Kitobni o'qish: «Пером и кистью о любви и красоте»

© Татьяна Долбенько, 2018

© Интернациональный Союз писателей, 2018

* * *

Долбенько Татьяна Анатольевна живет и работает в Санкт-Петербурге. Творит в жанре пейзажной и любовной поэзии. Необыкновенно красиво и точно передает душевные волнения, чувства, вплетая их в описание окружающего мира.

• Номинант литературных премий «Поэт года 2014», «Поэт года 2015»; «Поэт года 2016»; премии имени Сергея Есенина «Русь моя 2016»; премии «Наследие 2016».

• Лауреат 3 степени международного творческого конкурса «Белая акация» в номинации «Авторское литературное слово».

• Награждена дипломами за 2-е и 3-е места во Всероссийском конкурсе «Радуга творчества» в номинации «Литературное творчество».

• Награждена дипломом за 1 место в международном творческом конкурсе «В-Рисунке» в номинации «Литературное творчество».

• Награждена дипломом 1 степени в IV Всероссийском конкурсе «Таланты России» в номинации «Литературно-художественное творчество».

• Награждена дипломом 2 степени в VII Всероссийском литературном конкурсе «Проба пера».

• Дипломант Международного литературного Конкурса «Любви все возрасты покорны – 2016».

• Лауреат 2 степени Международного литературного Конкурса «Яснополянские зори – 2016».

• Номинант международной литературной премии имени Антуана де Сент-Экзюпери.

• Имеет публикации в журналах: «Литературный альманах СПУТНИК», «Три желания», «Российский колокол»; Антология русской народной поэзии XXI века, альманах «Яснополянские Зори», сборники «Поэты России» и «Союзники – XII».

• Участник уникального поэтического проекта «Автограф» и альманаха о любви «Свеча горела на столе», а также литературного проекта «Новые сказки 2016».

Венок Романсов

Название сборника как нельзя точно предает его суть – «Пером и кистью о любви и красоте», точнее не скажешь. Татьяна пишет в основном о любви. И одинаково красиво она пишет, как о любви вечной, так и о любви, увы, уходящей, неслучившейся, несложившейся.

 
Вы уезжаете легко и так безжалостно,
Меня Вы не успели полюбить.
Вы посмотрите на меня ещё, пожалуйста,
Ещё успеете лицо моё забыть.
 

Это чистая лирика. Иногда восторженная, иногда задумчивая, в меру пафосная, полная нежности. Но лирика эта не так проста, как кажется на первый взгляд.

Особенности поэтики Татьяны в том, что она пишет стихи так, словно не было всего XX века. Да и начала XXI века тоже не было. В своих произведениях она словно переносится сама, и помогает перенестись читателям во вторую половину XIX века, когда в России был сравнительно спокойный и благодатный период, по сравнению с другими… Когда страна не вела больших войн, а народовольцы с бомбизмом были еще впереди… Все изысканно, благородно, как я уже писал, красиво…

 
В саду Её Величества цвела сирень,
Играл оркестр дворцовый под платаном,
Теплом дышал погожий майский день
И накрывали чай в беседке у фонтана.
 

Будто не было ни Первой, ни Второй мировых войн. Будто не было революций – ни Февральской, ни Октябрьской – и последовавшей за ними братоубийственной резни. Будто не было уничтожения царской семьи, «Философского парохода» и разрушения церквей. Будто не было репрессий, расстрелов и ГУЛАГа. Будто не было коллективизации и раскулачивания. Будто не было периода построения социализма с пятилетками ударного труда. Будто не было Перестройки и распада Советской империи, в результате которого бывшие братские народы стали лютыми врагами. Будто не было «лихих» 90-х и разгула бандитизма… И нашего неоднозначного времени тоже не было…

Но при этом не было ни футуризма, ни акмеизма. Не было обэриутов и Лианозовской школы. Не было деревенской прозы и городской фэнтези…

В стихах Татьяны Российская империя словно застыла, подобно мухе в янтаре, в своем лучшем историческом периоде. Периоде красивых поступков, благородных отношений.

 
Все ждали Вас с депешей от посла,
А я ждала, чтоб только б Вас увидеть…
Мой милый друг, разлукам нет числа,
А при дворе без Вас меня легко обидеть.
 
 
В камзоле бархатном прошли Вы через сад,
И передали свиток, вставши на колено…
А время медлило, растягивало такт,
Сливая взгляды наши откровенно.
 

Поэтесса смотрит на мир из тех времен. И лексика соответственная и семантика. Она словно живет в те времена, когда словом «шале» называли небольшой сельский домик, а не благоустроенный коттедж с рестораном на первом этаже.

 
Меж гор в шале живу я много лет,
Сюда лишь птицы прилетают с ветром,
Здесь теплым солнцем камень гор прогрет,
В оранжевых лучах, сверкая фиолетом.
 

