Kitobni o'qish: «Совсем-совсем не любите собак?»

Дар

Странно. Пробегал примерно половину отведенного ему природой срока и вдруг зачем-то, от кого-то получил способность осознавать себя. Поздновато? Может быть. Но сравнивать было не с кем, и он с благодарностью углубился в новую для него деятельность.

Уже давно в нем унялся зуд непрерывного броуновского движения; ещё раньше исчезло жгучее желание таскать и грызть тапки, тряпки, палки; теперь, гораздо реже чем прежде, он приходил в восторг и неистовство по разным ерундовым поводам (а порой и без повода вовсе). Щенок стал псом. И только хозяин при любом удобном случае всё называет его Щенком, видимо, обращая внимание слушателей на явное и смешное несоответствие прозвища и внешнего вида любимой собаки: крупного, большеголового, широкогрудого, черного лабрадора.

Раньше он, не раздумывая, отзывался буквально на всё: на уважительное и строгое «Ганнибал», на домашнее и самое обыденное «Ганя», на ласковое «Гаша», на дурашливые «печенька», «баранка», «вкусняшка». Теперь же он понимал, что имя – именем, а обидные намёки и всякие издевательства над здоровым аппетитом следует оставлять без внимания.

@ Какая баранка, если мы в лесу, а баранками-печеньками из карманов и не пахнет? Я занят. Мне не до шуток.

Раньше, гуляя, он бросался на любого прохожего, требуя общения. Любовь, восхищение, признательность переполняли его, заставляя облизывать, покусывать, а то и сбивать с ног «нового друга». Не все реагировали на эти излияния должным образом, но что с того? Мало ли друзей на свете? Вон ещё один идёт!

Теперь потребность бросаться на грудь каждому куда-то ушла. Он просто вежлив и благодушен, всем виляет хвостом, с готовностью ждёт приглашения подойти, но и только.

@ Славные люди. Хорошо пахнут. Иду домой. Мыть лапы и есть.

Раньше он засыпал сразу и незаметно для самого себя, совершенно истощив запас сил бессмысленной щенячьей суетой. Видел такие же суетливые сны. Вскакивал и сразу принимался тратить накопленную энергию. Теперь он укладывается отдыхать загодя. Вроде, можно бы ещё пройтись по квартире, побыть на кухне, в детской, в спальне у хозяина… Где-нибудь погладят, чем-то угостят… Но можно и прилечь. Если на топчане не постелено аккуратно и мягко или, не дай бог, завалено детскими сумками, он какое-то время будет понуро стоять возле, ни на кого не смотря, всем своим видом показывая, что про него забыли, черствые и неблагодарные. Если все заняты и совершенно невнимательны к страждущим, он отправится за помощью к Маме. Встанет посреди кухни и выжидательно посмотрит на неё, слегка помахивая хвостом. Она быстро догадается, что что-то нужно. А что нужно, если собака погуляна, покормлена, а взгляд грустный? Пойдет, постелет, бормоча всякую ласковую ерунду.

И тут придет время для нового. Оказывается, если не засыпать сразу, можно думать. О том, что видишь – муха, прутик торчит из-под сапога; о том, что слышишь – хозяин уже храпит, а телевизор не выключил, дети ссорятся; о том, что было – на дачу приходила Апа, чего ей от меня было надо? И о том, что будет – пусть и дальше будет так, как было сегодня…

Хозяин

@ По-моему, он был всегда. Иначе как бы я ел, гулял, спал? Понятно, накормить и погулять могут и другие, но это как бы не на постоянной основе – как дождь или упавшая со стола котлета…

Мне и так неплохо. Но если пришёл Хозяин – всё точно будет в порядке! Его присутствие делает жизнь полной. Надежды становятся желаниями, причём уже в процессе исполнения.

Он был и будет всегда. И он хочет сохранить во мне это ощущение. Если я сбиваюсь с нашей «общей тропы» (отвлекаюсь, гуляя; засыпаю не вовремя; случайно, ей богу!, привязываюсь к кому-то постороннему), он сразу напоминает о себе. «Вместе» – звучит для меня рефреном изо дня в день. И это – самая лучшая в мире музыка!

