Kitobni o'qish: «Перевоспитать актрису»

Глава 1

Какого черта?..

Сработал первый тревожный звоночек, который я проигнорировала, увидев, как Инесса мне приветливо машет рукой.

Видимо, на Таньку все-таки положиться нельзя. Обещала же зараза, что встретит меня в аэропорту, но сестрицы тут не видно. Только Инесса, которую невозможно было не заметить даже в толпе.

– Привет, – сказала я, подойдя к ней.

– Ивонна, шикарно выглядишь, – улыбнулась соседка. – Надо мне в Чехию на мастер-класс к стилистам скататься.

– Так… – протянула я. – Что случилось?

Инесса пожала плечами, пояснив:

– Ваня позвонил утром и попросил тебя встретить.

Я чуть было не спросила, кто такой Ваня, но вовремя вспомнила, что так зовут Ботаника. Так, второй тревожный звоночек. Откуда узнал, что я приезжаю? Не знал никто, кроме Таньки.

Вряд ли сестрица и мой протеже обсуждали мой приезд за утренним кофе, Инесса бы вряд ли это оценила и не встречала меня сейчас с радостным фейсом.

Мы дошли до машины цвета «вырви глаз», и я сказала:

– По дороге мне все четко и по порядку рассказываешь.

– Да без проблем, – пожала Инесса плечами, удивившись.

Кажется, из нее мало что выбьешь, потому что соседка сама не в курсе, что случилось. А в том, что первый день на второй родине мне уже подгадил, я не сомневалась. Интуиции своей я доверяла, а сейчас она пока ещё нашептывала что-то на ухо, но скоро, чую, начнет дико верещать.

Выехав со стоянки, Инесса начала говорить:

– Почти в полночь Ване позвонил твой Леша, – я почти до хруста сжала зубы после словосочетания «твой Леша», но промолчала. – Мой и рванул сразу же, даже причесаться забыл. Целую ночь не появлялся, а утром позвонил и попросил тебя встретить. Сейчас телефон Вани вне зоны доступа. Вот и все, что я знаю.

Происходящее мне не нравилось. Быстро поменяв сим-карты в телефоне, я начала набирать Танькин номер. Ответа нет. Теперь Ботаника. Инесса права – недоступно. Палец завис над именем «Леша», но я не решалась нажать на экран.

– Ключи от твоей квартиры у меня, – прервала Инесса гипнотизирование надписи в записной книжке.

Я бы прямо сейчас, конечно, рванула в фирму, только вряд ли это мне что-то даст. Зачем тыкаться по углам, если есть средства связи?

Только поочередные наборы номеров Таньки и Ботаника не помогали. Может, я просто накручиваю себя, но чувство беспокойства увеличивалось в геометрической прогрессии. Зато ожил телефон Инессы. Она посмотрела на экран, где высветились только цифры, и подняла трубку:

– Да?

Я не слышала, что и кто ей говорил, но соседка отделывалась простыми «угу», «да», «конечно». Повесив трубку, остановилась на обочине и повернулась ко мне.

– Ваня звонил. У него батарея села.

– Что?

– Я не знаю, но он сказал посмотреть последние новости в интернете.

Да твою мать! Только приехала, а тут уже какие-то проблемы. Инесса увлеченно читала какую-то статью, пока не выдала:

– Охренеть…

– Да что там? Фирма моя сгорела, обанкротилась? Кто-то умер?

– Твоя сестра же актриса?

– Да.

Господи, что случилось с этой непутевой бабой? Надеюсь, ее просто уволили из театра. Это было бы меньшей из проблем.

Инесса повернула ко мне экран телефона, и я начала читать:

«После премьерного показа в городском театре… Одна из лучших актрис… Смерть наступила…»

Я вцепилась ногтями в панель, понимая, что буквы просто расплываются перед глазами.

– Ивонна, ты чего? – услышала я обеспокоенный голос Инессы.

Просто выхватывая отдельные слова из текста, стараясь прочитать быстрее, я упустила самое главное.

