Kitobni o'qish: «Русалка высшей пробы»
Глава 1
Диана нервно пошарила руками в своей сумке и достала телефон, как говорится, с первой попытки, что в принципе было подвигом, учитывая объем нужных и ненужных вещей в недрах ее весьма вместительного ридикюля.
– Ого! Восемь пропущенных вызовов! Алло? Люба? Ты где? Не ругайся, я не могла раньше уйти… В каком кафе? Здесь рядом их несколько десятков! Что значит – сразу тебя узнаю? В какой песне? Я узнаю тебя из тысячи? Не знаю такой песни, но ведь мы знакомы сто лет. Что? Узнаю по особым приметам? Не пугай меня, ты опять сделала химический пилинг? – вспомнила Диана.
Ее встреча с лучшей подругой Любовью Максимовой была назначена в большом торговом центре, на территории, которую полностью захватили маленькие кафешки. Один раз Люба напугала ее, явившись с кроваво-красным лицом, с которого свисали клочья кожи. Диане даже плохо стало.
– Господи! Что с тобой случилось? В тебя плеснули кислотой?! – сразу же предположила она, потому что подруга встречалась с женатым мужчиной, у которого была очень властная и ревнивая жена, и она уже пару раз угрожала Любе по телефону.
– Да… меня подранили, я вела себя так беспечно и вот… поплатилась, простите меня, люди! – грустно ответила Люба.
– Да это уголовное преступление! Безобразие! Какое она имела право? Хорошо, что глаза не пострадали! Зачем же ты пришла в таком состоянии?! Позвонила бы и все отменила! Ты что, из больницы сбежала?! – сокрушалась Диана, пока подруга не призналась, что она ее разыграла и всего лишь сделала химический пилинг лица с целью улучшения своей красоты, хотя, конечно, куда уж лучше!
– Ты напугала меня! Я и правда подумала, что с тобой что-то сделали! Ну и шуточки! – не могла обижаться на подругу Диана. – Сумасшедшая…
– И тебе надо такой сделать! Пора уже! В сорок лет надо думать о красоте и, главное, молодости! И всеми способами ее продлевать! – была настроена на свою волну Люба.
– Я себя уродовать не собираюсь, – с большим сомнением посмотрела на подругу Диана, не видя в этом зрелище ни красоты, ни молодости.
– Легко тебе говорить! Ты всегда красивая была! И сейчас годы тебя не портят… Вот что значит – генетика, – вздохнула подруга.
Они были ровесницами и дружили еще со школы. Вдвоем решили поступать в театральный институт. Родители подруг были категорически против, но девушек было не остановить. Дело в том, что у Любиных родственников были кое-какие связи, что называется – блат. И они поступили. То есть Любе-то помогли получить необходимые баллы, а вот Диана поступила сама, исключительно потому, что в ней разглядели талант. Обе выучились на актрис, хотя и с переменным успехом. У Дианы был признанный талант, ей пророчили большое творческое будущее и уже в годы учебы пригласили ее, молоденькую девчонку, сниматься в сказке «Русалочка» на известной киностудии. Естественно, в роли самой Русалочки, которая и стала для нее знаковой работой в кино, на широком экране.