Я очень нужен ему. Я – источник чистой радости, удовольствия, веселья, гордости. Приятно, что для этого не надо прилагать никаких усилий, таков уж я, но, если бы было нужно, я – готов! Могу выполнять бессмысленные поручения, унизительные команды, решать идиотские задачи. Могу искать кого-то в лесу, даже если он только что был здесь, минуту назад присел за куст и даже не потрудился спрятать неповоротливое тело целиком. Могу нести палку из глубокого снежного оврага, притом что (я точно знаю!) Хозяин не будет грызть её сам, а, скорее всего, выбросит в тот же овраг через пару шагов. Могу давать по много раз лапу. То одну, то другую. Это приятно. Но непонятно, зачем…

Хозяин не только любуется мной и радуется тому, что мы «вместе». Он оберегает меня. Если мне приснится кошмар, я буду тут же разбужен знакомой рукой и ласковым шёпотом. Если назревает драка с чужой собакой, Хозяин сделает всё, чтобы драку предотвратить. А если я всё же буду побит, то предпримет все возможные меры к скорейшему обретению мной утерянного чувства собственного достоинства. Если кто-то из членов семьи не согласен угощать меня со своей тарелки, он, чаще всего, отнимет желаемое силой. Хорошо, что он сильнее всех. Думаю, мне повезло с ним так же, как и ему со мной…

Лена

@ Все зовут её так. Она не живёт с нами (видимо, что-то мешает, но мне бы хотелось!). У неё своя семья и своя собака (так себе, не стоит долгих разговоров). Я всегда безотчётно любил Лену. Теперь, обретя способность размышлять, могу дать отчёт в своих чувствах.

Дело в том, что она сразу поняла, какой я классный! А это понимание начисто отсутствует у многих, даже у некоторых близких нам с Хозяином людей. Но Лена сразу оценила меня на все сто! У неё просто дар какой-то! Порой люди думают, что собаку достаточно потрепать по холке или угостить и – собачья душа принадлежит им. Нет. На самом деле подкупает следующее: «До чего же хорош! Просто ничего не могу с собой поделать!».

Её не надо просить поиграть, погладить, поделиться булкой, она сделает это сама, потому что ей хочется этого, не меньше чем мне. Лена – это собачья мечта об идеальном спутнике жизни.

Она даже собаку себе завела похожую на меня. Сделала для этого всё, что от неё зависело: выбрала правильную породу, возраст, цвет. Назвала Апой и в отсутствии меня спасается любовью к ней.

Лена не будет злиться, если я съем еду из её тарелки. Она понимает, что может раздобыть новую, а я – не всегда. Я даже могу вырвать у неё кое-что силой (например, кусок сала) и совершенно не бояться возмездия. Она не сердится на испачканную слюной и грязью одежду, потому что нельзя любить кого-то лишь наполовину. Нельзя любить чистую левую лапу и не допускать до себя грязную правую. Нельзя полноценно радоваться телесному контакту с большим красивым псом, заранее не принимая все его очевидные последствия.

Она не сердится. Потому что сердиться на собак и детей глупо. Собаки и дети – это то, что приносит людям радость, смысл их долгой, суетливой жизни. Я ещё не встречал тех, кто нашел радость другую. Но видел тех, кто не радуется ничему.

Мама

@ Так называет её Хозяин, когда посылает меня к ней по какой-нибудь своей или моей надобности. Ещё её так называют дети (количество их надобностей не идёт с моими ни в какое сравнение!).

Мама не такая как Лена.

Я редко думаю о ней. Это неинтересно. Она почти всегда рядом, но если её нет, для меня это мало что меняет.

Я уже понимаю, что здесь важно другое – чтобы Хозяину было не скучно думать о ней.

Странность

Общеизвестно, что сама порода «лабрадор» позволяет предположить наличие у собаки склонности к обжорству. Попросту, все лабрадоры – большие любители поесть. Тот, о котором здесь идёт речь, тоже никогда не был исключением. В семье нередко шутили на эту тему: был ли он когда-либо по-настоящему сыт в своей жизни? есть ли предел неслыханному обжорству (таз? ведро? два ведра?) и что случится, если еда будет предоставлена в неограниченном количестве? снится ли ему что-нибудь кроме… И так далее и тому подобное.

