Kitobni o'qish: «Два мира»

Давным-давно землю населяли сказочные создания и волшебные существа. Единороги бороздили тропинки лесов своими золотыми копытами, вскидывали к звездному небу свои изящные головы с прямыми как стрелы рогами. Дриады и сатиры водили хороводы и плели венки для русалок. Феи танцевали на дорожках из лунного света, пели свои волшебные песни. Драконы мирно летали над горами, стерегли в пещерах свое золото и драгоценные камни. Гномы в подземельях ковали самые прекрасные украшения и доспехи.

В то время колдуны и ведьмы счастливо обитали в деревнях, проживая жизни, гораздо длиннее человеческих. Оборотни пили зелья и оставались в человеческом облике. Между людьми и волшебниками шла успешная торговля. Мужчины охотно платили за зачарованное оружие и доспехи. Женщины с удовольствием продлевали свою красоту и молодость с помощью снадобий ведьм.

Но годы шли. Люди становились все более алчными и безжалостными. Им хотелось заполучить все больше богатств волшебного народа. Драконы и гномы были изгнаны из своих подземных чертогов. Единороги были почти полностью перебиты ради их волшебных рогов и блестящей шкуры. Феи, русалки, дриады и нимфы ушли глубоко в леса, чтобы спастись от гонений. Ведьм и колдунов стали обвинять в преступлениях, которых они не совершали. Запылали костры, зажглись факелы. В людских сердцах поселился холодный страх перед магией. И, во что бы то ни стало, они захотели ее изгнать из своей жизни.

И тогда самые могучие чародеи нашли тихий мирок, в который магия могла бы прийти и остаться там в безопасности. Чародеи создавали порталы, через которые тянулись вереницами последние драконы, феи, лепреконы, тролли и оборотни. Процесс открытия порталов был очень сложным, и только самые могущественные мастера могли это сделать.

Когда последние создания вошли в портал за ними отправились и чародеи, запечатав вход. Однако, не всем повезло успеть перебраться в новый мир.

Глава 1

Это был неспокойный век. Инквизиция бушевала, фанатики тысячами швыряли в костер еретиков. Город наполнялся смрадом и криками загубленных невинных. Полыхал огонь печей – пытками монахи получали доказательства существования ведьм и колдунов, вероотступников и чернокнижников. Багряное небо окрашивалось кровью и проливалось затхлой водой.

Мрачное вечернее солнце озаряло неярким светом площадь, мощенную крупным грубым камнем. Народ гудел, отгоняя мух. На краю площади вырисовывался эшафот с уже готовым кострищем. Толпа хрипела, любопытные все прибывали. Серые дома, казалось, плотнее прижались друг к другу, сужая кольцо вокруг площади.

Солнце, вконец утомленное, моргнуло лучами и скрылось, оставив небо алеть и покрываться слезами первых звезд. Площадь залило тяжелым бордовым светом. Часы на башне гулко пробили восемь. Толпа загудела громче – она жаждала крови. Толстощекий монах в сальной алой рясе тяжело поднялся на помост эшафота, раскрыл потрепанную библию и, помахивая золотым крестом, забубнил молитву. Кто-то из любопытных отпустил пошлую шуточку, женщины притихли в суеверном ужасе, заплакал измученный ребенок.

На площадь, скрипя колесами, выехала разбитая телега, запряженная чуть живой клячей. В телеге темнел силуэт узника в черном плаще и мешком на голове, на козлах сидел широкоплечий, похожий на обезьяну, палач в маске. Кляча, тяжело ступая, подтянула повозку к эшафоту. Палач спрыгнул на землю и грубо дернул пленника с телеги. Приговоренный упал на одно колено и был рывком поставлен на ноги. Зеваки расхохотались.

Наконец с узника был снят плащ.

Толпа пошатнулась, кто-то вскрикнул. Невесть откуда взявшийся ветер развеял пряди огненно-рыжих волос пленницы, открывая взору хищные глаза. Казалось, взгляд ведьмы пронзает каждого. Жутко смотрелась улыбка на бледном красивом лице. Тонкие черты лица не искажала даже тень страха. Палач толкнул девушку по направлению к костру, она пошатнулась и была вынуждена сделать шаг вперед. Неслышно было шагов ее маленьких босых ног по неотесанной коже камней. Платье, некогда белое и воздушное, было порвано во многих местах и сильно испачкано. Еще недавно нежные руки ее были покрыты многочисленными ссадинами и синяками. Девушка поднялась по ступенькам, высоко подняв голову. Рыжие волосы ее пенными волнами ниспадали почти до пояса. И несмотря на то, что запястья приговоренной были связаны, она шла, как коронованная особа, продолжая улыбаться.

