Kitobni o'qish: «А давай попробуем!»

Она была еще молода, но уже успешна и чертовски уверена в себе. У нее был загородный дом, который «семейное гнездо» и «неприступная крепость», а еще – сногсшибательные красные боты.

А у меня была съемная квартира, туманные перспективы и токсикоз.

Наши миры надежно разделял экран телевизора, но кое-что нас все-таки связывало.

Она уже была известной писательницей, а я еще только мечтала ею стать.

Мечты эти были робкие и осторожные. В свете приключившейся беременности они и вовсе казались блажью, потому как всем известно: беременным барышням свойственны всякие милые чудачества и неожиданные желания, навроде клубники в январе. Гормональный фон способствует…

Вот только я не хотела клубники, мои желания были куда неопределеннее и куда масштабнее. Они были настолько масштабными, что даже признаваться в них было неловко.

Где я и где те запредельные дали, в которых обычная, в общем-то, женщина, пусть и чертовски уверенная в себе, может, не моргнув глазом, назвать себя писательницей и продемонстрировать всем желающим свою книгу?! И даже не одну, а целую полочку!

Определенно – блажь и чудачество…

Блажь и чудачество должны были пройти если не вместе с токсикозом, то хотя бы вместе с беременностью.

Так я себя уговаривала и вразумляла, и в дальние дали заглядывать себе запрещала, а если и заглядывала, то одним глазком, осторожно и воровато.