– Что с Таней?

– Ваня ждет нас возле дома. Он все расскажет.

Инесса снова тронулась с места, причем нарушала всевозможные правила дорожного движения, пока летела к дому. А я продолжила читать новости в ее телефоне.

Слава богу, с Танькой все хорошо. Имя погибшей актрисы – Елена Гройсман. Восходящая звезда, совсем молодая. Судя по фото, довольно смазливенькая девочка. Я выдохнула почти спокойно – скорее всего, Танька просто давала показания, поэтому и не смогла приехать за мной. А Ботаник, вероятно, присутствовал при ее разговоре в отделении в качестве адвоката, и там сестрица попросила его отправить кого-нибудь за мной.

Только вот почему ему позвонил Леша, а не сама Танька? Нет, что-то тут не клеится. Мои предположения ничего не дадут, остаётся ждать.

Инесса прилетела к дому в рекордные сроки. Ботаник уже ждал нас возле подъезда, и я отметила, что его привычка пялиться в асфальт никуда не пропала за год. Вот только внешний вид моего протеже изменился. Инесса здорово поработала над ним.

– Ивонна Сигизмундовна, – улыбнулся Ботаник, но как-то неуверенно. – Рад вас видеть.

– Заканчивай с лобызаниями. Какого хрена происходит? – уперла я руки в бока.

– А вы не переняли европейскую толерантность.

– Я тебя сейчас накрою русским матом, если ты не начнешь говорить, – нахмурилась я, при этом рявкнув так, что Ботаник почти подпрыгнул на месте.

Инесса, кажется, решила не участвовать в нашей баталии. Просто переводила взгляд с одного на другого, поправляя разноцветные волосы.

– Ивонна Сигизмундовна, давайте Лешу подождем. Он больше расскажет.

Вот черт! Только не он. Только не сейчас.

Но знакомая машина уже показалась из-за поворота. А я испугалась, только теперь не за кого-то, а за себя. Я не готова была так скоро с ним встретиться. Наша последняя встреча еще была так свежа и так болезненна…

Хотя прошло два месяца. И в каждый из этих шестидесяти дней я готова была сорваться домой.

Леша припарковался и вышел из машины, лишь на секунду мазнув по мне взглядом и кивнув.

– Здесь будем разговаривать? – спросил он.

– Идемте ко мне, – оживилась Инесса.

Ну да, соседка проницательна. Разговор в моей квартире мог закончиться членовредительством.

Глава 2

Все кивнули и вошли в подъезд. Я лишь на секунду открыла дверь своей квартиры, чтобы забросить в коридор чемодан, и продолжила путь по лестнице наверх, пялясь на Лешину спину и другие не менее выдающиеся части тела.

Так, стоп! У Таньки явно что-то случилось, а я о чем думаю? С Лешей разберемся потом.

– Ну и обивка, – заметил он, кивнув на дверь квартиры Инессы.

– Классно, правда? – обрадовалась соседка.

Вряд ли стоит ей объяснять, что Леша имел в виду это розовое недоразумение отвратительным.

В квартире мы расположились в зале-студии. Я заняла высокий стул и повернулась на нем к дивану. Леша сидел, повернув голову к окну, а Ботаник выдал мне снова неуверенную улыбку.

– Слушай, хорош уже лыбиться, – не выдержала я.

– Не разговаривай так с ним, – возмутилась Инесса, подпиравшая подоконник.

– Может, кто-нибудь начнет говорить? Или мне слова из вас клещами тянуть? – проигнорировала я соседку, переводя взгляд с одного мужского лица на другое.

Наконец Леша повернулся и начал говорить:

– В театре погибла актриса, Елена Гройсман. Пока ждем заключения о причине смерти, но, вероятно, ее отравили. За день до смерти они с Танькой подрались на генеральном прогоне. Да и, судя по показаниям свидетелей, они постоянно ссорились, делали друг другу мелкие пакости… В общем, были, мягко говоря, не в ладах. Стоит говорить, к какому выводу пришло следствие? Плюс свидетели постарались во всей красе.

