Kitobni o'qish: «Хочу так думать»

1966 г.

Я появился.

Март 1981 г.

Когда человек достигает определённого возраста и накапливает некоторую критическую массу знаний о жизни, он обретает способность думать. Он пробует это, и ему сразу становится страшно, потому что даже при первых попытках взглянуть на окружающий его мир возникает чувство, что жить ему придётся в дерьме. Это впечатление правильное, и тот, кто не получает его, ничего путного в смысле умения думать из себя не представляет.

Защитная реакция бывает разная. Одни просто откладывают дальнейшие попытки на неопределённый срок. Они теряют время, у них потребность думать не является определяющей в жизни. Другие пробуют противостоять открывающейся перед ними действительности, чтобы иметь возможность открывать её дальше. Например, они создают свой параллельный мир – тот, который им нравится, и в котором они могут отдохнуть.

Старый замок

 
На холме среди скал, где грохочет прибой,
Где звучит по ночам в тишине волчий вой,
Где над морем бушующим ветер шумит,
На крутом берегу старый замок стоит.
 
 
Почерневшие стены, покрытые мхом,
Средь высоких ворот виден давний пролом,
И давно не ступала нога человека
В коридорах и залах забытого века.
 
 
В этом замке когда-то, уж очень давно,
Лилось красной рекой дорогое вино,
Свечи мягко светили и шпоры звенели,
Здесь на шумных балах танцевали и пели,
 
 
Но забыты далёкие те времена.
Тут теперь веселится морская волна,
Родниковую воду олени здесь пьют,
И под стенами замка лишь волки поют.
 

«Разум дан человеку для того, чтобы он разумно жил, а не для того, чтобы он видел, что неразумно живёт».

В. Белинский

 
Покой – это состояние ума, когда человек думает о прошлом и будущем, не ощущая потребности размышлять о настоящем. То есть настоящим он просто живёт, оно не требует от него умственного напряжения для решения стоящих перед ним проблем, не заставляет расходовать мысли впустую, ибо размышление о пути решения текущей жизненной проблемы никогда не добавляет мудрости, или, в крайнем случае, добавляет её намного меньше, чем мысленное оценивание прошлого и будущего.
Есть и другое понятие покоя – как некой объективно существующей вещи, части мира. Когда происходит что-то в природе, в человеке, или в космосе, то это означает действие, перемену настоящего. Раз такая перемена происходит, то, как обратное, она могла бы и не происходить. В таком случае природа, человек, или космос имели бы вместо перемены покой. Это не имеет ничего общего с диалектической истиной, что всё непрерывно изменяется, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Это означает лишь, что если в реку падает с берега камень, он нарушает покой воды, в которую упал. Если бы камень не упал в реку, то вода в этом месте текла бы дальше без этой перемены, – покой её течения не был бы нарушен.
Когда в жизни человека происходит много перемен, без которых он бы с удовольствием обошёлся, когда в течение его жизни начинают сыпаться камни, он начинает мечтать о покое – о покое как забывшем его существе, которое равнодушно ходит в стороне по другим уголкам мира и не хочет накрыть его краем своего тёплого одеяла.
 

Апрель 1982 г.

К покою

 
Тебя согнали с вольных мест,
Пусть никого ты не обидел,
Но на тебе поставлен крест,
Хотя никто тебя не видел.
 
 
Ты здесь не можешь жить теперь
Среди людского злого рода,
Где для страстей открыта дверь,
Тебя зовёт с собой свобода.
 
 
Зовёт туда, где тихо, глухо,
Где птиц звенит весёлый рой,
А по ночам вдруг ловит ухо
Протяжный одинокий вой,
 
 
Где в чистых голубых ручьях
Лениво плещется вода,
Сверкая в солнечных лучах.
Туда ушёл ты навсегда.
 
 
Покой, вернись, не уходи
И через всё перешагнуть
В дороге к счастью помоги,
И на него хоть раз взглянуть…
 
 
Увы, покоя больше нет,
Его прогнали, он исчез,
Как исчезает добрый свет
Нелепых юношеских грез.
 
