Kitobni o'qish: «Детектив на свидании»
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Елена Логунова
Принц на велоконе
Парадно-выходное платье было красивое, но тесное.
Все-таки есть одну кашу с хлебом – не вариант. Что сэкономишь на еде, потратишь на новый гардероб. «Эмка» уже отчетливо маловата, надо «эльку» покупать. А потом «икс-эльку», «два-икс-эльку», «три-икс-эльку»…
Устрашенная перспективой, Маша содрогнулась, больно стукнулась локтем о стену и выругалась:
– Вот же гадство!
– В Санкт-Петербурге надо говорить не «гадство», а «прискорбные обстоятельства», – хрустнув яблоком, наставительно сказала Инга, быстро почавкала и пропищала, манерно грассируя: – Мари изволили посетовать на прискорбные обстоятельства.
– Посетуешь тут. – Маша оставила попытки одеться в подобии узкой ниши между стеной и открытой дверцей шкафа и вышла на середину комнаты.
– Мину-у-уточку! – Инга подняла на лоб очки. – Что я вижу, новый комплектик «Виктория Сикрет»? У кого-то наполеоновские планы? Мари, колитесь! Куда это вы изволили намылиться?
– Я разве не сказала? – Маша влезла в платье и повернулась спиной. – Застегни молнию.
– На колени! – повелела Инга и хлопнула опустившуюся на коврик Машу свернутыми в трубку листами с текстом. – Посвящаю вас в рыцари… А, нет. Лучше ты меня посвяти: что задумала?
– Молнию застегни, – повторила Маша, удерживая скрученные волосы на макушке, чтобы они не попали в замок. – У тебя склероз, ваша светлость? Я же говорила: иду на свиданку.
– С Гаврилой? – Даже не видя лица подруги, Маша поняла, что Инга скривилась.
– Он Георгий.
Свистнула молния.
– Встаньте, сэр… То есть мэм. Маня, а ты не слишком торопишься? Вы с Гаврилой знакомы всего ничего, а ты уже готовишься снять с себя «Викторию Сикрет». – Инга заговорила укоризненно.
– Петрова, заканчивай. – Маша встала и прошла к трюмо, чтобы поправить прическу. – Роль заботливой матушки тебе неорганична. Кто позавчера пришел домой под утро, дыша духами, туманами и пасхальным кагором?
– У нас был двойной прогон! Коломойцев устроил генеральную репетицию в стиле «Телепузиков» – заставил отыграть спектакль два раза подряд!
– Винище жрать тебя тоже злой дядя режиссер заставил?
– Бакунина, и ты заканчивай! – Инга психанула и запустила в подругу распечаткой с ролью. Листы разлетелись по всей комнате. – Не все из нас смирились с прискорбными обстоятельствами! Я хотя бы лежу в направлении мечты! Изо всех сил надеюсь на лучшее!
– А я – на Георгия, – Маша обернулась, не глядя вдевая в ухо серьгу. – Знаю, тебе он не нравится, но у него своя жилплощадь!
– Твой Гаврила, – Инга выпятила губу и выделила имя, – живет с мамой!
– Да. В одной квартире. А вторую сдает!
– Серьезно, у него две квартиры в Питере? – Та перестала гримасничать. – Ого, Гаврила сильно вырос в моих глазах. Аж сразу до Георгия! Послушайте, Мари…
– Все, мне некогда. – Маша вздернула на плечо сумочку и пошла к двери. – До утра не жди.
– Мань, так, может, он сдаст свою вторую квартиру нам с тобой? – Инга спрыгнула с дивана и побежала за подругой в прихожую, в коридоре на бегу раскланиваясь с соседями по коммуналке: – Здрасьте, дорогая Вера Михална, добрый вечер, любезный Андрей Афанасьевич… Да постой ты. – Она ухватила Машу за ремень сумочки уже в дверях. – Серьезно, пусть Гав… оргий! Сдаст свою хату нам по пониженной стоимости. Ему ж самому хорошо будет: вы станете там встречаться, а я – клянусь! – мешать не буду, готова на время ваших свиданок уходить из дома…
– Инга! – Маша выдернула сумочку из рук подруги. – Не гони коней! – и вышла из квартиры.
