Kitobni o'qish: «Ведьма. Право на любовь»

(вторая часть дилогии.

Первая книга "Ведьма. Без права на чувства")

Глава 1. Братья?

Бран

Где-то рядом навязчиво и гулко капала вода. И если поначалу я почти не обращал внимания на этот звук, то теперь с каждой секундой он раздражал меня всё сильнее. Эти навязчивые «Кап… Кап… Кап…» не давали сосредоточиться, сбивали с мыслей и откровенно напрягали и без того натянутые нервы. Мне следовало обдумать ситуацию, просчитать все возможные варианты дальнейших действий, но вместо этого я, как дурак, считал демоновы капли.

Послышался писк, явно крысиный. За ним последовал скрип соседней лавки, на которой сидел растерянный Тайрис, и снова всё стихло… кроме капающей воды.

– Ты ведь не спишь, – сказал мой сосед по этой мрачной подземной камере. Даже не представляю, откуда она взялась в учебном заведении.

Я не стал отвечать, но Тай всё равно понял, что я просто лежу с закрытыми глазами.

– Странный ты, – продолжил говорить он. – Но я почему-то тебя чувствую. Знаю, что сейчас ты напряжён и раздражён, но старательно себя сдерживаешь. И капли тебя бесят.

Я усмехнулся, но глаза всё-таки открыл и даже повернулся на бок, чтобы видеть сидящего на соседней лавке Тайриса. Прислушался к себе, попытался разобраться в эмоциях… и с удивлением понял, что половина моих чувств как будто бы и не моя. К примеру, особой брезгливости это место у меня не вызывало, приходилось бывать и в куда более паршивых камерах. Но, тем не менее, эту самую брезгливость я сейчас ощущал… только вот не свою, а чужую. А ещё вдруг осознал, что испытываю отголоски растерянности и безысходности, граничащей с обречённостью, а ещё странную надежду и интерес. Эти чувства тоже были не моими.

– Так, – это открытие настолько меня озадачило, что я поспешил сесть. – Значит, теперь вместе с полным внешним сходством мы ещё и эмоции друг друга стали улавливать, – озвучил я свой вывод.

Тайрис вздохнул и, поставив одну ногу на лавку, обхватил колено руками. Я тоже любил так сидеть, и, видя такую позу у своего двойника, невольно улыбнулся.

– Всё началось после магической вспышки? – подумав, озвучил я свой вывод. – Вспомни, я собирался помочь тебе подняться, взял за руку, и прикосновение спровоцировало настоящий магический взрыв.

– Это был не взрыв, – возразил он. – Больше было похоже на прорыв энергетической плотины. Будто магию долгое время что-то сдерживало, она копилась, а потом вдруг получила свободу и вырвалась на волю. Чистая сила. И, судя по всему, наша общая.

– Да и не важно, что это было, – отмахнулся я. – Важны последствия. А их у нас даже не вагон, а целый состав.

Тай вздохнул и опустил голову.

Увы, всё этой ночью сразу пошло не по плану. Но и позволить каким-то тварям поставить Тайриса на колени я не смог, поэтому и влез в заведомо проигрышный бой. И всё же, вспоминая произошедшее, анализируя каждую деталь, я понимал, что сделал всё правильно. Даже сейчас иного верного выхода не видел.

А ведь у нас почти получилось. И если бы я не подал Тайрису руку, если бы он её не принял, вспышки магии не случилось бы, и мы с Магнолией спокойно покинули бы полигон. Но… плотину силы всё-таки прорвало, и она смела Мегги, как огромная волна.

Тот момент, когда её ударило о купол, и сейчас стоял у меня перед глазами. А когда Магнолия поломанной куклой упала на землю, я испугался так, как не боялся, кажется, никогда. Рванул к ней, попытался помочь, хоть как-то, но меня тут же оттолкнула чужая магия.

Появились беловолосая девчонка и ректор. Он сразу обездвижил нас с Тайрисом заклинанием и кинулся к Магнолии. Примчались преподаватели, целители, несколько студентов. Из всей толпы лежащих без сознания парней им удалось растормошить только двух белобрысых, которых я вырубал лично. И, конечно, эти твари сразу заявили, что мы с Таем устроили тут диверсию. Заманили их, бедняжечек, ночью на полигон и опробовали на них неизвестное экспериментальное заклинание.

