Kitobni o'qish: «Подари себе себя. Женские инициации для создания жизни мечты»

Shrift:

Глава 1
С чего все начиналось

Я стояла в ЗАГСе, в маленьком тесном кабинете бракоразводных процессов и думала: «Интересно получается: когда выходишь замуж, у тебя зал, торжественная обстановка, музыка. А когда выходишь “из замужа” – комната с желтыми стенами, стол, крупная женщина, которая подписывает документ…» Габаритная дамочка отвлекла вопросом:

– Вы точно решили?

– Да, – не задумываясь ответила я.

Муж был категорически против развода с самого начала. Но теперь он стоял молча – после решения суда мы пришли в ЗАГС в третий раз.

– Значит, точно решили… – устало выдохнула регистратор, склонившись над документами.

Через полоски оконных жалюзи виднелось февральское небо.

Год назад в это время я была уже на последнем месяце беременности. Вместе с мужем мы выбирали клинику, где наш сын появится на свет. Ровно год, за который все рухнуло… Мои мысли перебило бодро-жалостливое: «Умчи меня, олень, в свою страну оленью!» Песня доносилась из приемника в углу. «А вот и торжественная музыка», – с сарказмом подумала я.

– Вот здесь подпись поставьте, – ткнула пальцем вершительница семейных судеб.

Вот и все. Я больше не жена, мы больше не семья. Удивительное ощущение: настолько это просто, как нитку обрезать. Хоп – и пять лет совместной жизни остались где-то там, за подписью на документе.

Когда мне было 17, ни о каком замужестве даже в перспективе я не помышляла. Зачем это нужно счастливой и общительной девушке с огромным количеством друзей и знакомых, сбежавшей из небольшого военного поселка в город поступать? В то время все мои мечты крутились вокруг белого халата: я ясно представляла, как сдам экзамены в медицинскую академию, как буду учиться, получу диплом и вступлю в борьбу за здоровье человечества.

Для поступления требовалась серьезная подготовка, поэтому почти все свободное время уходило на уроки и занятия с репетиторами. Но в субботу я выкраивала пару свободных часов, чтобы встретиться с друзьями и потанцевать в местном баре – единственном месте встреч в нашем далеком северном поселке. Домой я возвращалась до двенадцати и ни минутой позже (как Золушка): папа строго следил за порядком.

С мужем я познакомилась в компании общих друзей. Он был из тех ребят, которые приезжали на Север за заработком после службы в армии. Этот серьезный и мрачный на первый взгляд парень неожиданно взялся за мной ухаживать. Я не обращала на него внимания больше полугода. Хотя он очень старался и предпринимал разные попытки завязать отношения. В то время отправить курьера с букетом для избранницы было практически невозможно. В военном поселке посреди тайги с цветами было туго. Тем не менее мой поклонник умудрялся их доставать: рвал в чужих палисадниках, заказывал цветы из города за бешеные суммы, а весной собирал в тайге подснежники и приносил их мне в семь утра, чтобы нежные цветы не успели завять. Все это выглядело очень мило, но для меня он оставался все тем же другом из компании.

На мое совершеннолетие он испек торт. Всю ночь готовил его на крошечной кухне своей служебной квартиры, чтобы к утру кулинарный шедевр покорил мое сердце восемнадцатью розочками из крема. Я оценила его настойчивость, упорство и даже испытала легкую симпатию. Правда, ненадолго: желание стать врачом все же перевесило. «Еще успею навлюбляться», – подумала я и укатила в Ярославль.

Вернулась через две недели, а на перроне он – с букетом цветов и в выглаженной рубашке. Мистика какая-то. Откуда он мог знать о моем приезде? Подруги рассказали, что он каждый день ходил к поезду с букетом цветов. Две недели ждал моего возвращения и вот встретил – расстроенную и не поступившую. Мне не хватило одного балла, не помог даже красный диплом: конкурс на место был большим. Так что поддержка друга пришлась очень кстати. Такие моменты как раз и позволяют отличить любовь от влюбленности, а мужчину – от мальчика.

Я настроилась поступать на следующий год. А пока впереди было лето, подготовка к экзаменам, репетиторы и… свидания. Он помогал мне оплачивать дополнительные занятия, привозил из города дорогие фрукты и сладости, учил со мной билеты. Мой строгий папа не возражал против отношений с таким молодым человеком, однако о замужестве речи не шло.

