Kitobni o'qish: «Община Святого Георгия»

Shrift:

1-Я СЕРИЯ

1-1.ИНТ.ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/НОМЕР. ДЕНЬ

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, ПРОСТИТУТКА.)

Белозерский просыпается рядом с проституткой. Тянется к графину. Взгляд падает на настенные часы – половина девятого. Вскакивает, впопыхах одевается. Кладёт деньги на подушку. Проститутка прячет купюры, не открывая глаз. Он хватает докторский саквояж, вылетает за двери.

1-2.НАТ/ИНТ. УЛИЦА/САЛОН ЭКИПАЖА/КЛИНИКА/У ПОДЪЕЗДА.ДЕНЬ

(ИЗВОЗЧИК, БЕЛОЗЕРСКИЙ, ПРОХОЖИЕ.)

Подъезжает экипаж. В салоне: Белозерский, приводит себя в порядок. Экипаж останавливается. Он спрыгивает. Пробегает несколько шагов…

ИЗВОЗЧИК

Барин!

Белозерский тормозит, стукнув по лбу, бегом к карете, забирает из салона забытый докторский саквояж; к извозчику: суёт деньги.

ИЗВОЗЧИК

Я сдачи не наберу!

Белозерский отмахивается на бегу. Извозчик засовывает деньги за пазуху; трогает:

ИЗВОЗЧИК

Легко швыряться, когда не сам заработал. Когда сам – цену знаешь, потому – и счёт!

1-3.НАТ. КЛИНИКА/АЛЛЕЯ. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Белозерский бежит по аллее, ведущей к парадному входу.

1-4.ИНТ. КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, КОНЦЕВИЧ, «ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», АСЯ, БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСТАХОВ, НИЛОВ, ПОРУДОМИНСКИЙ, ПАЦИЕНТЫ.)

На койке мечется безногий пациент («фантомник»), в испарине, исподнее и бельё пропотевшие, культи окровавлены. Вокруг – студенты во главе с профессором. Ася накладывает повязки на культи – Концевич ей помогает. Пациент после операции по удалению нагноившейся инкапсулированной шрапнели («шрапнельник») – на соседней койке, с опасливым любопытством поглядывает на происходящее. Прочие пациенты по койкам.

ХОХЛОВ

Классическая фантомная боль, впервые описанная…

Вбегает Белозерский, натягивая белый халат, подхватывает:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

…в тысячу пятьсот пятьдесят втором году отцом военной медицины Амбруазом Паре. …Алексей Фёдорович! Прошу простить!

С почтением кланяется профессору. Хохлов нахмуривается. Но, повернувшись к студентам, делает бровями: вот! Надо знать!

КОНЦЕВИЧ

(тихо, к Асе) Белозерский – выскочка. Студентов спрашивали, не его.

Ася сохраняет «рабочее» лицо. «Фантомник» отталкивает Асю.

«ФАНТОМНИК»

Изверги! Мочи нет!

Студенты, Концевич и Ася фиксируют его. Белозерский достаёт из кармана несессер, собирает шприц, и пока профессор говорит поверх суеты, – делает укол пациенту.

КОНЦЕВИЧ

(К Белозерскому, тихо) Не можешь без помпы!

Белозерский подмигивает Концевичу, добродушен, весел:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Концевич, да будет тебе известно: Белозерские – известные филантропы! Купечество угощает!

Профессор с неодобрением смотрит на инъекцию, но не останавливает. Обращается к студентам:

ХОХЛОВ

Увы, господа! Болевой синдром зачастую ничем не купируется, и приводит к самоповреждениям и алкоголизму. У нижних чинов. У чинов верхних…

БЕЛОЗЕРСКИЙ

К опиомании и морфинизму.

Белозерский с пустым шприцом в руке – профессор смотрит осуждающе. Белозерский, пожав плечами, обращается к студентам:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

«Казёнка» и хлебное вино дешевле алкалоидов папавер сомниферум.

Пациент стихает. Хохлов к Белозерскому, с упрёком мудрого и опытного наставника:

ХОХЛОВ

И на какие шиши безногий инвалид будет приобретать опий, к которому вы его так любезно собираетесь приохотить по своей безмерной доброте, Александр Николаевич?!

Махнув рукой: «мальчишка!» – обращается к Концевичу, переходя к постели «шрапнельника».

ХОХЛОВ

Дмитрий Петрович!

Все – за ним, кроме Аси – она у затихшего «фантомника», осматривает повязки, поправляет подушку – глядя на него с состраданием. Концевич докладывает у койки «шрапнельника», вытянувшегося под одеялом по стойке «смирно!»