Я молчал. Тай пытался донести до преподавателей правду. Да только он и сам не знал, почему пятеро парней вдруг упали без сознания и даже сейчас их никто не может привести в чувство. Мне ответ был известен, но я не стал подставлять Мегги. Нет уж, она и так пострадала из-за меня. Но, видят боги и Великие Стихии, появление магической волны стало для нас всех полнейшей неожиданностью.

В итоге именно нас с Тайрисом объявили виновниками нападения на целую толпу и отправили в подземелья. Утром должны были явиться стражи из Управления Городского Правопорядка и забрать нас на допрос. И вот уже несколько часов мы сидели в этой тесной камере, где вместо кроватей стояли деревянные лавки, по полу бегали крысы, откуда-то капала вода, пахло сыростью и плесенью, а единственным источником света был чадящий старый факел в коридоре за решёткой.

– Я ведь даже имени твоего не знаю, – нарушил тишину голос Тайриса.

– Оникс, – сказал я равнодушно.

Но в ответ Тай скривился и отрицательно покачал головой.

– Врёшь. Это я тоже теперь чувствую, – заявил он.

Даже стало смешно. Интересно, это и есть связь близнецов? Или очередной выверт дара Магнолии? Ох, надеюсь, она в порядке. Когда нас уводили с полигона, моя ведьмочка была без сознания, но целитель сказал, что обошлось без переломов.

– Бран, – я решил для разнообразия ответить правду.

Тайрис кивнул, на этот раз принимая моё имя. А чуть помолчав, добавил:

– Не скажу, что знакомство получилось приятным, но уж точно запоминающимся. И оно, увы, не обойдётся без последствий.

– Я слышал, ты тут один из лучших студентов, – ответил я ему. – Это будет смягчающим обстоятельством. Тебя, по крайней мере, точно выслушают на суде.

Он поморщился и одарил меня раздражённым взглядом.

– Надеюсь, до этого не дойдёт. У меня есть некоторые мысли о том, как нам выкрутиться, – проговорил Тай.

– Поделишься? – поинтересовался я.

Он кивнул, окинул меня задумчивым взглядом и принялся излагать:

– Знаешь что-нибудь о магических близнецах? – спросил он, а я неопределённо дёрнул головой. – Это крайне редкое явление. Ведь если у магов рождаются двойни, то дар, как правило, получает только кто-то один из них. Но истории известны исключения, когда оба ребёнка оказывались одарёнными, и их магия будто бы была общей. Каждый имел свою долю, но такие маги могли сливать свою энергию воедино. То есть, получали двойную силу. И, видимо, когда мы коснулись друг друга, случилось то самое объединение энергий. Первое, поэтому такое мощное. Считай, спонтанный выброс, в котором мы никак не виноваты. Ну, и всё можно будет списать именно на него.

Я выслушал эту теорию с искренним интересом. А ведь такое объяснение, и в самом деле, может выгореть. Останется доказать, что мы не хотели ничего плохого, и всё произошло случайно. Учитывая заслуги Тайриса в академии, нам, возможно, даже поверят.

– То есть, ты считаешь, что мы братья? – спросил я заинтересованно.

– А есть другие объяснения? – бросил он с иронией. – И ладно бы, совпадала только внешность, так у нас и магия одинаковая. Я это ещё в самом начале боя заметил. Но, Бран, у меня не было брата, а только младшая сестра. Вот только…

Он задумался и выглядел при этом таким сосредоточенным, что я засмотрелся. Казалось, будто рассматриваю собственное отражение, но какое-то немного чужое.

– В восемь лет я упал с лошади и ударился головой. Магия тогда только-только проснулась, и это сильно осложняло лечение, – он вздохнул и признался: – В общем, я почти ничего не помню о детстве до того падения.

Горечь захлестнула душу, и, кажется, я первые посмотрел на Тайриса, как на кого-то близкого. Наверное, поэтому и признался:

– Примерно в том же возрасте я очнулся в больнице… без единого воспоминания о прошлом. Без родителей и семьи. И попал в приют.

