Kitobni o'qish: «Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо», sahifa 3

Восстановление руин старыми дедовскими способами – дело долгое, трудное и не сулящее лавров; тем не менее оно доставляет Тистеру громадное удовольствие. Девятый ребенок (и единственный мальчик) в семье (мать – учительница, отец – кровельщик), он сызмала приучен к труду. Поголовное увлечение цифрой, охватившее мир, настораживает Тистера потому, что оно, по его мнению, снижает престиж работы ремесленника.

«Необходимо сделать ручной труд более искусным и изощренным. Нужно вернуть ручному труду былое достоинство. Пора понять, что мир не будет вкладывать деньги исключительно в технические достижения. Тот, кто умеет работать руками, всегда найдет возможность для дальнейшего развития. А тот, кто съел собаку на цифре, бессилен, когда надо сменить сантехнику. Я не вижу ничего унизительного в профессии водопроводчика. Глядя, как эти ребята запаивают медную трубу, я отчетливо понимаю, что они куда более ценные мастера, чем я, ведь это они ликвидируют протечки и спасают от затопления помещения, в которых никакой воды быть не должно. Это к вопросу о пользе, которую приносит тот или иной человек. Во время экономических кризисов люди на моих глазах теряли работу, и мужчины, которым больше не на что было кормить свои семьи, буквально тряслись от страха. Разумные, получившие хорошее образование мужчины – черные, белые, не важно – все поголовно теряли уверенность в себе, потому что лишились того, на чем держалось их самоуважение».

Эта идея не дает Тистеру Гейтсу топтаться на месте не только в смысле собственной жизни и карьеры, но также в помощи тем, кто живет рядом с ним. Он отстаивает интересы всеми забытых людей, стремится внести оживление в местную экономическую и общественную жизнь. Отличное знание особенностей городского планирования позволяет ему привлекать к делу чиновников, вынуждая тех мало-помалу менять градостроительную политику в отношении беднейших районов, буквально возвращая их к нормальной жизни.

Гейтс – живое воплощение мантры Уорхола, согласно которой хороший бизнес – это лучшее из искусств. Для Тистера бизнес – искусство, а искусство – бизнес. По его мнению, «сила художника не в том, что он умеет превращать мгновение в звонкую монету, а в том, что он способен менять мир. Да, сегодня слишком много тех, кто готов пойти на самые чудовищные разрушения: сровнять с землей горы, развязать кровавые войны… Но всегда находится кто-то, кто на эти акты разрушения отвечает актами созидания».

Ни для кого не секрет, что мир искусства во многом вращается вокруг денег, однако в данном случае перед нами весьма редкое явление – художник, который не только открыто признает это обстоятельство, но и не таясь им пользуется. Искусство Тистера Гейтса – это своего рода политика; критический взгляд на мир совмещается у него со стремлением повысить свой статус художника. Он превратил ту ярмарку, в какую превратился мир искусства, в произведение искусства. Кто может похвастать большей предприимчивостью?

Сегодня Гейтсу принадлежат две улицы, два оригинальных дома и огромная мастерская, где для каждого ремонтируемого здания производят мебель и осветительные приборы. Он вникает в «поэзию материалов» и решает, заслуживает ли всякое старье новой жизни и того, чтобы «стать частью истории других людей».

Так кто он теперь? Застройщик, ведущий бизнес как художник, или художник, выступающий в роли застройщика? Да какая, в конце концов, разница? Если он богатеет на восстановлении своего района, в одиночку реализуя план его возрождения, честь ему и хвала. Главное, что во имя искусства он свернул горы. И предъявил нам совершенно новую экономическую модель, родившуюся у него в уме. Потому что думает как художник.

Глава 2
Художники не терпят поражений

Эта глава – не о поражении, тем более – не о его героизации, к которой склонны адепты крылатой фразы «Проигрывай лучше» (ее трудно понять в отрыве от исполненного безысходности текста Сэмюэля Беккета). И уж точно не о том, почему терпеть неудачу полезно. Нет, речь о том, что рано или поздно настигает каждого из нас, а нам так не хочется, чтобы это происходило; нас терзают стыд и отвратительная, лишающая сил мысль: я законченный неудачник. Речь о тех днях, неделях и годах, которые наступают после того, как ваш замысел обернется бесславным провалом; в куче идей и усилий еще придется немало копаться: вдруг там осталось что-то путное. Эта глава – о роли неудачи в творчестве.

Неудача – не то же самое, что ошибка, хотя ошибка на первый взгляд выглядит иногда неудачей. Совсем не обязательно неудача свидетельствует о неверном ходе мысли. На ошибках и ложных суждениях мы учимся, но я сомневаюсь, что ощущение полного краха способно чему-то нас научить. Нам не всегда ясно, в чем мы ошиблись и есть ли в том наша вина. Слово «крах» звучит категорично, однако, как ни странно, крах не исключает возможности компромисса.

