Kitobni o'qish: «Перевёртыши»
Один добытый опыт важнее семи правил мудрости.
Персидская поговорка
Глава 1. Эрим, Саккар
«Основы незыблемы и постоянны,
ибо это – Основы».
Основной закон Саккара.
С самого начала всё пошло наперекосяк. Точнее – с первого их шага на землю Саккара. Один шаг – и все чувства поблекли, чуть притихли звуки, смазались краски, перемешались запахи. Даже кожа занемела на какое-то время. Положив руку на рукоять кинжала, Эри́м резко обернулся, ожидая нападения. И наткнулся на такой же настороженный взгляд Ата́ра. По другую руку, напряженно осматривал пристань Иса́к. Три зиндари́йца, сомкнув плечи, сосредоточенно застыли на пирсе. Тéрции1 уходили, словно сухой горох, просыпающийся сквозь пальцы, а атаки всё не было.
Радостно шумели купцы, обнимаясь со встречающими, деловито сновали по сходням грузчики, сгибаясь под тяжестью тюков, звонко переругивались возчики, отстаивая своё место в очереди. И никто, совершенно никто, не обращал на них внимания.
– Брави́сси2! – довольно ехидный возглас раздался у них над головами. Капитан барка3театрально похлопал в ладоши, затем наклонился над деревянным бортом, – дайн4, скажи своим зеленоглазым – никто нападать на них не собирается. Просто здесь, в Саккаре, их Дар никому не нужен. Пусть успокоятся.
Эрим заглянул в светящиеся от злорадства глаза капитана, и похолодел— «он знал! Он с самого начала знал, что так произойдёт!»
Вот откуда эти странные взгляды, когда они пришли арендовать каюту. Именно поэтому, капитан трижды, как у малоумных, спросил – а точно ли дайны хотят сами отправиться в Сакка́р? Не лучше ли им прямо здесь, в Зинда́рии, нанять поверенного в делах?
Он даже пытался порекомендовать им двух своих знакомых. Тогда они высокомерно отмахнулись от назойливого дельца и теперь он по праву наслаждается их растерянностью.
Эрим сцепил зубы и глубоко вдохнул, чтобы не застонать от раскаяния.
«Ну почему я так торопился? Почему не подготовился, не расспросил подробности у зиндарийских купцов? А ведь чувствовал, подозревал неладное. Понадеялся на свою внешность и знание языка».
«…А ведь и кормилица что-то такое рассказывала»– запоздало вспомнил Эрим. Только он принял её слова за детские сказки. И теперь стоит на пирсе, у борта судна, на котором он надеялся сбежать от проблем, совершенно опустошённый и растерянный.
«Если бы я знал об этом заранее… То что?»
Эрим поднял голову, зло уставился в небо.
«Что было бы, знай я обо всем заранее? Молча согласился бы с решением Совета? Сидел дома и ждал бы, когда грибы с веток посыпятся? Так нет ведь! А что сделано – то уже сделано. Поздно локти кусать. Самое время разбираться с проблемами».
– Эрéсты5! Добро пожаловать в Саккар. Меня просили встретить вас и помочь с информацией. Киато́нг Уза́т, к вашим услугам, – невысокий, круглощёкий и пухлый, как сдобная булочка, зиндариец небрежно скользнул взглядом по Эриму и внимательно осмотрел его спутников. – Неужели вас не предупредили? Ничей Дар здесь не работает, какую бы природу он не имел. Так что привыкайте, эресты, жить как обычные люди, – если в его голосе и скользнула лёгкая насмешка, то на лице она никак не отразилась.
Приезжие переглянулись, слегка расслабились и невозмутимо представились:
– Лорд6 Атар. Лорд Исак.
Пухляш удивленно приподнял одну бровь, услышав вместо фамилий и титулов лишь имена, но уточнять благоразумно не стал.
– Мы ещё кого-то ждём? Мне писали – вас будет трое.
– Я думаю, мы уже достаточно намозолили глаза местной публике. Нам лучше найти более укромное место для разговора, – подал, наконец, голос Эрим.