Тай сглотнул, а я ощутил его растерянность. Мы продолжали настороженно смотреть друг на друга, но теперь в наших взглядах что-то изменилось. Будто мы ещё на миллиметр приблизились друг к другу.

– Мы всё обязательно выясним, – проговорил Тай. – Но для начала нам нужно поговорить с ректором. Заставить его нас выслушать. И не молчи! Почему ты ему на полигоне ничего не сказал ?

– А что я должен был сказать?! Что хотел по-тихому разобраться с двумя козлами, пристававшими к девушке, а те привели с собой прихвостней? Или что попросил Магнолию создать для нас заклинание Кромешной тьмы, потому что боялся проиграть в магическом поединке? Тогда и ей достанется от правосудия, а она не должна пострадать из-за меня. И так уже…

– Она твоя девушка? – поинтересовался Тай.

– Она моя, – ответил я коротко, но исчерпывающе.

– Не претендую, – он ухмыльнулся и выставил перед собой ладони.

И снова между нами повисло молчание. Но в этот раз тишину нарушил именно я, озвучив замеченную странность:

– Почему на полигоне ни ректор, ни преподаватели не придали значения нашему сходству?

– Было довольно темно, – пожал плечами Тайрис. – Наша магия погасила почти все фонари. А те, что зажгли преподы, освещали крайне мало. И тогда их куда сильнее интересовали пострадавшие, чем те, кого они назначили виновниками. Сюда нас вели тоже тёмными коридорами, и на лица никто не смотрел. Такое стечение обстоятельств.

Мы снова замолчали.

В этот раз тишина основательно затянулась. Не знаю, о чём так сосредоточенно размышлял Тай, а я думал о Магнолии. Пытался почувствовать её через кулон-артефакт, но в этой забытой богами камере мой дар почти не ощущался. И всё же каким-то невероятным образом я всё равно смог ощутить, что она в безопасности, хоть и не совсем в порядке.

– А ведь мы победили, – вдруг сказал Тай, подняв на меня взгляд. – Ты ж с Милтоном и Фаулдом магический договор заключил. И по нему они теперь будут обязаны выполнить все условия. Или… лишатся своей магии.

По мере того, как Тайрис говорил, на его лице расцветала довольная улыбка. Казалось, он даже перестал замечать, что находится в камере, будто это больше не имело никакого значения. А его довольство передалось и мне.

– Но когда ты согласился на озвученные ими условия, я хотел тебя прибить! – добавил он, сердито глянув на меня. – Какого демона ты взял на себя право ставить на кон честь Кайли?!

– Потому что не собирался проигрывать, – ответил я резко. – Если бы мы не справились, за нас бы это сделала Мегги. Поверь, я знаю, на что она способна. У этих тварей не было ни единого шанса на выигрыш.

– Но это нечестно.

– А приводить ещё пятерых честно?! – вспылил я. – А заставлять их драться вместо себя? А принуждать слабую девушку…

– Хватит. Я понял, – резко бросил Тай. – То есть, ты просто играл по их правилам?

– Нет. По своим. И на этом мы закроем тему. А то боюсь, что придётся выслушивать лекцию о моём моральном облике.

Тайрис фыркнул и отвернулся. Я же снова лёг на лавку и прикрыл глаза. Вообще, мне очень многое хотелось спросить, узнать о матери, отце, да вообще обо всей семье. Но я понимал, что взамен придётся рассказать и о своей жизни, а тут мне гордиться было нечем.

Вряд ли выросшему в любви аристократику понравится история о том, как я впервые украл палку колбасы на рынке, а потом мне за это чуть не отрубили пальцы? Или о том, как забрал расписки из сейфа одного крайне предприимчивого лорда, нашёл там письма от любовницы, а потом продал их ему же, угрожая передать информацию его супруге? Да вся моя биография состояла из краж и попыток выкрутиться!

Я кочевал от неприятностей к неприятностям, лишь изредка давая себе мелкие передышки на пару дней. Вся моя жизнь была одной сплошной авантюрой, да и сейчас я попал в камеру точно не по недоразумению. Сегодня я вырубил семерых крепких парней. Пятерых с помощью Магнолии, двоих – сам, Тая в бой попросту не пустил. Меня, определённо, есть, за что наказывать. Но есть и причины, чтобы оправдать.

