Kitobni o'qish: «Веселые и не очень сказки для взрослых», sahifa 7

Три возраста желаний

Это незапланированное путешествие с такими же незапланированными и почти опасными приключениями началось из-за неистощимой весенне-летней активности моей подруги и нашей с ней способности везде и всюду попадать в невероятные истории.

Во всю гремели корпоративы ко дню Восьмого марта с традиционными цветами и подарками. И один из подарков свалился как снег на голову и на меня. Собственно, не совсем на меня, но я втягивалась в водоворот одариваемых автоматически.

– Людочка, дорогая, я тут на работе бесплатную путевку в Крым выиграла. На двоих, с 13 марта! – щебетала Светка в трубку весенним скворцом, одурманенным обещанием тепла и солнца.

Она замолчала, ожидая поздравлений и изъявления радости с моей стороны. Но, не дождавшись ни того, ни другого, продолжила:

– У нас там очень-очень хороший пансионат прямо на берегу, – с легкой тревогой в голосе, вызванной моим молчанием, но бодро и радостно сообщила она.

Понимая, что это путешествие никак не входило в мои планы, Светка приготовилась к атаке. Я же представила, как она будет уговаривать меня, и решила эту сцену сразу опустить.

– Я так понимаю по твоему приподнятому настроению, что выбора у меня нет и этим вторым буду я, не зря же ты звонишь. И именно мне придется под мартовскими дождями целую неделю ездить с тобой на экскурсии по полуострову.

– Нет, путевка на десять дней, – жалобно пискнула Светка. – Но ты же сама сказала, что страшно устала и отгулов у тебя на две недели после командировок, – быстро прибавила она.

– Отгулы еще получить надо, – тяжело вздохнула я. – А вот ветер и дождь ранней весной на побережье нам обеспечены, мы там за десять дней от сырости плесенью покроемся.

– Нет, нас ждут весеннее солнце и цветы. А дождики будут редкими и короткими. Вот увидишь, мы прекрасно отдохнем, – заявила Светка, прощаясь и обещая все подробно объяснить вечером.

Вечером я узнала, что вторую путевку выиграла Светкина начальница, которая тоже решила поехать на отдых с подругой.

– Полина – остроумная и веселая женщина, – заверяла меня Светлана. – И от того, что у нас будет компания, все будет только интереснее.

Здесь мне пришлось поверить подруге на слово.

«Ее сбил конь средь изб горящих – она нерусскую была». Прочитав это впервые, я долго смеялась, поскольку для характеристики наших женщин часто и с удовольствием пользовалась некрасовским «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».

Да, наши женщины – это женщины действия. Они не хватаются сразу за телефон, а пытаются взять ситуацию в свои руки, но или хотя бы под контроль. На Западе там сразу звонят адвокату, психоаналитику, в службу спасения. Совсем другие у них дамы. Хотя наши, конечно, тоже стали пожиже – расслабляет и наших комфорт цивилизации.

Но познакомившись с начальницей подруги, я поняла, что еще «есть женщины в русских селеньях». Такая могла остановить не только коня на скаку, но и табун, причем взглядом. Взгляд у нее был сродни рентгену. Подтянутая, организованная, сильная, язвительно-остроумная, очень энергичная, веселая и, наконец, просто красивая – Полина производила на окружающих сильное впечатление. Когда она останавливала на мне свой взгляд, мне хотелось встать и доложить обстановку. Думаю, что такие мысли возникали не только у меня. Полина, по утверждению ее подруги, милой и интеллигентной женщины по имени Мария, могла найти выход из любой ситуации, вот только она не знала, что мы со Светкой легко находим туда вход. Так случилось и на этот раз, и отдых перешел в разряд незабываемых. Будет, о чем рассказать, если захочется, конечно.

Пока мы тряслись в поезде, мы познакомились, подружились и были вполне довольны обществом друг друга, несмотря на разницу в возрасте. Нам со Светкой по двадцать шесть, Полине – тридцать восемь, а Марии около пятидесяти, но мы настолько похоже реагировали на шутки, новости и попытки мужчин завязать с нами знакомство, что разница в возрасте скоро была забыта. Эти двадцать с лишним часов разговоров сделали дальнейшее общение легким и приятным.

