Исповедь Лешего

Не все герои и события в этом романе вымышлены. Совпадения не случайны.

"Не вороши огня мечом" (9-й символ неоплатоников).

Глава 1. Два попугая

Рано утром в пятницу зазвонил будильник. Вернее сказать, и не зазвонил даже, а стал издавать равномерные пульсирующие электронные звуки, способные довести человека со слабыми нервами до умопомрачения.

Напрасно я надеялась на то, что Димка нажмет на клавишу и противный ритмичный писк прекратится. Увы, Дмитрий Анатольевич, как ни в чем не бывало, продолжал похрапывать.

Подивившись лишний раз его олимпийскому спокойствию и обреченно вздохнув, я окончательно проснулась. Но до будильника дотянуться я не смогла – он находился с другой стороны кровати. Поэтому я начала слегка подталкивать спящего муженька в бок, чтобы он прекратил “электронную казнь” и не опоздал на работу.

Первых результатов, правда, я добилась не сразу. Сначала Димка весьма лениво и, как мне показалось, даже довольно зло зевнул и, не открывая глаз, свесился с кровати и стал шарить рукой по полу. Это его сомнамбулическое движение объяснялось тем, что «электронный помощник» с вечера ставился на пол, поскольку пару раз уже падал с прикроватной тумбочки.

Наконец Димка нащупал нужную кнопочку, и гневно пищащая электронная гадина замолчала.

Воцарилась желаемая тишина, рука мужа бессильно повисла между полом и кроватью, а сам он – между царством Морфея и реальностью.

Я с упоением закрыла глаза и перевернулась на другой бок, радуясь тому, что смогу забыться в утреннем, самом сладком сне. Когда я уже начала было проваливаться в вязкую сонную вату, то вдруг с удивлением услышала рядом с собой вполне мирное и ровное посапывание. Проклятие! Димка опять заснул!

Понимая, что сегодня я – тот самый «дежурный, который ответственен за все, происходящее на свете», и поспать сегодня мне, увы, больше не удастся, я тяжело вздохнула. Сон, как рукой смахнуло, и я произнесла железным тоном, сдерживаясь при этом изо всех сил, чтобы не укусить безмятежно развалившегося на кровати супруга за ухо:

– Ди-им! А Ди-им! Пора вставать!

Молчание…

– Дима! – я придала голосу побольше децибел, – ты на работу идешь или нет?

С «мужской половины» кровати послышался слабый стон.

Лишь пятая попытка оказалась действенной. Кряхтя и охая, печальный и хмурый Димка встал с постели, недобро буркнул мне «Доброе утро!» и пошел собираться на работу.

Поворочавшись еще некоторое время в «осиротевшей» до вечера постели, под непрестанное шарканье супруга из санузла в комнату, потом на кухню и обратно, я не выдержала: подхватила свою подушку и одеяло и понеслась в другую комнату.

Там я рухнула на диван, зарылась с головой в подушку и зажмурилась. Повторив про себя несколько раз, что «я солнце, от меня всем тепло и светло», я наконец-то стала понемногу успокаиваться. Тело согрелось и перед глазами начали мелькать чьи-то лица, зеленые лужайки с голубыми колокольчиками, обрывки каких-то фраз, как прямо над моим ухом кто-то произнес громовым голосом:

– Вставай, мое солнце!

Поняв, что судьбу не обмануть – сегодня действительно «не мой день», я, еще раз вдохнув, сбросила одеяло и, усевшись на кровати, немигающим взором уставилась на своего утреннего мучителя.

Словно не замечая моего взгляда «38 калибра» (или он и вправду ничего не заметил), Димка, довольно громко помешивая ложечкой кофе в кружке, благодушно улыбнулся мне и сказал:

– Солнце мое, надеюсь, ты не забыла, что сегодня нужно встать пораньше? Сейчас ведь приедет Маргоша. Вы же с ней вчера договаривались поехать на дачу, навестить твоих родителей.

Тут только до меня дошел смысл его слов. Действительно, я вчера по телефону сама долго и нудно внушала Маргоше, что нужно встать пораньше, чтобы избежать всяческих коварных «пробок» при выезде из Москвы.

Для тех, кто еще не знаком со мной и Маргошей, поясню. Меня зовут Яна Быстрова. Маргоша – моя незаменимая подруга, мой «оруженосец», мой верный «Санчо Панса». На самом деле ее зовут Маргарита Пучкова, но мы с мужем привыкли называть ее «Маргошей.