Так вот, с возрастом, когда другие склонности и привычки понемногу сглаживались и как будто бледнели, страсть к еде так и осталась для него непреодолимой страстью. По-прежнему стоит Маме открыть крышку кастрюли, хлебницу, холодильник или рот с непроглоченной едой (собаки не знают брезгливости) – Ганнибал уже заходит на кухню. Даже если он до этого спал непробудным сном после трёх дней охоты, и через него, мирно спящего, переступали вновь пришедшие и уходящие по своим делам члены семьи, безнаказанно наступая на хвост, уши и другие распластавшиеся по полу части тела, как только Мама поднесёт маленький ножичек к спелой сочной хурме и только коснётся кончиком ножа тонкой кожицы – Ганнибал уже заходит на кухню.

Он заходит на кухню и неторопливым поворотом головы безошибочно определяет: «где?», «что?» и «каковы шансы на успех?». Если можно достать самому, а половина любого кухонного стола давно находится в его зоне доступа, он без стеснения попытает счастья. Во что упакован продукт, для кого предназначен, какую имеет ценность для Мамы – ему безразлично. Упадёт ли при попытке стащить еду на пол бьющаяся посуда, чей-то телефон, планшет, пульт от телевизора – его не волнует. Цель оправдывает как любые средства, так и любые последствия.

Если предмет вожделения недосягаем, например, находится в раковине, Ганнибал, помедлив пару секунд, тычет в Маму носом и применяет приём «говорящие глаза». Если Мама делает вид, что не понимает по собачьим глазам (старый трюк), следует целая серия размеренных и ощутимых тычков носом в бедро. Если Мамина благосклонность по-прежнему не достигнута, можно попробовать подняться на задние лапы и легонько толкнуть её всем телом. После этого уже можно копать её лапой, стащить что-нибудь, к чему она привязана (кухонное полотенце, тапок, скалку), лаять, в конце-то концов!

Если кто-то уже ест в присутствии собаки, она будет возиться у счастливчика на коленях, время от времени трогать его лапой, класть наглую морду прямо рядом с тарелкой, рисуя глазами жирную черту от лица предполагаемого дарителя к, собственно, предполагаемому подарку и обратно. В конце концов, от таких намёков, вздохов и шумных сглатываний человека либо разбирает хохот, либо трясёт от бешенства.

Но это ещё не странность. Это – невоспитанность, распущенность и наглость. Странность вот в чём. С недавних пор, тема еды стала приводить Ганнибала в состояние какого-то исступления, умопомешательства, умопомрачения. Яркий тому пример – регулярная доставка в квартиру питьевой воды.

Раздаётся звонок домофона, и в доме всё приходит в движение. Раньше Ганнибал, как и положено любой общительной собаке, просто выбегал встречать гостей, пытался лизнуть их пару раз в лицо и, отогнанный Мамой, убирался туда, откуда его не звали. Теперь, устремившись было к входным дверям, но, даже не добежав до поворота в коридор и не выяснив, кто же это пожаловал на этот раз, он вдруг разворачивается и во весь опор несётся на кухню. Вид при этом имеет странный: глаза полоумные, блуждающие, экстерьер взъерошенный, движения хаотичные, полностью лишённые обычно присущих им грации, достоинства и благородства. Внешность и поведение транслируют следующее: «А-а-а-а-а-а! Кто-то припёрся! Может быть, не один! Всё у нас съедят! Мама, не открывай!» В следующие несколько секунд он пытается съесть (читай: спасти) всё, что успеет найти. Второпях суёт морду во все тарелки, блюда, кастрюли, разбрасывая перемешанную еду по столам, стульям, лавке, полу и стенам. Может, давясь и кашляя, съесть целую булку хлеба. Может размазать тесто для сырников по всей поверхности немаленького стола. Многое может успеть. Урон таких панических атак приравнивается Мамой к небольшому землетрясению. При этом с кухни доносится странный шум, приводящий в замешательство водоносов. Ситуацию усугубляет странный вид хозяйки (а она просто не знает, рвануть ли ей на кухню, бросив мужиков с их бутылями и чеками, или, поскольку всё равно уже поздно, оставить всё как есть и вежливо выпроваживать «гостей»).