Наступило лето 1998 года. Я успешно сдала экзамены в Ярославскую медицинскую академию и наконец стала студенткой первого курса. У нас оставался последний месяц, чтобы побыть вдвоем. Впереди ждала разлука больше чем на полгода – до первых зимних каникул. В день отъезда мы долго стояли обнявшись на перроне и плакали. Привыкнув к такой поддержке, я не представляла, как буду справляться одна в большом и незнакомом городе. Успокаивала мысль, что я еду навстречу своей мечте. Поезд тронулся и понес меня в далекий Ярославль. «А с любовью как-нибудь разберемся», – размышляла я, запивая горько-радостное событие сладким чаем.

Первая осень вдали от дома далась тяжело. Денег не хватало, как и времени: я спала над учебниками – так много приходилось заниматься. Из развлечений могла себе позволить разве что городские парки. Вот и весь досуг восемнадцатилетней студентки. От одиночества спасали письма из дома (звонки по межгороду были дорогостоящим удовольствием). Настоящие, бумажные, в конверте с маркой, они приходили каждую неделю, вызывая загадочную улыбку у вахтерши с проходной.

Прижимая белый прямоугольник к груди, я спешила в свою холодную неуютную комнату, забиралась с ногами на кровать и приступала к чтению. Мы с любимым писали друг другу о простых житейских радостях, делились неудачами, поддерживали друг друга… В такие минуты серость студенческих будней отступала, и казалось, что он находится рядом. К концу первого курса выросла целая стопка писем. Я купила красивую красную ленту и перевязала конверты. Могла ли я тогда представить, что через семь лет эта пачка самых нежных и добрых слов будет лежать на сумке с его вещами в коридоре общежития, подтверждая мое нелегкое решение о разводе? Нет.

В первый день осенних каникул в дверь тихо постучали. Я открыла и ахнула: на пороге стоял он с букетом белых роз и огромной сумкой с продуктами (видимо, в каком-то письме я перестаралась с описанием скудного студенческого рациона). День обернулся праздником для всего этажа. На нашей страшненькой кухне в конце длинного коридора появился настоящий шеф-повар. Он готовил изысканные блюда из лосятины, которую добыл с отцом на охоте. В духовке запекалась утка, а мы, девчонки, упорхнувшие из-под родительского крыла, с радостью крутились рядом, нарезая лук и картошку для предстоящего пира. Поведение моего избранника было не чем иным, как настоящей мужской ответственностью, щедростью и желанием защищать. Попутно он отремонтировал все, что было сломано. В моей комнате появились новые обои, стало намного уютнее. Невыносимая тоска по дому немного отступила, на душе стало легче и веселее. Тогда я поняла, что мой молодой человек – тот самый мужчина, который может и умеет заботиться об окружающих и, что самое важное, способен на настоящие поступки.

Той же осенью, отправляясь на Север, он сказал:

– Больше я тебя тут одну не оставлю. Будем решать этот вопрос.

На Новый год я приехала домой. О том, что моя жизнь вскоре повернет в другое русло, я даже не предполагала. Спустя несколько дней после моего приезда молодой человек пришел в гости с цветами и кольцом просить моей руки. Папа сказал: «Ну, если ты согласна, выходи замуж. Я не против». Мне было 18, а моему избраннику – 21.

Следующие полгода пролетели незаметно. Он стал чаще приезжать ко мне в Ярославль. Мы не спеша готовились к свадьбе. На этом фоне учеба перестала казаться сложной.

Летом мы поженились, отметив событие скромно, по-студенчески.

Первый год после свадьбы наша семья ютилась в семейном общежитии в Ярославле. Я продолжала учиться, а муж устроился на работу. Получал копейки, но поставил цель: максимум через два года переезжаем из общежития в свой дом или квартиру. Он придумал следующую схему: часть зарплаты будем переводить в доллары, а на другую – жить.

Мое благополучие было для мужа в приоритете. Одежду и обувь он покупал в первую очередь для меня и всегда говорил: «Главное, чтобы ты была одета-обута, чтобы в доме была еда, а потом, если останется, себе что-нибудь куплю».

На третьем курсе я предложила:

– Давай я выйду на работу. По учебе вроде втянулась, легче стало.