Надо сказать, что до недавнего времени друзей у Маргоши было всего только двое: я и… она сама. Так уж получилось, что еще не так давно Марго была зла на весь свет, полностью разочарована в своих знакомых и практически индифферентна. Вдобавок она потеряла работу (Маргошу подло «сократили»), а вместе с ней и интерес ко всему окружающему.

Я же, поскитавшись с десяток лет по разнообразным конторам и поняв, что современным бизнесменам «САМИМ НАДО», добровольно «записалась в домашние хозяйки» и осела дома на радость мужу.

Марго частенько приезжала ко мне в гости и нудно жаловалась на жизнь, иногда, правда, помогая мне убирать квартиру, пересаживать цветы, ходить по магазинам. Я, как могла, старалась развеять ее черные думы.

Только те женщины, которые не ходят каждый день в контору или офис, могут меня понять. Домашних дел у так называемой «не работающей» женщины – в тридцать три раза больше, чем у обычной. Ведь «обычные» женщины, придя с работы, начинают суетиться «по хозяйству» – кормить семью, сражаться со стиральной (а пока еще редкие счастливицы – и с посудомоечной) машиной, гладить белье, учить математику, русский, литературу и т.п. вместе (а иногда – и «за») с детьми.

А «не работающие» женщины обречены барахтаться между магазинами, пылесосом, «стиралкой» и плитой с утра до вечера, а после прихода остальных членов семьи… Ну, в общем, вы поняли…

Но так уж случилось, что нам с Маргошей не удалось закиснуть на ниве домашнего хозяйства. По странному, но, с моей точки зрения, счастливому стечению обстоятельств вот уже почти полтора года мы расследуем самые таинственные исчезновения и преступления. Короче говоря, у нас есть лицензия и удостоверения частных сыщиков¹, драйв, адреналин и любимое дело.

Самое первое дело нам пришлось начинать спонтанно. Потом подвернулась еще парочка запутанных историй, из которых мы также вышли победительницами.

Через год мы решили открыть детективное бюро и назвали его «Два попугая». Это было первое словосочетание, которое пришло мне в голову, а я всегда привыкла доверять подобным порывам души. И хотя Маргоша пыталась отговорить меня, перечисляя таких солидных конкурентов, как «Шерлок», «Лунный свет» и проч., я утвердилась в своем мнении окончательно и бесповоротно.

На прошлой неделе мы с Маргошей сняли под офис однокомнатную квартирку в панельной «хрущевке» – сравнительно недорого, да и недалеко от дома. И страшно гордились этим. Правда, помещение требовало серьезного ремонта, но мы решили схитрить. Пока денег у нас было немного, а точнее, почти никаких, мы решили обойтись «косметическим» ремонтом – переклеили обои, вымыли полы и окна, повесили красивые гардины, перевезли из дома оргтехнику, телевизор, установили кондиционер и… временно успокоились на этом.

В конце концов, – решили мы, – если мы будем удачливы в своих детективных расследованиях, то, вероятно, уже скоро сможем позволить себе снять более комфортное помещение. А, как известно, работа «серого вещества», о котором так заботился Эркюль Пуаро, в принципе, не сильно зависит от количества денег и роскошной обстановки. Это лишь «игра на публику», так называемая «пыль в глаза».

Хотя некоторые клиенты и выбирают детективов именно по «материальному» признаку, то есть «по одежке». Думая, что если у детектива богатый офис, то он успешен…Хха!!!

Прикрепив к двери золоченую табличку «Два попугая», мы стали публиковать рекламные объявления о нашем детективном бюро в некоторых периодических

изданиях. И несмотря на то, что звонков было мало, я как экономный и рачительный «хозяин фирмы» считала, что нашей прямой обязанностью на данном этапе является присутствие в офисе и ожидание прихода возможных клиентов.

Первое время нам даже вроде бы везло. Мы проследили за неверным мужем и принесли его рассерженной супруге фотопленку, на которой отражался его «обновленный романтический мир» с новой секретаршей. Делать снимки было просто, хотя и неинтересно – влюбленная парочка целовалась везде и всюду – в кафе, в машине, на улице…

Свирепого вида бабища, наша «клиентка», отвалила нам «немереную» сумму – триста баксов, на которые мы купили диктофон и новый картридж к принтеру.

Был и еще один не сложный «заказ». Абсолютно глухая старушенция потеряла болонку и в отчаянии обратилась к нам. К счастью, мы нашли собачку в предельно короткие сроки – она просто-напросто провалилась в разрытую ремонтными рабочими яму для замены теплотрассы.