Постепенно всё успокаивается и водворяется на свои места, ущерб скоренько заглаживается виноватыми взглядами и понурым видом опять не совладавшего с собой пса, и только Мама бормочет про себя ещё какое-то время: «Только бы опять никто не пришел!»

Баба Фая

@ Говорят, что баб должно быть как минимум две. Но меня признаёт только одна. Это потому, что она знает толк в собаках. А та, другая – нет. Не знает и знать не хочет, а то бы я ей объяснил, показал бы…

Но если есть такая баба, как Баба Фая (так её все называют), то зачем нужны дополнительные? Она всегда рада принять меня, если Хозяин, по каким-то (на мой взгляд, всегда сомнительным) причинам не может ухаживать за мной. Её дом и жизнь в нём вполне подходят для того, чтобы не очень-то тосковать по Хозяину. Всегда доступные кровать и диван (не то что у нас!) с подушками, пуфиками и пледами, низкие столики, отсутствие какого-либо режима – всё предназначено для утешения бедной сироты. Ем и гуляю по требованию. Кроме того, ко мне приставлен собственный дед, своим попустительством неустанно расширяющий мой кругозор. А что ему ещё делать? Он давно на пенсии. Он знает всех уличных собак. Теперь многих из них знаю и я! Кстати, баба и дед из тех, кто не видит существенной разницы между мной и уличной собакой. Это немного обидно, тем более что Хозяин многократно и красочно эту разницу им расписывал…

По моим наблюдениям когда-то давно баба Фая была хозяйкой Хозяина, но те времена давно прошли. А раз так, выходить из повиновения – наша фамильная черта! Тем более, что, между нами говоря, Баба Фая даже немного жалеет меня, как придурошного и неуравновешенного пса! Ну да ладно, пусть их. Несколько лет назад баба с дедом приютили уличную собаку и теперь ненарадуются на его природную скромность и стеснительность. Зовут его Белый (меня бы они, очевидно, назвали Чёрным) и больше сказать о нём нечего.

Знаете, чем отличается мыслящее существо от всех остальных? Способностью долго не упираясь, признавать свои ошибки. Это я о том своем утверждении, что Баба Фая знает толк в собаках. На поверку выходит, что она блуждает в потёмках, накрепко увязла в болоте предрассудков и отживших свое стереотипов!

Но, несмотря на это, она – среди самых главных людей в моей жизни. Вот такое, блоха, противоречие!

Болезнь

@ О том, что я болею, я узнал от Хозяина – он стал смотреть на меня так, как будто меня переехал паровоз (стоит на вокзале такая махина, сначала думал – дом, ещё подумал – нет, паровоз).

Телефонные звонки стали раздаваться гораздо чаще обычного, и Мама, почти не слушая, отвечала всё одно и то же: «Да всё нормально, спит». А я бы и спал, если бы не эти звонки…

После первого обследования самым чувствительным и расположенным ко мне людям было решено ничего пока не говорить. И тут же рассказано всем. Даже тем, кому это было неинтересно.

Ветеринарная клиника мне не понравилась. Все эти улыбочки, конфетки и бесплатный кофе для хозяев не могут перебить запах страха, который как будто бы сразу въедается в шерсть приведённого сюда животного и метит его для других, здоровых как тавро. Я бы упирался изо всех сил, как в детстве, если бы не научился с недавнего времени уважать себя как личность. Оказалось, что у меня деликатная болезнь. Было предложено отнюдь не деликатное средство лечения. Хозяин сказал: «Еще чего! А менее радикальных способов выздоровления не придумали?!» Назначили таблеточки.

