Kitobni o'qish: «Дом покинутых кукол»
Глава 1. Август
– Ай! – тряпичная кукла больно ударила в висок. Аня схватилась за голову, потирая ушибленное место.
Сначала захотелось расплакаться, но злость на Ваньку взяла свое. Девочка с силой сжала тощее куклино тельце и побежала догонять своего обидчика. Мальчишка уже несся вниз по каменной лестнице, оглядываясь на ходу и показывая ей язык.
– Ты сейчас получишь у меня! – закричала растрепанная и раскрасневшаяся Аня, размахиваясь от души куклой, когда почти настигла Ваньку. Он закрыл руками голову и зажмурил глаза.
– А ну, дай сюда! – раздался сзади голос, от которого дети замерли как вкопанные.
Девочка протянула грязную и мятую куклу вожатой, которая появилась, казалось, из ниоткуда. Та брезгливо взяла игрушку и поднесла к свету, который поступал на парадную лестницу из окон второго этажа.
– И где вы только это взяли? – строго спросила она.
– Это Анька в шкафе старом нашла… в сарае – затараторил растерянный Ваня – куда вы нам ходить не разрешаете.
На него уставились две пары глаз: недоуменные – вожатой Гали, злые и сверкающие – Ани Каштановой из второго отряда.
– Понятно… – протянула Галя – Вы оба сейчас возьмете веники и пойдете подметать крыльцо. А потом в столовую на дежурство. Пока все будут на озере, вы у меня поработаете.
Дети поплелись к выходу из дома, а вожатая поднялась по лестнице. Аня подталкивала Ваньку локтем и злобно шипела ему на ухо.
– Постойте! – остановила их Галя – страшилище это заберите и выбросите в ведро. У вас ведь полно хороших игрушек, а вы таскаете не пойми что. Такими куклами нашим детям играть не положено!
Она отдала куклу Ане, и дети поспешили поскорее уйти, пока вожатая не придумала для них еще какие-нибудь задачи.
Галя оперлась руками на каменные перила парадной лестницы и посмотрела вниз. Это-ж надо, еще каких-то пятнадцать лет назад в этом большом доме жила всего лишь одна семья. А сегодня здесь отдыхали три отряда пионеров – несколько десятков человек. И всем хватало места.
О прежних хозяевах в доме напоминали разве что хрустальные люстры. Все остальное поменяли, обновили и покрасили. Оставшуюся мебель убрали в каменную пристройку, дети называли ее сараем и побаивались. А теперь, оказывается, они и туда добрались.
Галя подумала про себя: будь она маленькой – полезла бы в темный страшный сарай? Ответ был скорее утвердительным. Девушка улыбнулась и махнула головой, отгоняя от себя эти фривольные мысли.
Нужно было собирать детей на озеро. И спать бы сегодня лечь пораньше, никак не удавалось здесь выспаться. Все казалось, что ночью повсюду раздавались детские голоса и смех. А выглянешь в коридор – ни души, тихо, все спят.
Девушка повернулась и пошла по коридору в комнаты к ребятам.
Тем временем на улице два незадачливых любителя приключений с мрачными лицами подметали крыльцо перед домом. Ваня виновато поглядывал на Аню, а она грозила ему кулаком, когда ловила его взгляд. Куклу девочка положила на ступеньки.
– Ее выкинуть надо, Анька, тебе же сказано! – наконец не выдержал мальчик.
– А вот и не выкину! Не хочу – Аня взяла куклу в руки и стала ее разглядывать.
Когда-то это была вполне красивая игрушка. Платьице грязно-серого цвета с оборванными кружевами раньше было молочно-белым. Длинные волосы из пряжи коричневого цвета кто-то заботливо уложил в косу, которая теперь была лохматой и пыльной. Нарисованные на тряпичном лице глаза расплылись от сырости и времени и выглядели жутковато, как черные круги. Но Ане тем не менее она почему-то сильно нравилась.
