Kitobni o'qish: «Купе Воркута – Адлер»

Воркута

– Кто до Адлера?

Звонкий голос проводницы раздавался в самом начале вагона.

– Вы не до Адлера? А вы?

Когда пришла очередь их купе, крупная женщина в слегка помятом фирменном костюме задала вопрос уже в третий раз:

– Есть кто до Адлера?

Три пары глаз одновременно изучали друг друга, как будто искали незримые улики, указывающие на человека, едущего до Адлера. Первым отозвался худощавый парнишка с верхней полки.

– Я до Сочи.

И, одновременно с ним, девушка с нижней полки отложила книгу и села:

– Здравствуйте. Я еду в Адлер.

– Ну наконец-то! – проводница отошла в сторонку, пропуская вперед женщину со спортивной сумкой в руках.

– Миленькие, возьмите посылочку внучкам? Я поехать не могу, не отпустили с работы, изверги, а они там без конфет, как же? – Она переводила взгляд с верхней полки на нижнюю и краешек ее платка смешно двигался вверх-вниз. – Там зять встретит на вокзале, заберет сразу. А если надо, он и вас подвезет до центра. Ну, возьмете?

Женщина теперь обращалась только к девушке снизу, видимо надеясь на жалость и скромность. Но девушка растеряно молчала.

– А как же, возьмем, милая. – Со второй нижней полки раздался мягкий голос пожилого человека. – Как же внучатам без конфет, непорядок это. Передам все в лучшем виде, не беспокойтесь.

– Ой, добрый человек, спасибо вам! Она так горячо затрясла протянутую руку, что сумка закачалась в проходе, как маятник. – Как вас зовут? Я передам зятю. И телефончик бы еще.

– Аркадий Ильич. А телефон я вам сейчас запишу, у меня вот и блокнотик есть. – Старик достал из дорожной сумки потрепанный ежедневник и ручку. – И вы мне телефон зятя запишите, мало ли чего.

Проводница заглянула в купе:

– Давайте, только побыстрее, дамочка. У нас до отправления шесть минут.

Женщина поставила сумку на пол, взяла протянутый ей листок и наспех написала на нем телефон и имя.

– Вот, его зовут Егор. Как приедете, сразу позвоните. Он будет ждать. Спасибо, спасибо вам, Аркадий… эээ…

Из кармана пальто она торопливо достала заготовленное заранее вознаграждение. В тетрадном листке лежали свернутые купюры. Женщина виновато протянула его своему спасителю:

– Вот, возьмите пожалуйста, в благодарность.

– Ну что вы начинаете, – протянул старик с досадой, – я же просто помочь хочу. Уберите ваши деньги.

– Нет, нет, это правда от чистого сердца. Спасибо! – тетрадный листок женщина решительно положила на край стола и быстро выскочила из купе, боясь, что ей придется еще раз уговаривать Аркадия Ильича.

– Ну что ж… – старик хмыкнул и бережно собрал деньги, листок с номером телефона и блокнот. – Ну так значит… Ну хорошо.

Ира смотрела в окно. По перрону бегали суетливые человечки. Мужчины в смешных меховых шапках, таких, что не увидишь уже нигде больше. Воркута, это вам не шутки. Дородные женщины, закутанные в меха, такие далекие от изящества и моды. Дворники, ловко снующие среди толпы, то и дело подчищающие разметавшиеся куски липкого снега.

Поезд вздрогнул и неуверенно покатился в сторону большого и светлого Иркиного будущего. Она не заметила, когда стемнело. И вместо перрона, медленно уплывающего назад, увидела свое отражение в окне. Украдкой перевела взгляд на верхнюю полку. Но увидеть попутчика не получилось, только отражение его телефона мелькало в окне. Тогда она посмотрела на дедушку, сидящего напротив. Он тоже смотрел в окно. Но, в отличии от девушки, был действительно увлечен этим занятием. На нем был коричневый костюм и это был странный выбор для путешествия в поезде. Тем более, что ехать им больше трех суток. И совсем не имел с собой багажа, кроме черного кожаного футляра, который бережно спрятал в самый дальний угол под сиденье. Седые волосы небрежно торчали в разные стороны, сухонькое лицо освещали пролетающие мимо фонари.

“Интересно, кто из этих двоих будет громче храпеть ночью?” – подумала Ира. То, что ей не очень-то повезло с попутчиками, она поняла сразу. Двое мужчин, да еще один из них старик. Наверняка будет доставать с расспросами в дороге. Оставалась надежда, что четвертое место останется пустым. Или его займет девушка.

Антон посмотрел на соседнюю полку. Поезд тронулся, но там никто не появился. Ну и отлично, меньше любопытных глаз. Он не любил поезда. Не любил людей и их глаза. Он вообще никого сейчас не любил. У него была одна важная миссия, которую нужно было выполнить четко и красиво. И всякие отвлечения в сторону были недопустимы. Тетка эта с сумкой, тоже оказалась совсем не кстати. И хотя не он вызвался помогать ей, все равно чувство досады осталось. А вдруг она террорист? И в этой сумке не конфетки, а пару килограмм тротила? Или как там его… пластита. Сейчас отъедут от станции подальше, как рванет.

Антон даже улыбнулся. Забавно переживать из-за террористов человеку, который задумал такое.

Остаток вечера прошел в полной тишине. Поезд мирно покачивался, километры оставались позади согласно заданному графику и все шло своим чередом. Кто-то вставал и выходил, пару раз заглянула проводница с проверкой документов.

Пассажиры поезда Воркута – Адлер, сами того не замечая, обживали купе, которое на три дня стало их маленьким домом. Три человека, чьи жизни никогда не должны были пересечься, а может, напротив, должны были пересечься именно в этой точке. Они пили чай, стелили кипенно-белое хрустящее белье и неслись со скоростью ста километров в час на юг, каждый к своей цели.