Сразу после размещения в номерах и ужина Полина и Светлана сели за столик в холле планировать наш отдых согласно висящему здесь графику экскурсий. Мы же с Марией, безоговорочно доверив им это важное дело, решили ознакомиться с окрестностями. В этом месте мы были впервые, а наши спутницы – нет. Погода располагала к прогулке, и мы медленно брели по дорожке вдоль моря, любуясь пейзажем и рассказывая друг другу о личной жизни.

Мария была настолько теплой и мудрой, с ясным и молодым взглядом на мир, что я как-то незаметно для себя начала рассказывать ей о своих сомнениях и приключениях. Я никак не могла согласиться на брак, хотя все было хорошо, и чувства были проверены и временем, и обстоятельствами. Вот только я все откладывала и откладывала, и сама не понимала почему. И это тяготило меня. Я ждала от нее совета. Мне был нужен толчок или одобрение извне? Не знаю. К тому же мне хотелось услышать, была ли всепоглощающая любовь в ее жизни и как эта жизнь у нее сложилась. И я об этом услышала.

– Знаешь, все и всегда хотят любви, – начала она. – Это для любого человека, пожалуй, в любом возрасте совершенно естественно. Может быть, любовь несколько трансформируется по ходу жизни: бурлящие страсти юности постепенно вытесняются желанием теплоты, духовной близости, стабильности, уверенности в мудрости избранника. Но это не меняет суть дела, – говорила Мария, поправляя красивые локоны прически.

Несколько минут мы прошли молча, как будто Мария приводила свои воспоминания в порядок, а может быть, думала, что и как мне рассказать, чтобы я поняла то главное в жизни, что знала она.

– И у меня любовь была, за что я безмерно благодарна небу. Но горе, свалившееся на меня, потеря любимого человека, затмило это короткое счастье, сделало меня уязвимой и неуверенной в возможности счастья нового, – эти воспоминания заставляли ее голос слега охрипнуть, и, сделав глоток воды из пластиковой бутылки, она продолжила. – Я была совсем юной девочкой, которая нравилась мальчикам и которая, как все девочки, ждала своего принца. И когда неизвестный молодой человек, увидев мою фотографию у моего же одноклассника, начал писать мне письма, это было неожиданно и интересно. И письма эти были столь понятны и приятны мне, как будто мы старые друзья, знавшие все друг о друге. Я отвечала на эти письма, искала в почтовом ящике конверты, подписанные знакомым мужским почерком, но вдруг переписка прервалась. Я растерялась. Но в один прекрасный день, а это был день моего рождения, раздался звонок. Мама открыла дверь и увидела высокого широкоплечего блондина с букетом, который спросил меня. Я подошла, и сердце мое учащенно забилось. Я сразу поняла, кто стоит на пороге. Как же он был красив! Так мы с Алексеем впервые увидели друг друга. Потом мы сидели с моими гостями за столом, а затем долго гуляли по городу. За этой встречей последовали другие, но не такие частые, как нам бы хотелось. Между нами лежали двести километров и строгие правила военного училища. Но это была любовь, та, у которой помыслы чисты, та, которую все ждут, та, которая не знает преград.

Скоро мы поженились, и я родила сына, похожего на мужа. Мы были счастливы, несмотря на трудности девяностых, бытовые неурядицы и мою ревность. Мой муж был силен и красив, чем привлекал к себе женское внимание, что не могло меня не раздражать. Какими же пустяками кажется все это теперь! – вздохнула Мария.

Мы постояли немного, любуясь закатом и морем, слушая крики чаек и успокаивающие звуки прибоя, а потом отправились назад.

– Мы женщины, и нами управляют эмоции, – снова заговорила Мария. – Трудно при этом не наделать ошибок, не всем удается их избежать. А еще мы предчувствуем беду. Так было и со мной. Однажды я увидела страшный сон: прямо возле моего дома разрастался ядерный гриб. Я проснулась с чувством неотвратимой беды, с щемящим чувством неминуемой потери. И это ощущение грозящей утраты камнем упало на дно моей души и свило там гнездо. Где-то через полгода мой муж погиб. А дальше – я жила и не жила. Я ходила на работу, водила ребенка в детский сад, общалась с разными людьми, но из моей жизни исчезли эмоции. Я не могла ни плакать, ни радоваться, ни удивляться. На плаву меня удерживал только сын, который рос, похожий на отца, и который нуждался во мне. Меня пытались с кем-то познакомить, но мне казалось, что я утратила способность любить, даже просто симпатизировать, – в моем сердце было пусто. Горе выжгло душу, а потом заморозило ее. Так проходили годы, плавно скользила с обледенелой горы моя озябшая жизнь.

