Kitobni o'qish: «Англичанка, или 17 мгновений III четверти»
Предисловие
«Бедна та память, которая имеет дело лишь с прошлым“
Льюис Кэрролл
Это самый настоящий ‘производственный роман’. Знаете, в советское время был такой термин. Сюжет развивался внутри сталелитейного комбината, например, или на гигантской стройплощадке. Читателю приходилось разбираться в сложных человеческих отношениях и перипетиях непростых судеб главных героев, с трудом продираясь сквозь производственные вопросы, все время натыкаясь на профессионализмы и спотыкаясь о всевозможную рабочую терминологию. И таких книжек было много не только у нас, но во всем мире. Например, главный герой книги «Цитадель» Арчибальда Кронина молодой врач Эндрю Мэнсон в мелких деталях рассказывает читателю о том, как он делал операцию пациенту на мочевом пузыре прямо на кухонном столе кухонным ножом. Ну так сложились обстоятельства. Моя книжка – про школу. Московскую спецшколу с углублённым изучением английского языка. Про то, как работалось в школе вообще и учителем английского языка, в частности, на рубеже эпох, в 90-е годы прошлого столетия. Но, если честно, книга совсем не об этом. Она о том, как учителям приходится каждый день препарировать (не мочевой пузырь, конечно, кухонным ножом), а память человеческую с помощью всяких разных приёмов и упражнений, иногда и за кухонным столом, чтобы хоть немного понять, как она там работает и попытаться использовать ее в своих узкопреподавательских целях. Потому что никто до сих пор, ни учёные-теоретики, ни специалисты-практики, ни врачи-нейрохирурги, ни психологи, ни психиатры – НИКТО членораздельно так и не может объяснить многие её ‘причуды’ и постичь все её тайны. Хотя, конечно, в целом, книга не об этом совсем. А о чём? Почитайте – потом обсудим….
Стиль повествования на первый взгляд может показаться вам хаотичным, фрагментарным, беспорядочным, бессистемным….. Но таким и должен быть урок иностранного языка: спонтанным, живым, непредсказуемым (для ученика), весёлым, динамичным, разноплановым….. Всё как в жизни…. Порядок должен быть только в голове учителя. А если это так, то порядок в голове учеников проявится чуть позже. Скажем, в конце четверти. Почитайте, дорогие друзья! Если в конце книги вы случайно обнаружите в голове какое-то знание, которого раньше там не было, то значит, я не зря писала эту книгу…. Очень на это надеюсь!
P.S. На уроках английского языка мы пытаемся говорить по-английски, ну или большей частью по-английски. В данной книге практически все переведено на русский язык (книжка наша всё-таки русская), и прочертить границу между тем, что было сказано на русском, а что переведено с английского не возможно и не имеет смысла. Тем более, что здесь воспроизведены фрагменты уроков, хаотично и мозаично выхваченные из учебного процесса.
P.P.S. У некоторых героев книги есть реальные прототипы, у других – нет. Большинство героев книги являются собирательными образами. А многие герои и ситуации – художественный вымысел автора.
P.P.P.S. Заранее хочу предупредить: я ни в коем случае не хочу ‘учить учителей’ тому, как преподавать иностранный язык. Книга совсем не об этом. Не нужно воспринимать ее в качестве методического пособия. Это ‘производственный роман’.
День 1
– Здравствуйте, Лилия Львовна!
– Алсанна (краткое от Алла Александровна – примечание автора), ну я уже больше не могу. У меня ничего не получается. Они меня задолбали. Я для них вообще – нуль без палочки....
– Ну что у тебя опять? Давай быстро говори – у меня сейчас открытый урок.....
– Шестой ‘Б’. Даю им названия разных птиц. Все дети как дети: воробей, ворона, чайка, картинки всякие. Самсонов, как всегда. В своём репертуаре. Показываю картинку синицы. Он поднимает руку – говорит ‘это сиська’. Все ржут.
– И что?
