Kitobni o'qish: «Земля надежды. Испытание верой»
Осень она такая разная. Здесь в столице еще тепло даже жарко, а за окном уже серые грязные деревья и от дождливой погоды такая стылость в груди. Когда ты далеко от дома и каждый день все плохо то и вокруг все кажется черно серым. Вера поправила край подушки у головы сына. В палате тишина, за окном черно, черно и в душе. Она без сна уже сколько дней, и чувствует себя как в тумане, а глаза закрыть страшно. Днем она дремлет урывками между процедурами, и вроде не так страшно, когда вокруг суетятся люди, спешат по коридору на процедуры мамочки с детьми, мелькают тенями у дверей палаты врачи и сестры иногда заглядывая и сюда в отдельный бокс для тяжелых детей. Одним в палате проще не нужно ни с кем говорить о такой же беде и смотреть еще и на страдания чужого ребенка. Эта часть отделения самая тихая, дети в этой части здания все тяжелые и лежат молча в своих кроватках в палатах которые называются «мать и дитя». Дети постарше лежат с мамами уже по двое и если состояние одного ребенка ухудшается, то и второй ребенок поневоле страдает и понимает, что и его ждет такой же конец. Маленькие старички, понимающие что они уже проиграли битву за свои жизни и злящиеся на суету матерей которые этого еще не осознали.
Они не боятся смерти, не понимают, что это такое, часто говорят своим матерям,– мы скоро уйдем, и ты больше не будешь плакать. Некоторые дети уже теряют связь с реальностью и не понимают, чего от них хотят родные, они словно видят что-то свое там в серой дымке и плачут, когда их возвращают. Сколько они здесь две или три недели, а Вера уже насмотрелась и наслышалась столько что не передать словами. … А сколько раз она просыпалась от тихих криков матерей и суеты врачей увозящих детей в реанимацию пытаясь вытянуть, … а потом сестра собирает оставшиеся вещи и уносит туда к дверям. Осиротевшие матери уже не возвращаются в отделение. Иногда даже смотришь и не понимаешь жив твой ребенок или нет. Дыхание настолько слабое что снова обдает страхом, вроде уже и бояться некуда, а все равно страх в груди черный, безнадежный. Когда нет надежды – это страшно, понимаешь, что от тебя ничего не зависит, чувствуешь себя песчинкой уносимой безжалостным ветром, ни деньги, ни связи не могут спасти твоему ребенку жизнь. Страх и пустота. Днем спать не так страшно, хоть врачи и сестры косятся на нее. Ночью, когда она смотрит на спящего сына иногда ей кажется, что он уже мертв, и она тихонько теребит его за ручку. Малыш недовольно ворочается, а она дальше охраняет его сон от смерти которая стоит совсем рядом за спиной. Вера чувствует ее дыхание и ничего не может сделать, только боится спать надеясь отогнать ее если она подойдет совсем близко. Лицо сына бледное, прозрачное, на лбу намокшие от пота волосики. Она прижалась осторожно к нему своим лицом вдохнула его запах. Совсем кроха и почему именно он должен умереть. Такой вопрос она задает десятки раз в день и не находит ответа. Он последний от всей ее когда-то счастливой семьи и потерять она его не может. Если он умрет, то она и дня не сможет прожить больше, так устала от потерь. Вера за последние пару лет горя хлебнула полной ложкой и понимала, что она больше не выдержит. Все … есть предел человеческому терпению, и она пропитана горем по самое горлышко. За это время Вера часто гоняет в воспоминаниях свою еще такую короткую жизнь и не понимает, что же такого она сделала мирозданию что ее так жестоко наказывают или это грехи отцов или дедов так отыгрываются на них с сыном. Вера выросла в счастливой и благополучной семье и очень любила своих родителей. За всю жизнь ей и в голову не приходило спорить с ними или ругаться, она всегда удивлялась сложным отношениям в семьях одноклассников. Родители Веры всегда могли настоять на своем не принижая чувства дочери, идеальная семья. Когда она выросла отец выбрал ей институт сказав девочке педагогическое образование поможет в будущем заниматься воспитанием детей, а мама его поддержала. К окончанию института отец ей подобрал жениха, приятного молодого человека по имени Андрей, сына своего хорошего знакомого Олега Савченко. Их бизнес соприкасался краями, и мужчины как-то решили, что в будущем неплохо бы их объединить и жили они рядом. Андрей был симпатичным, и Вера знала, что он нравится всем ее знакомым девчонкам и тоже не протестовала против этого брака понимая, что кого-то лучше не найдет. Она хоть и была девочкой избалованной, но понимала, что выйти замуж по любви ей не позволят, да и где гарантия что в ее жизни будет еще лучший вариант. Андрей ей нравился, и она уговорила себя что со временем полюбит его, а нет то и так проживет. У них в классе все девчонки обсуждали своих женихов класса с девятого и сильно не роптали, а уже оценивали себя вместе со стороны как ни будут смотреться вместе и жить. Любовной чушью типа с милым рай в шалаше никто не страдал.
