Kitobni o'qish: «Узкая тропинка. Притчи о жизни»

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви № ИС 12-211-1049

Печатается по изданию:

Избранные изречения святых иноков и повести из жизни их, собранные епископом Игнатием (Брянчаниновым). – 3-е изд., испр. – СПб., 1891.

О видениях

Однажды некоторые братья пришли в монастырь аввы Антония, чтобы посоветоваться с ним о привидениях, которые являлись им, и чтобы спросить его, с десной ли стороны эти видения или от диавола. Братья, отправляясь в путь, взяли с собой осла, который дорогой умер. Когда они пришли к старцу, прежде, нежели успели что-либо сказать ему, он спросил их: «Отчего осел ваш умер на дороге?»

Братия отвечали: «Откуда знаешь это, отец?» Старец: «Демоны поведали мне». «А мы и пришли, – сказали братья, – спросить тебя и посоветоваться с тобой о подобном: нам являются привидения, которые иногда говорят, по-видимому, правду; но мы боимся быть обманутыми». Тогда старец сделал им увещание, чтобы они нисколько не внимали этим привидениям, потому что они – от диавола.

Хочешь помочь – помогай

Некоторый брат в общежитии своем был ложно обвинен в прелюбодеянии; он оставил общежитие, пришел в монастырь аввы Антония. За ним последовали братья общежития, желая утешить его и возвратить в общежитие, но придя, начали обличать его: «Ты сделал то и то». Брат утверждал, что он ничего этого не делал. Когда они препирались, случилось тут быть авве Пафнутию. Он рассказал спорящим следующую притчу: «Видел я на берегу морском человека, увязшего в топь по колени; некоторые пришли, чтобы оказать ему помощь, и погрузили в топь по плечи».

Авва Антоний, выслушав притчу аввы Пафнутия, воскликнул: «Вот муж, могущий исцелять и спасать души». Братья пришли в умиление от сказанного старцами, начали просить прощения у брата и взяли его обратно с собой в общежитие.

О прощении

В монастыре аввы Лота случилось искушение с некоторым братом. Брат, по причине этого искушения, был выслан из монастыря. Он пришел в гору аввы Антония и пробыл тут несколько времени, по прошествии которого блаженный послал брата в монастырь его. Там брата не приняли, – выслали снова. Он, возвратившись к авве Антонию, сказал ему: «Не захотели принять меня!» Авва опять послал его, поручив ему сказать отцам монастыря: «Корабль потерпел крушение и потерял груз свой; с большим трудом корабль этот достиг пристанища, а вы хотите потопить и то, что спаслось от потопления!»

Отцы, узнав, что авва Антоний прислал к ним брата, немедленно приняли его с радостью.

О труде и молитве

Рассказывают о святом авве Антонии, что он, живя в пустыне, однажды подвергся душевному смущению, унынию и особенному нашествию мрачных помыслов. Находясь в этом состоянии, он начал изливать печаль свою пред Богом. «Господи, – говорил он, – хочу спастись, но помышления мои никак не допускают меня совершить это. Что мне делать со страстями моими? Как мне спастись?» Встав с того места, на котором сидел, и немного отойдя, он сел на другом месте, и вот – видит неизвестного ему человека, тщательно занятого трудом рук своих. Этот человек то вставал, оставляя рукоделие, и молился, то опять возвращался к рукоделию: он сшивал листья пальмы. Потом он опять вставал и молился, после молитвы опять принимался за рукоделие. Поступавший таким образом был Ангел, посланный Богом ободрить Антония и возбудить его к мужеству. И услышал Антоний глас, исшедший от Ангела: «Антоний! Поступай так и спасешься».

Услышав это, Антоний очень обрадовался и ободрился: он начал поступать так и спасся.

Судьбы Божии

Рассказывают, что авва Антоний, будучи однажды приведен в недоумение глубиной домостроительства Божия (управления миром) и судов Божиих, помолился и сказал: «Господи! Отчего некоторые из людей достигают старости и состояния немощи, другие умирают в детском возрасте и живут мало? Отчего одни бедны, – другие богаты? Отчего тираны и злодеи благоденствуют и обилуют всеми земными благами, а праведные угнетаются напастями и нищетой?»