– И всё. Сорвали урок. Остановить нельзя. До конца урока я, как дура, их успокаивала, а они пошли обзывать всех птиц, как только можно.... Цепная реакция… Боже, что только не придумали.... И откуда только такие слова знают? Это не я их, а они меня разным словам научили, в основном, из области анатомии человека ниже пояса..... А сами пищат, каркают, крякают, кукарекают, щебечут, кукуют, короче, заливаются соловьём.... Какой-то курятник....
– А Самсонов?
– А Самсонов сидел молча, смотрел на всех круглыми глазами. Сам группу завёл и сидит смотрит.... засранец.... пернатый....
– Никого он не заводил. Синица же по-английски tit?
– Да....
– Ну так tit это и есть сиська..... титька.... Он тут ни при чём. У него так мозг работает....
– Ну я же не могу знать, как у кого мозг работает.... Алсанна!.... Я сама об этом даже не подумала.....
– Не можешь – тогда ищи другую профессию.... Всё. Я пошла. Слушай, приходи ко мне в кабинет после уроков – поговорим.....
Алсанна – завуч по английскому языку в нашей спецшколе. Вообще мы с ней дружим. Хотя между нами разница лет в 20. Она очень классная. Высокая, стройная, тёмные волосы и голубые глаза. Алсанна на протяжении многих лет, ни от кого не скрывая, лечит две свои основные болезни: пародонтоз и бесплодие. Ну пародонтоз – ладно! А с бесплодием – посложней. Как заметила наша уборщица Вера: «Алсанна очень уж умная и красивая. Таким детей дают крайне редко. Не нужно нам на планете слишком много умных и красивых!» Ну что ж! Вере видней. У нее – трое.
ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь
– Контрольное чтение. Последний раз читаем отрывок. Алиса – да, Алиса! Королева – Курлацкий. Лена – за автора. Камон!
– Спасибо, но сегодня мне, право, не хочется!
– Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, – ответила Королева. – Правило у меня твердое: варенье на завтра! И только на завтра!
– Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня?
– Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: "Ну, вот, сейчас, наконец, завтра"?
– Ничего не понимаю, – протянула Алиса. – Все это так запутано!
– Просто ты не привыкла жить в обратную сторону, – добродушно объяснила Королева. – Поначалу у всех немного кружится голова…
– В обратную сторону! – повторила Алиса в изумлении. – Никогда такого не слыхала!
– Одно хорошо, – продолжала Королева. – Помнишь при этом и прошлое и будущее!
– У меня память не такая, – сказала Алиса. – Я не могу вспомнить то, что еще не случилось.
– Значит, у тебя память неважная, – заявила Королева".
ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь
А что я вам задавала по домашнему чтению? – Джон Присли «Приключение» – Ааааа! Попались! Ну держитесь! Даю 9 предложений, чтобы рассказать резюме. Кто? Иди Войтецкий. Катя, а ты тем временем иди к доске со своими карточками и запиши в столбик 9 самых интересных на твой взгляд слов и выражений. Лёша, начинай. А все считают предложения. А Лёша помнит, что краткость – сестра таланта – Два парня живут в Лондоне в одной квартире. Одному – Хьюберту – 23 года, он работает в офисе, другому – Джону – 28 лет, он работает в музее. (Это одно предложение, имейте в виду) – Дальше – Дальше Хьюберту всё время скучно, он все время хочет найти приключения – на свою задницу… – Лильвовна! Это не я сказал… – Я знаю. Это сказал Красавин. Себе помечаю, что вычту один балл от любой следующей оценки, которую он получит – Лильвовна! Так не честно! Это же фразеологический оборот, сорвался с языка нечаянно..... ну если искать приключения, то обязательно на одно место.... ну простите… это не я.... это язык мой – враг мой.... – Знаешь, фразеологизмов много, и совсем необязательно все их выкрикивать вслух, тем более в середине урока и во время ответа другого ученика… продолжай, Лёша.... – Однажды Хьюберт сидел