Kitobni o'qish: «Строгановы: история рода»

К читателю

Книга Татьяны Илларионовны Меттерних в своём роде уникальна. Не столько историческое исследование, сколько роман с историей. Роман, который из века в век вела одна семья, один род – Строгановы. Роман авантюрный, приключенческий, психологический, полный страстей, событий, свершений. Такие «романы» и создали полотно русской истории, плотную, пёструю канву государственной и частной жизни людей.

Бережно и подробно автор разворачивает перед читателем многовековую летопись одной из самых древних и знатных российских фамилий. Она же – летопись жизни всего государства российского, которому Строгановы служили верой и правдой на протяжении столетий, ставя как люди чести интересы Отечества выше личных. Они добывали руду, строили мануфактуры и фабрики, возводили храмы и дворцы, воевали и торговали, поощряли развитие ремёсел, наук, искусства.

Из века в век, из столетия в столетие семья воспроизводила сильные характеры, широкие натуры, мощные и яркие личности. Строгановы были меценатами и дипломатами, умелыми царедворцами и покровителями новых земель. Недаром род пошёл из Сольвычегодска, где впервые Строгановы научились варить соль. С тех самых пор они – и автор показывает это на десятках примеров – в разных обстоятельствах и в разные времена, оставались солью российской земли – созидателями, движителями, строителями.

Татьяна Меттерних пишет историю семьи с пониманием и любовью. Документы и легенды, любопытные подробности и масштабные свершения – всё ложится в русло повествования, обогащая его. А главное – за страницами книги встают реальные люди, обладатели гордого имени, сохранённого незапятнанным в самых сложных и трудных испытаниях времени.

Владимир Гусев,

Директор Государственного Русского музея,

Санкт-Петербург, 15.04.2002

От автора

Пренебрегая прошлым – теряем око.

Забывая прошлое – ослепнем!

Среди выдающихся русских семей Строгановым принадлежит особая роль. Их вклад в материальное и культурное развитие страны на протяжении более чем шести столетий был огромен. Хранимые в семейном архиве царские указы, к которым имеют доступ лишь немногие из историков, свидетельствуют о большой активности, самоотверженном патриотизме и преданности родине, о качествах, ставших традицией этой семьи.

Первоначально Строгановы были гражданами ганзейского города Новгорода, однако они были не купцами или боярами, а назывались «именитыми людьми». Этим титулом не обладала ни одна другая аристократическая фамилия в России. Впервые история упоминает о Строгановых, когда они заплатили огромную сумму выкупа за великого князя московского Василия Тёмного, чтобы освободить его из татарского плена.

В конце XVI века они начали покорение Сибири, снарядив экспедиционный казачий корпус под командованием атамана Ермака, которому удалось, благодаря помощи Строгановых, подчинить себе грабителей-кочевников Кучум-хана; после осады они успешно завоевали столицу Кучума.

Строгановым было дано право основывать города и возводить крепости, снаряжать армии, лить пушки и выступать в самостоятельные военные походы. Они сами управляли своими поместьями; сами были судьями, а судить их самих мог только царский трибунал.

Строгановы были новаторами, занимаясь горными разработками и развивая промышленность в своих огромных вновь приобретённых землях. Они основывали города, строили церкви и школы.

В 1790 году граф Строганов передал короне десять миллионов десятин земли, так как он считал, что его владения были слишком обширными для «частного человека». Будучи близким другом царицы Екатерины II, он был назначен президентом Академии изящных искусств в Санкт-Петербурге. Им были вложены свои собственные средства в строительство Казанского собора.

Сын Строганова Павел ещё совсем молодым человеком попал в гущу революционных событий во Франции и даже вступил там в клуб якобинцев. Отрезвлённый дальнейшим ходом событий, после своего возвращения на родину, он становится личным советником Александра I, позднее – царским посланником в Лондоне; отличается во время наполеоновских войн. Их потомок, граф Строганов выделяет в 1862 году два миллиона рублей, чтобы дать возможность своим крестьянам стать собственниками земли, которую они обрабатывают.