Тяжелая старая дверь гулко бухнула, закрывясь, и из-за нее донеслось нарочито басовитое:
– Ямщи-и-ик, не гони лошадей! Мне не-е-е-екуда больше спешить. Мне не-екого больше лю…
– Хорош голосить, на часы посмотри, горлодерка! – оборвал раздольное пение злобный крысиный писк старухи-соседки.
«Дорогая Вера Михална», ага. Ведьма старая, чума ходячая. А еще такую благостную фамилию носит – Милосердова.
Маша показала язык табличке с надписью «Милосердовы – 3 звонка», с сомнением покосилась на ржавую клеть лифта и заспешила вниз, ловко перебирая ногами стертые ступени из серого ноздреватого камня с красивым названием «путиловский известняк». Выскочила из парадной, отошла подальше от дома и только тогда позвонила Гавр… ой, да Георгию, конечно!
– Ну наконец-то. Мария, я жду уже двадцать минут! – печально молвил мужской голос в трубке. – Если ты планировала задержаться, следовало предупредить меня…
– Я не планировала, так сложились обстоятельства.
– Какие?
– Прискорбные!
– Мне следует об этом знать? – усомнился ее собеседник.
– Не надо тебе знать. Надо ждать! Я буду через десять минут.
– Значит, через полчаса, – все так же печально, но смиренно сказал Георгий и первым завершил разговор.
– Блин, вот же ты… Гаврила! – в стиле соседки Милосердовой злобно прошипела Маша загудевшей трубке.
Через тридцать пять минут она была в кафе, где ее ждали кавалер и легкий ужин. А через час они вместе ехали на метро в тот спальный район, где Георгий с маменькой сдавали свою вторую квартиру. В данный момент она была свободна, что определило как маршрут, так и дальнейшую программу. Предполагалась ночь более-менее бурной любви, о чем, впрочем, не было сказано ни слова. «Хочешь посмотреть мою однушку в Мурино?» – нарочито безразлично спросил Георгий. «Давай», – равнодушно согласилась Маша.
А что тут обсуждать? Все же ясно и ей, и ему. Взрослые люди – одному двадцать три, другой девятнадцать. Маша очень надеялась, что Георгию предстоящее не внове и все пройдет без сучка, без задоринки.
Напрасно.
Первый афронт приключился на подходе к чугунному забору жилого комплекса. Оказалось, что у Георгия нет ключа-таблетки от калитки. Пришлось дожидаться появления мамаши с коляской, чтобы попасть во двор, а потом подкарауливать желающих войти в подъезд, чтоб увязаться вслед за ними.
– На калитку и на подъезд одна таблетка, – чуточку смущенно объяснил Георгий, когда они уже ехали в лифте на нужный им седьмой этаж. – А она приложена к ключу, а тот выдается квартирантам, а те, когда съезжают, оставляют его в локере. Сейчас заберем.
Локером, оказывается, называлась маленькая стальная коробочка с кодовым замком. Она помещалась справа от двери квартиры, внимания не привлекала и на мимолетный взгляд могла сойти за квадратный электрический звонок.
– Видишь, как хорошо все продумано, – похвастался Георгий, желая реабилитироваться в глазах Маши за конфуз с калиткой и подъездом. – Нам даже не нужно встречаться с квартирантами. Мы просто сообщаем им шифр, они достают ключ из локера, а после возвращают его туда же.
– А если не вернут? – спросила Маша.
Не потому, что ее живо интересовал процесс. Просто из вредности: чтобы немного понервировать Георгия. Она-то, между прочим, переживала, когда они не сразу попали во двор и в подъезд! Подумала – все, накрылась эта ночь более-менее бурной любви медным тазом! А когда та квартирка будет свободна в следующий раз – еще неизвестно, может, к тому времени Георгий захочет прийти сюда с какой-нибудь другой подругой.
Иногородних красавиц, желающих зацепиться в Питере, много. А коренной петербуржец со своим жильем – мужчина интересный. С парой квартир – интересный вдвойне!
– А если не вернет, мы это узнаем, – успокоил ее он. – В локере специальный датчик, он посигналит, если ключ не положат на место.
– Кому посигналит? – не поняла Маша.
– Считай, компьютеру, а тот – мне, – хохотнул Георгий. – У меня на смартфоне специальная программа. Хочешь, покажу?
