Рыцарь, Совершивший Проступок

Эта книга о Ланселоте, о Лучшем рыцаре в мире, рыцаре со столь чистой душой, что он может творить чудеса без всякой магии, о рыцаре без страха и упрёка. Впрочем, сам-то он себя упрекает, и даже в один из периодов жизни отказывается от своего имени и берёт себе девиз Рыцарь, совершивший проступок.

Жизненный путь Ланселота – это путь странствующего рыцаря, служения королю, стране, во имя блага королевства, во имя справедливости, его долг - защита слабых, всех, кто попал в беду, защита правых против обмана и насилия.

Однако, очень скоро Ланселоту приходится испытать на себе конфликт между идеалом и вульгарной действительностью. Он хотел, оставаясь незапятнанным и невинным, творить чудеса, поступать всегда в высшей степени благородно, в соответствии с идеалом, однако, в жизни ему выпала запретная любовь, постыдная тайна, которую он должен хранить, осознание предательства, совершаемого по отношению к своему господину-королю, к тому же являющимся и лучшим другом. Он любит Гвиневеру, он любит Артура, он служит своей возлюбленной, служит своему королю, любовь и долг подтачивает его и разрывает на части. К тому же в этот треугольник постоянно вторгается кто-то ещё – то Элейна, то сам Господь Бог, ибо Бога Ланселот воспринимает, как живого человека, который судит и наказывает. Позволяет или не позволяет побеждать.

Ланселот несовершенен, а разве может быть несовершенным лучший рыцарь в мире. И легко ли быть лучшим рыцарем, каждый день принимая вызов и каждый раз доказывая, что он – лучший. Пока не настанет день первого поражения, и ещё одного, и ещё. Что же тогда станет с многолетней славой непобедимого рыцаря. Что почувствует лучший рыцарь, испытавший поражение – отчаяние, гонку за тщеславием, безумие? Ланселот готов ради любимой женщины на всё, но его терзает то, что он всё дальше уходит от идеала, потому что перед ним встаёт нелёгкий выбор - быть идеальным или предать, но спасти. Как же не совершенен этот лучший рыцарь в мире! Но дело в том, что, достигая совершенства, человек умирает.

Порой создаётся впечатление, что до эпохи короля Артура в Англии был полный хаос, бритты, саксы, скотты, как стихийные противоборствующие силы брали то, что можно взять, отбирали то, что удавалось отобрать (вспомним короля Пендрагона и графа Корнуолла с графиней Игрейной). До короля Артура все эти графы, корольки, князьки и их воины воспринимаются как однородные стихийные массы. Но как только король Артур начинает укрощать этот хаос, так его рыцари обретают индивидуальность, характеры, судьбу, всё усложняется и даже наполняется противоречиями.

Король Артур решил изжить право Силы, насадив вместо этого по стране силу Права. Именно эту идею хочет он воплотить, создавая орден рыцарей Круглого Стола. Рыцари разбредаются по стране и борются с беззаконием, а затем, собираясь за круглым столом, рассказывают о своих приключениях и подвигах.

После долгих лет усилий король, несомненно, добился некоторых результатов. Буйные головы теперь уже не смеют демонстрировать Право Сильной Руки и принцип кто сильнее, тот и прав. Артуру удалось насадить законность и право стало иметь силу. Однако, по прошествии лет, глядя на свою идею создания Круглого Стола, Артур испытывает долю разочарования.

Круглый Стол, который задумывался как идеальный оплот цивилизованности, мудрости и справедливости, оказался тоже не идеален. Король сокрушается, что следуя правилам, совершая подвиги, карая беззаконную силу, рыцари воспитали в себе спортивный дух, который выхолащивает высокую идею и приводит рыцарей к соревновательности. У них развился спортивный дух! – кто больше сшиб противников в поединке, кто больше захватил пленных, кто больше спас девственниц. Такова оборотная сторона спортивного духа. И разве не актуальны проблемы рыцарей Круглого Стола во все эпохи.

Осознав несовершенство своей идеи, Артур решает к праву присоединить духовность и объявляет для рыцарей новую задачу - поиск Святого Грааля. Вновь разъезжаются рыцари во все концы, увлечённые новой задачей. Что принесёт реализация этой идеи?

Обращает на себя внимание слог автора, после несколько высокопарных рассуждений вдруг прорываются словечки, фразы и сцены, далёкие от куртуазности, и это снижает пафос. Артур может «побагроветь лицом, как индюк». Гвиневера может визжать, устраивая сцену ревности. Сэр Груммор и сэр Паломид теперь, когда настало новое время, стали «дряхлыми балабонами». И это вполне вписывается, делает героев более человечными, более близкими нам, легендарные образы оживают. Их проблемы, ошибки, решения, сомнения сближают нас с теми далёкими сказочными временами. А Артур по-прежнему король былого и грядущего.