КОНЦЕВИЧ

Прооперирован накануне на предмет нагноения инкапсулированной шрапнели…

Хохлов вопросительно сверкает глазами, указывая на одеяло. Концевич раздражённо бросает в сторону Аси:

КОНЦЕВИЧ

Анна Львовна!

Белозерский уже сам откинул одеяло, обнажив прооперированное бедро. Ася метнулась к койке «шрапнельника».

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ничего, Асенька. Я справлюсь.

Профессор зол на ординаторов, но выплёскивает на студентов:

ХОХЛОВ

Вы, господа, что?! Себя расплескать боитесь, покуда сестра милосердия другим пациентом занята?!

1-5.НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ. ДЕНЬ

(ВЕРА, ГЕОРГИЙ, 1-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК, 2-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК, ПРОХОЖИЕ.)

Оживлённо. Люди прогуливаются, переговариваются. Покупают газеты. Кто рад; кто – саркастично качает головой, осуждая. Слышен смех, гомон. У парапета сидит Георгий – безногий инвалид, низкая ампутация – ниже коленных суставов; полный кавалер Георгиевских крестов, все на груди по уставу; христарадничает.

1-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК

В Портсмуте заключён мирный договор!

2-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК

Граф Витте подписал с японцами мирный договор!

Вера – в гражданском мужском платье, выправка военная, руки в карманы, – среди прочих прохожих, видна со спины. Покупает газету у 1-го мальчишки. Он заинтересованно смотрит на неё – но тут же отвлекается на следующего покупателя:

1-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК

Император лично давал инструкции графу Витте!

Вера идёт дальше с газетой подмышкой. Подходит к Георгию. Достаёт из кармана банкноты. Выпадает пачка папирос. Георгий жадно глядит на пачку. Вера кладёт в фуражку банкноты, поднимает пачку, достаёт одну папиросу – себе, за ухо, под шляпу. Пачку кидает следом за деньгами. Инвалид хватает пачку, вытряхивает папиросу, пачку прячет за пазуху. Хлопает себя по карманам. Вера протягивает в сомкнутых ладонях зажжённую спичку. Он прикуривает, блаженно затягивается. Поднимает голову.

ГЕОРГИЙ

Спаси тебя бог,… барин!

Вера тушит спичку, швыряет в Неву, продолжает прогулку. Георгий смотрит вслед. Пряча банкноты, бормочет:

ГЕОРГИЙ

Ни ты ли под Сяочиньтидзы…

Внезапно бледнеет, хватается за культю. Лицо покрывается испариной. Ощупывает лихорадочно пустоту за культёй – будто нога есть и адски болит. Ведёт себя, как животное, испытывающее приступ ужаса от неосознаваемого. Хватает одну из культей обеими руками и шваркает её оземь.

ГЕОРГИЙ

Да чтоб тебя!

Несколько мучительных секунд борьбы с собой. Достаёт из кармана флягу. Откручивает. Долгий глоток.

1-6.ИНТ.КЛИНИКА/КОРИДОР/У КАБИНЕТА ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ

(ХОХЛОВ, БЕЛОЗЕРСКИЙ, ПЕРСОНАЛ.)

Хохлов шагает широко; Белозерский за ним, лебезит.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Профессор, я…

Хохлов тормозит, разворачивается – нос к носу с учеником. Указывая в сторону палат:

ХОХЛОВ

Ты понимаешь, что эта гадость – не выход! Или ты «фантомникам» опийную курильню на дому устроишь?! Со всеми удобствами!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Что же – выход?!

ХОХЛОВ

Сам хоть отравой не…

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Господь с вами, Алексей Фёдорович!

Дошли до кабинета. Хохлов открывает двери… Видит то, что явно не должен видеть Белозерский – резко захлопывает двери и для надёжности прислоняется спиной. Резко меняет тон.

ХОХЛОВ

Иди! Проведи занятие со студентами по десмургии!

Белозерский открыл, было, рот, но Хохлов «в характере»:

ХОХЛОВ

Иди, иди!

Белозерский смотрит на учителя с лёгким недоумением, делает несколько шагов. Хохлов вспоминает, как студенты кривили носы у одеяла «шрапнельника», уточняет вдогонку:

ХОХЛОВ

У гнойных коек! Пусть перевязывают, белоручки!

Белозерский уходит, заинтересованно оглядываясь. Удостоверившись, что он скрылся, Хохлов заходит в кабинет.

1-7.ИНТ.КЛИНИКА/КАБИНЕТ ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, ВЕРА.)