Он нахмурился и ответил:

– Не придумывай. Если денег мало, то устроюсь куда-нибудь охранником и, поверь, заработаю в три раза больше твоего. Ты должна учиться. У тебя есть цель. Вот и учись, чтобы стать крутым доктором, квалифицированным специалистом. Остальное я решу.

Тему закрыли, и река семейной жизни тихо побежала дальше. Ссоры случались редко, а со временем вообще сошли на нет. Муж всячески поддерживал меня, брал на себя всю домашнюю работу, пока я сидела за учебниками и конспектами. С каждым годом отношения становились все крепче. К очередной годовщине совместной жизни мы наконец-то накопили на поездку к морю и отправились в свое первое романтическое путешествие. Но замечательный десятидневный отпуск закончился в больнице: посиделки на холодном песке у ночного моря спровоцировали у меня острое воспаление почек. С высоченной температурой меня увезли в карете скорой помощи прямо с прибывшего поезда.

Хорошо помню те дни, когда лежала в палате с капельницами в обеих руках. Муж договорился с медсестрой, чтобы та разрешила ему остаться со мной. Несколько ночей он спал рядом на кушетке из смотрового кабинета, а по утрам уходил на работу…

В те годы, не имея никакого представления о семейной психологии, мы жили в общем потоке целей, идей и мечтаний. Научились не замечать и не акцентировать внимание на мелочах, которые обычно провоцируют семейные ссоры, говорить друг другу о своих желаниях и, насколько возможно, исполнять их.

На четвертом курсе я всерьез заинтересовалась наукой. Муж одобрял мое стремление и подарил компьютер, чтобы я могла работать над диссертацией дома. Это была немыслимая роскошь! Мы смогли позволить ее себе только благодаря его подработке охранником по ночам.

Своей страстью и тягой к знаниям я вдохновила и мужа на заочное обучение в институте. Хорошее образование могло дать ему больше возможностей для карьерного роста. «Хочу быть женой офицера!» – не отставала я от него. И спустя неделю после нашего разговора он принес проспект с информацией о поступлении.

Совместная учеба хлопот не доставляла: муж все так же помогал по дому, если у меня полным ходом шла подготовка к экзаменам, а я – писала ему рефераты, если он зашивался на работе. Мне нравилось быть женой, ждать вечерами мужа, готовить ужины, накрывать на стол в нашей маленькой комнате и верить в своего мужчину и его успех.

Когда появились мысли о ребенке, он, как человек рассудительный, предложил подождать – прежде хотел встать на ноги. Поэтому сын появился спустя четыре года после свадьбы. Малыша очень ждали и все девять месяцев готовились к его появлению: покупали одежду, коляски, готовили уголок в комнате.

К рождению ребенка наши цели были достигнуты: муж получил диплом и заветные погоны лейтенанта, а еще мы купили дом на берегу Волги! Он был маленьким, но со всеми удобствами и, самое главное, – нашим. А вот дальше… Дальше башня семейного благополучия начала крениться и по кирпичику рассыпаться.

Свет, который уводит во тьму

Холодным и серым ноябрьским днем я шла по парку. В коляске спал восьмимесячный сын. Я брела, выбирая самые дальние дорожки, чтобы случайно не столкнуться со знакомыми и не поймать на себе сочувствующие взгляды. Я отчаянно прятала слезы – не хотела, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. «Может быть, это страшный сон? Может, я сейчас открою глаза – и жгучая боль в груди исчезнет навсегда?» Но сон не заканчивался. В моей голове постоянно крутилась мысль: «Как такое могло произойти? Как все могло рухнуть всего за восемь месяцев? Что и где я сделала не так? За что, за что, за что?!»

Мужчина, который нес меня на руках в роддом, звонил туда каждую минуту, оплачивал дорогущую палату, помогал гладить пеленки, гулял с ребенком, – изменился до неузнаваемости всего за восемь месяцев! А все, что мы создавали семь лет, рухнуло чуть больше чем за полгода.

Первые четыре месяца после рождения сына мы жили очень счастливо. Я, как обычная мама, все время хотела спать, он – как обычный молодой папа – помогал мне, забирая малыша на прогулку и позволяя высыпаться днем. Все наши средства уходили на ремонт купленного дома, но мы не жаловались на судьбу. После рождения Дани супруга повысили. Диплом, на получении которого я так настаивала, сделал свое дело.