в уличном кафе и пил кофе. Вдруг на него из такси вывалился пьяный мужик и опрокинул Хьюберту кофе прям на брюки. Мужчина долго извинялся, и чтобы загладить вину, пригласил Хьюберта в закрытый клуб. Хьюберт долго сопротивлялся, но потом согласился, ведь это как раз и было долгожданное приключение. Они долго ехали в такси и в конечном итоге приехали в очень странное место – Лёша, у тебя одно предложение осталось – Короче, его там ограбили, избили, унизили, напугали.... поздно ночью он наконец добрался до дома, где его ждал Джон, чтобы выпить чаю..... спокойный дом показался ему раем.... все! – Лильвовна! Это уже двенадцатое! – Нет, ну все нормально. Не придирайтесь.....Чуть-чуть вышел за рамки, но не страшно..... Садись, Лёша, хорошо! Замечания есть? – Его там не избили! Только ограбили! А еще стали шантажировать. Они нашли в его кармане письма к родителям и адрес офиса, где он работал, и куда приходили письма. Они стали пугать его тем, что сообщат родителям и на работу о том, где Хьюберт проводит время. Ему пришлось отдать часы, чтобы они отдали письма.... – Верное замечание! Что-то хотите добавить? – Я бы добавила, что Джон (друг Хьюберта) работал в музее и был египтологом. Автор говорит, что если ты занимаешься египтологией, даже если тебе 28 лет, как Джону, тебе все равно что 100 лет! – Отличное добавление, Ирина! А зачем автор сказал это? – Английский юмор.... – Чтобы народ не шёл в египтологи! – Ну этот рассказ читают не только десятиклассники, которым предстоит в скором времени выбрать профессию на всю жизнь! – Чтобы показать, что всё вокруг очень скучно! Это стилистический приём! – Отлично! А теперь давайте сформулируем основную идею (не забудьте о тех красивых выражениях, которые мы должны употреблять, когда формулируем основную идею, обобщаем, делаем выводы....), речь должна быть не только умной, но и красивой..... итак.... – В гостях хорошо, а дома лучше.... – Ну допустим.... – Будь осторожен, когда мечтаешь, – мечта может сбыться в самом неожиданном виде… – Хороший вывод.... – Если мечтаешь о приключениях – будь готов к приключениям.... – Приключения бывают разными, и не только хорошими… – Если ты о чём-то мечтаешь, думаешь о чём-то, то это обязательно сбудется, причём в самом неожиданном виде.... в самое неожиданное время и в самом неожиданном месте..... тогда не удивляйся.... – Да! – Мысль материальна..... – Будь счастлив тем, что имеешь.... – Иногда сбывшаяся мечта в сто раз хуже скучной действительности.... – Отличные выводы! Спасибо! – А что у нас с вокабуляром, Катя? – Я из тебя лепешку сделаю (I’ll flatten you), заткнись (shut up), обыщи его (go through him), убирайся отсюда (you get out of here), ты слишком легко отделался (it is letting you off too light).…. – Отличный выбор....
ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь
– Почему у зайца губа рассечена?
– Можно я начну? можно я? можно я? Собрались все зайцы в лесу под деревом и говорят: жизнь очень тяжелая, никто нас не боится!
– Катя!
– Мы боимся всех на свете, но никто нас не боится!
– Вера!
– Мы боимся собак, но собаки не боятся нас!
– Сережа!
– Мы боимся котов, но коты не боятся нас!
– Алёна!
– Мы боимся волков, но волки не боятся нас!
– Алик!
– Мы боимся лисичек, но лисички не боятся нас!
– Продолжаем! Вера!
– Жизнь такая тяжелая, пойдём к реке и утопимся! И все зайцы побежали к реке топиться… Но у реки они увидели много овец…
– Спасибо! Игорь, продолжай!
– Когда овцы увидели столько зайцев, они испугались и убежали… Зайцы так обрадовались и начали смеяться… Они смеялись, смеялись и смеялись, пока у них губа не лопнула…. Вот поэтому у зайцев губа рассечена…..
– Молодцы!
ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь
– Как Ваш открытый урок, Алсанна?
– Нормально. Садись. Наливай чаю себе. Как Самсонов?