– Ванька, а давай спрячем ее? Это будет наш секрет. Только чур не болтать, как в этот раз! Обещаешь?
– Обещаю – насупился мальчик – Ничего я не болтаю, просто испугался. С тобой что ли так не бывает?
– Ладно ты… А куда мы ее спрячем?
– Я знаю! – радостно вскрикнул Ваня и огляделся по сторонам – Мы ее спрячем под вазу.
– Какую еще вазу?
– Есть там у ворот, каменная, для цветов. Я видел под ней дыру в подставке.
– Вань, какой ты проныра, все везде успеваешь углядеть! Ну, пошли что ли?
– Не, давай подождем, пока все на озеро уйдут, а то вдруг хватятся, влетит еще.
– Ага.. давай так. Как только все спустятся к озеру – побежим сразу к воротам.
Дети весело замахали вениками в предвкушении их общей секретной затеи.
Глава 2. Октябрь
– Сашенька, иди сюда, только тихо, не шуми… – Таня с Лизой заговорщическим шепотом позвали младшего братика в комнату.
Все утро Саша слонялся по коридору третьего этажа и пытался выманить сестренок на прогулку в парк. Но они закрылись в детской и не пускали его. У мамы разболелась голова, и она прилегла после завтрака. Горничная Маша попросила детей не шуметь.
Мальчику было скучно, ведь он уже переделал все дела: собрал башенку из кубиков, полистал книжку с картинками, сбегал на улицу и поиграл с собакой Авророй. Хотел у ворот ждать папу, который уехал в Петроград по делам уже два дня как, но неожиданно пошел дождь. И вот, о чудо, именно сейчас девочки позвали его в комнату. Наконец-то он узнает, что они там затеяли.
Саша вошел на цыпочках и огляделся. На полу были разбросаны лоскутки тканей. Чего тут только не было! Блестящий атлас, кружева и даже кусочки меха. Таня стояла посреди комнаты и гордо протягивала Саше тряпичную куклу.
Мальчик взял ее в руки. Она удивительно напоминала маму. Те же длинные коричневые волосы, белое платье с кружевом.
– Но у вас же есть куклы, вон сколько! – удивился Саша.
– Вот ты глупенький, они же просто куклы. А эту мы сами сделали маме на именины. Ей точно понравится, она так любит рукодельничать! Наша кукла как настоящая. А еще я ей волосы в косичку соберу!
Таня явно гордилась их с Лизой совместной затеей. Девочке хотелось быть хоть немного причастной к созданию подарка. Ведь основную работу по шитью проделала старшая сестренка Лиза. Только она одна из всей троицы умела неплохо шить. Зато Таня помогала выбирать ткани и рисовать глазки на кукольном лице.
– Ну как, нравится тебе? Что ты молчишь? – спросила Лиза.
– Да, нравится, только у мамочки ботиночки красивые еще есть.
Девочки засмеялись.
– Может, ты поможешь нам их сделать? – подмигнула Лиза сестре.
Саша нахмурил бровки и вернул куклу Тане.
– Нет, я не умею, я лучше маме подарок нарисую.
– Ах ты наш художник, папа не зря говорит, что его талант к тебе перешел – улыбнулась Лиза и погладила шелковистые Сашины волосы.
Девочки решили, что спрячут куклу в шкафу на самой высокой полке, чтобы ни мамочка, ни Маша не увидели до Дня Рождения. Они поставили стул, Лиза залезла на него и засунула куклу в самый угол за пуховую подушку.
– Ну все, сейчас уберемся и гулять, как раз дождь прошел! – весело сказала Таня.
Вдруг все прислушались.
– Папа, папа! – закричал Саша и бросился прочь из комнаты. Он бегом спустился по лестнице и радостно подбежал к отцу. Он ждал, что тот как обычно подхватит его на руки и с громким смехом начнет кружить по комнате. Но сегодня папа только слегка улыбнулся и поцеловал сына в лоб.