Когда в 1905 году началась война против Японии, Строгановы подарили правительству построенный на их деньги военный корабль. Один из последних представителей этой семьи по мужской линии, будучи морским офицером, участвовал в Цусимском сражении. После его преждевременной смерти последним наследником стал его младший брат. Он тоже был офицером русского императорского флота, бежал из Крыма в Америку, где поступил на службу в американский флот. Он участвовал во Второй мировой войне, выполнил задание передать в Мурманске советскому флоту крейсер. Позже он поступил в распоряжение американского военно-морского советника президента Рузвельта в Ялте и был там участником большинства заседаний, имевших такие тяжёлые последствия. Тогда же он снова увидел дворцы и те места, которые впервые увидел ещё юношей.

Ему удалось спасти некоторые письменные документы, семейные бумаги, пачку императорских указов, каталоги, фотографии и письма, которые мне очень помогли при работе над этой книгой, в основу которой положены семейные предания, часть неопубликованных документов, дневники современников, письма и доклады, относящиеся к прошлым столетиям и находящиеся в руках моих двоюродных сестер Ольги и Ксении Щербатовых-Строгановых, которые любезно мне их предоставили.

Татьяна Меттерних-Васильчикова,

Шлоссйоханисберг, сентябрь 2001 г.

Вступление

Семья Строгановых

«Необъятные земли русского континента всегда вызывали у населявших его людей неутолимую жажду простора. Это стремление вело людей к духовной осознанности, к поискам Бога, а также побуждало к заселению окружающего их огромного пространства; об этом свидетельствует вся их история» (писал знаменитый русский путешественник Николай Арсеньев). Путешественники, искатели приключений, пираты, исследователи, поселенцы и неиссякаемый поток паломников, сыгравших значительную роль в историческом развитии русского народа, были охвачены той же самой страстью к передвижению, ими двигала та же «власть пространства».

Этот внутренний порыв заставлял людей стремиться к отдалённым горизонтам, мечтать о дальних морях, преодолевать препятствия.

Открытия и предпринимательство приносили материальную выгоду, однако это никогда не имело решающего значения для великих искателей приключений и мореходов, которые прокладывали путь для тех, кто пойдёт за ними следом. Поиск золота, кореньев или грибов часто служил лишь предлогом для того, чтобы отправиться в дорогу с целью проникнуть в неизвестное. Именно этому творческому импульсу человечество обязано многими серьёзными достижениями.

Несмотря на перевороты, волнения, хаос и насилие, свойственные русской истории, до революции наблюдалось неуклонное стремление к дальнейшему развитию и улучшению условий жизни, независимо от смены правительств и династий или от политических преобразований. Россия черпала свою силу исключительно благодаря личной инициативе отважных и изобретательных людей, среди которых Строгановым не было равных.

Эпоха разума требовала решения каждой отдельной проблемы и искала виноватых всякий раз, когда возникало препятствие на пути к постоянному и неуклонному прогрессу. При этом упускался из виду тот факт, что любое нововведение приводит к нарушению существующего равновесия и требует умения к этому приспосабливаться.

Современный вывод о том, что «решение задач рождает новые проблемы», действительно можно было бы назвать революционным; здесь требуется учитывать реальность, проявлять терпение и мириться с постепенным развитием и органическим ростом, не отказываясь при этом от творческой фантазии.

Писатель Владимир Буковский заметил: «Нам стоит бросить только один-единственный взгляд на наше собственное время, чтобы тут же заметить его отрицательные стороны, способные поразить нас; но одновременно идёт и мощный, непрерывный процесс позитивного развития, помешать которому, по всей видимости, не сможет никакая катастрофа».