Папы посовещались, договорились что в будущем объединят свой бизнес, недвижимость сейчас поженив своих детей. На две семьи приходилось две огромных квартиры в элитном доме в центре Тамбова, два дачных дома – усадьбы. Загородные дома не шикарные без вычурности, но просторные, основательные построенные на долгую жизнь благоустроенные дома с большими земельными участками близко от города и тоже не в простом районе. Рядом ухоженный чистый лес, много прудов и никаких посторонних. Дорогие машины и сбережения у обеих семей тоже были. Андрею было уже за слегка за тридцать, и он тоже был единственным ребенком у относительно молодых родителей. Сватовство и свадьба Андрея и Веры прошли тихо без помпы, молодые поженились без любви, но с взаимной симпатией. Андрей уже нагулялся и готов был к семейным узам. Молоденькую красивую жену он сразу же окружил заботой и лаской. Парням до свадьбы позволяется много, но Андрей не любил скандалов вокруг себя и свою личную жизнь не выставлял на показ и знал, что и Вера такая же. Если и была в ее жизни любовь, то только детская робкая безответная влюблённость. С ее именем никогда не было никаких скандалов и сплетен, а город у них огромным не назовёшь и краснеть за прошлое жены ему не хотелось. Это в столицах богачам нравится жить со скандалами и женится на светских иногда потрёпанных львицах, а в провинции все проще и патриархально. Многие местные бизнесмены вышли родом из старинных старообрядческих семей и хоть давно уже не соблюдали каноны были воспитания строгого и держались скромно в тени тихо без шума наживая достаток. Были конечно местные богатеи и чиновники скандального поведения, куда же без них. Везде даже в благополучном обществе все дерьмо обязательно всплывает, но настоящие деньги любят счет и … тишину. Здесь в провинции сплетни разлетаются быстрее молний и все грехи молодых не забывают до их старости. Андрей тоже был симпатичным, высоким мужчиной на десяток лет старше жены и Вере не пришлось особенно страдать в браке как многим ее ровесницам выходя замуж по расчету за страшного, старого, пузатого мужа «кошелька на ножках». Тем более она не бесприданница, а полноценный партнер в браке и ей не нужно было подделываться под капризы мужа боясь оказаться на улице, когда она надоест или постареет. Родители обоих семей составили подробный брачный контракт, который молодым пришлось подписать не читая. Все было у них и сложилось замечательно. Вера сама себе порой не верила, как хорошо все в ее жизни. Родители общими усилиями купили детям в подарок трехкомнатную квартиру в том же доме только посерединке и все они прекрасно уживались рядом. Через год у молодой пары родился здоровый крепкий малыш Илюша и это только больше сплотило всех родственников. Малыш был в радость в обеих семьях. Два года пролетели как один. Что потом пошло не так, никто не знает. Она часто задавала этот вопрос уже тогда понимая, что ей просто не хотелось ничего замечать, да и изменить она бы ничего не могла к тому времени какого-то влияния на своего мужа не имела и … не старалась.