Пока продолжалось лечение (около десяти дней), у Хозяина продолжалась плохо скрываемая истерика. Мне было позволено спать рядом с его кроватью на постели, с криками отобранной у Мамы. Её криками, разумеется (мы с Хозяином в таких случаях справляемся молча). Из ложно понятой жалости, несмотря на рекомендацию доктора следить за весом и по возможности контролировать его, меня стали подкармливать чаще обычного. Даже дети, вместо того, чтобы пройти мимо дремлющей больной собаки, пытались уделить мне всё своё свободное время. Как же хорошо, что они – под завязку занятые дети!

Повторные анализы разочаровали. У Хозяина тряслись руки, странно вибрировал голос и бегали глаза. Лечение продлили на неделю.

Теперь я здоров и расплачиваюсь за это. В спальню меня не пускают, видите ли, шерсть повсюду! Угощать перестали – «И так жирный!». Скоро предъявят счёт за лечение и посещение элитного ветеринара…

Дети

@ Дети – это существа, которым просто необходим строгий хозяин. Но мы живём в обществе, которое, по непонятным мне пока причинам, это отрицает. Причём взрослые члены каждой отдельно взятой семьи такую необходимость не оспаривают, а общество в целом – отрицает! В результате мы получаем щенков, не понимающих, что они щенки, и претендующих на роли, с которыми не справляются.

Но допустим, это я подслушал у Мамы.

Но почему они вечно не вовремя затевают свои безумные игры? Я, конечно, быстро увлекаюсь и, войдя во вкус, всегда согласен повеселиться! Но как только я окончательно принимаю условия игры, они – раз! – и скрылись за дверью. «Тормоз!» Тормоз?!! Да у вас тройки в четверти!

И кто им сказал, что чем крупнее собака, тем более жёсткие ласки ей требуются?!! Меня мало просто погладить, по мне надо провести всем предплечьем, надавливая сверху с такой силой, чтоб живот сводило! А ещё лучше – лечь сверху и душить ручонками, пока они не занемеют! Следуя детской логике, чтобы приласкать телёнка, нужна лопата! Можно гладить меня ногой. Можно использовать уши, нос и хвост вообще не по назначению (им просто необходима соответствующая инструкция, но беда в том, что современные дети совсем не читают!).

Ладно Маленькая. Она часто присаживается рядом и рассказывает сказки собственного сочинения. Пока до меня не дошло, что это – сказки, у меня чуть мозг не поплавился. Но она хотя бы лёгкая.

А Старший! Как только вижу в его глазах любовь и желание обнять, так вздрагиваю всем телом. Вот он последние года два мог бы на меня уже и не ложиться! Всё равно давно не помещается.

Ладно. Дети есть дети. Раньше надо было думать…

Один мальчик

@ Когда я был щенком, то, по своей безмозглости, представлял реальную опасность для маленьких детей. Не то чтобы я их не любил, нет. Я любил их слишком сильно. Они были для меня удобнее взрослых. Лицо – рядом, тянуться не надо. Убежать малыш не может – я гораздо шустрее. Играй – не хочу! А то, что они орут, так они всегда орут и в соплях, может взрослые и внимания не обратят.

И был один мальчик. Терпеть не мог собак. А родственные связи обязывали его время от времени встречаться со мной то дома, то на улице, но всегда с одним и тем же результатом. Результатом встреч, как правило, был рёв. «Посмотри, какой славненький! Какой весёленький!» – говорили ему взрослые, которые смотрели на меня с высоты своего роста. А малыш, наблюдая моё неумолимое приближение что называется «глаза – в глаза», истошно орал: «Уйди из жизни!» и «Зачем вы разводите собак?!». Видимо, от страха, ужасное видение у него двоилось и троилось…

Мама мальчика никак не могла привить ему любовь к животным. А среди мам такое положение дел считается неприличным, не принято у них как-то хвалиться этим. И она не придумала ничего лучше, чем завести сыну точно такую же собаку, как та, которую он ненавидит. Женская логика. Не удивлюсь, что другие варианты даже не рассматривались.

И вот, уже в скором времени, пацан не только души не чаял в своей Апе, но и всем сердцем привязался ко мне! Правда, потом дело немного подпортили взрослые, начав при детях обсуждать и сравнивать похожих собак… Но это – уже совсем другая история, и мне рассказывать её совсем неинтересно.

