Kitobni o'qish: «Ганнибал»

© Бессмертная И., Данилов И., перевод на русский язык, 2010

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Часть I
Вашингтон, округ Колумбия

1

Подумать можно, день такой

Дрожит, боясь начаться…

«Мустанг» Клэрис Старлинг с ревом съехал по въездной дорожке в гараж рядом со входом в БАТО¹ на Массачусетс-авеню, штаб-квартира которого располагалась в доме, в целях экономии арендованном у преподобного Сон Мен Муна².

Оперативная группа уже ждала, разместившись в трех машинах – помятом, неказистом микроавтобусе, который пойдет первым и на грязно-белых бортах которого были наклеены рекламные щиты с надписью «Крабы Мэрселла», и в двух черных автобусах спецчастей СВАТ³, которые пойдут следом. Все были готовы, моторы работали на холостом ходу, урча в похожем на пещеру гараже.

Сквозь распахнутые задние двери микроавтобуса за Старлинг наблюдали четверо мужчин. Даже в камуфляжной форме она выглядела тоненькой и стройной. Она быстро шла, склоняясь под тяжестью снаряжения, и волосы ее блестели в мертвенно-бледном свете люминесцентных ламп.

– Ох уж эти мне бабы! Вечно опаздывают! – произнес офицер полиции округа Колумбия.

Группой командовал специальный агент БАТО Джон Бригем.

– Она не опаздывает, я позвонил ей, только когда мы получили команду, – сказал он. – И ей пришлось тащиться сюда из Квонтико. Эй, Старлинг, давайте сумку!

Старлинг помахала ему рукой:

– Привет, Джон!

Бригем сказал что-то сидевшему за рулем неряшливо одетому агенту в штатском, автобус тронулся, прежде чем закрылись его задние двери, и выехал на улицу, освещенную послеполуденным осенним солнцем.

Клэрис Старлинг, давно привыкшая к автобусам наружного наблюдения, поднырнула под наглазник перископа и села в задней части салона, поближе к глыбе сухого льда весом фунтов в сто пятьдесят, которая заменяла кондиционер воздуха, когда приходилось сидеть в засаде с выключенным двигателем.

В старом микроавтобусе воняло, как в обезьяннике, – запах страха и пота, от которого невозможно избавиться. За свою жизнь он сменил немало рекламных наклеек, да и нынешние приделали всего полчаса назад. Пулевые пробоины заткнуты лейкопластырем.

Затемненные задние окна снаружи были зеркальными. Изнутри же Старлинг могла видеть сквозь них, как следом движутся черные автобусы СВАТ. У нее была надежда, что им не придется часами сидеть в закрытом автобусе.

Специальный агент ФБР Клэрис Старлинг выглядела на свои тридцать два года, но ей всегда удавалось сделать так, чтобы она смотрелась как можно лучше, даже когда надевала камуфляжную форму.

Бригем достал с переднего пассажирского сиденья блокнот.

– Как это получается, Старлинг, что вас всегда суют в такое дерьмо?

– Да потому что вы сами вечно требуете именно меня.

– Да, сегодня мне нужны именно вы. А то в последнее время вы, черт побери, только и занимаетесь тем, что разносите повестки да приказы на операции. Не мое дело, конечно, только вот, как мне кажется, кое-кто в Баззардз-Пойнт⁴ вас очень не любит. Вам бы надо переходить ко мне. Это мои ребята – агенты Маркес Берк и Джон Хар, а это Болтон из Полицейского управления округа Колумбия.

Осуществление операций силами смешанных групп из оперативников Бюро по контролю оборота алкоголя, табачных изделий и оружия, СВАТ, Управления по борьбе с наркотиками и ФБР явилось вынужденным результатом бюджетных ограничений. В нынешние времена даже Академия ФБР была закрыта по причине отсутствия финансирования.

Берк и Хар выглядели как настоящие оперативники. Полицейский из округа Болтон больше напоминал судебного пристава. На вид ему было около сорока пяти – грузный и нервно-возбужденный.

