Kitobni o'qish: «Закрыть глаза и сойти с ума»

Глава 1

Латвия, Рига. 2018.

Рабочий кабинет Натальи Сергеевны выходил на красивую площадь в центре Риги. Часы своей работы она уже привыкла синхронизировать по бою колоколов церкви, которая расположилась не далеко от офисного здания. Она читала документы о покупке нового здания в Германии и подчеркивала ручкой под нужными предложениями и выводила записи по бокам бумаги. Так она отмечала вопросы, которые будет обсуждать со своим юристом и финансовым директором.

Когда вновь забили колокола церкви, указывая на полдень, Наталья Сергеевна остановилась читать. Она положила в стороны документы и устремила свой взгляд привычно на двери своего большого и уютного кабинета. В дверях появилась секретарша с подносом кофе и печеньем. Так происходило изо дня в день уже довольно долго. Она не любила обедать днем, потому что после еды у нее кружилась голова и от этого она не могла сконцентрироваться на работе. Ужинала она рано: каждый день ровно в 18.00. Ложилась ко сну в 21.00. Были, конечно, дни исключения, когда проводила деловые ужины в ресторанах Риги и других городов мира.

Его супруг, с которым уже не ладились отношения, часто был в разъездах. Он когда-то занимал министерский пост в правительстве Латвии. Но после отставки вернулся к своей привычной работе – бизнесу. Состояние их оценивалось по последним отчетам годовых более пяти миллиардов евро. Важно было то, что на балансе имелось достаточно свободных средств для новых инвестиционных проектов.

В то время когда ее супруг, Валдис Станкявичус, был чиновником, всем бизнесом занималась она сама лично. И так продолжилось, когда тот вернулся в бизнес. Он ездил по свету сначала отдыхал, затем решил вести переговоры с компаньонами. Валдис Станкявичус не решался сам принимать решающие шаги в бизнесе, все лежало на плечах Натальи Сергеевны. Ее это не раздражало. Были времена, когда она любила развлекаться и днем, и ночью, путешествуя по миру и танцуя до утра в ночных клубах и дискотеках. Но тогда она была по моложе, да и ее супругу не было пятидесяти лет. Наталья была на десять лет младше Валдиса, но теперь порою чувствовала себя старше его. Тот не переставал оставаться в молодых годах и продолжал свободную и веселую жизнь.

По вечерам, когда она рассматривала Фейсбук, как ее знакомые проводят с азартом и блеском свои дни, становилось грустно и чуть завистно. Но что ей оставалось делать, когда утром ее ждали целая стопка серьезных бумаг и ряд деловых встреч. Так что ей приходилось перед сном почитать какой-либо любовный легкий роман и заснуть в надежде увидеть приятный сон. И так как супруг ее был постоянно в разъездах, она спала без потребностей физических, точнее, приглушая их как-то, как обычно могут это женщины.

В ее жизни наступили изменения с началом очередного дня, когда ей позвонили из больницы и попросили зайти к врачу для ознакомления с результатами анализов.

Она была несколько дней назад в этой клинике на гинекологическом осмотре. Врачу не понравилось выявленное узловое образование в ее левой груди. Сделали тогда пункцию под ультразвуковым контролем для цитологического исследования новообразования.

Как и все женщины, она тогда здорово переволновалась. Но что теперь поделаешь, оставалось ждать и надеяться.

Наталья давно сама не водила машину, всюду ездила на служебной машине. Даже как-то остановила себя на мысли, что, возможно, разучилась уже сама водить.

Машина доставила Наталью Сергеевну в клинику. Она велела водителю ожидать ее на платном паркинге лечебного учреждения, сама вошла в здание и направилась к ресепшену.

– С добрым утром. Я получила СМС-сообщение приехать на визит к доктору Петкявичус.

– Здравствуйте, Наталья Сергеевна. Врач ждет Вас уже в кабинете. Вы знаете, где его кабинет?

– Да, конечно. Это там… На… Втором этаже. Вторая, кажется, дверь справа по коридору… Да? – прозвучал ее взволнованный голос.

– Да. Вы правы. После визита не забудьте забрать свою страховую карточку у нас.

– Ага, – она кивнула головой и торопливыми шагами двинулась к широким лестницам.

От страха и волнения легко тряслась. Во рту все пересохло. В голове крутились всякие мысли дурные. Она остановилась на мгновение перед кабинетом врача и робко постучалась.