Вот теперь уже обе брови полезли на лоб пухляша, и Эрим удостоился гораздо более внимательного осмотра. Вполне ожидаемо. Отличительными признаками всех зиндарийцев были сочетание глаз, всех оттенков зелени, и волос, от красно-коричневого до вишневого цвета. Впрочем, и в Зиндарии бывают исключения.
Внешность Эрима с детства была его самым уязвимым местом. Будучи полнокровным зиндарийцем, ему «посчастливилось» обладать волнистыми русыми волосами и светло-карими глазами. Именно на это сейчас Эрим и делал ставку, надеясь затеряться среди саккарцев, известных как раз таким типом внешности. Их глаза оттенками больше всего напоминали каштаны – от светло-жёлтых, цвета вареного ядра, до тёмно-коричневых, цвета хорошо поджаренной скорлупы. Длинные светлые волосы менялись от совсем белёсых, до цветов ржаного хлеба.
Кроме одежды, только длина волос и аккуратная русая бородка выдавали в Эриме иноземца. Но это ведь дело поправимое?
Нужно отдать должное встретившему их купцу. Всего несколько терций он разглядывал Эрима, затем почтительно склонил голову.
– Простите, что не сразу узнал…
Эрим резко вскинул ладонь.
– Спасибо, что не узнали, эрест Узат. Кажется, нам действительно необходима ваша помощь.
Скучное девятидневное путешествие, наконец-то, подходило к концу. Бесконечные нивы и небольшие деревеньки, выстроившиеся вдоль дороги, быстро приелись путешественникам, а купцы, в обоз к которым они напросились, спешили в Столицу и по сторонам давно не смотрели. В день отправки Старший каравана молча осмотрел их необременительный скарб, указал место в повозке, предупредил, что караван пойдет по кратчайшей дороге, в другие города заходить не будет, и предоставил им развлекать себя самим.
Поначалу, всё в Саккаре вызывало удивление – бескрайние нивы, залитые солнцем; поля, радующие глаз сочной зеленью; неизбежные островки густых бамбуковых рощиц возле каждого селения; воздушные, будто игрушечные, дома, из этого же бамбука, с обязательной крытой верандой; широкие, щедро засаженные цветами дворы, окруженные плетущейся живой изгородью – простор и солнце, которых так мало в заросшей вековыми лесами Зиндарии.
На четвёртый день любования, экзотический сельский пейзаж потерял новизну и стал обыденным, ещё через пару дней показался нудным, а к концу путешествия вызывал зевоту. Так как ещё на барке наши гости отоспались на много суток вперёд, приезжие развлекали себя сравнением сплетен и наблюдений о саккарцах, собранных дома и во время пути.
Например, что саккарцы не утруждали себя придумыванием названий для своих городов. Главный город страны так и называется – Столица. Названия остальных городов явно показывают, вокруг чего строится жизнь городских жителей. Например, Торговый и Гончарный – самые большие города Купеческого Клана, а самый большой город Военного Клана называется Крепость.
Впрочем, первым, и самым сильным удивлением стала одежда. Все, мужчины, женщины и дети носили здесь яркие туники и бриджи. Никаких юбок, скромно прячущих женские колени и лодыжки. Первые несколько дней зиндарийцы стыдливо отводили глаза, им постоянно мнилось, что женщина забыла надеть юбку. Не только выставленные на показ ноги, но и коротко остриженные волосы, да и всё поведение местных девушек казались слишком дерзким, вызывающим. И да, главой семьи, по местному – дома, здесь считают женщину, и даже не представляют, как может быть иначе.
Особенно раздражала Эрима привычка местных девушек ходить за водой к колодцу. Наберёт воды и стоит, ждёт, пока кто-нибудь из парней не отложит свою работу, и не отнесёт её ведра. Спрашивается, зачем шла к колодцу, если и не собиралась нести воду? И ведь обязательно находился сердобольный, а то и два-три. Во время одной из остановок, такая нахалка уставилась на обедающего под навесом Эрима, явно рассчитывая на его помощь. Ему стоило немалого труда проигнорировать эту дерзость. Да ещё купец, рассевшийся рядом, подтолкнул локтем.