– Не знаю. Нормально, наверное.... Сейчас встретила его в коридоре. Он спрашивает: «Лилия Львовна! А как можно измерить: умный человек или нет? Вот ЭВМ и инопланетяне измеряют так: сколько раз человек может ответить на вопрос ‘я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь....и т.д.’ – настолько он и умный..... Вот самый умный человек может ответить только в четвёртой степени: я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. Дальше всё. А инопланетянин может до седьмой степени: я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… тут я закричала: «Коля, замолчи! У меня сейчас голова лопнет!”
– Вот. Самсонов – особый. Я чувствовала. Он конкретный. Конкретный мозг не очень любит языковые метафоры.
– А может, он просто издевается надо мной?
– Нет-нет. Он тебя обожает!
– А как же великие математики, которые писали прекрасные стихи?
– Это немного другое. Математика – это тоже поэзия. А поэзия – это математика.
– А Чкалов говорил: «Полёт – это математика»
– И музыка – математика. Потому, что математика – это гармония. А ты любишь Баха?
– Очень!
– Вот его аккорды переложили в цифры. Получились какие-то удивительные формулы. Это мне Фёдор Андреевич рассказывал (Ф. А. – наш математик)
– А Самсонов?
– Самсонов и не математик. Ведь так?
– Нет. И к языку у него нет выдающихся способностей.... я бы сказала....
– Он такой особый-особый совсем.... там как-будто забыли какую-то заглушку/заслонку поставить, которую всем человекам ставят.... у меня был такой мальчик уже....
– Так это недостаток или достоинство?
– Не знаю.... с одной стороны – недостаток (ведь чего-то не хватает, что у всех остальных есть), а с другой стороны – он имеет доступ к тому, что от остальных закрыто....
– Сложно всё как!
– Тук-тук-тук..... Алсанна! Здрасьте!
– Ой! Боже мой! Какими судьбами! Женя!
– Вот шёл мимо. Дай-ка в родную школу зайду.....
– Дай я тебя обниму. Какой же ты красавец стал!
– Лиличка, познакомься! Это мой любимый и самый блестящий ученик! Медалист, красавец и дипломат! Женился? Сразу отвечай! Без подготовки!
– Нет!
– Молодец! Садись – пять!
Дальше было все, как в тумане. Женя заливался соловьём часа два, рассказывая обо всём на свете: о своей учёбе в МГИМО, о выборе специализации, о его любви к Англии и к Японии, о долгой внутренней борьбе и окончательной победе Японии над Англией в выборе дела жизни, о первой серьёзной стажировке в Японии, о том, как он жил у друзей в их маленьком домике, а японские соседи принесли ему кашу в тарелке, и что название этой каши по звучанию отдаленно напоминает звучание слов ‘добро пожаловать’, но сказать ‘добро пожаловать’ открытым текстом там неприлично, а вот принести кашу, которая может ‘намекнуть’ на их добрососедские пожелания, вполне допустимо и даже принято.... я, видимо, как сова, вылупила на него свои близорукие глаза в огромных очках, да так, что в конечном итоге Евгений произнёс:
– Лилия, а сколько у Вас диоптрий?
– Три…
– С минусом, я надеюсь..
– Да-да, минус три…
– Вы знаете, а моя мама – окулист. Она работает в Институте глазных болезней....
– Да-да, знаю этот Институт....
– Представляете, до чего дошёл прогресс – сейчас они тестируют контактные линзы, которые в скором времени заменят очки. Уже сейчас поголовно заменяют очки контактными линзами в Японии. Это такие маленькие пластиковые круглешочки, которые приклеивают Вам прямо на глаз, и Вы видите всё, как в очках, даже лучше, так как нет искажения. Ни Вы, ни окружающие не замечают того, что Вы носите линзы. Вы слышали о них?
– Да-да, ой, нет-нет, никогда не слышала....
– А хотите попробовать?
– Да-да, конечно хочу....
– Дайте мне свой телефон, я передам маме, а они включат Вас в группу, подберут Вам линзы и сами будут наблюдать за Вами, а Вы будете наслаждаться миром, но только не через очки....
– Спасибо огромное! Вот телефон…
– Я вынужден откланяться. Я вообще-то иду на приём в Японское посольство..
– А вот почему ты такой красавец – при галстуке, в пиджаке.... Заходи к нам почаще....
