Kitobni o'qish: «Ах, Таня, Танечка, Татьяна!»

От редактора об авторе

Стихи для себя, «для души», могут писать все. Умеющие читать и писать. Как очень образованные люди, так и не очень. Если есть элементарный навык рифмы.

Мне доводилось читать даже стихотворные протоколы партийных собраний (их начертал не поэт – остроумный человек, кому было скучно всё это «слушали», «выступили», «постановили»).

Все могут. За исключением отпетых негодяев. За неимением у них человеческой души вообще. Даже для себя самих.

Стихи, предназначенные для других, иной разговор. Здесь важнее не рифма – сам человек. Каков он! Ибо действительно стихотворения пишутся чувствами. Чем они шире и глубже – тем надёжнее. Стихи, знамо, можно доделать и переделать, подправить и отшлифовать. Доподлинно человеческие чувства – никогда!

Таков ключ к строкам Татьяны Григорьевны Басько, составившим небольшую, но человечески надёжную книгу.

Мне было интересно работать с её рукописью. И куда интереснее, чем с иными профессионалами. С выспренностью их приёмов. С бумажными цветами у своих памятников. У Татьяны Григорьевны есть то, чего не обнаружишь даже с лупой у многих современных, признанных, со звучными именами и премиями поэтов – свежесть и честность тонких, ранимых человеческих чувств. И не просто «чувств» (эмоций) – привлекательная для людей с живыми умом и душой вочеловеченность переживаний. И это очень дорогого стоит!

Юрий Ефименко

Член Союза писателей России

Лицо подставив солнечным лучам

Полевые цветы

 
Цветы полевые растут среди трав,
Скромно, без всяких затей.
Но как же Творец наш был все таки прав:
Нет трогательней их и милей.
Идешь среди цветов полевых,
Любуешься, запах вдыхая,
И посреди васильков голубых
Печали свои забываешь.
 

* * *

 
Желтые листья, прожив свою жизнь,
Кружась, на землю летят.
Лежат на асфальте и под шагами
Тихо, спокойно шуршат.
Будто бы души умерших когда-то,
Грустно нам говорят:
Помните нас – не забывайте,
Колокола по всем позвонят.
 

* * *

 
Какие дни стояли в эту осень!
Хотелось петь, смеяться и любить.
Хотелось воздух пить и не напиться,
Хотелось листьями шуршать,
Хотелось – жить!
 

* * *

 
Тополь огромный растет под окном,
Ветви раскинув, как руки.
Дрему стряхнул под весенним теплом,
Очнулся от зимней он скуки.
Люблю я смотреть на него из окна:
Свеж он, хорош, горделив.
Мимо идут он и она.
Мир до чего ты красив!
 

* * *

 
Месяц март – запах ранней весны.
Месяц март – запах первых подснежников.
Месяц март – запах вечной любви.
Месяц март – как свеча в белоснежных подсвечниках.
Все в предчувствии нового, свежего,
Всё в ожидании любви.
Посмотри, из под талого снега
Пробиваются к свету – цветы.
 

* * *

 
Как летним утром хорошо идти и улыбаться,
Лицо, подставив солнечным лучам.
Вдыхать пьянящий воздух и никак не надышаться,
Букетик полевой прижав к своим губам.
Идти и ощущать себя счастливой.
Ведь счастье даже то, что ты сейчас идешь.
А вон, среди кустов алеют ягоды малины!
Тропинка, лето, ты – что лучше может быть?
Ищи, но не найдешь.
 

* * *

 
Зимой теперь весна – текут ручьи, не щиплют нос морозы,
А по щекам моим бегут не горькие, но слезы.
Где снег неталый, варежки, коньки?
Где лыжи, саночки, снежки?
Забыто слово русское салазки.
И затерялось ощущенье зимней сказки.
Мы ж на Руси так любим снег, морозы.
И хороши от смеха радостные слезы.
Нам непривычна слякоть под ногами.
Где ты зима? Увы! Когда же будешь с нами?
 