Размышляя о своём прошлом, настоящем и о превратностях судьбы, я незаметно для себя погрузился в тревожный сон. Правда, проспал недолго, а в реальность меня вернули резкие посторонние звуки.

Послышались быстрые уверенные шаги, громыхнул старый засов, заскрипели ржавые петли, и в тёмную камеру вошёл высокий мужчина в чёрном костюме, в котором я не сразу узнал ректора академии.

Он зажёг под потолком несколько светящихся магических шариков, и комнату залил желтоватый свет. От неожиданной яркой вспышки я зажмурился, но когда всё-таки смог совладать со зрением, то увидел крайне удивлённого ректора. Тот переводил взгляд в меня на сонного Тая, и выглядел крайне озадаченным.

– Интересные дела, – протянул руководитель академии, скрестив руки на груди.

Под его ногами пробежала потревоженная звуками и светом жирная крыса, и ректор брезгливо поморщился.

– Идите за мной. Поговорим в кабинете. Страж должен приехать через час, так что у вас есть время поведать мне свою версию произошедшего вчера, – проговорил он и добавил: – А ещё мне очень интересно, откуда в моей академии взялись двое Тайрисов Дартских.

Глава 2. Виновные

Магнолия

Меня кто-то тряс за плечо и делал это резко и настойчиво. Я попыталась отмахнуться, удержать ускользающее сладкое сновидение, но неизвестный негодяй не желал оставлять меня в покое.

– Да проснись же ты, – прошипел кто-то рядом громким шёпотом. – Магнолия, давай. От тебя сейчас зависит слишком многое.

Глаза открывать не хотелось, и, если бы мне не мешали, я бы точно снова уснула. Но кто-то явно желал срочно вернуть меня в реальность.

– Магнолия, ну проснись, пожалуйста, – взмолился рядом тихий женский голос. – Если их отсюда увезут, то мы уже ничего не сможем сделать.

– Кого увезут? – проговорила я, медленно раскрывая веки.

Зрение сфокусировалось не сразу. Сначала предметы перед глазами никак не желали обретать чёткость, и даже пришлось зажмуриться и несколько раз моргнуть. Но в итоге я всё-таки увидела перед собой залитую утренним светом незнакомую комнату… и Милайсу, сидящую на краю моей кровати.

– Спасибо тебе, великий Айс, – выдала она тихо, но искренне, и сразу же огорошила меня информацией: – Мегги, я понимаю, что ты только что очнулась, и чувствуешь себя паршиво, но если сейчас же не пойдёшь со мной, то Тайриса Дартского и того парня, что так безумно на него похож, увезут в городской отдел стражей. Их обвиняют в нападении на тебя и остальных, кто был на полигоне. Ты единственная, кто может открыть правду и спасти их.

Её слова плохо укладывались в голове. Сознание принимало смысл сказанного очень медленно и будто бы даже со скрипом. Признаться, я не сразу вспомнила, кто такой Тайрис Дартский. Но когда сообразила, кто именно так на него похож, то едва не подскочила на месте.

Правда, сил на это мне не хватило, так что пришлось остаться на кровати. Но зато голова, наконец, заработала нормально, и я мигом вспомнила всё, что случилось перед моим фееричным полётом и падением.

Тут же попыталась прислушаться к себе. Пошевелила руками, ногами, и они повиновались, даже без боли. Но вот когда попыталась поднять голову, в ней будто фейерверк взорвался.

– Тебе повезло. Купол на том полигоне особенный, он гасит энергию всего, что в него попадает. А тебя просто замедлил, и вниз ты не упала, а считай, скатилась. Только головой сильно ударилась.

– Ясно, – я попыталась кивнуть, но затылок прострелило болью.

– Говорить можешь? – спросила Милайса.

– Вроде бы.

– Тогда я сейчас позову к тебе ректора, и ты расскажешь ему обо всём, что произошло на полигоне. И советую говорить правду или молчать. Он отчётливо чувствует ложь, даже малейшую.