А мальчика этого, между прочим, зовут Сашей. И он мечтает о щенках. Ну и о нёрфах, разумеется, тоже.

Улька

Однажды, когда Ганнибал ещё был щенком, к нему во двор привели другого щенка ретривера. Но не чёрного, а белого, не гладкошёрстного лабрадора, а ретривера Голд, пушистого и мягкого, как цыплёнок. И это была девочка. Звали её Ульяна или Улька.

Сначала хозяевам показалось, что разница в возрасте – целый год – не позволит «детям» дружить на равных. Тем более, что молодой Ганнибал матерел и креп с каждым днём, а ума и осторожности пока не обнаруживал. Но Улька оказалась достойным компаньоном в диких играх Ганнибала.

Лёгкая и очень подвижная Ульяна без видимых усилий избегала лобовых столкновений, отважно отражала менее сокрушительные атаки, часто нападала сама и, не дожидаясь, пока кабаноподобный дружок нанесет ответный удар, удирала куда глядят глаза. В беге она была неутомима, Ганя – быстро выдыхался и хлюздил. Он ложился в снег и притаивался (угольно-чёрный на белом), плотно прижимал уши (видимо, думал, что только они его и выдают) и, выставив острые лопатки, начинал медленно красться навстречу жертве. «Жертва» сразу включалась в игру и в точности копировала его движения, с той лишь разницей, что на снегу была почти незаметна, и подслеповатый Ганя порой растерянно замирал и начинал обескураженно озираться по сторонам. Но щенки нетерпеливы, и Уля всегда выдавала себя каким-нибудь резким движением. Тогда Ганя вскакивал и с криком «Ура-а-а» нёсся со всей мочи навстречу неуловимой подруге. Она делала вид, что имеет те же намерения – разогнаться и врезаться друг в друга, чтоб потом разлететься на чёрно-белые шахматные фигуры. И вот, когда до столкновения локомотива и серны оставалась пара секунд, она просто куда-то испарялась и тут же обнаруживалась в сторонке, в безопасности, независимая и недоступная. Ганя был от неё в восторге!

Их дружба длилась годами. И никогда ни с кем Ганнибал не играл так самозабвенно. Наверно, он думал, что именно, то есть конкретно Улька предназначена ему в товарищи для потасовок, бешеных гонок и незлобивых драк, и поэтому не искал ей замены. Нет Ульки – нет веселья. А другие занятия всегда найдутся.

Но хозяева Ульяны переехали за город. Потом у неё дважды появлялись щенки. Она повзрослела. Часто выглядела уставшей и равнодушной. Девочки взрослеют быстрее…

Последний раз они виделись летом, когда Хозяин приезжал навестить давнего друга. Но случилось так, что собаки подрались из-за дынных корок, и Ганя, мотнув головой с открытой пастью, сильно рассёк зубами руку хозяина дома. Все понимали, что вышло это случайно, что не надо было разнимать сцепившихся собак, что Ганя не способен даже злиться на человека, не то что кусаться. Но больше его в гости к Уле не брали…

Но он не забыл подругу. И когда Мама кричит сыну: «Нет, не эти! Надень сапоги Гальяно!», он начинает радостно суетиться, потому что слова «Гальяно» не знает, а слышится ему чудесное имя Ульяны…

Выставка

Поскольку Ганнибал – очень родовитый пёс, имеет при себе все необходимые документы и печати и к тому же великолепен с виду, хозяев часто смущают вопросом: «Отчего вы не выставляете собаку?»

Признаться, опыт был.

Готовясь к первой выставке собак и намереваясь представить его судьям и публике во всём возможном блеске, щенка доверили профессионалу. Щенок ходил на занятия, дурачился, знакомился с конкурентами, между делом сносно выполнял скучные команды тренера. Турнир приближался, самонадеянность росла как на дрожжах, последние сомнения в победе улетучились…

День «Х» настал. Первая, но ещё не роковая ошибка заключалась в том, что малыша слишком рано привезли на поле, где уже толпились сотни людей и десятки собак. За два часа ожидания его личного выхода он просто ошалел от обилия внимания, шума и гама, желания со всеми подружиться и страха потеряться.