Мэр Вашингтона, после того как оказался замешан в скандале с наркотиками⁵, желавший всеми средствами продемонстрировать жесткость по отношению к наркодельцам, настоял на том, чтобы полиция округа Колумбия принимала непосредственное участие в каждом крупном антинаркотическом рейде, проводившемся в городе. Отсюда и Болтон.

– Сегодня охотимся на Драмго, – сказал Бригем.

– Эвельда Драмго, так я и знала, – без всякого энтузиазма отозвалась Старлинг.

Бригем кивнул:

– У нее лаборатория по изготовлению «льда» рядом с рыбным рынком «Фелисиана», возле реки. Наш источник сообщает, что сегодня она варит новую партию дури. И у нее уже заказаны билеты на Каймановы острова. Так что времени у нас почти не осталось.

Кристаллический метамфетамин, который уличные торговцы наркотой называют «снежок» или «лед», дает мощный кратковременный балдеж и создает убийственную наркотическую зависимость.

– Дурь – это забота УБН, но Эвельда и нам нужна – по делу о перевозке автоматического оружия между штатами. В ордере на арест указаны пара автоматов «беретта» и несколько «МАК-десять», а она знает, где спрятана еще более крупная партия. Старлинг, вы займетесь Эвельдой. Вы ведь с ней уже имели дело. А ребята будут вас прикрывать.

– Нам досталась легкая работенка, – с некоторым удовлетворением произнес Болтон.

– Думаю, вам надо бы рассказать им об Эвельде, Старлинг, – сказал Бригем.

Старлинг переждала, пока микроавтобус с грохотом переехал через железнодорожные пути.

– Эвельда будет сопротивляться, – сообщила она. – На вид она совсем не такая – она ведь фотомоделью была, но она обязательно будет сопротивляться. Она – вдова Дижона Драмго. Я ее дважды арестовывала по обвинению в рэкете и коррупции, в первый раз вместе с Дижоном.

В последний раз у нее в сумочке был девятимиллиметровый пистолет с тремя запасными обоймами и газовый баллончик да еще нож-бабочка в лифчике. Даже и не знаю, чем она вооружена сегодня.

Во время второго ареста я очень вежливо попросила ее сдаться, что она и сделала. А потом в тюрьме округа Колумбия она убила другую заключенную, по имени Марша Валентайн, убила заточенной ручкой ложки. По ней никогда не скажешь… ее лицо почти ничего не выражает… Большое жюри пришло к заключению, что это была самооборона.

Она сумела отбиться от первого обвинения в рэкете и коррупции, а по второму представила смягчающие обстоятельства. Обвинения, связанные с оружием, были сняты, поскольку у нее был новорожденный ребенок, да к тому же ее мужа только что убили на автостоянке на Плезант-авеню, скорее всего банда «сплиффов»⁶.

Я и сегодня предложу ей сдаться. Надеюсь, она пойдет на это – мы выглядим очень внушительно. Но слушайте внимательно: если Эвельду Драмго придется брать силой, мне понадобится реальная помощь. Спину мне прикрывать не надо, мне нужна реальная помощь, грубая мужская сила. Джентльмены, не воображайте, что вам предстоит любоваться, как мы с Эвельдой занимаемся мадр естлингом⁷.

Были раньше времена, когда Старлинг вполне могла положиться на опыт таких людей, как эти оперативники. Но сейчас им явно не понравилось то, что она им сообщила. Она успела насмотреться за свою жизнь такого, что теперь ей было почти все равно.

– Эвельда Драмго через Дижона была связана с бандой «крипсов», – заметил Бригем. – У нее и охрана есть от «крипсов», так говорит наш человек, а «крипсы» занимаются продажей наркотиков по всему побережью. В основном это ее крыша против «сплиффов». Не знаю, что предпримут «крипсы», когда увидят нас. Обычно они стараются не связываться с полицией, если этого можно избежать.