Вера вздохнула и поправила одеяло закутав сына. Илюша температурил, лечение не работало … и теперь уже не важно почему в их общей семье произошла трагедия. Отец Веры решил уйти на покой и передать бизнес зятю Андрею, и они начали оформлять документы. Вот только выяснилось, что фирма отца Андрея Олега Савченко немного не в порядке, последние два контракта были неудачными, но положение не критическое и мужчины посовещавшись решили не только объединить бизнес, но и заодно расширить его. Женщины как обычно не вникали в детали, доверяя все вопросы решать своим мужчинам. … А они вроде договорились с кем-то еще о дополнительных влияниях капитала и расширении. Свекор Веры признавал, что будущие партнеры мутноваты, но… других с такими же возможностями больше нет. Отец Веры был хмур последние дни, но как обычно с женой своими тревогами не делился, привык все вопросы решать сам. Андрей немного нервничал уезжая на встречу с партнерами за город в какой-то охотничий домик отметить начало сезона охоты на уток и поговорить о слиянии фирм в неформальной обстановке. Сейчас уже не принято вести дела в саунах или на природе, и Вера была раздражена что муж бросает ее и сына в выходной день, который они уже давно собирались провести все вместе. Вера накануне плохо спала и-за капризов простывшего накануне Илюши, и она рассеяно чмокнула мужа в щеку не понимая, что видит его в последний раз. Что произошло за городом на той охоте никто так и не узнал. Всех трех мужчин семьи, – Вериного свекра, отца и мужа нашли через сутки в сгоревшем доме хозяин, которого по документам умер уже очень- давно. И кому на самом деле принадлежали сгоревшие владения вроде как ни известно, а слухи к делу не пришьешь. Опознавать по большому счету было нечего и их личности установили по анализу ДНК, фрагменты тел сохранились. Три женщины,– свекровь Лидия Ивановна, мама Валентина Федоровна и сама Верочка в один день остались без своих мужчин, не считая Илюши конечно. Шок и растерянность длились долго. Женщин в одночасье оставшись вдовами даже плакать не могли только таращились друг на друга и взмахивали руками не зная, что сказать. Если бы не маленький Илюша, на которого осиротевшие женщины обрушили все свое внимание то жертв было бы больше. Лидия Ивановна потеряла мужа и сына и не понимала, как ей жить дальше и держалась за внука отчаянно словно боясь отпустить его и тут же провалится в бездну горя. Валентина Федоровна и Вера всегда существовали беззаботно за широкой спиной мужа и отца зная, что он решит все их проблемы и как жить теперь не понимали. Громкое убийство шумное расследование, а убийц по горячим следам не нашли и вскоре оно перешло в разряд висяков. После похорон растерянные женщины не знали, что делать и как жить. Вера была девочкой избалованной, но не глупой, и она отдав Илюшу на попечение бабушек занялась бизнесом. Предприятие Андрея уже было в убытках, но еще держалось на плаву. Вера решилась его продать и не прогадала. Она трезво оценивала свои возможности и понимала не вывезет бизнес мужа и отца, и объединить она их тоже не сможет. Отцовское предприятие было ей ближе, и оно хоть было меньше работало как часы и его дохода всем трем женщинам вполне хватало для комфортной жизни. Одну дачу усадьбу тоже пришлось продать, следить за ней теперь не хватало времени и денег. Да и смысл. Им всем хватало одного загородного дома, а деньги можно положить на счет, будет Илюше финансовая подушка на первое время, когда он вырастит. Лидия Ивановна и Валентина Федоровна сроднились общим несчастьем и обе занимались маленьким Илюшей распределив между собой обязанности, а Вера работала. Первый год после тяжелых потерь прошел как в тумане. Во второй все даже стало налаживаться и женщины вздохнули свободней. Беда пришла откуда не ждали. Здоровый румяный Илюша в один день слег со слабостью и рвотой. Бабушки кудахтали над ним переживая что они не доглядели, и малыш что-то съел. Они не стали ждать и повели малыша к врачу в первый же день, но доктор осмотрев малыша