Но все-таки наступил тот день, когда мне удалось высечь искру любви из своего сердца, чему я несказанно удивилась и обрадовалась одновременно. Это случилось на вечере встречи выпускников. Когда-то давно мальчику Диме нравилась девочка Маша. И теперь, через много лет, он был искренне рад ее видеть, в его глазах было столько тепла и участия, что лед в душе девочки растаял, – Мария внимательно посмотрела на меня, пытаясь понять, какие эмоции вызывает ее рассказ. – Я рассказываю тебе все это, стараясь объяснить, что можно полюбить даже в благодарность за любовь или ты вдруг увидела истинные достоинства человека, которые ранее не замечала. Это будет спокойное нежное чувство. Но только оно не будет похоже на ту первую и искреннюю любовь, когда человек тебя безмерно удивляет, когда он тебя восхищает и заполняет собой весь твой мир. Такое бывает в юности, и только в юности. И если с тобой это произошло, то ты невольно будешь ждать небесного огня для души снова, не довольствуясь меньшим. Эта ошибка часто портит людям жизнь, испортила и мне. Посмотри и ты на свою ситуацию с этой стороны.

Я хотела, чтобы моя жизнь была заполнена любовью и этим человеком до краев. Сначала даже не поверила, что могу полюбить еще кого-то, но это чувство вновь появилось у меня, и я очень боялась потерять этого мужчину, ведь без него мой мир снова утратит краски и замерзнет. Чего боишься, то и произойдет, – наши отношения были недолгими, мы расстались. В дальнейшем своем поведении я не узнавала себя, это была не я, но все же это я и звонила ему бесконечно, и писала ему. Я понимала, что я совершаю одну ошибку за другой, но ничего не могла с собой поделать. А тут еще мой брат подлил масла в огонь. Он не хотел видеть рядом со мной никого, переживая за квартиру родителей, в которой мы жили. Воланд утверждал, что москвичей сильно испортил квартирный вопрос, вот и моего брата он тоже очень сильно испортил. Брат наговорил Диме гадостей, и он исчез. На меня опять навалилась удушающая жизнь пустота. С ней я боролась тяжело и долго, и боюсь, что без посторонней помощи едва ли бы одолела.

Но прошло время, и однажды в спортивном комплексе со мной познакомился мужчина, интеллектуал, социолог по образованию. С ним было интересно, поскольку знания его были обширны, рассказы увлекательны, взгляд на мир реалистичен. Казалось бы, все хорошо, но этот человек все-таки больше любил себя. Рядом с ним не хватало обыкновенного человеческого тепла, заботы. Когда-то я услышала шутку, что женщина ищет принца или героя, а у мужчин все проще – им нужна хорошая служанка. Вот так я себя с ним иногда и чувствовала. А хочется-то внимания, душевного комфорта и стабильности отношений. И еще надо, чтобы кто-то добрый и понимающий взял на себя заботу о тебе и ты чувствовала себя как за каменной стеной.

Ты поняла, дорогая, какие непохожие мысли о любви приходят в голову одной и той же женщины в разные временные отрезки ее жизни? Делай правильные выводы. Просто подумай, чего ты ждешь сейчас и потом.

Мария замолчала, искоса поглядывая на меня. Она была добра и хотела, чтобы я поняла все, что она пыталась до меня донести.

– Я поняла, спасибо, я все поняла, – с чувством сказала я. – Три возраста желаний.

– Почему же, возможно и больше, просто я до следующего еще не дожила, – засмеялась Мария. – Мне бы справиться с текущим.

Через день мы отправились на экскурсию в Чуфут-Кале, или иудейскую крепость. По дороге мы любовались цветущим миндалем, подснежниками, нарциссами и гиацинтами. Невозможно представить, что на этой скале когда-то был настоящий город, ведь сюда нужно было привозить все, в том числе и воду, поскольку тут был лишь один осадный колодец, который никак не мог покрыть нужды города. Я представляла, как бесконечные повозки медленно едут вверх по довольно крутому склону. На каменных дорогах от колес остались глубокие колеи. И тем не менее город процветал не один век.