– Вам еще нужно помнить, что у Эвельды ВИЧ-положительная реакция, – добавила Старлинг. – Дижон заразил ее шприцем. Это обнаружилось, когда она была в тюрьме, и она словно с цепи сорвалась. В тот день она и убила заключенную по имени Марша Валентайн и подралась с охраной. Если сегодня она будет без оружия, но начнет сопротивляться, от нее можно ожидать чего угодно: будет плеваться, кусаться, может напустить или наложить в штаны, когда вы будете пытаться ее взять. Так что надевайте перчатки, маски – весь стандартный набор. Если будете сажать ее в патрульную машину и положите ей руку на голову, чтоб пригнуть, остерегайтесь иглы, спрятанной в волосах, и свяжите ей ноги.

У Берка и Хара вытянулись лица. Полицейский Болтон выглядел очень озабоченным. Он кивнул своим двойным подбородком на основное оружие Старлинг – хорошо послуживший пистолет «кольт» 45-го калибра⁸, модель «гавермент-спешиэл», с приклеенной к рукоятке полоской светоотражающей пленки, который торчал у нее за правым бедром из открытой кобуры типа «яки».

– Вы так и ходите повсюду? Со взведенным курком? – Это его больше всего заинтересовало.

– На боевом взводе и на предохранителе, в любое время дня, – ответила Старлинг.

– Опасно, – сказал Болтон.

– Приходите как-нибудь на стрельбище, я вам покажу, что это вовсе не опасно.

Тут вмешался Бригем:

– Болтон, я сам тренировал Старлинг, когда она три года подряд выигрывала соревнования между агентствами по стрельбе из боевого пистолета. Так что насчет ее оружия можешь не беспокоиться. Кстати, эти ребята из Группы по освобождению заложников, эти ковбои хреновы, как они вас прозвали, Старлинг, когда вы их всех обставили? Энни Оукли?⁹

– Гадюка Оукли, – ответила она и отвернулась к окну.

В этом провонявшем микроавтобусе наружного наблюдения, набитом мужчинами, под их пронизывающими взглядами Старлинг чувствовала себя страшно одинокой. Запахи мужских дезодорантов: «Чапс», «Брют», «Олд спайс», да еще пота и кожи. Ощущала она и страх – на вкус он был как медная монетка под языком.

Образ в памяти: отец, от которого пахнет табаком и дешевым мылом, чистит апельсин складным ножом, у которого кончик лезвия отломан, и делится с ней. Огни задних фонарей отцовского пикапа исчезли в ночи, когда он отправился в последний ночной объезд, во время которого и был убит. Его одежда в шкафу. Его ковбойка.

Несколько хороших вещей в ее нынешнем шкафу она так ни разу и не надела. Грустные выходные платья на вешалках, как заброшенные игрушки на чердаке…

– Через десять минут будем на месте, – обернувшись, сообщил водитель.

Бригем глянул вперед сквозь лобовое стекло и проверил по часам время.

– Посмотрите все на план, – сказал он. План квартала был грубо и поспешно изображен фломастером. Еще у Бригема имелся смазанный поэтажный план дома, присланный по факсу из Департамента строительства. – Здание рыбного рынка расположено в сплошной линии магазинов и складов вдоль реки. Парсел-стрит вот здесь упирается в Риверсайд-авеню, там небольшая площадь, прямо перед рыбным рынком. Видите, здание рыбного рынка задами выходит прямо к воде. У них там есть причал, он тянется вдоль всего заднего фасада, вот здесь. Рядом с рыбным рынком на первом этаже лаборатория Эвельды. Вход вот здесь, спереди, рядом с навесом рыбного рынка. У Эвельды наверняка выставлена наружная охрана, пока она варит дурь, по крайней мере возле ближайших домов. Они ее прежде предупреждали о приезде полиции, так что у нее всегда было время, чтобы спустить весь товар в сортир. Поэтому сегодня группа захвата из УБН, та, которая в третьем автобусе, подходит к дому на рыбачьей лодке со стороны причала – в пятнадцать ноль-ноль. Мы в нашем автобусе можем подъехать ближе, чем кто-либо другой, прямо ко входу с улицы – за пару минут до начала рейда. Если Эвельда выйдет через переднюю дверь – мы ее берем. Второй автобус – наше прикрытие и резерв, семь ребят подъезжают ровно к пятнадцати, если мы не вызовем их раньше.

