Kitobni o'qish: «Секрет ведьмы»

Shrift:

Глава первая. Трудная ночь

– Ты… – прохрипела старушка, страшно вращая глазами.

Кровь в её горле клекотала и булькала, мешая говорить.

– Женщина, – лихорадочно забормотала я, судорожно сглотнув. – Успокойтесь. Вы должны молчать.

Впервые за двадцать пять лет своей жизни я оказалась в ситуации, когда не знала, что делать, и была совершенно бессильна.

Платок под моими руками уже набух от крови, которую я вот уже пять минут старательно пыталась остановить. Никогда не думала, что она на самом деле такая липкая и горячая.

– Слу…шай, – вновь произнесла она и закашлялась.

Кровь окрасила её рот, зубы и десны в красный цвет, делая похожей на вампира из фильмов ужаса.

– Скорая уже едет и скоро будет здесь. Надо только дождаться, – перебила её я.

«И не умереть на моих руках», – добавила мысленно и вздрогнула от холодного ветерка, который прошелся вдоль позвоночника, вызывая небольшой озноб.

Нет, ей точно не стоит умирать вот так, только не когда я рядом. Потому что это будет жутко и страшно. И я потом вообще не смогу спать по ночам, не вздрагивая от каждого шороха.

Честно говоря, ситуация была странная и сама старушка необычная.

Потому что бабулей её можно было назвать с большой натяжкой. Видно было, что она хорошо следила за собой, может, даже пластику делала, потому что кожа на лице была нереальной и неправильно гладкой, лишенная даже мимических морщин.

И за что её пытались убить? Не ради ограбления. Массивные перстни, украшающие старческие пальцы, которые болезненно впились мне в плечо, никуда не делись. Дорогие серьги с изумрудами, большой кулон. Всё это осталось на своих местах.

Можно было предположить, что я своим неожиданным появлением спугнула убийцу и он сбежал, не успев сорвать драгоценности.

Сказать было сложно. Хотя бы потому что никого в переулке, когда шла, я не видела. И умирающая женщина с рваной раной на груди просто появилась ниоткуда, упав мне под ноги.

– Ты, – снова побулькала она, хватаясь за медальон, который висел на груди и выпал из разреза. – Ты… подойдешь.

Бредит бабушка. И вообще можно подумать, что она целенаправленно мешает мне спасти её жизнь. Дергается, разговаривает, не лежит на месте.

– Прими его.

– Что? – я подняла голову, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд.

В переулке было темно, лишь одинокий фонарь тускло горел в метрах трёх дальше.

– Прими!

«Чего принять-то?»

– Прошу тебя, – взмолилась женщина и страшно захрипела.

Ой, мамочки. Только этого не хватало. Ещё помрёт на моих руках до приезда скорой.

– Приму, приму, – быстро забормотала в ответ. – Приму, только не волнуйтесь.

Она сразу же успокоилась и даже расслабилась, а в глубине голубых глаз мелькнуло что-то ехидное.

– Всё заберёшь? – неожиданно чётко спросила женщина.

– Всё, – кивнула я, сдаваясь. – Всё-всё возьму и даже больше. Только не волнуйтесь, пожалуйста.

Где же скорая? Где же она? Почему так долго? Тут человек погибает, кровью истекает.

– Задай им там жару, девочка, – оскалилась женщина в довольной кровавой улыбке.

Я только собиралась спросить, кому и чего должна задать, когда случилось нечто странное.

Меня просто взяло и отшвырнуло от раненой. Прямиком в соседнюю стену, о которую я хорошенько приложилась головой, потеряв сознание.

Очнулась я от противного запаха. Настолько противного и резкого, что словами не передать.

Заворчала, замотала отяжелевшей головой, простонав от стреляющей боли в висках, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Но не вышло.

– Очнулась? – спросил кто-то совсем рядом.

Слышала его плохо. В уши словно ваты натолкали.

– Эй, девушка! Девушка! Вы как себя чувствуете?

Плохо я себя чувствовала. Очень плохо. Именно так, как должен чувствовать себя человек, которого бросили в кирпичную стену.