И даже стихотворение «На бархатных волнах чарующего блюза» не изменяет уже создавшегося восприятия. Аура стихов такова, что просто забываешь о том, что блюз появился в XX веке…

Афанасий Фет, Федор Тютчев, Яков Полонский – не знаю, как сейчас, а во временя моего обучения в школе на этих трех поэтов был отведен всего один урок литературы. А ведь это целая эпоха, для многих, увы, затерявшаяся между Золотым и Серебряным веками русской поэзии. Но она была. С блистательными романами, с балами, с чаепитиями на верандах, с романсами…

Да, с романсами. На стихи Татьяны нужно писать романсы. И я не удивлюсь если они уже написаны и пишутся снова. Ну, представьте, скажем, эти слова под гитарный перебор:

 
В волнах качается плеяда звёзд
И серебрит луна прибрежную осоку,
Под ветром клонится, шурша, рогоз,
И где-то в темноте журчит протока.
 

Романсы такие разные, и весь их спектр представлен в творчестве Татьяны. Вот, к примеру, отличный материал для жестокого романса:

 
О, Боже мой, какая боль!
Мне Ваших ран не залечить.
Господь для Вас мне дал любовь,
А Вы с другой решили жить…
 

А вот для цыганского – так и слышишь его со звоном кастаньет, притоптыванием и прихлопыванием:

 
Луна светила в башню замка
И отражалась в зеркалах,
И отражалась в них цыганка
В цветастой юбке и шелках.
 

Или вот еще:

 
В длинной юбке в тысячу оборок,
С пёстрым поясом из яшмы и агата,
В серьгах вычурных в оправе мельхиора
И в монисто в блеске от заката
 

Да что уж там – музыка, наряду с любовью и красотой, становится полноправной героиней лирики Татьяны. Музыка, несущая красоты, и музыка, воспевающая любовь:

 
Ах, как чудесно музыка лилась!
Великий Моцарт – в старом графском замке!
Где по стене там лестница вилась
И герб висел израильской чеканки.
 

Ну, а где музыка – там и живопись. Татьяна иллюстрирует свои стихи живописными картинами различных художников. Она специально подчеркивает, что эти художники – из разных стран. Это такой лирико-живописный интернационал.

И нужно отдать должное качеству этого подбора. Во-первых, все картины предельно точно подходят к поэтическим строкам. Во-вторых, несмотря на то, что художники эти очень разные, эклектики не возникает. И наконец, в-третьих, в этой книге вы не найдете растиражированных, хрестоматийных картин, намозоливших глаза своими многочисленными репродукциями во многих журналах и иллюстрированных книгах. Да, тут есть «Женщина с кошкой» Огюста Ренуара, но при это есть и современные русские художники Владислав Нагорнов, Владимир Первунинский, Мария Ушакова, Елена Куканова. Неожиданный колорит придают прекрасные пейзажисты – украинский художник Олег Караваев белорусский художник Александр Былич. Колоритно смотрится английский художник Фредерик Джон Ллойд Стревенс со своим знаменитым «Женским портретом». Представлены Италия и Испания, Мексика и США…

Тонкий баланс между реализмом и импрессионизмом необычайно тонко подчеркивает традиционализм лирики Татьяны. Все это делает книгу не простым поэтическим сборником, а единым синтетическим произведением. Цельным.

Назовем его Венком Романсов.

Андрей Щербак-Жуков, поэт, прозаик, критик

Ах, как чудесно музыка лилась…

Ах, как чудесно музыка лилась!

Великий Моцарт – в старом графском замке!

Где по стене там лестница вилась,

И герб висел израильской чеканки.

И я сидела в кресле у огня,

Переливая в сердце эти звуки,

А Вы смотрели с грустью на меня

И нежно целовали мои руки.

Развился локон, шпильку потеряв,

Смущенно полз рукав с плеча украдкой,

И блики от каминного огня

Тела зацеловали наши сладко.

И падал на пол яшмовый браслет,

Белели кружева на тёмном кресле…

На замок лился тихо лунный свет,

Звучала музыка австрийской старой песни…

В один из тихих дней осенних, под дождём…

В один из тихих дней осенних, под дождём,

Искала тоненькую тропку для надежды,

Что мы с тобой ещё когда-нибудь найдем

Тот остров счастья, где любовь безбрежна.

Я размечталась снова о тебе, представь,

И вот душа моя взвилась, как птица,

Осенних листьев – россыпь, как янтарь,

Под крыльями моими морем золотится.

Ах, столько сил мне даровал полет!

И сколько свежести в осенних листьях!

Бежать за ветром по листве вперёд,

И чувств своих не прятать, не стыдиться.

Взъерошить под ногами ворох листьев,

Лицо подставить под хрустальный дождь,

Освободиться от печальных мыслей,

Что разлюбил, не думаешь, не ждешь!

…Осенний вечер тихий и прохладный

Ведёт к смиренью взбалмошный порыв.

И кружится листва легко и плавно,

Тропинку для надежды золотом накрыв.

Украинский художник Олег Михайлович Караваев. «Осень в парке»

То лето было вовсе не печальным…

То лето было вовсе не печальным,

И не было предчувствия беды,

И песни пелись звонкие, венчальные,

В цветах тонули дивные сады.

