Kitobni o'qish: «Воспитать (мужчину) юриста»
ГЛАВА 1
– Как же ты не вовремя…
Я смотрела на уже появившийся живот одного из своих лучших юристов и думала, как быстро найти ей замену. Упустила за делами этот момент. Подмахнула заявление на отпуск и чертыхнулась, когда она вышла за дверь. Вот какого черта ей надо было уходить прямо сейчас? Ладно, тут я погорячилась. Неправильная формулировка. Я была за нее рада, очень рада. Она была ответственным работником – закончила все дела. Но ее мне будет не хватать. Она профи, но теперь ей предстоит более важная работа – материнство.
Нажав кнопку и услышав голос своей секретарши, сказала:
– Ко мне! Сейчас!
Ее можно было охарактеризовать двумя словами – «бедная Настя». Вечно грустные глазки, еще и как будто виноватые, странная одежда, совершенно бесформенная, хотя фигура у Насти была получше моей. А я не один вечер провела в тренажерке.
– Ивонна Сигизмундовна… – протянула она, появившись в моем кабинете. Вид у нее был такой, как будто сию минуту она ждала, что на нее обрушатся все египетские казни. Но я ее очень любила только за то, что она не называла меня Ванькой, как большинство знакомых. В первую очередь моя ненормальная сестрица. И даже плевать, что на самом деле моего папулю величают отнюдь не Сигизмунд.
– Настя, размести вакансию. Срочно! Мне нужен толковый юрист по уголовным делам.
Она кивнула и почти армейским шагом вышла из кабинета. Кажется, у нее отец полковник в отставке. Или это я так выдрессировала ее? Нет, я же не настолько деспот…
Но, признаться, Настя одна задержалась у меня на такой срок. Остальные вылетали через день, крича на выходе: «Стерва».
Ну какая есть… Уже не исправишь. Хотя я себя считаю человеком строгим, но справедливым. И если сидеть и красить ногти на рабочем месте, то, увы, это не в моей конторе. Хм… Я уже начала считать ее своей. Папа будет в шоке. Но папа в Чехии, так что пока я за главную.
А откуда у меня такое странное имя? Да, папа чистокровный чех. И назвали его родители-психиатры в честь великого и ужасного, точнее, помешанного на фаллических символах Зигмунда Фрейда. А папа хоть и женился на русской, но все равно настоял на странном имени Ивонна. Нет, ну есть же международные имена – Мария, Ева, Яна. Славянских имен масса, но он решил выпендриться. Даже не подумал о том, что меня будут называть Ванькой. Папа пошел наперекор родителям и не продолжил медицинскую стезю, а я пошла по его стопам. Юристы же круче врачей!
Звонок. Секретарь.
– Ивонна Сигизмундовна, на вакансию за десять минут откликнулись пять человек. Двоих я сразу отбросила. Трое завтра у вас на собеседовании.
– Спасибо. Назначай на десять утра.
Если Настя отбросила – значит, так надо. Я ей доверяю. Она уже изучила мои требования и прекрасно знает, какие качества меня интересуют. Уверена, что через полчаса распечатанные резюме будут лежать у меня на столе.
– Ивонна Сигизмундовна, заседание через час. Пробка на проспекте, я посмотрела, так что лучше ехать в объезд. Ремонт дороги там закончили.
– Спасибо, Настя. Что бы я без тебя делала.
Нет, ну действительно… Без хорошего секретаря никуда. Я бы со своей нетерпеливостью уже десять раз потерялась в делах. А вот Настя все разложит по полочкам со своей дотошностью и даже правильный маршрут выберет.
Бросив взгляд на открытое дело, я улыбнулась сама себе. Это чистый выигрыш. Вытащить подзащитного не составит труда.
Лично я бралась только за то, что было мне интересно. Ну, или если клиент очень меня хотел видеть в качестве своего адвоката. Остальное – сотрудникам, хотя мы все в принципе сами себе хозяева. Это дело не было таким уж интересным, но мне просто было скучно. А скуку я не люблю. Поэтому и занялась адвокатским расследованием. Что же делать, если следователи у нас задарма хлеб едят? А после выигрышного заседания дома ждет меня бутылка холодного пива и пачка чипсов. Только тсссс… Мы же за правильное питание.