Наверное, пока я занималась старушкой, слушая её странные просьбы, её убийца подкрался ко мне и чуть не отправил на тот свет.

Приоткрыв глаза, я увидела всё тот же переулок, который в этот момент был полон людей в форме полиции и медработников. Было светло от фар машин с сигнальными огнями.

Напротив меня на корточках сидел улыбчивый парень со стеклянным флакончиком в руке и с нимбом на голове. Самым настоящим нимбом.

Я моргнула, вздохнула, и, когда вновь на него посмотрела, нимба уже не было. Освещение сыграло злую шутку.

– Сколько пальцев видишь? – спросил он, подсунув мне под нос руку, не зная, какие мысли сейчас летают в голове.

– Пять, – глухо ответила я и скривилась от головной боли.

– Сколько? – удивился паренёк и снова протряс рукой у меня перед носом.

– Пять по-римски, два по-арабски. На английском это буква «в».

Я перевела взгляд ему за спину и успела увидеть, как его коллеги везут каталку в скорую. Тело на ней было полностью накрыто белой простынёй.

– Она умерла?

Тот сразу помрачнел, улыбка погасла.

– Да. Вы встать сможете?

– Не знаю, – ответила я, прислоняясь затылком к стене и отстранённо отмечая, что сижу практически в луже и дорогой любимый костюм покрылся некрасивыми пятнами грязи и запёкшейся крови, которые вряд ли удастся отстирать. Даже в химчистке.

– Вас надо доставить в больницу и сделать рентген. Вдруг сотрясение. Тут же из полиции с вами хотят поговорить.

– Из полиции? – переспросила я.

Вот только этого не хватало.

Голова болела страшно, во рту всё пересохло и откуда-то взялся металлический привкус, в ушах звенело, и больше всего хотелось спать. А ведь завтра на работу, надо доделать проклятый отчёт. И вообще…

– Идёмте.

Мне кое-как помогли дойти до машины. Несмотря на щуплое телосложение, парень оказался сильным.

Следующие два с половиной часа я провела в приёмном отделении, где врачи пытались выяснить, как сильно удар повлиял на моё состояние.

– Тошнит? Болит? Голова кружится? Спать хотите?

Снова и снова по кругу. Одни и те же вопросы, мои невыразительные ответы.

Мне запрещали спать, не давали пить и всё время тормошили.

– Всё хорошо. Лёгкое сотрясение, не опасное для здоровья, – в конце концов сообщил врач, протягивая бумаги. – Здесь рекомендации по лечению. Завтра сходите к терапевту, он выпишет вам больничный.

– У меня работа, – слабо возразила я, потирая затёкшую шею.

– Подождёт работа. Вам прийти в себя надо, девушка.

Пусть он это моей начальнице скажет. У неё была только одна причина не прийти на работу – смерть. А я до состояния трупа еще не дошла, хотя очень старалась.

– Я могу идти домой?

– Да. Вызвать такси?

– Спасибо, я сама.

Но уйти мне всё равно не дали.

Узнав, что моему состоянию ничего не угрожает, на смену белым халатам пришли люди в форме.

– Всего пара вопросов, Карина Андреевна. Очень важных вопросов. Сами понимаете, служба.

Наверное, я всё-таки сильно ударилась головой, раз согласилась поехать с ними в отделение полиции и попала под очередной град вопросов.

– Знали ли вы покойную? Как оказались там поздно вечером? Что видели? Кого видели? Где и когда?

Но как бы они ни старались, ничего вразумительного я им ответить не могла.

Шла с работы. Одна. Да, задержалась, отчёт делала. Важный.

Какой? А разве это нужно для следствия?

Увидела пострадавшую случайно. Сразу вызвала скорую и полицию, пыталась оказать первую помощь.

Нет, своего убийцу она мне не назвала.

Говорила ли что-нибудь перед смертью?

Тут я запнулась и немного растерялась.

Ведь говорила. Я точно помню, что было что-то. Странное, глупое и несуразное. То, что и запоминать не стоило.

– Карина Андреевна? – следователь подался вперёд, не сводя с меня странного взгляда. – Что-то не так.

