«Империя Тигвердов. Танго в пустоте» kitobidan iqtiboslar

— Все придворные уже заметили, что вы пьете один бокал шампанского за другим, — недовольно проворчал принц.

— Завидуйте молча, — порекомендовала я ему.

— Что? — попытался возмутиться он. Потом подумал и рассмеялся. — Да не завидую я. Просто после хлеба и воды боюсь, что хмель ударит мне в голову — и я закачу какой-нибудь дебош, потом затею драку, а потом выскажу отцу все, что думаю о нем. Причем прилюдно.

И глаза у наследника мечтательно замерцали.

— Так вы голодный? — осторожно спросила я.

— Срок наказания еще не закончился. Нас выдернули во дворец, отмыли, дали хлеба с водой — и вот мы на приеме.

— Сочувствую.

Я подозвала лакея.

— Накройте ужин на пять персон в малой столовой, — распорядилась я.

— Слушаюсь, миледи, — поклонился слуга и удалился. Как я и думала, мое распоряжение вопросов не вызвало.

— Ваше высочество, — обратилась я к принцу Брэндону. — Если ваша пятерка исчезнет сразу — это может вызывать вопросы. Но… Тихонько. Быстренько. По одному, максимум по двое. Просачиваетесь в малую столовую — я думаю, вы знаете, где она находится?.. И ужинаете.

— Миледи! Вы — бунтарь! — восхитился принц.

— Я — за педагогику, но против деспотии, — гордо объявила. — К тому же, всегда интересно отработать тактические мероприятия по организации партизанского движения в условиях императорского дворца.

— Вы действительно преподаете историю?

— Именно так, мой принц.

— Что ты дергаешься? — ругала меня мама на кухне. — Не съест его папенька твой. Так, малость потреплет. И вообще — что ты за него переживаешь?

— Ой, мам… — замахала я руками. — И сама не знаю. Убить готова. Была. Ненавижу… наверно. А жалко.

— Вот какие мы — русские бабы, — философски вздохнула мама. И мы с ней хором протянули:

— Дуры жалостливые…

И так же хором расхохотались.

— За машиной я приеду завтра, — уточнил мой бывший студент. — Только еще не знаю, когда. Служба. Заодно и твою подгоню.

— Кстати, где она?

— В лес загнал — как и обещал.

— Бедный мой пыжик! Как ему там страшно…

— Страшно становится мне, когда представлю, как оттуда выковыривать машину.

— Денис…О машинах. Сколько я тебе должна за уничтоженную ауди?

— Просто живи, — обнял он меня.

— А что будет со мной? — раздался тихий голос мальчика.

— Тебе нравится с нами? — опустилась я на колени перед коляской.

Мальчик фыркнул:

— Все лучше, чем в детдоме.

— Тогда давай попробуем стать семьей, — предложила я.

— Очень я вам нужен. Еще и безногий.

— У меня есть Паша. Он — фехтовальщик. У меня есть Рэм — приемный сын. Он — герцог. Теперь появился и ты. Добро пожаловать в семью.

— Как-то мне не верится…

— Ничего. У тебя будет время. Только один вопрос — как тебя зовут?

— А если я не помню? Или не хочу помнить?

— Выбери любое имя… Я думаю, что с документами проблем не будет.

— После того, как вы обошлись с этим… Фредериком, — он поморщился. — Я бы на это не надеялся.

— Если что — попросим кого-нибудь другого.

— Так вы не сдадите меня обратно?

— Вот уж за что бы я не переживал, — раздался насмешливый голос Паши. Он спускался со второго этажа. — Ты еще не знаешь матушкин любимый стишок: «Я нашла в лесу ворону — грязную, вонючую. Все равно ее не брошу. Все равно замучаю!».

— Я завидую Паше. И Феликсу.

— Но почему?

— Я очень люблю свою маму, миледи. Уважаю безмерно… но она прежде всего герцогиня. И мой сюзерен. Близких, домашних… нежных отношений у нас в семье никогда не было. И теперь уже никогда не будет. Мне жаль, что это так.

— Только не забудьте этого, Рэм, когда у вас будут свои дети, — улыбнулась я ему. — Пожалуйста, будьте им сначала отцом. А потом уже повелителем… Обещайте мне.

— Слушаюсь, миледи Вероника! — насмешливо склонился он передо мной.

— Я не шучу… Пожалуйста, обещай мне! Это важно…

— Обещаю, матушка. Вы моя вторая мама и я выполню ваш наказ — Рэм улыбался. Озорно, светло, искренне. В основном он был серьезен и даже немного печален. Тем ценнее были для меня те немногие моменты, когда он улыбался.

Что-то холодное и мокрое поползло по щеке. Быстро прижалась к ней тыльной стороной ладони. Не хватало еще, чтоб заметил сын или император. На темно-синем камне перстня предательски сверкнув, уютно устроилась слезинка. Я смахнула ее большим пальцем, ощутила гладкую, прохладную поверхность, утонула взглядом в глубокой синеве…

У меня есть перстень! Ну что, друг…Не подведешь? И тут камень подмигнул, полыхнул ярко-синим облачком, и стало так тепло, так радостно! Йо-ху, — а у меня есть волшебный перстень, — он синий-синий, он круче какого-то там стеклянного тапка тридцать четвертого размера!

Гордая Золушка отклонила предложение императора Тигверда о предоставлении поместья, дающего право на титул, и от немаленького — даже по меркам Империи, дохода.

Оставаться в мире, где была уничтожена любовь… Слишком больно.

«Я нашла в лесу ворону – грязную, вонючую. Все равно ее не брошу. Все равно замучаю

, – сказал император, глядя на невысокую коренастую фигуру, закутанную в серый, оттенка осенних сумерек плащ. Капюшоном человек тщательно прикрывал лицо. Мне показалось, что вместе с ним в покои прокрался туман – стало холодно и сыро… – Новости, ваше величество, – поклонился глава гильдии убийц.

матушкин любимый стишок: «Я нашла в лесу ворону – грязную, вонючую. Все равно ее не брошу. Все равно замучаю!»

могло произойти? – Как что? Там произошла