– Чего сидишь? Иди, знакомься. В Столице у тебя такой возможности не будет. Там колодцев нет, у всех водопровод. Попробуй-ка ещё придумать, как там с девушкой познакомиться.
Эрим лишь хмыкнул. Водопровод заинтересовал его гораздо больше.
С отсутствием Дара зиндарийцы почти смирились. Пропало отсвечивание магических аур и привычное покалывание кожи от магии. Звуки постоянно смешивались, мешая ориентироваться. Тяжелее всего было смириться с невозможностью выставить магический купол или броню. Но, по общему молчаливому согласию, тема эта в разговорах больше не упоминалась. Вместо купола тишины зиндарийцы просто переходили на родной язык, а излишняя настороженность и опаска быстро прошли из-за чрезмерного добродушия и искренности местных.
Тёплое солнце, щедро заливающее светом саккарские просторы, яркие, двухцветные одежды, создающие ощущение праздника, а возможно, просто молодость – Эриму ещё только двадцать три, позволили отложить решение этого вопроса на «потом». Переговорив с Узатом, Эрим решил пока не спешить объявлять себя саккарцем – слишком уж различался их уклад жизни от привычного в Зиндарии. Поэтому и короткая бородка, золотистой линией обрамляющая низ лица – особая забота зиндарийских мужчин, начиная с совершеннолетия, – к огромному облегчению Эрима, не пострадала. А вот уверенность, что его миссия выполнима, сильно пошатнулась.
Узат категорично уверял, что Торговый город не только имеет самый богатый и разнообразный рынок в Саккаре, именно сюда стекаются все товары и все новости, но и любые переговоры с иноземцами ведутся только через Купеческий Клан, а в Столице с ними никто даже разговаривать не станет. Такая уверенность заставила Эрима подкорректировать свои планы и постараться набраться терпения, но отказываться от своей затеи он пока не собирался.
Большой колокол пробил четыре вечерних асура, когда купеческий караван въехал на центральную площадь Столицы. Крепкие мохноногие тяжеловозы не спеша тянули большие фургоны, крытые полосатой жёлто-зелёной тканью. Трое молодых мужчин выпрыгнули из повозки, поймали брошенные им на ходу заплечные сумки, сложили их возле ног и стали осматриваться, между делом, разминая затекшие ноги.
Атар и Исак стали споро разбирать вещи, а Эрим, не скрывая любопытства, продолжил осматривать новое для него место.
Площадь, хоть и называлась Главной, не была слишком большой и ограничивалась всего семью строениями. Правда, каждое строение было достаточно внушительным по протяженности, но, по мнению путешественника, выглядели они слишком легкомысленно. Высокий первый этаж из огромных каменных плит, с несколькими массивными воротами и без единого окна, вдруг продолжался двумя этажами резных балконных галерей и широких окон с расписными ставнями. К тому, что в этой стране цвет всегда показывает род занятий и статус человека. Эрим уже начал привыкать к пестроте одежд, но, как оказалось, был совершенно не готов к такому буйству красок и в строениях столичных жителей.
– Что, слишком пёстро?
Эрим обернулся на голос. Оказывается, пока он рассматривал здания и людей, снующих по площади, его самого так же внимательно осматривал местный подросток. Тёмно-жёлтые, сощуренные глаза и, медового цвета кудри, с легкой рыжинкой, небрежно перевязанные на затылке, пухлые губы, растянутые в ухмылке. Оливковая полотняная туника, широкий фартук тёмно-зелёного цвета, и в тон ему, полотняные бриджи и туфли на голых ступнях, в руках широкая пустая корзина – скорей всего, мальчишка слуга или подмастерье. Очень дерзкий подмастерье. Едва доставая макушкой до мочки уха своего собеседника, этот шустрый малый умудрился смотреть на приезжих покровительственно.
– Пройдёмте, дайны, – мальчишка изящно поклонился, не пряча снисходительной усмешки, и указал рукой вперёд.
– Куда?