– Настя, я сегодня уже не вернусь, – сказала на выходе.
Она только кивнула и напомнила:
– Завтра в десять собеседование.
– В девять смс пришли, – не оборачиваясь, помахала рукой.
Пиво и чипсы пришлось отложить. Нет-нет, заседание прошло отлично, но едва я открыла дверь квартиры, как под ноги мне бросился дымчатый пушистый ком. От неожиданности я даже оступилась. Каблук хрустнул, а ноге стало больно.
– Твою мать!
Кот недовольно мяукнул, как будто понял, что я его отругала, и сладко потянулся, выпустив коготки и пройдя ими по лакированной туфле. Откуда у меня в квартире это пушистое чудовище? От моей дражайшей сестрицы. Ну сейчас она получит!
Я достала телефон из сумочки и набрала ее номер. Сестра она мне не родная, а двоюродная, но степень родства определяется не количеством общих клеток ДНК. Мы с Таней были ближе, чем многие родные сестры, хотя я иногда ей дико завидовала, но только из-за того, что у нее было обычное имя.
Танечка отвечать не желала, но я была настойчивой и продолжала набирать номер. Наконец услышала запыхавшийся голос:
– Да, Ванечка.
– Какого хрена твой невоспитанный кошак делает в моей квартире?
– Как невоспитанно… Для начала хоть бы поздоровалась, поинтересовалась, как мои дела!
– Таня! – рыкнула на сестру. – Я сейчас выброшу этот жирный ком шерсти в окно!
– Ванечка… – залебезила она в ответ. Знала, что я свою угрозу выполню. – Ну пусть Тимоша побудет немного у тебя. У меня тут такой парень, – понизила она голос. – Он просто идеален, вот только у него аллергия на котов.
– Давай я ему подарю упаковку супрастина, и будете вы любиться хоть втроем.
– Ну, Ванечка… Я его завтра заберу.
– А я заберу у тебя ключи от своей квартиры. И с тебя новые туфли.
Таня заверила, что купит мне и туфли, и ящик водки, и даже на Канары свозит. Вот только говорить и я умею, и даже очень красиво. Не за красивые глаза мне зачет по риторике ставили.
– Ну что, Тимоша, – посмотрела я на кота, устроившегося на моем диване.
Мне показалось, он даже ехидно ухмыльнулся и снова выпустил когти, которые на этот раз испортили обивку.
– Ах ты паршивец! Если будешь себя так вести, то останешься голодным, понял? – ткнула я в него пальцем, на что Тимоша демонстративно отвернулся и начал вылизывать свои яйца. Фу, а ведь Танька вечно его целует в морду. Надо не забыть ей напомнить завтра, чтобы еще заказала и оплатила чистку дивана.
А дальше начался полный хаос. Только я достала из холодильника заветное пиво, открыла чипсы, как почувствовала отвратительный запах. Стараясь подавить рвотный рефлекс, попыталась найти источник амбре. Через пять минут обнаружила под журнальным столиком два горящих глаза, а рядом ароматную кучку дерьма.
– Тебя же Танька к туалету приучила. Или ты решил просто мне подгадить в прямом и переносном смысле?
Тимоша вроде бы грустно вздохнул, услышав имя любимой хозяйки, и презрительно вздернул хвост, показав, как именно он ко мне относится. Я только убрала кучку и открыла окно, когда это чудо природы запрыгнуло на подоконник.
– Даже не думай, – пригрозила я Тимоше, поняв, что он услышал зов единомышленников. – Даже не думай. Там блохи, паразиты и прочая гадость, а ты же домашний котяра.
Я делала шаг к нему, а он аккуратно отступал от меня, пока не прыгнул вниз. Черт, не март же месяц, что его поперло? Это жирненькое существо удачно приземлилось со второго этажа и скрылось… А черт его знает, где оно скрылось.