Она встала с кровати, вытянула из-под ворота довольно крупный кулон с большим камнем, похожим на рубин, и сжала его в руках. Лицо её вмиг стало озадаченным и хмурым. Милайса явно пыталась что-то сделать с украшением, которое наверняка было артефактом, но у неё не получалось.

– Вот же гадство! – выдохнула она зло и обиженно. – Не работает.

Потом снова посмотрела на меня, решительно кивнула своим мыслям и шагнула к кровати.

– Так, вставай, – заявила она. – Сами доберёмся до ректора. Его кабинет в этом же здании, только на третьем этаже. Я попробую тебя дотащить.

Судя по виду из окна, моя палата находилась на первом. То есть, Мили собирается нести меня по ступенькам? И реально думает, что справится с этим?

– Дай мне пару минут, – попросила я. – Попробую собрать энергию. Может, получится хоть немного восстановиться.

Она кивнула и отошла к окну. Снова сжала свой артефакт, но тот всё равно отказывался работать.

Я же прикрыла глаза, медленно выдохнула и сама потянулась к силам окружающего мира. Почувствовала свет восходящего солнца, игру порывов лёгкого ветра, шелест листьев на растущих вокруг здания деревьях… и ко мне потекла энергия. Я ощущала, как она наполняет моё тело, напитывает его силой, окутывает теплом, проходит сквозь меня и снова возвращается в природу. Это было восхитительное чувство причастности к чему-то великому, масштабному, живому. И когда, мягко прервав этот контакт, я открыла глаза, то от слабости не осталось и следа.

– Идём, – проговорила я, поднимаясь с кровати.

Стоявшая у окна Милайса резко обернулась и просто опешила. Её голубые глаза округлились, а рот приоткрылся в удивлении. Но когда я спокойно встала на ноги и сделала несколько шагов, Мили и вовсе застыла.

– Как… – только и смогла сказать она.

– Сама не знаю, – ответила ей. – У меня особенный дар, и пользуюсь я им пока лишь интуитивно. Честно говоря, впервые сама себя лечила. А это, оказывается, несложно. Представляешь, даже голова теперь не болит.

Милайса не спешила сдвигаться с места, и пришлось взять её под локоть и вывести из палаты. Но когда мы оказались в длинном узком коридоре, я сообразила, что понятия не имею, куда идти дальше.

К счастью, именно в этот момент к моей соседке по комнате вернулось потерянное самообладание. Теперь уже она обхватила моё запястье и повела вправо.

– Ты ведь вчера была на полигоне вместе с ректором? – вдруг вспомнила я. – Или это мои галлюцинации?

– Была, – ответила Мили. – Шла мимо, услышала голоса, почувствовала всплески магии и решила глянуть одним глазком. Под отражающим щитом никто из вас меня не заметил. А потом вдруг стало темно, и магия перестала слушаться. Знаешь, я даже испугалась, что ослепла.

– Я тоже первый раз после этого заклинания растерялась. Но когда узнала способ его нейтрализовать, бояться перестала.

Я посмотрела на неё ободряюще, но Милайса почему-то, наоборот, виновато опустила лицо.

– Прости, ректор там из-за меня появился. Эта тьма, которая не имела никакого отношения к тёмной магии, вогнала меня в панику. А лорд Дилс вчера утром вручил мне артефакт, чтобы, в случае опасности, могла позвать его на помощь. Вот я и позвала, но теперь очень об этом жалею. Ведь, если бы он не явился, Тайриса бы не арестовали. И твоего друга тоже.

– Но если ты всё видела, почему сама не рассказала ректору, что там произошло? – спросила я, остановившись.

Мы уже миновали коридор и теперь поднимались по пустой лестнице.

– Я рассказала, что видела. Но только ему. А вот стражам ничего говорить не стану.

– Почему? – мне было решительно непонятно.

– Семья Тайриса и так в опале, мои слова в его защиту сделают только хуже. И простая потасовка между студентами приобретет политическую окраску. А это всё усложнит в сотни раз. Лучше будет для всех, если меня вообще никто и никак не свяжет с этой историей и… с Таем.

Милайса отвела взгляд и потянула меня дальше.