Хохлов заходит, закрывает дверь. На диванчике лежит Вера, в мужском наряде (как на Набережной), лицо прикрыла шляпой. На груди – развёрнутая газета. Хохлов на мгновение замирает у двери. Вера снимает с лица шляпу, подмигивает ему, пружинисто встаёт; идёт с раскрытыми объятиями – он раскрывает объятия навстречу.

ВЕРА

Старый добрый Алексей Фёдорович Хохлов! Здравствуйте, профессор!

ХОХЛОВ

Княгиня Данзайр! Вера Игнатьевна!

Обнимаются, искренне, крепко. Троекратно расцеловываются. Она – с мужской повадкой.

ВЕРА

Оставьте титулы! Они приводят в трепет разве тех, кто гноя бежит.

1-8.НАТ.КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, КОНЦЕВИЧ, КРАВЧЕНКО, ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК.)

Кравченко стоит, курит. Госпитальный извозчик сидит – тачает упряжь. Выходят Белозерский и Концевич (в гражданской одежде, много беднее и потрёпанней Белозерского). Белозерский достаёт портсигар, протягивает Концевичу – тот берёт. Кравченко кивает на свою папиросу: мерси, уже есть. Госпитальный извозчик занят.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Доброе утро!

Кравченко подносит папиросу – Белозерский прикуривает от тлеющего огонька. Концевич прикуривает сам. Извозчик укололся шилом.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Где ж доброе, будь оно неладно!

Белозерский и Кравченко усмехаются, переглянувшись.

КОНЦЕВИЧ

Я в присутствие ненадолго. Может, земство выбью.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Рано, Митька, земство! Опыта нет. Мы в клинике едва-едва…

Концевич смеряет Белозерского красноречивым взглядом.

КОНЦЕВИЧ

Мне средства к существованию нужны. Не то ещё неопытным ноги протяну.

Уходит, куря на ходу. Белозерский подмигивает Кравченко.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Синдром Раскольникова!

Кравченко отвечает понимающей полуулыбкой.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Не понимаю я про ваши синдромы, а что от нищеты злоба накатывает – то да.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ты ж не злой!

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Так я не нищий. Я – бедный! И не из господ. Есть разница! Я, вот, и за санитара, на которого у нас тоже денег нет, могу носилки потаскать. А для благородного пустого чаю самому себе подать – уже оскорбление!

Последнее предложение говорит чуть зло: и его Концевич заедает «иерархией». Белозерский делает Кравченко рожицу: крестьянская, понимаешь, мудрость! Обращается к извозчику:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Да я тебе, Иван Ильич, сколько раз помогал носилки «потаскать»?!

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Так щенок, когда заласканный да сытый – он ко всем с радостью кидается.

1-9.ИНТ.КЛИНИКА/КАБИНЕТ ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, ВЕРА.)

За столом. Пьют чай. Хохлов сердит на себя за бессилие – потому сердится и на Веру.

ХОХЛОВ

Уволь, не могу, Вера! Хочу! Жажду! – но никак. Клиника полностью зависит от власть имущих! Мы на государственном пайке!

Отодвигает стакан, указывает пальцем вверх.

ХОХЛОВ

А ты, как ни крути, теперь поли-ти-ческая! (заводится) Какого чёрта тебе это надо?!

Встаёт. В запале, идёт к окну. Вера усмехается.

ВЕРА

Ладно вам, Алексей Фёдорович. Вы хоть чаем напоили и на себя сердиты, что ученице вынуждены отказать. Другие и на порог не пускали.

Хохлов вздыхает. Меняет тон на мягкий.

ХОХЛОВ

Давно из Москвы?

ВЕРА

Сегодня.

ХОХЛОВ

Могу похлопотать на фабрику, в медсанчасть.

Вера горько усмехается. Хохлов взвивается.

ХОХЛОВ

Всё, Вера Игнатьевна, от твоей неуёмности! У меня тоже сейчас дурак один… Умный! – но дурак! … Отец у него, конечно, помягче твоего. Так и парень – не девка! Вот что ты со своей жизнью сотворила?!

ВЕРА

Не бабой родилась?

ХОХЛОВ

В том-то и дело: бабой, Вера Игнатьевна! Ба-бой! А гонору!.. Ииэх!

Машет рукой.

1-10.НАТ.КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, КРАВЧЕНКО, ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК, АСЯ, МАТРЁНА ИВАНОВНА.)

Кравченко с извозчиком возятся у кареты. Ко входу идут Ася и Матрёна Ивановна, с бельевыми корзинами. Белозерский вышвыривает окурок:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ася, помогу!

АСЯ

Что вы! Я сама!

Он забирает у Аси корзину, пропускает вперёд. Заходит за ней. Матрёна мешкает у двери, охота поворчать. Ставит корзину.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Помощничек сыскался!