решил, что у него легкое домашнее отравление. Дети ведь в таком возрасте все тянут в рот и уследить за ними невозможно. Чего-то опасного в доме не держали, химию запирали и вроде особо беспокоится ни о чем. На другой день Илюша слег со слабостью и вдобавок к рвоте его стало заносить при попытках встать, а еще через день у него закосило глазки. … А с такими симптомами малыша тут же госпитализировали и обследовали. Весь день бабушки сопровождая внука метались по больнице из одного кабинета в другой. Их передавали как эстафетную палочку от одного доктора другому, а точку в обследовании должно было поставить общее заключение МРТ. Илюшу усыпили и положили под аппарат, а бабушки по озабоченным лицам докторов уже понимая, что происходит что-то страшное молча сидели в коридоре в ожидании приговора. Вера успела приехать в больницу как раз перед тем как к ним вышел врач с итоговым, страшным заключением. Приговор врача они слушали втроем не дыша не веря за что им выпало еще и это горе. Они смирились с гибелью своих мужчин опасаясь за жизнь единственного внука.
– Опухоль мозга, ориентировочно глиобластома. – Выживание двенадцать – пятнадцать месяцев после установления диагноза, рубил врач короткими фразами надежды женщин на хороший исход.
Валентина Федоровна услышав диагноз внука упала замертво и спасти ее не смогли, сердце не выдержало новой беды. Врачей вокруг было много, и они старались ее завести, но… Вера считала, что мама просто не захотела больше жить. Так на нее обрушилось сразу двойное горе. Лидия Ивановна с трудом удержалась на ногах понимая, что если она также сдастся у внука не будет шанса на выздоровление. Вера одна не вывезет. Она взяла на себя все заботы о похоронах Валентины Федоровны, а Вера поехала с Илюшей в Москву в детский онкоцентр надеясь на чудо даже не попрощавшись последний раз с матерью. Повторное обследование Илюши подтвердило диагноз тамбовских врачей. Первую операцию провели через пару дней срочно и вроде как удачно. В голову малыша сразу вживили катетор и стали капать химию. Состояние малыша тут же ухудшилось, препарат заменили, но… лучше ему не становилось. Лечение меняли дважды, а сколько было консультаций врачей из других клиник не сосчитать. Вера даже дышать забывала от страха за сына, и сделать ничего не могла. Если бы нужны были деньги или за границей смогли бы ему помочь лучше, чем в Москве, но нет. Здесь для малыша все сделали правильно, вовремя и никакая операция в Германии или Израиле не дала бы лучший результат. Лидия Ивановна тем временем похоронила Валентину Федоровну и тут же приехала в Москву к внуку. Она сняла рядом с больницей квартиру и теперь приходила ежедневно в больницу посидеть рядом с внуком и Верой. Илюша не кричал, не плакал, лежал молча как маленький старичок и когда ему было больно он крепко сжимал руку матери или бабушки. Говорливый, подвижный, развитый не по возрасту мальчуган буквально сгорал на руках у двух любящих его женщин, и они ничем не могли ему помочь. Беспомощность убивает и женщины умирали вместе с ним. Лидия Ивановна иногда откровенно завидовала быстрой смерти Валентины Федоровны, гораздо страшней вот так было сидеть у постели внука и понимать, что ты ничего не можешь сделать. Они если с ним что случится не переживут обе и это она тоже хорошо понимала, запас прочности иссяк. По разговором врачей женщины догадывались что дела у Илюши плохи и что даже года как они надеялись он не проживет и … надеялись на чудо даже боясь обсуждать состояние ребенка между собой. В один из таких мрачный пасмурных дней к ним в палату заглянул странный невзрачный человек ну с очень неприметной внешностью и долго расспрашивал женщин о состоянии ребенка, а затем вызвал на разговор Лидию Ивановну. Вера подумала, что это новый врач интересуется состоянием ребенка. Иногда безнадежных детей набирали на экспериментальные лечение и это давало хоть призрачный шанс на будущее. Свекровь отсутствовала очень долго, а когда вернулась была встревоженной и какой-то растерянной.
