Kitobni o'qish: «Демон Араэля»
Магия (устар.) – процесс взаимодействия энергетических потоков.
Пролог
1812 год
Холодная зимняя метель опустошила улицы. Фонари, зажжённые перед наступлением ночной тьмы, уже погасли. Ветер дул с такой силой, что срывал их со столбов, разбрасывая по сугробам.
Бесшумно, словно призраки «дикой охоты», по пустынной улице промчались белые кареты. Копыта изабелловых лошадей высекали серебряную искру. Едва заметные в снежной пелене, они въехали на территорию особняка князя Альбина Валея. У последней линии деревьев, окружающих запорошённые снегом кустарники сада, один за другим два белых экипажа растворились в тумане.
– Думаете, он не ждёт нас? – капитан Родион Богдалов внимательно смотрел на дом.
Из окна невидимой кареты, подъезжающей к главному входу, было видно приглушённый свет окон и всего четверых охранников у дверей.
– Это обманчивое спокойствие, – заметил барон Корф.
Его рука легла на грудь, где в складках одежды чуть теплился свет драгоценного камня. В прозрачных гранях зелёного алмаза вспыхивали искры.
– Александр… – барон посмотрел на сына.
Младший Корф глубоко вздохнул, и на это движение откликнулось совсем свежее пулевое ранение. Александр невольно поднёс руку к плечу.
– Твоя рана ещё не зажила, – с тревогой произнёс барон. – Нам следовало подождать. Хотя бы пару часов. Пока закончит работу заклинание.
– Она не мешает мне, – ответил Александр.
Голос был суров и спокоен. Но он не обманул старшего Корфа ни на секунду. Александр был бледен, губы покрыла сухая плёнка и трещинки. Тёмно-каштановые волосы лишь оттеняли белизну кожи. Только блестящие зелёные глаза, с тёмными кругами под ними, показывали, что никакая усталость и боль не позволят ему ждать ещё несколько часов.
– Отец, вы сказали, что дело не терпит отлагательств, – добавил Александр.
– И это так, – подтвердил барон. – Опасность исходит не только от сущности измерения Араэль, но и от эгоистичных намерений Альбина.
Ироничная улыбка проявила неглубокие ямочки на щеках Александра:
– Опасность, отец, исходит от всего совета магистров, не менее эгоистичного, чем князь Валей. Альбин лишь смелее вас в своих высказываниях.
– В этот раз всё по-другому, – Корф жёстко оборвал сына. – Заслон был поставлен, как и всегда. Камера остановила сущность на границе портала. После изучения совет принял решение не производить слияние и поместить астральное тело на вечное содержание.
– Заточение, – резко исправил последние слова Александр. – Когда-нибудь ваше хранилище Пандоры переполнится. Что совет магистров будет с этим делать?
– Сейчас это неглавный вопрос, – словами и тоном голоса Корф прекратил разговор на эту тему. – Сущность из Араэля сильна. Ещё ни разу мы не видели подобной мощи. Энергия этого измерения превосходит все известные нам, и состав эктоплазмы в околоастральном мешке имеет уникальные свойства. Но, как и прежде, мы были осторожны в работе с ними. Все, кроме Валея. Я искренне надеюсь, что мы ещё не опоздали, и он не совершил непоправимого.
– Какая роскошь, – покачал головой Александр, – надежда. Я говорил, отец, чем рано или поздно закончатся эксперименты общества. Но разве вы меня слушали?
Богдалов оглядел отца и сына внимательным взглядом. Отношения между ними так и не улучшились, несмотря на все усилия барона. Александр не желал изменять своего мнения ни под давлением магистрата общества, не под уговорами отца. Но обсуждать это сейчас было совершенно неуместно. Александр тоже понял это, наконец унял своё недовольство и замолчал.
Он предупреждал старших магистров, бился против каждого нового запуска машины. Опасаясь, что однажды они откроют ту область вселенной, которая населена созданиями, слишком опасными для людей. Но даже после слияния с астральными параллелями вампиров и оборотней, опасность которых трудно было переоценить, никого не остановило то, что объединение миров сулит людям не только новые энергии, но и неизведанные угрозы.
– Александр… – вздохнул барон.
– Ваше благородие, оставьте это на потом, – напряжённо сказал Богдалов. – У нас мало людей, каждый на счету.
Капитан окинул Александра взглядом:
– Вы нужны нам в нынешнем деле. Если бы можно было обойтись без вашей золотой сабли, сегодня вас не было бы здесь.