* * *

 
Деревья, как и люди: спят, бодрствуют – живут.
И, также умирают, век минуя.
И также знают, как кого зовут.
И все они прекрасны, все неповторимы.
Но есть средь них красавица одна:
Распустит ветви скромно, молчаливо,
Как девушка в раздумье у окна.
 
 
О ней поют, тоскуют и доверяют тайны ей.
Для сердца русского березки нет милей!
 

* * *

 
И, снова май! И, снова дожила я
До прелести цветов, до зелени травы,
До теплого дождя, до запаха сирени,
До свадебного платья на черемухе в тиши.
Ах, май! Любимый месяц мой!
Всегда тебя я жду, ты радуешь весной,
И, утром встав, открою быстро шторы —
А там цветут кусты сирени под окном!
 

* * *

 
День становится длиннее и светлее,
На душе чуть радостней, теплее.
Лёгкое волненье и надежда, как дымок,
Лучик света проникает в каждый уголок.
И подснежник ситец нежный нам покажет.
И моей любви к рассвету путь укажет.
Люди, улыбнувшись, от зимы очнутся,
Лето станут ждать – в зелень окунуться.
 

* * *

 
Запах черемухи душистой,
Как запах первой любви,
Как память о юности чистой,
Как-будто пожатье руки.
Но, не вернуть тех мгновений,
Как, не вернуть юных лет.
Юности дни, как весны дуновенье,
Где вы? Увы, их уж нет!
Где та девчонка кокетка,
Что всех мальчишек двора,
Взглядом своим чернооким
Просто сводила с ума?
Где тот мальчишка красивый,
Что подарил ей шутя,
Ветку черемухи белой
И убежал… навсегда.
 

* * *

 
Где зимы прошлые со снегом и морозом?
Теперь же слякоть, дождь и грязь.
И это месиво по голень
Мы топчем много лет подряд.
А раньше снег по пояс,
Под каждым шагом «скрип да скрип»,
И ели, в полудреме успокоясь,
Навеют немудрёный стих.
А у детей счастливые мгновенья:
Играть в снежки до полного изнеможенья,
Ввалиться в дом и, от усталости качаясь,
Заснуть, до самого утра не просыпаясь.
А завтра поскорей опять
На санках и коньках кататься,
На лыжах бегать, просто кувыркаться,
Катиться с ветром споря, не замечая, что вокруг,
Нестись, чтоб жутко захватило дух.
 

* * *

 
Спасибо, жизнь, тебе за то, что еще раз
Дала возможность насладиться —
Увидеть, как весна дала сирени распуститься.
К груди букет прижать, вдыхать – не надышаться,
Руками гроздья влажные перебирая, восторгаться.
Сирени куст волнует каждою весной,
Заворожив меня сиреневой волной!
 

* * *

 
Кап, кап, кап – солнышко пригрело.
Кап, кап, кап – на сердце потеплело.
Кап, кап, кап – сосульки в ряд висят.
Всем, всем весну встречать велят!
 

* * *

 
Пришла всем долгожданная весна!
Зима так долго не сдавалась
Но вот весна с большим трудом прорвалась
И вешними потоками всю землю залила.
Тепла и света хватит всем.
Смотри: все разом пробудилось —
Трава и птицы, люди, лес.
Все влагой и теплом упилось.
Все скоро бурно зацветет,
Запахнет свежестью, сиренью.
Любовь в свои вас лабиринты позовет,
Заворожит весеннею свирелью.
Адреналин весна всем щедро раздает —
Больным и старым, и здоровым.
А эликсир любви лишь избранным дает.
Кому не повезет – не быть влюбленным.
 

