Kitobni o'qish: «Русский язык против Мата»

© Кузнецова Т. В., 2022

* * *

– Суд переходит к рассмотрению дела по существу, – громко объявила Ваша честь. – Рассматривается иск гражданина Российской Федерации Русского языка к гражданину Российской Федерации Мату о нарушении последним Федерального закона от 01. 06. 2005 г. № 53ФЗ «О государственном языке Российской Федерации» (с изменениями и дополнениями от 02.07. 2013 г. № 185ФЗ и 05.05. 2014 г. № 101ФЗ), а также Федерального закона от 30.12.2020 г. № 530ФЗ, согласно которым запрещено использование нецензурной лексики в общественных местах, СМИ, интернет-ресурсах и соцсетях. Истец, Русский язык, считает, что, несмотря на законы, ответчик, Мат, неоднократно употребляет ненормативную лексику в общественных местах, тем самым порочит честь, языковое достоинство и деловую репутацию национального достояния. Истец требует применить к ответчику уголовное наказание: лишение свободы на срок до трёх лет. Истец, Вы поддерживаете своё требование?

– Да, Ваша честь, – уверенный в своей правоте и долго терзаемый мыслью о повсеместном снижении качества речи в Российской Федерации, истец, статный седовласый Старец с длинной бородой и голубыми, как небушко, глазами, утвердительно ответил Председательствующей.

Он, данный Всевышним и признанный во всём мире, вынужден требовать справедливости. Его отговаривали, намекали открытым текстом, что в стране кризисные времена и культурная катастрофа, что русская речь «испошлела донельзя», что один в поле не воин, но он, русский, он один может быть «поддержкой и опорой» для многих, без него «как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома?» Значит, нужно распрямить могучие плечи, высоко поднять мудрую голову и заявить о себе выразительным литературным словом «во весь голос».

– Ответчик, Вы признаёте себя виновным?

– Нет, не признаю! – с презрительной ухмылочкой отреагировал на обвинения истца светло-русый пижон, одетый по последнему слову моды.

На манжетах чёрной элегантной рубашки престижной итальянской марки красовались золотые запонки, на запястье левой руки поблёскивали золотые часы, правую руку украшал золотой браслет-цепочка. С первого взгляда ответчик казался брутальной личностью, стремящейся к высотам и не собирающейся останавливаться на достигнутом, но уже второй взгляд соприкасался с чем-то отталкивающим, а с третьего по спине бежали мурашки.

Мат был взбешён. Его, знаменитую на всю страну личность, побеспокоили, оторвали от важных дел, предъявили какое-то смешное обвинение, заставили сесть на скамью подсудимых да ещё строго-настрого запретили использовать созданную им матерную лексику. На предварительном судебном заседании он попытался показать себя во всей красе: хамил, огрызался, даже матерился, но Честь, назначенная вести процесс с самого Верха, так пригвоздила его взглядом, что ответчик не смог пошевелить ни руками, ни ногами. «Будь добр ответить по закону справедливости», – читалось ему, как в компьютере, в расширенных зрачках Председательствующей.

– Но на Земле уже давно нет справедливости, неужели Там об этом не знают? – пропищал Мат.

– Там знают всё и обо всех, но в выбор людей не вмешиваются, – последовал ответ на вопрос. – Торжество правосудия я гарантирую.

Честь окинула взглядом чёрную мантию и белое жабо, специально приобретённые для данного процесса и символизирующие беспристрастность судьи.

– Истец, Вам слово.

Русский язык поднялся. Его фигуру скрывал длинный нежно-белый плащ, украшенный оригинальным принтом в виде мелко нанесённой красивым шрифтом профессиональной лексики. Ответчик, заинтересовавшийся написанным, смог прочитать некоторые надписи: грамматика, синтаксис, лексика, культура речи.