Неудача – понятие субъективное. Парижский салон – признанный законодатель мод в изобразительном искусстве – годами отвергал полотна Моне, Мане и Сезанна. Все три художника считались неудачниками. Прошло всего несколько лет, и их провозгласили провидцами и первопроходцами, а их картины – лучшими образцами современного искусства. Так кто же в итоге потерпел крах? Судя по всему, не художники, а Салон.

Неудача – не то же самое, что ошибка, хотя ошибка на первый взгляд выглядит иногда неудачей.

То же касается и экзаменов. Поэт Джон Бетчеман поступил в Оксфордский университет, где преподавал сам К. С. Льюис, но диплома так и не получил. Зато позже он написал несколько стихотворений, которые вошли в сокровищницу английской поэзии ХХ века. Кто здесь «промахнулся»? Студент, не сдавший экзамен, или университет, «проглядевший» талант? Может, «промахнулись» оба? Или никто?

Это сложный вопрос, на который нельзя ответить однозначно, тем более без учета фактора времени. Но даже если вы это сознаете, вам не легче, когда ваш бизнес рухнет, ваше суфле опадет, а ваш дебютный роман отвергнет очередной издатель. Вы испытаете горечь поражения. Оно не будет казаться вам случайной осечкой, которую легко исправить. Вам будет казаться, что вас всегда будет преследовать неудача. И, признаемся честно, не в ваших силах повернуть вспять ход событий – ни с бизнесом, ни с суфле, ни с книгой. Что в ваших силах, так это попытаться найти ответ на вопрос «почему». И он отчасти содержится в вашей так называемой неудаче.

В творчестве неудача предначертана и неотвратима, она – его органичная часть. Все люди искусства, независимо от рода занятий, стремятся к совершенству, – а как иначе? При этом они сознают, что совершенство недостижимо. Поэтому им приходится мириться с мыслью, что их творения наверняка не будут безупречными. Это, по выражению Платона, заведомо нечестная игра. Но в таком случае, если хорошенько подумать, само понятие неудачи лишается смысла.

В творчестве неудачи неминуемы и неизбежны, они – его органичная часть.

Отсюда логически следует, что на самом деле провала как такового не бывает. Присутствует только его ощущение. Приятным его не назовешь, но оно, увы, присуще творческому процессу. Многие люди, столкнувшись с трудностями, отчаиваются и считают рядовую неудачу полным провалом. Настоящие художники не поддаются этому соблазну.

Разве Моне, Мане или Сезанн, столкнувшись в очередной раз с неприятием их творчества, убирали подальше кисти и спешили переквалифицироваться в бухгалтеры? Разве Джон Бетчеман в дни публичного унижения откладывал перо и брался за медицинский инструмент? Нет. Эти люди упорно продолжали делать свое дело. И не потому, что были чересчур самонадеянными или толстокожими, а потому, что были безгранично преданы своему искусству и не могли им не заниматься. Даже если вначале у них не все получалось.

Американец Томас Эдисон – пример невероятного человеческого упорства. Разве изобретатель электрической лампочки создал ее с первой попытки? Нет. И вторая обернулась неудачей, и третья, и даже тысячная.

Если что-то не удается с первой попытки, не старайтесь повторять в точности то же самое.

Ему пришлось поставить в десятки раз больше экспериментов, чтобы создать коммерчески успешный продукт. Но Эдисон не допускал и мысли о поражении. «Ни один из десяти тысяч опытов не был провальным, – говорил он. – Я ни разу не промахнулся. Мне удалось доказать, что десять тысяч вариантов никуда не годятся. Когда я исключил все неподходящие варианты, остался единственно верный».

Если что-то не удается с первой попытки, не старайтесь повторять то же самое. Взвесьте все факторы, подумайте, что можно исправить, и попытайте счастья заново. Творчество – это процесс, который требует многократных усилий.

Скульптор обтесывает камень, пока из него не проступит форма. Можно ли утверждать, что создание шедевра зависит от одного-единственного верного движения резца ваятеля? А предыдущие тысячи насечек, выходит, были неверными? Разумеется, нет! Каждое движение скульптора – это шажок к следующему. Создание чего-то ценного требует времени; спешка тут неуместна. Того и гляди собьешься с дороги, а там и отчаяться недолго. Важно неуклонно идти вперед. Многим кажется, что художники – это люди яркие, непохожие на других, а на самом деле это упорные труженики, вроде пресловутой собаки, которая ни за что не бросит свою кость. Вот и они упорно вгрызаются в свою кость, в то время как большинство из нас давно махнули бы рукой на все и занялись чем-нибудь попроще.