– Твою ж…
Как бы этот кот меня не бесил, но он был Танькиным детищем, поэтому я сейчас с болью посмотрела на открытое пиво и вышла на улицу. И где искать это лохматое чудовище?
– Кис-кис… – бесполезно звала я, пока мне на голову не упало нечто. Это нечто мне запуталось в волосах, а потом проехалось по футболке. Нет, это было слишком. Я люблю Таньку, но не настолько.
Я по инерции пнула ногой то, что проехалось по моей спине. Тимоша опять жалобно мяукнул и сделал вид, что умирает.
– Не надо ля-ля, – сказала ему и, подхватив, потащила домой, хоть и было острое желание оставить его здесь подыхать.
Подхватив его за загривок, я занесла Тимошу в квартиру и закрыла в туалете со словами:
– Ты будешь сидеть здесь.
Котяра опять ухмыльнулся и сделал вид, что так и надо.
С чистой совестью я уснула и даже забыла о том, что в туалете у меня сидит кот. Нет, это был не кот, это исчадие ада. Утром он оставил мне несколько царапин на ноге, за что я его швырнула так о стену, что он жалобно завыл.
– Эй, ты притворяешься?..
Нет, на этот раз не притворялся. На переднюю лапу наступить не мог.
– Твою ж… Я адвокатскую фирму держу! Неужели не могу с котом справиться?
Танька на звонки не отвечала, видимо, плавилась в объятиях котонепереносимого идеального мужчины. Тимоша жалобно мяукал, кажется, даже плакал. А я не знала, что мне с ним делать.
Смс:
«В десять собеседование».
Настя не подвела. Ровно девять утра на часах. Вот только вид у меня явно не владелицы юрфирмы. Мечась между кофемашиной, ванной и шкафом, я собралась в рекордно короткие сроки. Любой солдат бы позавидовал.
Царапины на ноге только доставляли дискомфорт. Я слышала про то, что кошачьи коготки вроде видимого ущерба не доставляют, но болезненны. Теперь прочувствовала всю правдивость этого утверждения на себе.
Тимоша тихонько сидел на диване, но едва я щелкнула дверным замком, как он пронзительно завопил, с видом инвалида слез с дивана и доковылял до меня.
– Что? Тебя Танька обещала сегодня забрать.
Нет, он явно не желал оставаться один в квартире. Даже вполне ласково потерся мордашкой о мои ноги, оставив на черных брюках шерсть. А потом посмотрел такими несчастными глазами, как будто ему только что дали лет пятнадцать колонии строгого режима без права на условно-досрочное. Я мысленно обозвала Таньку всеми известными мне русскими и чешскими ругательствами и подхватила кошака на руки.
– Будешь сидеть тихо и вести себя прилично, а потом поедем к доктору смотреть, что с твоей лапой.
Тимоша не подвел. Я определила его на переднее сиденье, и почти всю дорогу он мирно дремал. Уже свернув на нужную мне улицу, по которой оставалось проехать метров двести, поняла, что это дымчатое чудовище пытается забраться ко мне на колени. Да, я порядочный водитель, но почему-то сейчас решила не останавливаться. Руль-то можно и одной рукой удержать, а второй – сбросить этого паршивца с колен. Я отвела взгляд от дороги буквально на пару секунд, совершенно забыв про долбанный пешеходный переход. А когда Тимоша оказался на соседнем сиденье, заорала:
– Твою ж… – и резко вдарила по тормозам.
Но все равно опоздала. Характерный звук столкновения капота с телом мигом воскресил в моей памяти 264-ю статью Уголовного кодекса. Я вышла из машины, бросив Тимоше:
– Если меня из-за тебя посадят, то я Таньку убью. Сроком больше, сроком меньше… Какая теперь разница.
Сзади недовольно сигналили машины в количестве двух штук. Да пошли они! Меня больше волновало тело под колесами. Тело зашевелилось и приняло сидячее положение. Я присела рядом на корточки и спросила:
– С вами все нормально?
