Kitobni o'qish: «Наш друг человек»

Shrift:

* * *

Как измерить нам кота?
Широта и долгота?
Эталон неясен нам.
Сантиметр? Килограмм?
Высота и красота
от усов и до хвоста.
Шарм усов и глаз прищур,
кстати сказанное «мур-р»…
Измерение кота –
пушнота и муркота,
но измерить подойдешь –
ощетинится, как еж.
Вот попробуй-ка измерь –
недотрога станет зверь!
Острый коготь, скорость лап –
моментальный цап-царап!
Нет, не сбудется мечта –
не измерить нам кота.

Юлия Андреева, Мария Амфилохиева

Часть первая
Хвостатые истории

Шустрик

Те, кто содержит животных, должны признать, что скорее они служат животным, чем животные им.
Мишель Монтень

По мнению двуногих, Фрося была самой обыкновенной серой полосатой кошечкой, такие, наверное, есть в любом дворе, да еще и по несколько штук, но с точки зрения котов Ефросинья Тихоновна обладала магическим притяжением сверхмощного эротического магнита. Во всяком случае, несмотря на то что Фрося и ее хозяйка проживали на озере Горское, что в полутора километрах от поселка Воейково, влюбленные коты приходили на ее зов со всего поселка.

Фрося знала себе цену и потому предпочитала сама привечать кавалеров, и так как она была уже взрослой и весьма опытной кошкой, котиков она выбирала за их отличную физическую форму, топорщащиеся усы и способность к ловле крыс. Это только люди думают, что у котов вся сила в милой улыбке, пушистой шубке и вообще мимимишности и няшности. Кстати, в то время, о котором идет речь, этих терминов еще не существовало. Приходившая в хозяйский дом самое большое для того, чтобы переночевать в нем в холодное время года, Фрося понимала, что родившиеся от ее любовного союза котята должны быть сильными и ловкими, чтобы, случись им остаться на улице, могли прокормить себя сами. Поэтому и женихи у Фроси как на подбор были самые что ни на есть дворовые, почти дикие помоечные котищи, и только один раз она уступила ухаживанию необычного для нее кота-джентльмена, домашнего огненно-рыжего красавца, шерстка которого так привлекательно пахла кошачьим шампунем с мятой, а манеры оказались нежными, сродни его мелодичному мурчанию.

Так что в один из погожих весенних дней работавшие на своих огородах соседи могли заметить рыжую молнию на зеленом травяном фоне, мелькнувшую из сарая, в котором проходило кошачье свидание.

В положенный срок у Фроси родилось четверо котят: трое серые, как и она сама, а четвертый рыжий с белой грудкой и белыми же перчатками и носочками – точь-в-точь заезжий красавец. Не дворовый котенок, а солнечный лучик в беспросветно-серой кошачьей жизни. Казалось, что от шкурки малыша исходит нежное сияние. Неудивительно, единственный рыжий на общем серо-полосатом фоне, да еще и с удивительными голубыми, точно две незабудки, глазами! Ах!

Именно на этого малыша и положила глаз соседская бабушка, которая решила взять котенка в дом на радость внукам. Рыжие коты обычно не оставляют людей равнодушными, а тут еще и внуки давно умоляли купить им котенка.

Приняв решение, бабушка дождалась, когда Фрося отправится по своим кошачьим делам, взяла понравившегося ей котенка и унесла в дом. Внуков еще не было, наверное, гуляли где-то в поселке с местными ребятишками. Поэтому бабушка накормила нового жильца парным молоком и теплыми творожниками, а потом уложила спать прямо на открытой веранде в игрушечной кроватке, в которой когда-то спала любимая кукла внучки.

Рыжий котенок премило смотрелся в игрушечной кроватке. Его головка уютно устроилась на подушке с кружевной рюшей, сверху бабушка прикрыла малыша голубым одеяльцем в самом настоящем пододеяльнике. То-то внуки удивятся, когда вернутся домой.

Потом бабушка отправилась на кухню и занялась готовкой.

