Kitobni o'qish: «Врачебная тайна»

В сокрытых тайнах пряча страх,

Не забывай – ты только прах.

К твоей ловушке троп не счесть,

Когда ведет тебя к ней месть.

И если ты уже забыл,

То значит твой ослаблен тыл.

А тот, кто за руку ведет,

Часам твоим ведет отсчет…

От автора.

Глава 1

Все началось после его знакомства с Лерой. До нее Максим определенно подавал надежды. Но в том то и дело, что лишь подавал: учился посредственно, пропускал пары, не относился серьезно к выбору профессии. Однако Лера словно вдохнула в него жизнь: для нее ему хотелось стараться, быть лучшим не только сейчас, но и потом, в будущем, когда они создадут непременно крепкую, счастливую семью, а он станет успешным и уважаемым врачом – Логуновым Максимом Андреевичем. Ради таких целей Макс отбросил ребячество, взялся за учебу и сконцентрировал всю свою жизненную энергию на том, чтобы добиться успеха. Как в свое время сделал его отец.

Макс учился на третьем курсе медицинского университета, и только теперь он начал учиться по-настоящему. Тот факт, что его отец является доктором медицинских наук, порой его выручал, но всему есть свой предел. И, когда преподаватели заметили, что один из самых способных студентов начал откровенно «забивать» на учебу, отцу было доложено немедленно.

Но ни отец, который всю жизнь проработал врачом-психиатром, ни мать, которая десять лет до рождения Макса и двадцать лет после проработала гинекологом-акушером, не смогли направить на путь истинный несерьезного, хотя и талантливого парня.

А Лера смогла. Первокурсница, приехавшая в столицу из области: тихая, спокойная, но очень целеустремленная девушка. Она рано потеряла родителей, а потому жила с бабушкой в небольшом городке. В школе училась хорошо, окончила ее с серебряной медалью, без проблем поступила на бюджет. Она, не стесняясь, призналась Максиму, что ее главная цель, как и у всех, кто едет в Москву – покорить столицу. Но в ее планы входило сделать это исключительно своим трудом и усердием: Лера планировала стать педиатром и со временем открыть частную клинику. Видя то, как она относится к обучению и к жизни в целом, Макс верил, что Лера определенно добьется своей цели. Именно поэтому он и переосмыслил свое собственное отношение к учебе.

Внешне они были полной противоположностью: Максим – высокий, широкоплечий парень, унаследовавший от отца статную мужскую фигуру и густые черные волосы, а от матери – прямой нос и, что необычно смотрелось с его темной шевелюрой – зеленые глаза. Лера же напоминала маленькую мышку: невысокая, худенькая, светловолосая, аккуратный носик и большие голубые глаза. Нет, она не была из тех девушек, что ищут столичного парня, чтобы женить его на себе, а потом лишить всего, чем он обладал. Отнюдь. Ее глаза горели, когда она изучала медицину, когда говорила о том, как она будет лечить детей, как откроет свою клинику. И горели не меньше, когда она смотрела на Максима.

Мечта стать врачом к ней пришла, когда ей было семь лет – тогда умерла ее мама. Мама тяжело болела, а медицина была бессильна. В отличие от Макса, которому профессию родители выбрали еще, пожалуй, до его рождения, у Леры была истинная мотивация выучиться и стать доктором. А потому она знала, что каждая пятерка, каждый реферат, доклад, успешно сданный зачет – это еще один шаг к ее мечте.

Лере было восемнадцать лет, и вот-вот должно было исполниться девятнадцать. Она была самая старшая в своем классе во время учебы в школе, по причине того, что из-за смерти мамы пошла в школу на год позже. Максу был двадцать один год, а потому он уже планировал в ближайшем будущем снять квартиру для себя и Леры, чтобы съехаться. Отец сперва был против, но мать Максима немного его успокоила: девочка выглядела милой, честной, к тому же сама поступила на бюджет, а это что-то, да значит! Да и перемены в Максиме в лучшую сторону его отец не мог не замечать.

– Внуки умными будут, – отшучивалась Лариса Логунова мужу.

Когда Макс познакомил Леру с родителями, всеми было решено на майские праздники поехать в гости к бабушке Леры для знакомства. У той был свой дом, а потому, сказала Лера, место найдется всем. Разумеется, бабушка Леры жила куда скромнее, чем семья врачей, один из которых был доктором наук, но, если уж решили породниться – так тому и быть.