Приспосабливаясь к требованиям и условиям своего времени, Строгановы за шесть столетий внесли существенный и многообразный вклад в развитие русской империи. Они никогда не искали для себя какой-либо выгоды в игре политических сил, никогда не были придворными; таким образом им удалось избежать соперничества и зависти. Их ищущий, критический ум всегда был занят разработкой новых концепций, шла ли при этом речь о покорении и колонизации¹ Сибири или о широкой программе реформ. Они никогда не бывали самодовольными, самоуспокоенными или равнодушными, а всегда оставались готовыми к новым приключениям; их не пугало ни одно предприятие, каким бы рискованным оно ни казалось.

Редко бывает так, чтобы семью в течение столетий отличали настолько ярко выраженные осознанные семейные традиции и постоянство. Из поколения в поколение повторялись тот же ход мысли и та же лояльность к государству. Благодаря сдержанности, которую они взяли для себя за правило, и своему врождённому чувству ответственности, огромное богатство Строгановых никогда не соблазняло их ни на какие злоупотребления. У них не было собственности, которую они отняли бы у других; Строгановы сами создали своё богатство и считали себя скорее управляющими и хранителями своей собственности, которую они щедро раздаривали.

Привязанность и расположение друг к другу между отцом и сыном – а в семье редко оставалось больше одного сына – казались необыкновенно тесными и искренними. И только после смерти последнего прямого наследника в наполеоновскую эпоху на передний план выдвинулись женщины этой семьи.

Тот, кто ещё со средневековья был гражданином Новгорода, мог считаться гражданином мира. Это качество Строгановы пронесли через многие столетия. Они не были «озападнены» в том смысле, что стали бы отрицать свои русские корни и свою русскую сущность, но, сохраняя в себе любовь к родине и верность православию, они оставляли в своём сердце место и для Запада.

«История иррациональна и неупорядоченна; она изгибается и вьётся, как река. Кто утверждает, что история – это стоячая вода, и пытается навязать ей новое направление, прерывает её ход, и река перестаёт существовать, поскольку поток истории складывается из цепи общественных институтов, традиций и обычаев». (А. Солженицын)

Строгановы – живое подтверждение такой цепи. В течение шести столетий полдюжины представителей этой замечательной семьи внесли существенный вклад в то, чтобы эта цепь не прерывалась. Однако, как бы независимы они ни были, важно понять атмосферу их времени, которая до 1917 года неизбежно была связана с характером и намерениями господствующей монархии.

Большинство известных историков конца XVIII–XIX веков, такие как Н.М. Карамзин, Н.Г. Устрялов, С.М. Соловьёв, Л.Н. Майков и многие другие, были убеждены в том, что Строгановы не только начали покорение Сибири, но что это замечательное достижение того времени было их главной заслугой.

Карамзин и Соловьёв считались столпами русской историографии. В 20-м столетии эту точку зрения подтвердили С. Ф. Платонов, В. Нольде, С. В. Бахрушин, Введенский и другие. Они засвидетельствовали, что в архивах Строгановых содержится большое число документов и охранных грамот, которые были выданы семье царями и до сих пор были недоступны общественности. В начале XIX века Софья Владимировна Строганова разрешила историку Устрялову составить список семейных документов и царских указов, которых в архивах Строгановых было больше двадцати. Другие историки, такие как, например, П.И. Небольстин и С. А. Адрианов, не имели доступа к этим материалам, и поэтому в их описаниях покорения Сибири часто встречаются искажения.

До 1917 года только Н. Г. Устрялов и великий князь Николай Михайлович, автор биографии графа Строганова, получили доступ к архивам благодаря старому графу Сергею Григорьевичу (способствовал развитию русской системы образования), который знал и ценил обоих историков. В многочисленных указах цари заявляли о своей полной поддержке проекта семьи Строгановых о завоевании Сибири своими силами, на свой страх и риск, чтобы таким образом освоить для русской империи полконтинента. Царские указы были выдержаны в пространном, многоречивом стиле, наносились на пергамент каллиграфическим, витиеватым почерком, каждая страница была богато украшена орнаментом из птиц и цветов и обрамлена гербами царских городов. Они были обёрнуты в парчу с золотой шнуровкой, к кисточкам которой у каждого документа была прикреплена маленькая позолоченная опока с царской печатью из красного воска.

