Kitobni o'qish: «На переправе»

Вместо предисловия

Эликсир

 
Небо купается в утреннем кофе:
небо ныряет в кофейную чашку.
И отражается облака профиль,
весь почерневший от кофе, бедняжка.
 
 
Остановить не пытаюсь мгновенье —
даже прекрасное – пусть себе мчится.
Это новейший закон сохраненья:
не сохранился – все снова случится.
 
 
Долгие дни вырастают из ночи,
тонкие ветви – из старой софоры.
Времени червь нас по-прежнему точит,
кто ему дал эту вечную фору?
 
 
Но по утрам можно жить: я и кофе.
Это хорошая пара, поверьте.
Кофе и я. В этом деле я профи.
Самый простой эликсир против смерти.
 

09.12.2017

Начало

«Я – летняя. Я родилась, едва…»

 
Я – летняя. Я родилась, едва
вступил июнь на пост тридцатидневный.
Ещё не обесцветилась трава,
и дух над ней стоял живой и нервный.
 
 
Был вторник, накануне – Духов день.
Луна круглела, с краешку примята,
отбрасывал серебряную тень
орех под домом, тонко пахла мята.
 
 
А мама шла в роддом пешком – "за мной",
весёлая и юная такая,
с густой и тёмной длинною косой,
в пыли бесцветной пятками мелькая.
 
 
Потом стоял гудящий смуглый день,
в окно стучался ветер, с миром в ссоре.
Она лежала тихо – было лень
закрыть окно и обеззвучить море.
 
 
Кренился бесконечный горизонт,
горами по краям скреплён когда-то…
 
 
Я родилась. Шумел Эвксинский понт,
смывая дни и сохраняя даты.
 

04.06.2015

Автопортрет

 
Некрасивая девочка с чудо-глазами
превращается в женщину, полную грёз.
Недопитая чашечка кофе и в раме
фотография: света и тьмы перехлёст.
 
 
И пронзительной пряди виток торопливый
в беспокойном апреле рождающий свет.
И её отражение в хлынувшем ливне,
Как ничто, как тоскливое эхо: да-нет.
 
 
Некрасивая девочка – снег фотоснимков —
Вся в растаявшей дымке прошедших миров.
Только в зеркале утреннем, сонном ужимка
Вдруг напомнит её, растревожив покров
 

зима 1989–90 г.

«На белый холст…»

 
На белый холст
    ложится чья-то тень,
из хаоса выстраивая вечность,
из тёмных красок —
          "белый-белый день",
из параллельных линий —
           поперечность.
 
 
На белый лист
     ложатся тени слов,
безмолвную гармонию вкушая,
как рыбаки —
       удачный свой улов,
как девочка – два слова:
           "я большая!"
 
 
На белый звук
      летят, как мотыльки,
такие же, но красочные звуки,
подобраны в пыли,
           и так легки,
очищенные встречами
           разлуки.
 
 
На белый день
      чернее ляжет ночь —
безлунная,
      и звёзды тем виднее,
чем больше нам придётся
           превозмочь,
чтоб ощутить
       соединённость с нею.
 
 
Весь белый свет
       вобрать и сохранить
для жизни —
      даже сказочную нежить —
и, как струну,
          невидимую нить
меж сном и явью
      в звонких пальцах нежить.
 

05.08.2010

Бабочка

Как бабочка, сердце иглой

к памяти пригвождено

Ф. Гарсиа Лорка

 
Это бабочкой я на минутку присела —
поезд сердца стучит и уносит всё дальше,
но здесь не было фальши,
здесь не было фальши,
в этот миг до других просто не было дела.
 
 
Это бабочкой я так воздушно летела,
всё по ветру – ну, что ж, это было красиво!
это было игриво,
да, было игриво
и противиться просто душа не посмела.
 
 
Это бабочкой я на морозе застыла…
было больно, но главное – не было рядом,
просто не было рядом
тебя —
даже взглядом.
Поезд сердца стучал, а о чём – я забыла.
 