Это был парень, похожий на стереотипного ботаника, которого дразнят в школе, не берут в футбольную команду и не отрывают от материнской груди до старости. Он прищурился, пошарил по асфальту рукой и нашел очки. Нацепив их, он только дополнил образ. С помощью послужившего опорой капота поднялся на ноги, а я вроде выдохнула. Слава богу, ноги целы, руки, кажется, тоже! ДТП не повлекло тяжких телесных. Вот только паренек молчал. Блин, контузило его, что ли?
– Статья 264, часть первая, – едва не заикаясь, наконец выдавил он из себя. – Наезд на пешехода на нерегулируемом пешеходном переходе.
– Больно умный? – не выдержала я.
– Красный диплом юрфака.
– Какое совпадение! – иронично ответила на его хвастовство. – У меня тоже. Так, я вижу, ты цел, – фамильярно перешла на «ты». – Давай я тебе дам денег, и мы забудем об этом инциденте. У меня совсем нет времени на гаишников и их бюрократию.
Конечно, я деликатно промолчала, что это еще и подмочит нехило мою репутацию. Папа тогда прибьет.
Очкарик возмутился:
– Не надо мне ничего! Я бы сделал все по правилам, но очень опаздываю. Так что сегодня вам повезло.
– Везение – это иллюзия, – ответила ему и села в машину, глядя, как бедняга, прихрамывая, двинулся по своим делам.
Кто-то постучал в окно. Я его приоткрыла и посмотрела на нахмуренного мужика, явно страдающего с перепоя.
– Слышь, курица, ты двигать будешь? А то я тебе щас помогу.
Хам. Что ли, Тимошу на него натравить? Не, обойдемся легкой артиллерией.
– А давай я тебе лучше впаяю статью за оскорбление личности и угрозу? – с улыбкой спросила у переставшего двигать челюстью жвачку хама.
– Извините, – спустя пару секунд ответил он и спешно ретировался к своей машине. Хорошо, что «Мистер Вежливость» не знает кодекса. Через пять минут я уже входила в двери конторы, конечно, с Тимошей на руках. Оставила бы в машине на солнцепеке и получила через час шашлык из кошатинки.
– Ой, какой миленький, – умилилась Настя, посмотрев на животное.
– Ты просто не знакома с его характером.
Я поспешила отдать причину моей несостоявшейся судимости ей в руки. На руках у секретарши Тимоша довольно заурчал и даже лизнул ей ладонь. Хм… Видимо, расслышал комплимент.
– Ивонна Сигизмундовна, кандидаты на должность в конференц-зале.
– Отлично.
Быстрее закончить с собеседованием и устроить разнос Таньке, которая за своим либидо обо всем забыла.
Я толкнула дверь и осмотрела претендентов. Феминистка, мажор и… ботаник. Увидев меня, последний трясущимися руками снял очки и начал их натирать платочком. Да так натирал, как будто ждал, что я исчезну, когда он наденет их обратно.
ГЛАВА 2
– Здравствуйте, – почти пропела я с улыбкой, глядя на одного лишь Ботаника, который даже заерзал на стуле, как будто под ним были сотни иголок.
– Ивонна Сигизмундовна, – поднимаясь, обратился ко мне Мажор и протянул руку, – рад знакомству. Игорь Михайлович Гончаров, – это, как я поняла, он представился.
А парень почему-то чувствует себя хозяином положения. Гончаров, Гончаров… Вот черт! С Михаилом Гончаровым я была знакома, не последний человек в городе, но немного играет не по правилам. Предлагал мне работу, но я отказалась, деликатно намекнув, что больше видеть его фейс не жажду. И что это получается? Его сынок пришел устраиваться ко мне на работу. С языка рвались совсем нецензурные слова, которые бы отправили Мажора далеко и надолго, но я же все-таки воспитанный человек.
– Зачем вы пришли? – пожала я его руку, а потом незаметно вытерла о брюки.
Мажор удивился, но немного наигранно и ответил:
– Мне нужна работа. Я два года отработал в юридической службе корпоративной организации, получил у комиссии статус адвоката. Вряд ли кто-то еще, – он немного презрительно повернулся к Ботанику и Феминистке, – его еще здесь имеет.
