Kitobni o'qish: «Принцесса Анна из Провинции»
Глава 1
Бар. Ночная дискотека. Музыка громыхала так, что сложно было услышать собственные мысли. В самом центре танцпола дергаясь, как под напряжением отплясывала не совсем трезвая молодая девушка. Не жалея голосовые связки, она старалась перекричать исполнителя музыкальной композиции при этом размахивая полупустой бутылкой из–под пива.
Девчонка была на столько пьяной, что практически не понимала, что она делает в этом заведении, в центре всеобщего внимания. Но состояние эйфории придавало уверенности в своей несравненности и правильности происходящего. Почти богиня, мелькало в задурманенной голове, пока не стало действительно дурно. Споткнувшись, остановилась. Перед глазами все поплыло с утроенной интенсивностью. Прищурилась, пытаясь разглядеть лица парней, которые облепили барную стойку. С трудом, но получилось. Поганцы противно ухмылялись, поглядывая в её сторону. Стало неприятно и немного обидно. Разозлилась. Одёрнув короткий, красный топ и поправив юбчонку, Аня совершенно невоспитанно швырнула бутылку в дальний угол и покачиваясь направилась в сторону уборной. Как назло, путь в это желанное место был с препятствием в виде очень длинной и крутой лестницы. Туалетные комнаты находились на цокольном этаже, целый квест. Собравшись с силами, Анна начала спускаться по ступенькам, но повиснув на перилах, чуть не рухнула в закуток под лесенкой.
«Фу–у–х, и кто так делает вообще, что за катакомбы.»
Удержавшись и чудом избежав падения, девушка чуток отрезвела. Но ноги всё равно не слушались, а босоножки, на чертовски высоких каблуках, еще более усложняли задачу.
«Больше никогда так пить не буду.»
Сожаление о содеянном пришло даже раньше, чем должно. Еще и это резкое помутнение. Прижав руку к губам, девчонка ускорила шаг. Выпитое на кануне спиртное настойчиво просилось обратно. Сшибая на пути внезапно выросшие дверные откосы и углы Аня влетела в кабинку туалета. Опустившись на колени около спасительного белоснежного сан фаянса, она долго обнимала его, как родное и очень близкое существо.
Красивые локоны солнечно–золотистого цвета, которые она с таким усердием укладывала в прическу, рассыпались по полу, подметая собой мусор, собравшийся за день и часть ночи. Собственноручно созданный макияж поплыл, оставив некрасивые кляксы под глазами.
Как только более–менее отпустило, горе алкоголичка не без труда поднялась и подползла к умывальнику. Умывшись холодной водой, взглянула на себя в зеркало. То, что увидела в нём, заставило ужаснуться. Оттерев остатки косметики с глаз, пригладила волосы и, осмотревшись, поправила топ, еле прикрывающий живот.
«Ну и красавица. Зачем только вырядилась так.»
Голова продолжала кружиться. Мигрень с утра обеспечена. Прислонясь к холодной стене из голубого кафеля, Аня попыталась привести мысли в порядок. Неожиданно стало холодно.
Дрожь волной пробежала по телу и ладошки покрылись холодным потом.
«А где Пашка? Напоил меня и бросил тут одну. Вот зараза. Ну, я ему устрою. Хотя, нет. Зачем. Пошёл он к черту. Хватит. Пора с ним расстаться. И всё, пьянству бой – пора домой».
Покинув уборную, Анна поковыляла к выходу. Музыка продолжала грохотать, дискотека была в самом разгаре. На танцплощадке собралась куча девчонок, и парни, отлепившись от барной стойки кружили вокруг них, выбирая для себя жертву на вечер, а может и ночь, как повезет.
Протиснувшись мимо танцующих ребят, Аня свернула к выходу. Неожиданно кто–то грубо и бесцеремонно остановил её. Вцепившись длинными пальцами девчонке в руку, откуда ни возьмись, появился вышеупомянутый Пашка.