* * *

 
Весна, весна!
Когда ты перестанешь волновать? Когда?
Когда не станешь будоражить,
Строго мне сказав: «Стара!
Наверное, не сможешь ты,
Как прежде, полюбить.
Никто уж не поможет,
Когда недолго жить».
Но нет, могу и буду я мечтать
И восхищаться утренней зарей.
И никогда тебя я не забуду,
Но только дверь за мной закрой.
А в мой последний час хочу я,
Чтоб у изголовья моего стояла ты.
И чтоб букет сирени белой положила
На заостренные мои черты.
И чтоб в последний раз
Вдохнула с детства
Дивный аромат.
И с этим навсегда заснуть
С загадочной улыбкой на губах.
 

* * *

 
Такого бриллиантового снега,
Я не видала никогда.
Он приоткрыл мне тайны света
И поразил сверканьем навсегда.
Свой тайный блеск он показал случайно.
Светило солнце, деревьев тень расчерчивала снег.
Удивлена тогда была я чрезвычайно,
Как излучает снег волшебный этот свет!
Высвечивал снежинки, как алмазы.
Они фонариками загорались тут и там.
Я в эту красоту влюбилась сразу.
Надеюсь, видеть это доводилося и вам.
 

Тебя я, жизнь, благодарю

 
Проблемы, проблемы, проблемы…
Затянуты в узел тугой,
Кружат по спирали проблемы,
Не может решить их другой.
Идут друг за другом зловеще,
Цепляясь, петля за петлю.
Отпустят на время, потешат
И вновь затевают игру.
И если поддаться унынью,
Удачи тебе не видать.
Противься с утроенной силой,
Не дай им себя поломать.
 

* * *

 
Всему свойственно кончаться.
День лишь только наступил.
Уже вечер в ночь помчался —
И с ним бороться нет уж сил.
День за днем, за годом год:
Так и жизнь, глядишь пройдет.
Не старайся за ней гнаться,
Постарайся удержаться
Время даром не теряй —
С пользой день свой заполняй.
 

* * *

 
За все приходится платить…
За счастье тоже есть расплата,
Нельзя всю жизнь счастливым быть,
На фоне счастья вдруг – утрата.
Но все же, как прекрасно жить!
Не надо жизнь ругать неосторожно.
Ведь только то, что ты живешь
Вполне назвать нам счастьем можно.
 

* * *

 
Люблю я серьги, кольца и браслеты,
Люблю я яркие букеты.
Мне поднимают настроенье комплименты,
Я обожаю новые жакеты,
Кино, театр, поездки и конфеты.
Люблю я море, лес и реку.
А свежим воздухом я надышаться не могу.
Люблю лесные ягоды, грибы,
Люблю я снег – скрип под ногами от ходьбы.
Люблю людей и с ними пообщаться.
Люблю друзьями восхищаться.
Люблю я лето и весну – за это все
Тебя я, жизнь, благодарю.
 

* * *

 
Ах, эти женщины!
Не любят у себя подруг —
Красивых, умных, гордых,
Незаурядных, честных, добрых,
Прямых и искренних – других.
Уж как стараются придраться
И в жизни чьей-то покопаться,
Найти изъян, приврать и опорочить.
И постараться головы морочить.
И зависть гложет их, что сами не такие.
Как трудно среди них и умной, и красивой!
Ещё и навсегда ранимой.
 

* * *

 
Отмокнут в ванной мысли, тело.
На полчаса уйдут проблемы.
Как бы хотелось этот миг продлить —
Хотя бы здесь счастливой быть!
 

* * *

 
Мне думалось, что женщина я слабая.
А оказалось – посильней любого мужика.
Когда и счастье, и любовь меня оставили,
Когда судьба вцепилась мне в бока,
Откуда ж силы тут берутся,
Когда их не должно бы быть?
И вот дела все удаются,
И всё сама смогу решить.
Но хорошо побыть бы слабой.
Наверно, так должно и быть.
Но сколько нас и по ухабам
Идут упрямо, чтобы жить.
И тянем мы детей и внуков,
Забыв о жизни-то своей.
Но где же всё-таки мужчины?
Нет ни мужчин и ни мужей.
 