– Игорь Михайлович, – закипая, ответила я. – Отработали вы два года на папу, диплом и статус адвоката, скорее всего, купил тоже он, – и тут я расплылась в улыбке и добавила: – Назовите мне статью 228-ю Уголовного кодекса.
Мажор немного растерялся. Ну, это неудивительно. Я предполагала, чем он занимался в институте, явно не учебой.
– Ну, Ивонна Сигизмундовна, невозможно помнить весь УК наизусть.
– Вы, – повернулась к Ботанику, – знаете?
– Незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка без цели сбыта наркотических, психотропных веществ или их аналогов… – я остановила его взмахом ладони.
– Хорошо, что папа не купил тебе диплом врача, Мажор. Свободен.
Может, я и была не права. Но, честное слово, зачем строить из себя нечто, когда ты на самом деле лишь папина тень.
– Стерва, – бросил мне комплимент напоследок и, вздернув подбородок, покинул помещение.
Надо проветрить. Я молча подошла к окну и приоткрыла его, после чего повернулась к оставшимся двум претендентам. Ботаник все так же ерзал на стуле, хоть и продекламировал мне статью поставленным голосом, как на экзамене. Может, у него простатит?
– Как вас зовут? – посмотрела я на даму, которую окрестила Феминисткой.
– Екатерина Васильевна Котик.
Блин, мне за последние сутки котиков хватило. У самой скоро аллергия начнется.
– Где вы работали?
– В налоговой инспекции. Почти двенадцать лет.
В выборе прозвища я не ошиблась. Инспекторша, одинокая, старый костюм, ноль косметики и наверняка пара котов дома. И, вероятно, образование по гражданскому праву или «хозяйке». Ноль амбиций, скорее, сейчас просто кризис, вот и решила попробовать что-то новое.
– Статуса адвоката у вас нет?
– Нет.
– Образование?
– Санкт-Петербургский государственный университет, юрфак.
– Административное и финансовое право?
Феминистка кивнула и поняла, что здесь явно лишняя. Весь запал показать себя прошел, сдулся, лопнул.
– Я пойду? – спросила она, когда молчание затянулось. Даму стало жаль.
Подняв вверх указательный палец, я призвала ее подождать и, достав телефон, набрала номер старого знакомого. Кажется, ему недавно нужен был помощник. Витёк ответить не пожелал. Я переписала его номер на лист для заметок и протянула даме со словами:
– Позвоните и скажите, что от меня. Если вам так резко понравилось уголовное право, то Виктор Степанович возьмет вас к себе помощником. И полистайте на досуге Уголовный кодекс.
– Спасибо-спасибо!
– Ну что, Красный Диплом… – улыбнулась ехидно Ботанику, почти так же, как и мне вчера Тимоша, когда мы остались вдвоем.
– Я… это… наверное…
– Вот чего ты лебезишь? – присела напротив. – Тебе риторику не преподавали, что ли? Звать тебя как?
– Семенов Иван Андреевич, – уже более четким голосом поведал он. Хорошо, хоть имя не забыл. – Российская академия адвокатуры и нотариата, уголовно-правовые дисциплины. Три года работы помощником адвоката, полгода назад сдал квалификационный экзамен для получения статуса адвоката…
– Стоп-стоп, – замахала я руками. – Это я могу в твоем резюме почитать, сейчас я пытаюсь увидеть в человеке юриста, а не на бумажке. Есть в тебе что-то…
Ботаник даже покраснел от комплимента и опять начал мямлить:
– Я просто… Не знаю… Вы только что одного кандидата выгнали вон, причем очень… – замялся он.
– Грубо, – подсказала я нужное слово.
– Ну, вроде того. А второй помогли, причем… – опять замолчал.
– По доброте душевной, – опять подсказала. – Если у тебя такой скудный словарный запас, то как ты работать собираешься?
– Я просто думал, что вы теперь сделаете со мной?
– Тебя остается только поиметь прямо на столе.
Ботаник поднял на меня глаза, в которых плескался ужас. Шея и лицо его начали покрываться красными лихорадочными пятнами. Кажется, я заработала себе статус секс-рабовладелицы.