– Здравствуй, Маша, как Елена Федоровна? – спросил он у горничной.
– Отдыхали все утро, не можется им, а сейчас сказали спустятся – ответила девушка.
– Сделай мне, Машенька, горячего чаю, будь так любезна.
– Хорошо, Георгий Матвеевич.
На лестнице послышались шаги. Хозяйка дома уже спускалась, кутаясь в вязаную шаль. Георгий поднялся ей навстречу.
– Здравствуй, ты бледная совсем у меня…
– С приездом – Елена быстро поцеловала мужа – Что-то тревожно мне, Георгий. Что там в Петрограде? Ты-то тоже, смотрю, невесел.
– Сашенька, иди с девочками поиграй наверху – сказал папа.
Мальчику не хотелось уходить, но он не привык спорить с отцом и пошел к лестнице.
– Лена, дела плохи, скажу как есть – заговорил Георгий, когда они остались одни – Нам нужно уехать из страны. Подожди, выслушай для начала… Усадьбу у нас заберут, это вопрос уже решенный. Мое дело – вас сейчас спасти и вывезти в безопасное место. Вы для меня дороже всех домов на свете.
– Что нам угрожает, скажи как есть?
– Мало хорошего. Меня могут под расстрел за связи сама знаешь с кем, а с вами даже думать не хочу что будет…
– Но мы уедем на время, как ты думаешь?
– Не знаю, мы ведь не можем знать, как все будет развиваться дальше. Сейчас нам грозят большие неприятности. Счет теперь уже на дни идет. Я не о себе, а о детях думаю. Они не должны пострадать лишь за то, что причастны к нашей фамилии. Может статься так, что пройдет время, все уладится, и мы вернемся. Но пока надо бежать. Насчет поезда я договорюсь с нужными людьми, помогут выехать, остались еще у меня связи где надо. Не плачь…
Он обнял жену и вытер ей слезы.
– А знаешь что? У тебя ведь День Рождения скоро. Давайте хотя бы сегодня забудем обо всем и отправимся к озеру на пикник, а? Что будет, то будет. А сегодня мы проведем самый чудесный вечер, какой только можно представить! Машу и Егора Михалыча попросим собрать корзинки. И Маша пусть обязательно с нами идет. Будем гулять сегодня. А дальше будь что будет. Девочки, Саша, идите скорее к нам сюда! Да одевайтесь потеплее!
Глава 3. Секрет
Шумная толпа детей во главе с вожатыми проследовала к лестнице, ведущей вниз к озеру. Ребята указывали пальцами на Ваню с Аней, которые продолжали подметать террасу. Сережа Казанцев показал им язык. Ваня в ответ погрозил ему кулаком.
– Как тут закончите, ступайте помогать в столовую – напомнила вожатая Галя. Она сменила юбку и блузку на ярко-желтое платье и панаму и уже не выглядела такой грозной. Но дети все равно послушно кивнули.
Наконец все скрылись за углом усадебного дома. Голоса отдалялись, становясь все тише. Ребята переглянулись.
– Ань, я придумал, куда мы куклу эту положим.
– Куда?
– Я видел в сарае в шкафе коробки железные…
– Вань, ну сколько можно тебя поправлять – не в шкафе, а в шкафу!
– Ну хорошо, хорошо, в шкафу этом видел я коробки железные с крышкой, туда и сложим. Будет настоящий клад.
– Ух ты, здорово как! А давай еще записку напишем, и когда в следующем году приедем, достанем и прочитаем?
– Вот ты, Анька, умная! Давай, а в следующем году другую записку напишем. И так будем каждый год писать, пока большие не станем.
– А что будет, когда мы станем большие?
– Ну как что… Я агрономом буду, а ты учительницей. Ты же сама говорила, что хочешь с детьми работать.
– Да, хочу, я точно не буду такой строгой, как Галина Петровна. Я всем разрешу играть и веселиться.
