Kitobni o'qish: «Папой будешь? Катюша против всех»
Пролог
– У меня большая семья, – мальчуган поправил прямоугольные очки на носу и продолжил с выражением читать свое маленькое сочинение. – Мама, папа, два старших брата и бабушка. По выходным мы ездим на дачу и гуляем с нашим ротвейлером – Кузей. Он добрый, но если лезть к нему в миску, то может откусить руку. Так говорит папа. А если дернуть за ухо, то отгрызет нос. Так говорит бабушка. А если…
– Стоп-стоп, – высокая сухопарая учительница прервала поток потенциальной расчлененки. Седых волос на ее голове достаточно и без легенд о подвигах ротвейлера Кузи. – Молодец, Костик. Очень хорошо. Садись. Кто еще нам расскажет о своей семье?
Мальчик поправил ярко-красную бабочку на шее, взъерошил темные непослушные волосы и торжественно сел за первую парту. Ему тут же пожала руку непоседливая остроносая девчонка.
– Круть. Блин, ты не успел рассказать как Кузя цапнул почтальона за попу, – посетовала она ему на ухо, щекотнув лицо светлой прядью, выпавшей из двух задорных хвостиков.
– Ничего, дома дочитает, – кивнул на листок, который аккуратно положил на угол учительского стола минуту назад.
– Что за перешептывания? – строго глянула на них учительница. – Катя Зимина. Отлично. Твоя очередь, расскажи нам о своей семье.
Девочка вскочила, вытянулась по струнке и отрапортовала:
– Будет сделано, Елена Борисовна! – чеканя шаг вышла к доске и бодро начала. – Меня зовут Катя Зимина и у меня три мамы…
Учительница побледнела, а по классу пошли хохотки и перешептывания.
– Что значит, три мамы?
– Я сейчас все расскажу, – вытянула вперед ладошку, успокаивая заслуженного педагога. – Мама Саша меня родила в двадцать лет и, когда её выгнали из дома, ушла жить к тете Музе. Тетя Муза тогда встречалась со своим первым мужем – кретином нефтяным магнатом…
– Стоп-стоп! – учительница прижала руки в груди. – Ладно, Катюша, хватит про мам. Расскажи про папу.
– А мой папа – козел лохматый! – заявила девочка и гордо вздернула острый носик.
Учительница, не отрывая руку от груди, осела на стул и выдохнула. Она не сомневалась, что эти маленькие гении однажды доведут её до инфаркта и в тайне сожалела, что ушла из обычной общеобразовательной школы.
Потом вспомнила про зарплату и на сердце потеплело, даже Катюша Зимина перестала казаться исчадием ада во плоти. За год эта подвижная девчонка довела её до ежедневного приема успокоительных. Только подумайте! А ведь её мама такая приличная женщина…
***
Десять лет назад
В полутемном ирландском пабе было многолюдно. Люди галдели, смеялись, шумели, но большая часть уже несколько минут пялилась на экран подвешенного к стене телевизора. И показывали там далеко не футбол.
– Нихрена се, как горит! Сделай погромче! – потребовал пузатый мужчина, допивающий третью пинту лагера.
Массивный бармен в клетчатой рубашке хмыкнул в свою лохматую бороду и нажал кнопку на пульте. Все притихли. Звонкий голос женщины-диктора разнесся по залу:
“Уже три часа пожарные борются с огнем в особняке семьи Креспо. Несколько лет назад его объявили достижением архитектуры двадцать первого века. Он стал самым дорогим проектом в истории российской архитектуры. На огромной территории помимо жилого дома был организован научно-популярный музей для детей и ветеринарный зоопарк, в котором оказывали помощь диким животным, пострадавшим от рук браконьеров. До сих пор неизвестно, что произошло в доме самого крупного мецената нашего города и где находится сам господин Креспо-младший. Его семья не дает никаких комментариев…”
– Твою мать, был один нормальный богатей и того подожгли, – сплюнул на пол тот самый мужик с лагером.
– Видать, дорогу кому-то перешел! – отозвались с соседнего столика.