Монах монотонно бормотал молитвы, совал в лицо девушке крест. Зеленоглазая лишь звонко расхохоталась и плюнула в лицо фанатику. Служитель заругался и замахал короткими ручонками, а палач наградил узницу звонкой оплеухой, которая свалила ее с ног. Палач схватил девушку за плечо и поволок к столбу. Люди подались ближе и притихли. Толстая веревка крепко обняла стройную фигуру, рыжеволосая по-прежнему едва заметно улыбалась, но теперь в глазах ее плясали черти.

Были сказаны последние погребальные фразы, и факел полетел в дрова. Огонь быстро занялся, жадно облизывая поленья, аппетитно хрустя ими. Пламя поднялось и укутало ноги девушки, потом скрыло ее до пояса и поглотило совсем, на прощание развеяв рыжую копну такого же цвета, как огонь.

…

Крики. Люди бежали как стадо, давя друг друга, в суматохе, теряясь. Казалось, людское море обезумело.

Костер погас неожиданно и сразу.

На почерневших веревках у столба висело обугленное тело монаха.

Глава 2

В маленькую комнату вбежал голубоглазый мальчик лет восьми. Он тяжело дышал, светлые волосы прилипли к высокому потному лбу. Секунду промешкавшись, мальчик нырнул под тяжелую кровать и затих. Следом в комнату вбежал точно такой же мальчик. Могло показаться будто картина повторилась еще раз, но нет. Вне всякого сомнения, мальчики были близнецами. Хищно потянув носом воздух, второй мальчик двинулся по комнате, тихо ступая босыми ногами. Он прошел вдоль стены, заглянул за массивный шкаф и вдруг, метнулся молнией к кровати и заглянул под нее. Первый мальчик завизжал от радости и неожиданности. После чего оба залились смехом.

– Даниэль, ты жульничал! Ты не сосчитал до дюжины! – сказал первый мальчик, отряхивая белоснежную сорочку и поправляя штаны из тонкого сукна.

– Просто младший братик не особо догадлив и расторопен! – парировал второй мальчик и показал язык.

– Ты старше на несколько минут. Я не буду играть больше с тобой играть.

– А маме пожалуешься? – отозвался брат, поворачиваясь спиной к младшему.

Крепкий удар едва не свалил Даниэля с ног. Глухо зарычав, он обернулся. Завязалась молчаливая драка. Мальчики сплелись в тугой комок и повалились на пол, нанося друг другу удары по ребрам. Возня была прервана громким окриком:

– Михаэль, Даниэль, сейчас же прекратите, иначе об этом узнает ваша матушка! – на пороге стояла невысокая, пышная дуэнья в густо – черном платье. Темные блестящие волосы ее были гладко зачесаны в тугой узел. На поясе висели тяжелые золотые часы.

Переглядываясь исподлобья, мальчики поднялись, оправляя одежду.

– Это Мики начал! – выпалил старший брат, сдерживая злые слезы.

Михаэль молча вытер рукавом нос.

– Не хочу слушать! Ее одна подобная выходка и вы будете наказаны. Такие красивые, воспитанные мальчики из такой прекрасной семьи, а ведете себя как крестьяне! Немедленно приведите себя в порядок и спускайтесь вниз. Скоро подадут обед. Где ваша обувь? – дуэнья захлопотала вокруг братьев, помогая им поправить одежду и волосы.

Через некоторое время, спускаясь по лестнице, Михаэль злобно прошипел брату:

– Ябеда.