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Завидки берут, что молодость прошла?

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Варежку разинет – потом горько будет! По дорожке примеривай ножки!

Вздыхает. Берёт корзину, толкает дверь.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Чем Асе Концевич не угодил? Сохнет по ней.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

От них самих всё живое усохнет, от Митрий Петровича нашего!

Матрёна Ивановна, метнув взгляд в извозчика, заходит в клинику. Кравченко неодобрительно нахмурился реплике Матрёны о Концевиче.

1-11.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ

(«ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», БЕЛОЗЕРСКИЙ, ПАЦИЕНТЫ.)

«Фантомник» в забытьи, периодически конвульсии по телу. «Шрапнельник» пытается уснуть. Ходячие пациенты играют в шахматы на свободной койке. Кто без руки, кто без ноги, с костылями. Азартно. Приглушенно комментируют: «ты пешку про… это самое! Как император – Цусиму!..», «без рук, без ног – ни крестьянин, ни пролетарий! Ситуация патовая… Спасибо министрам и государю!»

Открывается дверь – пациенты настораживаются. Входит Белозерский – расслабляются: «добрый доктор», любимец публики.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ещё раз: здравствуйте!

Нестройное: «Здравия желаем!», «И вам не хворать!» Салютуют, кто костылём, кто культёй руки. «Шрапнельник» приподнимается на локте. Белозерский подходит к нему. Разговаривая, кидает пристальные взгляды на «фантомника».

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ш-ш-ш! Лежи, лежи!

Достаёт из кармана шрапнель, даёт пациенту:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Сувенир!

Пациент берёт с опаской, с детским любопытством, с уважением.

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Ишь! Япона мама! Год во мне тихонько сидела, а тут, значит, добить решила! Врёшь!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Мы её вовремя обезвредили! Так что хочешь – утопи, а хочешь – в красный угол поставь.

Пока пациент вертит шрапнель в руках, Белозерский откидывает одеяло, разматывает повязку на бедре, – и когда он один с пациентами, он внимательнее и серьёзней, чем при публике.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Хорошо, хорошо… Рана дренируется.

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Вы по-русски, господин доктор!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Гной наружу вышел. Сухо. Без повязки пусть – быстрей заживёт.

«ШРАПНЕЛЬНИК»

И не болит совсем. Два дня тому думал всё, взорвётся нога! Уж так распёрло…

Неловко мнётся. Набирает воздуха:

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Жена приехала, дурында! Покос, а она… Я фабричный, у Мельцера. Баба – в деревне.

Лопоча, тянется к тумбочке. Положил на тумбочку шрапнель.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Достану, чего надо-то?

Нагибается, ему сподручней. В тумбочке в чистом полотне что-то завёрнуто. Достаёт. «Шрапнельник» выпаливает, смущаясь…

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Не побрезгуйте! Сама пекла!

Кланяется благодарно, насколько это возможно из положения лёжа. Совсем смущается. Белозерский разворачивает. Большой красивый каравай. Молодой ординатор ведёт себя тактично и уместно, понимая: от души. Смачно втягивает запах хлеба. По-мужски умиляется. Даритель расслабляется. Смелее вдогонку:

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Там… Полугар! Отборнейшая рожь! Сама гнала!

Снова тумбочка – бутыль самогона. Присвистнув:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ох ты!

Хлеб, бутыль. Пациенты смолкают. Белозерский отставляет каравай и бутыль, быстро выходит из палаты. «Шрапнельник» растерян. Реплики пациентов: «Сдаст профессору!», «Сашка не такой!», «Без царя в голове наш лекарь!»

1-12.НАТ.КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ.

(МАТРЁНА ИВАНОВНА, ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК.)

Матрёна Ивановна стоит, в небо глядит. Извозчик – сидит, руки заняты делом, но вслед за Матрёной смотрит вверх.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Чего выглядываешь? Вёдро.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Именно что «вёдро». Пусто там!

Извозчик, тайком перекрестившись, спокойно:

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Злая ты, Мотя.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Долго доброй была. Вся и вышла.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Ты ж Аську любишь. Чего шпыняешь?

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Того и шпыняю!

1-13.ИНТ.КЛИНИКА/КОРИДОР. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСЯ, ВЕРА.)

В дальнем конце: из клиники на выход идёт Вера. Белозерский несётся по коридору, навстречу ему – Ася с кружкой Эсмарха. Налетает на неё, хватает за плечики. Она ахает.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ася!

Нежно смотрит ей в глаза. Она тает.

АСЯ

Да?! … Да?

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Минутку на посту. Часовым, Асенька!

Увлекает её за собой.

