Kitobni o'qish: «Мурманский хрусталь»

Большой белый самолет бережно нес пассажиров почти сквозь всю Россию рейсом Мурманск-Южно-Сахалинск. Танечка, пяти лет от роду, скрашивала долгие часы полета, рисуя свою семью – брата, себя, маму и папу. Все они были тут, рядом с нею.

– М?

Девочка протягивала картину маме для оценки. Ее подвижное лицо растянулось широкой улыбкой. Оттопыренные ушки, нос кнопочкой, светлые, легкие, как пух, волосы, – казалось все ждало оценки.

– Как изобретательно, милая, – ласково проговорила мама, прогладив дочку по голове.

Брат с другой стороны бросил свой взгляд через светлую макушку сестры и недовольно хмыкнул.

– Как тебе в голову приходят такие глупости?!

Руки людей на рисунке изображались веточками с яркими зелеными листьями. А Дима, как старший и потому серьезный взрослый брат, не мог допустить подобных нелогичных выдумок.

– Я тоже деревце. И ты, и мама, и папа. Только ходячие, – заразительно улыбнулась Танечка своими отсутствующими передними зубками и хихикнула.

Но брат не поддавался, он всегда старался держать взрослое и умное выражение лица.

– Но я это не выдумала, – девочка перешла на шепот и сделалась серьезной, – это деревья мне казали. Стоячие.

Дима фыркнул:

– И когда столько умных людей на планете, ученых, математиков, они бы выбрали поговорить именно с тобой!

– Они говорят со всеми, – удивленно глядела на него Танечка, – но им не все отвечают. Вот ты почему не отвечаешь?

– Потому что я не сумасшедший и не слышу деревьев.

– Тогда вынь бананы из ушей, – искренне посоветовала Таня словами родителей.

Дима заботу сестры не оценил и готовился высказать колкость, но его сбил зычный храп отца. Будить папу не хотелось, хоть он и всегда употреблял снотворное для крепкого сна в дальних полетах.

Отец их – Олег – волевой мужчина, кажущийся строгим и во всем уважающий дисциплину. Именно эти качества позволили ему построить свою империю – сеть магазинов «Мурманский хрусталь» по всей России. Один лишь уголок еще остался без переливчатого звона его изящных бокалов – остров Сахалин.

Приземлившись, они встречали свой багаж, а их – местная корейская пара, державшая дружбу с Олегом и согласившаяся приютить в своем домике у моря детей, пока родители решат все вопросы по открытию нового магазина.

– Привет, – весело протягивала мама, глядя в экран телефона.

Она показывала встречающим по видеосвязи, где они находятся и во что одеты, чтоб легче найтись.

– Привет, Ольга! Рады вашему прилету, – дружелюбно махали руками они, – мы знаем, где вы, тут не потеряться.

Все захохотали. Танюша тоже радовалась и веселилась, показывая в камеру свой блестящий желтый чемоданчик.

Вскоре друзья появились вживую, одарили всех теплыми объятиями и отправились в путь.

Они добрались до бухты Тихой, где, согласно ее названию, царили умиротворение и покой. Соленые волны ласково и беззвучно лизали берег, горные пики величественно молчали, а туман стелился змеями между гор. Только в доме, одиноко стоявшем тут, слышался смех и разговоры. Трещала горячая печь, посвистывал газ на старенькой плитке и булькал ароматный тыквенный суп, щедро начиненный приправами.

Пока готовился ужин, дети решили осмотреться на побережье и прогуляться со скучающей на привязи собакой Лаймой. Освобожденная дворняжка весело запрыгала, высовывая розовый язык, и пустилась бегом по камням, утаскивая за собой серьезного Диму, держащего ее на поводке. Танечка бежала за ними, хохоча и хлопая в ладоши.

– Ого, – вдруг она остановилась, как вкопанная и у незнакомых ей деревьев с зелеными гладкими стволами, – я таких еще не видела. Что это?

Таня завороженно глядела на деревья. Лайма тоже остановилась, словно специально давая девочке время на знакомство.

– О том я и говорил, глупышка, – бурчал Дима, – ты ничего еще не знаешь. Кто захочет с тобой разговаривать?

Таня ласково обхватывала тонкие часто-стоящие стволы, нашептывая что-то. Затем обернулась и сказала брату:

– Это господин бамбук.

А увидев растерянный вид мальчика, пояснила:

– Он мне сказал. Сам.

По Диме пробежали мурашки. Он взглянул на устрашающую высоту деревьев и их живое шелестение.

– Не говори глупостей!

Он обернулся. Откуда они пришли? Обернулся в другую сторону, в третью. Разные деревья сомкнулись вокруг них густо. Заблудились? Чертова псина затащила их в самую чащу. Темнело.

– Пошли домой, – проговорил Дима тихо, чувствуя, как он волнения кружится его голова.

– Почему ты не хочешь с ними поздороваться? – любопытствовала сестра.

А Диме меньше всего сейчас хотелось, чтоб зеленые исполины ожили.

Вдруг сухие ветки захрустели под кем-то поблизости, кусты зашевелились.

– Лайма, фас! – вскрикнул испуганный мальчик.

Лайма послушно бросилась на незнакомца, виляя хвостом и облизывая кудрявого мужчину. Худощавый, немного испачканный он трепал собаку по макушке и весело улыбался, клича зверя по имени.

Таня подбежала к нему не страшась, видя, что Лайма чует в нем друга, и чесала собаке спину.

– Что вы здесь делаете так поздно? Заблудитесь, – проговорил странник больше Диме, затем обратился к светлой девочке, протягивая ей свою грубую работящую ладонь, – я дядя Рома. А ты?

– Я Танечка.

– Танечка, – он ласково повторил ее имя, проглаживая по легким пушистым волосам.

Ей казалось, что взгляд незнакомца наполнен большим смыслом, который он хочет ей передать. Но странник молчал. Наверное, она вообразила себе какие-то глупости…