Долго был он занят этим размышлением, и пришел к нему глас: «Антоний! Внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих, потому что это – душевредно».

Послабление

Ловец диких зверей пустыни пришел для ловли в гору аввы Антония. Увидев, что Авва утешает братию, он соблазнился этим. Старец, желая успокоить его и показать, что нужно иногда предоставлять братии некоторое послабление, сказал ему: «Вложи стрелу в лук твой и натяни его». Охотник сделал это. Старец сказал: «Еще натяни».

Охотник натянул лук туже. Старец опять говорит ему: «Натяни еще более». Охотник отвечал: «Если сверх меры натянуть лук, то он переломится».

На это авва Антоний сказал: «Так бывает и в деле Божием. Если будешь сверх меры напрягать силы братии, то они скоро отпадут от дела Божия; необходимо по временам давать им послабление».

Ловец, услышав это, выразил свое согласие и пошел от старца с большой пользой, а братья, утвердившись в правильном воззрении на свой подвиг, разошлись по кельям.

«Не знаю»

Однажды пришли старцы к авве Антонию, между ними был и монах Иосиф. Старец, желая искусить их, завел речь от Писания и стал спрашивать объяснение у каждого, начиная с младших. Каждый давал объяснение по своему разумению, а старец находил объяснение каждого неудовлетворительным; потом, обратившись к монаху Иосифу, сказал ему: «Ты как объяснишь это слово Писания?» – Иосиф отвечал: «Я не знаю».

Тогда авва Антоний сказал: «Однако монах Иосиф нашел тот путь, на котором говорят "не знаю"».

Духовный разум

Однажды блаженный Антоний молился в келье своей, и был к нему глас: «Антоний! Ты еще не пришел в меру кожевника, живущего в Александрии».

Услышав это, старец встал рано утром и, взяв посох, поспешно пошел в Александрию. Когда он пришел к указанному ему мужу, муж этот крайне удивился, увидев у себя Антония.

Старец сказал кожевнику: «Поведай мне дела твои, потому что для тебя пришел я сюда, оставив пустыню».

Кожевник отвечал: «Не знаю за собой, чтобы я сделал когда-либо и что-либо доброе. По этой причине, вставая рано с постели моей, прежде нежели выйду на работу, говорю сам себе: все жители этого города, от большого до малого, войдут в Царство Божие за добродетели свои, а я один пойду в вечную муку за грехи мои.

Эти же слова повторяю в сердце моем, прежде нежели лягу спать».

Услышав это, блаженный Антоний отвечал: «Поистине, сын мой, ты как искусный ювелир, сидя спокойно в доме твоем, стяжал Царство Божие; я хотя всю жизнь мою провожу в пустыне, но не стяжал духовного разума, не достиг в меру сознания, которое ты выражаешь словами твоими».

Предсказание о монашестве

Однажды некоторые ученики божественного аввы Антония, видя в пустынях бесчисленное множество монахов, прилежащих с великой ревностью по Боге и с соревнованием друг другу всем добродетелям и святым подвигам, спросили его: «Отец! Долго ли будут продолжаться эти ревность и усердие к уединению, к нищете, к смирению, к любви, к воздержанию и ко всем прочим добродетелям, которым так тщательно прилежит все это множество монахов, почти без исключения?»

Муж Божий так отвечал им, вздыхая и проливая обильные слезы: «Наступит некогда время, сыны возлюбленные, в которое монахи оставят пустыни и вместо них устремятся к богатейшим городам; там, вместо вертепов¹ и хижин, которыми усеяна пустыня, они воздвигнут, стараясь превзойти одни других, великолепные здания, соревнующиеся пышностью с царскими палатами. Вместо нищеты вкрадется стремление к собранию богатства; смирение сердца превратится в гордость; многие будут напыщены знанием, но чужды добрых дел, предписываемых знанием; любовь иссякнет; вместо воздержания явится угождение чреву, и многие из монахов озаботятся о доставлении себе изысканных яств не менее мирян, от которых они будут отличаться только одеждой и клобуком. Находясь посреди мира, они не устыдятся неправильно присваивать себе имя монахов и пустынников. Не престанут они величаться, говоря: «аз есмь Павлов», «аз же Аполлосов» (1 Кор. 1, 12), – как будто вся сущность благочестия заключается в значении предшественников, как будто позволительно и справедливо хвалиться отцами, как хвалились иудеи предком своим, Авраамом! Однако между монахами тех времен некоторые будут далеко лучше и совершеннее нас, потому что блаженнее тот, кто мог погрешить – и не погрешил, сделать зло – и не сделал (Сир. 31, 11), нежели тот, который увлекается к добру примером многих добрых. Так Ной, Авраам и Лот, проводившие святую жизнь посреди нечестивых, справедливо прославляются Писанием».