…

В роскошной столовой, за длинным столом, уставленными различными кушаньями расположилась семья. Отец семейства Новайо Амайя – высокий, поджарый человек с быстрым, цепким взглядом, бегло посмотрел на детей. Трое черноволосых девочек с такими же глазами как у отца и близнецы – копия матери. Перла, мама мальчиков, маленькая блондинка с вечной улыбкой в уголках рта, сидела по правую руку от отца. От ее внимания нельзя было утаить что – либо и она уже догадалась, что братья что – то скрывают. Близнецов она любила сильнее, чем дочерей, но старалась не показывать этого, хотя мальчикам прощалось гораздо большее, чем их сестрам.

Амайя считались весьма зажиточным семейством. Отец их был купцом, продавал остатки было волшебной роскоши. Он скупал волшебные зелья, магические артефакты, волшебные палочки, рога единорогов и когти драконов. Недавно ему в руки попал очень древний фолиант, вероятно, книга чародейских заклинаний. Вне всяких сомнений, книга эта была очень дорогой и желанной для коллекционеров. Но Новайо пока не решался выставить ее на торги и поэтому весьма внушительный том находился пока в его собственной коллекции.

– Папа, когда прибудут новые товары? – прервал молчание за столом Михаэль. Он был страстным поклонником волшебства и очень любил отцовскую коллекцию.

Новайо улыбнулся.

– Я думаю, завтра должен прибыть корабль. На этот раз мне обещали русалочий жемчуг, молот гоблинской работы и лассо кентавров. Но на лассо я не сильно надеюсь, сейчас вещи кентавров стали слишком часто подделывать.

Михаэль улыбнулся в предвкушении. Перла же поморщилась. Она не любила магических предметов. Считала, что они несут дурную энергию. Все-таки их хозяевам пришлось бежать в спешке, бросая то, что было им дорого. Но торговля мужа приносила хорошую прибыль, и женщина не выражала открыто своего недовольства, однако увлечение сына делом отца ее беспокоило. Ей хотелось, мальчики учились и стали государственными служащими, получили бы титул и земли. И если Даниэль, наверняка, оправдает материнские надежды, то Михаэль мог пойти иной дорогой. Насколько близнецы походили друг на друга внешне, настолько же различны были их характеры.

– Мальчики, после обеда у вас урок верховой езды и фехтования, надеюсь, вы не забыли? – напомнила мать.

Братья дружно покачали головами. Такое они точно не пропустили бы! Тем более, что отец обещал подарить им на день рождения настоящих скакунов с длинными гривами, быстрых и длинноногих, вместо тех крепких лошадок, на которых им приходилось сейчас учиться.

– Тогда вам стоит поторопиться и фехтовать вашими вилками побыстрее, не то сеньор Алваро будет вами недоволен.

Мальчики быстро расправились с едой в своих тарелках и, забыв спросить разрешения у отца, наперегонки бросились к выходу.

Глава 3

За грубо сколоченным столом сидел юноша в потрепанной голубой мантии с серебряными звездами. Он заливался звонким смехом, запрокидывая голову. На глазах у него выступили слезы, от избытка эмоций, он хлопал ладонью по столешнице.

– Молодчина, Рагна! Я был на площади! Ты, как всегда, неподражаема! Ты бы видела их лица! Просто зверинец! – он едва не упал с лавки, на которой сидел.

– Ничего смешного, Джак! Она могла серьезно пострадать, если бы фанатики вдруг вспомнили, как правильно истреблять ведьм, – оборвал его лающий хриплый голос. Во главе стола возвышалась могучая фигура светловолосого мужчины с косматой бородой. Огромная рука его, покрытая ссадинами и шрамами, нервно сжалась в кулак.

– Не смеши меня, Эрколь! Я сомневаюсь, что они хотя бы представление имеют об этом! – парировал юноша, все больше веселясь и дурачась.

Его насмешки прервал негромкий голос еще одного человека, который сидел по правую руку от Эрколя. Новый участник беседы был достаточно молод, хотя легкая седина уже посеребрила его угольно-черные волосы. Глубокие синие глаза светились недовольством.

– Не стоит недооценивать нашего противника! Монахи лютуют – столько невинных погибло за последние годы, а последняя нечисть упорно водит их за носы. Теперь выходка Рагны их окончательно разозлит и начнется настоящая облава. Боюсь, ты, Джак, будешь одним из первых, кому придется поджать хвост! – хотя слова звучали достаточно жестко, в бархатном голосе слышалась тревога.