Все началось со слов: «Нам нужно больше денег. Давай я буду подрабатывать по ночам?» Предложение мужа было разумным: мы постоянно вкладывались в обустройство «загородного гнездышка», куда так и не перебрались.

Постепенно он стал меньше времени проводить с нами. Появлялось все больше причин для опозданий. И однажды, впервые за семь лет, муж не пришел домой ночевать. Я спокойно легла спать, понимая его занятость на работе. У сотрудника милиции ночные выезды дежурного патруля были обычным делом, к чему я привыкла на второй год совместной жизни.

Позже он стал все чаще задерживаться в загородном доме «из-за ремонта».

Я не возражала. В помощи с сыном не было острой необходимости. Я очень надеялась, что ремонт вскоре закончится, мы переедем и семья воссоединится.

Тем временем маленький ребенок, режущиеся зубы, бессонные ночи, ограниченное количество памперсов (на них не хватало денег), отсутствие стиральной машинки и ежедневная ручная стирка постепенно превращали меня в измученную Золушку, потерявшую ориентиры в жизни.

Совместные прогулки ушли из наших будней, как и разговоры о планах на будущее. Муж забегал домой на короткое время, уходил и приходил, когда мы еще или уже спали.

Тогда я впервые почувствовала, что такое зависимость. У меня отсутствовали собственные деньги. Я была на 90 % включена в воспитание сына. День за днем свобода мужа росла, а моя уменьшалась, и вместе с ней исчезала надежда что-то изменить.

Его диплом, новый статус, должность и, конечно же, повышение уровня дохода стали для нашей семьи испытанием на прочность.

Деньги, когда их долго нет в достаточном для жизни количестве, частенько играют с их владельцем злую шутку. Так случилось и в нашей семье. Офицерские погоны и связи, наличие средств и новые друзья – «мальчишка из маленького городка» наконец дорвался до свободы.

Та осень была самым тяжелым временем в моей жизни. Муж снова и снова пропадал, возвращаясь пьяным и со шлейфом женского парфюма. В один из таких вечеров я решила расставить все точки над «i». Уложив ребенка, я села напротив супруга и спросила: «У тебя кто-то есть? Ты влюбился? Если да, скажи мне. Я не буду тебя держать. Обсудим развод, как и где будем жить. Жизнь одна, и я так больше не могу».

Муж опустился передо мной на колени и заплакал, уверяя, что никого нет. Он оправдывался, что просто устал, и обещал, что вскоре все вернется на свои места. Но ад продолжался.

Прошел еще месяц. Ситуация только ухудшилась, вдобавок у сына резались зубы, и он капризничал не переставая. Я чувствовала, что сил остается все меньше. Не понимала, что происходило, но выносить ситуацию больше не могла. В свои 24 года мне хотелось жить, а не существовать.

Казалось, будто я подвергалась средневековой пытке, когда вода капля за каплей падает на голову истязуемого, доводя его до сумасшествия.

За месяц, в течение которого не удалось прояснить ситуацию, я начала верить в свое прогрессирующее помешательство.

Муж пытался убедить меня, что в декрете я «насидела» себе психологические проблемы. Он повторял: «Тебе кажется, ты все придумываешь. Просто слишком много сидишь дома с ребенком, и у тебя разыгралась фантазия».

Я позволяла загонять себя все глубже и глубже, на самое дно. Действительно начала верить словам мужа: будто со мной что-то не так из-за длительного пребывания в декрете, будто я ненормальная и пора «лечиться».

Постепенно я стала убеждать себя в том, что мне мерещатся и поздние возвращения супруга домой, и аромат чужого парфюма, исходящий от него.

Именно так и работает газлайтинг.

Это разновидность манипуляции, при которой манипулятор отрицает факты, пытаясь заставить жертву сомневаться в собственных воспоминаниях и искажая ее восприятие реальности.

В каких случаях газлайтинг становится возможным? Когда один из участников теряет уверенность, по разным причинам сильно сомневается в себе, не имея хорошей внутренней опоры и самооценки. Подобная манипуляция чаще всего используется людьми, находящимися в позиции сильных по отношению к слабым. Психоаналитик Робин Стерн (автор книги «Эффект газлайтинга») писал, что жертвами чаще всего становятся женщины, а среди манипуляторов встречается больше мужчин.