– Как входить будем? – спросила Старлинг.

Ответил ей Берк:

– Если там все тихо – выбиваем дверь. А если услышим выстрелы или увидим вспышки – тогда «привет из Эйвона». – Берк похлопал по своему дробовику.

Старлинг видела такое. «Привет из Эйвона» – это мощный патрон с гильзой длиной в три дюйма, заряженный мелкими свинцовыми опилками. Он предназначен для вышибания дверных замков так, чтобы не ранить никого из находящихся внутри людей.

– Как насчет детей Эвельды? Где они? – спросила Старлинг.

– Наш информатор видел, как она отвезла их в детский садик, – ответил Бригем. – Он хорошо знает все их семейные дела, вроде бы даже близок с ней – насколько можно быть близким при безопасном сексе.

Заговорила рация Бригема – у него в наушнике зачирикало, и он, вытянув голову, попытался осмотреть часть неба, видимую сквозь задние стекла.

– Может, они снимают автомобильную аварию, – произнес он в микрофон. Потом сказал водителю: – Вторая группа минуту назад засекла вертолет службы новостей. Ты что-нибудь видел?

– Нет.

– Ох, лучше бы это было дорожно-транспортное происшествие. Ладно, давайте приготовимся. Все в седло, сабли к бою.

Сто пятьдесят фунтов сухого льда не в состоянии охладить пять человеческих тел в металлической коробке автобуса да еще в жаркий день, особенно если на них надета противопульная броня. Когда Болтон поднял руки, лишний раз стало понятно, что прыскать под мышками дезодорантом «Каноэ» совсем не то же самое, что принять душ.

Клэрис Старлинг уже давно вшила толстые плечики в свою камуфляжную рубашку, чтобы облегчить тяжесть кевларового бронежилета, хоть какой-то защиты от пуль. Жилет утяжеляли еще и металлокерамические пластины на спине, равно как и на груди.

Трагические случайности в прошлом доказали ценность такой пластины на спине. Силовая операция, когда вламываешься в помещение вместе с группой, с которой раньше никогда не работал, с людьми разного уровня подготовки, – дело очень опасное. Прешь напролом впереди испуганных парней в зеленом и вдруг получаешь заряд прямо в позвоночник – от собственных коллег.

Не доезжая трех миль до реки, третий микроавтобус свернул в сторону, чтобы забросить группу захвата УБН к месту их рандеву с рыбачьей лодкой, а второй автобус отстал на приличное расстояние от первого.

Район здесь запущенный. Треть домов стоит с заколоченными окнами, остовы сожженных автомобилей у тротуаров поставлены вместо колес на ящики. Молодые люди слоняются у входов в бары и магазинчики. Дети играют на тротуаре вокруг горящего матраса.

Если охранники Эвельды находятся снаружи, то хорошо маскируются под местных. Рядом с винными магазинчиками и на парковочных площадках возле бакалейных лавок в машинах сидят люди, разговаривают.

Открытая, низко посаженная «Импала» – в ней четверо молодых афроамериканцев – отъехала от стоянки и влилась в поток редких машин. Едет следом за первым микроавтобусом. Пассажиры «Импалы» запрыгнули на передок машины прямо с тротуара, уступая дорогу проходящим мимо девицам, от грохота их стереомагнитолы дрожат металлические стенки микроавтобуса.

Наблюдая за ними сквозь зеркальные задние окна, Старлинг скоро убедилась, что эти молодые люди в открытой машине опасности не представляют. «Криспы» в качестве «канонерки», как называют машины охраны и прикрытия, почти всегда используют мощный четырехдверный седан или универсал, достаточно старый, чтобы вписаться в местный антураж; задние окна в нем можно открывать полностью. В нем помещаются трое, иногда четверо. Баскетбольная команда в «Бьюике» производит более угрожающее впечатление, если, конечно, у тебя уже поехала крыша.