Внуки явились к обеду, да еще и принесли по баночке спелой земляники, которая была тут же высыпана на общую тарелку, чтобы каждый мог отведать оттуда.

– А у меня для вас сюрприз, только, пожалуйста, не шумите. – Бабушка приложила палец к губам и, заговорщически подмигнув, кивнула в сторону открытой веранды: – Попробуйте сами найти.

– В горячо-холодно поиграем? – спросил внук.

– Сами поймете, – загадочно произнесла бабушка, предвкушая триумф.

Тихо, на цыпочках и стараясь лишний раз не дышать, внуки прошли на веранду, и…

Ничего не произошло. Подождав немного, бабушка отправилась за ними, и… кроватка оказалась пуста.

Ибо несколькими минутами раньше кошка Фрося вернулась с мышиной охоты, обнаружила, что рыжего нет на месте, отправилась на поиски и вскоре обнаружила свою пропажу в соседнем доме на веранде. Сытый и довольный жизнью котенок безмятежно спал в игрушечной кроватке, положив хвостик и задние лапки на подушку и сопя при этом. Кошка лизнула малыша в нос и, недолго думая, взяла его за шкирку и отнесла в сарай к остальным малышам.

На следующий день бабушка снова дождалась, когда Фрося отправилась на прогулку, и забрала котенка. Вчерашняя неудача заставила ее на этот раз быть осмотрительнее и как минимум, покормив и поиграв с котенком, позаботиться о том, чтобы дверь в комнату, где он теперь находился, оставалась закрытой.

Когда внуки явились из лесу с корзиной грибов, бабушка встречала их на крыльце с видом победительницы. Перед этим она несколько раз заглядывала к своему пленнику, гладя его и рассказывая, как хорошо они будут жить вместе и как осенью отправятся в город.

– Идите в комнату, только не шумите, – сразу предложила бабушка, загадочно улыбаясь.

Один за другим внуки прошли в комнату. Бабушка прислушалась. Ничего как будто не происходило. Уже понимая, что и на этот раз коварная Фрося обвела ее вокруг хвоста, бабушка со вздохом вошла в крохотную комнату. Котенка не было.

В комнате, даже очень маленькой, как правило, имеется не только дверь, но и окно. Когда вернувшаяся в сарай Фрося обнаружила, что малыша опять нет, она сразу же отправилась к соседям, но на веранде рыжего не оказалось. Тем не менее Фрося явственно ощущала его запах, карапуз был здесь совсем недавно, плотно поел. Фрося подкрепилась остатками его трапезы, не забыв при этом вежливо вылизать блюдечко: еда была великолепная. Кошка обошла дом, пытаясь догадаться, где прячут ее ребенка, когда увидела того на окне. Проснувшись и, должно быть, услышав голос матери, зовущей его, малыш забрался на стул, потом на стол, на подоконник, и вот он уже вытянулся во весь свой невеликий кошачий рост, царапая передними лапками оконное стекло.

Фрося прыгнула и, оказавшись на форточке, ловко перевесилась через оконную раму, упираясь задними лапами, взяла малыша за шкирку зубами и вытянула из дома – буквально за минуту до того, как в комнату вошли хозяева.

На третий раз бабушка отправилась прямиком к вылизывающей своих малышей Фросе и начала убеждать ту доверить ей котенка.

– Все равно лето скоро кончится, дачники разъедутся, и те твои котята, которые не найдут себе дома, возможно, станут голодать и жить на улице. Они могут пострадать от собачьих клыков или сделаться добычею лисицы: сама знаешь, кругом лес. Я сама пару раз видела, как волки подходили к дому, и это летом, что же говорить про зиму?

Фрося это и сама понимала, в конце концов, не юная, первый раз родившая мать, а опытная в таких делах матрона. Кроме того, у нее не было оснований не доверять семье, которая регулярно подкармливала и ее саму, и ее детей. Явные кошатники, и малышу у них будет хорошо, но только как же это обидно вот так отдавать собственное дитя в добрые руки. Тем более рыжика, который так похож на своего папу-джентльмена.

Папу – домашнего кота. А ведь и правда, если папа рыжика был домашним, почему бы его ребенку и не обрести дом?