По лестнице мы поднимались молча. Мили старалась казаться гордой и серьёзной, но я отчётливо уловила, как взбудоражена её магия. И, кажется, меня она тащит к ректору не только из-за чувства вины. Точнее, совсем не из-за него.

– Он дорог тебе? – спросила я тихо.

Имени уточнять не стала, но Мили и так всё прекрасно поняла. Она бросила на меня быстрый настороженный взгляд и отрицательно мотнула головой.

– Нет, – резко и слишком поспешно ответила соседка. – Он мне безразличен.

– Ну, я так и поняла, – вырвалось у меня. – Не переживай, разберёмся. Сделаю всё, что смогу.

Милайса посмотрела на меня с надеждой и молча кивнула.

До самой приёмной ректора мы с ней больше не сказали друг другу ни слова. И только у двери она снова с сомнением посмотрела на меня и тихо постучала.

Секретаря на месте не было, всё же до начала рабочего времени оставалась ещё пара часов. Я сильно сомневалась, что ректор в кабинете, наверняка, он ещё спокойно спит в своей постельке. Что ж, придётся подождать его здесь.

Но Мили думала иначе. Она направилась к дверям в кабинет и решительно постучала. А когда ей никто не открыл, обернулась ко мне.

– Он точно там.

Я даже не успела ничего ответить, как вдруг Милайса, словно в отчаянии, нажала на ручку и дёрнула створку на себя. Та поддалась сразу… но, вместо того, чтобы так же решительно войти, Мили вдруг растерянно отшатнулась.

– Простите… – проговорила она, опустив взгляд, и принялась пятиться назад. – Я… эм… привела Магнолию.

– Очень интересно, – донёсся до моего слуха глубокий мужской голос, но принадлежал он не ректору.

Я шагнула ближе к Мили, заглянула в кабинет и первым увидела незнакомого темноволосого мужчину в форме местных стражей. Его холодные серые глаза смотрели насмешливо, а лицо казалось грубым, будто высеченным из камня. Он выглядел ровесником ректора, но производил куда более гнетущее впечатление.

– Проходите, дамы, присаживайтесь, – проговорил этот страж. – Вы обе присутствовали вчера на полигоне. И вам точно есть, что нам рассказать.

Милайса не шелохнулась, она так и продолжала стоять на пороге, словно пришибленная. Пришлось её немного подтолкнуть, иначе мы обе остались бы в приёмной.

В ректорском кабинете за длинным столом для совещаний уже сидели Тайрис и Бран. Невероятная похожесть этих двоих очень бросалась в глаза, но сейчас я точно могла сказать, кто из них кто, да и одеты они были по-разному. Но больше всего их отличали взгляды.

– Леди Арго Фэрс я и так узнал, – продолжил темноволосый страж, изобразив вежливый кивок, и повернулся ко мне. – А вы, как я понимаю, Магнолия Доулин. Ведьма. Невеста Оникса Фарта.

– Всё верно, – ответила я и тут же спросила: – С кем имею честь беседовать?

– Капитан Гарлис Ристорд, следственный отдел стражи Карста, – представился он. – И сейчас я хочу выслушать вашу версию того, что произошло вчера в полночь на седьмом полигоне.

Это уже допрос? Хотя, насколько знаю, допросы проводят один на один. Значит, пока мы на самом деле просто беседуем. Вот только я понятия не имела, что успел рассказать ему Бран.

– Мегги оказалась там случайно, – проговорил Оникс, словно уловив мои сомнения. – Мы с ней прогуливались мимо, увидели, как толпа магов пытается поставить Тайриса на колени. Я вмешался, отправил её обратно в общежитие, но она не ушла. И решила помочь нам.

А ведь всё было почти так.

– Я спрашивал Магнолию, – проговорил капитан Ристорд. – И желаю получить именно её ответ. Вашу версию мы уже слышали, как и версию лорда Дартского. Теперь я хочу услышать рассказ ещё одной стороны.

Он демонстративно повернулся ко мне. Я в этот момент не испытывала ни страха, ни сомнений. Интуиция твердила, что хуже от моего рассказа никому не станет. А вот помочь он точно может.