12.04.2010

На обрыве

 
Как мне хочется вдаль —
в эту смутную негу:
расцвести, как миндаль,
песней позднему снегу.
 
 
Как мне хочется ввысь,
в эту легкую тучу —
белой птицей нестись,
или рыбой летучей.
 
 
Как мне хочется вниз —
в эту водную сладость,
чтобы нервы рвались,
испытавшие слабость.
 

1990

В поезде

Моя голова – перекресток железных дорог.

Саша Башлачев

 
Жизнь – это дождь и слёзы,
слезы и дождь:
грубые паровозы,
нежная дрожь.
Поезд, вокзал, ссора —
всё, как всегда:
сыпятся разговоры,
пахнет еда.
 
 
Смотрим в свои руки —
пусто, как днём.
Слушаем перестуки
прежних времён:
полу-живых капель
песня – в снегу,
снова тупой скальпель
слов берегу.
 
 
Горечью шоколадной
воздух прошит.
Смутно мне и неладно,
горло першит…
Жизнь – это дождь и слёзы,
слёзы и дождь.
Нежные паровозы,
грубая дрожь.
 

1991

«Небо на всех парусах облаков…»

 
Небо на всех парусах облаков
мчится по ветру с дыханием влажным.
Взбитых до пышности лёгких белков
опустошаю стаканчик бумажный.
 
 
Время летит вместе с небом – и я
тоже лечу, сжав стаканчик в ладони.
Что это? Странный каприз бытия,
светлый мазок на обыденном фоне.
 
 
Лёгкая поступь, легчайшая грусть.
Мне уже видно, что там, за порогом
я ни за что никуда не вернусь —
в этом году, в этом платьице строгом.
 
 
И не вернётся ни небо, ни свет
в ярко-живом на стекле отраженьи.
Может быть, больше меня уже нет —
прошлой меня в день чужого рожденья.
 

13.08.2010

Синяя смальта

 
Ветер подкрался, как отзвук неторопливый —
 стук каблуков по впитавшему ночь асфальту —
 и, распустив мои косы, как струны альту,
 смехом рассыпал по воздуху тон счастливый —
           синюю смальту.
 
 
Если сидеть очень тихо, ловить дыханье,
 то человек станет ближе, сидящий рядом,
 и открывается лестница, ряд за рядом —
 лестница в небо, где вспахано мирозданье
           по звёздным грядам.
 
 
 Крохотный мир, как травинка в провале битвы —
 что есть любовь? – это море и тонкий пепел
 лёгких костров, это красный победный вымпел,
 горько-солёные губы моей молитвы:
           ты-обо-мне-пел…
 

23.01.2012

«Под покрывалом из воспоминаний…»

Запах – очень важная вещь, он напоминает о том, что пережито, он похож на тонкое, но надежное покрывало, сплетенное из воспоминаний.

Я живу то здесь, то там. Сегодня я оказался здесь. А завтра буду где-нибудь в другом месте.

Туве Янссон

 
Под покрывалом из воспоминаний
спасаюсь часто от печали знаний:
давно я знаю, что и как случится,
и как обманчивы бывают лица,
и сколько в добром мире скрыто злости.
Давно я не зову случайных в гости.
Я кутаюсь привычно в покрывало
из запахов – оно ведёт к началу.
Оно не предаёт и не подводит.
Дышу воспоминаньем, и отходит
печаль и страх. Становится спокойней.
Родится стих, а то и вовсе двойня.
Дышу. Ведёт меня знакомый запах
то на рассвет, то на закатный запад.
Сегодня буду здесь, а завтра вместе
с порывом памяти в другом любимом месте.
А чаще – пахнет детством: тонкой книжкой
с затёртыми картинками. Мальчишкой,
который нёс портфель и был в веснушках.
И первой закадычною подружкой —
ещё детсадовской. И тёплыми камнями
на берегу чудес. Гребу горстями
моменты счастья. Запахи живучи.
В них я лечу, клубком свернувшись, с кручи
и чудом остаюсь жива-здорова.
В них море поглощает солнце снова,
становится темно. И рыбы-звёзды
плывут во тьме. А днём я строю гнёзда
привольным птицам, но в просторе синем
те исчезают. Я слежу за ними.
Всё хорошо. И осень пахнет светом
грибным. А море пахнет летом,
зима сосною, а весна весельем.
Любовь – внезапной встречей и похмельем.
Всё хорошо. Надёжно покрывало.
Живучи запахи. Доверчиво начало.
 