– Аня, где ты была? Я весь вечер ищу тебя!
– Отстань. Я иду домой. – Недовольно поморщившись девчонка попытался вывернуться из его захвата, но не тут–то было.
– Малышка, давай ещё потанцуем? Еще не так уж и поздно, чтобы идти домой. Ты же взрослая девочка. Давай ещё выпьем?
– Нет, не хочу. Я домой.
– Анют, давай, я угощаю. – Противно канючил тот.
– Отстань! – Аня с силой высвободила руку и развернувшись на каблуках, направилась к двери на выход. Но парень был настойчив, поймав за талию, он прижал её к себе.
– Я надеялся, что сегодня мы проведем больше времени вместе.
– Поэтому ты пытался меня напоить?
– Я хотел, чтобы ты расслабилась, отдохнула.
– Спасибо…я очень расслабилась. – Отталкивая парня от себя, проворчала Аня.
– Останься, пойдём танцевать.
– Я сказала нет!
– Я провожу тебя. – Схватив жертву за запястье, он с силой сжал пальцы.
– Отпусти, больно!
Вырываясь из рук Павла, девушка взвизгнула, предупредив его попытку обслюнявить её.
– Ты что творишь? С ума сошёл! Между нами, всё кончено! Отвали!
– Как это? Почему? – Опешил парень, выпучив на неё пьяные глаза.
– По кочану! Руки убрал!
Наконец высвободившись, она почти бегом понеслась по коридорчику к выходу.
Покраснев от злости, парень сжал губы. Он решил не сдаваться и кинулся следом. Схватив девчонку за локоть, он резко развернул лицом к себе и с размаху припечатал к стене.
– Ты думаешь, от меня так легко отделаться? Я столько времени на тебя потратил, цветы, шоколадки, провожалки по ночам. А ты мне отворот поворот!? – Он буквально рычал ей в лицо.
– К твоему сведению, я ненавижу цветы и шоколад! А твои свидания мне не очень–то и нужны были! Так, пожалела дурочка, так старался понравиться. – Ответила Аня, солгав почти на половину.
Разозлившись, Пашка в край озверел. Задрав ей юбку, порывисто дыша в лицо пивным перегаром, он принялся грубо шарить руками по девичьему телу, но получив коленом между ног, ослабил хватку и взвыл.
Не теряя времени, пострадавшая от назойливого ухажера пулей понеслась к дверям, где её перехватила охрана, которая спешила, как раз по их с Пашкой души.
Спустя пять минут Аня ехала домой в такси, с мстительной улыбкой на губах, вспоминая, как её взбесившегося дружка вышвырнули из бара за его поганое поведение. Так ему и надо, нашел дурочку. Ей тоже досталось за расшвыривание пустых бутылок, но это было не так обидно. Убрала за собой и была прощена. Делов то.
Приставучая головная боль подтерла довольное выражение лица и, массируя виски, Аня прижалась головой к прохладному стеклу.
– Девушка, с вами всё в порядке? – Участливо поинтересовался молодой таксист, поглядывая на неё через зеркало.
– Да, всё окей! Смотри на дорогу! – Нагрубила Аня и скорчила ему рожицу.
Глава 2
Девушку начало раздражать её собственное состояние.
«Зачем сказывается напилась и так себя вела? Дура. Что можно подумать, глядя со стороны на такое сокровище? И не удивительно, что Пашка себя по–свински повёл. Оправдывать его конечно не стоит, но и позволять себе подобное тоже. И наряд этот. Таксист уже глазки таращит.» Остервенело, одергивая юбку Аня пыхтела, как сердитый ёж.
«Как противно то. Развеяться захотела и что? Развеялась. Еще хуже стало. Однообразие. Город наш унылый. Пашка этот… у него одно только на уме. Ничего интересного и завтра будет всё то же самое. Неужели моя жизнь так и не изменится? Скукота и вся радость в тупых танцульках. А потом что? Замуж, за того же …фу–у–у Пашеньку, нелюбимого. Нужно что–то менять. Я обязательно должна придумать, как изменить моё жалкое существование.»