– Вам ведь нужна гостиница? Ступайте за мной, – его голос был безупречно вежлив, но в глазах читается неприкрытая насмешка.
– Вы из Зиндарии будете? Надолго к нам? – начал светскую беседу подросток. Удивительно, но парнишка двигался как балетный танцор, совсем без неловкой угловатости, свойственной его возрасту.
– Как получится, – машинально ответил Эрим, и только теперь понял, что мальчишка сразу обратился к нему на зиндарийском. – Что, так заметно?
– Ещё бы! Вы же всегда в женщин рядитесь! Да и лица заросшие, глаза, как трава полевая, – здесь такое в новинку.
Эрим даже остановился от удивления, привычно пригладив рукой аккуратную светло-русую бородку:
– Мы похожи на женщин?
Мальчишка прикусил язык, понимая, что позволил себе лишнего. Усмешку он, конечно спрятал, но лукавые искорки, нет-нет, да и вспыхивали в озорных глазах.
– Одежда? – продолжили удивляться гости. Осмотрели друг друга – длинные брюки, заправленные в короткие сапожки, светлые рубахи с широкими рукавами и жилеты, из слишком плотной для здешней погоды ткани. И что же в этой одежде женского? Ещё раз внимательно оглядели площадь.
– Жилеты… – неуверенно предположил Атар, самый наблюдательный из них. – Посмотрите, на всех женщинах цветные жилеты, украшенные сложной вышивкой. Почти как у нас, – он неуверенно покосился на собственный удлиненный жилет из украшенной виньетками ткани. – А на мужчинах просто однотонные сюрко7.
– Что ж, пожалуй, ты прав, – неохотно согласился Эрим.
Мальчишка лишь ехидно сверкнул глазами, явно о чём-то не договаривая.
– Так вы идёте, дайны?
Он подвёл их к наименее пёстрому строению, однако не к центральным воротам, а к небольшой боковой дверце, которую открыл своим ключом.
– Прошу, проходите. Здесь хозяйственные постройки, дайн. Чтобы снять комнаты, вам нужно туда, – парнишка указал рукой на широкую деревянную лестницу с резными перилами.
Путешественники огляделись. Задний двор гостиницы выглядел гораздо наряднее стороны, обращенной на площадь. Просторный двор в центре был занят тремя резными беседками и шестью большими круглыми столами, за которыми обедали различные по количеству и пестроте одежды компании.
– Купеческие номера на втором этаже, сейчас четыре комнаты пустуют, вы можете выбрать любую, – парнишка перешёл на саккарский, обращаясь к Эриму, – а ты, видать, давно дома не был, если тебе чужие обычаи ближе своих оказались?
– Кто такие? – вместо ответа Эрим кивнул на самую большую и шумную компанию молодых парней, одетых в одинаковые серые туники, с тёмно-синими сюрко.
– Это? Лекари экзамены сдали. Третий день пируют, завтра отоспятся и в министерство, за назначениями. Так что не тревожьтесь, завтра здесь поспокойней будет… Комнаты для слуг на первом этаже. Одноместные, конечно, подороже будут, но народу сейчас не много… – парнишка запнулся, переведя взгляд с пустых рук Эрима на руки Атара и Исака, занятые дорожными сумками. – Эмм?
Эрим подмигнул смутившемуся подростку.
«Молодец, парень, наблюдательный. Опыта, конечно, не хватает, но в сыскную службу я бы тебя взял. И мне на будущее наука – быть внимательнее к мелочам».
Резко открывшаяся дверь едва не ударила Исака по плечу. Крепкий рыжеволосый парень в сиреневой тунике и тёмно-жёлтом сюрко окинул гостей цепким, внимательным взглядом, затем кивнул с улыбкой подростку и шагнул в сторону, пропуская вперёд девушку. Одетая точно также, она выпорхнула во двор, словно птичка из клетки, вся просто лучась от радости.
– Мин, братишка! – пока её спутник закрывал дверь на ключ, девушка обхватила обеими руками подростка за шею и звонко чмокнула его в щёку.