– Повезет же твоим ученикам. Ну что, пойдем за коробкой?
– Вань, я не хочу снова идти в этот сарай, мне там страшно. Сходи один? А я пока тут за двоих поубираюсь.
– Ну ладно, ладно, девчонки такие трусихи, я всегда знал! – сказал Ванька, гордо удаляясь в сторону каменных построек.
Солнце еще припекало, несмотря на то, что дело шло к ужину. Сосны тихонько поскрипывали и распространяли в воздухе чудесный аромат смолы и хвои. Мох под ногами приятно пружинил от каждого шага. Где-то над головой отбивал дробь труженик дятел.
Ваня приблизился к хозяйственным постройкам и пошел к самой дальней. Здесь была широкая тень. Фундамент потрескался, а трава выросла почти по пояс. Окна двух длинных каменных одноэтажных зданий были заколочены, а на дверях висели амбарные замки.
Одну открытую дверь мальчишки обнаружили еще вчера, а уже сегодня Ваня с Аней решили исследовать сарай в поисках тайн и загадок. Дети знали, что до Революции здесь жила богатая семья. А вдруг в сарае спрятаны сокровища?
Но ничего интересного, к их великому разочарованию, внутри не оказалось. Аня нашла только грязную куклу в большом старинном шкафу со скрипучими дверями. Она взяла ее с собой, а потом Ваня отобрал ее и стал бросаться, задирая подругу. Тогда-то они и попались на глаза вожатой Гале.
Мальчик дошел до единственной без замка двери. Она была слегка приоткрыта, как бы приглашая зайти внутрь. Потянуло сыростью и запахом погреба. Ваня прислушался. Вокруг все шло своим чередом: тихо шелестели деревья, трещали сверчки, монотонно отбивал ритм дятел. Но ему показалось, что внутри раздался какой-то шорох.
Ваня не был пугливым мальчиком. Он с самого раннего детства проводил все время на улице, и не раз приходилось участвовать в стычках с мальчишками из соседнего двора. Допоздна они с ребятами гоняли во дворе мяч, даже в полной темноте, поэтому он считал себя смелым и бесстрашным. Но тут и ему стало не по себе.
Он надумал было повернуть назад, но быстро опомнился. Представил, как вернется обратно с пустыми руками, а Анька будет смеяться над ним. Нет уж, этого он допустить совсем не мог!
Вдруг внутри раздался кашель. Ваня замер, не в силах пошевелиться. С ужасом он наблюдал, как открывается деревянная дверь. Показались узловатые пальцы с темными ногтями. Мальчик стоял как вкопанный и не мог сделать ни шага, даже закричать не решался.
– О, малой! А ты что тут делаешь? – на свет вышел пожилой худой мужчина в резиновых сапогах и с удочкой в руках – ты что, из лагеря? Ваши все на озере вон, всю рыбу шумом своим распугали, а ты чего тут забыл?
– А я тут, дяденька, пришел по поручению взять коробку – соврал на ходу Ваня. Больше ничего в голову ему не пришло.
– А я тоже по поручению – рассмеялся мужик. В уголках его глаз собрались морщинки, и лицо теперь выглядело добродушным. Ваня немного успокоился.
– Я тут, малой, на рыбалку пришел на озеро, неподалеку деревню видел небольшую? Вот там я и живу.
Ваня закивал. Он вспомнил, что когда их везли на автобусе, то проезжали мимо маленькой деревеньки всего в несколько домов. Наблюдательный мальчик запомнил рыжую корову, двух худых коз и куриц, гуляющих вдоль обочины.
– Так вот, пришел я, только удочку закинул, а тут ваши пионеры всей толпой. Шум, гам… Клева в такой суматохе не видать. Вот я собрался и пошел прогуляться, пока не уйдут они. У вас поди ужин скоро.
Ваня кивнул.