– Охренеть! – выкрикнул кто-то. – Просто охренеть!
А охренеть было от чего. Пожар был забыт, когда в паб влетела стройная деваха в пышном свадебном платье. Некогда оно было идеально белым, но уже перепачкалось грязью и порвалось спереди, оголяя длинные ноги незнакомки.
Паб замер в предвкушении.
– Всем пива за мой счет! И музыку! – воскликнула она и удивительно ловка взобралась на барную стойку.
По дороге выхватила из рук бармена пульт и, врубив на всю громкость музыкальный канал, принялась лихо отплясывать прямо на стойке, по пути распинывая во все стороны пивные кружки.
– Девушка! Прекратите! – опомнились охранники и двинулся к ней.
– Это вы прекратите! Мужики! Очконавты вы, а не мужчины! Ненавижу вас всех!
– Саша!
– Шура!
Расталкивая охрану, в паб влетели две девушки в одинаковых черно-белых коктейльных платьях.
– О! А вот и подружки невесты пожаловали! – радостно возвестил кто-то из толпы.
– Еще слово, и я тебе челюсть сломаю, – рыкнула одна из подружек, короткие волосы которой даже после укладки в салоне торчали в разные стороны.
Незнакомец побледнел и уткнулся носом в недопитую пивную кружку. Поверил: то ли потому, что мышцы на руках у нее были впечатляющие, то ли взгляд плотоядный. Есть вероятность, что роль сыграло все сразу.
– Саша, слезай со стойки, прошу тебя, – вторая девушка, невысокая и худощавая брюнетка, с огромными серьгами в ушах, вцепилась в подол свадебного платья. – Пойдем домой, успокоишься.
– Домой? У меня дома две троюродных тети, дядя и четыре двоюродных брата! Не говоря уже о папе. И все они захотят понять, почему мой жених, тварь такая, сбежал из ЗАГСА!
Девушка, которую звали Александра, со всей силы дернула на себя подол свадебного платья. Ткань затрещала. Бунтарка пошатнулась и, запутавшись в нетвердых ногах, полетела вниз.
Бармен от такого подарка обалдел, но каким-то чудом поймал невесту.
– Молодой человек, – обольстительно улыбнулась ему её невысокая подружка и мурлыкнула, – будьте любезны. Помогите вынести тело.
Бармен, который было нахмурился и собирался отчитать дебоширок, тут же расплылся в блаженной улыбке и послушно понес. Против обаяния Музы Вениаминовны Загорской устоять не мог ни одни мужчина, а если мог, то его добивала Анастасия Викторовна Эндшпиль – мастер спорта по вольной борьбе и просто убийственная женщина. Сейчас она вышагивала следом за Музой и грозно смотрела на окружающих. Мужчин эта активная дама воспринимала исключительно как пушечное мясо.
– Спасибо вам, – Муза глубоко вздохнула и возвела глаза к небу. – Вы настоящий герой.
– Герой-то герой, – бармен поставил сопротивляющуюся невесту на асфальт у входа и добавил, – только с вас компенсация за разбитую посуду и дебош.
Невеста попыталась дать деру, но попала в крепкие руки мастера спорта по вольной борьбе и сдалась на милость победительницы.
– Конечно-конечно, – мурлыкала Муза, доставая из клатча толстый кошелек. – Надеюсь, этого хватит.
Бармен, увидев протянутую сумму, немного обалдел, но отказываться не стал. Опытным взглядом оценил, что там хватает и на компенсацию за посуду, и за пострадавшую от острых каблуков барную стойку, и на чай за вип-услугу “вынос тела”.
– Милый мальчик, жаль, не в моем вкусе, – кивнула ему вслед Муза и обернулась к подругам. – Ну что, девочки, а теперь в моё гнездышко на реабилитацию невесты!
***
– Сбежавший жених – не повод пить коньяк!
– Водки не было, – буркнула мокрая блондинка, кутаясь в мягкий халат.