Старший Корф промолчал в ответ на это, потому что Родион был абсолютно прав. Практически все офицеры, состоявшие в обществе, находились в войсках. Барону удалось забрать сына из-под Вильно в связи с его ранением и он не хотел привлекать его к участию в нынешней миссии. Но Александр, узнав о том, что произошло в его отсутствие, конечно, не смог оставить это без внимания. А сейчас он утвердительно кивнул Богдалову:
– Родион, вы знаете, я всегда в вашем распоряжении.
– Тогда приступим, – ответил на это Богдалов. – Надеюсь, ваше благородие, за столь длительное неучастие в делах общества, вы ещё не забыли как пользоваться астра-оком?
Александр едва заметно улыбнулся:
– А вы не разучились владеть саблей обеими руками?
Всегда, в миссиях общества, за спиной капитана в специальных ножнах неизменно присутствовали два экземпляра этого оружия. Родион усмехнулся как всегда острому ответу молодого Корфа и отвесил лёгкий поклон:
– Туше, друг мой. Уязвили.
Мужчины, наконец, закатали рукава, обнажив широкие браслеты на запястьях, и отделили от них тонкие ажурные пластинки. Барон Корф приставил свою к виску, и она мгновенно пристала к коже, неярко мерцая. Остальные сделали то же самое. Едва астра-око начало своё действие, глаза людей засияли золотисто-жёлтым светом.
Барон открыл дверцу и спрыгнул в снег. Родион последовал за ним, бросив внимательный взгляд на Александра. Тот задержался на секунду, туже затягивая узел бинтов в рукаве военного мундира, но потом уверенно шагнул в морозный воздух.
Возле второй кареты стояли два человека – князь Голицын и пастор Джон. Оба с тревогой рассматривали четверых человек у дома.
Часовые на посту смотрели в пустой сад. Такой же пустой, как их взгляды. Холодный ветер раздувал полы плохо застёгнутой одежды, замораживал пальцы без перчаток. Но лица людей ничего не выражали. Они ничего не чувствовали.
– Господа… – князь Голицын обратился с явным сомнением, когда барон Корф, Александр и капитан Богдалов подошли к нему. – Возможно, нам не стоило затевать это дело. Лорд Валей всё же старший магистр общества и хранитель машины. Если уж забирать у него ключ от камеры, то по решению совета.
– Именно поэтому вы здесь, – объяснил Корф старший. – Ваше сиятельство, вы глава совета. Если то, что мы увидим сегодня, докажет опасность действий Валея, то по вашему приказу мы изымем у него ключ и закроем камеру. Я искренне хочу ошибаться, но Альбин провёл слишком много времени в общении с этой сущностью…
– Это же его работа, – возразил Голицын. – Князь Валей наш главный бестиа-коммуникарий.
– Конечно, – барон согласно кивнул, – но другие бестиа-маги в один голос объявили о высокой опасности сущности и лёгкой психозаряжаемости эктоплазмы её измерения. Лишь Валей настаивал на слиянии и доказывал, что сможет управлять монстром, но посмотрите… – Корф указал на людей у дома. – Видите?
Князь Голицын и пастор Джон приставили пластины астра-ока к виску. И теперь стало видно – тела людей внутри были почти пусты. Органы и кости оторваны друг от друга и все полости заполнены густой эктоплазмой. Крови почти не было.
– Внутри опустошены и изуродованы, – поражённо произнёс пастор Джон и, поняв, что произошло, обвёл старших магистров возмущённым взглядом: – Господа, как вы это позволили? Князь Валей – опытнейший бестиа-маг, он должен был сразу понять опасность.
– Именно об этом я и говорю, – тяжело вздохнул Корф. – Господа, у нас по-прежнему лишь три камня Араэля, если случилось худшее…
– Давайте наконец выясним это, – уверенно предложил Богдалов.
Густая пелена метели выпустила прозрачные фигуры людей. Они словно слепились из снега и двинулись к ступеням крыльца. Заклинания иллюзии покрывали только кареты, и, отойдя от них, все пятеро стали видны.
Лица часовых исказились в жадных улыбках, глаза переполнила кровь. Владеющему ими существу было тесно в человеческом теле, и оно безобразно вытесняло всё мешающее.