– Приехали. – Машина остановилась, таксист повернулся к девушке, пробежав по её стройной фигурке масляными глазками, он недобро ухмыльнулся.
Выглянув в окошко, Аня увидела знакомый подъезд. На втором этаже горел свет. Значит родителя еще не спят. Мама или папа, от кого в этот раз получать нагоняй?
– Сколько?
– Двести пятьдесят.
– Ого! Сколько?
– Сколько слышала.
– Почему так дорого?
– Ночь. – Ответил парень, ехидно улыбнувшись. – А что, денег нет? Можем договориться…Мм–м? – протянув руку он бесцеремонно схватил её за коленку.
Швырнув деньги ему в лицо, Аня выскочила из машины и со всей дури хлопнула дверцей.
– Дура! – Выкрикнул таксист и дал по газам.
– Катись к чёрту!
Войдя в подъезд, Аня пробежала наверх по ступенькам и, вставив ключ в дверь, попыталась открыть, но с другой стороны это сделали быстрее. На пороге, сложив руки на груди, стояла её мама. Ну все, сейчас будет конец света.
Оторопев, Аня попятилась. Вид женщины не предвещал ничего хорошего. И без того острые черты худого лица еще более вытянулись. Морщинки у глаз, свидетельствующие о том, что женщине уже за сорок. Ещё одна пересекающая лоб особенно выделялась, когда она была не в духе. Хотя в этом состоянии мама пребывала чаще всего. Притоптывая ногой, Вера Николаевна осмотрела дочь с ног до головы. Её серые глаза похолодели, брови сдвинулись в кучу. Схватив Аню за локоть, она затащила её в квартиру и закрыла дверь.
– Три часа ночи! Где ты шлялась?
Аня ничего не ответила, вяло стащив с ног босоножки она прошла мимо родительницы. Шагая по скрипучему, деревянному полу коридора прямиком к своей комнате она молчала. Девочка ждала нападения со стороны мамы, и практика уже доказала, что оправдываться бесполезно. Лучше прикинуться немой и глухой, ан нет, лучше дохлой.
– Посмотри, на кого ты похожа! От тебя несёт, как от мужика!
Не ответив матери, девушка неожиданно передумала и свернула на кухню.
– Где ты взяла эти шмотки?
– У Иры. – Наливая стакан воды буркнула Аня. – Ирка твоя наряжается как шалава и тебя за собой тянет!
– Мама!
– Что мама!? Пора за ум браться! Тебе уже девятнадцать, а ты…не учишься! Не работаешь! В конце концов, ты же у меня не уродина! Замуж бы вышла хоть! Пока берут!
– За кого? Лишь бы? Не хочу!
– Не хочет она…А таскаться хочет! Гулять есть с кем!
– Да не таскаюсь я!
– Отец! Не могу я с ней разговаривать! Она не понимает. Ты, что ли, скажи!
– Хватит орать. – Подал голос мужчина из своей комнаты, не вставая с постели. – Мне на работу утром. Соседи спят. Всех перебудите. Отстань от неё. Девчонка всё равно по–своему будет делать. Она такая же как ты, упрямая.
– Как я!? О чём ты говоришь!? Я такой не была. У меня работа, потом замуж и… ребенок. Эх–х! Я прошу тебя помочь, а ты…Я в свои девятнадцать пахала, как лошадь!
– Ага! А в двадцать уже развестись успела и второй раз замуж выскочить! – Отозвался муж.
– Да что ж это такое. Молчи лучше!
– А ты не ори на неё, она не глухая! Вопли ей твои, что в лоб, что по лбу. Не умеешь ты со своим ребенком разговаривать.
– А ты умеешь? – Обиженно буркнула Вера. – Вот и разговаривай с ней. А я…Я спать пойду. Слова от меня больше не услышите.