Её полчаса назад приволокли в просторную двушку лучшей подруги, засунули под душ, отмыли, отчистили, завернули в эту махровую тряпку и усадили в глубокое кресло.
– Только водки тебе и не хватало. Ты от конфетки с ликером впадаешь в состояние алкогольного безумия, с водки тебя просто разорвет, как хомячка с капли никотина.
Анастасия с шахматной фамилией Эндшпиль мерила широкими шагами комнату и топала так, что соседи снизу, наверное, прокляли весь ее род до десятого колена.
– Стейш, хватит её отчитывать. Бедная девочка расстроена. Только подумай, каким козлом оказался этот Лекс, – в комнату поступью кошки вошла Муза, держа в руках пузатую дымящуюся чашку. Запах ромашки и еще чего-то Александре неизвестного заполнил комнату. – Пей, успокоительные травки.
– Спасибо, – всхлипнула она и обняла ладонями тепло. Сделав маленький глоток, поморщилась. – Это точно не яд?
– Точно, – величаво кивнула Муза. – А теперь рассказывай, что произошло.
– Не знаю. Мы были в ЗАГСе. Он оставил меня с фотографом, а сам ушел встречать машину с родителями и не вернулся.
– Ладно, это я понимаю. Но к чему этот побег? Мы искали тебя три часа! – вмешалась Стейш и нахмурила прямые темные брови.
– Папа все узнал. Нашел у меня в столе заключение от врача, – Саша сделала еще глоток и поставила кружку на изящный стеклянный столик с греческим орнаментом. – А когда Лекс сбежал, подошел ко мне и сказал, что завтра мы едем на аборт! Я ничего не пила, только конфету съела…пять.
– Ну точно конфеты с коньяком. Ты совсем не смотришь на то, что ешь?! – посетовала спортсменка и отошла к окну. У них с Музой было негласное разделение обязанностей: на одной деликатные разговоры, на другой – радикальные. Сейчас нужен был деликатный.
– Я смотрю, просто была в шоке. Вообще вкуса не почувствовала…
– Ладно-ладно, – Муза уселась на подлокотник кресла и коротко обняла подругу, – не кипятись. Сейчас мы должны решить, что делать дальше.
– Не знаю. Я не знаю, что делать дальше, – всхлипнула Саша и потянулась за чашкой. – Но знаю, что ребенка нужно оставить. Я не пойду на аборт.
– Тогда к отцу тебе нельзя. Он у тебя суровый. Свяжет и утащит, еще и своих сержантов припашет тебя сторожить. У тебя еще и универ…
– Да знаю я. Безвыходная ситуация, Муз. Мне некуда идти, не на что жить, меня бросил жених и я беременна…
– Ты еще башкой об стенку побейся! – не выдержала Стейш. Пришло время радикальных решений. – У Музы большая квартира и куча денег, а если еще и замуж выйдет, будет еще больше и свободная квартира. Когда нет сборов, у меня учебы на физкультурке не так много. Саша, ты смелая и сильная, твоим характером можно стены ломать и потом им же отстраивать новые. Мы что, втроем одну девку не вырастим?!
В комнате повисла тишина. Решение, и правда, было радикальным. Зато так им правильным, что зазвенело в ушах.
– А почему девку? – шепнула горе-невеста.
– Потому что мужик в нашем дурдоме не выживет!
– И то правда, – мурлыкнула Муза, доставая мобильник. Через мгновение набрала чей-то номер и мягко, певуче пропела. – Эдичек, я так много думала о тебе и твоем предложении. Знаешь, я согласна!
Судя по грохоту в трубке, Эдичек, он же директора нефтеперерабатывающего завода, только что навернулся со своего жутко дорогого кожаного кресла.
***
Горело хорошо.
Он закинул на плечо старый рюкзак и улыбнулся. Всё кончено. Больше нет дома, семьи и пустых надежд. Музей и зоопарк не пострадают, он об этом позаботился. Как и о служащих, которых распустил еще вчера вечером.