– Черт! – вырвалось у меня. – Где она?

– Ивонна Сигизмундовна, – печально выдохнул Ботаник, – я ничего не смог сделать, потому что были все основания для задержания.

– Какие, к черту, основания?

– Хватит орать, – поморщился Леша. – Я понимаю, что, скорее всего, ты забыла в данной ситуации УПК РФ, но если включишь мозги и начнешь соображать, то поймешь, что это вполне обычная мера. Сейчас она просто в отделе даёт показания.

– Кто ведет дело?

Ботаник кашлянул, да так, что я поняла: ответ мне не понравится. Стоит последовать совету и начать соображать. Я и сообразила.

– Сволочь! – рявкнула, вскочив со стула, и залепила Леше звонкую пощечину. – Ты задержал мою сестру?

Я замахнулась для второго удара, но запястье до боли сжала мужская рука.

– Прекрати истерику. Думаешь, я этого хотел? Но показания свидетелей, мотив, возможность – все против нее. Никто ее долго держать не будет, она же не отпетая уголовница, так что не драматизируй.

Он разжал руку, и я потерла покрасневшую кожу.

Ничего, я во всем разберусь. Пакостить и склочничать Танька, конечно, мастак, но убийство… Это не про нее.

– Я знаю, о чем вы подумали, – сказал Ботаник. – Но, может, не стоит вам…

Одарив его таким взглядом, что несчастный даже мысль не смог закончить, я сказала:

– Ни вышеупомянутый УПК, ни кодекс этики, ни законодательство об адвокатской деятельности и адвокатуре не запрещают мне осуществлять защиту подозреваемого на предварительном следствии.

– Ты права, – спокойно сказал Леша. – Но я уверен, что ты начнешь копаться в этом деле.

– А это мне тоже закон не запрещает.

– А ты сможешь объективно воспринимать факты? Не уверен. Ты будешь их трактовать в угоду своему убеждению, что Таня невиновна. Так что давай оперативно-следственными мероприятиями займусь я.

– Занимайся чем хочешь, – ответила Леше и, сделав ручкой прибалдевшей Инессе, сказала: – Спасибо за гостеприимство.

Дома, встав под горячие струи воды, я начала думать. Для начала стоит узнать причину смерти. Отравление – понятие довольно обтекаемое. А пролить свет на подробности сможет патологоанатом. Хорошо, что у меня есть один такой знакомый. Надеюсь, именно он занимался этим трупом. Потом скататься в театр и самой поговорить с работниками. Господи, а еще и к Таньке! Прежде чем набрасываться на Лешу, стоило узнать, где она. Но, вероятнее всего, после отдела будет в изоляторе временного содержания.

Я заварила кофе, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял Ботаник, слава богу, уже не улыбаясь.

– Проходи, кофе сделать?

– Нет, спасибо.

Он закрыл дверь, прошел за мной к стойке и выложил на нее ключи и документы.

– Спасибо, – кивнула я. Машина мне точно не помешает.

– Вы же не будете сидеть на месте?

Вопрос был риторическим. Мы оба знали на него ответ.

– Спасибо за помощь Таньке.

– С чего начнем? Я бы скатался к Клементьеву…

– Да ты просто читаешь мои мысли, как раз это и собиралась сделать прямо сейчас. Только не думаю, что тебе стоит со мной ехать. А то опять влезем в какое-нибудь дерьмо, и твоя мама меня точно тогда четвертует. Я думаю, ей прошлого раза за глаза хватило.

Ботаник насупился, недовольно на меня посмотрев.

– Все будет нормально. Не думаю, что в этот раз нас будут бить по голове, душить или еще что-нибудь.

– А вдруг? Тем более сейчас с нами не будет Леши с волшебной ксивой, открывающей все двери. И он не обрадуется, если поймет, что мы лезем в его расследование.

– Ивонна Сигизмундовна, – фыркнул Ботаник, – как будто он и так не понял, что вы броситесь спасать Татьяну.