Пока ждали зеленого сигнала светофора, Бригем снял чехол с наглазника перископа и похлопал Болтона по колену.

– Глянь вокруг, может, заметишь на тротуаре кого из местных знаменитостей, – сказал он.

«Глаз» перископа замаскирован вентиляционными отверстиями под крышей автобуса. Через него видна только одна сторона улицы.

Болтон повел перископом от упора до упора и оторвался от него, потирая глаза.

– Слишком сильно эта дура трясется, пока мотор работает, – произнес он.

Бригем связался по рации с группой в лодке.

– Им еще ярдов четыреста пятьдесят вниз по реке. Они на подходе, – сообщил он своей группе.

Примерно через квартал, на Парсел-стрит, автобус опять встал на красный свет и стоял там, напротив рыбного рынка, как всем им показалось, очень долго. Водитель повернулся, будто поправляя правое зеркало заднего вида, и сказал Бригему, едва двигая губами:

– Вроде там немного народу, на рынке-то. Так, поехали.

Сменился сигнал светофора, и в 14.57, ровно за три минуты до часа Икс, разболтанный микроавтобус остановился рядом с рыбным рынком «Фелисиана», в отличном месте возле тротуара.

И они услышали скрежет – это водитель врубил ручной тормоз.

Бригем уступил Старлинг место у перископа:

– Проверьте все вокруг.

Старлинг прошлась перископом по всей улице перед фасадом здания. Расставленные на тротуаре столы и прилавки, заполненные рыбой во льду, сверкали под холщовыми навесами. Снэпперы, выловленные на песчаных отмелях у берегов Каролины, были искусно разложены в углублениях между стружками льда, крабы шевелили клешнями в открытых корзинах, а омары в баке лезли один на другого. Хитрый рыботорговец приделал влажные куски губки над глазами крупных рыбин, чтобы те продолжали сверкать до того момента, когда вечером сюда хлынет, принюхиваясь и крутя носами, толпа домохозяек, перебравшихся из карибских стран.

Старлинг заметила маленькую радугу в брызгах воды возле разделочного стола, где типичный латиноамериканец с мощными бицепсами изящными взмахами своего кривого ножа разделывал и чистил акулу-мако, а затем подставил ее под мощную струю, бьющую из шланга. Окрашенная кровью вода хлынула в канаву, и Старлинг услышала, как она течет под днищем автобуса.

Старлинг заметила, что водитель заговорил с рыботорговцем и спросил того о чем-то. Торговец посмотрел на часы, пожал плечами и ткнул пальцем в направлении местной закусочной. Водитель с минуту потолкался по рынку, закурил сигарету и пошел к кафе.

Магнитола на рынке играла популярную песенку «Макарена», достаточно громко, так что Старлинг ясно слышала каждую ноту сквозь стенки автобуса; потом она на всю жизнь возненавидит эту мелодию.

Нужная им дверь располагалась справа, двустворчатая металлическая дверь в металлической же раме, перед ней – одна бетонная ступенька.

Старлинг хотела было оставить перископ, когда дверь вдруг распахнулась. Из нее вышел крупный белый мужчина в гавайской рубашке и сандалиях. На груди у него висела матерчатая хозяйственная сумка. И одна рука пряталась за этой сумкой. Следом за ним появился курчавый чернокожий. Этот нес на руке плащ.

– Внимание! – произнесла Старлинг.

А за двумя мужчинами появилась Эвельда Драмго – за их спинами виднелась ее длинная, как у Нефертити, шея и красивое лицо.

– Эвельда выходит, идет позади двоих мужчин, они, кажется, вооружены, – сказала Старлинг.

Она не успела быстро отодвинуться от перископа, и Бригем задел ее. Она надела защитный шлем.

Бригем уже командовал в микрофон:

– Первый – всем группам. Начинаем! Начинаем! Она вышла с нашей стороны, мы пошли. Положить всех на землю, максимально тихо и быстро, – приказал Бригем. Он передернул затвор своего дробовика. – Лодка будет здесь через тридцать секунд. Вперед!