Мы гуляли среди развалин, заходили в вырубленные в скалах помещения, осматривали частично сохранившиеся кенасы – молельные дома, мавзолей Джанике-ханым, городские ворота, которые когда-то были украшены драгоценными камнями.

Последними хозяевами города были караимы. Недалеко от города находится родовое караимское кладбище из семи тысяч могил, где на памятниках вырублены надписи на древнееврейском языке.

Пока экскурсовод говорил об особой форме памятников, Светлана чем-то заинтересовалась в глубине кладбища и бодро отправилась туда. Я показала на нее рукой Полине и Марии и пошла за ней. Я догнала подругу и спросила, куда она так спешит, что ее заинтересовало, что она не стала слушать экскурсовода и оставила нас.

– Там что-то блестит с перерывами, как-то странно. Хочу посмотреть, – заявила Светка, показывая мне рукой на отблеск вдалеке.

– Ну блестит там стекло, осколок зеркала или еще что-нибудь. Пойдем назад, а то все уже собираются уходить на смотровую площадку.

– Нет, что-то другое, интересно же посмотреть, что это такое. Я на минутку.

Я вздохнула и последовала за подругой. На некотором расстоянии за нами шли и Полина с Марией.

Наконец, мы достигли объекта Светкиного любопытства. Это был очень старый могильный камень, потрескавшийся от времени, с осыпавшимися письменами, а на его вершине из-под обвалившейся части выглядывал расколовшийся на несколько частей хрустальный шар, призывно искрящийся под проникающими сюда лучами солнца.

Светка завороженно протянула руку и потрогала острый осколок.

– Ой, – вскрикнула она, отдернув палец.

На хрустале осталась капля крови, которая вдруг окрасила все осколки в ярко-красный цвет, и они засияли. Но насладиться этим зрелищем мы не успели, поскольку в ту же минуту земля под ногами моей подруги начала оседать. Я в испуге схватила ее за руку, за другую руку ее схватили подошедшие Полина и Мария. Мы изо всех сил тянули Светлану, но вдруг провал расширился, и мы все вместе стремительно полетели к центру земли. Но наш полет был недолог, так что ядра нашей планеты мы не достигли, но испугаться успели изрядно. Мы уже лежали на ковре в огромной пещере, но все еще продолжали кричать. Первой опомнилась Полина. Она взяла себя в руки настолько, что смогла замолчать и оглядеться, а потом скомандовать нам:

– Спокойно!

Мы по команде захлопнули рты.

– Все целы? – спросила Полина, потирая ушибленное плечо.

Мы занялись изучением своих тел, и к счастью, кроме ушибов, никаких повреждений не обнаружили. Теперь мы с удивлением разглядывали пещеру, в которой оказались. Это было вполне обжитое просторное помещение. Пол застелен толстым слоем ярких ковров, на стенах горящие светильники, дающие возможность понять, что пещера естественным путем разделена на отдельные залы.

И вот из соседнего зала к нам вышла темноволосая кареглазая женщина средних лет в красочном дорогом наряде. На ней было красное бархатное платье с золотой окантовкой, подпоясанное широким кушаком с большой золотой пряжкой. Поверх платья надета кофта с широкими и длинными рукавами, украшенная разноцветным орнаментом и распахнутая на груди. На голове у женщины красовалась феска с верхом из жемчуга, прикрытая длинным шелковым платком, а на ногах были красные сапожки, сшитые из сафьяна. Я похожие в музее видела. Замысловатая прическа хозяйки пещеры состояла из множества мелких косичек, опускавшихся на виски и сзади забранных под феску.

Мы с удивлением и восхищением разглядывали женщину, она же смотрела на нас без всяких эмоций.

– Добрый день, – заговорила Полина. – Вы не подскажите, как нам выбраться отсюда.

– Но зачем же вы пришли сюда, если вас интересует всего лишь выход? – вместо ответа спросила женщина.

– Мы оказались здесь случайно, – уточнила Полина.

– Случайно никто не подтверждает кровью, что принадлежит к древнему караимскому роду, – строго заметила хозяйка пещеры, глядя то на Полину, то на Свету. – Раз так случилось, значит, так было нужно.