Славный ты парень, Ланс! И я очень рад, что всё у тебя получилось, что достиг ты всего, чего хотел. Но как же тяжело тебе пришлось. Стоило ли оно того? Стоило или нет, но похоже выбора у тебя особо и не было. Еще мальчуганом ты попал под обаяние короля Артура. Из-за мечты стать рыцарем, достойным великого короля, ты отказался от детства, посвятив себя бесконечным тренировкам. Ну и рыцарству вкупе с христианством. Ведь рыцарь - это прежде всего христианин, хоть и хорошо забронированный с копьем наперевес. И вот ты попадаешь к Артуру, вы становитесь лучшими друзьями, напарниками. Ты становишься первым рыцарем волшебного королевства и всё бы хорошо. Если бы не Гвинерва, жена лучшего друга. Ты и его любишь и от неё глаз отвести не можешь, а ведь в твоей душе еще живет Бог. Как все эти противоречия разрешить в одном сердце? Как не дать душе разорваться? Это сейчас, люди умудряются и заповеди чтить и о себе не забывать, ты же этой наукой так и не овладел. Ты совершал подвиги, ты впадал в безумие, ты совершал чудеса и никогда, может только на минуту, так и не стал счастлив. Удивительно сильный роман. Образец того, как нужно читать, осмыслять древние легенды. Ведь если обратится к первоисточнику Томас Мэлори - Смерть Артура , то история Ланселота, так себе чтение. Уайт же наполнил её жизнью, вложив эти древние статуи столько противоречий, души, огня, что они ожили, заговорили. Так что их слова, мысли, стремления, эмоции через тысячу лет понятны каждому неравнодушному человеку. Сам Уайт обнаруживает поразительно проницательное знание человеческой души, что удивляешься, как он сам так и нашел счастья в личной жизни. Возможно, он нашел его в книгах и этого было достаточно?

С каждой следующей книгой пенталогия о короле Артуре становится серьезнее. В третьей книге продолжается тема проступка и следствия, которая красной нитью проходит через весь цикл, но именно в этой части на первый план выходит Вера. Главным героем третьей книги является Ланселот и описывается хрестоматийная, но оттого не менее грустная история любви Ланселота и Гвиневеры. Эту тривиальную историю можно рассказать по-разному, и Уайту удалось поведать ее без малейшей пошлости, как историю противоборства между чувством и долгом, окрашенную роковой предопределенностью. Ситуация действительно получилась не из легких: Ланселот любит Артура и влюблен в его жену, Артур любит жену и Ланселота, Гвиневера любит… мне показалось, что никого она не любит, кроме самой себя. Мои симпатии в равной степени принадлежат Артуру и Ланселоту, а еще мне жаль Элейну, а вот Гвиневеру совсем не жаль… Об этой книге трудно написать что-то внятное, потому что в ней основной упор сделан не на событиях, а на внутренней борьбе. Как я уже написала, это книга о Вере. Здесь и поиски Святого Грааля, и многочисленные чудеса, но самое интересное – взаимоотношения Ланселота с Богом. Для него Бог – живое существо, и в какой-то момент ему действительно приходиться выбирать между своей любовью к Гвиневере и любовью к Богу, также присутствует мотив невозможности быть совершенным, лучшим рыцарем в мире, если ты в чем-то грешен. Но живой человек совершенным быть не может, вот в чем парадокс. Очень приятно было встретить упоминания о Тристане (в данном случае Тристраме) и Изольде. У меня вообще сложилось ощущение, что Уайт пишет о некой альтернативной Англии, в которой действуют все легендарные персонажи английского фольклора, а реально существующие короли и исторические личности считаются выдуманными. Благодаря этому герои кажутся очень живыми. А книга получилась довольно интересная, хотя и печальная. И, поскольку я уже читаю четвертую часть, то с сожалением могу констатировать, что дальше будет хуже.

В сравнении с первым томом, данное произведение представляется читателю более интересным, хотя вопросов к автору, растерянность и непонимания едва ли стало здесь меньше.

Вас по-прежнему будет преследовать ощущение, будто бы автор забыл упомянуть в своём рассказе какие-то важные события, однако на сей раз это будет касаться скорее обоснований, чем как таковых событий. К примеру, в течении определённого времени вы будете читать о полном безразличие Ланселота к молодой королеве, и затем в нескольких строчках вдруг узнаете о воспылавшей меж ними огненной страсти, возникшей из ничего и не получившей должного обоснования (попытка обоснования хоть и была, но оказалась совсем уж хилой).

К сожалению, проблемы в логике поступков и с их [поступков] мотивацией будут преследовать читателя на протяжении всей книги. Автор, по-видимому, и сам сознавал сомнительность действий своих героев, потому что в качестве самых весомых обоснований приводил жалкие ультимативные "таковы уж была Гвиневра", "такими были в те времена нравы" и сходные с этими несостоятельные, не выдерживающие никакой критики высказывания.

В связи с тем, что веры в драматическую составляющую читатель не питает, то и проникнуться к героям сочувствием не представлялось возможным, так что картинные метания  и терзания неприкаянных душ по ходу чтения совершенно не трогает. Это, в свою очередь, делает зрителя отсранённым наблюдателем, невовлечённым в происходящие события и откровенно скучающим.

В подобной ситуации остаётся лишь равнодушно ждать завершения и время от времени забавляться от очередного бросающегося в глаза вопиющего несоответсвия в сюжетной логике. Иного выбора автор, спустя двадцать лет сюжетных событий вдруг вспомнивший об Артуре и огромной любви к нему как Гвиневры, так и Ланселота, просто не оставляет.

Возможно, дело в том, что, замахнувшись на глобальные события и желая показать жизнь целой эпохи, смены одной парадигмы мышления на другую, сильные и слабые стороны обеих из них, повествователь загнал самого себя в угол, не оставив в книге места для качественного раскрытия личных отношений действующих персонажей. Как читателю, обращающему первоочерёдное внимание на драматическую составляющую и логику повествования, мне не удалось по достоиству оценить широту и размах этого романа.