– Он занят! – парень с огненно-медными кудряшками развёл за запястья её руки в стороны. Девушка оглядела чужестранцев, кивком поздоровалась, и танцующим шагом отправилась к лестнице. – Я к матушке! – на ходу сообщила она.
– Вот шалая! – Мин разулыбался от уха до уха, глядя вслед сестре. И тут же получил щелчок в лоб от старшего брата. Тот ещё раз внимательно осмотрел гостей, кинул в корзину Мина свою заплечную сумку и ушёл вслед за девушкой.
– Это мой старший брат, Дин… Дайн? – Мин оглянулся на гостя, который даже остановился от неожиданно пришедшего понимания.
Наверное, тысячу раз эта картина мелькала у него перед глазами. И не однажды получалось уловить насмешку и удивление в глазах местных. Но ни разу ему не приходило в голову посмотреть на себя со стороны, глазами саккарцев. Волосы девушки мягко ложились на плечи медовыми волнами. Точно такими же, как и у Эрима, разве что посветлее. Волосы у его спутников более прямые и тёмные, с красным оттенком, но тоже едва касались плеч. В Саккаре же, все – купцы, с которыми они путешествовали, стражники на таможне, встреченные крестьяне, и вот сейчас оба брата – были длинноволосыми. Да, именно мужчины здесь отращивали волосы, женщины и девушки предпочитали короткое остригание.
Поэтому мальчишка и сказал, что гости похожи на женщин.
*****
1 терция – единица времени. 1 удар сердца = 1 терция, 100 терций = 1 давата, 100 дават = 1 асур. 10 утренних асур + 10 вечерних асур = сутки.
2 брависси – отлично, великолепно! Театральный возглас в Саккаре.
3 барк – плоскодонное парусное судно с тремя мачтами. Используется, в основном, для транспортировки грузов.
4 дайн, дайна – вежливое обращение в Саккаре.
5 эрест, эреста – вежливое обращение к низшему дворянству в Зиндарии.
6 лорд, лорда – вежливое обращение к высшей знати в Зиндарии.
7 сюрко – плащ-нарамник, прямоугольное полотно, одевающееся через голову, как пончо. В Саккаре показывает ранг и профессию владельца.
Глава 2. Эрим, дворцовые ворота
– Эй, Зэт, иди зови Старшего – опять эти придурки зеленоглазые припёрлись! – рассерженный дворцовый охранник даже не пытался понизить голос, ничуть не заботясь, что те самые «придурки» прекрасно его слышат и понимают.
Впрочем, насчёт «понимают», это, как оказалось, вопрос спорный. Эрим остановился, не дойдя несколько шагов до охранника. Зачем? И так понятно, что на все его просьбы встретиться с секретарём, управляющим или любым помощником Наследницы, его опять отправят в Торговый Дом. В четвёртый раз. Скрипнув зубами, Эрим уселся на каменную ступень.
– Даже не знаю, чего мне сейчас больше хочется: отобрать у охранника рогатину и надавать ему же древком по башке, или рыдать в истерике, что люди повторяют одни и те же слова, говорят на одном языке, но смыслы оказываются совершенно разные.
Атар и Исак хмуро уставились на площадку перед дворцовыми воротами, ничего не отвечая.
В первое же утро по приезду, наскоро перекусив, полные радужных надежд, они втроём отправились ко дворцу, стремясь управиться со своей миссией как можно быстрее. Пятеро охранников, в одинаковых сиреневых капюшонах, несмотря на солнечную погоду, и с поднятыми до самых глаз воротниками, удивлённо уставились на них, не проронив ни слова. Внимательно его выслушав, как казалось тогда Эриму, они стали наперебой уверять, что он обратился не по адресу, что ему надо в Торговый Дом. Наверное, пол асу́ра1 Эрим объяснял, что у него личное дело к Наследнице и купеческие посредники ему не нужны. Что он достаточно хорошо знает саккарский язык, чтобы обходиться без переводчика. Что если сегодня не принимает, он придёт в другой день, пусть только скажут, в какой. В ответ ему очень подробно, по шагам, несколько раз рассказали, как пройти к Торговому Дому. Наконец, Исак предположил, что именно там записывают на приём и им стоит сходить проверить. Благо, что это совсем не далеко, нужно лишь пересечь площадь.