– Кому нужно? – не успокаивалась Полина.

– И тебе тоже нужно, – ответила женщина в красном платье и махнула рукой, приглашая нас следовать за ней.

Я заметила, что у нее накрашены ногти, наверное, хной. Я читала, что раньше хна была универсальным красителем для украшения тела.

– Да, я знаю, мне бабушка рассказывала, что ее прапрадед был караимом и жил в Крыму, но уже его семья переехала и расселилась по миру. Последующие поколения ассимилировались с местным населением, вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать, – говорила Светлана, стараясь идти рядом с хозяйкой пещеры.

– Ты стояла среди могил своих предков всего несколько минут назад. Это были сильные и уважаемые люди. Теперь, когда ты побывала здесь, ты получишь помощь своего рода. У тебя все будет хорошо. И подруги твои пытались тебя спасти, за это получат награду, – уверенно сказала женщина в красном платье.

Не только Светлана, но и все мы слушали ее очень внимательно. Даже Полина перестала задавать вопросы и пытаться контролировать обстановку.

Мы вошли в следующий большой зал пещеры. Здесь уже не было ковров и светильника было всего два, но зато в центре этого помещения пылал огонь в открытой замысловатой печи. Труба этой печи не достигала отверстия в потолке, которое светилось где-то высоко вверху, но дымом не пахло. Вокруг этого большого очага стояли низенькие скамейки, на которые нам указала хозяйка.

Мы сели, рассматривая пляшущее пламя и камни с письменами, из которых была сделана печь. Языки огня в очаге были живыми: они превращались то в саламандру, пытающуюся выбраться из печи, то в птицу, восстающую из пепла, то в дракона с горящими глазами. Оторвать взгляд было невозможно, поэтому никто из нас не заметил, откуда хозяйка пещеры взяла большую охапку душистых трав, которую она бросила в огонь.

По залу поплыл горько-сладкий аромат, успокаивающий и усыпляющий. Вместе с этим ароматом в пещеру проникло множество людей: тут были дети, пристающие с вопросами к Полине, мужчина, встречающий Марию на прекрасном новеньком автомобиле, молодой человек, помогающий Светлане наладить бизнес, и множество веселых и довольных сотрудников на моей новой работе. Люди и различные предметы все прибывали и прибывали, но я уже совсем не понимала, кто они и что они. Я просто была им рада.

Мы очнулись лежащими возле того же камня, к которому так стремилась Светка.

Вот только сам камень изменился: на нем не было никакого расколовшегося хрустального шара. У его подножия лежала просто какая-то старая разбитая склянка, и провала тоже никакого не было.

Мы переглянулись. Полина как всегда взяла инициативу по выяснению происходящего на себя:

– Мне сейчас сон приснился или я головой ударилась?

– Тогда я тоже ударилась, – сказала Мария. – Такого в моей жизни еще не было.

– А моей было, но все же не такое, – выпалила Светка, озираясь по сторонам.

– Как же все это можно объяснить? – спросила я.

– Объяснить это нельзя, поэтому объяснять ничего не будем, – заявила Полина вставая.

– Но вот что это не массовая галлюцинация, это точно, – сказала Светлана, разжимая кулак и предъявляя как доказательство своих слов шестиугольную серебряную пряжку. – Мне это хозяйка пещеры дала.

Пряжка переходила из рук в руки. Все ее внимательно рассмотрели и вернули Светке.

На смотровую площадку мы не пошли, поскольку никакие новые впечатления вместиться в нас сегодня уже не могли. По дороге в пансионат мы почти не разговаривали, каждая погрузилась в свои думы.

Последующие экскурсии особых эмоций не вызвали, что совершенно понятно. Но зато по возвращении домой новости посыпались как из рога изобилия.

Теперь мы дружили вчетвером, это необыкновенное приключение нас сблизило, да и мы просто были друг другу приятны и интересны.

Первой позвонила Полина и пригласила всех в наше любимое кафе.

– Девчонки, вы даже не представляете себе, что я вам скажу, – обводя нас сияющими глазами, быстро заговорила она.

– Ну, что? – подгоняла подругу Мария.