– Лучше покажи мне квартиру. – Маша напомнила официальную цель визита.
Стоять на коврике под дверью ей уже надоело.
– Момент!
Георгий ввел код, открыл придверную коробочку-локер, взял из нее ключ, сунул в замок, три раза провернул – и вуаля! Дверь рая распахнулась.
Ну, может, не рая, но очень симпатичной, хоть и маленькой, квартиры-студии.
Будь у нее такая, Маша была бы счастлива. Какое-то время. Потом бы ей, конечно, захотелось жилье побольше, поближе к центру…
– Правда, уборка за последним жильцом тут еще не делалась, он только сегодня съехал, но жил всего двое суток, надеюсь, насвинячить не успел. – Георгий первым прошел в квартиру, оставив Машу с курточкой, в ожидании галантной помощи спущенной на локти, в прихожей.
– Вроде чисто, – согласилась она и сама аккуратно повесила нарядную белую курточку на крючок.
– Ага… А это что?!
– Что? – Маша вдвинулась в комнату, огляделась и ничего такого, что могло бы объяснить удивление в голосе Георгия, не увидела.
Комната как комната. В кухонной нише мойка, плита и шкафчики, стол со стульями, в зоне гостиной диван, рядом велотренажер, напротив тумба с телевизором.
Хотя велотренажер и ее удивил: в стандартную комплектацию съемных квартир спортивные снаряды не входят. Впрочем, у них в коммуналке есть допотопная шведская стенка с перекладинами, до блеска отполированными ладонями многих поколений жильцов. Теперь-то на ней никто не занимается, бабка Милосердова на деревянных палках свои постирушки развешивает, но стенка стоит, как вкопанная. Любезный Андрей Афанасьевич говорит: демонтировать ее слишком дорого, очень уж крепкая и тяжелая конструкция. Как будто еще древними викингами сооруженная из особо прочного природного материала типа «сосна вековая».
– Это же телевизор! – воскликнул Георгий тоном, каким уместнее было бы вскричать: «Это же адронный коллайдер!».
– Ну да, это телик, – подтвердила Маша. – А что?
Ее кавалер уже прилепил к уху смартфон.
– Ма-ам, ты купила телевизор? – услышала Маша. Голос Георгия был полон обиды. – Мы же договорились на это не тратиться, сначала обновить мне компьютер!
Маше стало неприятно. Взрослый человек, дважды интересный мужчина, а ведет себя, как избалованный мальчик! Она отвернулась и стала рассматривать велотренажер.
Не самая навороченная модель, но не из худших. В фитнес-клубе, который Маша как-то посетила по гостевому приглашению от подруги (Инга все-таки наскребла себе на абонемент), такой скромно стоял в дальнем конце длинного ряда подобных агрегатов и исправно работал, хотя эксплуатировали его, только когда все более современные тренажеры были заняты. Тренеры и постоянные посетители ласково-пренебрежительно называли его «Конь педальный» – Маша, попавшая в клуб на птичьих правах, на нем и занималась.
На потертом сиденье здешнего педального коня пестрели какие-то крошки. Маша протянула руку и двумя пальчиками, как пинцетом, сняла розовый катышек.
Так-так-так… Гарцевал, значит, на этом самом педальном коне кто-то в розовых штанах!
– Твой тренажер? – остро глянув через плечо, спросила она Георгия.
Очень хотелось услышать, что его. Если мальчик носит розовые подштанники, это, конечно, тревожный звоночек, но гораздо хуже, если у него тут свободно, как дома, чувствует себя какая-то девочка.
– Еще и тренажер?! – чуть не взвизгнул Георгий, как будто рядом с адронным коллайдером запарковался НЛО.
– То есть как не твой? – нахмурилась Маша.
– Конечно, не мой! Божжжже мой, откуда это?!
Он кинулся осматривать тренажер, жужжа свое «Божжже, божжже!» и нервно хрустя пальцами.
Маша смотрела на него сверху вниз, борясь с желанием презрительно оттопырить губу. Поведение кавалера ей не нравилось. Так нервничать из-за того, что в привычной обстановке произошли незначительные изменения?
На значительные изменения неновый телевизор и потрепанный велотренажер не тянули.