Войдя в спальню, женщина скинула любимый, старенький халат. На скорую руку причесав длинные светло–русые волосы, плюхнулась в постель и укрылась одеялом с головой.
– Эх, Вера, Вера. Женился на тебе, была скромная, кроткая. Всегда улыбалась. Что с тобой произошло? Уже двадцать лет у меня под ухом, как комар надоедливый пищишь.
– Не нравится значит? А сам то спишь, жрёшь, да на работу ходишь. С работы чуть живой приползаешь. Тут не только запищишь. Волком завыть можно. От такой жизни. Ни слова ласкового, ни ромашки облезлой.
– Можно сказать, ты – любящая жена.
– А за что тебя любить то!? – Зарыдала она, что–то невнятно бормоча под нос.
Тяжело вздохнув, отец поднялся с постели. Вытряхнув сигаретку из пачки, он положил её за ухо, натянул затасканные домашние спортивки, сунул ноги в тапочки. Пройдя на кухню, он по привычке открыл форточку и закурил.
В белой майке и синих простеньких трико с вытянутыми коленками, он выглядел совсем тощим и, каким–то даже старым, не по годам. Почесав обросшую щетиной щеку, мужчина грустно посмотрел в окно на пустой двор, освещенный тусклым светом фонаря.
В свои сорок два Сергей выглядел дряхлым стариком и конечно же не от хорошей жизни. Тяжелая работа на заводе и выпивка сделали своё дело. Худые жилистые руки и ноги, печальные серо–голубые глаза. Единственное, что осталось со времен его молодости это густая шевелюра тёмных, седеющих волос.
Накинув на себя халатик, который с вечера бросила на кухонном стуле, Аня присела за стол.
– Прохладно. Халат накинул бы что ли.
– Не замёрзну.
Разглядывая отца, девушка пыталась угадать его мысли. Что же он сейчас обо мне думает? Ей стало ужасно стыдно за себя перед человеком, который с самого детства заботился и возился с ней больше матери. Именно к нему она бежала, когда её обижали на улице мальчишки. Папа лечил её разбитые коленки, в то время, когда мать закатывала истерики, просто отмахиваясь от неё, как от назойливой мухи. Домашние дела её занимали больше, чем собственный ребенок.
«Как разодрала, так и заживёт.»
Нет, мама не то, чтобы плохая или не заботливая, просто очень уставшая всегда и занятая. Она действительно никогда не сидела без дела, и еще постоянно пьяный муж, сколько нервов на это нужно. Может живи они чуточку получше в финансовом плане, было бы и семейного тепла побольше. Но возможности устроиться на более оплачиваемую работу у родителей не было, просто в их городе такой не имелось. Отец выматывался на заводе и пил, мама пахала на двух работах и скандалила. И как ни грустно, жить, так как им бы хотелось позволить они себе не могли.
– Пап.
– Что?
– А вы с мамой всегда так жили?
– Как так?
– Ну…ругались? Вы же сейчас без криков даже словом обмолвиться не можете.
– Нет, конечно. – Ответил он, издав иронический смешок.
– Неужели такое случается со всеми семейными парами?
– Не знаю. Но думаю, не со всеми. Понимаешь дочка, бывает такое, что сам себе не рад.
Аня удивлённо посмотрела на него, в её глазах заблестело любопытство. Отец часто заводил с ней беседы о школе, о друзьях, о хорошем и не очень. Но вот о жизни, о семье они еще никогда не разговаривали. Его манера объясняться простыми словами, на жизненных примерах, была Ане понятна и, поэтому общаться с отцом ей нравилось всегда, в отличие от мамы. Та, не найдя подходящих слов просто отмахивалась и отправляла к отцу.
– Живут люди, работают. Не спят, стремятся к чему то, но, как ни крути, ничего не получается. Потом терпение кончается и всё, человек ломается. Жизнь такая штука.
– Значит, вы с мамой сломались?