Своим появлением термин обязан пьесе «Улица ангела» (правда, больше она известна под таким названием в США). За всю историю кино пьеса была экранизирована трижды: в 1940, 1944, 1956 годах. Фильм Кьюкора «Газовый свет» 1944 года стал самой знаменитой из экранизаций.

Главный герой – манипулятор. Он перекладывает и прячет вещи в доме, создавая тем самым у своей жены ощущение потери связи с реальностью, появления серьезных проблем с памятью и рассудком. Цель – заставить супругу покинуть дом умершей тети, чтобы найти драгоценности.

Действие пьесы происходит в Викторианскую эпоху – в те времена для освещения домов использовались газовые лампы.

Молодая женщина замечает, что по вечерам они меркнут. Сообщает о своем наблюдении мужу, но тот уверяет ее: «Дорогая, тебе это кажется». А освещение действительно меняется, потому что мужчина использует его в другой комнате для поиска драгоценностей.

Главный герой применяет газлайтинг сознательно. Осуществляя свой тайный умысел, мужчина совершает незаметное эмоциональное насилие над своей женой.

В обычной жизни газлайтинг – достаточно частая форма манипулирования. Инициатор действует мягко, из «лучших побуждений», постепенно внушая мысль, что все не так, как представляете, вы просто запутались и сделали неправильные выводы. То есть, как ни крути, вы виноваты сами. Кроме того, в ход идут обесценивающие шутки и разного рода запугивания. Постепенно вы теряете веру в себя, со вздохом говорите «Ну что поделать, вот такой я неадекват» и «убеждаетесь» в своей никчемности.

Ключевые фразы газлайтера звучат так:

1. «Ты с ума сошла / с головой не все в порядке / тебе помощь нужна». Переводится как: «Проблемы-то вовсе не у тебя, просто ты раскусила, какой я на самом деле. За это усомнись в себе. Пока ты веришь в свою ненормальность, я могу жить дальше спокойно, без перемен».

2. «Ты просто в себе не уверена, вот и ревнуешь». Переводится как: «Мне нравится, что ты в себе сомневаешься. Как только ты что-то скажешь о моих интрижках, я посею в тебе страх потерять меня. В этом виновата не моя двуличность, а твое неверие в себя. Все равно брошу тебя ради кого-нибудь получше».

3. «Ты слишком эмоциональна / слишком близко принимаешь к сердцу». Переводится как: «Дело в том, что бесчувственный я, а не ты чувствительная. Меня не интересуют твои эмоции, если мне от этого нет выгоды. Мне нравится тебя унижать за здоровую реакцию на оскорбления. Продолжай негативить, мне нравится».

4. «Это шутка / у тебя плохое чувство юмора». Переводится как: «Я прикрываю свое насилие шуткой. Мне нравится тебя обзывать и оскорблять. Заставляя тебя ощущать себя неполноценной, я получаю удовольствие и власть над тобой».

5. «Ой, забудь / проехали». Переводится как: «Я не дам тебе времени думать о моих последних проступках. Ты должна отпустить ситуацию, чтобы я мог продолжать эксплуатировать тебя без своих изменений».

6. «Проблема в тебе, а не во мне». Переводится как: «Проблема во мне, но ты этого знать не должна».

7. «Я такого не говорил / не делал, зачем ты сочиняешь?» Переводится как: «Так я ставлю под сомнение твою адекватность и воспоминания о жестоком обращении. Если смогу убедить тебя, что все это – плод воображения, то ты начнешь думать, все ли у тебя хорошо с головой, а не о том, что я нехороший человек».

Все это кажется невозможным, если происходит в отношениях с близким человеком, которому мы всегда всецело доверяли, и потому часто принимается за правду. В дополнение ко всему происходящему я услышала слова, которые привели меня в чувство и перевернули сознание:

– А куда ты денешься? У тебя маленький ребенок! Ты будешь делать то, что я скажу.

Это было правдой… которую нужно было проглотить, как горькую микстуру. Видимо, пришло время взрослеть – так непросто и болезненно.

Утром я собрала вещи и уехала к родителям, чтобы все спокойно обдумать и понять, как решить проблему. Ранее мы с мужем всегда были на равных: в любви и в отношении друг к другу. И такой поворот стал для меня неожиданным. Больше месяца я пыталась начать диалог с ним. Раньше мы всегда садились за стол переговоров, и нам удавалось прийти к единому мнению. Но в этот раз все было по-другому…