Диана была очень хороша в этой роли, так, словно родилась для нее. Изящная фигура, нежное личико, выразительные голубые, словно наполненные родниковой водой, глаза и еще масса всяких плюсов. Сказку сразу полюбили все советские школьники, а также их родители. Мужчины вообще нашли в ее исполнении очень много эротичного, просто об этом не говорилось. Эту сказку даже не стали показывать за границей, чтобы не развеивать миф о том, что в Советском Союзе нет секса. Секс, как говорится, откровенно бил из Русалочки Дианы фонтаном. Стоит сказать, что из одежды на ней был только парчовый полупрозрачный и очень сильно облегающий хвост. То есть – о ужас! – Диана снималась топлес. Ее молодую и высокую грудь прикрывали только длинные волосы, что самое примечательное – свои, хотя изначально для Русалочки был изготовлен парик из длинных синих волос. Но потом режиссер решил, что Диана выглядит естественней со своими волосами. Волосы, светлые и густые, да еще завитые и уложенные стилистами, отлично прикрывали ее грудь, хотя на съемочной площадке и случилось несколько казусных происшествий. Конечно, эти кадры в сказку для детей не вошли, зато порадовали мужскую часть съемочной группы. По нынешним временам это была бы очень скромная и очень красивая эротика. Сам режиссер Денис Давыдович Потапов потерял голову от молодой актрисы и принялся активно за ней ухаживать, не стесняясь никого, и оказывать ей знаки внимания. Диана сильно растерялась, она не знала по неопытности, как ей на это все реагировать. Потапов к тому времени был маститым, известным режиссером, лауреатом государственных премий и заслуженным обладателем ордена Трудового Красного Знамени. Оно и понятно, ему к моменту их встречи было уже пятьдесят лет, он имел два брака за плечами, взрослых детей и всероссийское признание. А Диане исполнилось восемнадцать, год как окончила школу. Конечно, он подкупил ее умом и огромными знаниями обо всем на свете, общаться с ним было одно удовольствие. Она же девчонка, еще и мир не видела, да и не влюблялась ни в кого по-настоящему. За ней на съемочной площадке, правда, приударил еще и двадцатидвухлетний партнер, уже снявшийся в нескольких фильмах, Захар Быстров, но он ей показался безумно скучным по сравнению с Денисом Давыдовичем. Тот ее очаровал и околдовал, запудрил мозги молоденькой девчонке и соблазнил! Да еще Люба постоянно жужжала в ухо, что самое удачное для актрисы – это выйти замуж за режиссера, только тогда она полностью реализуется в профессии, и другого шанса у нее уже может и не быть. Ведь это сейчас режиссеры стали плодиться, как грибы после дождя, каждый, кто имел деньги, тот и снимал кино, а в советские времена режиссеров можно было по пальцам пересчитать, и все места уже были заняты; молодежи вообще было не прорваться, обязательно надо было состоять в партии, заслужить полное доверие ЦК КПСС, нравиться лидеру и пройти массу проверок. Денис Давыдович именно таким и был. На нем держалось все детское кино и, что немаловажно, патриотическое кино для молодежи – и военные истории, и многочисленные фильмы про юных ленинцев, пионеров-дружинников, помогающих бабушкам и собирающих металлолом тоннами на благо страны. Понятно, что все это было пропитано идеологией, таковы были конъюнктура и заказ. Но режиссер Потапов все равно был гениальный, он снял и много добрых детских сказок абсолютно без политической подоплеки, которые любили и смотрели всей семьей. И Диана сдалась, она с детской наивностью почему-то решила, что если человек снимает такие добрые сказки, то он и сам причастен к волшебному миру, что он – принц на белом коне, добрый волшебник, Оле-Лукойе, который погрузит и ее в мир сказок и защитит от чар зла. И они будут вместе всю жизнь, о чем мечтают маленькие наивные девочки, встретив взрослого мужчину. Хотя, если задуматься, в силу колоссальной разницы в возрасте чисто физически в таком браке не получится «вместе и на всю жизнь». Но об этом никто не думал.
Свадьбу сыграли скромную, потому что Денису Давыдовичу было сказано, что не стоит афишировать брак с женщиной, фактически в три раза моложе его самого. Это не приветствовалось тогда, да и до сих пор люди на такие пары смотрят косо, вспоминая Станиславского «не верю!». Поэтому мечта Дианы о пышном белом платье и собственном, а не экранном бале сразу же была разбита вдребезги. Вместо этого она была вынуждена надеть скромное платье и отметить событие в доме Дениса Давыдовича в узком кругу его друзей, таких же великовозрастных дядек, как и он сам. Многие пришли со своими старыми женами, и Диана сразу же почувствовала, как к ней относятся: словно она была пустым местом, таким «абсолютным нулем», просто живой игрушкой, которую приобрел режиссер Потапов для развлечения. Его не одобряли, но прощали проказы за талант и любовь к партии. Что при этом должна чувствовать она, никого не волновало. Такое происходило потом множество раз, и жаловаться на это Диана могла только лучшей подруге. Люба успокаивала ее:
– Ну, а что ты хотела? Он – известнейший человек, а ты пока никто. Подожди! Придет и твое время! А так ты – официальная жена, не сожительница и не пустое место! Чем ты можешь быть недовольна? С жиру бесишься! Не обращай на них внимания! Это все от зависти.