Легендарного дома семьи Креспо-младшего больше не существует, как никогда не существовало и самой семьи. Жаль, что узнал он об этом только вчера, а не пять лет назад…
В кармане надрывался телефон. Надо же, не родители.
– Да.
– Креспо, придурок! Где ты? Жив? Все на ушах стоят. Кто-то поджег твой дом!
– Я поджег, – спокойно ответил мужчина. – Завтра придет приказ о твоем повышении, станешь исполнительным директором. А мне нужно побыть одному.
– Как долго?
– Сколько потребуется.
Глава 1
Она уверенно шла вперед, чеканя каждый шаг и отбивая победоносный марш стальными набойками на тонком бессовестно высоком каблуке. В этих туфлях её от природы длинные ноги приковывали мужские взгляды всех сотрудников “Креспо-фарм” и вызывали завистливые вздохи женщин.
Стального цвета юбка-карандаш сидела идеально, тонкая талия и прямая спина. Светлые волосы, даже забранные в высокий хвост, спускались ниже лопаток.
Александра подмигнула охраннику и, поправив очки на чуть вздернутом носике, прошествовала к лифту. Двери открылись, стоило ей подойти.
“Хороший знак,” – невольно подумалось девушке.
Вот только через пару этажей хорошее закончилось. Сегодня на самый верхний этаж здания стекалось очень много сотрудников и Сашу просто прижало к задней стене лифта. Зато все разговоры она слышала прекрасно.
– Девочки, я вся горю! Впервые еду на верхний этаж в день большого совещания, – картинно обмахивалась папкой с документами внушительных габаритов незнакомка. – Надо идти ва-банк. Наш красавчик того стоит!
– Лина, что ты задумала? – обеспокоенно спросила одна из ее коллег. – Серов – директор всего холдинга “Креспо”. Надо быть осторожной! Его даже Зимина охмурить не могла, пришлось довольствоваться Кавериным.
– Ты его видела? Какая осторожность? Да у меня от его взгляда лифчик лопается! А наш Каверин с ним и рядом не стоял!
– Вот все так думают, а Зимина не побрезговала и, говорят, её хотят сделать новым коммерческим директором. Молодец она. Еще недавно стажеркой бегала, а теперь в большие боссы метит. Не то что мы. Серов-Серов!
Александра Зимина тихо хмыкнула и чуть склонила голову, прячась за плечистым мужчиной, отделяющим её от сплетниц. Их отношения с руководителем “Креспо-фарм” – Антоном Кавериным – давно были секретом Полишинеля, все о них знали, но сами участники событий слухи никак не подтверждали. Просто иногда уходили с работы вместе и всё.
Но сегодня это не главное. И даже приезд директора холдинга, красавца и мечты всех женщин Ильи Серова, полная ерунда. Самое важное, что на совещании её объявят коммерческим директором и уже завтра она войдет в это здание топ-менеджером, успешной женщиной, а не трудоголиком и матерью-одиночкой. Больше никто не посмеет её жалеть!
Она готовилась к этому дню много лет. Сегодня всё должно быть идеально от кончиков начищенных туфель до последнего отчета, который она предоставит главному в качестве руководителя финансового отдела.
И плевать, что сегодня в компании стоит дым коромыслом, а все сотрудницы её отдела уже при параде.
– Александра Михайловна! – в дверях кабинета на неё налетела Тома. – Вы офигенно выглядите! А как вам моё платье? Я верю, что сегодня красавчик оценит!
Девушка покрутилась, демонстрируя ярко-алое платье с выразительным декольте на совсем невыразительной груди. Ей не помог даже двойной пуш-ап.
– Всё прекрасно, – демократично сообщила Саша, – вот только у нас дресс-код, а ты его нарушила. Еще и в день головного совещания. Увидит Каверин – получим все. Так что иди переодевайся!
Тамара внимательно осмотрела кабинет, где трудились еще четыре девушки, каждая из которых сегодня постаралась принарядиться по-своему. Даже Мария Нефёдова, очень робкая, но трудолюбивая стажерка, сегодня накрасила губы яркой помадой и надела туфли на высоком каблуке. Чего уж говорить о старожилах вроде Тамары.