* * *

 
Как на известной всем картине,
Всё в прошлом, у меня все было.
Воспоминания, кружась, несутся мимо
И вспоминается хорошее —
Что сердцу было мило.
Вот детство – летний ясный день.
Вот юность – вся в сиреневом цвету.
Вот зрелость – счастье, горе, слезы, смех.
И вот пугающая старость на носу.
Ах, как не хочется стареть!
До боли быстро жизнь промчалась.
И где былая свежесть, красота, успех?
На фотографиях, да в памяти осталась.
 

* * *

 
Никто не должен видеть слез моих,
Никто не должен знать мои терзанья.
Не знаю, все ль хорошо у них,
А у меня одни страданья.
Устала я – ну, сколько ж можно?
Нельзя ли там-то, наверху,
Распоряжаться осторожно?
 

* * *

 
Татьяной Лариной себя я в детстве ощущала.
Её словами говорила, чувствами жила.
И также ночью я «Онегину» писала,
И также сердце от любви и страха трепетало,
И также я любовь на годы сберегла.
Но то письмо я отдавать не стала,
Лежит оно в любимой книге много лет.
Мне только этого не доставало,
Чтоб он отчитывал меня – увольте! Нет!
 

* * *

 
О, эти чудные мгновенья!
Как мало в нашей жизни их!
И мы порой без сожаленья
На карту ставим все, чтоб раствориться в них.
О, эти чудные мгновенья!
У вас конец почти всегда печальный,
Но, несмотря на всякие сомненья,
Цепляемся за сладкие воспоминания.
За наши встречи те случайные
Мы будем жизнь благодарить.
За то, что чудные мгновенья подарила,
За то, что в сказку вихрем унесла,
За то, что тайну чувств для нас открыла,
За то, что для любви нас сберегла.
 

* * *

 
А всё же хорошо, что я такая —
Что удивляться миру я не устаю,
Что радует меня и зелень мая,
И куст сиреневый в цвету.
Люблю пройтись я узенькой тропинкой
Среди травы, среди кустов,
Залюбоваться кружевною паутинкой,
Услышать песенку заботливых скворцов.
А лист осенний, как по-своему прекрасен,
Покрыв всю землю золотым ковром!
Своей чарующей печалью он порой опасен,
Но убегу от грусти я в свой шумный дом.
Я из окна взгляну на мокрую дорогу.
И надвигаются на город холода.
Но дома мне тепло. И жду детей я у порога,
И смотрят на меня родные и любимые глаза.
 

* * *

 
Дочь моя, остановись и оглянись.
Посмотри в глаза мне прямо.
Я прошу тебя: «Ну, не сердись.
Ты прости – быть может мало
Времени тебе я уделяла.
Жизнь все наши планы поломала.
Не могу я поровну себя
На всех вас, родная, поделить.
Понимаешь, очень я устала.
Дай в твоих глазах себя мне обелить.
Милая моя, ты всё же
Хотя бы изредка подумай про меня.
Я уверена когда-нибудь поймешь ты,
Как порой, недоставало мне тебя.
Я люблю тебя, быть может, всех сильнее,
Потому что женщины с тобой.
И не дуйся на меня, родная.
Обо всём мы поговорим потом.
 

* * *

 
А мне всё кажется – ещё я молода.
Что я еще красива и умна,
Что жизнь течет среди цветов, а не бурьяна,
Что, как и прежде, почти я без изъяна,
Что я могу любить себе позволить.
Могу себя не принуждать и не неволить,
Могу ходить на каблуках и красить губы,
Могу смеяться во весь рот, показывая зубы,
Могу понравиться, как только захочу,
Но это только кажется – и я молчу.
 

* * *

 
Мысли словно в поединке.
Про себя я монологи говорю.
А вокруг все люди, словно льдинки —
Наплевать им на судьбу мою!
Кто-то посочувствует для вида,
Кто-то слово скажет для приличья,
Кто-то удивится, что жива еще.