Старлинг первая соскакивает на мостовую. Косички Эвельды взлетают в воздух, когда она поворачивается в ее сторону. Старлинг ощущает рядом с собой присутствие мужчин, оружие у них наготове, и они кричат: «Все на землю! Всем лежать!»

Эвельда выходит вперед.

У Эвельды на груди – ребенок в рюкзачке-«кенгуру».

– Нам не надо никаких неприятностей, – говорит она человеку, стоящему рядом с ней. – Подождите, подождите! – Она выходит вперед, королевская осанка, держит ребенка высоко перед собой, на всю длину ремней рюкзачка, одеяльце свисает вниз.

Надо дать ей дорогу. Старлинг на ощупь сунула пистолет в кобуру, вытянула руки вперед.

– Эвельда! Сдавайся. Иди сюда.

Позади Старлинг рев мощного восьмицилиндрового мотора и визг шин. Вот тебе и прикрытие!

Эвельда не обращает на нее никакого внимания, идет прямо на Бригема, и тут свисающее с ребенка одеяло начинает дергаться и вибрировать – из-под него стреляет автомат «МАК-10», и Бригем падает, прозрачный щиток его шлема весь забрызган кровью.

Грузный белый мужчина отбросил хозяйственную сумку. Берк увидел у него автомат и выстрелил – заряд бесполезных свинцовых опилок, «привет из Эйвона», которым было заряжено его ружье. Он передернул затвор, но не успел. Грузный мужчина дал очередь, буквально перерезав Берка пополам ниже бронежилета, на уровне паха, повернулся к Старлинг, но она уже выхватила пистолет из кобуры и, прежде чем он успел выстрелить, всадила две пули прямо в середину его гавайской рубашки.

Выстрелы позади Старлинг. Курчавый чернокожий сбросил плащ со своего автомата и, пригнувшись, прыгнул обратно в дом, но тут удар в спину, как мощным кулаком, швырнул Старлинг вперед и выбил весь воздух у нее из легких. Она резко обернулась и увидела, что «канонерка» «криспов» стоит боком к ней, это «кадиллак»-седан, стекла опущены, двое стрелков сидят прямо на оконных проемах с противоположной от нее стороны, что называется по-чейеннски¹⁰, и ведут огонь над крышей машины, а третий стреляет с левого заднего сиденья. Вспышки огня и дым из трех стволов, пули свистят вокруг нее.

Старлинг присела между двумя припаркованными машинами, заметила, что Берк корчится на дороге. Бригем лежит неподвижно, под его шлемом расплывается лужа крови. Хар и Болтон вели огонь, засев между машинами где-то на противоположной стороне улицы, а там разлетались вдребезги автомобильные стекла, звеня по асфальту, потом грохнула лопнувшая автомобильная шина, а затем плотный огонь из «Кадиллака» прижал их к земле. Старлинг, стоя одной ногой в канаве, высунула голову из-за машины.

Двое стрелков сидят в окнах машины и стреляют над крышей, водитель тоже стреляет, держа пистолет в свободной руке. Четвертый, что сидит на заднем сиденье, открыл дверцу и втаскивает внутрь Эвельду с ребенком. Хозяйственная сумка теперь у нее в руке. Стреляют в сторону Болтона и Хара, через улицу, дым из-под задних колес «Кадиллака», машина тронулась с места. Старлинг поднялась на ноги, повернулась вслед за движущейся машиной и всадила пулю водителю в голову. Дважды выстрелила по стрелку, что сидел на переднем месте, и того отшвырнуло назад. Выбросила магазин из пистолета и мгновенно вставила новый. Она не отрывала взгляда от машины.

«Кадиллак» вильнул вправо, со скрежетом цепляя припаркованные на той стороне улицы машины, и остановился, уткнувшись боком в одну из них.