– Кто этот человек мама,– спросила Вера, обеспокоенная состоянием свекрови.
У них и так одни проблемы и вроде уже куда еще больше и на этом фоне расстройство свекрови выглядело угрожающе.
– Думаю, что это шарлатан,– выдохнула Людмила Ивановна,– такого мне наговорил, я конечно старая и всю жизнь прожила за широкими плечами мужа, но не наивная дурочка.
Вера удивилась, такой разраженной свекровь она еще не видела. Она взяла ее за руку и прижалась к ней.
– А, что он такого сказал или это тайна.
– Да что ты девочка моя,– свекровь тоже обняла Веру и не удержавшись заплакала, без всхлипов, слезы просто против ее воли текли ручьями по ее измученному лицу. – Он сказал, что здесь на земле Илюшу не спасти, но можно нас всех переселить в параллельный мир или другой. – Он сказал, что рядом с нами их существует много и в одном из них как раз такие болезни тут же излечиваются.
Она высморкалась и вздохнула,– и я просто ушла даже не стала его дослушивать.
Теперь растерялась Вера,– а что нужно что бы туда попасть?
– Да как обычно … отдать все квартиры, сбережения. – Он сказал туда можно взять часть вещей с собой, там вроде как людей совсем мало и мир дикий, но можно там купить дом, скотину и жить почти с удобствами. – Боюсь такие мошенники выманивают деньги у доверчивых и растерянных дур в сложных жизненных ситуациях как наша и … просто пускают их в расход. – Ты же видела его лицо, он неприметный, а за нас теперь и заступится некому и совета спросить нам тоже не у кого.
Вера вздохнула они всегда жили дружно своей семьей это правда. Родственники дальние были, но они с ними общались не часто и без особой теплоты, как-то не сложились отношения. Друзья семей конечно были, но спрашивать у них совета, да еще по такому поводу глупо. Все вопросы с Илюшиным лечением решать только им.
– Знаешь если бы точно можно было за все наши деньги и квартиры купить ампулу с лекарством и спасти Илью я бы не колебалась ни секунду,– продолжила разговор свекровь, – мы бы выжили по любому, лишь бы малыш был здоров … больше нам ничего не нужно, а так.
Больше они этой темы не касались целых два дня. Вера конечно не могла этот разговор просто так выбросить из головы. Она знала их сейчас обмануть легче легкого. Не так давно после страшного теракта в учебном заведении погибло много школьников разного возраста, и мошенник со страшной фамилией «Могильный» ухитрился на горе женщин потерявших своих детей сколотить состояние не боясь закона. Он ведь даже с экранов телевизоров что-то вещал и его никто не останавливал и даже вроде после шумихи и доказательства его вины … его просто отпустили. Он наверняка и сейчас охмуряет людей создав новое учение только уже не так громко. Наверняка ушел в тень и так же охмуряет доверчивых дурочек пользуясь тем что они от горя соображать не могут. …А как бы было здорово сбежать даже в дикую страну, если бы там можно было вылечить Илюшу. Они бы и там выжили, ерунда. Люди везде приспосабливаются, но скорее всего это еще один развод на деньги. Чем темней становилось на душе, тем чаще Вера мечтала хоть как-то спасти сына и если бы она знала, что этот вариант настоящий не колебалась бы ни секунды. Малыш сгорал на ее глазах, а она находясь рядом мучилась от своей боли и беспомощности. Вера старалась выкинуть этого мошенника из головы и тут же выйдя из палаты в общий коридор как назло увидела этого неприметного мужчину, разговаривающего с их лечащим врачом и ее это поразило. Если бы люди с детьми пропадали бесследно, то, наверное, все равно кто ни будь забеспокоился. Ведь не могут в центре столицы в крупном медцентре так в открытую ходить убийцы, и шарлатаны и она решилась сама поговорить с этим странным человеком, надеясь на то что свекровь в таком же как у нее состоянии просто что-то недопоняла. Она дождалась, когда он закончит разговор и собрав всю свою решимость в кулак подошла к нему.