Кошка лизнула протянутую ей руку. Бабушка ушла в дом. Они договорились.

Семья снимала дачу на лето, и в выходные из города должна была приехать мама. К ее приходу бабушка в очередной раз забрала рыжего котенка, покормила, поиграла с ним, уложила спать и приготовилась ждать. Что-то скажет мама?

Так получилось, что и бабушка в прошлом держала собак, а внуки у нее оказались ярыми кошатниками. Что-то еще скажет мама.

Мама приехала только к ужину, и к тому времени котенок исчез в третий раз.

– Глупая кошка, – сокрушалась бабушка, раскладывая по тарелкам вареную картошку из собственного огорода, – я уж и объясняла ей, и холодом-голодом пугала – все бесполезно. Опять украла своего малыша. Не знаю, как в дом проникла, вроде я все время следила, да, видать, проследила: сама знаешь, летний дом – все двери нараспашку. Должно быть, Фрося дождалась, когда я посуду мыла или с соседкой разговаривала, и забрала малыша. А уж какой он хороший, какой пригожий! Соседка говорит, у Фроси все котята крысоловы, поэтому раньше их хорошо разбирали в загородные дома, но сейчас никто, кроме нас, о котятах не спрашивал, а значит, малыши останутся на зиму в холодном сарае, хозяйка в дом их не пускает, в лучшем случае на чердак.

– А что, тут много крыс? – спросила мама, крыс она боялась панически.

– Фрося все окрестные дома обходит, во все углы нос сует, крысы ее запах слышат и остерегаются вылезать, – объяснила внимательно слушавшая разговор взрослых внучка Уля.

– Что же, не судьба значит, не судьба, – вздохнула мама, и тут прямо под ее стулом раздался шорох, и кто-то дотронулся до ее голой ноги теплой лапкой.

– Крыса! – закричала мама и, вскочив со стула, бросилась вон из комнаты.

– Не крыса, а киса! – Внучка Уля уже держала на руках заспанного и теплого со сна рыжего котенка с белым лобиком и очаровательными голубыми глазками.

Оказалось, что Фрося в последний раз не забрала малыша, оставив его людям; это сам котенок, полежав немного на кровати среди подушек, решил обследовать свое новое жилище и, должно быть, устав, уснул во время экскурсии под стулом.

С того дня котенок остался в этом семействе.

* * *

За веселый нрав малыш тут же получил имя Шустрик. Вот только ни взрослые, ни дети в этом семействе не знали, мальчик это или девочка. Шустрик или Шустрила?

– Если говорить о собаках, то надо смотреть, как собачка писает, – наконец додумалась, как решить проблему с половой принадлежностью нового питомца, бабушка. – Если собачка задирает лапку – значит, это мальчик, если приседает – девочка. Проследите за котенком, тогда точно узнаем.

В этот момент бабушка, имевшая дело только с собаками, разумеется, еще не знала, что на котят такие приметы не распространяются, но внуки тоже этого не знали, ведь это был их первый котенок, и обещали понаблюдать. Покормив малыша, продолжали играть с ним, не оставляя малютку ни на минуту и все время ожидая, что тому придет желание где-нибудь облегчиться.

В этот день бабушка и мама отправились в гости к знакомым, живущим в поселке, а когда вернулись, дети радостно встретили их с котенком на руках.

– Ну что, малыш пописал? – сразу же спросила бабушка.

– Пописал, – в один голос ответили ей внуки.

– Лапку задирал?

– Нет.

– Делал ямку и присаживался?

– Нет.

– Как же тогда?

– А вверх фонтанчиком! Мы с ним играли, когда он и выдал.

Шустрик и пес-убийца

Чтобы видеть себя в правильном свете, человеку нужна собака, которая его обожает, и кошка, которая его не замечает.
Дерек Брюс

В поселке Воейково, где много лет снимала дачу эта семья, проживал злобный самец колли. Как все колли, внешне он был прекрасен – роскошный рыжий аристократ с длинной благородной мордой и шелковой шерстью, но по характеру – садист и убийца.