– Сядь. – Маша толкнула Георгия на диван, прошла в зону кухни, налила в стакан воды из-под крана, подала кавалеру. – Попей и успокойся.
Тот послушно хлебнул и скривился:
– Водопроводная?
– Извини, не вижу кулера с перье, – съязвила Маша.
– Еще и кулер?! – Георгий подскочил, огляделся, источника французской минералки тоже не увидел и снова опустился на диван. – Ничего не понимаю…
– Аналогично. – Маша села рядом. – Объясни, в чем проблема? Что не так с телевизором и конем?
– Каким конем?!
– Сидеть! – Она вовремя приземлила взлетающего. – Педальный конь – это велотренажер. Чем он тебе не нравится?
– При чем тут нравится или не нравится? Ты оперируешь не теми категориями. Это просто не наши вещи. Ни телевизора, ни тренажера тут не было.
– То есть кто-то их вам подбросил?
– Да! Но зачем? – Георгий снова вскочил и пошел осматривать телевизор.
– Ну-у-у… Телик могли заминировать, а в тренажере сделать тайник с наркотиками. – Маша хихикнула.
Она вообще-то пошутила, но кавалер встревожился пуще прежнего:
– Ты думаешь?!
– Надо идти в полицию, – посоветовала она, стараясь не разоржаться, как конь. Настоящий, не педальный.
– Точно! – Георгий распрямился и снова сник. – Да нет, нельзя в полицию. Во-первых, они не поверят. Люди заявляют о кражах из квартир, а у нас же совсем наоборот. Во-вторых… Нет, в полицию нельзя.
– Сдаете хату неофициально, без договора и уплаты налогов? – догадалась Маша.
Знакомая история: они с Ингой так же снимают.
– Мы сейчас просто вытащим это добро из квартиры, да? И что с ним будет дальше, не наша проблема. – Георгий посмотрел просительно-вопросительно.
Маше понравилось, что он с ней советуется. Значит, не считает посторонней. Посвящает в семейные дела. Что ж, это объединяет. Не так, как более-менее бурная ночь любви, но для начала неплохо.
– Не лучшее решение, – сказала Маша. – Скорее всего, это телик и коник последнего жильца. Он почему-то не забрал их, съезжая, но будет в претензии, если вещам не обеспечить сохранность.
– Так что же нам делать? – спросил Георгий.
Это его «нам» Машу окончательно подкупило.
– Найти хозяина добра и вернуть ему, конечно, – решила она и встала с дивана, на котором еще недавно планировала интересно полежать. – Что ты знаешь о вашем последнем жильце?
Конечно же, оказалось, что паспортными данными гражданина нелегальные арендодатели Георгий и маман не располагают, лично с ним не встречались, договаривались по телефону, а деньги за двое суток проживания получили на криптокошелек. Разумная, знаете ли, мера, когда не хочешь, чтобы о твоих доходах узнала налоговая.
– Ну, в криптокошельках я ничего не понимаю, – не без сожаления призналась Маша. Ей бы тоже хотелось получать деньги как-нибудь так, чтобы не делиться с налоговой. В кофейне, где она трудилась бариста, ее оформили официально и платили со всеми вычетами. – Но номер телефона жильца у вас должен был сохраниться?
Георгий и сам уже это понял. Приободрившись, он полез искать в смартфоне путеводную ниточку. Нашел нужный номер и сразу же по нему позвонил, предупредительно включив громкую связь, чтобы Маша тоже слышала. Она снова села на вполне удобный диван.
– Алло! Здравствуйте! – оживленно сказал Георгий, когда на другом конце воображаемого провода сняли трубку. – Я по поводу аренды квартиры в Мурино, вы жили тут вчера…
– Молодой человек, вы ошиблись номером, – ответила ему женщина. – Это телефон нашего дедушки, а он уже вторую неделю лежит в больнице. И вовсе не в Мурино – во Второй городской. Ты ж не сбегал из палаты, дедуль, я надеюсь?
В трубке послышался дребезжащий смех, и старческий голос с хрипами заверил:
– Только до клистирной и обратно.
Трубка загудела.
– Дедушка? – озадаченно повторил Георгий.
– Быть такого не может, чтобы этого вашего жильца за два дня никто не увидел. – Маша снова встала. – Пойдем по соседям, будем расспрашивать…
– Погоди! – Георгий стал тыкать пальцем в смартфон. – Посмотрим видео с камеры.