– Простите я хотела с вами поговорить, вы разговаривали с моей свекровью, меня зовут …
– … Вы Вера и я вас помню. – Что вы хотите узнать,– ответил мужчина устало, мельком поглядывая на часы.
Он не выглядел мошенником, хотя Вера головой понимала, что такие люди как раз и выглядят обычно, и располагают к себе.
– Хочу услышать, что вы говорили Лидии Ивановне, сама лично от вас без посредников,– неожиданно для себя выпалила она.
– Мальчик сейчас с ней…
Вера махнула головой,– у меня есть час поговорить с вами.
– Меня зовут Петр Иванович,– он снова взглянул на часы,– не хочу показаться невежливым … со временем у меня как раз сейчас туго, но минут пятнадцать есть. – Не будем терять время.
Они уселись тут же на небольшой диванчик в углу. Вера смотрела на снующих по коридору врачей, таких же как она мамочек с детьми или без и боялась услышать … и отказ … и явную насмешку над их ситуацией и откровенный лохотрон что не сразу поняла, о чем он вообще говорит все его слова доносились до нее как сквозь вату.
– … Ну что сказать, кроме нашего мира есть еще несколько, не буду их перечислять. – Последние годы с нашей земли уходит много людей по разным причинам, но меньше всего на землю «Надежды». – Так мы ее называем. – Туда уходят безнадежные больные, одни и с семьями. -Там тяжело выживать тем более вам женщинам, ведь больше у вас никого нет. – Вам я не хотел предлагать боясь даже если ваш сын там вылечится вы все погибните, поймите это дикий аграрный мир. – Мы с людьми с мира Надежды можем общаться письмами, обратной дороги нет и если решитесь … вам придется поверить нам на слово… доказательств у меня нет. – Если что я просто откажусь от своих слов. … и еще у вас на обдумывание только неделя. – Проход туда нестабилен и откроется через как раз через полторы – две недели и там собирается большая партия людей, а вам еще нужно оформить документы купить необходимые вещи …, и ваш мальчик может умереть раньше. – Сожалею, но прогноз у него плохой, так что решайте сами.
Он поднялся и опустив ей в руки клочок бумажки на котором записал свой телефон ушел. Вера на ватных ногах дошагала до палаты и войдя тяжело опустилась на стул у кровати сына.
Свекровь только глянув на Веру испуганного подскочила обняла ее спросив,– что случилось девочка на тебе лица нет, ты с доктором говорила…
Вера плакала, и никак не могла остановить поток слез льющийся ручьем из глаз, если бы рядом был папа или Андрей, или мама, а как решать ей. Она не справляется с такой тяжелой ношей, тем более понимая, что свекровь пойдет за ней, а если это обман, то они погибнут все, но и отнять даже призрачный шанс у своего ребенка она не могла.
Успокоившись она тихо произнесла,– поговорила с тем фантазером и знаешь мама мне кажется даже если нас троих закопают где-то в лесу это будет проще чем потерять единственный шанс на …
Она не договорила. Свекровь и так ее поняла прекрасно. Смотреть как умирает самый – самый дорогой им человечек они не могли. Лидия Петровна последние дни каждый день завидовала покойной Валентине Федоровне, та умерла быстро от удара не пережив внука, а им это еще предстоит. Они все еще не могли решится… а этой же ночью состояние Илюши ухудшилось. Мальчика увезли в реанимацию и по взглядам медиков они поняли, что все совсем плохо.