– Может быть, перестанем жаловаться на судьбу и ругать меня!? – к столу подошла виновница происшествий – рыжеволосая ведьма с болотно-зелеными глазами, в которых по-прежнему плясали огоньки озорства. Волосы ее были теперь расчесаны и волнами ниспадали по спине, белое платье, в котором ее чуть не сожгли, было заменено темно-вишневым. Она не выглядела утомленной или напуганной.

– Рагна, ты сама понимаешь, что твой необдуманный поступок ставит всех нас под удар! – со сталью в голосе обратился к девушке черноволосый.

– Я умоляю тебя, Просперо, – картинно закатила глаза девушка, – пока ты глотаешь книжную пыль в поисках судьбоносной тропы, я умру со скуки! Пусть монахи, наконец, очнутся от спячки и…

– И перебьют оставшихся в живых? – оборвал ее речь Эрколь. – Ты хоть представляешь, что будет, если всполошатся охотники?!

–Я знаю, чем грозит нам встреча с охотниками, но я не готова киснуть в этой глуши, не зная, сможем ли мы когда-нибудь исчезнуть отсюда! – тихо прорычала ведьма. Улыбка вспорхнула с ее губ и потухла в глазах, оставив лишь тихую ярость.

Джак поднял два больших пальца вверх, показывая свое одобрение.

– Успокойся, Рагна! – колдун Просперо коснулся тонкой руки ведьмы. – Я закончил работу в библиотеке городской ратуши, но безрезультатно – ни одного упоминания о порталах или других мирах, будто кто-то нарочно стер все воспоминания об этом. Но, кажется, я догадываюсь, где можно еще посмотреть. У меня такое чувство, что я на верном пути. – Молодой человек улыбнулся.

– Ты что-то нашел? – с надеждой спросил Джак.

– Не нашел, а знаю, где искать. – колдун загадочно подмигнул.

На лицах присутствующих появились довольные улыбки, напряжение спало.

– Ну а раз все так неплохо складывается, предлагаю пообедать. – вдруг раздался серебристый голос. На свет вышла девушка удивительной красоты с длинными золотыми волосами. Она примиряюще улыбалась.

– Элиза, ты всегда знаешь, чем порадовать компанию! – радостно воскликнул Джак, потирая ладони и удобнее устраиваясь на лавке за длинным столом.

– Тебе лишь бы брюхо набить! – засмеялась рыжая, и все оживились, помогая накрывать на стол.

Колдун поманил ведьму к себе.

– Ты же понимаешь, что тебе не стоило так поступать? Как ты думаешь, что я пережил, глядя, как тебя швырнули в костер? – бархатный голос Просперо прозвучал в каждой клеточке ее мозга.

– Я была предельно осторожна. – виновато улыбнулась ему Рагна.

– Ты считаешь, что я слишком далек от цели? – все так же тихо спросил колдун.

– Что ты! Ты же знаешь, что я верю в тебя, и кто, как не ты, вытащит нас из этой дыры, – быстро заговорила девушка, делая шаг к молодому человеку и заглядывая ему в глаза. – Только ты можешь отправить нас в другой мир, где мы наконец-то обретем покой! Но пойми, я не могу сидеть просто так! Приближается шабаш и мне некуда девать энергию.

– Покой. – эхом отозвался Просперо, касаясь тыльной стороной ладони упругой щеки ведьмы.

Рыжая вспыхнула румянцем и потупила глаза.

– Не сердись на меня, мне правда очень тяжело скрываться под жалкой людской маской. – тихо проговорила она и поспешила заняться делами.

…

Некогда прекрасная усадьба, раскинувшаяся парке, много лет назад была разрушена молнией, и от былого величия остались только фасад и несколько комнат. Усадьбу забросили. Горожане обходили ее стороной, считая отмеченной небесным проклятьем. Вторую жизнь дому подарили ведьмы и колдуны, скрывающиеся от инквизиции.

Здание было увито плющом и диким виноградом, окна походили на пустые глазницы. Тяжелые дубовые двери рассохлись и покосились, ручки почернели. После страшной грозы уцелело всего четыре комнаты и гостиная. В просторной комнате стоял длинный обеденный стол и пара потрепанных кресел у большого камина. Здесь собирались каждый вечер обитатели усадьбы.