Не знаю, от природы ли он был жесток, или хозяин его так воспитал, но только любимым занятием злобного красавчика было преследовать и убивать кошек, точнее маленьких котят, которые и бегать-то еще толком не умели.

Стоило такому котеночку выбраться за пределы своего забора, как злодей бросался на него.

Много раз соседи жаловались на колли его хозяину, но с того как с гуся вода. Смеется и твердит про древний инстинкт.

В общем, хозяин сволочь, и пес точно такой же.

В милицию, тогда милиция была, конечно, тоже обращались, но у той почему-то всегда находились более важные дела, нежели за котами да собаками присматривать.

Конечно, рыжий Шустрик проживал со своей человеческой семьей на Горском озере, но он ведь был котом, а коты, как известно, гуляют сами по себе. Вот он и повадился фланировать по той же улочке, где жил злобный колли.

Однажды в самом начале июня соседи могли наблюдать дивной красоты картинку: по зеленому цветущему лугу грациозно бежит рыжий колли, а навстречу ему буквально по той же тропке несется рыжий кот.

Бежал, а когда до пса пара метров осталась, вдруг как прыгнет! Взлетел в воздух и со всей силы вмазал ненавистному псу когтистой лапой по морде, и тут же в сторону, под калитку, где в знакомом дворе его не поймать.

Шустрик и вонючая бомба

Люди держат собак, а кошки держат людей – как полезных домашних животных.
Джордж Майке

Несмотря на то что семья, в которой теперь жил Шустрик, проживала в городе, весной кота сначала выводили на прогулку на шлейке, а потом начали отпускать и на самовыгул. Собственно, в самый первый раз самовыгул он устроил по собственному почину, стянув лапами с головы надоевшую шлейку и удрав через ближайшие кусты неведомо куда.

Сколько было слез! Уля и Виталик часами ходили по двору, крича «кис-кис» или выкрикивая имя беглеца. Ничего не помогало. Вечером к их поискам подключились мама и бабушка, но Шустрик не откликнулся. Пришлось возвращаться домой с пустыми руками. То же произошло и на следующий день, и еще через день.

Собственно, участников поиска постоянно преследовал обращенный к ним взгляд откуда-то из травы, окна подвала или густых кустов, но как они ни искали, обнаружить приметного рыжего кота в зеленой траве или листве, где он по определению особенно хорошо должен быть виден, так ни разу и не удалось.

Кот гулял, когда и где хотел, а когда желал отдохнуть дома, просто подходил к парадной и терпеливо ждал, когда оттуда выйдут уже отчаявшиеся отыскать любимчика хозяева. К концу лета двор был полон рыжим молодняком, а Шустрик встретил холодную осень в теплом доме.

К чему я это рассказываю и какое отношение имеют прогулки наглой рыжей морды к вонючей бомбе? Не торопитесь, история только начинается.

Итак, вы уже поняли, что Шустрик отличался весьма непростым характером и умел настаивать на своем, полностью игнорируя мнения человеческого семейства, в котором он жил. Однажды после одной из своих знаменитых вылазок на улицу, где он, должно быть, поел чего-то несвежего, у него жутко болел живот, отчего кот сделался менее проворным и внимательным, и хозяева наконец-то поймали его и водворили в квартиру.

Коту было плохо, его мутило, то и дело брюхо простреливали резкие острые спазмы.

«Ну все, мне кирдык», – должно быть, решил Шустрик и побрел умирать.

Как умирают коты в природе? Они уходят как можно дальше от посторонних глаз и там… Но как можно уйти из запертой квартиры? Конечно, если бы Шустрик хорошо себя чувствовал, он мог бы начать скрести дверь, мерзко выть в передней, умоляюще заглядывать в глаза и кивать в сторону ненавистной шлейки: мол, хочу гулять. Неужели ему бы отказали? Но в том-то и дело, что в этот день ему было так плохо, что на все эти манипуляции у него попросту не было сил.