Надо сказать, что в то время Люба искренне так и считала. Она поняла подругу гораздо позже. Диана и сама не подозревала, насколько печально закончится ее семейная идиллия и в одночасье разобьются все мечты о счастливой совместной жизни.
На самом деле Диана попала в полную зависимость от знаменитого мужа. Она переехала в его большую по меркам того времени четырехкомнатную квартиру в доме, где жили заслуженные люди, она могла пользоваться «Волгой» с водителем. В доме у Дениса Давыдовича постоянно проживала домработница Варвара, женщина неопределенного возраста, из деревни. Она была сирота, необразованная, делала молча всю работу по дому и была несколько грубовата. Даже она не воспринимала Диану как хозяйку, не разговаривала с ней, бурча под нос только «здрасьте», «я в магазин», «хозяин просил передать» и «спокойной ночи». На этом всё. Когда у Дианы не было съемок и просто с ума можно было сойти от тоски, она пыталась что-то сделать по дому или похозяйничать на кухне. Варвара тут же вырывала веник у нее из рук со словами: «Не положено».
– Но я не могу сидеть без дела! Мне скучно! Можно я хоть приберусь? Или испеку вкусный кекс?
– Не положено, не велено, – повторяла Варвара и не давала ей ничего делать.
– Ну почему? Кем?!
– Хозяин не велел…
– Господи, какая же ты темнота! Откуда ты только приехала?
– С Сибири…
– Из тайги, наверное? – уточнила Диана.
– Из небольшого поселка, – подтвердила Варвара.
– Сколько добираться от вас до центра? – спросила Диана просто из любопытства.
– Если на лыжах, то двое суток будет, – спокойно ответила Варвара.
Диана только вздохнула: она так и думала.
– И сколько раз Денис Давыдович тебя просил не называть его «хозяином», а только по имени-отчеству?
– Так долго это и неудобно, хозяином-то оно сподручнее.
– Так крепостное право в тысяча восемьсот шестьдесят первом году отменили, – сказала Диана.
– Чего? – удивилась прислуга.
– А ничего! Хоть бы поговорить с тобой можно было, – маялась Диана.
– А чё нам говорить-то? Мы университетов не оканчивали, вы – актриса, хозяйка… Нам нечего общаться, мне некогда, я работать должна, – отвечала Варвара и уходила по своим домашним делам.
А Диана изнывала от скуки и утомительной тоски. Муж не одобрял ее общение с молодыми друзьями и тем более вечерних тусовок. Всё это было не статусно и могло навредить ее имиджу, как сказали бы его друзья. Оставались только парикмахерская и СПА-центр. Диана была уверена, что водитель докладывает ее мужу, где она была, сколько времени и с кем виделась, потому что Денис Давыдович всегда был в курсе ее дел. Деньги он тоже считал. Сниматься у других режиссеров Диана не могла, да ее и не приглашали. Оказывается, все знали о крутом нраве господина Потапова, и никто не рискнул бы перейти ему дорогу. А жена была его собственностью, он это четко обозначил. Именно вещью Диана и чувствовала себя в доме. Она ничего не решала ни дома, ни на работе, в профессиональном плане все вопросы за Диану решал только Денис Давыдович. Он был ее полновластным хозяином. Да, Варвара была права! Определение «хозяин» очень подходило для характеристики режиссера Потапова.