От него почему-то пахло собаками. Раньше не замечала, а тут вдруг почувствовала.

Мокрая псина. И с каждой минутой запах становился всё сильнее и сильнее.

Я отодвинулась, вжимаясь в спинку кресла, и мотнула головой.

– Ничего определённого.

– А точнее?

Мне казалось, что глаза у него голубые, тогда почему в них мелькают золотистые огоньки.

– Ей тяжело было говорить. Она задыхалась от собственной крови.

Не понравилось, но давить не стал.

– Что случилось потом?

– Не знаю. – Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить произошедшее, которое всё больше и больше казалось лишь страшным сном. – Меня словно отшвырнуло от неё.

– Отшвырнуло? – недоверчиво переспросил мужчина. – Вы хотите сказать, что кто-то подкрался к вам со спины, схватил, оттащил от погибшей и бросил об стену?

Я потерла виски и тяжело вздохнула.

Надо было подтвердить его слова. Всего лишь подтвердить. И забыть о том, что никого там в переулке, кроме нас двоих, не было, что меня никто не трогал (чужие прикосновения я бы точно ощутила на своём теле) и сила, отшвырнувшая меня от женщины, была совсем иной. Той, которой быть ну никак не могло.

– Да, – твёрдо произнесла я, смотря прямо ему в глаза. – Именно так всё и было.

– Вы смогли рассмотреть нападавшего?

– Нет, он же подкрался ко мне со спины.

Вот на это можно было ответить честно.

– Поймите, я устала, хочу спать и уже ничего не понимаю, просто хочу домой. А вы меня держите здесь, словно я и есть тот самый таинственный убийца.

– Так это были вы?

Я посмотрела на следователя кристально честным взглядом, даже попыталась улыбнуться. Криво вышло, но что смогла.

– Я даже не знаю имени этой несчастной, – спокойно отозвалась в ответ. – У меня лёгкое сотрясение, и часть произошедшего просто стёрлась из памяти.

– Понимаю, – разочарованно ответил тот. – Но, если вдруг что-то вспомните, звоните.

– Хорошо, – расписываясь в протоколе, ответила я и уже собиралась уйти, как неожиданно спросила. – У вас тут есть животные?

– Что?

Такой вопрос он точно не ожидал от меня услышать. Да я и не собиралась спрашивать, просто запах стал еще более невыносимым.

– Собаки. Здесь есть собаки?

Он весь насторожился, подобрался, и глаза из голубых стали совсем жёлтыми, страшными, хищными.

А я даже не удивилась. Просто устала. Сильно.

И мысль только одна, что стукнулась хорошо, если такие видения приходят.

– Нет, собак здесь нет.

– Значит, показалось. Всего доброго.

Внизу меня уже ждало такси, которое быстро довезло до дома.

Часы на стене показывали четыре часа утра. Морщась и вздрагивая от пережитого шока, я стащила грязную окровавленную одежду и бросила её в машину стираться.

Затем приняла быстрый душ, пытаясь оттереть кровавый отпечаток на медальоне, который почему-то никак не хотел поддаваться. Как я ни старалась, красная крохотная капелька так и осталась. Надо было снять его, но не смогла. Подарок бабушки, который я обещала всегда носить.

В кровать легла около пяти утра. Солнце уже поднялось, обещая новый жаркий и душный летний день.

Немного подумав, набрала смс-ку начальнице, где коротко обрисовала ситуацию и предупредила, что приду во второй половине дня. После чего поставила будильник на половину десятого утра и легла спать.

Уснула я не сразу, долго еще ворочалась с одного бока на другой, вспоминая умершую старушку, её глаза и шепот:

«Устрой им там всем жару».

Кому всем? Кого она имела в виду? И почему вместо этого не сообщила имя убийцы. Ведь так было бы правильно.

Кто она вообще была такая, эта красивая богатая женщина. Я ведь так замоталась, что даже забыла спросить её имя у следователя.

И что она хотела мне передать. Может, ящик с сокровищами или коробку с драгоценностями?

Нет, приступ меркантильности не накрыл меня с головой, просто было любопытно.

С этой мыслью я и уснула.