– Обязательно! Лилия, я позвоню! – сказал лучезарный Женя и удалился.
– Таааааак..... и жених сыскался ей – королевич Елисей! – протянула Алсанна, – я тоже убегаю, у меня процедура у платного пародонтолога, нельзя опаздывать.... Пока! Слушай, завтра придёт новая партия четверокурсников из инъяза. Будем проводить инструктаж для практикантов. Поможешь мне?
– Конечно!
– В два здесь. Пока!
– До завтра!
ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь
Не успела я опомниться и разобраться в своих ощущениях после виртуальной экскурсии по Японии, как меня на лестнице поймали две мои ученицы-девятиклассницы Смирнитская и Быстрицкая.
– Лилия Львовна! Вы даже не представляете, куда мы записались.
– Угадали! Даже приблизительно не могу себе представить.
– Вы же сами нам говорили, что надо развивать память. Говорили же?
– Ну допустим…
– Ну вот. Мы тут же воплотили в жизнь все Ваши заветы.
– Заветы? Я что Ленин?
– Неее, не дай Бог! Вы лучше!
– Давайте в кабинет войдём, а то меня с работы выгонят за такие разговорчики…
– Не выгонят… как говорит мой папа: «сейчас не 37-й, а 90-й год на дворе – чувствуете разницу?»
– Так. Рассказывайте уже. Куда вы там записались?
– Короче. У Смирнитской есть собака.
– Та, которой уши завязывают на макушке, чтобы они в суп не падали?
– Да, та самая. Короче, на днях гуляет Смирнитская с собакой во дворе и встречает соседку…
– Тёть Риту, с ней мама раньше дружила, а потом она начала строить глазки моему папе, и мама с ней дружить прекратила -
– Короче. Смирнитская, давай я расскажу, а то ты затянешь на три часа. Ты ж не умеешь кратко – сейчас пока про всех родственников не расскажешь, не успокоишься. Короче. Эта тётка работает в библиотеке. Слушай, а кем она там работает?
– Ну не знаю… кем-то работает… библиотекарем, наверное, кем еще можно работать в библиотеке?
– Вот. Короче. Эта тётка Рита говорит Смирнитской: мол, хочешь лучше всех в классе знать английский, а также все предметы, где надо учить наизусть много текста? Ну Смирнитская, естественно, губёшки-то свои раскатала и говорит: «канэшно хочу»
– Может, ты мне еще и анекдот неприличный расскажешь здесь?
– Про грузина? Нет, Лилия Львовна. Зачем? Вы, скорее всего, сами его знаете. Раз спрашиваете....
– Продолжай.
– Анекдот рассказать?
– Быстрицкая. Даю две минуты на завершение монолога.
– Короче. Библиотекарша эта, ну соседка Смирнитских, та, что её отцу глазки строила, ну ту, которую мать Смирнитской от дома отлучила в наказание…
– Ты издеваешься? Уже пятый час… я еще не обедала....
– Лилия Львовна! Вот! Съешьте бутербродик! Будьте другом. Мама дала сегодня утром, а я не люблю с сыром! Пожалуйста! Бабушка моя говорит: «грех продукты выбрасывать» и начинает про войну сразу рассказывать, как они очистки от картошки ели…
– Давай бутерброд. Осталась одна минута…
– Вот. Кушайте, пожалуйста....
– Она не ест не потому, что с сыром, а потому что худеет. Она вообще ничего не ест, Лилия Львовна.
– Заткнись, Смирнитская.
– Правда што ль? Ничего не ешь? Вкусный какой бутерброд! Спасибо!
– Короче. Возвращаемся к нашим баранам. Эта самая тётка Рита говорит, что открыли у них там при библиотеке курсы, где учат развивать и правильно использовать память. Короче, обещают так научить, что всё на свете запомнишь, сам рад не будешь....
– О это ни к чему! Одна из главных функций нашей памяти – умение забывать. Иначе мы бы все с ума сошли. Я бы точно сошла с вами. Ну так что, записались?
– ДААА!!
– Сегодня пойдём первый раз!
– Расскажете завтра?