От пустого существования в золотой клетке, в окружении дорогих антикварных вещей, без детей, без родных, без друзей Диана начала медленно киснуть и терять молодой задор. Только в одном она преуспела: Денис Давыдович сделал ее очень известной актрисой. Он запатентовал ее лицо, сделал из нее бренд. Денис Давыдович снимал юную жену в каждой эпической картине, гремевшей затем на весь Советский Союз. Поэтому Диана Дмитриевна Асколкова (она оставила свою девичью фамилию) стала весьма известной актрисой. Каждый мальчишка был влюблен в нее, каждая девочка хотела быть на нее похожей. Она снималась в тех ролях, о которых мечтала каждая актриса. Диана играла принцесс, Золушку, сказочных существ… Всего этого так не хватало в серой советской действительности! Все школьницы были одеты в одинаковые коричневые платья, к форме полагался черный (а к празднику – белый) фартук. Каждая хотела стать принцессой для своего единственного принца, и только Диане выпало счастье блистать на экране. Диана была доброй и в меру наивной девушкой. Ее любила камера, она оказалась очень фотогеничной, понятно, что профессиональный режиссер Потапов сразу же заметил эти качества юного дарования, поэтому и прибрал ее сразу к рукам. Она работала на его съемочной площадке, не зная отдыха, снимаясь по двадцать часов в сутки. Надо отметить, что восемнадцатилетняя Диана выглядела даже моложе своих лет, поэтому многие девочки-зрительницы отожествляли себя с ней и мечтали так же встретить своего принца, как героиня Дианы в очередной сказке. Никто не знал, что она замужем вовсе не за принцем, а, скорее, за Синей Бородой и что ее сказка имеет плохой конец.
Шли годы.
После трех лет усиленной эксплуатации ее таланта и привлекательной внешности старый муж внезапно потерял к ней интерес. Дело в том, что Диане исполнился двадцать один год, и играть наивных детей у нее больше не получалось.
– Камера видит все! – ярился Потапов. – Какая ты девочка? Ну, какая?
– Я и не девочка… я молодая женщина… – робко протестовала Диана.
– А мне нужна девочка! Ребенок!
Так постепенно на новые главные роли в сказках Денис Давыдович стал вводить других студенток первых курсов.
– У меня детское кино! – брюзжал он. – Детское, понимаешь? И играть в фильме должны дети! И нечего губы дуть, твое время прошло, извини.
Диана не возражала, она даже была рада, что сказочные роли закончились. Ей играть примитивных сказочных красавиц опостылело. Она давно повзрослела и почти завяла с пожилым мужем. Мужчина в неравном браке черпает энергию от сильной и жизнерадостной девушки и молодеет, а молодая жена быстро увядает, становится мудрее. Диана мечтала о необычных, ярких ролях. Но ее не приглашали, для всех она оставалась героиней детских фильмов, а в детском кино монополистом был ее муж. Поначалу, всё-таки иногда Диане звонили с киностудии, но Денис Давыдович сразу же пресекал все ее попытки пройти пробы и не давал своего согласия.
– Я теряю квалификацию! – настаивала Диана.
– Не выдумывай! Это же не роль, а фигня какая-то! Играть стервозную директрису магазина, меняющую любовников и изменяющую мужу, уважаемому директору завода? Это ты называешь сценарием? О какой квалификации идет речь? Роль для дебилки!
– Ты не прав, – возражала Диана. – Обыкновенная жизненная ситуация. Я чувствую эту роль, я хочу ее сыграть…
– Это не роль, а безобразие! После Русалочки, Золушки, Принцессы играть какую-то потаскуху?! Я не дам твой имидж опошлить…
– Но что же делать, если я уже переросла амплуа девочек, а сниматься хочу и могу! – настаивала Диана.
– Ты – отработанный материал! Тебя запомнят только по моим работам, потому что я гениален, и я дал тебе творческий успех! Тысячи актрис играют постоянно, но никто их не знает. Бедные всю жизнь ждут одну-единственную роль, которая бы их прославила. А тебе таких ролей выпало с десяток! Вот теперь вспоминай и радуйся, что у тебя в жизни такое счастье было!
Диана, конечно, понимала и мужа, и его позицию, но почему-то в двадцать с небольшим лет ей хотелось жить не только прошлыми ролями, но и настоящими, да еще надеяться на будущие. Как-то раз она без спроса вырвалась из дома и встретилась с режиссером Владиславом Теплициным. И он был первым, кто открыл ей жестокую правду о ее дальнейшей творческой жизни.