Собака была не менее, чем хозяйка, рада своему избавлению и беспрестанно пыталась лизнуть меня в лицо, когда я торжественно вносила ее в квартиру к старушке. Правда, денег с глухой бабуси мы не взяли, но взамен обязали ее с этого дня водить свою «Пушинку» только на поводке.

Потом наступило затишье. Телефон молчал с утра до вечера, мы скучали и изнывали от жары, навалившейся на Москву с начала июня.

За день воздух прогревался настолько, что терял свою прозрачность, и, порой казалось, что люди, машины – все двигаются в воде.

Дышать в автомобильных «пробках» было абсолютно нечем. В открытые окна вместо желанного прохладного сквознячка врывался горячий зной и обжигал ноздри. Москва напоминала скорее приморский курортный город, только без моря, нежели столицу крупнейшей державы мира: лениво передвигающиеся люди в шлепанцах на босу ногу, в шортах и майках, в бейсболках.

И иногда нам с Марго даже начинало казаться, что мы уже не реальные люди, а герои какого-то комикса: встали, уехали в офис, бессмысленно просидели там в жаре и духоте до шести вечера, встали, уехали домой, легли спать…

От безумия нас спасал Интернет и разнообразные компьютерные пасьянсы. А также телевизор, несмотря на то, что регулярно пугал москвичей и жителей других городов грядущими природными катаклизмами и усилением криминогенной обстановки.

Начало недели не принесло нам никаких перемен. И я решила, что мы, как говорится, сами себе начальники, поэтому вполне можем себя побаловать кислородом, съездив навестить моих родителей на дачу.

Глава 2. Черный мотоциклист

Поеживаясь от недосыпа и подбадривая себя тем, что после обеда мои родители устраивают «тихий час», во время которого спят все – даже собаки, угнездившиеся в своих креслах, я начала быстро паковать кульки с провизией и одеждой.

Когда в коридоре уже нельзя было пройти, не зацепив ногой какую-нибудь кошелку, Димка методично начал перетаскивать пожитки в мою машину.

Маргоша приехала вовремя, но, очевидно, тоже не выспалась и была «чернее тучи». Более того, воспользовавшись моментом, когда я со списком в руках металась по квартире в поисках забытых вещей, а Димка, словно «bionicle», сносил сумки вниз, она пробралась на огромный диван и сейчас «досыпала» там «при полном параде».

Тем временем мой муж, перенеся все сложенные мной кульки в машину, перекурил и окинул взглядом пустой коридор. Решив, что я сложила на диване очередной тюк с подушками и одеялами для дачи, он с азартом вцепился обеими руками в тучную спину Маргоши, покрытую пледом. Марго издала вопль раненного бизона, испугав этим до полусмерти несчастного Димку, и вскочила на ноги. В глазах ее плескался ужас вперемешку с недоумением.

– Что вы тут так раскричались? – с деланным изумлением вплыла я в гостиную, – вставай, Маргарита, мы уже уезжаем.

Димка, перекурив «эпизод с Маргошей», уехал на работу. А я, усадив на переднее сиденье беспрестанно ворчавшую, еще не проснувшуюся окончательно подругу, включила мотор и, под его утробное урчание, стала, охая и вздыхая, перекладывать в багажнике моего «Жигуленка» вещи, которые Димка, как всегда, неумело накидал туда. Наконец мы тронулись в путь.

Дорога была свободная, в восемь часов «чайники» еще спят, а остальные водители проносятся так быстро, что не создают заторов. Правда, я зря радовалась – перед самым выездом из Москвы мы все-таки попали в «пробку». Да какую! Она начиналась с «рабочего движения», километров этак десять в час, с остановками, а потом переросла в гигантское скопление машин.

– Эх, елка-палка! – хлопнула я рукой по рулю, – все-таки вляпались! И как это я не посмотрела на часы, когда выезжали – ведь сейчас ровно половина девятого – самое время для поездки на работу депутатов и дачников. Уж лучше бы мы, раз опоздали, дома высидели еще часок, чем здесь на жаре плавиться.

Проехав еще метров триста, мы стали наблюдать, как неторопливо, но властно автоинспекция перекрыла движение в обе стороны. Не взирая на мощный поток ненависти и даже редкие гудки, исходящие из огромной массы автомобилей простых смертных, два дюжих автоинспектора, встав посредине шоссе, принялись, как всегда, ожидать, когда «слуги народа», для которых, как известно, не существует «пробок», проснутся в своих шикарных особняках, не спеша, позавтракают по принципу царя из «Федота-Стрельца…» («Утром мажу бутерброд – сразу мысль: а как народ? И икра не лезет в горло, и компот не льется в рот!»), да и поедут «служить своему народу» в Москву.