Обед был закончен быстро, и теперь все могли насладиться отдыхом.

За окном мягко сгустились сумерки. Посуда была унесена, на столе появился ряд свечей, наполнивших гостиную слабым медовым светом.

Огромный Эрколь уселся удобнее, готовый начать ежедневный совет.

– Просперо, предлагаю тебе поделиться своими соображениями. Я просто чувствую запах тайны, – сказал он.

Просперо мягко рассмеялся:

– От тебя ничего не утаишь! Ну что ж, раскрываю карты, тем более, что мне понадобится помощь. Нужная нам книга была привезена в город двадцать назад и была позднее выкуплена одним купцом и коллекционером магических вещей. Тогда – то я и напал на след этого манускрипта в первый раз. Увы, когда я попытался уговорить его продать книгу мне, купец заподозрил, что я не просто хочу пополнить домашнюю библиотеку и отказался расстаться с ней. А далее последовала череда ужасных событий, после которых мне пришлось надолго покинуть город. Судьба книги в эти годы мне неизвестна, но сейчас я узнал, что книга находится дома у одного чудака – алхимика, который надеялся с ее помощью узнать рецепт эликсира бессмертия. И вы все прекрасно понимаете, что я не могу явиться к нему и потребовать книгу. Поэтому нам придется наведаться к нему ночью. Нужно обыскать дом и, либо найти ее, либо уйти ни с чем, – колдун развел руки, словно извиняясь.

– До полнолуния у нас еще три дня, – задумчиво проговорил Эрколь, почесывая рыжеватую бороду.

Все сидящие за столом вздрогнули. Каждый хорошо знал, чем становится полнолуние для обитателей города. Эрколь был оборотнем и встречал полную луну в облике громадного волка. В эти дни он не помнил себя и пропадал целыми сутками. Ночами был слышен его утробный вой, от которого мороз пробирал до самых костей. Оборотень возвращался израненный, измученный и оставался спокоен до тех пор, пока на небе снова не появлялся печальный желтый диск.

– Послезавтра Вальпургиева ночь. Ночь я проведу в лесу, – стала оправдываться Рагна.

– И до утра будешь прыгать голая вокруг костра, распевая свои песни, – залился смехом юный Джак.

– Прикуси язык, волшебник – недоучка! Тебе не понять древнего ритуала! – вспыхнула рыжая ведьма, недовольно сведя брови. – Тем более, что последние годы – это просто день памяти. Ведьмы ушли. Никого не осталось.

Рагна резко отвернулась, чтобы окружающие не заметили выступившие слезы отчаяния.

– Значит, мы просто подождем пару недель. У меня будет больше времени, чтобы уточнить все факты, – прервал перепалку Просперо.

– Хорошо. Теперь опустимся до проблем мелочных. Что у нас с работой и деньгами? – поинтересовался Эрколь.

– У меня пусто. Никого уже не радуют исчезающие во время жонглирования шары или взрывающиеся булавы! – горестно вздохнул Джак, выворачивая карманы своей голубой мантии.

– Я тоже особо много не наплясала, да и день сегодня я потеряла, – вздохнула Рагна, выкладывая на стол горсть мелких монет.

– А я продала сегодня покрывало и пару салфеток, которые вышивала последние дни! – весело объявила Элиза и гордо достала из-за корсажа маленький, но довольно увесистый кошелек.

Эрколь не удержался от радостного возгласа. Да и остальные одобрительно заулыбались.

Глава 4

На каменном полу, то выгибаясь дугой, то вытягиваясь в струну, корчился уже немолодой мужчина. Его лицо искажали гримасы, он смеялся и плакал, а глаза безумно вращались. Тело его сотрясали судороги, из горла вырывались нечленораздельные звуки и хриплый смех.

Над мужчиной стоял высокий худощавый священник в черной рясе. Он едва заметно шевелил губами и изредка крестился. Высокий лоб его покрылся мелкой испариной, бледные руки дрожали от напряжения:

– Именем Господа нашего, изыди! – прошептал монах, осеняя себя крестным знамением.

Мученик издал истошный крик и затих. Черты лица его разгладились, судороги прекратились.

Священник, тяжело ступая, поднялся за кафедру и мутным взглядом оглядел зал: каменные стены, слабый свет лился из маленьких окошек, на лавках – перепуганные горожане, за столом – суровые присяжные.