Познакомились молодые люди банально – в институте. До Леры у Макса серьезных отношений не было ни с кем, он лишь иногда встречался с девушками в школе и на первом курсе, как это делают все парни в том возрасте. Лера же честно призналась, что год встречалась с молодым человеком, который бросил ее аккурат перед школьным выпускным.

В новогоднюю ночь вместе с родителями Максима пара отметила два месяца отношений, а уже восьмого марта Макс сделал Лере предложение и подарил кольцо. Менее, чем через месяц после этого события, у Леры должен был быть день рождения – пятого апреля. И Максим прекрасно понимал, что переплюнуть такой подарок будет сложно, а потому нужно придумать что-то совершенно необычное…

Глава 2

Ее привязали к кровати и что-то вкололи в руку. Сознание поплыло, рисуя перед внутренним взором мутные, размытые узоры. Ей сказали, что так надо, так правильно, ведь она – больна. Наверное, они правы. Какая теперь уже разница, когда наркотик туманит и без того больную голову?

Она лежит здесь уже сколько? – неделю? Две? А может, месяц?

Вчера был, как выразился доктор, хороший день: Аня не бросалась на персонал, не пыталась сбежать и ничего не говорила о своих видениях. Но это было вчера. А сегодня она вгрызлась зубами в ухо медсестре, которая хотела ей сделать утренний укол. Именно поэтому ее и привязали к кровати. Знала ли она о таких последствиях? – конечно, знала. Но та садистка специально не попала с первого раза в вену, истыкав руку Ани несколько раз толстой иглой. Аня знала, что вены на ее худых руках всегда были, что надо. Когда она проходила плановую диспансеризацию, обычная медсестричка из поликлиники похвалила Анины вены «за сотрудничество». А эта стерва намеренно проделала в руке несговорчивой пациентки три дырки, за что и была укушена.

Ане уже нечего было терять. Она лежит здесь не первый день, понимая, что уже вряд ли когда-то выйдет из этой больницы, из этой тюрьмы. Жалко. Дома осталась недочитанная книга. Маловероятно, что ей позволят дочитать ее. А еще дома, кажется, остались дети. Но это уже не было точной информацией: доктор много раз говорил Ане, что никаких детей у нее нет, что она придумала их, как и многое другое. Придумала целую жизнь, которую якобы жила до того, как попала в это место, до того, как ее начали лечить. Еще доктор сказал, что Аня больна, что ее галлюцинации – это признак тяжелой душевной болезни. А он ее лечит.

Вероятно, он прав. Но образы детей так отчетливо приходили ей в голову, и из-за этого постоянно хотелось сбежать. А потом ее связывали, делали укол, и она засыпала.

Один раз на прогулке Аня увидела пожилую женщину: та сидела на скамейке и перебирала пальцами свою ночную рубашку, что-то нашептывая. Короткие седые волосы выглядели не ухоженно и растрепано.

– Мама! – вдруг выкрикнула Аня и подбежала к женщине. Персонал не стал ее сдерживать, лишь ухмылялись ей в сторону.

– Света? – спросила та.

Аня спрятала улыбку, когда поняла, что перед ней – просто старая, безумная, пожилая женщина. Но еще больше ее расстроило неожиданное осознание того, что и она сама – безумна.

– Я – Аня, – печально сказала она, словно оправдываясь.

– А где Светланка? – снова спросила женщина, оглядываясь по сторонам, и, не дождавшись ответа, продолжила перебирать свою ночную рубашку, приговаривая, что в каждом шовчике спрятаны проводки, через которые за ней все подслушивают.

Аня оглянулась вокруг, посмотрела в сторону улыбающихся санитарок и медсестер, и во взгляде ее читалось непонимание и вопросы: «Где я? Что я здесь делаю? Как я сюда попала?»

Она и правда всего этого не помнила. Доктор многократно беседовал с ней, пытаясь донести до нее истину, но она в ней не нуждалась.

– Я – Осипова Анна Михайловна, – говорила она, – у меня двое детей. У меня был муж…

Дальше она терялась в своих рассказах. Галлюцинации учащались, как и нападки на персонал. В тот день, когда она укусила медсестру за ухо, она проснулась с жуткой головной болью. Побочное действие от лекарств, решила Аня относительно ясным умом. И была права. Но ей нравилось ощущать этот самый относительно ясный ум, а та стерва (эту медсестру Аня не любила больше остальных) тогда решила поиздеваться над безвольным овощем, каким и считала Аню.

Она отдавала себе отчет в том, что ее накажут. Доктор строго поглядел на нее, развел руками, мол – сама виновата, и ее в очередной раз привязали к койке и обкололи.