– Запомни, Диана, раз и навсегда, ты поставила на себе крест, снимаясь только в детских фильмах! Не каждый ребенок-звезда потом будет востребованным, и это не из-за того, что у него вдруг пропал талант. Наоборот, он – уже сформированный профессионал и снимать юное создание – одно удовольствие. Он уже все знает, он рано повзрослел, и работать с ним намного легче. Дело не в этом… Дело в том, что человек меняется чисто внешне и, заметь, я не сказал, что в худшую сторону – стареет. Я просто говорю о том, что изменяемся мы все. А люди, любящие фильмы-сказки, на всю жизнь связывают образ актера со своим детством. Поэтому, если их любимый персонаж взрослеет, это вызывает неудовольствие зрителя. Зрители не воспринимают возрастные роли сказочного артиста, это напоминает им об их возрасте. Поэтому большинство актеров, игравших детские и юношеские роли, за редчайшим исключением, теряют свою привлекательность, когда взрослеют. А с тобой, сразу хочу сказать, вообще дело – труба. Ты для всех осталась Русалочкой, потому что фильм снят гениально, и другой такой роли у тебя не будет. Так что смирись и почивай на лаврах. Жалко, конечно, потому что ты на самом деле «не мясо», а очень талантливая актриса, но судьба твоя, к сожалению, решена.
Тогда-то Диана и поняла, в какую ловушку она попала. Она начала пить, потому что только так ей удавалось отрываться от гнетущей действительности. Варвара, вынося пустые бутылки, только качала головой, у этой суровой сибирячки проснулось к хозяйке сострадание. Она посоветовала Диане чаще приглашать друзей.
– Каких друзей? У меня никого не осталось… Все решили, что я зазналась и порвала с ними. Они же не в курсе, что мне не разрешается ни с кем общаться!
– Что значит «не разрешается»? А ты возьми и не послушайся. Вот тебе второй день какая-то Люба звонит. Назначь ей встречу…
– Так нельзя же…
– Ага, нельзя! Да сопьешься ты! Решила замуровать себя в четырех стенах? Ты словно заживо себя похоронила! Кто же скажет Денису Давыдовичу, что к тебе приходили? Приглашай Любу! Сама не брякни мужу, ну а я не проговорюсь! – пообещала домработница. – Пора что-то, голубка моя, в жизни менять… Да и хозяина твоего в последнее время дома-то не бывает.
– Я подумаю, – кивнула Диана, наливая себе еще бокальчик красного вина.
На следующий день она ответила на звонок Любы и возобновила знакомство. Люба стала приходить к подруге каждый день, помогая выбраться из подавленного состояния. Она искренне испугалась за Диану и поддержала, как могла, начала уговаривать уйти от мужа. Денис Давыдович к тому времени абсолютно перестал обращать внимание на молодую жену. Близость между ними была крайне редка. И все же Диане посчастливилось, и она забеременела. Люба и домработница этому обстоятельству обрадовались.
– Наконец-таки тебе будет чем, то есть кем, заняться. Ребенок – это прекрасно! Ты воспрянешь духом и станешь прекрасной матерью! Мужу не сообщила? Думаю, он обрадуется: когда в таком возрасте у мужчины появляются дети – это чудо и счастье! Иначе он и не может отреагировать, – воодушевилась Люба.