– Ваша Честь, господа присяжные, на ваших глазах я избавил этого несчастного от бесов, которые его мучили последнее время, но я прошу отправить этого человека обратно в камеру, чтобы он мог молиться о спасении своей души! Он поддался земным страстям и низменным желаниям, потому что дух его слаб. Этот несчастный не смог избежать соблазнов лукавого! – голос священника окреп и эхом отозвался в каждом сердце.

– Спасибо, отец Рафаил, вы можете занять свое место.

Суд удалился для вынесения решения.

Бесчувственное тело еще недавно одержимого мужчины было вынесено в смежную комнату. Отец Рафаил, неуверенно ступая, направился к небольшой скамейке, где его ждал молодой человек, голубые глаза которого с восхищением смотрели на старшего товарища.

– Это была блестящая работа! – восторженно прошептал он и смущенно улыбнулся.

– Да, Даниэль, мне пришлось потрудиться, – священник отвечал очень тихо, но в голосе его звенела плохо прикрытая гордость. Однако молодой человек этого не заметил и продолжал преданно смотреть на монаха.

– Вы потребовали снова заключить его под стражу, но осужденный чист, неужели его нельзя отпустить домой? – поинтересовался Даниэль, считая, что приговор чересчур строг.

– Ты слишком мягок, и это плохо! – повысил голос Рафаил и нахмурился.

Молодой человек виновато замолчал, по-ученически сложив руки на коленях. Он недавно блестяще окончил духовную семинарию и был готов служить церкви. На груди его блестел серебряный знак охотника на еретиков и колдунов. Юноша был совсем не похож на монахов – рясы на нем не было, ее заменяли холщовый костюм и плащ. В его ясных глазах еще не горел огонь фанатизма, а губы готовы были скорее улыбнуться, чем сжаться в упрямую линию. Однако, была какая-то тень вечной печали в его светлом взгляде.

Долго молчать Даниэль не мог. Но едва он решил задать экзорцисту очередной вопрос, как дверь открылась, и в зал суда вернулись присяжные и судья. Последний занял свое место за кафедрой.

– Суд постановил вынести оправдательный приговор Лучано Ветри, до сего момента одержимого дьяволом, с последующим заключением в монастырь для очищения души, – судья звонко захлопнул папку. Присутствующие, шумно переговариваясь, начали расходиться.

– Но Ваша Честь! – Рафаил вскочил со своего места. Ему хотелось требовать иного наказания для подсудимого.

– Отец Рафаил, в тот момент, когда вы окажетесь на этом месте в судейской мантии, исполняться будут ваши решения. А пока суд окончен, и вы свободны, – не давая экзорцисту опомниться, судья вышел.

Будто громом пораженный, стоял священник посреди опустевшего зала.

– Идем, Рафаил, нас ждет работа, – тихий голос молодого охотника вернул монаха к реальности. Горестно вздохнув, он последовал за товарищем.

Весна раскинулась пышным вишневым цветом по городу, наполняя воздух сладостью. Даниэль невольно улыбнулся, выйдя на улицу. Было приятно выйти из здания суда и холодного зала, где проходило заседание. Легкий ветерок взъерошил его светлые волосы, щекотнул прядью ухо, нежно коснулся щеки и исчез в голубизне неба. Охотник глубоко вздохнул и шагнул вперед, звонко цокнув каблуком по грубым камням мостовой.

…

Ночь убаюкала землю, в тишину погрузилась полуразрушенная усадьба. Ее обитатели крепко спали. Только рыжая ведьма, никак не могла справиться с хороводом мыслей и заснуть.

Закутавшись в мягкую шаль, она прошла в гостиную. Камин почти потух, но тепло все еще растекалось по комнате. Девушка подошла к окну и пристально всмотрелась в темноту.

– Как получилось, что древний народ стал изгоем? Почему нельзя жить в мире и гармонии, ведь много веков назад не было вражды, – думала Рагна. Вопросов было много, а вот ответов никак не находилось.

– Не спится? – бархатный голос Просперо прервал водоворот мыслей. Ведьма вздрогнула от неожиданности и обернулась.