По стенам ползли черные тени. Они то ширились, то истончались, то, казалось, вот-вот доберутся до Ани, то трусливо прятались под ее кроватью. Она не могла все время следить за их перемещением, потому что сознание то и дело проваливалось куда-то в небытие. Но и там, по ту сторону реальности, они преследовали ее: Аня убегала от надвигающейся черноты, от черных туч, что состояли, если присмотреться к ним, сплошь из черных ворон, которые, прижимаясь друг ко другу, живой, отвратительной массой хотели упасть сверху на убегающую от них женщину. Они хотели поглотить ее, оставив навсегда в этом мире забвения, но проблеск сознания то и дело озарял горизонт, и Аня приходила в себя, издавая протяжный стон от страха перед тенями на стенах палаты.

Окна не было. Стены давили на нее. На руках и ногах от привязи была счесана кожа и дико саднила. Аня извивалась, как те тени, но лишь настолько, насколько ей позволяли ее путы. Волосы сбились бы колтунами от ерзаний головой по подушке, но они были подстрижены и длиной не доходили даже до плеч, голубые глаза закатывались, делая общую картину еще более безумной.

Она страдала. «Так надо, – говорил доктор, отдавая медсестрам те или иные указания насчет данной пациентки, – так надо…»

Глава 3

– А у меня для тебя сюрприз! – радостно воскликнула Лера, встречая Макса у своего общежития. – Лена со Славиком взяли билеты на квест и предложили нам! Я согласилась. Так что, завтра идем развлекаться!

– Что за квест? – Максим приобнял Леру, нежно поцеловал ее в щеку, от чего она, кажется, расцвела.

– Какая-то страшилка, – ответила девушка, – что-то связанное со страшным домом, из которого нам предстоит выбираться.

– Ты уверена, что тебе понравится?

Они встречались уже больше пяти месяцев, и Максим не мог предположить, что его хрупкой Лере придутся по душе квесты подобного рода.

– А почему нет? – удивилась она. – Мы ничем, кроме учебы не занимаемся. У нас даже не всегда есть время друг на друга. А здесь – отдохнем, пощекочем нервишки, зарядимся адреналином. К тому же Лена и Славик будут.

Славик был одногруппником Макса, Лена же, его девушка, уже не училась – в прошлом году она окончила медицинский колледж, и теперь работала медсестрой в онкодиспансере. С Лерой их познакомил Максим, и девушки неплохо между собой поладили.

– Ну, если ты хочешь, – ответил Макс. – Хорошо. Значит завтра идем на квест! Ты бывала когда-то на подобных мероприятиях?

– Нет, но мне всегда очень хотелось. Там, у нас, таких вещей не делают, а в Москве как-то было не до этого. А теперь… Надеюсь, мне не будет слишком страшно? – Лера мило улыбнулась и прижалась к Максиму.

– Но я же буду рядом, – заботливо ответил он.

На следующий день все четверо встретились в торговом центре в назначенное время: каждая пара пришла вовремя.

– Ну что там у вас, рассказывайте, – спросил Максим у Славика.

– Мероприятие обещает быть интересным, – ответил тот и вручил буклет с описанием квеста Максу. – Главное, чтобы нашим девочкам не было слишком страшно.

Лена легонько толкнула своего парня локтем в бок. Славик был одного роста и телосложения с Максом, только он был светло-русым, почти блондином. Еще со школы он привык к тому, что все кругом его считают главным красавчиком, а потому был высокого мнения о своей внешности. Лена, в отличие от Леры, была высокой девушкой. У нее были иссиня-черные, идеально выпрямленные, блестящие волосы. Она была весьма прямолинейной, всегда говорила то, что думает и не боялась пробовать новое. Многие ее знакомые удивлялись, как такая молодая девушка смогла пойти работать с онкобольными людьми, на что Лена говорила, что как раз такие, как она, и должны работать в подобном месте: нытикам и лицемерам там не место.

По сюжету квеста молодые люди попали в старый, заброшенный дом, кишащий призраками. Разумеется, использовались соответствующие мрачные декорации, искусственная паутина, то и дело пропадал свет, после чего в темноте ребят пугали актеры, выдающие себя за призраков. Девчонки постоянно визжали, Макс и Славик тоже несколько раз вскрикивали от страха, хотя и старались «сохранить лицо» перед своими девушками. Было жутко, но все же всем четверым очень понравилась и атмосфера мероприятия, и эмоции, которые они в ней испытали.