Из ножен Александра плавно заскользила сабля с позолоченной рукоятью, и он придержал её вдоль бедра, не поднимая высоко. Родион освободил своё оружие таким же грациозным движением и тоже опустил к ногам. Охранники дома с раздирающим воплем оттолкнулись от ступеней и взмыли в воздух, намереваясь в одном прыжке обрушиться на незваных гостей. Из горла вместе со слюной вырвались брызги изумрудной эктоплазмы.
Александр мгновенно вскинул саблю, и лезвие молниеносно рассекло людей по горизонтальной линии на уровне пояса. Разрубленные наполовину тела упали на землю.
Родион так же быстро и бесшумно устранил препятствие со своей стороны.
– Господа, прекрасно, что вы с нами, – заметил Голицын, перешагивая растекающиеся по снегу лужи густой блестяще-зелёной жижи.
Люди направились к дому. Двери открылись от лёгкого толчка, обнажив зеленоватый мрак помещений. В комнатах не горела ни одна свеча, но из тонких щелей, сеткой покрывающих паркетный пол, сочился изумрудный свет. Стены подрагивали, словно гигантский подземный поток мчался под основанием здания, раскачивая опоры фундамента. Повсюду были разбросаны вещи и виднелись следы волочения истекающих кровью тел.
Пастор Джон поднёс к лицу платок.
– В доме находилась семья князя, – хрипло произнёс он. – И прислуга…
Александр присел на корточки, осматривая следы на полу. В ковре, собранном в складки, остались обломанные ногти.
– И они всё ещё здесь, – сдавленно ответил молодой Корф.
Разорванный женский туфель с белым бантом, покрытый каплями крови, показывал носом в сторону бального зала.
Дом внезапно дрогнул, мебель поехала в разные стороны, где-то рухнули полки с посудой. В пространстве пустых комнат заструился густой блестяще-зеленоватый пар.
Барон Корф развеял его махом руки.
– Похоже, мы всё-таки опоздали, – мрачно произнёс он.
Люди молча переглянулись, немедленно сбросили тяжёлые зимние шубы и остались в тонких кольчугах. В металлических колечках засияли буквы оберегающих заклинаний, вышитые золотой нитью. Контуры личной защиты активировались, реагируя на высокую концентрацию парообразной эктоплазмы в воздухе. Надеть кольчуги оказалось нелишним. Густой эктоплазматический пар выходил сквозь щели в полу, и, вдыхая его, можно было подвергнуться такому же опустошению, как и люди князя Валея, чьи тела остались на снегу.
Голицын вынул из внутреннего кармана сияющий зелёный камень и сжал его в руке. То же самое сделали пастор Джон и Корф.
– Господа, что бы мы не увидели, – призвал барон, – мы не имеем права впустить это в наш мир. Александр… – Корф взглянул на сына. – Капитан Богдалов остановит эктохимер, мы закроем камеру, ты – сдержи Валея, сколько сможешь. Он стал гораздо сильнее с вашей последней встречи, но постарайся выиграть нам время.
Александр утвердительно опустил голову:
– Хорошо, отец. Но прежде дайте мне обещание: если мы справимся сегодня, то на следующем совете магистров вы меня поддержите. И мне не придётся стоять одному против них за спасение нашего мира.
– Александр… – Корф намеревался выразить недовольство, но сдержался.
Сын пристально смотрел на него и было понятно, что он не отступит от своего требования.
Князь Голицын, окинув обоих взглядом, кивнул:
– Пообещайте, барон. Это, скорее всего, не возымеет влияния на совет магистров, но поможет примирению вашей семьи. Мне больно наблюдать за вашим разладом. А после обещания – остановим демона.
***
Кровавый след привёл в бальный зал. Люди остановились на его пороге, потому что дальше… здания не было. Паркетный пол обрывался в глубокую пропасть, которая поглотила собой половину дома и сады, и ещё версту земли за ними. Ядовито-зелёная масса заряженной эктосубстанции ползла по стенам этого огромного котлована, вспыхивая языками пламени.
Очень низко над бездной, всего в десятке метров от уровня земли, реяли тонкие причудливые линии, словно сверкающая изумрудная краска текла по растянутым в воздухе нитям. Портал в измерение Араэль был лишь приоткрыт, и будто сквозь щёлку незакрытой до конца двери, через него просачивались энергия и эктоплазма.
Ничего этого не было видно при подъезде к дому, потому что вся территория находилась под иллюзионными заклятиями. Но сейчас открылось всё.