Доктор выйдя из реанимации на их расспросы долго крутил головой и выдавил,– состояние мы стабилизировали, завтра переведем его обратно в палату, но … он посмотрел в сторону и добавил,– неделя две больше он не выдержит. – Вы можете его навестить в реанимации.
Часики тикали и женщины глядя на тающего на глазах Илью решили заключить договор … и будь что будет, так далеко они не загадывали. Пусть они полные дуры и умрут потеряв все, но жить без Илюши тоже у них смысла не было. Приняв решение они как-то ожили, теперь нужно успеть доставить Илюшу в новый мир если он существует и попробовать хоть как-то обеспечить себя там на будущее.
Все вокруг них закрутилось очень быстро. Петр Иванович приехал сразу после звонка Веры и объяснял, что как не странно это звучит, но проход на «землю Надежды» находится рядом с Тамбовом их родиной и там работает другой куратор который их встретит и оформит все документы и подскажет что нужно с собой брать, а он поможет здесь с выпиской Илюши и необходимыми лекарствами на две недели. Ехать им нужно срочно, там тоже есть хороший врач и помнить, что им лучше всего уйти с первой партией переселенцев, а с проходом на землю «Надежды» иногда все решают часы.
Перед выпиской зашел в палату лечащий врач Ильи, лощеный, щеголеватый доктор в накрахмаленном, белоснежном халате.
Он уселся у кровати мальчика и пока его осматривал тихо произнес,– думаю у вас нет другого выхода. – Если бы здесь был хоть один шанс, то я бы вас отговорил. – И я приготовил вашему сына лекарства на пару недель, надеюсь он продержится, простите что не помог.
… А земля «Надежды» она есть, или…, – дрожащим голосом спросила Вера.
– Надеюсь есть,– пробормотал он,– мне передавали рисунки детей повзрослевших, которые ушли от нас в более тяжелом состоянии чем Илюша. – Но это сами понимаете не гарантия. – Мм… не должен вам говорить иногда оттуда передают необычные лекарства, … вам они не подойдут, но некоторым пациентам они спасают жизнь. – Они необычны,– повторил он,– и на земле таких нет точно, понимаете, это единственное доказательство.
Вера выдохнула,– хоть такая надежда.
– У меня к вам еще просьба, каждый раз, когда кто-то туда уходит я прошу взять с собой еще одного ребенка,– устало произнес врач. – Обычно люди соглашаются, говорят там детей охотно разбирают в приемные семьи, но в этот раз не смотря на то что собирают большую группу … и люди в общем то уходят обеспеченные … все отказались, а у меня три ребенка в терминальной стадии.
– А их родители как же, ну этих детей,– растерялась Вера,– они что вот так отправляют в неизвестность детей одних.
– Не совсем, дети из детских домов тоже болеют. – Вы не подумайте дети нормальные, они попали в детский дом из семей у них истории похожи на вашу, они в одной палате там дальше по коридору … если хотите можете к ним зайти… выбрать.
Веру передернуло от слов доктора, выбрать ребенка как вещь.
– Вы нам любого ребенка дадите или есть какой-то выбор,– пробормотала еще растерянная Вера, она никак не могла поверить, что им вот так просто еще отдадут малыша.
– Мальчик чуть старше вашего и две девочки двух лет и полугода.
– А если их никто не возьмет?
– Тогда без шансов.
– А, мы можем забрать всех троих? – Я не смогу спокойно жить зная, что я выбрала одного, а двое …
Доктор усмехнулся,– если вы согласитесь, то думаю мы это устроим, и даже вам их привезут уже перед уходом. – А ваша мама согласится?
Лидия Ивановна как раз уехала в магазин за коляской для Илюши. Малыш сам ходить не мог, а таскать его было неудобно, все-таки он довольно высокий для своего возраста и еще у него все болело, а так если положить его аккуратно в коляску и везти все же проще и им тоже.