«Нужно забраться в самый отдаленный уголок квартиры и там, в тишине и покое…» – подумал кот и огляделся. В доме было полно отдаленных уголков, но обо всех них уже знали хозяева. К примеру, он часто прятался под кроватью или забирался на верхнюю полку стеллажа, где таился за книгами Киплинга. Сейчас нужно было выбрать что-то совершенно особенное, и Шустрик выбрал. Сервант – по определению самый тяжелый из домашних шкафов, потому что в нем стоят целых три фарфоровых обеденных сервиза на двенадцать персон каждый и еще вазы и статуэтки. И если кот заберется за сервант, чтобы отодвинуть такую мебелину, людям придется сначала вытащить из него все, что там находится, и только после этого попробовать сдвинуть саму древнюю мебель с места.

Решив, что выбрал идеальное место, Шустрик наградил свое человеческое семейство последним печальным взглядом и полез в узкую щель между стеной и сервантом. Места здесь действительно было совсем мало. Еще будучи котенком, Шустрик как-то чуть не застрял здесь, теперь же он стал взрослым матерым котярой; тем не менее желание уединиться и умереть, как и подобает правильному во всех отношениях коту, превозмогло и боль, и удушающую многолетнюю пыль самого недоступного места в квартире. Пробираясь все дальше и дальше, кот совсем распластался вдоль стенки, как вдруг его живот булькнул. Шустрик услышал звук вырывающегося из задницы воздуха, и тут же он, вопреки собственному желанию, облегчился и почувствовал себя лучше.

В тот же день, уже вполне здоровый и счастливый, с высоты верхней полки книжного стеллажа кот разглядывал копошащихся вокруг серванта двуногих, которые, открыв все окна и двери нараспашку и обмотав лица тряпками, разгружали неподъемный сервант, дабы отодвинуть наконец его и убрать за обнаглевшим котом.

Второе открытие, которое сделал Шустрик, было, что, когда из-под его хвоста вываливались вполне твердые колбаски или шарики, люди справлялись с ними достаточно просто, и вонь быстро прекращалась. То же, что выплеснулось из него сегодня, было жидким, поэтому оказалось недостаточно просто слегка отодвинуть мебель и затем выкатить оттуда источник вони просунутой в щель шваброй. Тут требовалась зачистка по полной программе.

Кот постарался запомнить свое ужасное состояние до происшествия и в следующий раз воспользоваться им по своему усмотрению, когда нужно будет наказать зарвавшееся семейство.

И вот зима, 31 декабря, канун Нового года; мама, бабушка и даже Уля готовили на кухне, а Шустрик предлагал себя в качестве дегустатора, для чего то и дело вспрыгивал с пола на стол, хватал кусок колбасы, совал усатую морду в банку с икрой, переворачивал на себя соленые огурцы. В общем, вел себя, с точки зрения людей, совершенно мерзко. Кончилось дело тем, что он действительно наелся чего-то очень вкусного, но совершенно ему неподходящего, и был наконец выдворен и на несколько часов заперт один в комнате, где даже не было ёлки.

В довершение неприятностей заболел живот. Кот прислушался и, узнав характерные приметы того самого состояния, которое летом принял за предвестника скорой смерти, затаился, предвкушая месть.

И вот Новый год, все сидят за столом, шампанское, свечи, речь генсека. С первым ударом курантов Шустрик слез с предоставленного ему стула и решительно направился за сервант. Забрался в самое узкое место, поднапрягся и… п-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р: «С Новым годом!!! Вонючая бомба от кота!»

Новая служба Верного

У собак лишь один недостаток – они верят людям.
Элиан Дж. Финберт

Это был немолодой уже служебный пес семи лет от роду, чистокровная немецкая овчарка с подобающим ему именем Верный.

Служебные собаки – совершенно особенное сообщество собачьего мира. К примеру, все собаки с самого нежного щенячьего возраста мечтают обрести хозяина.