– Господь милосердный… – прошептал Голицын.
Впереди из пропасти поднимались каменные обелиски, на которых висели тела. Кровь ещё выливалась из них в жадную бездну. Стекала по кружевным оборкам платьев женщин – жены и сестры князя, служанок дома; капала из разорванных и опустевших животов мужчин.
– Он принёс ему жертвы, – мрачно произнёс Корф. – И первую…
Среди кровоточащих тел выделялось одно самое маленькое – пятилетний сын князя, выпотрошенный безжалостно, как и остальные.
С края пропасти было видно машину открытия порталов, издающую гул. Огромный веер на её верхушке, собранный из зеркал на металлическом каркасе, медленно вращался.
К рабочей площадке из железных прутьев, расположенной под машиной, с разных сторон пропасти вели мосты и лестницы. И везде на них прохаживались эктохимеры. Чудовища, созданные Валеем, его самое любимое творение из эктоплазмы и энергии других миров.
А под всей конструкцией, в самом низу бездны, сияла огненно-зелёным светом каменная пирамида. Она почти плыла на потоках заряженной эктоплазмы, наполнявшей дно. Грани железного конуса на её верхушке были разведены в стороны. Вход в камеру был открыт.
– Господа, нас заметили, – Богдалов показал рукой вниз.
По стенам пропасти наверх полезли эктохимеры. Цепляясь когтями, здоровые гладкокожие монстры поднимались довольно быстро. Опережая их, на потоках ветра из преисподней поднялся человек. Он парил в горячем воздухе, но его белая туника и длинные тёмные волосы не развевались, потому что приклеились к телу кровью.
– Альбин! – Корф сделал шаг навстречу князю. – Что ты сделал?
Лицо молодого Валея с прекрасными тонкими чертами исказила улыбка.
– То, что жаждали сделать вы все, – смех выпустил из его рта тонкие струйки крови и сверкающей эктоплазмы. – Но смог только я!
Голос Альбина не принадлежал ему, казалось, это шепчет бездна, и эхо её голоса достигает всех её уголков.
Ноги князя коснулись пола на уцелевшей площадке, и люди отступили. Барон кивнул Родиону налево, тот двинулся по кругу, Александр отступил вправо. Но Валей так и вёл молодого Корфа взглядом, безошибочно поняв, как распределил роли в этой схватке его отец. Только у Александра хватит мастерства и силы, чтобы вступить в бой с ним. Хватило бы… раньше. Но не теперь.
– Мощь, которую они дают мне, не сравнится ни с чем! – мягко произнёс Альбин. – Твой отец, как и все магистры, так хотели обладать ею, но не смогли довести дело до конца.
– Они? – Александр наклонил голову, пристально глядя на Валея. – О ком ты, Альбин?
– О тех, кого мы зовём чудовищами, – нежно прошипел князь.
Выражения непонимания на лице молодого Корфа его не смутило.
– Почему ты с ними, Александр? – Валей показал кивком головы на остальных. – Ты же не предан их идеям. Тебе не нужно сражаться со мной…
– Альбин! – жёстко оборвал князя барон Корф. – Отдай мне четвёртый ключ! Пока камеру ещё можно закрыть!
Валей владел даром убеждения столь прекрасно, что мог подчинить своей воле любого, даже очень сильного мага. Нужно было прервать его речь, пока она не возымела действия на них всех.
Но в безумном хохоте Альбин снова взлетел в воздух:
– Закрыть? И похоронить эту мощь? Так же, как вы закрыли на вечный сон других демонов, испугавшись их?! Нет, Корф! Не в этот раз!
Александр подошёл к самому краю площадки над пропастью. Остальные шаг за шагом формировали круг, в центре которого должен был оказаться Валей. Но внезапно пирамида внизу задрожала, выплёскивая эктоплазму из открытого входа на верхушке.
– Я слышу тебя… – прошипел Альбин. – Я дам тебе крови… сколько захочешь…
В тот же момент эктохимеры окружили людей, распахнув слюнявые жадные пасти. Богдалов крепко сжал обе сабли, следя за монстрами, и сказал остальным:
– Идите, господа. Я сдержу их.
– Капитан прав, – произнёс барон Корф. – Принять бой было бы честно, но у нас более важная задача.
Эктохимеры ринулись на людей, но князь Голицын, пастор Джон и старший Корф, не дожидаясь их, шагнули к самому краю пропасти и спрыгнули вниз.