 
Хотя придёт он, может, позже,
Уже не нужным будет тут,
И многие на смертном ложе
Его навечно обретут.
 

Иногда хочется посмотреть в прошлое того мира, в котором живёшь, и тогда видишь многие пустые, окутанные неизвестностью места в его истории, которые потому и интересны, что представляют собой тайну. На самом деле это могут быть до разочарования банальные места и отрезки времени, но пока они неизвестны, притяжение их для пытливого ума огромно.

Есть также многие вещи в настоящей жизни нашего мира, которые в определённой степени видны и осязаемы, но недоступны и непонятны, и поэтому опять же притягивают к себе множество вопросов, как правило более интересных, чем в своё время окажутся ответы на них.

Подобные тайны мира – это одно из самых больших богатств человеческой жизни, они чуть ли не единственное, что не может служить предметом зависти одного человека другому, а потому являются отдушиной для ухода от тяжести и грязи обычной, по большому счёту животной жизнедеятельности, в коридоры мечтаний и мыслей, в которых нет привязки к миру сегодняшнего дня, в которых нет места субъективным проблемам.

Отдушина закрыта для тех, кто не хочет её видеть в силу отсутствия такой потребности, закрыта для тех, кто просто не знает о ней, для остальных же она открыта в разной степени. Люди, любящие жить в абстрактном мире тайн и загадок, зачастую теряют много сложного и грязного, но тоже очень интересного, в реальном жизненном мире. Они ломятся в неизвестное, заглатывают его и тщательно жуют, пытаясь проглотить как можно больше, удовлетворяя свой голод, часто не заботясь о пропитании для других и для себя на завтрашний день. К счастью, неизвестное пока само заботится о своём существовании. Тех, кто успевает и хочет жить в полной мере, не захлопывая дверь в коридор мечты ни с той, ни с другой стороны, скорее всего очень немного.

Июнь 1982 г.

К звезде

 
Когда иду ночной аллеей,
Невольно поднимаю взор,
И мне глаза как будто греет
Созвездий ласковый узор.
 
 
Смотрю на них и наслаждаюсь,
Замру и бережно молчу.
Душой проникнуть в них пытаюсь,
Но знать их тайны не хочу.
 
 
И я прошу вас, ради бога,
Не надо вам лететь туда,
Не трогайте всего святого,
Всё ещё тайного. Звезда,
 
 
Побудь таинственной, немою,
Свети, звезда, как век назад,
Когда тебя убьют ногою,
Поверь мне – я не буду рад.
 

«Неизвестное измеримо только через известное».

А. Дюма

«Никто не обнимет необъятного».

Козьма Прутков

Один из самых интересных периодов или моментов в жизни – это время выбора друзей. В этом деле совершенно не играет роли опыт других людей, к нему нельзя применить правило «лучше учиться на ошибках других, чем на своих собственных», которое само по себе вообще достаточно спорно. Только попытка дружбы, заканчивающаяся разочарованием, даёт результат в смысле опыта, оттачивает в сознании собственное понимание дружбы, её определение, воспитывает само умение дружить.

Книги и другие источники поступающей извне информации помогают лишь строить дружбу при практических попытках по предварительно определённым для себя понятиям о ней, быстрее и с осознанием целей и желаний разбираться в уровне и действительной ценности той дружбы, которая завязалась и прошла свой период становления – созрела в некий плод. Если плод оказался гнилым, то попытка признаётся неудачной, зато человек совершенно чётко знает, почему он её таковой считает.

Жадная к общению личность выбирает друзей всю жизнь, сначала интенсивно, а потом каждый раз, когда для этого предоставляется случай и условия, дающие возможность не упустить его. Всякая новая попытка построить дружбу имеет всё более богатые средства, а потому с каждым разом всё более интересна, но в то же время она имеет всё худшие условия.