Вы подарили мне жемчужное колечко,

Сердечко замирало от любви,

И бабушка вздыхала на крылечке,

И прятала слезиночки свои.

Ах, жемчуг подарили Вы к разлуке,

Надев кольцо, осталась я одна:

Другой с любовью нежно жмете руки…

Теперь забыть навек я Вас должна.

А бабушка вздыхала на крылечке:

«В разлуке жемчуг не спеши винить,

Ты сохрани жемчужное колечко,

А сердце сможет снова полюбить…»

То лето было вовсе не печальным,

В цветах тонули дивные сады…

Сверкали ваши кольца обручальные…

Как молоды тем летом были мы…

Меж гор в шале живу я много лет…

Меж гор в шале живу я много лет,

Сюда лишь птицы прилетают с ветром,

Здесь теплым солнцем камень гор прогрет,

В оранжевых лучах, сверкая фиолетом.

А у подножья гор – разлив цветущих трав:

Алиссум желтый манит теплым светом,

Синь колокольчиков колышется как шарф,

Астильбы свечи рдеют алым цветом

Бежит среди цветов хрустальная река,

Разлившись на ручьи, широкие потоки.

И средь воды стоят цветные острова

В оградах низенькой серебряной осоки.

Здесь – райский уголок вдали от суеты,

И здесь царит любовь, творящая мечту…

Когда-нибудь сюда ко мне приедешь ты…

Поторопись, мой друг, увидеть красоту…

Вам моих рук не пожимать…

Вам моих рук не пожимать,

В объятьях нежных не тонуть,

И мне на ушко не шептать,

Что все пройдет когда-нибудь…

О! Вы пойдете не со мной,

Вдыхая трав хмельной дурман,

И позовёте стать женой,

Сломав травинку пополам.

Вам моих дум уж не узнать,

Теперь я – книга под замком.

Страниц моих Вам не читать,

Язык любви Вам не знаком.

О, Боже мой, какая боль!

Мне Ваших ран не залечить.

Господь для Вас мне дал любовь,

А Вы с другой решили жить…

Вам моих губ не целовать,

Их сладость Вам не суждена.

Вы не хотите побеждать,

А мне победа не нужна.

Английский художник Фредерик Джон Ллойд Стревенс. «Женский портрет»

Глядело солнце с синих гор

Глядело солнце с синих гор

И пряталось за облаками,

А на земле горел костёр,

И согревало сердце пламя.

Молитва ввысь неслась с мольбой,

Глаза влажнели в откровенье,

И вот уж месяц голубой

С небес взирает на моленья.

Спадает ночь, идёт заря…

Что ж сердце не нашло отрады?!

Быть может, все надежды зря?!

Быть может, здесь смиренье надо?!

Горят костры по всей земле,

И согревает души пламя…

Кружат слова в небесной мгле,

Сердца для жизни выбирая…

К тебе вела меня судьба…

К тебе вела меня судьба…

Остановилась у порога,

Сказав: «Любовь всегда права!»,

Посторонилась лишь немного,

Чтоб я вошла,

И рядом встала.

Я оробела, и молчала,

Забыла все молитвы Богу…

А ты подумал: «Недотрога!»

И вышел тут же из дверей

Нас разделить за сто морей,

Искать других утех, забав,

Земных потерь себе набрав…

С тех пор с тобой уже на «вы».

Я в Вашем сердце поселилась,

Не потускнела,

Не разбилась…

И в моём сердце – только Вы.

Другому там совсем нет места.

Как ни крути: любовь права —

Ей не страшны года, молва…

И не просватана невеста…

В одно два сердца не слилось,

Но сквозь моря одним всё ж билось,

Вобрав всех радостей блага,

Небесная Любовь случилась…

Забытый всеми, старый дом молчал…

Забытый всеми, старый дом молчал.

Который день здесь тишина звенела.

Раскрытый календарь ещё чего-то ждал,

Но дата счастья выцвела, истлела…

Сквозь щели в окнах ветер в дом врывался,

По половицам добегал до двери,

Стучал щеколдой, охал и метался,

Выл сквозняком от боли и потери,

Бродил по дому, раздувая шторы,

И перелистывал газетные страницы,

И в пыльных зеркалах не отражались взоры

И пустовала клетка от волшебной птицы.

А было время, здесь звенели трели

Волшебной птицы, что светилась счастьем

И двое в доме жили и старели,

Не зная бед людских и облаков ненастья…

Но птица счастья так непостоянна,

А волшебство её всегда любовь рождает…

И в доме старом тихо, бездыханно,

И волшебство сюда не долетает.

Вы уезжаете легко и так безжалостно

Вы уезжаете легко и так безжалостно,

Меня Вы не успели полюбить.

Вы посмотрите на меня ещё, пожалуйста,

Ещё успеете лицо моё забыть.

Вы уезжаете совсем без сожаления,

Вас манит вдаль морская синяя волна.