Стук в дверь и возникшая в дверях виноватая физиономия Насти прервали шекспировские размышления Ботаника – сбежать или не сбежать?
– Ивонна Сигизмундовна, извините… – почти шепотом сказала она. – К вам там следователь.
– Следователь? – удивленно повернулась к ней.
– Ага, некто Кромчень Алексей Владимирович.
– Кто??? – рявкнула я так, что и Настя и Ботаник даже подпрыгнули.
Несчастная ручка, оставшаяся в моих руках после помощи Феминистке, треснула пополам.
Этот гад еще смеет приходить в мой – ладно, в папин – офис?
– Настя, – отложив несчастные остатки ручки, попросила я. – С Иваном Андреевичем пока пообщайся. В коридор не высовываться, пусть оттуда даже начнут разноситься звуки Варфоломеевской ночи.
Секретарша сделала шаг в конференц-зал и кивнула, а бедный Ботаник даже позеленел. После моих слов я уже представила, какие картины встречи со следаком возникли в его воспаленном мозгу. Так и загорелись лампочки «жесткий диск переполнен», «перезагрузите устройство» и тому подобное.
Уверенной походкой я вышла в коридор и сразу же увидела знакомый затылок. Леша сидел за Настиным столом и гладил лежавшего на столе Тимошу. Я спрятала руки в карманы брюк, потому что они так и тянулись к затылку, хотели напомнить…
Стоп, я сама контролирую свое тело. Пофиг, что там по Фрейду, по Юнгу или по кому-то еще! Бабуля и дедуля, которые психиатры, не прошли даром, сразу ищешь психологический подтекст, но не раз меня эти знания и спасали. Так, не это сейчас важно, а то, что этот тип нагло сидит на месте моей секретарши и лапает любимца моей сестры.
Он услышал стук каблуков и повернулся:
– Ивонна…
Он был немногим из тех, кто называл меня «не Ванька», и это иногда звучало так интимно и сексуально, как мог сказать только он.
– Пошел вон! – коротко и ясно попыталась донести свою основную мысль. – Я бы вцепилась в твою рожу, но маникюр боюсь испортить.
– А ты не изменилась, – поднимаясь, сказал он.
Лучше бы сидел, потому что его внушительная фигура и взгляд сверху вниз заставляли чувствовать себя неуютно.
– Выход там, – указала я пальцем и уже повернулась, чтобы уйти, но Леша перехватил мою руку и потянул на себя.
Нет, нет!!! Только не так близко!!!
– Ивонна, помоги мне.
Эти слова были произнесены так, что я поняла: не ко мне он пришел, а к юристу. То есть ко мне как к юристу. Леша сам юрист хоть куда, только не адвокат, а следователь. Когда-то две противоположности сошлись, но, как я поняла, это было ошибкой. Жаль, что поняла поздно. Как бы ни старались дома забыть про то, что мы по разные стороны баррикад, однажды это сказалось на работе.
– Леша, – я вырвала свое запястье из его хватки, – в городе полно юристов, адвокатов, да и людей любых профессий, так что катись к черту. Да и зарплаты следователя не хватит, чтобы оплатить мои услуги.
Я сделала ему ручкой и почти открыла дверь конференц-зала, когда в спину услышала:
– Меня сняли. Пока временное отстранение, но этим все не закончится. Служба собственной безопасности взялась за меня всерьез, но это чистой воды подстава. Я начал копать там, где не стоило, под тех, кого не стоило трогать.
Я повернулась к нему:
– Ты часто копаешься не там. Так что не привыкать.
Леша снова подошел ко мне и спросил:
– Мы можем поговорить спокойно?
Я скрестила руки на груди, помня, что это своеобразная защитная реакция (все по фрейдовским бабушке и дедушке), и ответила:
– Леша, еще раз пошел вон!
– Ивонна, выслушай меня хотя бы…
– Я тебя уже наслушалась! – сорвалась на крик. – Год назад наслушалась!