Мы были еще слишком далеко от главного «ступора» – выезда из Москвы и пересечения Минки с Рублевкой. Поэтому невероятно медленно, но все же продвигались от светофора к светофору, постепенно приближаясь к точке «Х».

Истомившиеся в длительном ожидании нетерпеливые «дачники» с помидорной рассадой на задних сидениях, а их скопилось к этому часу уже немало, начали помаленьку психовать и сигналить.

Но автоинспекторы, расхаживающие посреди шоссе в тревожном ожидании, похлопывали себя по толстым ляжкам полосатыми жезлами и не обращали на «забияк» никакого внимания. Неожиданно все затихло. В разливавшемся мареве дня стоявшим в первых рядах стало видно, как издалека показалась несущаяся на предельной скорости кавалькада наших «царьков» с машинами охраны, разноцветными мигалками и проблесковыми маячками, кряканием клаксонов и завыванием сирен.

– Ффу, – расслабилась я, – слава богу, сейчас они пронесутся, и нас наконец-то пропустят.

– Скорее бы, – проворчала Маргоша, – а то я от жары, кажется, начала таять. Я посмотрела на нее. Действительно, по ее круглому лицу катились крупные капли пота, очки съехали на нос, а щеки пылали, словно «проблесковые маячки» несущихся нам навстречу машин.

Мы стали напряженно вглядываться в мигающее разноцветными огнями черно-серое месиво, приближающееся все ближе к Москве. Вдруг из-за аккуратно подстриженных городскими садовниками кустов с турбинным ревом вырвался огромный черный мотоцикл.

К сожалению, я плохо разбираюсь в марках производителей, но даже я поняла, это был мощный и дорогой мотоцикл, потому что рев стоял такой, словно в воздух поднялся реактивный самолет. Во всяком случае, уши у нас с Марго заложило.

Мотоциклист сначала поравнялся с летящим черным «Мерседесом» и слегка наклонился в том месте, где располагался бензобак. То же самое он проделал с «Джипом» и тут же с ревом скрылся за поворотом следующего квартала. Все это он проделал так быстро и незаметно, что многие, в том числе, кажется, и гаишники и охрана, скорее всего, решили, что это просто был мираж, спровоцированный жарой…

Но уже буквально через несколько секунд один за другим начали взрываться автомобили «слуг народа». Повалил едкий черный дым с пламенем, и по шоссе стала разливаться огненная река.

Поднялась неимоверная паника. Многие автовладельцы начали круто разворачивать свои машины и уезжать в обратном направлении. Некоторые, наиболее бесстрашные и охочие до сенсаций, повыскакивали из своих машин и кучками толпились абсолютно беспрепятственно первые минуты после взрывов.

Минут через пять с ближайшего поста подъехали наши доблестные, но слегка растерянные ГИБДДешники. Откуда-то со всех сторон начали подкатывать к месту происшествия дико воющие красные пожарные машины и автомобили «Скорой помощи». Примчался даже желто-салатовый реанимобиль, откуда ни возьмись, появились МЧСники…

Прошло минут пятнадцать, прежде чем удалось оцепить огромную территорию. И это несмотря на то, что пост ДПС находился метрах в двадцати от места трагедии. Любопытных водителей-частников, преодолевая их вялое сопротивление, стали разгонять обратно по автомобилям.

Маргоша, пришедшая в себя после увиденного, заерзала на сиденье и снова начала ворчать:

– Ух ты! Вот это да! Ты смотри, что делается! Ничего себе! – выпалила она, утирая влажное лицо рукой.

Я пока не обрела дар речи, поэтому молча слушала ее.

– Да уж, – продолжала тем временем она, – похоже, что мы сегодня точно никуда не доедем.

– Ну, возможно, если бы мы выехали пораньше, мы бы давно были бы на даче, – наконец ответила я, с ужасом поглядывая на полыхающие остатки иномарок и суетящуюся вокруг них толпу «службистов».

Дорогу к этому времени уже оцепили намертво. Из остановившегося прямо на разделительной полосе автобуса высыпались солдаты и бегом окружили место взрыва.

Немного погодя подъехало несколько черных «Волг» с мигалками.

– Ага, – догадалась я, – вот и прокуратура пожаловала.

– Такое впечатление, что все они сидели где-то рядом, в засаде, или их забросили сюда с вертолета, – ворчливо произнесла Марго.

– Ну, как раз это-то я могу объяснить, – сказала я. – Скорее всего, многие «следаки» тоже, как и мы, решили уехать пораньше на дачи. А по рации им передали, что «случилось страшное…». Вот они, бедняжки, вместо шашлычков и баньки, теперь прямо на линию фронта попали… Слишком оперативно уж они объявились.