Киев и Россия

Поскольку в тех местах, которым в будущем предстояло стать Российской Империей, отсутствовали географические и политические границы, захватчики не встречали сопротивления.

Племена кочевников бродили по степи, отдавая себя во власть опасностей, подстерегавших их на юго-восточных равнинах. Каждый степной народ, осознававший время, в которое он жил, и свою роль в нём, существенно отличался от других. Только религия и национальное единство могли удержать воинствующие племена вместе, создавая тем самым основу для конструктивных попыток превратить разрозненные земли в единое целое.

Согласно легенде, город Новгород был основан третьим сыном Ноя Иафетом и обращён в христианство апостолом Андреем. Вначале здесь поселился варяжский князь Рюрик (Hroerekr). Его родственник Олег (Helgi) и младший сын Рюрика Игорь (Yngvarr), осадившие после его смерти Киев, отняли город у других главенствовавших тогда викингов. Игорь освободил все славянские племена и города от притеснения хазар, одного из евразийских тюркских племён, перешедших в иудейскую веру. Он объединил завоёванные земли под своим господством. Осада Игорем Византии в 907 году стала главной страницей древней русской истории. Жена Игоря Ольга обратилась в христианскую веру, но лишь её внук Владимир принял в Херсоне крещение и ввёл в своей стране христианство. Он выбрал православную религию из-за «захватывающей красоты её ритуала»².

Древний Киев был подвержен влиянию трёх определяющих факторов: славянскому чувству единения с природой, пустившему глубокие корни, византийской вере и западной культуре, поскольку он был тесно связан с Западной Европой благодаря торговле и родственным связям через браки с самыми значительными королевскими семьями. Три дочери Ярослава Мудрого, внучки Владимира, который был женат на шведской принцессе, были королевами Франции³, Норвегии и Венгрии. Четыре их сына были женаты на византийских и немецких принцессах.

Киев стал могущественным христианским культурным центром. Он был надёжным бастионом против малоцивилизованных, всё сжигающих на своём пути степных народов и защищал Запад от их вторжения. Чувство своего величия и особого предназначения внушалось этому простому, но воинственному русскому народу православной церковью, которая научила его хранить верность патриарху, Спасителю нашему Иисусу Христу. Расцвет культового искусства не был для русской церкви только внешним, украшающим приложением к религии; это было «выражение духовной ревностности; красота души представала в осязаемой форме, что служило доказательством исключительного исторического смысла; это был особый признак ранней русской культуры»⁴.

В 1240 году монголы сожгли Киев дотла. «Никто не может с уверенностью сказать, кто они, каковы их язык, происхождение или вероисповедание. Однако их называют „татарами"», – заметил летописец того времени. Вслед за ними надвигался страшный период времени, когда, по выражению Шпенглера, «уставшая история ложится спать. Человек снова становится растением, которое обессиленно и безучастно цепляется за землю…»

Христианство, единственная защита и утешение для русских, стало религией, которая взяла на себя борьбу с несправедливостью и язычеством.

Ганзейский город Новгород

Благодаря весенней распутице, которая превращала в одно огромное болото все дороги, ведущие к Новгороду, город удивительным образом оказался защищённым от татарского вторжения. «Отец» русских городов – их «мать» Киев к тому времени был уничтожен – с одной стороны, оставался связующим звеном, обеспечивающим преемственность киевских традиций, с другой стороны, только через него могли осуществляться контакты и поддерживаться связи с Западной Европой. Символом, олицетворявшим эту двойную роль, являлись изготовленные в XII веке двойные бронзовые ворота новгородского собора Святой Софии. Одни были из Византии, другие – из Магдебурга.