Будильник прозвенел особенно громко, заставив меня подскочить на месте и заметаться в постели, пытаясь найти источник шума.

Отключив его, я еще некоторое время лежала, глядя в потолок. Потом потянулась к телефону.

Тринадцать пропущенных вызовов. Хорошо, вчера на автомате поставила на беззвучный, а то бы точно не дали выспаться.

Зевнув, направилась в ванную, по пути глотнув обезболивающего, которое даже не стала запивать. Включила свет, вошла внутрь, взглянула на себя в зеркало и…

…заорала.

Глава вторая. Странное утро

– Что это? Что это такое? – в панике проорала я, дрожащими руками касаясь собственных волос, которые за одну ночь (по факту, утро) из тёмно-русых вдруг превратились в иссиня-чёрные.

Мало того, они еще удлинились на добрые пятнадцать сантиметров, став намного гуще.

– Как же так? – продолжала возмущаться я, поднося длинную прядь к глазам и бросая страдальческие взгляды в сторону зеркала.

Нет, я слышала о том, что цвет волос может немного меняться под воздействием природных факторов. Например, на солнце выгореть или поседеть со страху. Но не потемнеть же!

Самое главное, что это были не единственные изменения. Кожа посветлела, утратив загар, который я с таким трудом получила на городском пляже в прошлый выходной.

Исчезли даже веснушки. Пусть их было не так много, но они были! Раньше!

Пропали привычные родинки на щеках, зато появилась новая в уголке губ. Губы, кстати, тоже изменили цвет.

Я провела по ним пальцами, пытаясь стереть слишком яркую помаду. Но не тут-то было. Никакая это не помада, а новый цвет.

– Ужас-то какой.

Глаза из светло-голубых стали ярко-синими. Слишком яркими.

И еще фигура поменялась. Я-то думала, что мне так тесно стало, а это грудь увеличилась. На целый размер. И без всякой капусты.

Я провела по ней руками, слегка сжала, пощупала.

Моя. И вроде настоящая. По крайней мере, чужеродных имплантов не ощущалось.

Как же так могло получиться?

Подвинулась ближе к зеркалу, рассматривая изменившееся отражение, надеясь, что всё это мне сейчас снится. Не тут-то было, всё осталось как прежде. Я и в то же время не совсем я. Так сказать, улучшенная копия старой версии.

Проблема в том, что меня прошлая внешность более чем устраивала, а вот эта новая «я» вызывала лишь глухое раздражение.

Посмотришь и сразу поймёшь – перед тобой женщина-вамп или просто стерва.

Но я такой не была!

Понятно было и другое. В таком виде мне работу идти ну никак нельзя. Кто же поверит, что я чуть не умерла в тёмном переулке? Вид такой, словно я неделю провела в спа-салоне у лучших косметологов страны.

Пробормотав сквозь зубы ругательство, бросилась назад в спальню.

– Ирина Михайловна, здравствуйте!

– Смирнова?! – рявкнула начальница, и я чуть отодвинула телефон от лица. А то так и оглохнуть можно. – Ты чего творишь?! Что за глупое сообщение? Почему не отвечаешь на звонки?! У нас отчёт!!

– Ирина Михайловна, всё правда. Я ночь провела в больнице, потом в полиции. У меня и бумаги есть.

– Знаешь, что можешь делать со своей бумажкой? Немедленно на работу! Ты что ли решила сбросить всю работу на меня?! – взвизгнула начальница, и я вздрогнула.

Так и хотелось напомнить, что вообще-то это её работа была и именно она сбросила дела на меня, а не наоборот. В мои обязанности составление отчётов для гендиректора не входило.

– Я могу взять больничный. Официально.

На основании документов. Меня в больнице предупредили. Это как минимум отдых до вторника, то есть еще три дня без работы и сорванные планы начальницы.

– А могу просто отлежаться сегодня и в выходные, – продолжила я. – Чтобы в понедельник с новыми силами рано утром заняться делами. Отчёт у меня практически готов. Если хотите, могу выслать копию вам на почту.

Мне самой было противно от заискивающего тона, но что поделаешь. Хочешь жить – умей вертеться.