– С какой камеры? – Маша напряглась. Вот так придешь к кавалеру на ночь относительно бурной любви, а у него здесь, оказывается, камера! – Ты что, тут видео пишешь?!
– Не тут, конечно. Там! – Георгий кивнул на входную дверь. – Она в глазке, картинка в приложении. Нельзя же квартиру совсем без присмотра оставлять, мало ли что может случиться… Ага! Вот он, наш последний жилец! Смотри, я отмотал на момент его заселения, ориентируясь на время, когда из локера забрали ключ, и-и-и-и… И никакой он не дед!
Маша придвинулась ближе, почти положила голову Георгию на плечо – чтобы лучше видеть картинку на экране смартфона, конечно.
Камера в дверном глазке определенно была не из тех, какими снимают в Голливуде. А может, это выпуклая стекляшка самого глазка искажала картинку, показывая главным образом нос персонажа: тот в максимальном приближении выглядел массивным и крупным, как клюв тукана. В остальном о человеке в кадре мало что можно было сказать. Ну, безбородый, не усач и вроде бы не седой, хотя последнее неточно – не поймешь, то ли у него волосы темные, то ли на лбу тень от надвинутого капюшона худи.
– Еще мотай, – велела Маша. – Он же, наверное, не раз пришел-ушел, давай посмотрим и другие изображения.
Второй раз жилец появился через несколько часов, опять ушел и вновь прибыл уже на следующий день. С телевизором в руках!
– Что и требовалось доказать! – с удовлетворением отметил Георгий. – Это он притащил телик!
– Точно он? – усомнилась Маша. – Мне кажется, это она. Женщина.
Они внимательно изучили и эту запись, и следующую, на которой человек неясного пола волок тренажер. Но в первом случае его лицо не позволял рассмотреть телевизор в руках, а во втором – наклон головы.
– Но кофта вроде та же самая, – без уверенности сказал Георгий.
– Не кофта, а худи, – поправила Маша. – И не факт, что то же самое. Видео черно-белое, цвет не разберешь. Может, черный, может, красный… Да, идти с опросом по соседям смысла нет. «Какой-то человек в темном худи» – так себе портрет.
– С телевизором в руках, – дополнил описание Георгий. – А потом еще с велоконем! Так ведь мало кто ходит!
– Так вообще не ходят! – Маша шлепнула себя ладошкой по лбу. – Так ездят! Значит, была еще машина, которая всех привезла – жильца, коня и телик. И наверняка она была припаркована поближе к подъезду, чтобы не так далеко тащить. Есть камера на входе?
– Вообще-то планируется, мы, собственники, уже и оплатили установку…
– Значит, нет камеры. – Маша подошла к окну и оглядела двор, образованный тремя домами одного ЖК. – Зато в нижнем этаже напротив торговые точки, и у них вполне может быть видеонаблюдение. Идем!
Они оделись, обулись, вышли из квартиры, спустились во двор и пересекли его, встав перед домом, на первом этаже которого помещались аптека, круглосуточный продовольственный и петшоп – магазин товаров для домашних питомцев.
– Ставлю на аптеку, – сказал Георгий. Он уже избавился от уныния и выглядел бодрым, как щенок, нарисованный на вывеске петшопа. – У них полно разных интересных препаратов, туда наркоши лезут по ночам, должна быть камера.
– Согласна. – Маша кивнула и тут же помотала головой. – Но нам это ничего не даст. Смотри, какая правильная тетенька в той аптеке – халат белоснежный, шапочка крахмальная, очки сверкающие, лицо строгое. Она свои видеозаписи только полицейским покажет, и то если они по всем правилам обратятся. А в петшопе милый юноша, ты глянь, он на нас смотрит и улыбается.
Милый юноша за стеклом жестикулировал, явно приглашая их в свой мирок. Маша посмотрела на Георгия и кивнула на дверь. Он немедленно открыл ее и вежливо подождал, пропуская девушку внутрь:
– Дамы вперед!
Воспитанный.
Маша переступила порог помещения, густо ароматизированного разнообразными запахами живой природы, и вдоль стенки из клеток с грызунами решительно проследовала к прилавку.