Сущность творчества часто открывается творцу в процессе работы. Присмотритесь к жизни и карьере любого одаренного новатора, будь то бизнесмен, ученый или художник, и вы почти наверняка с удивлением обнаружите у них одну общую особенность. Своим успехом они чаще всего обязаны плану Б. Иными словами, цель, которую они себе первоначально ставили, постепенно меняется. Шекспир начинал как актер. «Роллинг Стоунз» были всего лишь кавер-группой, пока Мик Джаггер и Кит Ричардс не взялись за сочинение собственных песен. Леонардо да Винчи сам себя считал конструктором оружия. Перечень планов Б длинный и очень поучительный.

Из всех творческих личностей, с которыми я лично знаком, пожалуй, наиболее уверена в себе Бриджет Райли. Она точно знает, чего хочет добиться, и ее не терзают сомнения по поводу художественного метода, в котором она работает. Она последовательно создает элегантные абстрактные полотна и исследует, как соотносятся между собой цвет, форма и свет. В 1960-х годах она была одним из первопроходцев оп-арта³ и по-прежнему работает в рамках этого направления, хотя с тех пор значительно расширила свою цветовую палитру. Когда смотришь на ее картины, написанные в сдержанной манере, невольно закрадывается мысль: этой художнице повезло, ее творческий путь от художественной школы до всемирного признания был гладким и счастливым. Ничего подобного. На самом деле ей пришлось очень несладко.

Никто не сомневался в ее таланте. Картина «Мужчина в красном тюрбане» (1946), шутливая вариация на тему полотна Яна ван Эйка «Мужчина в тюрбане» (1433), которую Райли написала еще подростком, служит убедительным подтверждением ее способностей. Еще студенткой художественной школы она стала большой поклонницей творчества импрессионистов, особенно тех из них, кто придавал цвету не меньше значения, чем изображению предметов, как, например, Ван Гог.

Бриджет Райли. «Мужчина в красном тюрбане» (по Ван Эйку), 1946

У нее возник естественный интерес к теории цвета и к полотнам пуантилиста Жоржа Сёра. Позже она открыла для себя Сезанна с его теорией о том, что главное в картине – общий план, дополненный разбросанными по нему мелкими взаимосвязанными деталями. Шли годы. Райли продолжала писать картины, но успеха не имела. Она никак не могла решить, к какому направлению примкнуть, а найти свой собственный художественный стиль ей пока не удавалось. Она чувствовала, что сбилась с пути, и ее охватило уныние.

В 1960 году ей было под тридцать; уже не юная талантливая студентка, которую ждет блестящее будущее, а почти сложившаяся художница, она была в полной растерянности. В этом состоянии душевной смуты она в 1960 году написала картину «Розовый пейзаж». Это была попытка поэкспериментировать с идеями Сёра о взаимодействии цвета и сюжета. Работа получилась неплохая, но не очень оригинальная. Глядя на это полотно, не скажешь: «Вот типичная Бриджет Райли». В этот период художница чувствовала, что мир вокруг нее рушится: и в творчестве, и в личной жизни ее преследовали сплошные неудачи. Она наверняка подумывала, не бросить ли ей живопись.

Бриджет Райли. «Розовый пейзаж», 1960

Но она ее не бросила и продолжила свою борьбу, решив начать все заново. Если предыдущие десять лет Бриджет писала исключительно яркими красками, то теперь настроение у нее было мрачнее некуда. Пришло время плана Б.

Под влиянием личных переживаний она покрыла холст черной краской. Это было нечто вроде послания «одному человеку о том, что произошло. Ничего абсолютного не существует, и не надо делать вид, что черное – это белое». Впрочем, она понимала: ее черное полотно никому ни о чем не говорит. Но, может, все изменится, если она разбавит эту черноту кое-какими идеями, занимавшими ее последние десять лет? Что, если воспользоваться некоторыми элементами прежних «провалов»? Вдруг они сработают?

В искусстве автор либо плагиатор, либо революционер.

Поль Гоген

Сезанн настаивал на необходимости связной композиции, Сёра развивал теорию о четких границах цвета, Ван Гог был приверженцем резких контрастов. Бриджет Райли умела добиваться похожих эффектов, но никогда не использовала их в абстрактной живописи. Она вернулась к покрытому черной краской холсту, но на сей раз добавила новую деталь: на треть выше нижней кромки полотна провела горизонтальную белую полосу. Нижняя граница полосы была безупречно ровной, будто вычерченной по линейке, а вот сверху художница поместила асимметричную волнистую линию, заметно расширяющуюся от центра к краям. Получились три отдельные, контрастирующие одна с другой формы, уравновешенные композицией. Этим простым, но эффективным способом автор показывает нам изменчивую, динамичную природу трех видов отношений: пространства, формы и людей друг с другом. Их напряженное взаимодействие находит отражение в названии картины – «Поцелуй» (1961).