– Нет! – грянула бездна голосом Валея, а в следующий миг сабля с золотой рукояткой пробила его грудь насквозь и заставила припасть на колени.
Острый кончик лезвия воткнулся в паркетные плитки, и оружие пригвоздило Альбина к полу. Александр без сомнений использовал момент, пока князь провожал взглядом падающих в пропасть, чтобы остановить его.
Родион в этот момент встретил монстров, рубя их двумя саблями и не подпуская их к младшему Корфу. Тела эктохимер разрезались с лёгкостью и сразу истекали эктоплазмой.
Лицо Альбина исказила улыбка.
– Сожрите их кости! – крикнул он своим монстрам, выплёвывая изо рта сгустки крови.
И половина своры эктохимер ринулась в пропасть догонять тех, кого приказано сожрать. А с ладоней Валея сорвался эктопоток, сбивая с ног Александра. Тот покатился по остаткам паркета, собирая острые края.
Альбин, взявшись рукой за лезвие, вырвал его из пола, поднялся на ноги и вытащил саблю из груди.
– Мне даже интересно, – произнёс он, осматривая своё тело.
Рана, оставленная оружием, истекала изумрудной эктоплазмой, не причиняя никакой боли.
Родион шагнул к Валею, но Александр, вставая, остановил его, крепко сжав плечо:
– Нет, Богдалов…
Князь засмеялся, глядя на обоих.
– Ты не бессмертен, Альбин, – покачал головой Корф, – ты мёртв.
Это не омрачило улыбку Валея. Он внезапно отбросил саблю Александра в воздух и махом руки отправил её в бездну. Оружие полетело вниз. А на ладони князя засверкал зелёный алмаз.
– Четвёртый ключ, Александр, – прошипел Альбин. – Возьми его у меня, если сможешь.
И с этими словами отступил, бесшумно исчезая в пропасти. Корф стремительно прыгнул следом.
***
Эктопотоки бездны позволяли парить в ней. Барон Корф коснулся ногами моста, возникшего на пути, оттолкнулся и полетел дальше вниз. Князь Голицын и пастор Джон следовали за ним. Эктохимеры догоняли их стремительно.
– Разделимся! – крикнул барон.
Голицын устремился вокруг гремящей машины. Её тело кипело от переизбытка накачанной энергии, выплёскивая её через все задвижки. Из-под низа вырвался светящийся зелёно-белый поток, входя точно в верхний конусообразный люк пирамиды-камеры.
Люди приземлились на неё с трёх сторон и съехали по стенам к основанию. По углам, на погружённых в тело пирамиды металлических панелях, темнели углубления. Корф вложил в первое из них камень и нажал. Стена сооружения вспыхнула огненными линиями заклинаний, покрывавших всю поверхность.
– Первый оборот! – крикнул барон.
Пирамида начала поворот вокруг своей оси. Несколько эктохимер прыгнули с мостов на косую поверхность. Часть не удержалась, сорвалась в бездну, но остальные ринулись на людей.
– Второй оборот! – крикнул Голицын, пинком отправляя камень в замочное углубление и нажимая на него каблуком.
На другой стороне пирамиды пастор Джон тоже установил камень в нишу. Гремя всеми гранями, сооружение задрожало и, преодолевая сопротивление, едва продвинулось вокруг себя.
– Это демон! – крикнул Голицын. – Он сопротивляется!
Корф отбросил эктохимеру ударом ладони, поднял голову и увидел над собой Валея. Князь опустился на площадку под машиной, а в следующий миг Александр, поймав свою саблю, ещё летящую в густом воздухе, коснулся стопой перил и ринулся на Альбина.
Но… Валей увернулся от удара, молниеносно взял Корфа за горло и посадил на колени. Александр перехватил запястье князя, пытаясь оторвать его руку от своей шеи, и сквозь ткань мундира засочилась кровь. От сильнейшего напряжения открылась незажившая рана. Александр, хрипя от боли, отпустил саблю, чтобы сдержать Валея обеими руками. Оружие упало возле него. Альбин, словно ждал этого. Он наклонился над Корфом, поднёс камень Араэля к его глазам и довольно улыбнулся:
– Как я и сказал: возьми.
Его ладонь, под которой светился алмаз, легла на лицо Александра. Поток энергии Араэля ударил в лицевую пластину астра-ока, ослепив молодого человека на мгновения, и крик боли вызвал жадную вибрацию из бездны.