– Угу, – Сделав затяжку, промычал он в ответ, подтвердив опасение дочери. Ане даже страшновато стало. Признаться так спокойно, что жизнь не удалась.
– Но ведь можно как–то по–другому. Не ругаться, поддерживать друг друга. Это так сложно? Неужели нельзя ничего исправить? Вы что, не по любви?
– Конечно по любви!
– Прошла…любовь?
– Может да, может нет. Мы не разговаривали об этом.
– Почему?
– Сам не знаю. Наверно устали друг от друга.
– Как это? Вы же не собираетесь… – Аня округлила в ужасе глаза.
– Что? – Отец изогнул бровь, взглянув на её выражение лица.
– Разводиться.
– Нет. Зачем? Мы уже не молодые. Остаться под старость лет в одиночестве. – Нахмурившись, он затушил сигарету.
Услышав ответ на свой вопрос, Аня с облегчением вздохнула. Заметив, как дочь отреагировала, Сергей улыбнулся. Он подошёл и погладил её по белокурой голове.
– Ох, доченька, зачем тебе наши проблемы? У тебя будет своя жизнь. Ты будешь счастлива, я уверен.
– Вы с мамой за двадцать лет в жизни не разобрались, а я и подавно. – Аня удрученно махнула рукой.
– Зачем ты так. Посмотри, какая ты у меня красавица. Ты должна быть счастлива. Встретишь человека, который будет носить тебя на руках до конца своих дней. Будет сильным и успешным.
Аня улыбнулась.
– Ладно. Давай спать, поздно уже. Ты мать…не обижай. Она переживает за тебя. Всё–таки единственная дочь. – Развернувшись, отец неторопливо пошёл к себе в комнату, шоркая большими тапками по полу.
Глава 3
Размышляя над только что состоявшимся разговором, девушка подошла к окну, у которого курил отец. Запах табака защекотал нос, и она чихнула.
«Точно, папа правду сказал. Я буду счастлива. Но нельзя сидеть сложа руки. Нужно этому счастью помочь отыскать путь ко мне. Нужно уехать… в Москву. В большой город. Если я попробую, ничего же не потеряю? Вот только к кому? И цель? Работать, учёба? Да! Попробую поступить в театральное или музыкальное училище!»
Погасив свет, девушка неслышно проскользнула мимо спальни родителей в свою. Тихо прикрыв за собой дверь, уселась за письменный стол. Ночник горел, наверно в комнате хозяйничала мама пока дожидалась её. Все на своих местах, никто ничего не трогал. Аня улыбнулась.
На столе лежала толстая, потрёпанная тетрадь со стихами. Раскрыв её, девушка прочитала последнее своё творение. Со вздохом закрыла, все не то. Откинувшись на спинку стула, она прикрыла глаза. Золотые локоны скатились с её плеч и рассыпались, как дорогой сияющий шёлк, почти касаясь пола. Без движения Аня просидела несколько секунд, в голову ничего не приходило. Видимо, пока это её творение останется незаконченным. В голове кружились красивые слова, фразы, но собрать их в рифмованные строки никак не получалось. Вздохнув, она посмотрела на часы – начало пятого. Усталость валит с ног, но нужно собраться с последними силами. Взгляд устремился в сторону ванной комнаты.
«Десять минут. Всё, что мне нужно, это продержаться десять минут и не свалиться мёртвым сном».
Проволочив себя до двери, Аня вошла, скинула одежду и встала под душ. Чуть тёплая вода освежила и немного взбодрила. Завернув волосы в толстое махровое полотенце, она накинула на влажное тело халатик и пошлёпала обратно в спальню, оставляя за собой мокрые следы.
К концу пятого класса, Анна обнаружила у себя способности к поэзии. Влюбившись в соседского парнишку и впервые испытав все горести безответной любви, она написала первые строки:
«Ну и пусть ты не любишь меня
Подожди, я ещё подрасту!
Ты поймёшь, пожалеешь “свинья”!
И тогда уже я посмеюсь».