– Добро пожаловать в «Зоомир»! У нас сегодня акция, скидка на все десять процентов, покупатели кормов для животных участвуют в розыгрыше призов, что вас интересует?
– Машина, – бухнул Георгий.
– Машинка для стрижки шерсти, когтей?
– Машина, на которой ездят.
– Кто?
Парни уставились друг на друга одинаково удивленно. Потом продавец скосил глаза на клетки с мышами, хомяками, морскими свинками и кроликами, видимо, соображая, кто из них потенциальный автовладелец. И что-то себе надумал:
– Хотите беговое колесо, да?
Маша поняла, что пора вмешаться:
– Братик, выражайся яснее! – Она подпихнула локтем Георгия и встала напротив продавца за прилавком. Коварно приспустила молнию тесной курточки, обмахнула ладошкой открывшееся декольте парадно-выходного платья. – Извините нас, мы вообще-то не за покупкой, а за информацией. Скажите, вы, случайно, не видели сегодня утром машину, из которой выгрузили телевизор и велотренажер? Я, конечно, понимаю, что вам некогда глазеть в окно, вы работаете…
Она тепло и сочувственно улыбнулась. Ей на работе тоже некогда было глазеть в окно, хотя за ним открывался красивый вид на проспект.
– Серая «Лада Гранта», – подмигнул ей продавец. – И я действительно работал. Продал девчонке кошачью переноску и упаковку корма. Правда, уже после того, как она затащила в подъезд свое добро.
– И не помог девушке, – укорил его Георгий.
– Мне не на кого было магазин оставить, братик.
– То есть девушка в худи… Она же в темном худи была, правильно? – опять вмешалась Маша.
– В синей кофте с капюшоном.
– Она занесла в подъезд телевизор, потом тренажер, а после зашла сюда, купила корм и переноску?
– Положила в машину, села и уехала. – Продавец кивнул и вернулся к своим обязанностям: – Ну, а у вас есть домашнее животное?
– И даже не одно, – пробормотала Маша, вспомнив соседей по коммуналке. – А номер машины девушки в синем худи вы не запомнили?
Улыбчивый продавец развел руками.
– Что ж, и на том спасибо, вы нам очень помогли. – Она развернулась, чтобы уйти.
– Номера машины не знаю, а вот телефонный… – сказал ей в спину продавец. И, когда Маша резво обернулась, с хитрой улыбкой помахал над головой цветной бумажкой. – Меняю этот на ваш!
– В смысле, пацан! – набычился Георгий.
– Спокойно, братик! – Маша незаметно наступила ему на ногу. – Простите, молодой человек, вас как зовут?
– Юра. А вас?
– Я Маша. А откуда у вас, Юра, номер телефона той девушки?
– Так я же сказал: покупатели корма для животных участвуют в розыгрыше призов. Она заполнила купон для лотереи. – Продавец положил на прилавок бумажку.
– Катерина Сорокина, – прочитала Маша. – И номер телефона тут! Можно, я спишу?
Ушлый Юра правой рукой сдернул верхний листок с пачки стикеров, а левой выхватил ручку из стаканчика:
– Пишите! Нет, сначала не ее номер – свой!
Маша, хихикнув, послушно начертала одиннадцать цифр, отдала стикер Юре. Получила еще один листок и переписала на него номер девушки в синем худи.
– Каков наглец, а? Видимо, та девушка была не такая симпатичная! – сердито высказался Георгий, когда они вышли из петшопа.
Улыбчивый наглец Юра продолжал махать ей из-за стекла.
«А он ничего так, – подумала Маша. – Довольно интересный. Хотя вряд ли владелец жилья в Петербурге».
– Пойдем пить чай, – примирительно сказала она «братику». – Зря, что ли, тортик с собой привезли.
Они вернулись в квартиру на седьмом этаже, и Георгий первым делом прошелся по ней, проверяя, не появилось ли в интерьере за время их недолгого отсутствия что-то новое.