1-14.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(«ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», ПАЦИЕНТЫ, БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Пациенты вернулись к шахматам. Лица разочарованные. «Шрапнельник» в беспокойстве. Вносится Белозерский, прикрывает дверь. Взоры – к нему.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Быстро вздрогнем, где же кружки?!

Одобрительный гомон. «Вот, это дело!». Скачут с костылями к койкам, берут кружки с тумбочек/из тумбочек, стягиваются к кровати «шрапнельника». Белозерский открывает презентованную бутыль. Скоренько воровато всем разливает.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

За веру, царя и отчество!

С глухим аккуратным стуком сдвигают кружки.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

И: за себя и своих!

Выпивают. Жадно смотрят на каравай.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Угощайтесь!

Первым отрывает кусок, занюхивает. Передаёт каравай дальше. Все по кругу рвут/занюхивают/закусывают.

1-15.ИНТ.КЛИНИКА/КОРИДОР. ДЕНЬ

(АСЯ, КОНЦЕВИЧ, БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Ася у дверей палаты. Тревожна, прижимает кружку Эсмарха. Идёт Концевич. Подходит к Асе. Ей с ним неуютно.

КОНЦЕВИЧ

Ася…

Из палаты высовывается Белозерский. У Аси личико умоляющее.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Митька! Быстро обернулся. Выбил земство?

КОНЦЕВИЧ

Нет вакансий.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Что бог не положит, всё к лу… Асенька!

Белозерский чмокает её в щёчку – совершенно по-братски, но она вспыхивает. Отбирает у неё кружку Эсмарха.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Моментально!

Ася остаётся с пустыми руками, нервничает, оглядывая коридор. Ей стало ещё неуютней с Концевичем.

КОНЦЕВИЧ

Анна Львовна, могу я надеяться… Как-нибудь…

Ася пошла пятнами. Концевич сугуб, отлично понимает: Ася предпочла бы не слышать его предложений, чем быть вынужденной отказать. Со стороны приёма шум, заполошный бабий вой, крик персонала: «Доктора!» Концевич, поклонившись, быстро уходит. Ася с радостью выдыхает; тут же стыдится своего малодушия.

1-16.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(«ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», БЕЛОЗЕРСКИЙ, ПАЦИЕНТЫ.)

Белозерский с кружкой Эсмарха у кровати «шрапнельника». Поднимает крышку кружки. Нюхает. Чисто!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Спасибо Фридриху Августу фон Эсмарху за великолепную тару!

Переливает из бутыли немного в кружку Эсмарха. Оценивает насупленные/просительные взгляды. Подливает ещё чуть. Строго:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Всё!

Закрывает кружку Эсмарха. Прячет в тумбочку. Берёт бутыль. Отправляется на выход из палаты.

1-17.ИНТ.КЛИНИКА/КОРИДОР. ДЕНЬ.

(АСЯ, БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Белозерский высовывается из дверей палаты. Вручает Асе бутыль.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

В перевязочную!

АСЯ

А кружка?!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Использована по неотложным жизненным показаниям! Благодарю за службу!

Он – обратно в палату. Ася делает книксен закрывшимся дверям.

АСЯ

Рада стараться, Александр Николаевич!

Вздох облегчения. Счастливая улыбка. Удаляется, пританцовывая.

1-18.ИНТ.КЛИНИКА/ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, «ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», ПАЦИЕНТЫ.)

Пациенты занимаются своими делами. Белозерский сидит на краю койки «фантомника», откинув одеяло, изучает состояние окровавленных культей. Сосредоточен, погружён в мысли. Проводит по передней поверхности верхней трети бедра – «фантомник» вздрагивает даже в опийной отключке. «Шрапнельник» замечает, с состраданием комментирует:

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Я-то – что! Хромой слегка. А он, бедолага…

Сочувственно качает головой. Белозерский в размышлении.

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Ног нет – а болят. Вот ведь!

1-19.НАТ.НАБЕРЕЖНАЯ. ДЕНЬ.

(ГЕОРГИЙ, ВЕРА, ПРОХОЖИЕ, ЗЕВАКИ.)

Георгий пьяный. Злой. Потирает ноющие культи. Смотрит в проходящие штиблеты и дамские ботиночки, штаны и юбки.

ГЕОРГИЙ

Гуляют господа и дамы, мать их за ногу! Ногами гуляют!

Подходит Вера, в мужском платье. Присаживается на корточки, осматривает Георгия. Он фокусирует взгляд на ней.

ГЕОРГИЙ

Я тебя хорошо помню! Уж лучше б ты меня умирать оставила, чем обрубком сделала!

Вера перебивает, кивая на его руки (очень мускулистые):

ВЕРА

Руки-то целы.