Женщина промолчала и нехотя ответила:

– Хорошо, присылай. Но чтобы в понедельник была на месте!

– Спасибо, Ирина Михайловна, – выдохнула я с облегчением. – Непременно буду. Всё сделаю.

Стоило мне положить трубку, как внезапно раздался звонок в дверь.

Не знаю почему, но стало вдруг страшно. Я же вроде никого не жду и на работе должна быть в это время. Тогда кто же это явился в гости?

Быстро надев и подпоясав халат, на цыпочках подкралась к двери и заглянула в глазок.

В этот раз крик ужаса мне каким-то чудом сдержать удалось, вовремя зажав рот руками.

За дверью стоял высокий широкоплечий мужчина, по комплекции больше напоминающий шкаф. На нём даже одежда трещала от каждого движения. Причём, несмотря на жару, одет он был в чёрный костюм, белую рубашку с галстуком, тоже чёрным. На носу солнцезащитные очки. Вдруг в тёмном подъезде какой солнечный лучик ударит. Завершал образ короткий ёжик светлых волос.

Этакий громила в стиле «люди в чёрном» или по-русски: «не подходи – убьёт»!

Но не это меня испугало.

Мужчина светился.

Нет, я серьёзно.

Всю его мощную фигуру с головы до ног окутывала лёгкая белая дымка.

Нет, он не светился как неоновая лампочка. Свет был совсем другой: всполохи и неровные зигзаги туманных нитей. Так обычно показывают солнце из космоса, примерно такое же сияние, только белое.

В любом случае выглядело это жутко.

Люди не могут светиться. Совсем. Это неправильно.

В дверь зазвонили еще настойчивее.

«Не открою! Ни за что не открою!»

Отшатнувшись от двери, я запустила пальцы в волосы и попыталась придумать, как быть дальше.

Вызвать полицию? И что сказать? Здравствуйте, мне в дверь звонит светящийся человек? Бред. Меня в психушку сразу отправят.

Звонки продолжались. Потом в дверь забарабанили, да так сильно, что она задрожала.

Стало совсем страшно.

Спасла соседка. Тётя Галя, главная сплетница нашего подъезда, приоткрыла свою дверь и громко прокомментировала:

– Чего трезвонишь, сынок? Нету её.

«Сынок» медленно повернул голову и пробасил:

– А где?

– На работе целыми днями пропадает, дома почти не появляется.

– Понятно, – ответил тот, разворачиваясь.

А я чуть не бросилась расцеловывать старушку, которая так выручила меня сейчас.

Светящийся мужчина ушёл, а я бегом начала собираться, понимая, что не в силах остаться дома хоть на минуточку. Как-то разом из защитной крепости он превратился в ловушку, из которой так сложно выбраться.

Умыться, почистить зубы, стараясь не морщиться от нового отражения. Причёсывание заняло несколько больше времени, чем я рассчитывала, уж слишком густыми были волосы, и моя обычная заколка просто не выдерживала этого объема и расстёгивалась. Пришлось оставить их распущенными.

Переодевшись в сарафан (новую грудь уместить удалось), я схватила сумочку, нацепила очки на нос и сбежала, на ходу набирая знакомый номер.

– Орёл, привет, это я.

– Решка! – радостно завопила подруга. – Я так рада тебя слышать.

– И я тебя тоже. Слушай, у тебя есть свободное время?

– Для тебя всегда найдётся, а что случилось?

– Покрасилась неудачно, хочу сменить цвет.

– Без проблем, приезжай.

Бросив телефон в сумочку, я поспешила в сторону метро.

Спустилась по эскалатору, когда неожиданно на моём пути встала пёстрая цыганка в ворохе цветастых юбок и звенящих монет с младенцем на руках.

– Позолоти ручку, дорогая, всю правду расскажу. Что было, что будет, что на сердце у тебя.

Вот же приставала.

Я уже собиралась ответить что-нибудь резкое и сбежать, как вдруг женщина изменилась в лице и даже побледнела.

– Простите, госпожа, – забормотала она быстро, поклонилась и добавила виновато: – Не признала. Долгих лет.