– Ну и зашел в сарай этот, смотрю – дверь открыта. Тут же семья Астафьевых жила… Помещики. Богатое хозяйство было. Бежали они после Революции, в один день уехали. Вот я и подумал – вдруг что из инструмента осталось, что бы мне пригодилось. Да уже все до меня выгребли, ежели что и было. Сразу после их отъезда здесь грузовики шуровали туда-сюда. А ты про коробку какую-то говорил?
– Да, там железные коробочки есть, мы в них гвозди сложить хотели.
– Гвозди, говоришь? А зачем они вам?
– Будем для зимы скворечник сколачивать – опять наврал Ваня. Он сам удивлялся, откуда в его голове столько фантазии. Он вообще терпеть не мог врать и всегда краснел, из-за чего ребята его дразнили и называли «помидором». Но в этот раз все получалось вполне естественно, наверное, из-за страха.
– О, хорошее дело. Животным и птицам помогать надо – одобрительно кивнул мужчина.
– Василий – протянул он руку – А тебя как звать-величать, пионер?
– Я Ванька… Ваня
– Иван, значит. Ну держи, Иван, удочку мою, я пока коробки вынесу, нечего тебе там в темноте шастать. В своих шортах все колени обдерешь о старые доски.
Он отдал Ване удочку и исчез в темноте дверного проема. Послышалась возня, и уже буквально через минуту Василий показался с двумя металлическими коробками в руках. Одна была очень большой, а вторая идеально подходила для куклы.
– Выбирай, Ванек – мужчина протянул коробки, и Ваня забрал ту, что поменьше.
– Ну, бывай, пионер, аккуратнее с молотком там, пальцы не расшибите. А я пойду прогуляюсь вокруг озера и подожду, пока ваши в дом уйдут. Как дом-то тебе, красивый?
– Да, дяденька, ничего такой, почти как Дом Пионеров, он у нас покрасивше только.
Василий рассмеялся и потрепал Ваню по голове.
– Доводилось мне бывать в усадьбе после бегства хозяев. Признаюсь, что я такой красоты отродясь не видывал. Ну ладно, давай топай, хватятся ведь тебя.
Ваня попрощался с новым знакомым и бегом припустил обратно. Аня уже заждалась его.
– Ну наконец-то! Где ты был так долго? Лешего что ли встретил по дороге?
– Почти. С рыбаком из деревни познакомился. Он тоже в сарае искал, чем поживиться.
Аня вытаращила глаза.
– Вот ты смелый! Я бы, наверное, померла от страху.
– А то! – довольно сказал Ваня. От Аниных слов ему стало тепло и приятно на душе.
Дети сбегали в комнату за листком и карандашами. Аня нарисовала солнце и цветы. Под рисунком они написали свои имена и свернули листочек вчетверо. Девочка заботливо уложила куклу в коробку и расправила ей платьишко. Сбоку она пристроила рисунок. Но этого ей показалось мало, она собрала немного лесных цветов и положила вокруг куколки.
– Чтобы ей скучно не было, пока мы не приедем снова – сказала она – я назову ее Лизой, так вот.
Ваня взял коробку, и дети побежали по аллее к воротам. Мальчик уверенно указал на каменный вазон, который стоял слева от въезда. Камень уже покрылся желтым мхом, а внутри вместо цветов буйно росла трава.
– Вот, это здесь. Никто не найдет, обещаю.
Они наклонились, и Аня увидела углубление в камне между основанием вазы и постаментом. Ваня запихнул туда коробку, та поместилась в самый раз.
– Ну все. Давай теперь произнесем клятву, что никому не проболтаемся.
– Клянусь, что никому не расскажу – сказала Аня.
– Клянусь, что буду молчать, даже если меня будут бить – ответил Ваня.
Дети скрестили мизинцы. Немного постояв у вазы, они развернулись и отправились на дежурство в столовую.
– Ах вы-ж мои хорошие! – воскликнула повар тетя Люба – все купаются, а вы что же, наказаны?