О смирении

Прибыв в Скит, святой Арсений [Великий] объяснил о намерении своем принять монашество пресвитерам. Они отвели его к старцу, исполненному Святого Духа, Иоанну Колову. Старец захотел подвергнуть Арсения испытанию. Когда они сели за трапезу, чтобы вкусить хлеба, старец не пригласил Арсения, но оставил его стоять. Он стоял, устремив глаза в землю и помышляя, что стоит в присутствии Бога пред Его Ангелами. Когда начали употреблять пищу, старец взял сухарь и кинул Арсению. Арсений, увидев это, обсудил поступок старца так: «Старец, подобный Ангелу Божию, познал, что я подобен псу, даже хуже пса, и потому подал мне хлеб так, как подают псу: съем же я хлеб так, как едят его псы».

После этого размышления Арсений встал на руки и на ноги, в этом положении подошел к сухарю, взял его устами, отнес в угол и там съел. Старец, увидев великое смирение его, сказал пресвитерам: «Из него будет искусный инок».

Умение и подвиг

Вопросил однажды авва Арсений одного из египетских старцев о своих помыслах. Это увидел некоторый брат и спросил его: «Авва Арсений! Почему ты, будучи столь сведущим в учености Греции и Рима, вопрошаешь о твоих помыслах этого, чуждого всякой учености?»

Арсений отвечал: «Науки Греции и Рима я знаю, но еще не узнал алфавита, который преподается этим, ничего не знающим в учености мира».

Однажды авва Евагрий сказал авве Арсению: «Отчего мы, при всей нашей учености и нашем развитии, не имеем ничего, а эти грубые египтяне имеют такое возвышенное духовное делание?» Авва Арсений отвечал: «Мы ничего не черпаем для духовной жизни из учений мира, а они подвигами стяжали свое духовное жительство».

О безмолвии и радушии

Поведали о некотором брате, приходившем в Скит с целью увидеть авву Арсения, следующее. Брат этот пришел в скитскую церковь и убедительно просил священнослужителей, чтобы предоставили ему возможность видеть старца. Они сказали ему: «Побудь здесь некоторое время, и увидишь его». – Брат отвечал: «Я не вкушу никакой пищи прежде, нежели увижу его».

Тогда священнослужители послали одного из скитских братьев проводить странного² брата до кельи старца, которая находилась в весьма дальнем расстоянии от скитской церкви. Достигнув кельи и постучав в двери, они вошли в келью, поприветствовав старца, сели, и сидели долго, пребывая в молчании. Наконец скитский брат сказал: «Я ухожу, – помолитесь о мне».

Странный брат не осмелился начать разговора со старцем и сказал скитскому: «И я иду с тобой». – Они вышли оба вместе, и попросил странный брат скитского: «Отведи меня к авве Моисею, который вступил в монашество из разбойников». Когда они пришли к авве, то он принял их очень приветливо, преподал им мудрое и святое наставление и отпустил, выразив великую любовь. Тогда скитский брат сказал страннику: «Вот! Я водил тебя к чужестранцу и к египтянину. Который из двух тебе понравился более?»

Он отвечал: «Однако египтянин мне пришелся более по сердцу». Некоторый из отцов, услышав это, помолился Богу, говоря: «Господи! Открой мне тайну дела: один убегает всех ради имени Твоего, а другой принимает всех ради Твоего имени». И вот в видении явились ему два великих корабля на обширных водах. В одном корабле он видел авву Арсения, безмолвно плывущего, и Духа Божия с ним, а в другом авву Моисея, плывущего в обществе Ангелов, которые питали его медом, истекавшим из сотов.