– ДААА!! Обязательно! До свидания, Лилия Львовна!
– До свидания!
ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь
Лильвовна! Вы в метро? Мы Вас ждём уже час – Теперь у нас ‘Клуб любителей английской литературы’ заседает по дороге к метро. Прошлый раз мы действительно засели в скверике так конкретненько, но ооооочень душевненько – Что-нибудь новенькое прочитали? – «Шутовской хоровод» Олдоса Хаксли – Ух ты!! – Рассказывай, Витя! – Лильвовна! Там оооочень все сумбурно запутано. Короче. Гамбрил – преподаватель в церковной школе. Вдруг он понял, что это всё отстой и вернулся в Лондон. Кроме того, наблюдая за мучениями людей на церковных скамейках, Гамбрил изобрёл ‘пневматические штаны’ с надувным задом – Ух ты!! Вот бы нам такие на уроке! – Короче. Он решил замутить из этого бизнес и запатентовать изобретение. В Лондоне он влился в компанию своих прежних друзей: бесталанный, но известный художник Липиат («очень несложный»), физиолог Широутер, ну и другие…. всех не буду перечислять……. а также миссис Вивиш («замогильный голос», «голос со смертного орда….»). В нее они все были или будут влюблены. У Гамбрила с ней раньше была связь. Они встречаются, ведут интеллектуальные беседы. Вот, кстати, некоторые темы их высокосветских разговорчиков: о брачных обрядах осьминогов, об обратной стороне Луны, где громоздятся души умерших в виде пузырьков, квартирная плата в новых домах Риджент-стрит, о том, кто живёт дольше: те, кто в течение двух лет принимает героин или те, кто питается ростбифами и картошкой и водой в течение 95 лет, о леди Козерог, которая по-прежнему принимает у себя в постели, как летают кузнечики на альпийских пастбищах, о том, как продавцы антиквариата придают жёлтый цвет своим изделиям из кости – дают поносить их пышногрудым женщинам, о фамильных склепах на итальянских кладбищах (из стекла и бетона, как теплицы), о фресках Пьеро де ла Франческо, о том, что Скрябин – это Чайковский наших дней, о самом скучном пейзажисте Маршане, и ещё восемь любовных историй…..ух! – Вик! Сам сейчас сходу придумал всё это? – Да такое в кошмарном сне не придумаешь! Лильвовна! Скажите, что там так и есть в книге! – Правда-правда! Как только Вик это все запомнил? – А я всё вчера только прочёл: поэтому помню детали! Короче. Дальше. Гамбрил заигрался в «цельного человека». На улице он подцепил девушку Рози, была интрижка, потом Гамбрил «пустил её по кругу» среди остальных друзей, а она оказалась женой Широутера – Ууууупс! – Сам Широутер безумно влюбился в миссис Вивиш, которая его избегала. Потом Гамбрил воспылал настоящей любовью к замужней девственнице Эми, которую он впоследствии так глупо потерял. Беседы с Гамбрилом Старшим, непризнанным архитектором, ищущим во всём гармонию. Заканчивается роман посещением лаборатории Широутера. Хаос. Петух, которому были привиты яичники, жуки, у которых были отрезаны головы и заменены головами других жуков, одни из них повиновались своим головам, другие – половым органам…… – Бред! Лильвовна! Зачем всё это писать? А потом читать? Зачем такая литература нужна? Выискивать и выпучивать глупости человеческие? – А ты хочешь, чтобы все были как Тургенев, писали про возвышенную любовь и тургеневских тёлок? Простите, Лильвовна! – Нет, я за реалистичную литературу! – А это сверх реалистичная литература: показывает, что современный мир – гигантская буффонада, показан контраст между иллюзией и реальностью…. да? Лильвовна? – Да! Даааа, такой разрыв преемственности духовной и культурной. Все какими-то кусками, обрывками. Нет целостности. Эта книга – пародия, гениально подмеченная и доведённая до абсурда метафора…. – Вот. Нашёл. Неспособность людей осознать время как нечто заведомо дисгармоничное, их упорные и бесплодные стремления выстроить какую-то логическую и всеобъемлющую картину. И это им удаётся, хотя на самом деле только ценой упрощений, приводящих к чудовищной деформации – Откуда это? – Лильвовна! Это было рукой написано, карандашом, на английском языке, в Вашей книге, которую Вы мне дали. Я перевёл – Молодец! Спасибо, Вик! Прекрасно всё рассказал! – Спасибо! – Вик! Ты на журфак? – Угу! Но там конкурс чудовищный! Шансов мало, но я всё равно буду пытаться….. – До завтра! По домам! Читаем дальше!