Обида и злость послужили проявлению таланта. Но её сердечные страдания продлились недолго. В их пятиэтажке появились новые жильцы. К тому времени Ане исполнилось четырнадцать.
Парнишка с гитарой свёл её с ума. Новая привязанность залечила старые сердечные раны, но, к сожалению, принесла с собой разочарования.
Аня хвостиком таскалась за ним. Стихи, как по взмаху волшебной палочки рождались один за другим на чистых тетрадных листах. Именно ради встреч с ним девочка освоила гитару и в последствии полюбила этот инструмент. Стихи превратились в песни, девушка сама подбирала аккорды, часто пела для учителя и друзей.
Через год объект её обожания забрали в армию. И только тогда в письме Аня открыла ему свои чувства. Он ничего не ответил, но переписываться они не прекратили.
Мишка писал о солдатских серых буднях, о том, как хочет поскорее домой. Она писала ему о своей любви, писала песни и стихи, заливая листки бумаги горькими слезами.
Девочка очень изменилась внешне, повзрослела, за два года отсутствия её любимого мальчика. Она верила, когда он увидит её, изменит свое отношение и они обязательно будут вместе. Но всё получилось не так, как она видела во снах. Он вернулся, как полагается, в волю нагулялся и женился на другой. Тогда Аня окончательно поняла, что жизнь и сказка, это совершенно две разные истории. А мечты не всегда обязаны сбываться.
Для неё это был сильный удар. Всё перевернулось с ног на голову. Стихи, песни и гитара улетели в дальний угол. Начались дискотеки, пиво, друзья. Аня словно с цепи сорвалась, мать хваталась за голову. И как назло, все это пришлось на последний учебный год.
В школе с пятёрок девушка скатилась на тройки, но всё же свой одиннадцатый класс она еле дотянула до хорошистки. Окончив школу, девчонка продолжала веселиться, не задумываясь о будущем. Бесцельно теряет время, постоянно причитала мама, переживала о том, что дочь ни куда ни поступила. Парней Аня меняла, как перчатки. Но всё же, в одном, она оставалась себе верна. Ни один из её дружков не мог перевести отношения дальше поцелуев. Стоило им завести с ней разговор о сексе, отношения тут же заканчивалась. Что ни неделя новый ухажёр, на дольше их не хватало.
Наблюдая за поведением дочери, отец горестно вздыхал. Но ругаться или хвататься за ремень он не хотел. Как мог поддерживал её, пытаясь вернуть ту, прежнюю, послушную девочку, которая часами сидела с гитарой и распевала свои наивные песенки о любви и дружбе. С матерью же, наоборот, Аня окончательно потеряла общий язык. Любой их разговор обязательно заканчивался ссорой.
В день свадьбы Мишки, Аня закрылась в ванной, где прорыдала целый день. Чтобы вызвать дочь из комнаты, Вера дико орала, пытаясь выбить дверь сначала ногой, потом всем, что попадалось под руку.
– Заткнись, дура! Сколько можно выть! Мне стирать нужно, выходи сейчас же! Анька, ты у меня дождёшься! Открой немедленно! Ну, погоди, доберусь до тебя, прибью! Отец придёт, всё ему расскажу. Он то тебе уши оборвёт. Дурак твой солдатик, и ты дура, раз ревёшь из–за него! Заткнись, сил мох больше нет слушать тебя!
Вечером с работы пришёл отец. Услышав его тяжёлые неспешные шаги, Аня открыла дверь, выскочила ему навстречу и, повисла на шее.
Успокаивая дочку, Сергей целый час гладил её по голове, рассказывая всякие смешные истории из своего детства. Плакать она перестала почти сразу же, а вот окончательно успокоилась немного позже. Когда отец поужинал, вдвоём они ушли на широкий, старенький балкон и проговорили там до поздней ночи. Отец много курил и говорил, Аня слушала. Тогда мужчина много рассказал о себе и своей молодости. Аня позабыла почти все о чём они болтали, но одну фразу отца запомнила навсегда, зацепилась за неё как утопающий за соломинку.