Барон Корф добрался до верхушки пирамиды, но двигаться дальше возможности не было.
– Оставь его! – в отчаянии крикнул барон.
Свет погас, освободив две фигуры. Александр остался на коленях, зажимая ладонями лицо, но кровь выбивалась сквозь пальцы. Валей легко отнял его руку, показывая старшему Корфу то, что стало под ней. Оплавленная лицевая пластина растеклась на лоб и щеку до самых губ Александра, но вместо обычного золота её образовывал зеленоватый металл с кристаллическими частицами. Камень Араэля полностью слился с материалом пластины.
Но не только с ней…
Корф замер.
– О, не скорби так сильно, – прошипел Альбин.
Барон молчал. Голицын и пастор Джон поднялись на верхушку пирамиды. Из открытого входа на её вершине изливалась эктоплазма. Грани конуса были разведены и зубцы замка внутри подняты, оставалось лишь поместить меж ними четвёртый камень и закрыть этот замок последним ключом… которого больше не было.
Барон опустил саблю, глядя только на сына. А Валей наклонился над Александром, шепча ему на ухо:
– Ты чувствуешь это?..
В глазах молодого Корфа играл ядовитый зелёный свет, выжигая и обесцвечивая радужную оболочку. Он закрывал их, силясь стерпеть эту боль. Но она проходила дальше в голову, пронзая собою до самого темени.
Это не отменить! Осознав это, Александр в отчаянии закричал. Энергия Араэля больше не заключена в оболочке драгоценного камня. У неё новый, живой сосуд. И Корф чувствовал, как она заполняет его тело. Тяжёлая и мощная энергия другого измерения, в котором живут демоны, силу которых они не представляли.
А Валей истошно хохотал, глядя на барона:
– Чтобы закрыть камеру, тебе придётся бросить в неё своего единственного сына. Прямо туда…
Он показал рукой на вход пирамиды.
– Остановись, – в отчаянии прошептал барон.
– Нет, – прошипел Валей. – Откройте замки и примите новый мир, как принимали всегда раньше. Скольких сущностей мы впустили и сколько ещё впустим. Сколькими будем владеть…
– Альбин, прошу тебя… – Корф умолял, – … остановись. Не мы будем владеть. Этот демон поглотит нас. Он питается кровью. Мы – его добыча!
– Разве это в первый раз? – в ярости прошипел Валей. – Разве это первая сущность, что пожирает кровь и плоть? С другими мы справились.
– Но эту ты кормишь! – закричал барон. – Посмотри, что ты сделал! Он отравил твой разум, и ты сам отдал ему всё!
Валей замер, всё так же крепко сдавливая шею Александра. Но это было лишь мгновение, и сомнение князя разломила улыбка. Его разум был отравлен до самой последней мысли, и жаждал только одного…
– Ты чувствуешь, Александр, – Альбин смотрел, как по сосудам тела молодого Корфа растекается зеленоватое свечение. – Чувствуешь, какая сила в тебе? Это энергия Араэля. Мы можем взять из этого измерения намного больше…
– Да… – внезапно прохрипел Александр, – так и будет!
Он схватил саблю молниеносно и рывком вскочил на ноги, вонзая лезвие снизу через живот Валея до самого горла, и, не останавливаясь на этом движении, оттолкнулся от моста, сваливая князя вниз. Они падали не в пропасть, а точно в эктопоток, соединивший машину и пирамиду-камеру.
Корф бросился за ними, но Голицын оттащил его назад. Вспышка яркого света уничтожила обозримое пространство на мгновения, не позволив увидеть, как два человека, соединённые объятиями, исчезли в люке пирамиды, а все монстры обратились в пепел. Ещё мгновения слепящая пелена не давала людям подняться с колен. Но вот она остыла, и Корф ринулся к потухшему входу.
В густом облаке эктопара ничего не было видно.
– Прочь! – крикнул барон.
Подчиняясь вибрации его голоса, горячий туман разлетелся клочками, обнажая грани разогретого железного конуса, которые ещё плавно смыкались, закрывая последний замок пирамиды. Металлические зубцы внутри плотно схлестнулись, наглухо запечатав камеру демона.
– Всё кончено, – сдавленно произнёс князь Голицын.
– Но он не мёртв! – голос изменил Корфу и дрогнул. – Мой сын не мёртв…
По щеке барона потекла слеза:
– Александр, прости меня.