Вторая ошибка заключалась в том, что Хозяин так и не набрался смелости вывести своего питомца на арену самостоятельно, перепоручив это опытному тренеру. Опыт и способности тренера были очевидны для всех. Вот только щенку было наплевать на чужую тетку! Он всё вертел головой, пытаясь отыскать в шумящей толпе лицо Хозяина и почти не слушал команд.

@ Хозяин, ты где? Ты меня видишь? Ты на меня смотришь? Я точно молодец? Чо? Ничего мы этого вчера не проходили! Чего она лезет?! Хозяин! Ты где? Мне уже надоело! Кто это вообще такая? Хозяин!

Успех, безусловно, был. Свою пятёрку щенок получил. И занял почётное второе место. Подходил улыбающийся судья, говорил, что Ганнибал необыкновенно красив и достоин самого первого из всех первых мест, но… совершенно не умеет себя вести.

В этот же день на семейном совете решили, что и впредь никто не будет дрессировать любимого питомца, что завели его не для званий и медалей, что незачем ломать взбалмошный и непосредственный нрав собаки. Пёс нигде больше не выставлялся и так и остался неорганизованным (так говорят про детей, не посещающих садик, и так в этой семье было вообще принято).

Но напоследок всё-таки хочется заметить, что, в сравнении с Ганнибалом, любой лабрадор вам сразу покажется не вполне настоящим. Потому что, несмотря на плохое воспитание, ни у какой собаки нет такой большой, красивой, умной головы, такой сильной, волнистой от вздымающейся густой шерсти шеи, такой широкой рельефной груди, таких мощных красивых лап, такой необыкновенно гордой стойки и таких добрых, лукавых глаз… Благодаря юному хозяину-спортсмену медалей в семье хватает, так что, в случае большой необходимости, они, все до одной, будут ему одолжены – ведь только такая шея выдержит одновременно столько металла!. А пока на ней висит младшая хозяйка.

И ещё. Хвастовство всегда вызывает справедливое раздражение, но это – не хвастовство, ведь сам Ганнибал не думает о том, что он восхитителен. Он думает так:

@ Привет! Я иду домой. Мыть лапы и есть.

Ну и ладно

@ Наша Мама вчера укатила – отдохнуть и развеяться. Устала ничего не делая, как говорит Хозяин. Он, конечно, ошибается. Я-то за ней наблюдаю – целый день продукты туда-сюда перекладывает, режет их, варит, жарит, чтобы потом из детских тарелок выгрести и в мусорном ведре слоями уложить. Потом всё ходит, шваброй мою шерсть по паркету собирает, а я – следом, новую сею… Потом – другие манипуляции с тряпкой, но это мне неинтересно, я потихоньку возвращаюсь на кухню.

Если слегка толкнуть дверцу кухонного шкафчика, то она приоткроется. Остаётся только нос в щель просунуть, и вот оно – вышеупомянутое мусорное ведро с переведёнными за день продуктами. Я не свинья, всё подряд не ем. Например, свекольная кожура, помидоры, старая заварка меня не интересуют. Их я выгребу на пол, подотрет ещё раз, до вечера время есть… Теперь, главное, долго не мешкать, а то дверца захлопнется, не успеешь голову из ведра вынуть! Всосал еду и бегом на топчан, спать.

Отвлёкся. Так вот, вчера Мама уехала, а сегодня её уже необходимо забрать. Незаменимая какая. Развезли с утра детей по школам и целый час тряслись в машине, не могла где-нибудь поближе развеяться! А я, когда засыпаю, с заднего сидения соскальзываю. И, если заснул глубоко и сваливаюсь на пол во сне, то немного пугаюсь… Ну, ладно, приехали. Выходим, а место Маминого отдыха, как я раньше не догадался! – поместье второй бабы, той, которая знать меня не хочет. Она на меня из окна смотрит, насупилась и бормочет что-то, видимо свое: «Вот, завели грязь в доме».