«Да… Входите же!» – раздался в очередной раз голос за дверью.

Она наконец очнулась и, открыв двери, вошла в кабинет.

Врач был там один. Он сидел за белым столом и продолжал смотреть на свой широкий монитор. Увидев пациентку, он встал из-за стола и с широкой улыбкой протянул свою руку для приветствия.

Наталья Сергеевна была особым клиентом клиники, являясь частным застрахованным лицом.

Доктор выдержал короткую паузу и тихо сказал:

– Наталья Сергеевна, результаты анализа готовы. Они не совсем хорошие. Но Вам повезло. В целом не так уж и плохо.

– Доктор, у меня рак? – черты ее лица заострились.

– Да. Аденокарцинома молочной железы. Но, как я сказал, Вам повезло. Есть факторы и обстоятельства, которые в пользу Вас. Во-первых, это высокодифференцированный рак, значит, с малой тенденцией к метастазам. Во-вторых, в первой стадии развития.

– И… Что мне делать?… Как мне быть?… – по ее щекам покатились слезы.

Врач вдруг задергался. Он вытащил из коробки, которая лежала на его столе, сухую салфетку и спешно протянул ее своей пациентке.

– Вы. Не переживайте так. Я же Вам сказал, все не так трагично, как Вам кажется.

Он повернул свой монитор к женщине и начал показывать пальцем. На экране был снимок маммографии.

– Вот смотрите. Опухоль не большая, и она во внутреннем нижнем квадранте.

– Что это значит? – Наталья начала сушить нос.

– Это значит, что и это даже в вашу пользу. Обычно плохо, когда верхний наружный квадрант поражен. Там быстро метастазы идут в подмышечные лимфоузлы.

– Доктор, скажите, Вы удалите мою грудь?

Тот сделал паузу и, прислонившись руками об стол, посмотрел серьезно на нее:

– Нет. Я так не думаю. Обойдемся для начала секторальной резекцией. То есть небольшую часть груди удалим. Но нужна будет после операции пару курсов облучения.

Наталья вздохнула с облегчением. Она повернула голову и окинула взглядом кабинет. Хотела даже улыбнуться.

– И что потом, доктор?

– Будете наблюдаться. Если будет рецидив, то, возможно, придется расстаться с левой грудью. Но… Шансы остаться с обеими грудями у Вас очень велики.

Наталья покачала головой с пониманием, потом вновь посмотрела на врача с загадочным лицом и спросила:

– Как на счет… секса?

Тот улыбнулся и уверенным голосом ответил:

– Это даже нужно! Вы еще молодая. Можно даже родить ребенка. Опухоль не чувствительна к женским гормонам.

Наталья скромно улыбнулась и, играя кольцами на своих тонких ухоженных пальцах, ответила:

– У меня уже есть двое взрослых детей. Думаю, рожать мне уже не придется.

– Ну… Знаете… У меня другой опыт. Вам сейчас всего только сорок лет.

– Да, именно только сорок два года… – она с грустью в голосе прервала врача.

– Вы еще молоды, а главное, красивы. Продолжайте смотреть на жизнь позитивно.

– Позитивно, говорите? – она чмокнула и отвела взгляд от своего врача и продолжила:

– Если мой супруг узнает об этом, он бросит меня. Вокруг него так и крутятся красивые молодые девицы. Он у меня остался в тридцатилетнем возрасте. И… И любвеобильный.

– Ну… Соглашусь с Вами только в одном. Он должен знать о вашем диагнозе и прогнозах. Вы – супружеская пара и между вами не должно такого рода секретов быть. Хотя, Вы знаете, недавно вышел общеевропейский закон о конфиденциальности любого вида информации. И Вы имеете законное право промолчать. Вы деловой человек, Наталья Сергеевна, Вам все решать.

Наталья знала о новом законе ЕС от 15.05.2018 года. Пришлось много документов привести в соответствии с новыми требованиями. Это стоило для концерна много времени, денег и, главное, нервов.

– Да, доктор. Я знакома с этим законом. Но я все же сообщу подробно своему супругу. Будь что будет. Когда мы начнем мое лечение?

– Как можно раньше, госпожа Сканкявичус. Мы Вас госпитализируем в клинику и на следующий день прооперируем. Лучевое лечение Вы можете амбулаторно посещать.