– Мы с Ониксом, в самом деле, стали свидетелями того, как семеро магов нападают на Тайриса, – сказала я правду. – Оникс вмешался, хоть и понимал, что это проигрышный ход. Но всё равно полез защищать Тая. А я осталась в стороне. И уж простите, но попыталась хоть как-то уравнять шансы на победу для тех, кого считала правыми в данном конфликте.

– И как же вы это сделали? – капитан сложил руки в замóк и зашагал по кабинету.

– Мегги, – предостерегающе проговорил Бран, поймав мой взгляд, но я уже всё для себя решила.

Если мой дар, действительно, кому-то причинил непоправимый вред, я готова нести за это ответственность.

– Пятерым я приказал уснуть.

– Вот так просто приказали… и они подчинились? – в голосе стража звучал открытый скепсис.

– Да, – я пожала плечами. – У меня довольно сильный дар. И я не всегда могу его контролировать. В общем-то, за этим и пришла в академию.

Темноволосый капитан некоторое время сверлил меня взглядом, будто пытался влезть прямо в голову, но в конце концов просто отвернулся.

– Их до сих пор не могут разбудить. Даже верховная ведьма только развела руками, – ответил страж. – Среди них есть отпрыски представителей Совета города. Поэтому сюда отправили именно меня. Надеюсь, вы сумеете вернуть их в нормальное состояние.

– Не уверена, – я всё же виновато отвела глаза, но, взглянув на Милайсу, воодушевлённо встрепенулась. – Мили может попробовать. Когда я в прошлый раз таким же способом остановила напавших на нас в лесу бандитов, их смогла привести в себя моя подруга с тёмным даром.

Не знаю, что было в этой фразе такого особенного, но после неё атмосфера в кабинете заметно изменилась. Тайрис удивился, ректор нахмурился, капитан смотрел с сомнением, а в глазах Милайсы мне показались неверие и странная надежда.

– И как же зовут вашу подругу? – поинтересовался страж.

– Кетти, – я пожала плечами.

– И вы утверждаете, что у неё на самом деле есть дар тёмной магии?

Вот тут я вдруг вспомнила то, о чём успела прочитать вчера в библиотеке. Как и о своих выводах. Ведь если тёмный дар был в Ферсии только у представителей королевской семьи, то мне точно не стоило упоминать Алексис, пусть даже под другим именем.

– Есть, но очень слабый, – ответила я. – Можно сказать, его зачатки. Но снять последствия моего приказа «спать» она смогла довольно легко. Вот я и подумала, что Милайса тоже могла бы попробовать.

– Увы, леди Арго Фэрс запрещено использовать тёмную магию. Так что придётся вам, Магнолия, самой устранять последствия своего колдовства. Ну, и понести за него ответственность. Вы ведь напали на магов. Применили дар во вред. За это положено исключение из академии и год исправительных работ.

В моих лёгких вдруг перестало хватать воздуха, а перед глазами заплясали чёрные мушки. Я пошатнулась… и, наверняка, упала бы со стула, если бы не подскочивший ко мне Бран.

– Серьёзно?! – выпалил он, удержав меня за плечи, правда, обращался явно не ко мне. – Судить девчонку, которая и даром-то своим пользоваться не умеет? За то, что просто помогла остановить беспредел? Вмешалась в потасовку?

– Таков закон, – ровным тоном ответил страж.

Бран фыркнул, крепче сжал мои плечи и встал за моей спиной.

– Слушай, Мегги, не возвращай их из снов. Пусть спят. Тебя же всё равно осудят… так пусть справляются с твоей магией сами. И, кстати, – его тон стал загадочно-насмешливым, – она и сейчас может вас всех тут уложить баиньки. Ей стоит только произнести приказ… даже мысленно. И вас тоже никто не разбудит. Кроме разве что леди Арго Фэрс… которая об этом может просто промолчать.

– Угрожаешь? – холодно бросил капитан.

– Обрисовываю расклад, – ответил ему Бран. – Нас с Таем вы тут тоже уже обвинили и назначили наказание, так что нам со всех сторон проще прямо сейчас отсюда свалить. И леди вашу прихватим. А то, смотрю, ей тут сложно живётся.