Но там, в доме, я знаю, не только баба. Во-первых, там второй дед, которого я люблю. Люблю почти заочно, потому что в дом меня никогда не пускают, а во двор – только зимой, потому что я им на кусты и грядки писаю! Что поделать, такова моя природа (вот вас бы не пускали в гости за то, что вы сплетничаете и завидуете…). Зато второй дед иногда заглядывает к нам. Сильно бережёт от меня свой костюм, если ему в нём в суд, но разговаривает со мной ласково, за ухо треплет вполне терпимо и смотрит дружелюбно. Я ему верю, но каким-то чутьём знаю, что к себе он меня никогда не возьмёт.

Во-вторых, в доме Лена! Вот бы с кем повеселиться! Но сейчас она под влиянием бабы. Недоступна. Даже в окно не смотрит. По-моему, ей передо мной неудобно…

В-третьих, в доме мальчик Саша. Тот, который, сначала: «Уйди из мира!», а потом – ничего, одумался… С ним тоже можно поиграть, вон сколько снега кругом и палок. Ах, да, здесь все палки нужные и состоят на учёте – к ним какие-то кустики привязаны, на которые писать нельзя.

Хозяин дверь открыл, а я подумал: «В этот раз прорвусь!» и давай хрипеть (поводок держит), ногами на месте пробуксовывать (поводок держит) и хвостом вилять, мол, встречайте, давно не виделись!

Нет. Оборону держат по всем правилам. Первая дверь. Вторая. Третья. Только что ров не вырыли…

Забрали Маму, повезли домой. Отдохнула за тремя дверями и хва. Я там в коридоре немного срыгнул сегодня, никто ещё не видел. Сюрпризом будет…

Апа

@ Везёт же некоторым. Убежала от одних хозяев (как только в голову такое пришло!). Блуждала беспризорная по городу. Влезла в чужую машину и втёрлась в доверие. Взяли в приличный дом. Причём не щенком!, без документов и рекомендаций! А вдруг она лишайная! Или крыс жрёт! Или ещё что!

Сразу полюбили и полгода тряслись, что найдутся первые хозяева и придётся вернуть ценность. Хозяева не нашлись (подозреваю, она их съела!), «девочку» назвали Апой и предложили кров, стол и сердце (два сердца и одно маленькое сердечко, если быть точным). Неблагодарная, ещё несколько раз пыталась удрать. Но, разбалованная, быстро свыклась с новыми условиями и решила остаться.

А условия, сами посудите, редкие: спит там, где в данную минуту спит семья – на диване, в кровати, на ковре перед телевизором (и желательно под одеялом, и предпочтительно на подушке); ест совсем не крыс; гуляет в сквере через дорогу, не признавая никаких ограничений. Своевольная, капризная, огрызается и дерётся. Не знаю, не уверен, что с людьми тоже, но со мной – точно.

А главное, запланировано свыше, что у меня с этой Апой будут щенки. Вот это номер! Кому они нужны, во-первых. Во-вторых, я уже говорил – она своевольная, капризная, огрызается и дерётся! Причём, если проявляешь к ней внимание (которого она и не заслуживает вовсе) – она злится, а если не проявляешь – злится ещё больше! С ней, конечно, не скучно. Но сил на неё уходит – уйма. Она же всё время носится, проверяет, нельзя ли опять куда-нибудь удрать, куда-нибудь залезть, а потом откуда-нибудь вылезти. Мне Хозяин сказал: «жди», я – жду, а она только глазами своими поведет и – адье. Мне сказали: «в грязь не лезь», я и не лезу, а она: «а я не расслышала», отряхнётся и – другую лужу искать. Мне на улице подбирать еду не разрешают, а она: «да никто не видит!» И получается, что я какой-то лох…

А ещё приходится её защищать от собак, к которым она пристаёт. Сразу чувствуется отсутствие логики? Почему-то для женщин оно не очевидно… А я не конфликтный. Хозяин говорит – «социофоб», а мама – «малость трусоват». Если бы я мог вступить в разговор, я бы сказал, что Мама – дура, а Хозяин – тонко чувствующий человек.