– Смотри, что получается. – Маша по-хозяйски щелкнула электрочайником, достала из шкафчика чашки с блюдцами и ложки. С тортом не заморочилась – только крышку с коробки сняла и нож приготовила – села за стол и подперла щеки кулачками. – Квартиру снял мужчина. И в первый раз, мне кажется, ключ из локера забрал именно он, а не девушка. Вроде бы персонаж на первом видео повыше ростом, и худи у него более темное. Он пришел и вскоре снова ушел, вернулся и опять удалился, оставив ключ в локере. То есть даже не ночевал! А на следующий день утром явилась девушка, и сразу с вещами – телевизор принесла, тренажер… И снова уехала, но перед этим купила в ближайшем петшопе кошачий корм и переноску, а это что значит? Ей надо было перевезти кошку…
– Только кошки нам тут не хватало! – подпрыгнул на стуле Георгий.
– Не перебивай! – Маша погрозила ему чайной ложечкой, отложила ее, взяла нож и отрезала им по кусочку торта. – Выходит, девушка планировала сюда вернуться. Зачем же оставила в локере ключ?
– Затем, что квартира была арендована всего на двое суток!
– Ты в этом уверен? – Маша поколебалась, но все-таки выдала идею, которая уже некоторое время крутилась у нее в голове. – На двое суток квартиру снял тот мужик. А не мог ли он тут же сдать ее этой девушке, причем на длительный срок? Я слышала, это распространенное мошенничество. И процветает оно как раз благодаря таким арендодателям, которые не хотят светиться, сдают жилье нелегально…
– То есть мы еще и виноваты?! – психанул Георгий.
Даже блюдце с кусочком торта отодвинул.
Маша выразительно промолчала. Взятую паузу заполнила демонстративной дегустацией тортика.
– Если принять твою версию, непонятно, зачем та девушка вернула ключ в локер, – немного успокоившись, сказал Георгий. – Она же считала, что сняла квартиру надолго? Должна была носить его с собой.
– Она и носит, я думаю. – Маша встала, залила кипятком пакетики в чашках, снова села. – Полагаю, мошенник сделал дубликаты ключа и «таблетки», их и выдал девушке. Ты заметил, что она даже не заглядывала в локер? Сразу открыла дверь имевшимся у нее ключом.
– А это еще зачем, я не понимаю? – Георгий схватился за голову.
– Чтобы вы, настоящие хозяева квартиры, думали: жилец ваш съехал, как договаривались. У вас же между периодами аренды бывают дни простоя? Ну вот. – Она кивнула своим мыслям и осторожно попробовала чай. – Вы могли еще какое-то время не знать, что у вас тут «левая» жиличка обитает.
– Так ведь она не обитает? – Георгий почесал висок, соображая. – Значит, надо выставить ее барахло, быстренько поменять личинку замка и…
– И как тебе только не стыдно, Гаврила?! – возмутилась Маша.
– Как ты меня назвала?
– Я тебя еще не так назову! – Она пристукнула по столу чашкой, расплескав ее содержимое. – Какая-то невезучая одинокая девушка…
– Почему это сразу одинокая? – несогласно вставил Георгий.
– Будь у нее мужик, она не таскала бы тяжести сама! Может, и кошку не завела бы! Одинокая, не спорь, и невезучая: попалась на удочку мошенника…
– Сама виновата.
– Да кто бы говорил!
Маша швырнула в лужу чая на столе кухонное полотенце – сам, мол, вытирай! – и пошла к двери. Сдернула с одного рожка вешалки курточку, с другого – сумочку, бросила через плечо:
– Пока, Гаврила! – и выскочила из квартиры, хлопнув дверью.
Курточку, с трудом попадая в рукава, она надела уже на крыльце.
Темнело, припустил дождь. «Хана укладке», – подумала Маша и скрутила распущенные волосы в тугой узел. Зонта у нее не было – не помещался в парадно-выходную сумочку, а до метро, как она помнила, идти довольно далеко. Но в какую именно сторону?
Что-то загремело, Маша испуганно вскинула голову – только грозы ей сейчас не хватало! Но это был не гром: новый знакомый, продавец Юра закрывал стальные роллеты на окнах петшопа.
Одной рукой закрывал! Второй опять махал ей. И снова улыбался.
Маша перебежала двор, встала под козырьком, встряхнулась и уныло сказала:
– Привет.
– И снова здрасьте. – Юра закончил с роллетами и повернулся к ней. – Куда на ночь глядя?