Сходили. В Торговом Доме их встретили не менее удивлёнными взглядами, но никто не пытался помешать им пройтись по двум этажам, раскрашенным разными оттенками зелени, заглянуть в каждый кабинет, спросить, чем тут занимаются. Запись на приём к Наследнице никто не вёл, и никаких вопросов, связанных со Дворцом, здесь не решали.
Вернулись, развлекая себя сравнениями, насколько в их Зиндарии всё понятно и правильно устроено, в глазах не пестрит от разноцветья, и никто не станет нанимать для охраны чего-либо настолько тупых людей. Второй раз объясняли охранникам своё желание с утроенным пылом, зато, и выслушали их с не меньшим восторгом. Затем позвали мальчишку-посыльного, того самого Зэта, велели проводить дорогих гостей и ткнуть пальцем в нужного поверенного. Подросток набрался важности, натянул на лицо ворот и капюшон, и прошествовал через площадь с такой ответственностью, будто возглавлял делегацию улиток. Единственное, что сдерживало Эрима от ускоряющего пинка этому засранцу – надежда, что он, наконец, приведёт их к нужному человеку. Угу, как же! Раскрой мошну пошире!
Подросток распахнул уже знакомую дверь и прямо с порога заорал во всё горло:
– Эй, пауки конторские! Тут иноземцы зиндарийские мечтают чего-то предложить! Хватит мух ловить, займитесь делом!
Исчез посыльный с такой быстротой, что не успел получить заслуженный подзатыльник. На крик контора отозвалась четырьмя деловитыми поверенными, которые в четыре горла, на двух языках, саккарском и зиндарийском, объяснили, что здесь никто не занимается такой ерундой, как встреча с Наследницей, но любой из них готов рассмотреть их интересное предложение. Рыкнув что-то невразумительное, Эрим вернулся к воротам Дворца.
– Позовите старшего офицера!
– Уже!
Азарт, охвативший охранников, просвечивал даже сквозь закрывавшие лица воротники. Эрим не удивился бы, узнав о ставках на их возвращение.
Зэт, открыто наслаждаясь неожиданным развлечением, подошёл в сопровождении Старшего охраны. Стройный, как юноша, светлоглазый, с открытым лицом и перекинутой на плечо светлой, сложно заплетённой косой, сорокалетний мужчина выглядел единственным разумным среди этого сборища умалишённых. Цыкнув на комментарии охраны, невозмутимо выслушал пламенную, раскрашенную зиндарийскими ругательствами, просьбу Эрима. Вынул из мошны монетку, бросил Зэту, сопроводив круглой биркой и коротким, тихим приказом.
– Простите за причинённое неудобство. Охрана Дворца очень редко видит инородцев и немного растерялась. Надеюсь, теперь, все ваши вопросы будут решены. Желаю здравствовать!
Вежливо поклонился и указал рукой на подъехавшую безлошадную коляску, управляемую человеком с двумя алыми четвёрками на груди и спине оливкового сюрко. На одном из пассажирских мест восседал Зэт, опять закрывший лицо, но очень знакомо раздувшийся от важности. Новое удивительное устройство так увлекло зиндарийцев, что опомнились они уже у хорошо знакомой двери Торгового Дома. Свирепея, Эрим ухватил посыльного за плечо.
– Ты что, поиздеваться над нами решил, леший тебя раздери?
– Что вы, дайн, – пискнул, мгновенно растерявший всю свою важность Зэт. – Старший охраны велел отвести вас к Главе Купеческого Совета! Никто, лучше господина Цака, не умеет общаться с чужеродцами. Уж если он не растолкует вам, что нужно, то и никто не растолкует!
– Хорошо. Веди! – Эрим отпустил мальчишку, на второе плечо которого тут же легла рука Атара.