МЕТРО: тук-тук-тук-тук-тук-тук
В метро я всегда проверяю изложения. Сегодня «Пять братьев» ‘изложены’ на русском языке, после прослушивания на английском. Вот одно из них: «Жили пять одинаковых брата. Пятирняшки. Но таланты у всех были разные. Один мог набрать в рот целое море, а потом собрать на дне всех рыбок. Он приносил хороший доход, так как подбирал редких и вкусных рыб, которых продавал на базаре. Второй брат был такой твёрдый, что ему никто не мог нанести рану. Третий брат мог так вытянуть ноги, что был выше всех деревьев. Это удобно, чтобы собрать плоды. Четвертый брат не горел в огне. Пятый – мог жить без воздуха. Однажды первого брата поймали горожане и приказали поделиться своим секретом – как он ловит таких роскошных рыб. Брат сказал, что завтра расскажет. Хорошо. На завтра горожане прислали своих сыновей поучиться. Первый брат предупредил, что сейчас он наберет в рот все море, а они могут собрать со дна всех рыб, каких хотят. Но как только он махнет рукой, все должны вернуться на берег, он не сможет крикнуть и не может долго держать все море во рту. Как только воды в море не стало, ребята стали собирать рыбу и забыли про предупреждение. Брат махал руками, но никто не обращал внимание, он ничего не мог сделать, вода хлынула обратно, и ребята утонули. Горожане потребовали после этого отдать его под суд. Судья решил, что брата нужно казнить. На утро вместо первого пришел второй брат. Но топор не мог отрубить его голову. Тогда судья сказал, что нужно утопить его. На утро вместо него пришёл третий брат. Когда его сбросили в самое глубокое место, он вытянул свои ноги и встал над водой. Тогда судья решил, что его нужно сжечь. Пришёл четвёртый брат. Но войдя с удовольствием в огонь, остался невредимым. Тогда судья сказал, что его нужно задушить: засунуть в пирог и поставить на всю ночь в закрытую печь. Пятому брату это было просто сделать. В конце судья сказал, что, очевидно, он не виноват, раз смог вынести все экзекуции, и отпустил его. Мораль: братья должны помогать друг другу»
ДОМА: ух!
Но вот я и дома. Я живу с бабушкой (двоюродной). Раньше я жила с родителями, но приезжала к бабушке надолго. Один раз, в третьем классе, я жила у бабушки полгода, так как родители уезжали в загранкомандировку, куда детей не брали. Тогда я училась полгода в местной школе, которая находится через дорогу. А девочка из соседней квартиры по имени Даша училась со мной в одном классе. С тех пор мы ближайшие подруги, а тот класс, хотя я и вернулась потом в свою школу, всегда оставался моим ‘вторым’ запасным аэродромом. Когда бабушка долго болела, уже в седьмом классе, я опять недели три училась с ними, чтобы не ездить в школу на другой конец Москвы. Просто моя бабушка дружила с директрисой этой школы и могла пристроить меня в любой момент и на любой период времени. А мама знала директрису моей школы, которая была совсем не против такой школьной ‘полигамности’ и взаимозаменяемости. Во второй школе меня все знали как приходящую время от времени ученицу. В старших классах Дашка таскала меня на вечеринки, дискотеки и на разные тематические интересные мероприятия. Школу мы все закончили семь лет назад, но Дашкин класс оставался до сих пор дружным коллективом благодаря двум обстоятельствам: Дашкиному энтузиазму (она продолжала быть бессменным и вечным комсоргом-организатором-массовиком-затейником-свахой в одном лице), и тому факту, что практически все остались жить в своих домах, а значит, принимая во внимание плотность застройки и концентрацию населения в этом районе, находились все еще буквально на вытянутую руку друг от друга. Дашка умела прекрасно считывать информацию о том, например, кто, где, когда, а, главное, с кем и как часто, исключительно по тому самому негасимому свету знаменитых московских окон…..