Между тем, ошалевший от жары и волнений простой люд стал снова высыпать из машин. Потная, красная Маргоша тоже стала выкарабкиваться из моего «Жигуленка».

– Только, пожалуйста, дверью не хлопай, – рявкнула я, недоумевая, зачем ей понадобилось вылезать и машины.

– Да у тебя всегда эта дверь плохо закрывается, – оправдывалась Марго, уже второй раз сильно стукая дверью. – Может, пойдем посмотрим?

– Пойдем, – согласилась я, – и тоже вылезла из машины.

Толпа глазеющих все увеличивалась. Возле места взрывов туда-сюда носились люди в белых халатах, оперативники, пожарные. Хотелось верить, что вместо происшедшей на наших глазах трагедии на самом деле здесь снимали какой-то дорогущий блокбастер. Но, увы, это было не так. Только что мимо нас санитары пронесли на носилках какого-то человека с обожженным лицом. Он сильно стонал…

Поежившись, я стала разглядывать ходящих из стороны в сторону службистов. Вдруг среди полицейских, сдерживающих волны журналистов с фотоаппаратами и видеокамерами, я заметила знакомую крупногабаритную фигуру.

Подталкивая Маргошу в бок, я сказала:

– Смотри-ка, и Батон² здесь! Откуда он-то появился?!

Марго, тут же начав поправлять прическу, ответила притворно-равнодушным голосом:

– Погоди еще, сейчас и городские знаменитости прискачут! Видишь, сколько всех понаехало, и все еще прибывают… Значит, большие «шишки» были в машинах, раз такая суета кругом.

Я набрала номер мобильного телефона приехавшего вместе со следственной бригадой следователя прокуратуры Олега Соловьева. Он рявкнул в трубку:

– Ну, говори, только быстро, мне некогда.

– Да чего уж тут говорить?.. Мы и так все видим. Можешь подойти поближе к посту

ГИБДД? Я тебя встречу.

– Ну, ёперный театр, вы опять тут как тут, – удивленно хмыкнул Олег, – и как это я сразу не догадался… ладно уж, сейчас подойду.

Мы наблюдали, как он с трудом протискивается сквозь толпу зевак. Я окликнула его и замахала рукой. Соловьев, увидев нас с Маргошей, широко улыбнулся, а, подойдя ближе, произнес:

– И откуда вы только взялись тут, роковые вы мои?!

– Вообще-то мы на дачу ехали, – я не знала, стоит ли обижаться на его шутку. – Олег, выпусти нас, пожалуйста, отсюда, а то мы уже целый час тут паримся, родители волнуются.

– А Димке ты звонила? – проявил мужскую солидарность Батон, – конечно же, нет, – сам себе ответил он, увидев мой виноватый взгляд. Потом, сдвинув брови, почесал затылок:

– Ну и как мне вас сквозь такую толпу пропустить, да еще «побыстрее»? Сама видишь, что творится…

– Да очень просто, – ответила я, – помнишь, как в «Золотом теленке» Остап Бендер спасал Паниковского? «Кто свидетель?» – вопрос простой, но через минуту никого вокруг не будет. А мы потом с тобой поговорим, – добавила заискивающе я.

Потом, видя, что Олег все еще сомневается, перешла в наступление, – разгоняй давай толпу и выпускай нас, а то мы тут все расплавимся, как медузы, выброшенные на жаркий берег. И потом, – добавила я резонно, – вам же работать легче станет, когда народу поменьше будет.

Олег еще раз почесал затылок. Видимо, прав был классик, сказавший, что этот жест помогает русским людям сосредоточиться. Наконец, Олег сказал: «Ладно, идите в машину, сейчас попробую что-нибудь сделать».

Потом он подошел к стоящему до сих пор посреди шоссе здоровенному автоинспектору и о чем-то стал с ним беседовать. Минут пять ушло на переговоры. Олег даже кому-то звонил по мобильному. Наконец, о чудо! «дядя Степа» с жезлом подправил портупею и стал размахивать своей волшебной полосатой палочкой, пропуская по одной машины в сторону пригорода.

Среди автомобилистов поднялось необычайное волнение. Все тут же заняли свои места за рулем и включили моторы. Двигались мы очень медленно, поскольку приходилось объезжать место взрывов, и из четырех полос «сливаться» в одну. Но, как говаривал известный «разрушитель» коммунизма, «Процесс пошел». И уже минут через двадцать мы вырвались за кольцевую автодорогу.