Те, кто обрел, остаются верными ему всю жизнь, но служебная собака верна и хозяину, и их совместной службе. К примеру, считающийся хозяином кинолог увольняется со службы. Комиссовали по ранению, болезни или ушел на заслуженный отдых. И по той или иной причине этот человек не может забрать четвероногого друга с собой на гражданку. В этом случае, прощаясь, он передает поводок в руки своего преемника, и пес понимает, что у него теперь новый хозяин. Сложно, конечно, обидно, но ничего не поделаешь, такая жизнь, такая служба.

Пес Верный побывал во многих заварушках: в помощь местной милиции искал и находил наркотики, оберегал своего человека от пытающегося навредить ему противника во время службы на границе. А в последний раз даже подорвался на взрывном устройстве, из-за чего теперь был слеп на один глаз и получил проблемы с сердцем.

Когда из армии по состоянию здоровья увольняется человек, тот возвращается к себе домой, но Верный знал только службу, и никакого дома у него отродясь не было. И человека не было, который мог бы взять больного пса к себе домой. Армия время от времени пристраивает отслуживших собак. Ну а если пристроить не удается, собаку усыпляют. Никаких собачьих домов престарелых не существует. Люди в своем большинстве неблагодарны и склонны забывать все то хорошее, что делали для него собаки. К примеру, пса, положившего здоровье на военной или полицейской службе.

Верный знал, что его ждет: либо найдется кто-то, кто пожалеет калеку, либо последний ужин и укол.

Поэтому он с надеждой заглядывал в глаза всем, кто подходил к вольеру, тщетно силясь обнаружить в новом человеке хотя бы толику живого интереса, хотя бы искру надежды.

Мимо искалеченного пса ходили люди, человеки, в которых осталось так мало человечности.

Верный не знал, сколько ему отпущено дней на то, чтобы обрести хозяина или умереть, он просто ждал и верил, поднимал морду, вглядываясь подслеповатыми глазами в лица, наблюдая за реакцией приходящих, и ощущал одну только безысходность, когда к нему поворачивались спинами.

Но вот однажды Верный почувствовал смутно знакомый запах: человека звали капитан Титов, и пес встречался с ним несколько раз во время выполнения боевого задания.

– Ну что, Верный? Оклемался после госпиталя? – Титов подошел совсем близко, пес подался вперед, всматриваясь, вслушиваясь, внюхиваясь. К чему ведет капитан? Не просто же так заглянул в вольер на огонек. Не на экскурсию же. Ну же, скажи всего несколько слов, и жизнь спасена. Просто дышать, гулять, мять лапами душистую травку, бегать наперегонки, служить… Ты не смотри, капитан, что морда в рубцах, заживет как на собаке. И зрение не самое главное, у собаки главное – нюх, и он ничуть не пострадал, да и вообще.

– Тут такое дело, брат… – Капитан снял фуражку, отер рукавом выступившую было испарину. – В общем, списывают тебя, да и меня скоро тоже того… Вот я и подумал… – Титов обаятельно улыбнулся. – В армии тебе уже не остаться, но есть у меня для тебя одна важная служба. Что думаешь?

– Товарищ капитан, да вы никак с кобелем разговариваете? Да разве ж он понимает? Тут по-другому надо.

– Вы правы, сержант. – Титов повернулся к говорившему. – Оформляйте бумаги Верного, все, что на него имеется, и принесите поводок.

Верный застыл, напряженно ожидая знакомого ритуала и боясь что-то пропустить, но Титов словно услышал его мысли и, приняв от кинолога поводок, сперва сунул его под нос псу, чтобы тот его обнюхал и признал своим.

«Значит, Титов теперь хозяин. А я хозяйский, можно сказать, капитанский, – волновался Верный. – В армии не остаться, но будет служба, важная служба, ответственное дело. Интересно, какое? При складе, что ли? А что, я бы, пожалуй, потянул. А может, в охрану? Еще собаки поводырями служат. Но это мимо, потому как для такого дела специальная выучка требуется. Наверняка на поводыря с щенячьего возраста учатся; нет, старую собаку непросто научить новым трюкам. Да и зачем? Титов явно зрячий. Так что…»

Но пес не успел додумать, как замок на двери щёлкнул, и кинолог вывел Верного, держа за ошейник.