Пока я стояла, растерянно хлопая глазами, цыганка подхватила юбки, младенца и шустро убежала, скрывшись в толпе.

И что это было?

В метро меня ждало новое испытание. Стоило войти в вагон, как в нос сразу ударил запах псины, а глаза защипало от ярких источников света.

Люди светились.

Не всё, конечно, но треть точно.

От неожиданности я попыталась сделать шаг назад, но не вышло, меня толкнули в вагон входящие люди, двери закрылись, и поезд тронулся.

«Хорошо. Всё будет хорошо, я это знаю», – пропело сознание, пока я, прижимая сумочку к груди, пятилась в уголок, где аномальных было меньше всего и запах псины не казался таким навязчивым.

Люди светились по-разному. Кто-то белым, кто-то красным, зелёным или голубым. Одна девушка в противоположном углу вообще розовым отсвечивала. Кто-то светился ярче, кто-то слабее. У одних всполохи были длинными, витиеватыми, у других короткими и практически статичными.

Честно говоря, это было даже интересно.

Я весьма пристально таращилась на каждого, пока не заметила, что они тоже за мной наблюдают. Причём не совсем одобрительно.

Мне хватило совести смутиться и отвести взгляд.

А вот и моя станция.

Я так же, бочком, стала пробираться к выходу и застыла у двери, крепко держась за поручень и смотря перед собой.

– Слышь, сестрёнка, – вдруг произнёс сидящий парень, вытащив наушник из уха и сверкнув золотистым взглядом. Голос у него был низкий, вкрадчивый, и говорил он так тихо, что слышать его могла лишь я. – Ты бы закрылась. А то так и фонит. Люди заметить могут. А там и до патруля недалеко.

– Э-э-э-э, – вытаращив глаза, протянула я и невнятно добавила: – Спасибо, учту.

– Да, бывает, сам щенком таких дел наделал в своё время, – открыто улыбнулся он и отвернулся.

Сумасшедший дом!

Быстрее отсюда! Быстрее!

Только двери разъехались в стороны, я выскочила и быстрым шагом бросилась прочь, смотря себе под ноги и маневрируя между людьми, которых было неожиданно много на станции.

И ведь почти дошла, когда неожиданно остановилась.

В переходе играла молодая группа музыкантов. Ничего нового, таких бедных студентов много в городе, но вот голос. Что-то странное было в нём, гипнотическое и завораживающее.

Я сама не заметила, как оказалась рядом с ними, пристально и даже немного жадно вглядываясь в лицо бледной девушки с сине-зелёными волосами.

Она меня тоже заметила, неожиданно ойкнула, замолчала и отступила. Волшебство кончилось. Парни побросали инструменты и тут же загородили испуганную солистку.

– У нас разрешение, – с вызовом произнёс гитарист, явно обращаясь ко мне.

Народ начал коситься, а вокруг, привлечённая тишиной, стала собираться толпа.

– А я здесь при чём? – пробормотала я недоумённо. – Просто послушать хотела. Красивый голос. Но отвлекать не буду, уже ухожу.

– Новорожденная, – вдруг пискнула девушка, выглядывая из-за спин своих защитников. Они, к слову сказать, не светились, как и девушка, и вроде выглядели нормальными.

– Что? – спросила я, нахмурившись.

А та уже испуганно качала головой и приговаривала:

– Ой, что будет. Ой, что будет.

Ерунда какая-то.

Мои галлюцинации ещё можно объяснить ударом по голове, но что делать со всеобщим помешательством?

Как говорил папа дяди Фёдора: «С ума обычно поодиночке сходят. Это гриппом все вместе болеют».

Или, возможно, я еще сплю и это всё мне снится? Хотелось бы верить.

Я бросила еще один взгляд в сторону солистки, пожала плечами и, развернувшись, быстро прошагала к выходу, до которого оставалось совсем немного.

Вбежала вверх по ступенькам, когда меня внезапно окликнули.

– Девушка! Девушка!

Обернулась, с удивлением увидев перед собой улыбающуюся певицу с сине-зелёными волосами.

– Ты ведь не знаешь, да?