Садится по-турецки, закатывает на правой рукав:

ВЕРА

Схлестнёмся?

Георгий язвительно усмехается:

ГЕОРГИЙ

С бабой?!

ВЕРА

С бабой, с бабой!

Достаёт из кармана купюры, ставит на кон.

ГЕОРГИЙ

Я что поставлю?! Те, что утром подали, ваше высокоблагородие, уже того-с, в кости проиграл.

ВЕРА

Свою жизнь.

ГЕОРГИЙ

На что вам моя жизнь?

ВЕРА

Тебе всё равно больше ставить нечего.

Жадный взгляд Георгия на купюры. Скептический – на руку Веры: она уже поставила наизготовку.

ВЕРА

Бабы боишься? Или жизни жалко?

ГЕОРГИЙ

Япошек не боялся, и жизни никогда не жалел!

Взяла «на военно-патриотическую» и самцовую гордость. Он ставит руку. Вера жестом: момент! – снимает шляпу, встряхивает волосами. Это привлекает внимание публики – женщина! Вера поставила руку. Схлестнулись в нешуточном армрестлинге. Георгий хрипит, давит (агрессивная мужицкая манера) – Вера спокойно-сосредоточена (профессиональный боец). Вокруг собираются зеваки…

1-20.ИНТ. КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, «ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», ПАЦИЕНТЫ.)

Шрапнельник с сочувствием наблюдает размышляющего доктора.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Природу фантомной боли величайшие умы понять не могут!

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Чего ж тут понимать! Глаза могилку видят, крест на ней. Голове растолковать могу, что сыночек наш у боженьки, хорошо ему в раю! Но сердце-то – ножом…

«Шрапнельник» сглатывает комок, глаза на мокром месте… Белозерский подскакивает.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Как сказал?!

«ШРАПНЕЛЬНИК»

У престола Господня праведники…

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Нет-нет! То есть – да. У престола, конечно же…

Расхаживает по палате, бормочет:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Глаза видят… Голове растолковать могу… Глаза видят… Дорогой ты мой!

Подходит, целует «шрапнельника» в макушку. Глядит на пустоты на месте голеней под одеялом «фантомника», бормоча:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Глаза НЕ видят – растолковать НЕ могу. … Надо, чтобы глаза УВИДЕЛИ!

Несётся на выход. Тормозит, разворачивается, на ходу доставая бумажник, из него купюры, суёт под подушку «шрапнельнику».

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Не побрезгуй! Сам со счёта снимал!

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Господь с вами, вашбродь!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

За идею! Максимально простая идея – ценнейшее для величайших умов!

Уносится из палаты, оставив «шрапнельника» в недоумении.

1-21.НАТ.НАБЕРЕЖНАЯ. ДЕНЬ.

(ВЕРА, ГЕОРГИЙ, 1-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК, 2-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК, ЗЕВАКИ, ПРОХОЖИЕ.)

Вера (спокойная, концентрированная) и Георгий (красный, пыхтит, потный) застыли на медиане. Кажется, что преимущество на его стороне, вот-вот – И!.. Вокруг толпа зевак. Мальчишки-газетчики. Кто-то свистит. Георгий собирается с силами, рычит, сейчас положит… Но Вера одним концентрированным движением кладёт его. Зеваки разочарованно ахают. Расходятся. 1-й мальчишка отдаёт 2-му монету, сплёвывая под ноги:

1-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК

Тьфу! Бабу положить не смог!

Зеваки расходятся. Георгий – унижен. Вера собирает волосы, надевает шляпу; забирает деньги, оставив одну купюру. Протягивает Георгию руку для пожатия – он взгляда не поднимает, руки не подаёт.

ВЕРА

Как хочешь, но уговор дороже денег!

Левой рукой хватает его правую руку – пожимает насильно. Говорит тихо, со значением, слышит только он:

ВЕРА

Баба этими руками волокла под огнём с поля боя на левом плече генерала Гурко, на правом тебя, не для того, чтобы…

Резко отпускает его ладонь – он откидывается от неожиданности. Она отстраняется. Говорит громко, командно, но без страсти:

ВЕРА

До вечера. Приду – чтоб здесь был!

Встаёт. Видит оставшихся зевак, пренебрежительно-укоризненно смотрящих на Георгия.

ВЕРА

Расходимся, дамы и господа! Ножками-ножками!

Распихивает в спины, даёт пинка по филею задержавшемуся 1-му мальчишке-газетчику.

ВЕРА

Кыш отсюда!

1-22.ИНТ.КЛИНИКА/КОРИДОР. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Несётся, скороговоркой бормоча под нос.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Голове растолковать могу. Могу растолковать – могу обмануть. Могу обмануть – могу растолковать. Надо, чтобы глаза увидели…

1-23.ИНТ.КЛИНИКА/СЕСТРИНСКАЯ.