Когда наконец спустя сорок минут блужданий по запутанным коридорам, победив всех монстров и приведений, вся четверка добралась к выходу, актеры-аниматоры встретили их фанфарами и рукоплесканием.

Сердце у всех четверых выпрыгивало. Ужас на лице сменился восторгом, хотя под коленками все еще дрожало. Приняв поздравления от сотрудников квеста, поблагодарив их за прекрасную работу, было решено отправиться в ближайшее кафе, чтобы перекусить. Макс на минуту задержался, общаясь с одним из аниматоров.

– Ты решил устроиться к ним на полставки? – улыбнулась Лера, когда Максим догнал их.

– Нет, тот мужик спросил, понравилось ли нам, и, когда я ответил, что да, предложил еще один квест. Но уже не здесь.

– А где?

– Давай не сейчас, – отмахнулся Максим. – Просто умираю, жутко хочу есть. Я потом тебе расскажу. Я взял у него номер телефона.

В кафе за едой все обсуждали то, что полчаса назад им пришлось пройти. Лена эмоционально рассказывала каждый страшный момент, который напугал ее, Славик постоянно ей поддакивал, соглашаясь и дополняя ее рассказ. Лера припомнила момент, когда она в темноте открыла дверь, за которой стоял кто-то высокий и широкий настолько, что она врезалась в него полностью, а он громко заорал. Макса, хоть он и не верит в духов, больше всего напугало летающее приведение с совсем не дружелюбным выражением «мертвого» лица, что летело за ним уже перед самым выходом.

– Так что тебе сказал тот парень? – спросила Лера, когда Максим закончил.

– Народ, – ответил Макс, чуть наклонившись вперед, – тот чувак сказал, что, если нам понравилось это, то нам определенно зайдет и квест в заброшке. Неофициальный, без билетов.

– А это уже интересненько, – заулыбалась Лена.

– Я не знаю, насколько это безопасно, – продолжил Макс, – и захотите ли вы, но я бы попробовал. Он сказал, что то, что у нас было сегодня, покажется просто детским утренником на фоне того, что нам устроят там.

– Брат, надо подумать, – сказал Славик. – Я не знаю… Мы же с девчонками!

– Вы что, нас списываете? – возмутилась Лера. – Если мы – девушки, то, по-вашему, это значит, что подобные страшилки не для нас? Я, между прочим, все части «Звонка» и «Заклятия» смотрела одна дома. По ночам.

– Ого, брат, – заулыбался Славик, – ты будь с ней поаккуратнее!

– Что за заброшка? – Лера повернулась к Максиму.

– Какая-то больница, – ответил он. – Ее давно закрыли, но снести так и не снесли. Вроде как – исторический памятник. Официально там ничего подобного проводить, конечно же, никто не будет, а неофициально – видимо, пацаны крутятся, зарабатывают на щекотании чужих нервишек.

– Максим, кажется, я знаю, что хочу получить на свой день рождения, – загадочным голосом сказала Лера и «говорящими» глазами уставилась на своего молодого человека.

– Ммм… – промычала Лена. – Компания из трех будущих врачей и одной хорошенькой медсестры в заброшенной больнице? А это уже что-то! Мы обязаны на это подписаться!

– Ты не боишься? – Максим спросил у Леры, сделав вид, что совсем не слышал Лену.

– Боюсь, – улыбнулась девушка, – но в этом же и весь смысл!

– Я тебя не узнаю, – с улыбкой ответил ей Макс.

– Да ладно тебе, – сказала Лера. – Мы учимся двадцать четыре на семь. У тебя через год начнется практика. А потом… В семейной жизни вряд ли найдется место для детских глупостей, а сейчас – нужно успевать их делать!

– Полностью поддерживаю! – отозвался Славик. – Предлагаю за это выпить: за глупости, которые нужно успеть совершить, пока на них есть время!

– За глупости, – согласился Макс. Парни подняли бокалы с пивом, девушки – с безалкогольными лимонадами. – Завтра же позвоню этому парню и забронирую квест на пятое апреля.

Глава 4

– Давно вы здесь лежите? – спросила Аню новенькая женщина.

– Я… Я не помню, – ответила Аня. – Я не уверена, что то, что я помню – это правда. Доктор говорит…

– Доктор! – недовольным тоном перебила ее новенькая. – Этот ваш доктор… Коновал он, вот он кто. Не верю я ему.

– Я раньше тоже не верила, – сказала Аня. – Но он говорит логичные вещи, а вот я мыслю совсем нелогично…

– Какой у вас диагноз?

– А мне и не говорят. Лечат и все. И на том спасибо.