– Знакомься, твой новый хозяин.

Сердце Верного восторженно забилось.

– Не хозяин. – Титов погладил пса по голове. – Отставить, сержант. У него другой хозяин будет. Новый хозяин. Нужно сначала до дома добраться, а там и познакомятся.

«Не хозяин, значит, не капитанская собака», – сообразил Верный и стал ждать встречи с настоящим хозяином.

* * *

Титов и Верный покинули расположение части в автомобиле. Капитан вел, а Верный занимал в одиночестве все заднее сиденье. Кататься в персональном авто понравилось, не то что в грузовике, вместе с другими собаками и их хозяевами, когда машина трясется и только что не подпрыгивает, а ты прислушиваешься, что говорят люди, о чем шепчутся друг с другом собаки, ткнувшись носом в голенище хозяйского сапога.

Они остановились возле нового красивого дома, Титов открыл перед псом дверь машины, потом скомандовал «рядом», и они пересекли двор, вошли в подъезд и на лифте поднялись на шестой этаж.

Доро́гой Верный старался запомнить новые запахи, но их было слишком много. Верный вдыхал и вдыхал, надеясь отыскать и определить, распознать в них один-единственный, самый важный для него запах – запах хозяина.

Одна из собачьих легенд, которую матери с незапамятных времен передают вместе со своим теплом и сладким питательным молоком своим чадам, это запах «твоего» человека, единственный в мире запах – путеводная нить, запах, заставляющий собачье сердце трепетать и петь.

Ритуал не завершен, Титов не принял поводок, хозяин кто-то другой, но вот кто?

Лифт остановился, капитан и Верный вышли из кабинки, и сразу же дверь распахнулась, и на Верного пахнуло горячим, только что испеченным пирогом, и духами, и еще чем-то приятным. Верный с сомнением поглядел в сторону женщины. Не она ли его хозяйка? А почему, собственно, нет? Титов продолжает свою службу, а Верный будет жить на гражданке, значит, ему необходим не военный, а гражданский хозяин. Потому как он не сможет вынести долгой разлуки с хозяином, а так и расставаться не придется.

– Это и есть Верный? – услышал он свое имя и потянулся на голос, продолжая принюхиваться. Нежная рука осторожно коснулась лба собаки, прошлась по темечку, съехала на затылок вниз.

– Ну вот и познакомились. Ты в дом-то нас пустишь или так и будешь на лестнице держать?

– Входите. – Женщина распахнула дверь. – Меня Оля зовут. – Она весело потрепала Верного по холке и, взяв за ошейник, подтолкнула к двери.

– Теперь это твой дом. Аркаша, мой руки – и за стол. Я Верному тоже мясного супа налью, пусть к домашнему приучается, ты не против?

Титов подтолкнул Верного к кухне, а сам ушел в соседнюю комнату, где шуршал какое-то время, должно быть, доставая какие-то вещи из шкафа.

Верный принюхался к содержимому миски, пахло божественно. В другой обстановке сожрал бы все до капельки и еще попросил, но теперь у него была другая нужда, другой голод, подавить который могли три главных слова: «Вот твой хозяин».

Оля звенела тарелками, вилками и ложками. Титов вышел в домашней рубашке и джинсах. Пес смотрел на него, ожидая, что произойдет дальше.

– Почему он не ест? Какой привереда, – услышал он голос Ольги. – Или команды ждет?

– Ждет, но не команды…

Титов, который уже было подсел к накрытому по-праздничному столу, поднялся и, подойдя к Верному, присел перед ним на корточки.

– Тут такое дело, Оля, кинолог меня предупреждал: Верный ждет того, кто станет его хозяином. – Он вздохнул. – Что же, пойдем, покажу тебе твоего хозяина. Оля, ты ведь не возражаешь?

Они поднялись и прошли в соседнюю комнату.

– Только не лай, веди себя тихо. Ты понял? Тихо.

Верный сглотнул. Команда «тихо» была ему знакома. Она используется, когда нужно притаиться и не выдать себя врагу, но какие могут быть тут враги? Судя по запахам, Титов привел его в свою квартиру, где жила его семья.