(АСЯ, МАТРЁНА ИВАНОВНА, БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Пьют чай.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

В Сашку Белозерского влюбилась?!

Ася заливается краской.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Не доведёт до добра.

АСЯ

Зачем вы! Александр Николаевич не такой…

Без стука вносится Белозерский. Ася роняет чашку. Вдребезги, чай разливается по полу. Она багровая, наклоняется собирать осколки.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Штаны! Дамы, нужны штаны и ветошь!

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Господи! Заполошный!

Он хватает Асю под локоток.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Пойдём скорее! Поможешь мне со штанами!

Вытаскивает её из сестринской. Матрёна прибирает осколки.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Пол прибрать – это не по нам! Мы помчались доктору со штанами помогать! Ой, негоже!

1-24.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСЯ, «ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», ПАЦИЕНТЫ.)

«Фантомник» в отключке. Белозерский и Ася хлопочут над ним. Одеяло откинуто. Надели на него «господские» брюки. Теперь у пациента есть «ноги». Белозерский поправляет ремень; брючины, набитые ветошью. Критично осматривает. Ася суетлива, настороже. Пациенты с коек наблюдают, не понимая, что за блажь у доктора – приделывать несчастному тряпичные «ноги».

АСЯ

Алексей Фёдорович не одобрит…

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Я врач. Вы – сестра милосердия. Выполняете мои распоряжения, с вас взятки гладки!

Тут до Белозерского доходит: «что здесь не так-то!». Скидывает штиблеты, приставляет к набитым ветошью брючинам. Фиксирует. Выглядит, как будто мужчина прилёг отдохнуть на койку в обуви. Александр достаёт несессер и в течение реплики собирает шприц, из крохотного флакончика набирает жидкость.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Вытяжка из крови надпочечных вен собаки! Анна Львовна, вы читали работы Альберта фон Кёлликера о волшебных свойствах крошек-органов?

Ася отрицательно качает головой, глядя на Белозерского, оставшегося в носках, с суеверным ужасом.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Бог не выдаст, свинья не съест!

Вкалывает пациенту адреналин внутрикожно, в латеральную поверхность верхней трети предплечья. Ася мелко крестится. Отложив шприц на тумбочку, Александр удерживает голову пациента так, чтобы тот, очнувшись, увидел фальшивые ноги. Пациенты затаили дыхания. «Шрапнельник» крестится размашисто. «Фантомник» открывает глаза…

1-25.ИНТ.КЛИНИКА/КОРИДОР/КАБИНЕТ ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ.

(МАТРЁНА ИВАНОВНА.)

Бежит к кабинету профессора. Формально стучит, забегает… Хохлова нет, одёжный шкаф нараспашку – одна из вешалок валяется на кушетке, на ней только фрак, брюк нет. Оглядев, Матрёна неодобрительно качает головой, выбегает из кабинета.

1-26.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСЯ, «ФАНТОМНИК»,»ШРАПНЕЛЬНИК», ПАЦИЕНТЫ.)

«Фантомник» потный, учащённое дыхание – эффекты адреналина. В сознании. Молча смотрит на «ноги» широко раскрытыми глазами, ошарашен. Белозерский – Месмером, магнетизёром, нагнетая гипнотический флюид:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Видал?! Р-р-раз! – и ноги! Смотри! … Хочешь – ногу на ногу закинь!

Делает «закидон ноги на ногу» вручную.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Внимательно! Гляди!

Запрыгивает к пациенту в койку, ловко укладывается рядом. Так же закидывая ногу на ногу, как и тряпичные закинуты. Руки – вальяжно за голову. «Фантомник» ничего не понимает, стрессует, чуть пододвигается от доктора.

1-27.НАТ.КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, КРАВЧЕНКО, ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК, МАТРЁНА ИВАНОВНА.)

Извозчик лежит под каретой. Кравченко сидит у кареты на корточках. Туда же заглядывает Хохлов.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Я, Лексей Фёдорович, специально позвал посмотреть. Раму надо менять!

ХОХЛОВ

Да я тебе и так верю! Где ж я ту раму возьму?!

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Где взять – я знаю. Вы денег дайте.

ХОХЛОВ

Ритор!

Кравченко отмечает реплику едва заметной улыбкой.

ХОХЛОВ

Владимир Сергеевич, вы руководите бригадой! Чтобы они меня почём зря…

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Они! Вот тебе, Иван Ильич, ты уже и «они»! И «почём зря»!