Но узнать реакцию Дениса Давыдовича им так и не удалось. На следующий день Диана узнала о муже страшное: на своей киностудии, под покровом тайны, он вступал в сексуальные отношения с несовершеннолетними девочками и мальчиками. Известный режиссер детей запугивал и приказывал детям молчать. А приводили их на студию собственные родители, чтобы чадо сняли в фильме. Родители хотели увидеть своих, естественно самых красивых, мальчиков и девочек на экране и тащили их к Потапову толпами. Там, на «закрытых прослушиваниях», «чтобы ребенка не смущали родственники», он и баловался с детьми. Это продолжалось много лет, кто-то, конечно, знал или догадывался, но долго правда не всплывала. А выяснилось всё случайно, родители одного из пострадавших мальчиков все же узнали правду и обратились в милицию. Тут-то и выяснилось, что уже были два обращения, однако первые заявители забрали свое заявление, сказав, что обознались, и сами чуть не пошли по статье за оговор. Во втором случае дело замяли «за отсутствием улик». Но на сей раз у родителей пострадавшего мальчика нашелся высокопоставленный родственник в милицейских верхах. Поэтому замять дело не удалось, и информация пошла дальше, да и у ребенка были зафиксированы следы насилия. И вот тогда и было проведено внутреннее, закрытое расследование. Кошмар подтвердился. Но допустить, чтобы об этом узнали миллионы зрителей, было нельзя. В те времена подобные случаи покрывались и замалчивались. Чтобы жители великой страны, выросшие на фильмах-сказках Потапова, узнали, что он насилует детей? Что улыбающиеся детки в картинах – лишь его жертвы? Педофил… Да таких слов в те времена не знали. Такой информации не могли дать ход. Вся страна тогда жила по нормам двойной морали, и это могло бы пошатнуть устои. Сверху пришли указания по урегулированию этого дела: никакого уголовного преследования Героя Социалистического Труда, всем жертвам, наоборот, заткнуть рот под страхом тюрьмы. Но и оставить режиссера в кинематографе, тем более детском, тоже было невозможно. Потапова сместили с должности, лишили служебного автомобиля, перестали приглашать куда-либо, не давали больше снимать. Официальная версия была такова: отправлен на заслуженный отдых. Но правда в узких кругах просочилась, оказалось достаточно даже намека, чтобы все знакомые отвернулись от Потапова и стали относиться к нему с презрением. В опалу попала и жена-актриса, которая, по всей видимости, всё знала, но молчала. Она тоже стала будто бы меченая, словно она покрывала зверства мужа, чтобы блистать в его фильмах. Диана от ужаса не находила себе места. Ей стали поступать письма и звонки с угрозами, кто-то подбрасывал дохлых крыс под дверь квартиры. Бывшие почитатели хотели отомстить звездной чете за поруганные детские тела и души детей. Диане по телефону пригрозили, что за ней следят и ей никуда не деться от кары. За всё придется ответить. Сообщили, что знают о ее беременности, и когда появится ребенок, с ним обязательно сделают то же самое, что мерзавец Потапов делал с другими детьми. Диана чуть не рехнулась от страха. Она сделала то, о чем потом жалела всю жизнь, – аборт.
Жизнь в доме превратилась в ад. Денис Давыдович, отстраненный от партийной кормушки, почета и преклонения, от своей профессии и, как следствие, от объектов своего сексуального вожделения, словно с ума сошел. Ярость и злобу он вымещал на жене, которая осталась рядом. Он совершенно перестал за собой следить, не причесывался, не мылся, следовательно, плохо пахнул и всё время был недоволен.
– Что?! Что ты пялишься на меня?! Коза! Никчемная коза! – налетал он на жену день и ночь. – Не смей меня осуждать! Понятно? Вам никогда не понять, в чем гений может черпать вдохновение! Гению простительно все!
– Гений и злодейство… – прошептала Диана.
– Вся страна! Вся наша социалистическая родина училась на моих сказках любви, добру и вере в коммунизм! Миллионы детей учились жить по моим фильмам! Я пропагандировал добро и порядочность! Неужели мне нельзя было простить кое-какие шалости?
– Ты мерзавец!
– Вот как? Неужели? Да ты не оригинальна, дорогая! Мерзавцы – это все вы, кто не дал талантливому человеку жить и творить! Нельзя так с человеком! Еще и пригрозили, что если я дернусь или заикнусь о каких-то правах, то мне грозит тюрьма!
– Она по тебе просто плачет, – согласилась Диана.