«Стареет Дед. Забывать начал. Как говорится: всё своё ношу с собой… или при себе. Как вот правильно? Расплодил разные формы. Гадай теперь. У меня всё однозначно и понятно».

– Ваша честь! Русскому народу дан во владение великий дар – русский язык. Меня считают правдивым и свободным, богатым и певучим, выразительным и гармоничным, великим и уникальным.

– Смотри, не перехвали себя, многострадальный, – добавил ложку дёгтя в образцовую характеристику ответчик Мат.

– Ответчик! Вам никто слово не давал! И впредь попрошу обращаться к истцу на «Вы», хотя бы из уважения к его солидному возрасту.

– Ну, знаете, я тоже не мальчик для битья, – мгновенно отреагировал ответчик.

– Продолжайте, истец.

– Благодаря мне из поколения в поколение передаются накопленные знания и опыт, история народа, его духовные и нравственные ценности. Как правильно заметил русский советский писатель В. Г. Распутин: «Пока жив язык – жива и нация». Именно я сплачиваю нацию! Освоить мои недра, приумножить и сохранить – вот первостепенная задача каждого цивилизованного общества. Для этого я прикладываю все силы: развиваюсь вместе с русским народом, постоянно совершенствуюсь, изменяю свой словарный состав, расширяю вариантность литературной нормы. Но как во многих правилах есть исключение, так и в моём ведомстве не всё спокойно. Откуда ни возьмись, появилось в языке это бедствие, – тяжело вздохнув, истец указал на подсудимого, – русский Мат. Он, воспользовавшись моим богатством – префиксами и суффиксами, разрастается, как сорняк. Ежедневно огромное количество людей использует для общения, для выражения своих мыслей ненормативную лексику, тем самым проявляя неуважение ко мне, государственному языку России. Оскорбляя меня, Мат оскорбляет в моём лице всех культурных россиян. Я считаю, что забота о благополучии страны напрямую связана с охраной национального языка. Согласно части 1 статьи 21 Конституции РФ достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Как гражданин России я имею право на защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статьи 23 Конституции РФ). На основании этих статей Конституции, а также Федерального закона РФ «О государственном языке РФ» я требую для обвиняемого наказания по всей строгости закона. Пускай побудет в местах очень отдалённых, подумает о своей ответственности за судьбу русского народа. В общем, с глаз долой – из сердца вон!

– Сейчас! Размечтался! – пренебрежительно поглядывая на говорившего и буравя его чёрными глазами, оскалился Мат.

– Вам слово, ответчик.

– Ваша честь! Обвинения, выдвинутые против меня истцом, считаю необоснованными, далёкими от жизненных реалий. Я составляю неотъемлемую часть Русского языка. Нравится ему это или нет – это уже его проблемы. Я бы даже сказал: самую душевную часть, потому что все мои слова идут от сердца, от русской души. Сказал – как отрезал. Какие тут оскорбления? Моя лексика давно уже вошла в плоть и кровь россиян. Да, соглашусь, в ней присутствует лёгкий оттенок скабрезности – так она и называется нецензурной, ненормативной. Мои слова, обходя все цензуры и нормы, находят путь к сердцу граждан, а кому не нравится – закройте уши. Как говорится, «кто не спрятался – я не виноват».

Хорошо, что наш язык неоднороден по своему составу. Представьте: все россияне в обыденной жизни общаются только литературными словами, ни тебе разговорных словечек, ни сленга, ни вульгаризмов, ни моей лексики – какая скука! Даже не знаю, с чем сравнить. К примеру, в стране только одна правящая партия – ни дебатов, ни политических разногласий, ни второй точки зрения, ни мордобоя. Вот такая «демократия»!