– Ты видел ее. Как она держится?

– Ну… В целом, нормально, но боится, хоть и старается не показывать. Она очень слезно просила забрать кота, если вдруг она отправится по этапу по ложному обвинению. Это я Татьяну цитирую, – добавил быстро, когда я нахмурилась. – Она сказала, что у вас есть ключи от ее квартиры.

Господи, точно! Это мохнатое чудовище там, наверное, изнывает от тоски. Или, что еще хуже, от голода. Уверена, сестрица переживает за Тимошу больше, чем за себя.

Я поставила чашку в мойку и повернулась к Ботанику:

– Уверен, что со мной?

Он, не сомневаясь ни секунды, кивнул.

Все-таки дух авантюризма в нем не пропал. Но я даже рада, что он будет рядом. Думать он станет точно трезвее меня, да и две головы лучше, как говорится. А башка у него варит будь здоров.

Я переоделась, и мы двинулись по знакомой дороге к моргу. Черт, а ведь для начала не мешало бы позвонить Костику. Вдруг он вообще дома или занят, препарируя кого-нибудь?

– Набери Клементьеву, – сказала я Ботанику.

– Уже.

– Оперативно, – похвалила его.

– Ивонна Сигизмундовна… – такой неуверенный тон, как будто извиняющийся.

– Не мнись ты, сколько раз повторять.

– Может, это, конечно, не мое дело… Но что у вас с Лешей случилось?

– Мы не сошлись во мнении по одному вопросу.

– Вы отвечаете как юрист.

– Так я и есть юрист.

Больше вопросами о наших с Лешей отношениях он меня не донимал. Умный парень. Понял по моему тону, что развитие этой темы может грозить многочисленными тяжкими телесными.

В здании морга ничего не изменилось за год. Хоть бы косметический ремонт провели, а то краска со стен обваливается, да и не удивлюсь, если вскоре кому-нибудь на голову свалится кусок штукатурки. И вряд ли будет приятно, если этот кто-то будет еще дышать.

Ботаник остановился перед кабинетом Клементьева и два раза постучал. После короткого:

– Войдите, – потянул дверь на себя.

Я навесила на лицо улыбку, которая тут же сползла, когда я заметила, что Костя в кабинете не один. Его посетитель сидел спиной, но я, как группа «Корни», узнаю из тысячи этот затылок.

Клементьев закатил глаза, заметив нас с Ботаником, и, приложив руку к груди, покачал головой:

– Когда вы трое появляетесь в моем кабинете, я близок к гипертоническому кризу.

Глава 3

– Костик, – снова расплылась я в улыбке, – рада тебя видеть.

– Ну, я как бы отвечаю взаимностью, но лучше бы ты меня в ресторан пригласила или в гости, а то от наших встреч в морге мой гастрит перерастает в язву. Скоро придется бухать бросить при таком раскладе, а при моей работе это чревато психическим расстройством, – развел он руками.

Ботаник закрыл дверь кабинета и подошел к Клементьеву, пожав руку в приветствии.

Леша не повернулся, да даже не шелохнулся. А я не могла сделать и пару шагов вперед, боясь увидеть выражение его лица.

Костя прищурился, посмотрев на меня, потом – на Лешу. Наверное, даже патологоанатом, который работает с теми, у кого уже нет эмоций, почувствовал напряжение между нами.

– Кофе хотите? – прервал он молчание.

– О, мне, если можно, – поддержал его Ботаник. – Как ваши дела, Константин Иванович?

Между ними завязался почти светский разговор, хоть и выглядело это до ужаса наигранно.

– Ладно, – сказал Леша, поднимаясь. – Я пойду. Спасибо, Костя.

Он прошел мимо меня, почти задев плечом, но даже не посмотрев в мою сторону. Дверь хлопнула так, что я вздрогнула. А Клементьев повернулся ко мне и спросил:

– Допрыгалась?

– Ой, – отмахнулась я, устроившись на стуле, с которого только что встал Леша. – Не умничай.

– Беги, идиотка, – рявкнул Костя.