Колдун был облачен в халат, но было видно, что спать он не ложился – под глазами залегли черные тени.

– Не могу уснуть. А вот тебе стоило бы отдохнуть – завтра нелегкий день, – неохотно проговорила ведьма и снова повернулась к окну.

Молодой человек приблизился и обнял девушку за плечи, зарываясь лицом в огненные пряди волос, которые так пьяняще пахли травами.

– Я понимаю твою тревогу, я знаю, о чем ты думаешь, – успокаивающе проговорил колдун, прижимаясь щекой к рыжей макушке. – Мы изгнанники и вынуждены прятаться и скрываться. Но скоро мы уйдем и станем свободными.

– Мне страшно, Просперо. Что ждет нас в новом мире? Мы окажемся в совершенно другом измерении. Не повторится ли история? – Ведьма повернулась к колдуну, тихий голос ее дрожал от волнения.

– Рагна, любимая, ты не веришь мне? Я поклялся сделать все, чтобы ты была счастлива! – молодой человек испуганно отстранился.

– Ох, нет! Прости меня, – девушка виновато заглянула в зеленые глаза Просперо и поспешно взяла его за руку. – Я пойду за тобой куда угодно, ты же знаешь, даже если путь этот ведет в пропасть! Но я так хочу обрести счастье.

Колдун снова обнял ее:

– Не волнуйся, все будет хорошо, просто верь мне, – прошептал Просперо, улыбаясь. – Возвращайся в свою комнату и постарайся заснуть – день завтра действительно нелегкий.

Рагна слабо улыбнулась. Губы ее коснулись щеки колдуна. Легкой тенью скользнула она через гостиную и обернулась на пороге – Просперо все так же стоял у окна и смотрел ей вслед.

Глава 4

Скакуны храпели, раздувая розовые ноздри. Нервно рыли точеными копытами песок под ногами. Длинные гривы волнами спадали почти до колен. Тонкие, длинноногие с большими черными глазами, они выглядели как символ скорости и силы.

Рядом с ними визжали в отцовский объятьях мальчики. Это был их девятый день рождения. Утром они не смогли даже толком позавтракать – их съедало предвкушение праздника и обещанных подарков. Отец сдержал слово и подарил братьям прекрасных жеребцов, которых он заказал из – за моря. Близнецы все утро спорили, как же назвать лошадей. Каждое имя казалось простым и недостойным благородных животных. Но как только мальчики увидели коней, решение было принято. Золотисто – рыжий скакун Михаэля получил имя Купрум, а темно – гнедого Даниэль назвал Феррум.

– Папа, папа, можно покататься! О, папочка, пожалуйста! Гости же еще не скоро приедут!

Отец рассмеялся:

– Даже не буду пробовать вас остановить! Но Алваро поедет с вами. Все-таки кони еще не привыкли и не знают местности.

Братья снова разразились радостными воплями и побежали к лошадям. Их учили ездить верхом с трех лет, поэтому в седла они взлетели птицами. Купрум Михаэля нервно заржал и взвился на дыбы, подкидывая высоко в небо точеную голову.

– Смотри – смотри, папа! – задыхался Михаэль от восторга. – Спорим, я обгоню Дани на целый корпус?!

Даниэль с трудом удерживал на месте застоявшееся животное.

– Это мы еще посмотрим. Спасибо, папа! Это лучший подарок.

– Будьте осторожны и не гоните по открытому полю. Алваро за вами присмотрит. – последние слова отца мальчики почти не слышали за стуком копыт. Подняв пыль, они вылетели со двора сразу на проселочную дорогу, распугав женщин, которые шли с полей.

Кони помчались вихрем, едва касаясь земли. Мальчики, как самые настоящие всадники, припали к взмокшим шеям животных. Ветер выбивал из глаз слезы. Мастер Алваро, который должен был сопровождать братьев, безнадежно отстал на своем уже немолодом коне. Чертыхаясь, он пытался догнать скакунов, но потом оставил эту затею и просто трусил следом, стараясь не потерять их следы.

Мелькали поля, полоса леса, вильнула блестящим изгибом река, пока наконец кони не проявили первые признаки усталости. С крутых боков мочально поднялась плотная пена и упала на пыльную дорогу, а дыхание лошадей стало натужным и тяжелым. Лидер так и не установился, кони были одинаково резвы. Братья замедлили их ход и дружно расхохотались от счастья. Дальше ехали шагом, давая лошадям отдышаться и остыть.