Необходимо определить, что такое потенциальная способность дружить, как такая способность себя проявляет, и что имеет перед собой (или в себе) человек, ею в той или иной степени обладающий. В чём состоит смысл дружбы – это очень большой и сложный вопрос, которому следует уделить наибольшее внимание, как того требует само чувство дружбы, самое дорогое и многогранное из доступных человеку.

Февраль 1983 г.

Рядом со мною человек…

 
Рядом со мною человек
и свой, и чужой.
Он предлагает руку мне,
свой или чужой?
Он для меня то ли друг, то ли нет,
и свой, и чужой,
Не побывал он со мной в беде,
чужой и свой.
 
 
Вдруг он захочет жить в раю,
а может, и нет.
Захочет изведать счастья гнёт,
а может, и нет.
Он отобьёт девчонку мою,
а может, и нет.
В душу мне плюнет, путь перейдёт,
а может, нет.
 
 
Надёжнее нового старый друг,
не забывать.
Не первым в кругу своих друзей
ему наливать,
И хлеб мне с испытанным другом есть,
ему – наделять.
Нет, не приму его к себе,
нельзя рисковать.
 

«Прежде, чем познакомиться с человеком, узнай, приятно ли его знакомство другим».

Козьма Прутков

«Если друг забыл тебя, это ещё не значит, что с ним надо поступить так же».

Р. Стивенсон

Любовь – это не чувство, как принято считать большинством людей, а состояние. Оно в очень большой степени определяется не сознанием или подсознанием, а факторами, которые по отношению к разуму являются внешними. Массивное, огромное наследие природы, часть нас самих, предназначение, которое мы не можем выбирать для себя сами, а давно и навечно встроенное в нас – любовь, будет существовать столько, сколько будут существовать два человеческих пола, мужской и женский.

Любовь скорее болезнь, чем чувство. В состоянии влюблённости каждый ведёт себя далеко не так, как перед этим заболеванием или после выздоровления от него. Как правило, с его последующей, оценочной точки зрения, довольно тупо. Насколько – зависит от способности (и желания) контролировать своё состояние. Это не значит, что мудрость заключается в как можно более полном обуздании в собственных мозгах любовного карнавала. Как раз наоборот, нужно уметь находить в нём удовольствие, уметь радоваться этому прекрасному качеству процесса жизни.

Только боящиеся жить стараются изгнать болезнь любви из своей головы, что ничто иное, как стремление ограничить рамки собственной жизнедеятельности, как можно меньше в жизни делать и ощущать. У подобных людей на это уходит всё время, потому что отпихиваться от жизни – это пытаться вычерпать всю воду из океана. Мудрость заключается не в противостоянии любви силами своего ума, а в глубоком её понимании, то есть в глубоком понимании себя, в том числе и в состоянии любви. Когда человек хорошо понимает, как он болеет, он может в зависимости от своих желаний вылечиться, заболеть сильнее, заболеть по-другому, или предоставить болезни развиваться своим чередом, однако, не опасаясь этого.

Март 1983 г.

Тонкий луч заката плыл меж облаков…

 
Тонкий луч заката плыл меж облаков,
Гор вершины скрасив позолотой,
Нежно освещал он танец двух орлов,
Танец их любви, открытой и высокой.
 
 
Стройные две тени облака пронзали
В свете угасающего дня,
Горы лес и степи молча им внимали,
Радость их почтительно храня.
 
 
Счастливы, беспечны два орла парят,
Розовое небо рассекая,
А в кустах в винтовку досылал заряд
Молодой охотник, жертву выбирая.
 
 
Выстрел прогремел, и на орла взглянула,
Крылья опустила и нырнула вниз,
А орёл заметил, где винтовки дуло,
Взмыл он над тем местом в облачную высь.
 
 
Ждать желанной смерти долго не заставил
Молодой стрелок влюблённого орла,
Пулю в грудь страдальцу твёрдо он направил,
Так счастливых пара смерть свою нашла.
 
 
Юноша, к погибшим птицам подобравшись,
Вырвал у орла кровавое перо,
Пред своею дамой на коленку ставши,
Просит вставить в шляпку дар из рук его.
 