– А я не верю, что лечат, – не унималась новенькая. – Я бухгалтером работала. А теперь в психушке сижу. Как так?

– Мы не можем это контролировать, – доказывала ей Аня, – они приходят сами, когда мы их не просим об этом.

– Кто приходит?

– Видения…

– У меня нет галлюцинаций, – уверенно сказала новенькая.

– Значит, будут, – улыбнулась ей Аня. – Мне вот, например, иногда кажется, что у меня есть дети. Я даже вижу их лица. Я их баюкаю… А потом открываю глаза и вижу, как качаю на руках подушку.

– А раньше они были? Галлюцинации? Ну, до того, как вы попали сюда?

– Конечно, – уверенно сказала Аня, – да только я не помню, когда сюда попала.

– Блаженная она, – выкрикнула другая пациентка из дальнего угла палаты. – Год здесь всего. Все, как у всех – галлюцинации, попытки самоубийства, нападение на персонал… Все мы здесь такие, пока уколы нам делают. А как послабят немного – так и вспоминаем что-то.

– А вы что помните? – спросила новенькая.

– Неважно. Что-то помню. А Аня… Больная она, в общем. Как и я. Как и ты.

– Со мной все в порядке, – сердито ответила новенькая. Женщина из дальнего угла палаты рассмеялась, Аня поддержала ее смешком.

– Я постоянно вижу тени, – вдруг сказала Аня. – Они ползут ко мне по стенам, по потолку, по полу. Они прячутся от меня под кроватью. И тени те живые, и темнота их – живая. Им нужна я, вас они не тронут.

– Ненормальная, – фыркнула в сторону Ани новенькая.

В палату вошли доктор и две медсестры, позвали новенькую по имени и фамилии и увели с собой. Вернули ее через два часа полностью утратившую контроль над своим телом: женщина безвольно лежала на каталке, закатив пустые глаза, пыталась что-то мычать и двигать руками, но ничего из этого у нее не получалось.

– Не говори на другого того, чего не пожелаешь себе, – прошептала себе под нос женщина из дальнего угла палаты.

Ночью Аня проснулась от какого-то шума: по палате кто-то передвигался. Она открыла глаза и тут же прикрыла их ладонями: рядом с ее койкой кто-то стоял. Аня, не отрывая ладони от глаз, натянула на голову одеяло и тихо застонала.

– Уходи, пожалуйста, – причитала она, – уходи.

Но тот, кто стоял рядом, и не думал уходить. Аня, немного подождав, все же рискнула и выглянула из-под одеяла: рядом с ней стояла женщина, вокруг которой извивались черные тени. Они наполняли ее, и Аня это видела: черные глаза, черные губы, черные змеи вместо волос. Перед ней не стоял человек, перед ней был демон, мучитель, тот, кто уничтожает ее, убивает ее разум, забирает ее душу. И Аня ясно это понимала, а потому накинулась на ту, что стояла рядом.

В палате загорелся свет. Аню, впившуюся зубами в шею новенькой, оттягивало двое санитарок – весьма крупных, грубоватых, не особо приятных женщин. Аня издавала нечленораздельные звуки, шипела и рычала, плюясь кровавой пеной и пытаясь снова и снова укусить ту, что так ее напугала. Новенькая лежала на полу рядом с койкой Ани и держалась за горло, из которого хлюпала кровь.

– Зашивать, быстро! – скомандовал кто-то из персонала. – Эту – в изолятор.

Аня вырывалась, потому что тени от демона, которому она впилась в глотку, выползали из того тела, в котором были только что, и ползли в ее сторону. Санитарки держали ее под руки, а она дергалась и извивалась, продолжая что-то мычать. Через мгновение она почувствовала жгучую, острую боль в плече и буквально на глазах стала ослабевать.

– Наконец-то, – буркнула одна из санитарок и громко выругалась. – Нам на смене нужны мужики! – добавила она. – Эту припадочную нелегко удерживать.

– Ничего, – сказала вторая, – сейчас поплывет…

И Аня «поплыла». Она смутно помнила, как ее везли по коридору, как снова привязывали к кровати, как ставили еще один укол. Она видела только черные глаза санитарок и медсестер, видела жуткий оскал дежурного врача и длинный язык, который хищно извивался между его острыми зубами.

– Демоны, – прошептала она.

– Сама бабе глотку разгрызла, а мы значит – демоны! – грубым смехом залилась одна из санитарок, что привязывала Аню.

Но Аня ее уже не слышала. Транквилизатор сделал свое дело.