Входя в состав Ганзы⁵ и опираясь на древние независимые традиции, Новгород обладал значительно более мощной экономической силой, чем какой-либо другой город.

Четыре новгородских провинции простирались до Белого моря, Финского залива и на юго-востоке до реки Шелони. Пятая находилась далеко на северо-востоке, на расстоянии в две тысячи километров от Новгорода. Постепенно город фактически стал независимым. Находясь на юго-западной стороне Ладожского озера, Новгород занимал ключевое положение на пути «из варяг в греки и обратно», который вёл на юг от Византии и Средиземного моря и обратно на север через Чёрное море, через реки Днепр, Ловать и Волхов к балтийским и скандинавским странам.

Новгородская торговля находилась большей частью в руках купеческой гильдии; продавали меха, янтарь из Балтийского моря, кожи и прежде всего древесину из огромных северных районов. О торговых интересах Новгорода, достигавших даже границ Индии, рассказал в своей опере «Садко» Римский-Корсаков.

Город управлялся демократично, собранием мужской части его населения; собрание состояло из бояр, купцов, ремесленников и простого народа – черни⁶. Это собрание, называвшееся «вече», собиралось под звуки большого колокола на главной площади в центре города.

Решение принималось на основе единогласного выбора. Вече выбирало бургомистра, определяло, кто из князей будет командовать армией, и назначало архиепископа, который играл влиятельную роль и в светской жизни республики. Эти сановники могли быть отозваны со своих постов. В ходу была немецкая денежная система и до 80 % населения, за исключением черни, умело читать и писать. В качестве совещательного органа вече существовало ещё в Киевской Руси, но в Новгороде оно явилось впечатляющим экспериментом на пути осуществления подлинно демократической формы правления.

После 1270 года вече выбирало для управления не князя, а бургомистра, но город продолжал сохранять своё полное самоуправление. Таким образом он оправдывал своё название «господин Великий Новгород». С запада Новгород был защищён своим союзником и «младшим братом», укреплённым городом Псковом, который управлялся самостоятельным князем.

Позже начались открытые раздоры между противоборствующими сторонами, каждая из которых хотела привлечь к себе больше голосов населения. Эта борьба ослабила способность сопротивляться территориальным претензиям со стороны становившейся всё более могущественной Москвы. Древний летописец писал: «Народ легкомысленно предался безудержной свободе».

Происхождение Строгановых

Происхождение семьи Строгановых теряется в тумане легенды: впервые о ней упоминается в записках бургомистра Амстердама Николауса Витцена («Северная и Восточная Татария», 1692). Их прародитель, по этой легенде, был крещёным мурзой (мелким татарским князем), который женился на московской княжне и возглавил христианскую армию в походе против своего собственного народа. Попав в засаду и взятый в плен, он умер мученической смертью: с него содрали кожу. Это называлось «строгание», откуда, якобы, и пошла эта фамилия. Более вероятной представляется версия из летописи Кирилловского монастыря на Белом море, в соответствии с которой Строгановы являются потомками коренных новгородцев Добрыниных.

В XIV веке летописец из Новгорода сообщает о том, что Спиридон Строганов командовал крупными войсковыми соединениями в походе князя Дмитрия Донского против татарского хана Мамая, когда настал день решающей битвы на Куликовом поле в 1380 году: «В течение трёх дней после битвы Дон тёк кровью». Князю тогда минуло двадцать девять лет.

Между прочим, говорят, что Спиридон завёз в Россию татарскую счётную доску, абак, которой до сих пор часто пользуются в России.

Строгановы принадлежали к сословию «жилых людей» (деятельные, активные представители имущих слоёв населения, в отличие от «ленивых и пассивных» слоёв). Их никогда не называли ни боярами, ни купцами; им был присвоен титул «именитые люди»⁷.

