«Где папа?» kitobidan iqtiboslar

Надо думать о сказках. Русских народных, или каких там….. В которых гонцу, который принёс плохую весть, отрубали голову. И когда читаешь такие сказки и удивляешься жестокости обычаев, то никогда не думаешь: а был ли выбор у гонца? Мог ли он сказать что-то ещё?

детские книги должны заканчиваться хорошо. Добро должно побеждать слово. Потому что в детстве должна быть сделана прививка доброты. Сработает-не сработает эта прививка – никто не знает. Но её надо сделать.

Мне было все равно. Я могла бы и на улице посидеть, прямо на снегу. Какая разница? И в груди, и в животе, и в пальцах ног и руки – везде у меня был тот же холод, что и снаружи, на улице.

- Я плакать не буду! — сказала я даже не доктору, не Кьяре, а скорее — бычку, который падал с довольным видом, показывая, что можно и упасть, это довольно приятно.

Может, бычку и приятно. А если я тут упаду — так кто Кьяру домой-то потащит?

когда я была маленькой, то плакала, глядя в зеркало. И плакать могла бесконечно, потому что мне было саму себя жалко.

А ночью я лежала и думала о том, что Ирка все-таки может обсудить все с Костей. Бабушка – с дедушкой. У меня есть мама. Но я боюсь её расстроить. Она иногда все слова совершенно шиворот-навыворот понимает, а говорить цифрами я пока не научилась.

— Мой папа, — сказала я, — детский писатель. И как-то раз он давал интервью журналу. И сказал: детские книги должны заканчиваться хорошо. Добро должно побеждать зло. Потому что в детстве нужно сделать прививку доброты. Сработает, не сработает эта прививка — никто не знает. Но её надо сделать.

За мной приходила мама, долго и громко ругала меня за то, что я сижу на ледяном камне и таскать по врачам меня ей, а не кому-то еще, но я была счастлива. Пусть ругается, даже при всех, но только пусть будет рядом, пусть заберет скорее домой.

Это, наверное, и есть настоящая ответственность. И хотел бы драпануть, да не можешь. Сиди себе и пережевывай мысли.

Мама, конечно, плакала еще вечером. Такие вещи не просто принять. Да еще и маме. Которая всегда могла что-то сделать с окружающим миром. Как-то его изменить. А тут – такое бессилие.