– С братиком поссорилась. С Гаврилой. – Маша глянула на дом напротив: в светлом квадрате окна на седьмом этаже темнела фигура. Кажется, со скрещенными на груди руками. Гаврила изволили оскорбиться.
– А квартира съемная и идти некуда?
– Съемная, – подтвердила Маша, не вдаваясь в подробности.
– И у меня. – Юра заметил, что она дрожит. – Чаю хочешь? Горячего! – Тут он изобразил испуг: – Только пообещай, что не будешь ко мне приставать.
– Торжественно клянусь! – Маша стукнула себя в грудь кулачком. Мокрая куртка чавкнула.
– Ну смотри. – Юра играл сомнение, а сам уже доставал из кармана ключи. – Нарушишь клятву – мерзнуть тебе в аду.
– Надо говорить – гореть в аду. – Они уже бежали к подъезду, Юра тянул ее за руку.
– Так ведь жарким адом тебя сейчас не напугать, только ледяным!
В подъезде было сухо и тепло, у лифтов – никого. Они быстро поднялись на шестнадцатый этаж, вошли в квартиру, такую же маленькую и скудно меблированную, как у Георгия.
– Давай сюда. – Юра стянул с нее куртку. – На батарею положу. Туфли, если промокли, туда же, маленьких тапочек, извини, не завел, но вот шерстяные носки, сойдут за гольфы, а волосы можешь высушить феном, он в ванной.
Когда Маша, опять с распущенными волосами, вышла из ванной, в квартире пахло гречневой кашей.
– Надеюсь, ты ешь гречку с молоком, потому что масла у меня нет. – Юра выставил на стол дымящиеся тарелки и пакет. Отрезал ножницами уголок и отступил, любуясь сервировкой: – Как в лучших домах… Налетай! Я, признаться, голодный, как пес. На работе только собачьих сухариков погрыз, они, кстати, ничего, особенно если с пивом.
Под шутки-прибаутки гостеприимного хозяина Маша сама не заметила, как съела кашу и выпила чай.
– А теперь рассказывай, – свалив грязную посуду в мойку, серьезно сказал Юра. – Я же вижу – у тебя что-то случилось.
– Не у меня, – помотала головой Маша, красиво рассыпав по плечам заблестевшие волосы. – У той девушки, что купила у тебя переноску и корм.
И она рассказала новому знакомому всю историю, умолчав только о планировавшейся ночи более-менее бурной любви. Рухнул уже тот план, чего о нем говорить.
Юра, в отличие от Георгия, сразу принял ее версию как рабочую.
– Обдурили девчонку, как пить дать. Я сам так чуть не попался, когда впервые съемную хату искал. Хорошо, ума хватило потребовать от «хозяйки» паспорт показать, а то лишился бы сразу полтинника: она хотела четвертак за квартиру и столько же в залог. Но это не главная проблема, правильно я уловил? Девчонка уехала, чтобы привезти кошку, и не вернулась.
– Да! – с жаром подтвердила Маша, обрадовавшись, что он ее понимает. – Она не вернулась, значит, с ней что-то случилось!
– С ними! – поправил ее Юра, подняв указательный палец. – Не будем забывать про кошку! Либо хозяйка до нее не доехала, либо они обе пропали уже на обратном пути… Вот что мы сделаем! – Он щелкнул пальцами. – Я просмотрю новостные паблики, поищу подходящие сообщения об авариях и ЧП. А ты садись обзванивать больницы, спрашивай, не поступила ли к ним такая… Как ее? Марина Воронина.
– Катерина Сорокина, – хихикнув, поправила Маша.
Ей понравилось, что Юра не запомнил имя той девушки. Видимо, и впрямь она была не такая симпатичная.
– Точно, Катерина… Хотя нет!
– Катерина, Катерина!
– Да как скажешь. Я о том, что начинать надо с другого: со звонка ей самой. Ты сохранила бумажку с номером?
– А ты нет? – Это Маше тоже понравилось.
Она полезла в сумочку, достала стикер с телефоном Катерины, положила перед Юрой. Тот раз и другой позвонил по номеру Сорокиной-Ворониной, но она не ответила.
– Вот теперь – ты по больницам, а я по пабликам, – решил Юра.
Битый час они висели на телефонах, как добросовестные сотрудники какого-нибудь колл-центра, но ничего – ничегошеньки! – не узнали.