Я считаю, что привношу в язык некую оригинальность, и тоже могу охарактеризовать себя с помощью лестных выражений – да ладно, в другой раз, приведу конкретные факты. Согласно результатам опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения в 2019 году 37 процентов россиян матерились каждую неделю: 18 процентов из них употребляли матерную лексику каждый день, а 19 – несколько раз в неделю. Но это статистика учёных, а им свойственно всё занижать. По моим сведениям, процентов 80 россиян владеют созданной мной лексикой: кто-то применяет её каждый день, а кто-то в конкретных ситуациях.

Другой пример. Мониторил я недавно учащихся восьмых классов общеобразовательной школы: из десяти слов, произносимых тинейджерами, три обязательно были матерными. Известна ли вам реакция на запрет нецензурных выражений в соцсетях? Пользователи специально стали материться ещё больше. Меня зауважали и назвали самым крутым в мире.

Вы поймите, Русский, – ухмыляясь, обратился ответчик к истцу, – мода на литературную грамотную речь прошла. На дворе двадцать первый век – всё находится в хаотическом движении, в том числе и мысли людей. Моя лексика в тренде – Вы просто мечтаете устранить конкурента. Лишить меня общения с русскими людьми на три года – это, я Вам доложу, старческий маразм: за нецензурную лексику штрафные санкции назначаются в исключительных случаях. Меня, Русский, многие знают в лицо, а Вам следует поработать над своим имиджем.

Мат загоготал и, сделав жест победившего в сете теннисиста и взглянув на кого-то в зале заседания, проронил:

– Как я его уделал? Мы тоже не лыком шиты!

Истец поднялся, внимательно посмотрел на торжествующего Мата и, попросив у Судьи разрешения ответить на монолог ответчика, произнёс:

– Мой имидж должно поддерживать государство, которому я служу. Это во-первых. Во-вторых, далеко мной не уважаемый господин, на Ваши статистические данные хочу ответить словами великого сатирика Н. В. Гоголя: «Чему смеётесь? – Над собой смеётесь!» Вы сами роете себе яму! 80 процентов россиян владеют матерной лексикой? Так это называется словесной пандемией. В государстве надо срочно вводить языковой карантин, а Вас – гнать поганой метлой! А это уже тремя годами изгнания не обойдётся. Это пожизненное заключение.

– Но-но, не очень-то здесь, – растерялся было Мат, но, что-то взвесив в голове (очевидно, вспомнив басню И. А. Крылова «Волк на псарне»), «пустился наш хитрец в переговоры и начал так»:

– Насколько я знаю, Законы Российской Федерации не запрещают людям владеть моей лексикой. Человек, который в нашей стране не матерится, не может проникнуться всем абсурдом, происходящим здесь. Я думаю, от меня больше пользы, нежели вреда. Душа русского человека требует пояснения сложных понятий и ситуаций предельно коротко и ясно. Вот тут-то матерная лексика просто незаменима! Одно, два, от силы три слова. А сколько в них вложено жизненного опыта, устного народного творчества, посыла к счастью! О! Вы не знаете русской брани! Это – жемчужина Русского языка.

Ваша честь, язык просто завидует моей популярности и катит на меня бочку. Ну, согласись, Русский, я – та изюминка, которая придаёт тебе (Мат хлопнул себя по лбу) Вам некую пикантность, та вишенка на торте, которая его украшает. Без меня Россия будет другой страной.

В воздухе повисла пауза.

– Кто-то ещё желает добавить? Я так понимаю: каждый остаётся при своём мнении. Приступаем к опросу свидетелей. Первыми приглашаются свидетели со стороны истца. Пригласите свидетельницу Культуру, – обратилась Председательствующая к Секретарю.