Убедившись, что все заняты своими делами, девушка подошла к Саше чуть ближе и прошептала:
– Ну прикрой, а? – подмигнула начальнице. – Ты с Кавериным всегда можешь договориться. А я так хочу, чтобы Серов увидел меня в этом платье, обалдел и хотя бы одну ночку. Тогда уж я своего не упущу!
Саша скопировала её жест и тоже наклонилась ближе, произнеся по слогам:
– Иди переодевайся.
– Иди-иди! – раздалось из-за стола в углу. – Залезть в койку к большому боссу тут хочет каждая первая. Вот только он ни на одну до сих пор не покусился. Я начинаю думать, что у Серова все-таки есть вкус. Не то, что у Каверина.
– Элин, а что у нас с платежным календарем на следующие две недели? Уже готов?
Саша благополучно пропустила мимо ушей шпильку в свой адрес. Привыкла. Элина Стронгова когда-то претендовала на должность руководителя отдела, была на хорошем счету и в какой-то период они даже дружили. Но когда повысили Сашу, а не её, женщина обозлилась. С тех пор она не упускала возможности плюнуть ядом в пробивную стерву, которая пришла в компанию позже неё и быстро пролезла в руководители, да глазомер сбился. Все время промахивается.
Худощавая женщина, притаившаяся в углу за высокой стопкой папок, примолкла и принялась усиленно стучать по клавишам.
– Жду через час. Хочу просмотреть все до совещания, – добавила Александра, налила кружку черного кофе без сахара и уселась за свой рабочий стол.
Пока компьютер просыпался ото сна, девушка задумчиво рассматривала протертые клавиши и старенькую мышь – она их не меняла с прихода в компанию, привыкла, и сейчас вспомнила, как впервые переступила порог “Креспо-фарм”.
Тощая, как стрекоза, студентка с растрепанной косой и мешками под глазами от вечного недосыпа – дочери тогда едва исполнился год. Саше чудом удалось перевестись на вечернее отделение и найти работу, ведь на пособие не выжить. А единственный близкий человек – отец – так и не принял ни дочь, ни внучку.
Голодная, уставшая, злая и очень целеустремленная – такой запомнили Александру все, кто работал тогда в компании. За несколько лет она умудрилась вырасти в руководителя отдела и стать настоящей красавицей: холеной, уверенной в себе молодой женщиной.
Саша глянула на идеальный маникюр и стерла с бежевого лака едва заметный след розового крема. Катюшка все-таки уговорила перед школой заехать в кондитерскую. В конце концов, кто она такая, чтобы портить дочери последние учебные дни перед весенними каникулами?
Быть отличницей в школе одаренных детей – тяжелая работа, не хуже, чем жонглировать отчетностями в “Креспо-фарм”. Дочь справлялась со своим делом прекрасно, Саша не должна её подвести. Обязана получить эту должность, иначе ипотека за новую квартиру будет съедать половину зарплаты, а хотелось, чтобы только треть.
Звонок телефона вывел из состояния приятной задумчивости.
– Саш! Ну что, как ты? Нервничаешь? – секретарша Каверина, Оленька, звучала так жизнерадостно, что ностальгия развеялась как туман, оставив после себя лишь предвкушение.
Сегодня она докажет всем, что не напрасно столько лет лезла из кожи вон. Вот он успех! Совсем рядом. Так близко, что внутри все дрожит. Но она об это никому не скажет.
– Никаких нервов, с чего бы?
– И правильно! Кроме тебя и назначить-то некого. Вечером отметим назначение? Караоке-бар “Ночные волки”? Или уже зазналась и не будешь горланить “Я свободен” с секретаршей? Не по статусу? – слова летели из трубки как из пулемета.
– Еще чего. Сегодня у Кати тренировка, так что я свободна до девяти. Успеем сорвать горло?
– Об этом я позабочусь! Удачи, Сань! Все будет тип-топ, я в тебя верю!