Бриджет Райли. «Поцелуй», 1961

Бриджет Райли обрела свой голос в искусстве и следующие шесть лет всю свою творческую энергию направляла на создание абстрактных черно-белых композиций. Подобно Эдисону, жившему в XIX веке, Райли теперь иначе воспринимала свои прежние работы: то были не провалы, а этапы пути.

Для целеустремленного творца сама жизнь становится лабораторией. Чем бы он ни занимался, он во всем видит материал для работы. Главное тут – уметь отличить то, что может вам пригодиться, от того, с чем лучше расстаться. Чтобы сделать серьезный шаг вперед, Бриджет Райли пришлось отказаться от очень важного и особенно притягательного для нее компонента живописи – цвета. Это не означало, что в ее работах больше никогда не появится цвет – просто на том этапе творчества он стал для нее препятствием.

Впрочем, ее успех означал для нее нечто большее. Или меньшее, это как посмотреть. Как часто бывает в творчестве, решение нашлось в упрощении. Только когда Бриджет обратилась к основе основ, то есть к холсту, покрытому черной краской, она обрела полную ясность сознания и смогла двигаться дальше. Тогда же она обрела главную ценность, дарующую творцу свободу: собственный стиль и свою технику исполнения.

Поиск особого, уникального способа выразить свое видение окружающего мира редко сопровождается легким и скорым успехом. Но если художнику удается его отыскать, у него появляется фундамент, на котором он может создать целый ряд оригинальных произведений. Это убедительно доказал голландский художник-абстракционист Пит Мондриан.

Многие зрители еще с расстояния в десяток метров узнают знаменитые картины этого нидерландца, на которых характерные черные горизонтальные и вертикальные линии образуют квадраты и прямоугольники, закрашенные ярко-синей, красной или желтой краской. В течение тридцати лет он, по существу, писал варианты одной и той же простой композиции. «Голос» Мондриана-живописца отличался особой чистотой – его невозможно спутать ни с чьим другим. Однако и у него реализовался свой план Б.

В творчестве достаточно часто правильным является ответ: будь проще.

До тридцати с небольшим лет Пит Мондриан, как и Бриджет Райли, искал в изобразительном искусстве свой путь. Он писал неплохие, но мрачные пейзажи со старыми корявыми деревьями. Мало кому приходило в голову, что эти произведения созданы современным нидерландским художником.

А кто с ходу назовет имя американца, автора картины «Вашингтон переправляется через Делавэр I» (ок. 1951)? Она принадлежит кисти художника, который позже создал несколько легко узнаваемых, культовых произведений ХХ века, совершенно не похожих на эту посткубистскую, квазисюрреалистическую картину, написанную явно под влиянием Жоана Миро.

Этот художник – Рой Лихтенштейн, представитель поп-арта. Свой волшебный ключик он нашел только десять лет спустя, когда создал «Смотри, Микки» (1961), первую из работ, ставших торговой маркой его комиксов. Что же произошло? Каким образом ему удалось обрести свой голос, не похожий на другие? Откуда у него взялся план Б? Неужели это дело случая?

Рой Лихтенштейн. Вашингтон переправляется через Делавэр I, ок. 1951

Да, отчасти ему помог случай. То же относится к Питу Мондриану, Бриджет Райли и Мику Джаггеру с Китом Ричардсом. Каждый из них получил подсказку со стороны, сыгравшую в процессе творчества роль катализатора. Джаггеру и Ричардсу такую подсказку дал менеджер «Роллинг Стоунз». Он объяснил музыкантам, что, если они хотят получать хорошие деньги и ни от кого не зависеть в своем творчестве, им надо исполнять песни собственного сочинения. Для Бриджет Райли толчком стал разрыв с близким человеком, а для Мондриана – посещение в 1912 году мастерской Пабло Пикассо. Про Роя Лихтенштейна говорят, что его раззадорил сынишка, бросивший отцу вызов: кто нарисует самого лучшего Микки-Мауса.

Не думаю, что кто-то из них заранее предвидел, какими последствиями обернутся те события в их жизни, о которых мы рассказали. Важно не это, а то, что все они были открыты новым возможностям. Вспомним пословицу: без труда не выловишь и рыбку из пруда. Она имеет прямое отношение к творчеству. Если вы упорно делаете свое дело и последовательно проходите все стадии – эксперимент, оценка результата, исправление ошибок, – то не исключено, что в какой-то момент пазл сложится и все детали разом встанут на свои места.