29.09.2015

Оправдание Евы

Оправдание Евы

 
Мне нужно слышать запах твой и взгляд
почувствовать спиной, и оглянуться,
и в волны рук с разбега окунуться,
как в первый раз – сто тысяч раз подряд.
 
 
Врастаем в плоть, чем глубже, тем верней —
до самой ненавидимой привычки,
но тело – руки, губы – лишь отмычки
для всех, не нами созданных, дверей.
 
 
Так падаем…но вверх. И мы вдвоём
не составляем пару половинам.
Мы – яблоко в движении едином,
которое и любим, и поём.
 

Свадьба (Синий шар)

 
Закутаться, зарыться бы в тебе
поглубже, так, чтоб стало даже больно…
 
 
Мы привыкаем – вольно и невольно
к тоске по телу больше, чем к судьбе.
Смиряемся с разладом, с пустотой
в душе, но не с пустой своей кроватью.
И с мыслью и банальной, и простой,
что тело обладает благодатью
 
 
смягчать удары сердца и судьбы,
мы переносим ссоры и упрёки,
сдаёмся – кто с трудом, кто без борьбы
укладываясь в заданные сроки.
Всё потому, что холод, как и жар,
нам легче пережить вдвоём и вместе.
 
 
Летит по небу синий-синий шар —
он так идёт взволнованной невесте.
 

15.06.2012

«хочется, чтобы внутри…»

 
хочется, чтобы внутри
где-то билось,
чтобы – не одинока,
но большой мальчик
со смешными усами
называл – "мама"
 гладил постаревшие руки,
 говорил: "я люблю"
и оказывалось – уже не меня,
а другую…
 
 
хочется, чтобы эти глаза в зеркале
опять стали детскими
и улыбались тебе, как прежде
 верили…
 закрывались бы от муки и счастья,
счастья и муки —
 в надежде…
а руки были как птицы,
большие птицы,
утром открыть глаза,
а ты б целовал ресницы —
и станет так…
 
 
 хочется: идти по улице,
 печально улыбаясь,
 знать, что время наступит,
 ты придёшь…
 
 
и вести себя загадочно.
 

1989

Что нам делать с любовью?

 
А что с ней поделаешь? Просто
 бери её – и раздавай!
 Не надо, не надо вопросов!
 Зови всех знакомых на чай —
 
 
 нечаянно, даже несмело
 осмелься – увидишь всё сам:
 как что-то в стакане звенело,
 как мягко текло по усам…
 
 
 И этот наш пир запоздалый
 друзья и родные простят.
 А наши усталые мамы
 пусть гладят бездомных котят —
 
 
 и эта печальная нежность,
 и эта легчайшая грусть
 как раз умещает безбрежность
 сомкнувшихся любящих уст.
 

04.10.2012

На грани сна

Дочери

 
Состояние, близкое сну,
но нежней, и печальней,
и возможней —
по силе, и злу, и добру —
во всю ширь, во всю твердь…
осторожней:
мы здесь, мы есть.
мы хотим есть:
мы чмокаем губами,
мы говорим "мама",
мы улыбаемся странно
и невпопад – глазами.
Глаза становятся глазками,
щеки становятся нами,
мы превращаемся в бабочку
с разноцветными снами.
А когда мы проснемся совсем,
окончательно,
мы узнаем, как все легко
и как замечательно.
 

1991