И тогда Денис Давыдович кинулся на нее с кулаками. Он лупил Диану изо всей силы, мстительно приговаривая:
– Да кто ты есть без меня? Моль бледная! Дура! Ничтожество! Я дал тебе всё! Ты думаешь, я не знаю, что ты меня не любила никогда?! В сказочках зато обожала сниматься! Тварь! Вот тебе! И я, дурак, любил эти наивные глазки и худые плечики! И во что ты, стерва, превратилась? Гадина! Ты, как все, предала меня! Что орешь? Молчи, подлая! Ты правильно сделала, что решилась на аборт! У тебя бы отвисли грудь и живот, и ты стала бы еще безобразнее. А грудь, из которой сочится молоко, ассоциируется у меня только с выменем коровы! Признайся, для чего ты отправилась в абортарий? Испугалась, что я трахну младенца? – засмеялся Денис Давыдович. – Ты права! Я такой, я мог бы это сделать!
– Ублюдок… – сплевывала кровь Диана и снова получала по почкам.
Потапов бил ее до тех пор, пока не выбился из сил.
С этого дня он стал всё чаще издеваться над Дианой. Режиссер словно нашел новое и единственное в его положении дело – он каждый день избивал Диану до беспамятства и насиловал ее, приговаривая, какая она безобразная, но у него просто сейчас нет выбора.
– Квашня! Корова! Ты обманула меня! Трогательная русалка превратилась в заурядную бабу!
Иногда Диана просто отрубалась на полу и приходила в себя от прикосновений Варвары, прячущей слезы. Она помогала несчастной добраться до кровати, вытирала кровь и натирала синяки бодягой.
– Вот ведь оно как, хозяйка… Вот ведь оно как… – приговаривала она, пряча глаза.
А покрытое струпьями и синяками тело Дианы уже не отзывалось ни на что. У нее и душа уже ничего не чувствовала.
– Я, милая моя, – говорила Варвара, – твоего мужа ненавижу, я бы с превеликим удовольствием уехала домой, но не могу из-за тебя. Ведь забъет ирод до смерти… Господи! И в милицию не пойдешь… Заслуженный лауреат! Сволочь!
Так продолжалось целый год. Год адских мучений. Потапов превратился в настоящего зверя. Несколько раз Диана уходила от него, но бывший режиссер силой возвращал ее назад, грозя физической расправой. Бедная Диана уже не понимала, что ей делать. Помочь ей было некому.
Закончилась ее семейная жизнь трагически. Вернувшись один раз с дачи домой без предупреждения, Диана застала старого мерзавца насилующим ребенка, девочку двенадцати лет, которую он обманным путем привел в квартиру, встретив на улице и обратившись к ней за помощью со словами: «Помоги дедушке». И тут терпение Дианы лопнуло, в глазах у нее потемнело, она словно лишилась последнего рассудка. Бедняжка подняла бронзовые каминные часы и обрушила их на голову проклятого мужа…
Вернувшаяся из магазина Варвара застала хозяйку, сидящую на полу в луже крови рядом с убитым режиссером, и позвонила в милицию. Девочку увезли в больницу, а Диану в следственный изолятор. Вскоре состоялся суд, и Диана получила восемь лет. Суд учел ее мытарства и тяжкие избиения, а через четыре года она освободилась условно-досрочно за хорошее поведение. В заключении ее уважали, всё-таки она была известной артисткой. Диана участвовала в самодеятельности, всегда делилась передачами, которые ей передавали Варвара и верная подруга Люба.
Диана вышла на свободу в возрасте двадцати восьми лет и словно попала совершенно в другую страну. Середина девяностых, каждый выживал как мог, страна представляла собой умирающий организм без бригады реаниматологов, и неизвестно было, пощадят ее или нет силы свыше. У людей не было ни принципов, ни морали, ничего… Страдали и культура, и кинематограф, и театр, люди на какое-то время вообще перестали посещать очаги культуры.
Квартиру и дачу Потапова, а также всё его добро забрали дети от предыдущих браков, устроив настоящую склоку. А при жизни ни они не интересовались им, ни он особо о них не вспоминал. Доставшуюся от родителей Дианы двухкомнатную квартиру с помощью Любови удалось сохранить. Подруга встала насмерть, доказав, что к квартире Дианиных родителей родственники ее покойного мужа не имеют никакого отношения. В это жилье Диана и вернулась. Она была счастлива, что не осталась на улице после всех своих злоключений. Да и квартира была идеально вымыта – постаралась Варвара. Диана оказалась среди милых ее сердцу памятных вещей, и на душе у нее потеплело.