– Думаю мы с ней решим этот вопрос положительно, -твердо пообещала Вера, ей показалось что отказываться от чужих детей сейчас это напугать удачу.
Она бы и десяток других детей взяла с собой лишь бы это спасло Илюшу.
– Как я уже сказал важно доставить их туда … если вам будет тяжело их содержать там… их усыновят, но одних отправлять нельзя. – Все попадающие на «Надежду» какое-то время находятся в карантине, а младенцы сами за собой ухаживать не смогут. – Если решитесь позвоните и их привезут к вам в Тамбов перед вашим уходом.
Врач быстро написал на бумажке телефон и ушел из палаты, а Вера лихорадочно стала собирать вещи. Она с недоумением держала в руках платье, которое взяла с собой в больницу непонятно зачем, тем более такое откровенное. Долгое время она вообще не понимала откуда оно, и только через какое-то время до нее дошло что в той прошлой жизни, когда она не знала о болезни ребенка на работе они собирались что-то праздновать, и она купила это платье специально что бы удивить подчинённых, а получилось, что оно болталось в сумке, когда она поехала с работы в больницу к Илюше. … А дальше все как в тумане мама умерла, а она даже с ней не простилась. Вера помяла в руках платье и без сожаления выкинула дорогую тряпку в урну с такой злостью как будто оно виновато во всех ее несчастьях. Вытерла накатившие слезы и принялась яростно утрамбовывать вещи. Последнее время она не вылазит из удобных спортивных костюмов, таскать Илюшу, перекладывать его нужно в удобной одежде. Они со свекровью долго решались, а теперь уже даже с каким-то отчаянием пытались все успеть и уже взяли билеты на вечерний поезд в Тамбов и пропускать его нельзя. В поезде под перестук колес женщины уложив спать Илюшу несмотря на усталость проговорили почти всю ночь.
Лидия Ивановна узнав про детей не колебалась не секунду,– если нам суждено вырваться из этой передряги и спасти Илюшу, то мы с тобой вытянем и еще троих детей. – Это как знак вселенной и отказываться нельзя, может я заумно говорю, но еще нам трех детишек предлагают, как компенсацию за …,– и она испуганно заткнув себе рот обеими руками замолчала.
Они до сих пор не верили, что все что с ними происходит правда и о будущем пока не мечтали и не говорили боясь сглазить удачу. Порассуждав что им может понадобиться в диком мире где нет промышленности, производства и техники они стали составлять список чего им может понадобится и где им все это купить. Иван Петрович сказал им что он работает вербовщиком на землю «Надежды» по Москве, а в Тамбове их встретит и будет сопровождать другой человек который им поможет не только расстаться с недвижимостью, но и закупить все нужное для жизни там, а может что и посоветует. Проход туда работает нестабильно и им нужно уложится с покупками и оформлением дел буквально в неделю. У уходящих людей из Москвы расценки другие, а там все рядом и дешевле и выбор больше, тем более если они берут трех детей, то будут скидки, какие он тоже не знает в каждом регионе своя тарификация. … И чем ближе к переходу люди живут, тем дешевле им будет стоить переправить вещи. Иван Петрович заверил что все что они оплатят из вещей туда дойдет до них обязательно, может только с опозданием, ведь стараются в первую очередь отправить людей. Советовать он не имеет права такое условие живущих на «Надежде» аборигенов. Они считают, что люди которые к ним идут должны сами решать, что им брать, почему так он не знает. Вера сразу почему-то решила, что это своеобразный тест на выживаемость, если человек не думая перейдет в новый мир, то он не жилец. Здесь то у нас есть все для жизни, и мы привыкли к комфорту и особо не задумываемся о завтрашнем дне. Некоторые люди, когда у них случается беда быстро меняются стараясь справится с проблемами, а некоторые деградируют и скатываются по социальной линии на самое дно.