Не успевает извозчик разобидеться, выбегает Матрёна:

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Алексей Фёдорович! Опять ваш Белозерский!

ХОХЛОВ

Что «опять ваш Белозерский»?!

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Известно что! Чудит!

1-28.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСЯ, «ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», ПАЦИЕНТЫ.)

Белозерский лежит на койке рядом с «фантомником», остальные – наблюдают с интересом, Ася и «шрапнельник» – затаив дыхания.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Старые товарищи, лежим на берегу, шевелим пальцами! Дамочек приглядываем…

Шевелит пальцами, не прекращая тараторить.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ты, неженка, песок не жалуешь, так штиблеты не снял! А пальцами мы оба шевелим! Давай, шевели!

Крупно: пальцы Белозерского. Затем – ботинки. После – вместе. Просветляющееся и растягивающееся в улыбке лицо пациента.

«ФАНТОМНИК»

Шевелю! Шевелю пальцами!

Белозерский счастлив. Ася смеётся. Пациенты радуются, слышны одобрительные возгласы «ай, маладца Николаич!», смешки… Пациенты аплодируют, Ася хлопает в ладоши. Все радуются за «фантомника», переставшего испытывать чудовищную боль.

«ФАНТОМНИК»

Шевелю…

1-29.ИНТ.КЛИНИКА/КОРИДОР. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, МАТРЁНА ИВАНОВНА.)

Хохлов размашисто шагает, за ним семенит Матрёна, кивая.

ХОХЛОВ

Неслыханное!.. Неслыханная!.. Ты ему – вдоль! – он тебе – поперёк!

1-30.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСЯ, «ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», ХОХЛОВ, МАТРЁНА ИВАНОВНА, ПАЦИЕНТЫ.)

Поступью Командора – Хохлов, грозен, возмущён; за ним – мелким бесом Матрёна. Белозерский – безмятежен, чувствует себя победителем. «Фантомник» на подъёме, в эйфории.

«ФАНТОМНИК»

Шевелю пальцами!

Пациенты осекаются, замолкают, оседают на койках. Ася облетает с лица. «Фантомник» не чувствует треклятой боли, – и это для него важнее всего, он не напуган явлением профессора, ему сейчас хоть сам чёрт явись. Белозерский, театрально выждав, покрасовавшись триумфом, выпрыгивает из койки, направляется к Хохлову.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Профессор, простите! Я взял ваши брюки! … Но изобрёл способ купировать приступы фантомной боли!

У Хохлова ноздри раздуваются. Строго, холодно:

ХОХЛОВ

Прошу вас пройти ко мне в кабинет!

Белозерский, приложив руки к груди и поклонившись аудитории, – следует на выход за Хохловым, в носках, чуть приплясывая от переполняющей его радости. Оглядывается, подмигивает публике. «Фантомник» не испытывает боли, счастлив:

«ФАНТОМНИК»

Я их чувствую! Ноги! Не болят!

Оборачивается Хохлов, мимо прозрачного для него сейчас Белозерского, с сострадающим лицом смотрит на «фантомника». Обращается к Асе, тихо:

ХОХЛОВ

Анна Львовна, не дайте пациенту прикоснуться к вашим… декорациям!

Ася испуганно кивает, чуть приседая в книксене.

1-31.ИНТ.КЛИНИКА/КАБИНЕТ ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Белозерский – в носках, – «скромным победителем» стоит в уголку, поддакивает смиренно-иронично. Хохлов расхаживает, размахивает руками, говорит на повышенных тонах. В ярости.

ХОХЛОВ

Вы думаете, до вас сообразительные люди не рождались?!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Рождались, профессор.

ХОХЛОВ

Вы считаете, прежде никогда не размышляли, как победить фантомную боль?!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Размышляли, профессор.

ХОХЛОВ

Вы полагаете, никто не был таким же дураком, как вы?!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Был, профессор.

Хохлов осекается, резко тормозит, свирепо смотрит на ученика. Коротенькая немая сценка, на протяжении которой у Белозерского – ангельские глазки. Следующая реплика – тише и ворчливо.

ХОХЛОВ

Парадные портки ещё взял! Мне вечером в театр…

Машет рукой. Белозерский, поняв, что вожжи ослабли, гнев иссяк, говорит горячо, с воодушевлением:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Алексей Фёдорович, сработало же! Я нигде о таком не читал…

ХОХЛОВ

Потому и не читали, молодой вы идиот! Потому-то и не читали, что не работает!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Но вы же сами видели – боль ушла!

ХОХЛОВ

Мой мальчик, это фокус! Трюк! Вы бы малышу подсунули сложенную обёртку, в которой нет конфетки?

БЕЛОЗЕРСКИЙ