Саша в себя тоже верила, поэтому черкнула сообщение Стейш: “Немного задержусь, посидишь с Катюхой?”
И тут же получила ответ:
АнестейшаНеГрэй: “Могла бы и не просить. Я сегодня к вам с ночевкой”
АлександраЗ: “Что, опять?! Новый смертник?!”
АнестейшаНеГрэй:“Третий за две недели. Моя мама всерьез решила выдать меня замуж!”
АлександраЗ: “Сантехник?”
АнестейшаНеГрэй:“Почти угадала. Ремонт стиральных машинок. Зашел починить отжим и попал”
АлександраЗ: “Кто б ему сказал, что твоей маме не отжим чинить надо, а барабан. А выжимать все соки она и без мастера прекрасно умеет!”
АнестейшаНеГрэй: “Удачи сегодня! Держу за тебя кулаки, коммерческий директор!”
АлександраЗ: “Держи, только не сломай никому нос, а то я тебя знаю”
АнестейшаНеГрэй: “Сегодня новички. Обеспечу им легкий бдсм в тяжелой форме”
Она отправила подруге пару испуганных смайликов и принялась разгребать почту. Прежний коммерческий директор ушел на пенсию два месяца назад и назначил её исполняющей обязанности, дал шанс показать себя. А если говорить по-честному, свалил кучу работы на хрупкие плечи и рванул на Гавайи. Теперь этот заслуженный работник “Креспо-фарм”, бодрый поджарый старичок то и дело постит в социальные сети море, голубое небо и горячих полуголых мулаток. Короче, ни в чем себе не отказывает и угрызениями совести не страдает.
А то, что госпожа Зимина в холодной России зашивается, разгребая незавершенные дела и совмещая две ответственные должности разом, мало кого волновало. Все знали, если дело поручить Александре Зиминой, она из кожи вон вылезет, но сделает как надо.
Завертелась. Проверила и распечатала отчет. Ответила на добрых два десятка писем и на автомате схватила трубку, в которой прозвучал обеспокоенный голос Оленьки:
– Саша, ты где? Совещание через пятнадцать минут! Тебе надо занять счастливое место рядом с Кавериным!
– Черт!
Схватила папку с отчетом и быстрым шагом, но с достоинством, направилась по коридору в сторону переговорной. Марш-бросок прошел успешно, даже не запыхалась. Но, войдя в стеклянный аквариум с длинным столом и светлыми кожаными креслами, замерла. Опоздала. Три главных места были заняты.
На счастливом кресле сидела стройная брюнетка с подкаченными губками и нарисованными бровками. Она обеспокоенно хлопала накладными ресничками, прижимая к голове красавца-брюнета, в профиль смахивающего на известного актера Генри Кэвилла, пачку пельменей “Вкусная буренка”.
Вокруг обеспокоенно сновал хорошо сложенный шатен. Черный костюм тройка, белая накрахмаленная рубашка и начищенные до блеска ботинки. Мужчина нервно почесывал нос с ярко-выраженной горбинкой и периодически теребил кончиками пальцев шейный платок. Саше невольно подумалось, что он похож на пингвина. Это был Каверин. И впервые на памяти Зиминой он нервничал.
Александра еще раз обвела взглядом компанию: зеленоглазый супермен, силиконовая козочка, пингвин и “веселая буренка”. Московский зоопарк отдыхает.
Саша так и стояла в дверях, прикидывая, что делать с этим зверинцем. Оставить фауну дальше размораживать пельмени или вмешаться? Меж тем в вольере корпоративного зоопарка Креспо кипела жизнь:
– Простите! Сотруднице сделаю выговор. Только подумайте, прямо в коридоре упасть на директора! – возмущался пингвин. – Косяк я тоже прикажу спилить. Сделаем закругления, так даже стильно…
– Увольте её! – тут же потребовала козочка и подпрыгнула на счастливом стуле. – Она же могла его убить! Она ж килограмм сто весит, даже Илюша не выдержал!