Я думала секунду, а потом выскочила из кабинета и, радуясь, что не на каблуках, почти бегом припустилась по коридору. Открыв железную дверь, которая вела на улицу, осмотрелась и сразу увидела Лешину машину. Странно, что не заметила, когда мы сюда приехали.

Успев преодолеть несколько разделяющих нас метров, я уперлась руками в капот машины, когда Леша уже тронулся с места.

– Ты ненормальная, что ли? – спросил он, открыв окно.

Я отряхнула руки и заметила:

– Не помешало бы машину помыть.

– Спасибо за совет. Еще что-то?

– Давай поговорим.

– Ивонна, мне надо на работу. Да и вроде поговорили уже обо всем. Так что освободи дорогу, пока меня не уволили. А то превращусь из мента в охранника супермаркета.

Ну уж нет, умолять я не буду. Отступив в сторону на несколько шагов, я проводила его машину взглядом и вернулась в кабинет Кости. Да пусть дуется, сколько ему влезет!

Только за сегодняшний день слишком много событий. Едва успела вернуться домой, а тут… Полное дерьмо, иначе не охарактеризуешь.

– Костя, коньяк есть? – спросила я, грохнув дверью еще хлеще Леши.

– Нет, – ответил Клементьев. – Только вискарь.

– Давай вискарь, – согласилась я.

Ботаник бы тоже, наверное, надрался с удовольствием, но понимал, что кому-то придется сесть за руль. Да и его рубит, насколько я помню, даже от ста грамм пива. Так что он просто стоял, прихлебывая кофе, и даже не встревал в наш разговор.

Костя плеснул мне в кружку жидкость, остро пахнувшую самогоном, и я почти залпом осушила, стараясь не дышать.

– Вы из-за актрисы? – спросил Клементьев, когда я подвинула кружку к нему, постучав по верху, а он налил еще, причем весьма щедро.

– Да, – подтвердил Ботаник. – Ее отравили? Это была версия следствия.

– По сути, да. Умерла девушка от анафилактического шока. Все признаки налицо: отек гортани и полости рта, местные покраснения кожных покровов при общей бледности и синюшность пальцев и губ. Наверное, у девушки была аллергия на что-то, что и послужило причиной реакции, которая привела к смерти.

– Подожди, – прервала я Клементьева. – То есть отравой мог послужить обычный продукт питания?

– С легкостью. Но пока это только предварительное заключение. Яды тоже могут вызывать подобные признаки. Лаборатория пока готовит анализы, а я просто поделился своими наблюдениями. Вот только обычно аллергики с такой реакцией гиперчувствительности тщательно следят за своим рационом питания, так что случайность я бы исключил.

– А что с содержимым желудка? – догадался спросить Ботаник.

– Непереваренные сырые овощи: огурец, болгарский перец, помидор. Остальное на проверке. Но если аллерген был в небольшом количестве и быстро всосался в стенки…

– Заткнитесь, – попросила я, – а то меня сейчас вырвет.

– Ивонна, а тест на беременность делать не пробовала? – спросил Костя.

Ботаник подавился кофе, закашлявшись. А я показала Клементьеву средний палец, снова сказав:

– Не умничай.

– Ну что же сделать, если я такой умный? А ты, если еще раз подобное выкинешь, получишь такой перелом этого самого пальца, что в жизни не срастется. Лучше с Лешей помирись, а то от покойников не таким холодом веет, как от него сегодня.

– Константин Иванович, – вновь подал голос Ботаник, как всегда, по делу, – а что по работе криминалистов? Анализ улик, дактилоскопия… И все в этом роде.

– Мое дело – трупы, с остальным вы знаете куда. Я могу помочь только с судмедэкспертизой.

– Костик, милый… – начала я.

– Даже не проси, – прервал он меня. – Все будет в материалах следствиях.

Ладно, найдем знакомых там. Клементьеву и так от нас достается. Но все-таки в помощи он никогда не отказывал. Правда, надеюсь, что в морге мы будем появляться редко, а желательно – никогда.