Изящная Дама в светлом костюме и красивых туфельках на невысоком каблучке медленно и как-то величественно направилась к трибуне, стоящей в центре зала для судебных заседаний. Аромат специфических духов вошедшей уносил на сцену Большого театра, где под музыку великого русского композитора Петра Ильича Чайковского исполнялся непревзойдённый шедевр «Лебединое озеро». «Её Высочество», – послышались приглушённые голоса многочисленных союзников истца. Всё: царственная осанка, тонкие черты лица, едва заметный макияж, деликатность в движениях – выдавало в ней аристократическую натуру. Если бы в зале находились знаменитые художники, каждый из них изобразил бы свидетельницу посвоему: удивительным образом Её Высочество сочетало в себе черты тургеневской девушки, некрасовской женщины, бальзаковской дамы, однако все мастера кисти сошлись бы в одном: тонкие губы и волевой подбородок свидетельствовали о независимой личности с собственным мнением.

«Пошёл с козырей», – поёжился Мат, лично знавший свидетельницу и находившийся с ней долгое время в антагонистических противоречиях. Сколько раз с её подачи на высшем уровне принималось решение о запрете матерной лексики. Сколько раз он терпел фиаско и, как гоголевский герой, начинал всё с нуля, придумывая всевозможные средства и способы, чтобы найти лазейки в законах и обойти цензуру. И вот Она здесь. Не смотрит на него. Ну, правильно. Культура нынче в упадке, а крайним хотят сделать его.

– Добрый день, Ваша честь, – поздоровалась свидетельница с Судьёй, поприветствовала наклоном головы истца и не взглянула на ответчика.

– Представьтесь, свидетель.

– Культура Российской Федерации, преемница Культуры Советского Союза, а также культурного наследия многовекового существования России.

– Свидетель, разъясняю Вам права и обязанности… Напоминаю об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний (статьи 307, 308 УК РФ). Вам знаком истец или ответчик?

– Да, Ваша честь. Я хорошо знаю и того и другого.

– Что Вам известно по данному делу?

– Ваша честь! Я занимаю особое положение в мире, поэтому поддерживаюсь и охраняюсь государством. Не случайно в статье 68 Конституции Российской Федерации меня назвали «уникальным наследием многонационального народа». Уникальной я стала прежде всего благодаря литературным произведениям, пользующимся заслуженной славой и признанием всего человечества и вошедшим в сокровищницу мировой литературы. Написанные на русском языке, они до сих пор привлекают многих мыслящих людей Востока и Запада. Первым русским литератором, удостоенным в 1933 году Нобелевской премии, стал Иван Алексеевич Бунин, непревзойдённый мастер в области «могучего и прекрасного», сумевший с помощью слов выразить тончайшие «дуновения души».

Я себя ассоциирую с многоэтажным зданием, в котором напряжённо трудятся мои многочисленные помощники, к примеру: культура поведения, культура мысли, культура речи, культура традиций и на фасаде которого бегущая электронная строка гласит: «По отношению каждого человека к своему языку можно совершенно точно судить не только о его культурном уровне, но и о его гражданской ценности» К. Г. Паустовский».

Ваша честь! Мы с Русским языком составляем неразрывное целое. Язык – это моё зеркало, в котором отражаются все достоинства и недостатки.

– «Гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения…» – тихонько пропел Мат, сидевший нога на ногу на скамье подсудимых. Умение преподнести себя во всей красе, даже когда на сердце кошки скребут, поражало ответчика. Он, в отличие от Культуры, обладал несдержанным характером и, если с чем-то был не согласен, реагировал эмоционально, порой жёстко и агрессивно.

Культура внимательно на него посмотрела, но ответчик встретил этот пристальный взгляд с едкой улыбочкой.

– Меткий и образный русский язык способен всё изобразить и передать, свойственные нашему языку богатство звукового строя, словесного фонда и особая музыкальность характеризуют его как богатый и певучий, возможность русского народа выражать любые мысли и чувства позволяет назвать язык правдивым и свободным, а великим его величают, потому что дан великому народу, – Культура сделала паузу в своей речи. Специально. Для того чтобы присутствующие в зале сопоставили океан с лужей, возомнившей о себе невесть что. Реакция ответчика была молниеносна:

– «А ей зеркало в ответ: “И ты прекрасна, спору нет…”». Цитирую любимого поэта обворожительной свидетельницы, – презрительно улыбаясь, пояснил ответчик возмущённо поглядывающей на него Председательствующей.