Варвара открыла ей свои объятия:
– Здравствуй, дорогая… Ну-ка, дай погляжу на тебя. Ничего, всё наладится, заживешь как надо. А я, голубка моя, домой собираюсь, к родичам, в Сибирь. Пора мне. Нажилась в Москве, нагляделась всякого…
– Я помню… двое суток на лыжах. Ты далеко от центральной усадьбы живешь… – улыбнулась Диана.
Варвара засуетилась:
– Садись давай за стол. Я оладушек напекла, чай горячий. Вот варенье…
Диана с удовольствием стала есть оладьи, намазывая их вареньем.
Варвара села напротив нее, горестно подперев щеку рукой:
– Люба твоя попросила меня здесь пожить, присмотреть за твоей квартирой, сохранить ее для тебя. Да меня особо никто и не ждет дома, одинокая я. Но сейчас, когда ты здесь, я, конечно, сразу же уеду, ты не думай… Отдыхай, налаживай свою жизнь, ты еще молодая…
Диана испугалась:
– Варенька, прошу тебя, останься со мной! У меня, кроме тебя и Любы, и нет никого! Одна я не смогу! Мне плохо! Я ничего не понимаю, я не знаю, что делать. Да и ты привыкла жить в Москве, ты же работаешь… Куда ты поедешь, зачем? Останься, пожалуйста! Вместе оно не так одиноко!
Видно было, что Варвара обрадовалась. Она даже прослезилась и вытерла уголок глаза платочком.
– Спасибо большое! Конечно, я останусь! Как я могу тебя бросить… Надеюсь, не стесню…
– Конечно, нет… После тюремной койки мне двухкомнатная квартира дворцом кажется. Выбирай любую комнату. Живи! И не зови меня хозяйкой! Ты моя настоящая подруга! – заверила ее Диана.
– Так тебе жизнь устраивать надо! Мужа нового найти, ребеночка родить! Тогда-то я и уеду! Мешать не буду! – ответила Варвара.
– Господи, Варвара! Ну какое – замуж?! Ты думаешь, что я после своего замужества еще раз наступлю на те же грабли? Это последнее, о чем я вообще думаю, – искренне даже не удивилась, а ужаснулась Диана. – Мне не о муже надо думать, а о жизни своей. Всё придется начинать сначала, с чистого листа.
– Вот это правильно! Из-за старого козла ты не должна жизнь свою под откос пускать! Подох – туда ему и дорога. Тьфу! И так уже настрадалась и расплатилась сполна! Точно тебе говорю, хозяйка! Красивая и молодая, и вся жизнь впереди. Черная полоса должна кончиться, и тебе улыбнется удача.
– Да какая я тебе хозяйка?! Не надо меня так называть! А насчет козла ты права! Я же после его издевательств, после этого года ада… – запнулась Диана, – мне же на зоне жизнь раем показалась. Никто не бил, не унижал… На самом деле, не понимала, за что мне все это? Но сейчас-то я кому нужна? Я не доверяю мужчинам вообще, в целом…
– Восстановишься! – заверила ее Варвара. – И еще будешь счастлива, главное, сделать самой себе правильную установку, не зацикливаться.
– А ты умные вещи стала говорить! – удивилась Диана. – Извини, я к тому, что раньше ты со мной не особо общалась.
– Ничего-ничего, – рассмеялась Варвара. – Я много книг у тебя прочла долгими скучными вечерами… Вон какая библиотека-то! – показала рукой на стеллаж, доверху уставленный книгами, домработница. – Вот и просветилась. А ты сама неужели все прочла?
– Вроде да, – рассмеялась Диана, – я любила читать всегда, сколько себя помню. Книги, особенно любимые, они словно живые существа, доверяющие тебе свою душу, когда ты открываешь обложку и заглядываешь внутрь, погружаясь в фантазийный мир, складывающийся из обычных букв.