Зэт привёл их на третий этаж, лестницу на который, в свой первый визит, они почему-то пропустили. В роскошном кабинете, уставленном массивной мебелью и украшенном бархатными драпировками на стенах, их встретил невысокий сухощавый секретарь неопределённого возраста. Пшеничные волосы настолько туго были завязаны в высокий хвост, что казалось, моргнуть будет невозможно. В тяжёлой, давящей обстановке, в своей зелёной тунике и ярко-жёлтом сюрко, он выглядел, как экзотическая птичка, долго живущая в неволе, и уже разучившаяся петь.
С безупречной вежливостью им предложили присесть и отдохнуть. Полный невозмутимого достоинства, секретарь выслушал шёпот Зэта, внимательно изучил предоставленную бирку, затем скрылся за высокой, украшенной затейливой резьбой, дверью. Зэт остался стоять, восхищённо разглядывая обстановку, и Эрим перестал сердиться, поверив, что наконец-то, проблема будет решена.
– Прошу, лорды. Господин Цак готов вас выслушать.
– Атар, ты ведёшь переговоры, – успел шепнуть Эрим, поднимаясь с кресла.
И опять надежда оказалась обманута. Господин Цак, оказавшийся ещё худее своего секретаря, словно ожившая мумия, восседал за огромным столом с малахитовой столешницей. Из-за стеллажей, плотно заставленных книгами и разбухшими папками, перегораживающих оба окна, комната казалась сумрачной и очень узкой. Кроме двух стремянок, по разные стороны высоких шкафов, больше никакой мебели.
«Похоже, сидеть здесь позволяется только хозяину кабинета».
Послышался негромкий щелчок, и под потолком вспыхнул прямоугольный светильник, высветлив лица и разогнав полумрак. Господин Цак цепко, въедливо осмотрел каждого вошедшего, небрежно перебросил за спину две жидкие седые коски, откинулся на высокую спинку, мимоходом разгладив накрахмаленный, без единой складочки, лимонного цвета сюрко, подчеркивающий его высокий статус.
– Желаем здравствовать, дайн… эээ… Господин Глава Клана, – шагнул вперёд Атар.
– Кроме пожелания встретиться с правителями Саккара, других поручений Его Величество вам не давал?
– Видите ли, дайн Цак…
– Что же, настойчивость короля Зиндарии вызывает уважение, но она не сможет переменить законы Саккара. Дворец не занимается вопросами иноземцев. А решение Купеческого Совета передали Его Величеству не так давно. С тех пор, ничего не переменилось… Передайте Его Величеству наше уважение.
– И всё? – не выдержал Эрим. – Вы даже не выслушаете нас?
– У вас есть другие предложения? Кроме изложенных в письме зиндарийского короля? Обсуждать уже решённый вопрос, у меня нет времени. Желаю здравствовать, лорды.
Теперь Эрим сидит на ступенях дворца, будто изгнанный нерадивый слуга, и совершенно не представляет, что ещё предпринять. По ту сторону ворот показались трое, в одинаковой униформе – вишнёвого цвета бриджи, туники и капюшоны, тёмно-жёлтый сюрко. Двое крепких парней и подросток. Парень с открытым лицом, с высоким светло-русым хвостом и длинной узкой чёлкой показал охране какую-то бирку, и все трое прошли ворота без вопросов.
«Похоже, в Саккаре бирки заменяют верительные грамоты или любые подтверждающие документы. Даже лиц открывать не требуется,– отстранённо подумал Эрим, – Интересно, насколько это оправдано?»
Желудок неожиданно напомнил, что обеденное время давно прошло, а для ужина необходимо вернуться в гостиницу.
– Дайн чем-то расстроен? Я могу вам помочь?
Подросток из Дворца, своим изяществом напомнивший Мина, подавальщика из их гостиницы, присел напротив. Вишнёвый капюшон с поднятым воротом оставил открытыми только янтарные глаза, полные искреннего сочувствия.
– Разве что, убраться из этой палаты умалишённых, – растерялся Эрим.
– Тогда пойдёмте! Сидение на ступенях ничем вам не поможет.