Старлинг уже двигалась по направлению к «Кадиллаку». У дальней от нее задней двери по-прежнему сидел стрелок, дико выкатив глаза и пытаясь оттолкнуться руками от крыши машины, грудь зажата между «Кадиллаком» и припаркованным автомобилем. Его пистолет соскользнул по крыше. Из ближнего к ней заднего окна высунулись руки без оружия. Человек в синем головном платке выскочил из машины, подняв руки вверх, и бросился прочь. Она не стала обращать на него внимание.

Выстрелы справа, и бегущий бросается на землю головой вперед, проехавшись лицом по мостовой, потом пытается заползти под стоящую машину. Лопасти вертолетного винта стрекочут над головой.

Кто-то орет в помещении рыбного рынка: «Лежать! Всем лежать!» Люди прячутся под прилавками, вода из брошенного возле разделочного стола шланга фонтаном лупит в воздух.

Старлинг приближается к «Кадиллаку». Движение на заднем сиденье. Машина раскачивается. Внутри орет ребенок. Выстрелы, и заднее стекло рассыпается вдребезги и падает внутрь.

Старлинг подняла левую руку и крикнула, не оборачиваясь:

– Прекратить огонь! Не стрелять! Следите за дверью! Вы, там, сзади, следите за выходом из здания! Эвельда! – Движение на заднем сиденье машины. Ребенок орет внутри. – Эвельда, высунь руки из окна!

Эвельда Драмго вылезает из машины. Ребенок продолжает орать. «Ля Макарена» с грохотом несется из динамиков в помещении рыбного рынка. Эвельда вылезла и идет по направлению к Старлинг, наклонив свою прекрасную голову, руки обнимают тело ребенка.

Берк дернулся, лежа на земле между ними. Теперь это уже слабые конвульсии – он почти истек кровью. Ритм «Макарены» дергается словно вместе с Берном. Кто-то, сильно пригнувшись, подбежал к нему, лег рядом, зажал ему рану.

Старлинг направила ствол пистолета в землю перед Эвельдой.

– Эвельда, покажи руки, ну давай же, покажи руки! Одеяло оттопыривается. Эвельда подняла голову, лицо в обрамлении косичек, темное, как у египтян, и посмотрела на Старлинг.

– А, это ты, Старлинг… – произнесла она.

– Эвельда, не стреляй! Подумай о ребенке!

– Сука! А давай махнемся жизненными соками!

Одеяло завибрировало и задергалось, ударила воздушная волна. Старлинг выстрелила Эвельде в лицо, пуля попала в верхнюю губу, и задняя часть черепа словно взорвалась.

Старлинг обнаружила, что она почему-то сидит, голову сбоку жутко саднит, дыхание перехватило. И Эвельда тоже сидит на мостовой, склонившись вперед, головой к ногам, изо рта у нее хлещет кровь, прямо на ребенка, ребенок орет, но его крики заглушает нависшее над ним тело матери. Старлинг подползла к ней и ухватилась за скользкие от крови застежки рюкзачка. Потом достала у Эвельды из лифчика нож-бабочку, открыла его не глядя и перерезала лямки. Ребенок был весь красный от крови и скользкий, Старлинг с трудом удерживала его в руках.

Прижимая его к себе, Старлинг подняла измученный взгляд. Увидела, что из шланга, брошенного возле рыбного рынка, все еще бьет вода, и кинулась туда, неся окровавленного ребенка. Смахнула в сторону ножи и рыбьи потроха, положила ребенка на разделочный стол и направила на него струю из шланга. Темнокожий ребенок на белой столешнице посреди ножей и рыбьих внутренностей, рядом с ним отрубленная акулья голова, вода смывает с него зараженную СПИДом кровь, и кровь Старлинг тоже капает на него и смывается вместе с кровью Эвельды в общем потоке, соленом, как морская вода.

Бьет струя воды, и в брызгах возникает радуга, словно дар Господень, словно сверкающий символ над результатами удара Его слепого молота. Ни одной раны на теле мальчика Старлинг не видит. Из динамиков грохочет «Макарена», и все время щелкает лампа-вспышка, пока Хар не оттаскивает фотографа в сторону.