– С Вашего позволения я продолжу, – с ироничной улыбкой испросила разрешение у перебившего её Культура.

– Продолжайте. Я весь внимание, – съехидничал Мат.

– Люди, вместо того чтобы оберегать национальное достояние, стали поклоняться Мату. «Он порча, он чума, он язва», – так бы я охарактеризовала это лингвистическое бедствие. Владея массовым гипнозом, Мат проникает в сознание людей и принуждает их употреблять обсценную лексику. И человек ничего не может с собой поделать. Многие признаются, что выражаются нецензурно помимо своей воли, словечки вырываются сами по себе. Это напоминает мне хор из бессмертного романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», подвергшийся неизвестному гипнозу и против своего желания поющий «Славное море – священный Байкал».

Только культурному человеку по силам дать отпор этому гражданину. Речь уважающего себя и окружающих должна быть правильной, точной и красивой, однако в последнее время наблюдается какая-то речевая анархия, я бы даже сказала образно «речевой беспредел». Мат, возглавив лексику люмпенов, пошёл в атаку на русский язык. Собрав под свои знамёна все мерзко звучащие словечки, этот гражданин намеренно ухудшает качество речи. Цель его понятна: нанести колоссальный ущерб национальному достоянию, уменьшить в разы тот ряд эпитетов, с помощью которых был охарактеризован наш родной язык известными учёными, философами, писателями. Это далеко идущие планы.

У меня складывается такое мнение, что Мат в нашем языке появился не случайно. Наверняка это «засланный казачок», тайное оружие интервентов. Теряясь в догадках, что есть такое русская душа, они внедрили хорошо засекреченного агента, который, как опухоль, ждёт своего часа, чтобы причинить боль, но, сразу его предупреждаю: получит пинка. Это я официально заявляю. Пусть Моська не думает, что «она сильна, раз лает на Слона». Тайные руководители Мата (скорее всего, масоны), завидующие, что не их народам дан во владение такой уникальный язык, хотят ударить по живому: усомниться в величии народа, не сумевшего сберечь национальное достояние.

Давайте посмотрим на ситуацию со стороны. Матерщина прочно обосновалась в нашей стране. Мне даже кажется, что на сегодняшний день не ругаться матом – не модно. Слово, как известно, не воробей: вылетит – не поймаешь. Мне приходилось слышать шокирующие подробности интимной жизни, изложенные в нескольких предложениях исключительно матерной лексикой, из уст известных людей в коридорах не менее известных учреждений. Воздух просто насыщается нецензурщиной. Она доносится из окон многоэтажек, из мобильных телефонов, я уже не говорю о подворотнях и закоулках, её можно услышать на центральных улицах и на окраинах, на концертах и стадионах, мат практикуют группы подростков и подвыпившие компании, даже прекрасный пол порой не стесняется в матерных выражениях. Сказанная эпатажно, аффективно или автоматически, нецензурная лексика оскорбляет языковое достоинство русского языка и компрометирует его деловую репутацию.

Именно поэтому Мат подлежит искоренению!

– Свидетель, как Вы думаете: подсудимый Мат осознанно оскорбляет истца или непреднамеренно?

– Конечно, осознанно, специально, с умыслом: хочет создать антикультурную автономную территорию с официальным матерным языком. Я думаю, именно этого гражданина имел в виду наш русский прозаик, Лауреат Государственной премии, автор романа «Вечный зов» А. С. Иванов, предупреждая о «Плане Даллеса», цель которого – моральное разложение русского народа, замена истинных ценностей фальшивыми, вдалбливание в сознание россиян культа секса и насилия, развращение молодёжи.

– Уважаемая Культура! Давайте не будем затрагивать политику, а вернёмся в рамки судебного процесса. Истец, Ваши вопросы.