Выдержав необходимую паузу и насладившись нашим нетерпением, Полина выпалила:

– Я беременна. Без всякого ЭКО. Просто подарок судьбы. Я уже и не надеялась.

– А может быть это, – я не договорила, но все поняли меня и закивали головами.

Выслушав искренние и бурные поздравления, Полина стала всех уверять, что в нашу жизнь тоже обязательно придут хорошие новости.

И следующей хорошей новостью ровно через неделю поделилась я. Я получила работу своей мечты. Светка даже взвизгнула от восторга, радуясь за меня. Приняв поздравления и ответив на вопросы подруг, я подумала, что пора бы уже увидеть свои подарки и Светлане с Марией.

Но прошел целый месяц, прежде чем Светлана рассказала нам свою историю.

– Я решила поискать в интернете, что написано на обратной стороне моей пряжки. Вы помните, там что-то на древнееврейском неразборчиво. Но от времени надпись почти стерлась, понятны только слова «сыновья» и «вера».

Я нашла чат, где знающие люди помогают прочесть подобные надписи. И представьте себе, я нашла людей, в семьях которых передают точно такие же пряжки по наследству не один век. Я нашла дальних родственников. Но это еще не все. Один из этих родственников заинтересовался бизнесом нашей конторы. Он приедет на следующей неделе, чтобы обговорить с шефом партнерство. Это карьерный рост для меня.

Но и это еще не все! Вчера из Питера прибыл еще один потомственный владелец пряжки, чтобы посмотреть на мою, он историк и бизнесмен, сейчас пишет книгу. А еще у него большой антикварный магазин. Я познакомила его с Марией, поскольку он собирается что-то издавать и нуждается в ее помощи как редактора. Они друг другу, по-моему, понравились. И вот сегодня она извинилась, что не сможет прийти на нашу встречу, – он пригласил ее в ресторан.

Светка посмотрела на нас с чувством превосходства, поскольку знала то, чего мы не знали. Но выдержать паузу не смогла, так как ей не терпелось рассказать все новости.

– У Марии сейчас богатый выбор, – продолжила она. Одна ее знакомая на своем дне рождения рекомендовала ей своего двоюродного брата. Думаю, Маша нам и про него расскажет. Он, кажется, зубной врач. А еще владелец частной ветклиники лично приезжает осматривать ее заболевшего кота. Ну, про него вы уже слышали. Здесь главное сделать правильный выбор, – засмеялась Светка.

– Ну уж хоть бы достойный человек пришел в ее жизнь и остался в ней. Сын далеко, а с такой тонко чувствующей женщиной должен быть рядом кто-то теплый и надежный, – с чувством сказала Полина, которая очень любила и ценила Марию.

– Ты права, он должен быть именно теплым, интересным и пусть будет обеспеченным. Пусть она не работает, а путешествует и пишет книги. Ей есть чем поделиться, она все знает про три возраста желаний, – поддержала я Полину.

– Ну тогда давайте выпьем сока за здоровье Машеньки и ее счастливую и устроенную личную жизнь, – предложила Света. – Я вот лично верю, что все так и будет. Шикарные у нее сейчас кавалеры.

Мы сдвинули бокалы с соком, поскольку из солидарности с беременной Полиной в ее присутствии вели безалкогольную жизнь.

– Кстати, а что же написано на твоей пряжке? Ты так и не сказала, – поинтересовалась я.

– Там сказано, что сыновья и дочери должны помнить о вере своей и крепить род свой. Общий смысл такой. Вероятно, во всяком случае, так считают все нынешние владельцы пряжек, что каждый ребенок получил в дар от отца такую пряжку.

– Ты рассказала, как получила ее? – Полина сделала большие глаза.

– Конечно нет. Сказала, что получила от бабушки по наследству, – вздохнула Светлана.

– Свет, а ведь ты и не соврала. Ты эту пряжку в любом случае получила по кровной принадлежности к этому роду, – ободрила я подругу. – Вот только об этом способе передачи, кроме нас, думаю, знают немногие.

– Это так. Спасибо им, моя жизнь меняется в лучшую сторону, – ответила Светка.

– Да, давайте скажем спасибо тем неизвестным нам силам, которые помогают и любят нас из тонких миров, только за то, что мы смотрим на мир их глазами, – торжественно произнесла Полина.

И каждый из нас прошептал свои слова благодарности.