Дети рассказали о том, как провинились перед вожатой.
– Ну и дела, из-за такой ерунды пострадали, маленькие вы мои! – покачала повариха головой – А ну идите-ка сюда, я вас угощу.
Она заговорщически подмигнула и дала детям по ватрушке.
– Сейчас и компотику налью, садитесь.
Дети с удовольствием умяли ватрушки и запили компотом. Потом они помогли тете Любе накрыть столы, расставить тарелки и разложить приборы.
– Ну теперь идите, отдохните, погуляйте до ужина, спасибо вам – сказала повариха с улыбкой.
Ваня с Аней вышли через стеклянные двери из столовой прямо на террасу, которая нависла над озером. Они облокотились на каменные перила и посмотрели вниз.
Солнце садилось. Темная вода золотилась закатными лучами. Над ее поверхностью громоздились раскидистые сосны, которые мощными корнями цеплялись за берег. Под одной из сосен слева дети играли в мяч. Они громко смеялись, когда кто-то из них падал на песок. В воде уже никого не было, так как становилось прохладно. Вожатые Галя и Нина сидели на возвышении и наблюдали за ребятами.
Аня вздохнула. Ей бы тоже хотелось бы поиграть в мяч вместе со всеми.
Глава 4. Пикник
Вся семья спустилась по лестнице вниз к озеру. Решено было устроиться под старой сосной, что росла слева от пляжа. Елена с Машей расстелили накидки, скатерти и разложили продукты.
Елена Федоровна любила Машу как родную и часто брала девушку с собой в город. Она не только прекрасно управлялась по дому и замечательно ладила с детьми, но и было в ней что-то такое, родное… Елена обожала рассказывать ей сюжеты из книг и другие интересные истории. Маша слушала всегда очень внимательно и задавала много вопросов.
На именины Елена подарила ей нарядное платье, и девушка даже прослезилась.
– Это я теперь как барышня… – прошептала она.
– Ты и есть барышня наша – улыбнулась Елена – Ей Богу, как дочка ты мне родная. Дети тебя вон как любят!
Вот и сейчас Машенька пошла гулять по берегу с детьми. Девочки держали ее за руки, а маленький Саша бежал впереди, задорно смеясь и оглядываясь назад. Казалось, не происходит ничего необычного. Просто один из семейных вечеров на озере.
Дети, конечно, удивились папиному предложению отправиться на пикник, ведь было уже холодно и мрачно, вечерело, да еще и моросил дождик. Но все равно сильно обрадовались, укутались потеплее и высыпали на улицу.
Летом семья проводила на пляже у озера долгие уютные вечера. Уложив детей спать, Георгий с Еленой любили пить чай на террасе или просто сидеть в полной темноте и разговаривать. Однажды случилась забавная история. Маша, обходя дом перед сном, подумала, что все уже спят, и закрыла изнутри стеклянные двери на террасу, так как надвигалась гроза.
Георгий с Еленой не слышали, как она захлопнула двери. Шумел ветер, который скрыл все остальные звуки. Муж очень любил грозу, называл «неотвратимой стихией» и всегда ждал ее у окна. Вот и тогда они сидели перед надвигающейся бурей, зная, что в любой момент укроются в надежных стенах своего дома.
Дождь зарядил с очередным порывом ветра. Елена подбежала к дверям, но они оказались заперты. Муж проверил остальные – все были закрыты. Дождь тем временем усиливался. Терраса над озером не имела лестницы в парк, а только четыре двери – две в столовую и две в гостиную.
Супруги оказались в неловком положении – хоть прыгай вниз на пляж. Георгий стучал в стекла и кричал, но никто не откликался, гроза была громче любых остальных звуков. Тогда он обмотал руку пледом и разбил одну из секций около дверной ручки. Раздался звон и грохот. Тут уже прибежала встревоженная Маша и повар Егор Михайлович, который задержался на кухне. Следом за ними показались испуганные заспанные девочки.