– Давайте уточним дату госпитализации сейчас. Я посмотрю свой график. Дайте мне минутку.

Наталья беглым взглядом прошлась по своему дневнику. Начала что-то зачеркивать, что-то писать. «Другие изменения сделаю с секретарями», – подумала она и вновь устремила взгляд на врача:

– В понедельник. Этот.

– Отлично. Я распоряжусь о вашей госпитализации. Если передумаете, сообщите нам заранее.

Они вскоре попрощались, дружески сжав друг друга руки. Наталья, когда вышла из клиники, вновь заплакала. Она медленно пошла к машине. Наталья сознавала, что в ее жизни скоро наступят изменения. И не в лучшую сторону…

Глава 2

Наталья никак не могла успокоиться после приема у врача. Она села не рядом с водителем, а на заднее сидение. Эти привлекло внимание шофера. Тот знал строгий нрав начальницы. И когда та была в не духе, пытался к ней не приставать лишними вопросами.

Наталье приходилось делать ежедневно видимость строгой и своенравной женщины. Последнее время она стала так себя вести и в семейном кругу, когда собирались вместе. Две ее дочери продолжали учебу после окончания средней школы в Риге. Их она видела или по праздникам, или через скайп. Вознаграждалась она ласками от супруга очень редко. Дома она чаще оставалась одна, если не считать прислугу и охрану. И чтобы как-то себя развлечь, она продолжала и тут работать.

Конечно, был у нее круг знакомств. Все они составляли прибалтийскую элиту. Часто встречались на разных торжествах. Когда-то даже отдыхали вместе на различных курортах и пляжах. Почему когда-то? Одной ей не хотелось присоединяться к компании, где все парами. Она была наслышана уже слухов, что в их компаниях появляется время от времени ее супруг с юными дамами. Но он официально не афиширует свои внебрачные связи. Наталье не хотелось поднимать этот вопрос с супругом, потому что он относился к ней с уважением и доброжелательно. Их чувства давно остыли, и теперь им остается находить между собой общие слова и придерживаться компромисса. Вернее, Наталья все еще любила его как своего супруга, с которым она провела лучшие года. Но, к сожалению, потерянное уже не вернешь. А новое уже не найти – года и обязательства держат тебя постоянно в рамках определенного поведения и нормы жизни. Да и за эти годы она так уже привыкла к этим изменениям, что все теперь воспринимала как норму. Так должно быть с годами: женщина продолжает заботиться о семье, а мужчина – о себе… Возможно все не так, но у Натальи все было именно так.

Она посмотрела на часы: время уже двенадцать часов. В это время она привыкла пить кофе с печеньем. Но на работу ей не хотелось сегодня. Она все еще была в прострации. Не могла вернуться в обычную жизненную колею. Доктор сказал, что у нее не плохие шансы дальше жить. Но она все с такой трагичностью все восприняла… Возможно, из-за того, что так много горечи скопилось на душе. Она почувствовала себя смертельно усталой. Печаль завладела ее сознанием, какая-то разочарованность и этот камень на душе, который заставляет ей еле ходить, сгибая колени.

Ей показалось, что все, что она делала, не имело никакого смысла. Наталья не могла разглядеть завтрашний день, она просто не представляла его, будто лишилась равновесия. Она все не обращала внимания на ежедневные проблемы. Все эти стрессы, с которыми она боролась и побеждала. Сегодня она проиграла эту войну. Она покорилась тяжелой судьбе, и не хотелось снова иди в бой. «Пусть будет так. На все воля Божья… Боже, как давно я не молилась…» – думала Наталья, изредка поглядывая на своего водителя.

– Олег, мы едем не на работу… – выдавила она из себя.

Его водитель странным взглядом посмотрел на нее через зеркало салона и спросил:

– Наталья Сергеевна, с Вами все в порядке? Могу я Вам чем-то помочь?

– Да, Олег отвези меня в зоопарк.

Водитель удивленно переспросил:

– Зоопарк?…

Наталья слегка улыбнулась и подтвердила:

– Да, Олег. Отвези меня туда. А сам возвращайся на работу. Я домой на такси вернусь.

Наталья с Олегом разговаривала на русском языке. Пожалуй, это единственный был вариант ей не забывать свой родной язык. Она специально лет пять назад взяла на работу водителя с русскими корнями, чтобы иногда хотя бы почувствовать себя русским человеком.