Я знала, что он просто так не уйдет – слишком упрямый, настырный. Он опять схватил меня за руку, взамен получил пощечину, потом прижал меня к стене и вдруг отпустил, взвыв при этом и делая повороты на триста шестьдесят градусов. На спине у него висел Тимоша. Острые когти впивались в лопатки, продырявив ткань тонкой футболки, на которой тут же выступили следы крови. Это было невероятно смешно, я бы наблюдала вечно, но боялась, что Тимоша пострадает, если до него доберется Леша.
– Стой!
Две пары глаз – одна кошачья, одна человеческая – уставились на меня. Я аккуратно подошла и сняла кошака, с чего-то решившего за меня вступиться. Тимоша злобно зыркнул на Лешу и потерся головой о мой подбородок. Что это на него нашло? Вроде недавно с Лешей любезничал, а уже за меня заступается, даже несмотря на поврежденную лапу.
– У тебя все настолько хреново с личной жизнью, что ты уже котами себя окружаешь?
– Пошел на х… хутор бабочек ловить! – попросила с улыбкой.
– Ладно, Ивонна, извини, – поднял Леша руки и снова сказал: – Мне действительно нужна твоя помощь.
Просить о помощи дважды для такого парня равносильно получать удары под дых. Так что мое любопытство пересилило ненависть. Куда вляпался этот идиот?
– Жди меня в кабинете, – кивнула в сторону двери и, уложив резко поменявшего свое отношение ко мне кота на Настин стул, пошла в конференц-зал.
Ботаник, увидев меня, позеленел. Нервным движением провел по переносице, чтобы поправить очки, и издал какой-то странный мычащий звук.
– Настя, у нас аптечка есть?
– Да-да, – пискнула она и прошмыгнула мимо.
– Пойдем со мной, – повернулась к Ботанику.
Он тяжело выдохнул и поднялся. Выражение лица у него было такое, какое бывает у овцы, которую ведут на заклание. Кажется, на секунду он даже подумал рвануть в сторону выхода, когда мы остановились у дверей кабинета, но потом передумал.
– Ивонна Сигизмундовна, – Настя подала мне аптечку и спросила шепотом: – А что случилось?
– О, – тоже шепотом ответила я, – здесь можно было снимать новый блокбастер «Коты против следователей», только вопля «это Спарта» не хватило для настоящего драматизма.
Настя даже приоткрыла рот, пока меня слушала, а потом вдруг погрустнела и обиженно протянула:
– Издеваетесь, да?
Я широко улыбнулась и махнула Ботанику:
– За мной.
Леша сидел на моем стуле и по-хозяйски рассматривал какой-то документ. Увидев меня, он расплылся в улыбке, а потом удивленно посмотрел на появившегося следом Ботаника.
– Это кто?
– Иван Андреевич. Мой сотрудник, пока на испытательном сроке, так что таскается за мной хвостом.
– Здравствуйте, – поздоровался тот, снова поправив очки, и неуверенно уселся на краешек свободного стула.
– А наедине мы поговорить не можем? – Леша начал злиться.
– Неа, мне же надо протестировать нового сотрудника. Посмотреть в деле, так сказать. А теперь снимай футболку.
Я порылась в аптечке и нашла бутылочку перекиси водорода. Срок годности почти вышел, но для Леши сойдет. Скосила взгляд в сторону Ботаника – тот опять покраснел, потом позеленел, но, в целом, держался.
– Иван Андреевич, – обратилась я к нему, – это Алексей Владимирович, и ему требуется наша помощь, – пояснила, учитывая, что Леша даже не соизволил представиться. Невежливо, ох как невежливо.
Ботаник кивнул и всем своим видом продемонстрировал, что готов слушать. Даже достал блокнотик с ручкой.
Леша вздохнул, поняв, что от Ботаника не избавиться, стянул футболку и немного наклонился вперед, подставив мне спину со следами когтей Тимоши. Я прогнала навязчивое желание просто провести рукой по смуглой коже и смочила кусок бинта в перекиси. Леша даже не вздрогнул, когда я дотронулась до раны, и начал свой рассказ.