Саша постаралась выкинуть из головы звериные ассоциации, чтобы не рассмеяться в голос, но тут молчавший ранее супермен её опередил. Смех мужчины оказался ему под стать. Мягкий, в меру громкий, почти бархатистый и очень приятный, такой хотелось слушать. На минуточку, в редкие моменты, когда смеялся Каверин, ему хотелось сунуть под нос луковицу. К счастью, этот мужчина не был склонен к веселью и Сашу это вполне устраивало. В конце концов любовников заводят не для того, чтобы вместе смеяться.
– Прекратите, ради бога. Не нужно никого наказывать и увольнять. Недоразумение может случиться с каждым. А в своем падении я сам виноват, эти ботинки от Армани скользят по кафелю как коньки.
– Илюша! – возмутилась “козочка”.
Илюшу от такого обращения откровенно передернуло, но мужчина быстро взял себя в руки, а заодно и поставил на место парнокопытную с маникюром на всех копытах.
– Карина, за пределами офиса ты можешь называть меня как тебе вздумается, я потерплю. Но для всех сотрудников компании я Илья Васильевич. Соблюдай субординацию.
– Я еще здесь не работаю! – фыркнула брюнетка, но под тяжелым взглядом добавила. – Илья Васильевич.
Саша не выдержала и покашляла, привлекая внимание присутствующих. Они обернулись на неё одновременно: Каверин как всегда едва заметно дернул уголками губ, Илья Васильевич с интересом скользнул по фигуре, но тут же надел маску непробиваемого босса, от которой фантазии всех обитательниц офиса становились излишне влажными, хоть выжимай. Козочка, она же Карина, смерила Сашу таким взглядом, что у той зачесалась рука. Правая. Отвесить подзатыльник.
Работая в крупной компании, Зимина часто встречала таких как Карина: обеспеченная девочка, с юности завернута в золотистую фольгу как конфетка. Такие ни во что не ставят тех, на чьей одежде нет бирки известного дизайнера или, о боже, юбка из прошлогодней коллекции. На Саше сегодня была именно такая.
– Добрый день, Александра. Присаживайтесь, – тут же подсуетился Каверин и отодвинул кресло с противоположной стороны стола, будто хотел отсадить её подальше.
– Благодарю, Антон Алексеевич, – по пути сошла с траектории и подошла к Серову. Аккуратно положила перед ним папку с отчетом и, чуть склонившись, сообщила “будто по секрету”. – Илья Васильевич, мне ужасно неудобно об этом говорить, но у вас пельмени текут.
Визг Карины при виде растекшейся по столу лужицы можно было слышать этажей на пять вниз:
– О боже! Позовите уборщицу!
К счастью, до начала совещания и прихода остальных боссов компании все удалось убрать и даже начать вовремя. Саша сидела на предложенном месте натянутая как тетива лука.
Коротко поприветствовав всех, с места поднялся Каверин:
– Начнем с приятных новостей. Все вы знаете, что Василий Олегович Романовский, наш бывший коммерческий директор, ушел на заслуженный отдых. Сегодня мне выпала честь представить вам нового коммерческого директора “Креспо-фарм”.
Саша подобралась, вдохнула и …
– Карину Станиславовну Троицкую. Прошу любить и жаловать!
Воздух в легких закончился, а сделать новый вдох она была просто не в силах. Кажется, еще три этажа, что были над ними, только что упали ей на голову. Какая к чертям Карина?!
На мгновение их с Кавериным взгляды пересеклись, но мужчина тут же поспешил отвести свой и вежливо похлопать в ладоши поднявшейся с места “козочке”.
Саша рывком поднялась со своего места и швырнула толстую папку с бумагами в лицо Каверину. В несколько быстрых шагов преодолела расстояние, отделяющее её от глянцевой козы, сидящей на счастливом стуле и, схватив ту за волосы, выволокла из переговорной.
Мысленно.
Увы, все это она сделала лишь мысленно. В реальности же пришлось хлопать. Карине мать её Станиславовне Троицкой. И утешаться мыслью, что после совещания она оторвет Каверину башку!