– И все равно в какой – то момент Купрум был впереди на целую голову! – вдруг с упрямством произнес Михаэль.

Даниэль закатил глаза:

– Оставь, молю, я просто придержал коня – на дороге была яма. Лучше скажи, ты видишь Алваро?

Даниэль приподнялся на стременах, чтобы лучше видеть и стал крутить головой. Михаэль пожал плечами.

– Еще немного прокатимся и повернем домой. От Алваро ничего не будет, а вот отец может и наказать.

Дорога лежала прокатанной тропинкой через поле. Вокруг пышно цвели дикие цветы и пряные травы. Пахло землей и пряностями. Кони мирно стучали нековаными копытами по плотной земле. Солнце поднималось все выше над головой, урезая тени.

Вдруг под ноги лошадям метнулась и вспорхнула ввысь, хлопая крыльями, куропатка. От неожиданности животные вскинулись на дыбы, храпя и поднимая ноги. Конь Даниэля, развернувшись на задних ногах, поскакал напролом через поле, бешено грызя удила. Мальчик, еле удержавшись в седле, изо всех сил пытался остановить испуганное животное, но скакун, вырвав повод, помчался во весь дух. В воздухе повис короткий вскрик.

Михаэлю пришлось развернуть своего жеребца следом за братом.

Последовала короткая бешеная скачка. Даниэлю ничего не могло помочь. Лошадь не слышала его команд и уговоров, не реагировала на поводья. Голова у него закружилась от страха. Если лошадиная нога попадет в чью – то нору или яму, падения не миновать, а на такой скорости – это верная гибель для всадника. Спрыгнуть нельзя – земля под ногами похожа на сплошную полосу. Вся недолгая жизнь Даниэля неслась у него перед глазами и жалость к себе постепенно подкатывала к его горлу.

Рыжий конь медленно нагонял гнедого. Вот они почти поравнялись. Вот рыжий почти впереди. Наконец, Михаэлю удалось преградить дорогу испуганному коню брата и остановить животное. Даниэль сидел в седле, вцепившись в повод. Когда он понял, что бег закончен, он всхлипнул и вдруг громко расплакался.

Глава 4

Даниэль прошел вдоль длинного стеллажа с книгами, всматриваясь в каждый корешок.

– Оставь ты эту затею! – устало проговорил Рафаил, сидя в высоком кресле и вытянув ноги. – Я много раз просматривал эти книги и бумаги, но так и не смог понять, по какому принципу ведьмы избирают место для своих плясок.

– Шабаш сегодня ночью, и что-то мне подсказывает, что я разворошу это осиное гнездо! – пылко бормотал охотник, просматривая книгу за книгой.

Умудренный опытом экзорцист, усмехнувшись, покачал головой:

– Это бессмысленно, ты напрасно тратишь время. Тебе ведьм не найти. Как хочешь, но я никуда не пойду. Я уже не в том возрасте, чтобы ночью прочесывать лес, зная, что ничего не удастся отыскать.

– Я не прошу вашей помощи, Рафаил, – улыбнулся священнику юноша. – Я отправлюсь один, и, быть может, я не ошибусь в своих догадках.

Монах вскинул тонкие брови:

– Ты слишком самоуверен!

– Я настойчив, – мягко поправил его Даниэль и снова вернулся к книгам.

Отец Рафаил закатил глаза. Он был почти вдвое старше молодого охотника и уже практически забыл, как еще не так давно был сам одержим поисками и жаждой приключений.

Много лет назад он и его брат поклялись перед Богом, что всю свою жизнь посвятят служению ему. Два молодых священника были неразлучны с детства. Похожие, как две капли воды, они за все брались вместе. Даже вместе решили, что охота на нечисть – не их призвание. В глубине души, оба жалели волшебный народ и потому отказались видеть их страдания. Избавлять людей от мук нравилось обоим, поэтому они с жаром взялись за дело. Прихожане любили двух юношей, которые по очереди читали проповеди в воскресные дни. Их будни были насыщены обучением, а выходные радовали светящимися от умиления лицами людей.