Картина, которую они застали, сначала их напугала. В дверном проеме на темном фоне в грозовых сполохах стояли две фигуры. Мокрые волосы Елены свисали длинными сосульками, а платье прилипло к телу. Муж возвышался в осколках стекла с обмотанной пледом рукой. Когда все узнали, что произошло, то хохотали до слез. Маша кинулась извиняться, но Георгий, наоборот, похвалил ее за ответственность.
Эту историю потом долго вспоминали и смеялись, она стала семейной легендой. Георгий даже подшучивал над женой. Говорил: пойдем посидим на террасе, только одевайся сразу так тепло, чтобы ночь просидеть, пока все не проснутся.
Глядя на Машу и детей, Елена улыбнулась своим воспоминаниям. Но тут же сердце больно кольнуло. Она посмотрела на мужа. Георгий выглядел хмурым и серьезным. При детях он старался улыбаться, но сейчас эмоции захлестнули и его.
Это было нетипично для мужа. Елена полюбила Георгия в том числе за веселый нрав. Несмотря на то, что он был ответственным хозяином, все знали его как легкого и доброго человека. Прислуга любила его и всегда обращалась с просьбами, зная, что не откажет. Друзья стремились в их дом, привлеченные гостеприимством и радушностью хозяина. А дети так просто его обожали. Висели на нем со всех сторон. Он катал их на плечах по всему дому, изображая поезд. «Чух-чух, чух-чух». Малыши хохотали, а Елена смотрела на все это со стороны и думала о том, как ей повезло в замужестве.
Супруг был добр к ней и ни разу не повысил голоса. Она практически никогда не видела его в дурном расположении духа. Пока не пришел этот проклятый 1917 год. Сначала февраль, а теперь октябрь. Все привычное рушилось на глазах. Их размеренная жизнь теперь грозно нависла как терраса над озером. Только терраса была каменной и надежной, ведь дом строил один из лучших архитекторов Петербурга, друг мужа. А вот их жизнь была хрупкой и непрочной, как стекло, которое Георгий разбил, чтобы открыть дверь во время грозы.
Муж посмотрел на нее и прочитал в ее глазах вопрос.
– Лена, мы выезжаем на днях, должны все успеть. Пока что в Бельгию, к Васе, он поможет нам разместиться на первое время. Если нет, то сами справимся. Возьмем деньги и ценности, что сможем увезти. Придется начать все заново, но главное для меня – спасти вас. Вы пока соберите с Машей необходимые вещи. Да-да, Маша поедет с нами, если пожелает. Ее ведь преследовать будут, если тут оставим, а она нам как родная. Сирота девчонка, кроме нас у нее и нет никого, да и дети к ней привязаны сильно.
– Неужели вот так все и закончилось? – спросила Елена, не скрывая слез.
– Ничего не закончилось. У нас есть наши дети и мы есть друг у друга. Не пропадем, я сумею обустроиться, за это не переживай. Усадьбу нашу жалко, конечно, во что ее превратят. Но еще жальче, Лена, страну. Здесь-то что будет потом?
– Я не хочу уезжать… Понимаю, что придется, но как? Здесь все родное для меня, лес этот, дом…
– Да, мне тоже очень больно. Я думал, что наши дети вырастут здесь. Как же нам хорошо тут было! Но мы еще обязательно будем счастливы, неважно, вернемся сюда или нет.
– Когда скажем детям?
– Только не сегодня. Давай не будем портить семейный вечер, может, он здесь, по всей видимости, будет последним. Печально, что все это происходит накануне твоего Дня Рождения.
Елена вытерла слезы и улыбнулась. У нее был сильный характер, который достался от деда, офицера царской армии. Все неприятности она воспринимала мужественно и достойно.
– Ну что-ж, завтра так завтра. А сейчас давай присоединимся к детям!