– Уважаемая Культура! Как Вы считаете, может, это моя вина, что Мат семимильными шагами разгуливает по России и ведёт себя похозяйски. Наверное, раньше надо было предпринимать какие-то меры, а теперь приходится обращаться за помощью к Фемиде.

– Уважаемый Русский язык! Так же, как и русский народ, Вы безмерно терпеливы и надеетесь на лучшее. Низкий уровень культуры населения – это не Ваша вина. По индексу человеческого развития Россия в 2019 году занимала 52 место в мире. Если Госдумой рассматривается вопрос о разрешении музыкантам на концертах непристойно выражаться, если Союз писателей одобряет печатное матерное слово, если СМИ не брезгуют употреблять нецензурные выражения, то это, скорее, моя вина, чем Ваша. Именно для защиты национального языка принимаются Федеральный закон и отдельные законодательные акты, которые некоторые структуры и субъекты просто игнорируют, в связи с чем заслуживают наказания.

– Ответчик, есть что сказать, возразить, спросить?

– Ребята, я просто «в ауте», – вскочил ответчик, на лице которого по мере выступления Культуры отобразилась целая гамма эмоций, то мажорных, то минорных. – Вот это женщина! Действительно, уникальная. Всех собак на меня повесила. Столько комплиментов я за всю свою жизнь не слышал. Шпион, гипнотизёр, диверсант, агент ЦРУ, политтехнолог, а я, наивный, считал себя патриотом своей Родины! Сколько стран меня переманивало – я не поддался, не изменил Русскому языку. Такого количества нецензурных ругательств нет ни в одном языке на планете, да и полноценных аналогов моим «слухонеприемлемым» словам в иностранных языках нет. Меня же называют скрытым врагом, сильным и могучим, специально унижающим языковое достоинство национального достояния, к которому я прилип и прикипел своей «маленькой, но всё-таки душой».

Я унижаю языковое достоинство? Опомнились. Что же Вы, Культура, не предъявляли претензии в девятнадцатом веке дворянскому обществу, когда оно заменило это достояние на французский язык, объявив родной язык простонародным и вульгарным? Боялись, как бы Вас вместе с зеркалом на помойку не отправили? Что же Ваш литературный гений Толстой половину романа «Война и мир» написал на французском языке? И про эпидемию никто не заикался. Кстати, именно я тогда был связующим звеном между крестьянами и аристократами. Я, а не Русский язык! Благодаря моим выражениям и словечкам в Отечественную войну 1812 года партизаны, сидевшие в засаде, отличали наших от «ненашенских». Молчите! Нечего возразить?

– Можно я отвечу, – обратилась к Судье раскрасневшаяся Культура. – Действительно, в истории России имел место быть период галломании, когда в дворянских семьях владели русским языком зачастую хуже, чем речью Мольера и Вольтера. Этому есть объяснение. К началу девятнадцатого века французский язык и культура занимали в мире такое же место, как США и английский в наше время. К сожалению, галльский язык стал способом нашего элитарного общения, но всё «вернулось на круги своя». Неиссякаемые возможности родного языка позволили ассимилировать чужие слова и остаться национальной речью.

– Хорошо, это девятнадцатый век. А сегодня? Почему же Вы не говорите об англицизмах, особенно в речи молодёжи, которая считает английскую лексику более престижной, модной и привлекательной? Я что-то их рядом со мной на скамье правосудия не наблюдаю. Смотрите, всё закончится английским хэппиэндом. Да я не переживаю. Даже если через слово россияне будут произносить английские слова, я всё равно останусь в их лексиконе, но «за Державу обидно».

– Я вот что думаю, Ваша честь! Надо отправить этого господина в Англию на пару лет в качестве обмена «культурными ценностями»: они нам – английские слова – мы им русские неологизмы. Раз ему за Державу обидно – пусть поработает на её благо. Дурное, как известно, усваивается быстро. Посмотрим, сколько они протянут. Через год, думаю, соберут Европарламент и внесут соответствующий законопроект под названием «Капут русскому мату!»