Они оказались в светлой, чисто убранной комнате, пол в которой был устлан светлым паласом. Посреди комнаты стояла детская кроватка, похожая на маленький вольер, но только под кружевным пологом.

– Это твой хозяин. Ну же, посмотри на него.

Не веря своим ушам, пес поднялся на задние лапы и, опершись передними на кроватку, потянул носом воздух. Тот, кого Титов назвал хозяином, пах молоком и домашним уютом, нежными щенячьими снами, которые Верный видел, будучи еще ребенком и живя вместе с братом и сестренкой под маминым боком.

Все это было прекрасно, но только как он мог быть хозяином? Какой из него хозяин? Или Титов пошутил?

«Хозяин?» – подумал Верный, с сомнением переводя взгляд с малыша на стоящего тут же капитана.

– Хозяин. Твой новый хозяин, – шепотом подтвердил тот и в подтверждение слов повесил поводок в изголовье кровати.

И тут произошло то, чего Верный ждал все это время. Малыш открыл голубые глазки, моргнул, без страха глядя на уставившуюся на него морду, а потом вдруг схватил ручкой поводок и, с силой потянув на себя, прижал к груди.

«Хозяин!»

Верный сглотнул и посмотрел на Титова. Хозяин признал своего пса. Но только как теперь быть? Хозяин еще слишком мал. Он не поведет Верного на прогулку, не покормит и не отругает своего пса. Хозяин не знает ни одной собачьей команды, а он, Верный, никогда прежде не имел дела с младенцами.

– Ну, долго вы там? Аркадий, хочешь, чтобы все остыло? И зачем ты дал Пашке этот грязный ремень?

Они вернулись на кухню. Люди весело болтали между собой. Верный быстро умял обед и, устроившись прямо на полу, размышлял о превратностях своей собачьей судьбы.

Вот же прожил пес Верный семь лет, что по человеческим меркам соответствует почти пятидесяти годам. Солидный, если подумать, возраст. Хотя для чего солидный? Из армии его комиссовали по состоянию здоровья, здесь же, на гражданской службе, его навыки еще вполне могут пригодиться. Станет охранять Олю и хозяина Пашку – чем не ответственная служба? Конечно, он привык к опытным кинологам, отлично знающим собачью натуру, а теперь… И тут Верного осенило: до сих пор у него были старые хозяева, а сегодня ему впервые достался хозяин новый.

А ведь он и сам когда-то был новеньким, неопытным щенком, и тогда первый хозяин обучал его командам, учил и берег. Теперь Верный должен воспитывать нового хозяина, с самых азов обучая того и постепенно, шаг за шагом, вводя маленького человека в собачий мир.

Теперь Верный понимал, что значит «важная служба»: что может быть важнее, чем научить человека понимать собаку?!

Не просто произносить команду, а знать, как то или иное сочетание звуков и жестов должны отозваться в собачьем сердце.

Вечером Титов, Оля, Паша (младенец ехал в коляске) и Верный отправились на их первую совместную прогулку. Титов объяснял Ольге, как следует держать поводок и как разговаривать с Верным. И несколько раз Оля строго произносила «сесть», «лечь», «ползти», «рядом», а Верный тщательно выполнял эти команды. Конечно, Оля еще неопытный кинолог, да и не хозяин, но Верному было приятно лишний раз попрактиковаться. Оля же, вместо того чтобы быть строгой и собранной и вырабатывать командный голос, то и дело восторженно хлопала в ладоши, смеялась и бросалась целовать и тормошить своего нового питомца.

Верный решил по первости не делать ей замечаний, все-таки Оля была в этом деле еще новичок, к тому же жена капитана явно не военнообязанная. Выполняя поданные Олей команды, пес не упускал из виду коляску с хозяином. В то время, когда они развлекались на полянке в небольшом парке, Пашка мирно спал в тени какого-то дерева, но когда Верный приметил силуэт другой собаки, он моментально встал между непрошеным гостем и коляской и ощерился. Чем вызвал новый прилив восхищения со стороны Оли.