Он говорил уверенно, будто ему было совсем не страшно. И, самое главное, я отчётливо понимала, что Бран не шутит, а описывает всё, что мне нужно будет сделать, если прямо сейчас мы не найдём иного выхода из этой ситуации. Но, что самое странное, я знала, что поступлю так, как он просит… потому что из всех собравшихся верю только ему.

Страж хмыкнул. Расслабленно прошёлся по кабинету, опустился на свободный стул и снова поднял взгляд на Брана.

– Ты говоришь, как человек, которому нечего терять, – сказал он. – И я чувствую, что это не просто бравада с угрозами. И ты сбежишь… легко. Но как же твоя семья?

– Нет у меня семьи, – отмахнулся Оникс.

– А брат? – спросил капитан, указав взглядом на Тайриса.

– Я с ним говорил сегодня впервые в жизни. И не скажу, что мы вдруг резко прониклись друг к другу родственными чувствами. Так что невелика потеря.

– А вот теперь ты врёшь, – усмехнулся страж и расслабленно закинул ногу на ногу. – Брата ты не бросишь. Потащишь с собой. Но он не уйдёт, у него тут родители, сестра.

Капитан смотрел на Брана, а у меня по спине побежали мурашки. Всё же у этого мужчины жуткий взгляд: тёмный, проникновенный. Не удивлюсь, если он на самом деле может читать чужие мысли.

– Так, Гар, давай не будем ещё больше обострять ситуацию, – наконец, вмешался ректор. – Магнолия – личная ученица нашей верховной ведьмы. Ей ничего не будет за использование дара. Против леди Сильвы Аверти никто из Совета города не пойдёт. А магию столь масштабно на полигоне применяла только наша юная ведьма.

– Предлагаешь свалить всё на девушку? – со скепсисом произнёс страж.

– Ты же сам понимаешь, что Дартского обвинят только из-за фамилии, а у нас их каким-то образом тут двое. И знаешь, мне очень интересно разобраться откуда взялся второй, и где он до этого пропадал. Более того, Гар, они маги-близнецы, оба одарённые, сильные. Таких феноменов давно не случалось. Я не прощу себе, если магическое сообщество лишится таких представителей.

Страж недовольно вздохнул и покачал головой.

– Ты всегда был слишком зациклен на науке, – покачал головой капитан.

– А ты на справедливости, – ответил ректор. – Каждый из нас пошёл по своему пути. И я ни разу не отказал тебе в помощи. А теперь прошу тебя помочь мне.

В этот раз страж молчал дольше. Переводил взгляд с меня на Брана и обратно, но выражение его лица оставалось всё таким же строгим.

– Допустим, – проговорил он, наконец, – допустим, Магнолия возьмёт всё на себя, назовёт случившееся спонтанным выбросом силы. Допустим, леди Сильва не даст обвинить свою ученицу. Но даже без этого у нас есть магическая дуэль, за которую должны понести ответственность все участники.

– Назначу им отработку, пригрожу отчислением, – тут же нашёлся ректор. – С этим разберусь сам.

Капитан Ристорд постучал пальцами по столу и цокнул языком.

– Ладно. Пусть так. Но тебе, Магнолия, – он пристально посмотрел мне в глаза, – придётся прямо сейчас отправиться со мной к твоей наставнице. Если леди Сильва согласится с общим планом, я не стану возражать.

После этих слов руки Брана на моих плечах заметно расслабились, да и сама я ощутила облегчение. Ещё минуту назад ситуация казалась безвыходной, но теперь у нас всех, и вправду, появился шанс.

– Идите, – махнул рукой ректор. – А я пока побеседую с парнями. Леди Арго Фэрс, вы тоже возвращайтесь к себе. Скоро завтрак и начало занятий.

Когда я поднялась, Бран мягко взял меня за руку и повёл к двери. Но у самого выхода из кабинета остановился и посмотрел в глаза.

– Если что-то случится, ты знаешь, как меня позвать, – проговорил он, склонившись к моему уху.

– Я справлюсь.

Улыбнулась ему и уже хотела уйти, но Бран почему-то не спешил возвращать моей ладони свободу. Держал крепко, но осторожно, словно боялся сделать больно. А когда всё-таки отпустил… я едва подавила в себе желание самой поймать его за руку и остаться рядом.