– Никуда я не поеду. Я Россию люблю. Правда, «странною любовью!» – смеясь, отреагировал ответчик.

– Ещё вопросы у сторон имеются? Нет. Допрос окончен. Свидетель Культура, я предлагаю Вам занять место в зале судебного заседания. Приглашайте следующего свидетеля, – махнула головой Секретарю Председательствующая.

– Приглашается свидетель, Словарный состав языка.

В зал вошёл, опираясь на трость, явно ручной работы, невысокий, но объёмистый солидный старичок и, пожелав всем доброго дня, медленно направился к трибуне. Полы его старинного светлого кожаного плаща, немного потускневшего от времени, скрывали фирму, тиснённую золотыми буквами, – «С. И. Ожегов». Встав за трибуну, свидетель поздоровался с истцом, окинул внимательным взглядом ответчика и, добродушно посмотрев на Судью, дал понять, что готов к диалогу.

– Представьтесь, свидетель, – начала допрос Судья.

– Словарный состав языка. Лексика. Раздел Языкознания.

– Свидетель, разъясняю… напоминаю об ответственности за дачу ложных показаний… Вам знаком истец или ответчик?

– Да, Ваша честь, я являюсь заместителем Русского языка по координационным вопросам, к ответчику, что греха таить, не испытываю никакого уважения.

– Что можете рассказать суду по существу вопроса?

– Наверное, я не открою истины: для того чтобы общаться, людям нужен язык. Примерно 400 тысяч слов – вот богатство русского языка, его сокровищница. Пользуйтесь, владейте, бесплатно, между прочим, звучным, мелодичным русским словом! Благодаря разным способам словообразования я обладаю неиссякаемыми источниками пополнения словарного запаса. Мой словарный фонд отражает все изменения, происходящие в мире, и непрерывно пополняется, к сожалению, в последнее время это в основном заимствованная лексика.

Слово – это душа языка. Оно способно не только доставлять радость, вселять надежду, творить добро, но и приносить беду, ранить в самое сердце, сеять зло. Мат, уже давно незаконно проникший в язык, обладает разрушительной силой и губительно действует на русских людей, которые всё разнообразие чувств, мыслей, желаний вместо имеющейся в моих хранилищах стилистически нейтральной и эмоционально окрашенной лексики выражают с помощью одних и тех же, повторяемых изо дня в день омерзительно звучащих слов.

Мат скривился в улыбке. Словарный состав продолжил:

– Давайте вдумаемся в их лексическое значение. Большинство нецензурных слов связано с деторождением. То, что должно быть божественной загадкой, сокровенной тайной, предаётся огласке, на посмешище выставляется важнейший человеческий инстинкт – инстинкт продолжения рода. Только сексуально озабоченному индивиду могло прийти в голову подобрать к реально существующим в языке названиям жизненно необходимых человеческих органов экспрессивные синонимы, которые ежеминутно выкрикиваются на территории Российской Федерации. Прошу обратить внимание, что, начиная с двадцатого века, эти синонимы становятся многозначными словами, причём прямое значение уступает переносному. Я бы даже сказал, создались устойчивые сочетания, назначение которых обидеть, оскорбить, задеть за живое. Приведу в пример известный многим россиянам оборот из трёх слов, где уничижительно используется такое святое понятие, как мать. Сказанный с ухмылочкой или необузданной яростью, он провоцирует ссоры, драки. А каково приходится языку? Нейтральная лексика в нём просто закипает от возмущения: её постоянно терроризируют матерные словечки.