С Олегом она могла поделиться тем, чем не могла даже в своем окружении. Между ними уже давно построились доверительные отношения. Дома с семьей, на работе с персоналом, в ресторане с друзьями – везде теперь на латышском языке общение. Наталья обособляла себя от политики. И старалась не вмешиваться в ход социальной жизни страны. Она уже несколько раз обожглась, когда поддерживала того или иного политика. Дело в том, что политик уйдет в отставку или нароют у него чего-нибудь грязное, потом все обернутся на тебя и скажут: «Не ты ли его так яростно поддерживала? Посмотри, теперь с каким лгуном ты дружила!» Или: «Смотри, как партия, которую ты поддерживала, проиграла с треском парламентарные выборы!»

С тех пор она пыталась иметь дело с политиками с осторожностью и в рамках интереса корпорации. А встречаться с ними ей приходилось, особенно в последние годы, когда вступили ограничения в торговле с Россией в рамках веденных санкций. Политики просили от нее всякого рода поддержки. И ей приходилось идти на уступки. Но, главное, она пыталась довести до них, что продолжает оставаться политически нейтральной.

Машина остановилась на парковке зоопарка. Наталья продолжала сидеть на заднем сидении, безмолвно смотря через окно на идущих мимо людей, затем ее взгляд устремился вдаль. А там, возле кассы собралось много детей в сопровождении родителей, учителей…

– Может, все-таки подожду Вас здесь, Наталья Сергеевна?

– Нет, Олег. Ты… поезжай. Я хочу побыть одна. Но… знаешь? Пожалуй… Возможно, я тебе позвоню.

Олег улыбнулся, довольный ответом.

– Вот это дело, Наталья Сергеевна. Приятного Вам времяпровождения.

Она вышла из машины и направилась к кассам. Почему-то сегодня было много людей здесь. «Ах, да. У детей сегодняшнего дня начались весенние каникулы. Боже, как они счастливы… То ли рады зоопарку, то ли начавшим каникулам».

Наталья ходила по аллеям зоопарка и вспомнила, что в такие дни тоже они всей семьей навещали зверей. Как это было давно. Они с супругом размещали детей в большую коляску, которая служила обычно прицепом для велосипеда. Дети уже были взрослые, но коляска продолжала выдерживать их вес. Они с супругом толкали эту тележку, а дети от счастья визжали. Они так поступали из практической точки зрения. Просто при долгой ходьбе дети уставали и ныли, особенно младшая дочь. А так они могли быстро без слез уставания пройти всех зверей.

Теперь она наблюдала то же самое, как другие «практичные» родители так делают. И здорово отвлеклась от мыслей. Она сама стала смеяться и улыбаться с детьми, стоя перед то одной, то перед другой клеткой.

Почувствовав голод, решила занять столик в открытом кафе. Свободных столов оказалось мало, и она присела к одной семье. Глава семьи потягивал пиво и хвастался жене своими зоологическими знаниями. Наталья слушала его и кое-как сдерживалась, чтобы не рассмеяться над ним. Ведь больше он врал, чем истину говорил. А его супруга внимательно слушала, временами ухаживая за столом за детьми. «Эти мужчины такие хвастуны. Так им хочется перед женщинами показаться умными. И мой был точно таким же», – думала Наталья, кушая жареную картошку.

Мысли у нее начали потихоньку сбиваться. Наталья смотрела на других и почувствовала какую-то временную ностальгию. Она будто видела теперь свою семью, тогда, когда они были все вместе. Наталья глазами начала проходить каждую тропинку, по которым они давно когда-то шли. От этого ей вновь стало грустно и тяжело на душе. Вернулось вновь привычное чувство одиночества, но теперь гораздо сильнее выраженное.

Она бросила взгляд на молодого главу семейства: тот взялся поглощать второй бокал пива. Наталья с завистью наблюдала за каждым глотком его. Потом кое-как оторвалась от стола и пошла к выходу, все же потом повернувшись пару раз обратно и посмотрев еще раз на эту молодую пару с детьми.

Она взяла в руки телефон и набрала своего водителя.

– Да, Наталья Сергеевна. Мне приезжать за вами?

– Да.

– Я поблизости. Скоро подъеду.

Она присела на скамейку. По ее щекам вновь покатились слезы.