Как крупные землевладельцы, чьё имущество создавалось за счёт сельского и лесного хозяйства, а также торговли, прежде всего солью, мехами, кожей и древесиной, они постоянно были заняты поиском новой сферы приложения своих сил. Строгановы настолько расширили границы своих владений, что их состояние стало самым большим в России. Совершенно очевидно, что они были одной из самых предприимчивых семей, сравнимых разве только с американскими колонистами XVIII и XIX веков. Они сохранили в себе качества, которые были типичны для людей, населявших их родной город: духовную независимость, общительность и терпимость, не теряя при этом глубокого ощущения своей принадлежности к России и православию.

В 1445 году внук Спиридона Лука Кузьмич заплатил «огромный выкуп» за князя Василия Тёмного из Москвы, который был ослеплён, а позднее взят в плен казанским ханом Махмедом на подступах к Суздалю. Тем временем враг Василия Дмитрий Шемяка, который был заинтересован видеть его в пожизненном тюремном заключении, захватил Москву.

В конце XV века Лука Кузьмич принял далеко идущее решение переехать со своей семьёй из Новгорода на Урал, – «каменный вал», отделявший Европу от Азии. Он решил начать разработку залегавших там богатых подземных соляных пластов. Кроме того, Урал был богат рудой, золотом, полудрагоценными камнями. Простиравшиеся на большие расстояния вековые леса из лиственницы служили источником древесины для кораблестроения. В конце XIX века там были обнаружены месторождения платины.

Семья обосновалась в четырёхстах километрах западнее Урала, в Сольвычегодске. Вскоре вокруг укреплённого деревянного дома возникло поселение. В 1789 году был сооружён деревянный замок с башней. Длина здания составляла 27 метров, к нему примыкал просторный флигель для прислуги. Замок пришёл на смену постепенно разрушившемуся дому, построенному в 1565 году.

Новгород, не порабощавшийся монголами, как Москва, поддерживал многосторонние отношения с крупными городами Киевской Руси. Падение Киева привело к культурному и политическому разрыву между католической Европой и православными славянами на Востоке. Тем не менее контакты с Западом продолжались. Даже во времена татарского господства на Восток постоянно приезжали путешественники. Сюда проникали технические новшества из Византии, сказывалось влияние византийского искусства.

В Новгороде верили в возможность мирного сосуществования с Москвой. В монастырях в силу «долгого молчания» накапливался потенциал духовной энергии, в то время как Москва превращалась в политическую силу, которая не допускала рядом с собой соперника. В XV веке Иван III уничтожил единственное в своём роде космополитическое положение Новгорода. При его внуке Иване IV, Грозном, культурный разрыв между Новгородом и Москвой стал принимать угрожающие размеры и, казалось, символизировал противоречия между двумя противоположными силами в России. Нападение Ивана IV на Новгород и истребление его жителей разрушили важнейшее связующее звено с Западом, существовавшее на севере России со времён Киева.

Пытаясь исказить события, постоянно указывают на восточное или западное влияние. В действительности же речь идёт о том, что существовала глубокая пропасть между стремлением к открытости навстречу остальному миру и возвратом в мрачное, руководимое инстинктами прошлое.

В последующие столетия целый ряд семей служил олицетворением синтеза между западным просвещением, с одной стороны, и глубокой укоренённостью в русской культуре, что основывалось на ощущаемой ими в полной мере связи с православной верой.

Не подверженный влиянию политических событий, Лука Строганов всё больше расширял свою торговлю и владения, которые вскоре распространились от земель вокруг Сольвычегодска на реке Урал до пермских провинций. Кроме того, Лука получил право собирать налоги в районе Двины, находившемся под господством Москвы.

После него остался единственный сын Фёдор, три старших сына которого (Степан, Осип и Владимир) умерли, не оставив потомства. Аника, младший сын (1488–1570), оказался изобретательным, энергичным и умным – настоящим героем русских сказок. Он создал прочную основу для дальнейшей предпринимательской деятельности семьи Строгановых. Потомки его младшего сына Семёна позаботились о том, чтобы семья продолжила своё существование.