– Ты прав, конечно, – нехотя поднялся Эрим. Атар и Исак, привычно, последовали чуть сзади. Дворцовые парни тоже не стали отставать.
– Вы выглядите уставшим. Выдался тяжёлый день?
– Да уж, выдался…
Потом он и сам будет удивляться, с чего вдруг разговорился? Но в этот момент, поощрённый простодушным вниманием, Эрим вдруг подробно рассказал, и даже изобразил все их сегодняшние злоключения. Лица парнишка так и не открыл, но глаза его горели полным согласием.
– Точно! Угадали! Охранники делали ставки, хватит ли у вас ума решить все вопросы с купцами. Ой!
– Ничего. Я об их уме тоже остался не лучшего мнения. Так что, мы квиты.
– Вы пришли.
Эрим оглянулся – за разговором, дорога до гостиницы незаметно закончилась.
«Откуда мальчишка узнал? Хотя, где же ещё могут поселиться иноземцы?»
– Спасибо за сочувствие, – Эрим протянул руку на прощание, забыв, что в Саккаре нет такого обычая.
– Дайн… – парнишка продолжал нерешительно топтаться у ворот гостиницы, несмотря на явное нетерпение его спутников. – Я не буду спрашивать, по какому делу вы прибыли в Саккар, но позвольте дать вам маленький совет…
– Интересно.
– Вы когда-нибудь видели держи-куст?
– Нет. Что это?
– Густой кустарник с очень крепкими ветками, усыпанными колючками, длиной с ладонь. В селищах часто высаживают из него ограду от диких зверей. Чтобы попасть внутрь, можно попробовать прорубиться, порвав в лохмотья одежду и собственную кожу. А можно просто обойти вокруг, поискав лазейки, оставленные жителями для прохода… Саккар живёт по древним, иногда очень суровым законам. Но, если очень постараться, лазейку всегда можно найти.
– Кхм! Кхм! – парень с открытым лицом сурово сдвинул брови.
– Удачи, дайн! – смиренно потупившись, парнишка последовал вслед за старшими товарищами.
«А ведь парнишка прав. Не может не быть обходных путей, «лазеек». В конце концов, не Купеческий Клан управляет Саккаром».
– Что за глупые советы ты раздаёшь чужеродцам? – спутник с закрытым лицом забросил руку на плечо подростка.
– Не такие уж и глупые. Чтобы грамотно нарушить какое-нибудь правило, нужно просто посоветоваться с хорошим законником.
– Думаешь, он поможет?
– Ха! Сомневаешься?
– Хочешь их познакомить?
Подросток пожал плечами: – Они и так скоро встретятся. Чужаку нужно только попросить его о помощи.
Если бы Эрим мог услышать и этот совет! Всё могло бы пойти совсем по-другому…
Зиндарийцы заняли единственный трёхкомнатный, а потому самый дорогой, номер. Но он этого стоил. Благодаря тому самому водопроводу, в номере был не только умывальник с проточной водой, но и помывочный угол, где можно вымыться в полный рост под пучком теплых струй. Такая щедрость приезжих породила новое молчаливое внимание – похоже, их скромная одежда и немногочисленный багаж не обещали расточительства.
Но что вызывало однозначное уважение к местным – так это их способность не задавать вопросы, каким бы сильным ни было их любопытство. В гостинице троицу чужеземцев встретили сочувствующими взглядами, не спрашивая, подали в номер горячей воды, накрыли обильный стол на веранде второго этажа. Хозяин прислал Мина узнать, понравился ли ужин, не будет ли на завтра каких-либо пожеланий или распоряжений? Такое доброе отношение вселило в зиндарийцев надежду, что не всё ещё потеряно, не все пути им перекрыты.
Если бы ещё не эти двери, которые не открываются, как положено, а отъезжают в сторону, вдоль стены! Сколько раз им пришлось ломиться в закрытую дверь, пока не привыкли отодвигать полотно!
*****
1 асур – мера времени. 1 удар сердца = 1 терция, 100 терций = 1 давата, 100 дават = 1 асур. 10 утренних асур + 10 вечерних = сутки.