И вообще, зачем нужен Мат? В нашем языке достаточно изобразительно-выразительных средств, предназначенных для того, чтобы усилить его образность и выразительность, увеличить силу воздействия на адресата. Именно благодаря этим средствам русский язык неповторим, колоритен и поэтически ярок. Надо научить людей использовать меткие эпитеты, развёрнутые метафоры, образные сравнения. Я уверен, что по силе своего эмоционального воздействия они не уступят скабрезным выражениям.

Мат должен уяснить: он тормозит формирование разносторонне развитой личности. Это же очевидно! Для того чтобы выразить любую мысль, своё мнение ясно и лаконично, человеку необходим большой словарный запас, а активный словарь матерноговорящих постепенно снижается до минимума. Не зная, что сказать или ответить собеседнику, сотоварищу, собутыльнику, они вынуждены обратиться за помощью к нецензурной лексике, которая, будучи произнесённой в общественном месте, нарушает закон о государственном языке РФ.

– Свидетель, Вы лично слышали ненормативную лексику в общественном месте?

– Да, Ваша честь, и не один раз.

– Как Вы считаете, каково назначение нецензурных слов и выражений?

– О! Ваша честь! Русский народ такой изобретательный, что одним и тем же словом способен «облаять» и «обласкать», но, я думаю, добровольно никто не захочет оказаться в эпицентре матерной лексики. На мой взгляд, Мат провоцирует словесную агрессию и заслуживает наказания. Я предлагаю отправить его на поселение к устаревшим словам или оставить под домашним арестом с пометой «Лексика ограниченного употребления» и с требованием к матерноговорящему: обосновать употребление того или иного непристойного выражения.

– Слушай, ты, Словарь недоработанный! Не много ли берёшь на себя? Предлагает он. Деловая колбаса, – Мат вскочил от возмущения, но в ответ услышал спокойный голос Словарного состава:

– Прекрасный оксюморон, гражданин Мат. И я о том же. Можно обойтись без Ваших словечек!

– Ответчик, без оскорблений. Русский язык, вопросы к свидетелю имеются?

– Да, Ваша честь. Как Вы думаете, уважаемый Словарный состав, – с искринкой в глазах формулировал пришедшую на ум идею истец, – не провести ли нам языковую реформу и не заявить ли об исключении четырёх основных матерных лексем в связи с их непристойной фонетикой? Нет слов – нет проблемы. Ведь исключила же реформа Луначарского четыре буквы из алфавита. Сколько, помню, споров было, разногласий в обществе, а до сих пор пользуемся изменённым алфавитом.

Мат вздрогнул: над его головой навис дамоклов меч. «Дед хитёр и силён, прикидывается бедной овечкой, – промелькнуло в голове подсудимого. – Что он задумал? Полиция? Нет! Свои ребята. Совесть я давно удалил за ненадобностью. Выкрутимся как-нибудь».

– Это, конечно, мысль очень интересная, но требует большой подготовительной работы, – соглашался вслух свидетель, думая про себя: «Для полного несчастья только реформы сейчас не хватает». – Вы же знаете, что в некоторых современных художественных произведениях целые главы написаны матерной лексикой, да и уже выпущены словари русского мата.

Подсудимый, поняв, что угроза миновала, оживился:

– Как ни крути, а моих сторонников больше, чем противников. Мечтать, как говорится, не вредно.

– У меня одна мечта, чтобы Вы, Мат, ответили за свои нецензурные слова по всей строгости закона.

– Ответчик, у Вас есть вопросы к свидетелю?

– Конечно, есть. А скажи-ка мне, Словарь, что же твои 400 тысяч распрекрасных, расчудесных слов не могут изжить 100 моих преданных представителей. Не знаешь? А я тебе отвечу. Твою общеупотребительную лексику терроризируют заимствования, а не мои слова, которые как вошли в язык с незапамятных времён, так и «живее живых», и никакие неологизмы им не страшны: производящие основы обозначенных Роскомнадзором четырёх общеизвестных слов не поменяли ни внутренний, ни внешний облик.