Но ситуация осложнялась еще и тем, что Дашке приходилось концентрировать в себе информацию не только о своих одноклассниках, но о бывших учениках всей школы, потому что директором этой школы в течение 30 лет и до недавнего времени была ее бабушка, Буся Борисовна (БаБуся), которая жила вместе с Дашкой и по совместительству была школьной подругой моей бабушки Анны Ивановны (БабАни). Когда-то, много лет назад они, сверстницы, жили в одном доме в Мерзляковском переулке, в пяти минутах ходьбы от Арбата. Семья Буси Борисовны занимала целую квартиру, поскольку её отец был известным инженером, а моя бабушка жила в коммунальной квартире на другом этаже. Но это не мешало девочкам дружить и ходить в один класс. В начале 1960х их выселили в новостройку. Так они оказались в новом московском районе, в одинаковых квартирах, за стенкой друг от друга. Жизнь, вместе с замужествами, рождением детей, внуков, вдовством (кстати, обе дамы были замужем за мужчинами намного старше их)…. проходила параллельно, а дружба продолжалась всю жизнь, но сейчас испытывала огромные испытания, поскольку года два назад у Буси Борисовны начал проявляться и сильно прогрессировать Альцгеймер, и она стала плохо понимать, кто есть кто из своего окружения. Например, БаБуся искренне верила в то, что БабАня – это бабушка Анны Ивановны, которую она хорошо помнила еще с Мерзляковского, и на которую, очевидно, БабАня была сейчас похожа. И вообще, она всё время думала, что находится на даче, поскольку вокруг было много деревьев. Буся Борисовна постоянно собирала сумки чтобы съехать наконец домой, в Мерзляковский. «Я не понимаю, почему мы всю зиму торчим на даче, сколько можно? Мы срочно должны собраться и переехать в Москву!» Устав спорить с бабушкой и убеждать, что это не дача, а тоже Москва, Дашка соглашалась и теперь каждый день обещала БаБусе собраться и отвезти ее, наконец, в Мерзляковский. Пребывание в состоянии перманентного ожидания переезда, сочетающегося с хлопотами сборов, упаковыванием вещей, посуды и прочего день за днём отвлекало Бусю Борисовну, занимая практически всё её время и внимание. Дашка лишь занималась тем, что каждый день распаковывала вещи и быстро раскладывала по местам, когда БаБуся была в ванной или на кухне. С этим категорически не соглашалась БабАня. Будучи медиком, она утверждала, что никогда нельзя ‘потакать слабоумию’, а напротив, неустанно бесконечное количество раз рисовать несчастному реальную картину мира, а не соглашаться на искажённую копию, порожденную больным воображением. Это должно хоть на какое-то время тормозить деменцию, оккупирующую все большую и большую территорию мозга и памяти. Когда близкие соглашаются с потоком бреда, они тем самым открывают шлюзы, и бурлящие лавины безумия уже без всяких преград с разрушительной и оглушительной силой падают и окончательно разбивают оставшиеся островки памяти. Хотя стратегия бесконечных споров тоже ни к чему позитивному не приводила: БаБуся каждый день ссорилась с БабАней и отказывалась понимать, что последняя имеет в виду, говоря, что они подруги уже шестьдесят с лишним лет. А кто такие мы с Дашкой вообще было неразрешимой задачей, о которой БаБуся даже думать не хотела. Конечно, кроме нас мало кто догадывался о состоянии Буси Борисовны. Телефон продолжал разрываться от звонков бывших учеников, которые обожали прекрасного учителя и директора, зная, что Бусинка (так звали её в школе) всегда искренне рада их звонкам, поздравлениям, рассказам о себе….. Дашка принимала сейчас сама все звонки от бывших учеников, которые и не могли себе представить, что Буся Борисовна уже не знает, кто они такие…..