– Ивонна Сигизмундовна, – спросил Ботаник, когда мы сели в машину, – за котом?

Опять я забыла про бедного кошака.

– Поехали к Таньке.

Благо, сестрица жила неподалеку, а то бы я успела сожрать себя изнутри в машине рядом с привычно молчаливым Ботаником. Все-таки алкоголь на проблемы – убойная смесь.

Пушистый комок с громким «мяу» бросился мне под ноги, едва я открыла дверь. Стало невыносимо его жаль, да и себя тоже. Я опустилась на пол в полутемном коридоре и прижала Тимошу к груди. Наверное, довольно сильно, потому что теперь его «мяу» было немного офигевшим.

– Ивонна Сигизмундовна, – позвал меня не менее офигевший Ботаник. – Может, вам это… Кота завести, на антидепрессантах посидеть, выспаться, протрезветь?

– Что-то за последний год в этом городе все больно поумнели, – ответила, поднимаясь. – Правда, Тимоша?

Господи, я уже разговариваю с котом. Как Танька прямо. Ничего, это нормально, когда одиночество острее всего чувствуется сразу после расставания. Хотя никто ни с кем не расставался-то, по сути.

Но докатиться до разговоров с котов… Полный абзац!

– Подержи его, – сунула я кошака в руки Ботаника и прошла вглубь квартиры.

Собрала мусор и скоропортящиеся продукты из холодильника, чтобы не появился запах. Кто знает, как повернется дело. Леша был прав – надо думать трезво. Так-то Таньку не должны надолго задержать, но если следователь добьется… Об этом даже не хотелось думать.

Забрав пушистый и явно пожирневший комок шерсти из рук Ботаника, я отдала взамен два пакета.

– Один в мусоропровод, второй – на ужин. Ты найдешь что приготовить.

Он не спорил со мной. Просто кивнул, подождал, пока я закрою квартиру, а только потом спросил:

– Вы точно в порядке?

– Все окей, дорогой.

Было все с точностью до наоборот. Почти брежневский застой в личной жизни, сталинские репрессии в отношении Таньки, так что хотелось простой горбачевской перестройки.

Ботаник припарковался напротив подъезда и присвистнул:

– Ничего себе… Какие люди!

Я посмотрела в сторону подъезда и сразу немного проморгалась, чтобы понять – это не зрительные галлюцинации.

Встречи со старыми знакомыми на сегодня не закончились. По тротуару прогуливался Игорь Гончаров, которого я давно уже окрестила Мажором. Какого хрена?

Увидев нас, он, видимо, перестал считать тротуарную плитку и, слегка напрягшись, судя по позе, сказал:

– Добрый день.

– Уже почти вечер, но пофиг. Тебе чего?

Я не была рада его видеть. Мое мнение о нем не изменилось. Как и в первую нашу встречу он мне не понравился, так и в последнюю вызвал почти отвращение. Хоть к прошлому делу Гончаров и был непричастен, но все-таки был, как посчитала я. Но это была чисто моральная сторона, где к ответственности человека не привлечь.

– А вы не изменились, – усмехнулся он. – И все та же компания, – кивнул на Ботаника, – только любовника вашего не хватает.

– Слушай, я оценила, что ты в курсе моей личной жизни. И мерси сынкам сильным города нашего, но в жизни не поверю, что ты просто так тут отираешься.

– Зришь в корень, – перешел тоже на «ты» Гончаров. – Скорее всего, ты уже занимаешься гибелью Елены Гройсман, поскольку твоя сестра задержана.

– А тебе какое дело? – нервы стали ни к черту за сегодня, уже срываюсь на всех.

– Я хочу помочь, – неожиданно сказал Мажор. – Я встречался с ней.

– С кем?! – я немного прибалдела, уже окончательно перестав соображать.

– С Леной.

Черт, ну почему все всегда так усложняется сильными мира сего?

Ботаник только протянул:

– Ни черта себе… да вы, Игорь Михайлович, просто Синяя Борода.