– Не плачь, дочка, не стоит он того. Не твоё это, раз на другой женится. Время придёт, встретишь своё счастье. Поверь мне, ты узнаешь его сразу же.
Спать в тот день девушка легла уже со спокойной душой. С Мишкой отпустило, но вот подружки и дискотеки, как–то затянули. Она словно назло своему разбитому сердцу веселилась, старательно закрывая от всех зияющие душевные раны. Решив для себя, что целая жизнь впереди, не стоит оглядываться назад, она выбросила парня из сердца. Больше она не ошибётся и так близко никого не подпустит. Тем более никогда не заплачет.
И вот последней каплей был нахал Пашка. Он старательно ухаживал, терпеливо поджидал у подъезда и сопровождал везде и всюду, как верный пёс. Ну кто мог подумать, что ему нужно тоже, что и всем остальным. Да и не почувствовала Аня, что он тот самый.
Немного просушив волосы толстым махровым полотенцем, Аня плюхнулась в постель, но сон почему–то не приходил. В голову лезла всякая ерунда. Вспоминая рассказы соседских тёток о приключениях их дочерей в Москве, она засомневалась в принятом накануне решении. Струсила.
Особенно Ане запомнилась история тёти Маши, живущей в квартире напротив.
Её дочка Маринка, местная красавица, высокая, голубоглазая девчонка с волосами цвета молочного шоколада, ногами от ушей, как говорили парни, ухлёстывающие за ней, уехала в большой город. Она погналась за карьерой модели. Но за неё решили, что на роль жены для дяди с толстым кошельком таким же животом она подходит лучше, и Марина в свои девятнадцать стала замужней женщиной.
А тётя Маша несмотря на то, что зятю под пятьдесят, до сих пор им хвастается. Дочь имеет всё, что только пожелает, живёт как принцесса.
«Неужели она счастлива со старым толстяком? А как же любовь?»
Аня уже ни раз задавалась этим вопросом.
«Может это я глупая? Выйду замуж по любви, за такого же работягу, как мой отец и будем мы с ним всю жизнь от зарплаты до зарплаты, как мои родители. Какая уж тут любовь?»
Тяжело вздохнув, Аня перевернулась на другой бок.
За окном затевался рассвет, и девушка накрылась одеялом с головой.
«А если любить по–настоящему? Наверное, такие мелочи, как деньги не будут особо волновать. По–моему, я не о том думаю. Люди говорят, что богатство счастья не приносит. А что, если моим родителям подкинуть немного денег, как изменится их жизнь?»
Аня улыбнулась, представляя, как отец дарит матери шикарные букеты цветов и разные подарки.
Наконец, девушка уснула, так и не сделав никакого вывода.
– Аня, вставай! – Крикнула мама, заглянув в спальню – Уже двенадцатый час.
– Я долго не могла уснуть.
– Я поговорила с тётей Галей, она пообещала пристроить тебя к себе на работу.
– К себе? Посудомойкой?
– А ты думала, мы с отцом тебя до конца своих дней кормить и одевать будем? Попробуй заработать сама, красавица.
– Я в Москву поеду. Учиться и …работать.
– Что? Куда? – Мать удивлённо вскинула брови, услышав решение дочки.
– В Москву.
– И давно мы это решили?
– Пару дней назад. – Соврала Аня с ходу, ну не признаваться же, что с пьяной лавочки планы на жизнь настроила.
– И к кому же ты собралась?
– Хочу попробовать поступить…
– На какие шиши? – Вера громко засмеялась. – Хочешь учиться – учись здесь. У нас полно мест, куда можно поступить.
– Я заработаю деньги и поеду.
– Заработаешь? – Мать сложила руки на груди, её выражение лица стало серьёзным. – Ну, тогда поднимай свой зад с кровати и пойдём устраивать тебя на работу.