«И в самых пустых головах любовь нередко преострые выдумки рождает».

Козьма Прутков

Любая жизнь объективно оказывает влияние на мир, в котором родилась и бьётся. С одной стороны, она оставляет в мире след, он начинается с её появлением и пропадает с её смертью. След может быть глубокий или мелкий, яркий или чуть заметный, прямой или извилистый, особенный или банальный, грязный или красивый. Но он всегда есть и составляет часть мира. Он виден полностью только тогда, когда оказывается в прошлом, когда на него можно взглянуть с верхней ступеньки временной лестницы. И вид его меняется с каждой новой ступенькой. Так жизнь влияет на формирование прошлого мира.

С другой стороны, в срок, отпущенный каждой жизни, она варится в котле сложного супа, который есть текущим состоянием мира. Конечно, большая часть объёма мира ей недоступна вообще, ещё более узкой является её непосредственная среда обитания, и уж совсем ничтожной та часть мира, на которую жизнь может как-то воздействовать и с которой она непрерывно находится в контакте. Тут она влияет на все другие жизни, более короткие или долгие, существующие одновременно с ней. Жизнь определяет в меру своих возможностей другие жизни, как правило, сама порождает другие, и не обязательно себе подобные, отбрасывая тем самым свою тень на множество следов, которые останутся в теле прошлого мира. Она влияет на течение жизней рядом с ней, на течение будущих жизней, на то, как будут выглядеть ушедшие в прошлое жизненные отпечатки в восприятии настоящих и будущих носителей жизни. В этом смысле каждая жизнь вечна.

Июль 1983 г.

Так бывает

 
Он был большим камнем когда-то,
Стоял на стремнине один
Над гладью воды синеватой,
Единый реки властелин.
 
 
И волны речные ласкали,
Давая покой его силе,
Тот камень, но жизнь забирали
И силу тихонько точили.
 
 
………………………
 
 
Другие пришли великаны
И правят на этой реке,
А маленький сточенный камень
Забыт на прибрежном песке.
 

«Жизнь – нелепая суета. Она похожа на закваску, которая бродит минуты, часы, годы или столетия, но рано или поздно перестаёт бродить. Большие пожирают малых, чтобы поддержать своё брожение, сильные пожирают слабых, чтобы сохранить свою силу. Кому везёт, тот ест больше и бродит дольше других – вот и всё».

Волк Ларсен.

Пред смертью вольно или невольно, спокойно и размеренно или судорожно, человек мысленно обращается к своему прошлому. В этот момент равное внимание уделяется всему сделанному и не сделанному, хорошему и плохому, пережитому и обойдённому стороной. Происходит моментальная, а у кого-то специально длительная оценка своего жизненного пути. Многие хотят избежать такого оценивания, стараются перед тем как уйти из мира прогнать эти мысли из сознания. Но этого никогда не удаётся сделать. И хотя бесполезно пытаться что-то поправить за последние минуты, почти все в отчаянии делают такую попытку – криком откровения, мольбой покаяния, лепетом раскаяния, или мало ли ещё какой конвульсией. Надежды при этом связываются с тем, что наиболее полно в памяти людей откладывается последнее впечатление, и это верно. Поэтому понятно желание в последний момент свои жизненные деяния подкрасить. Однако, проблема в том, что никто обычно тебя уже не слушает, а зачастую вокруг просто уже нет слушателей. В театре тоже многие выходят, не дожидаясь окончания спектакля, по разным причинам. Особенно если спектакль был плохой.

На пороге смерти возникают разного вида защитные реакции, одна из которых проявляется в подчёркнутых жестах. Абсолютное большинство их рефлекторные, как бы попавшиеся под руку, поэтому часто далеко не к месту. Умение избежать глупых, а главное бесполезных истерических проявлений выглядит более благородно. Человек, перед смертью рвущий на своей груди тельняшку перед глазами своих врагов, вызывает смутное ощущение, что он неудачник. Так вот – оно не смутное.