Kitobni o'qish: «Принц на белой оке»
Пролог
Нет, нет, нет, этого просто не может быть! Идиотка. Господи, какая же она идиотка! Мало того, что не сразу узнала Димку, так еще и позволила ему себя обнимать! Злости не было предела. Сбежала прямо с вечеринки и так сильно торопилась, что чуть не подвернула ногу на непривычно высоких каблуках.
– Подожди! – послышалось вдогонку. Мужской голос не заглушила даже клубная музыка. Яркие блики цветомузыки скользнули по знакомому лицу. Лицу, которое хотелось забыть, но безжалостная память против воли воскресила картинки из прошлого.
Сырой, промозглый день. Липкий туман окутывает и, кажется, въедается в кожу. Маша держится из последних сил. Внизу – зияющая пропасть, одно неверное движение – и проглотит. Навсегда. Судорожное, отрывистое дыхание смешивается с холодным дыханием ноября. Осень. Наверное, это последнее, что она увидит – пожухлые верхушки деревьев, густой туман и тяжелые конструкции, покрытые тонкой коркой льда. И – темно-карие глаза, притягательные, манящие, которые вот-вот затянут в свой бездонный омут. Его глаза.
И сейчас эти самые глаза смотрели на нее недоуменно, словно ничего тогда не случилось, словно ее несостоявшаяся гибель – всего лишь плод чьей-то бурной фантазии. Ну, Димка, ну подожди, она тебе еще припомнит эту подлость!
– Постой, малыш! – Горячая ладонь коснулась ее локтя, заставляя остановиться.
– Никакой я тебе не малыш! – отрезала таким тоном, что любой другой уже перешел бы на противоположную сторону улицы. Каратистов злить нельзя, особенно Машу, ибо чревато. Но Димка, похоже, не подозревает о ее талантах в боевых искусствах. Что ж, это поправимо!
– Ладно. Продиктуешь свой номер до конца? Смотри, я все запомнил. Восемь, девятьсот двадцать девять, девятьсот девяносто один… А дальше?
Он тщетно пытался вернуться к недавнему разговору. А Маша смотрела на него и чуть ли не крутила пальцем у виска. Этот парень действительно глупый или притворяется? Пять минут назад она еще не знала, кто перед ней, поэтому и вела себя доброжелательно. А теперь, когда все стало ясно, готова убить его на месте! Только он, видимо, надеется на примирение. Наивный.
Отстранилась от него и предостерегающе протянула руки:
– Не подходи!
– Почему? Что случилось?
Тело пронзила нервная дрожь. Ступни заболели невыносимо – все-таки не каждый день носит туфли, еще и на таком высоком каблуке! – и Маша, наклонившись, стянула шпильки.
– Убирайся подальше!.. – прорычала с ненавистью, на которую была только способна. Но бывший возлюбленный, похоже, не впечатлился.
– Не уберусь, пока не объяснишь, почему ты вдруг так разозлилась!
– У меня есть тысяча причин тебя ненавидеть!
– Вот как? Ладно, назови хотя бы одну, – попросил он и шагнул к ней навстречу.
Вместо ответа Маша резко развернулась и ударила его в плечо ребром стопы. Вернее, почти. Почти ударила. Димка вовремя ухватил ее за лодыжку и…
Стоп, стоп, стоп, минуточку! Что-то я забежала вперед. Но вы уже, наверное, догадались, что наша героиня на дух не переносит своего бывшего одноклассника. И, говоря по секрету, свою первую любовь. Димку со смешной фамилией – Питькин. Вы только что стали свидетелями их горячей встречи спустя много-много лет. Но давайте все-таки отмотаем пленку на несколько дней назад, и посмотрим, как так получилось, что этих двух упрямцев свела судьба. Вернее сказать, столкнула их лбами…
Глава 1
Как же быстро летит время! Вот уже и конец мая, впереди – жаркое и такое долгожданное лето! А вместе с тем и перерыв в тренировках по каратэ. Эх, вся надежда только на работу: там пусть и маленькая, зато дружная команда. Теперь все силы бросит на своих малышей, которых тренирует, и полностью сосредоточится на трудовых буднях…
С такими мыслями Маша бодро шла по улице. Хотя улицей это место назвать довольно трудно. Так, асфальтированная дорожка. Справа – лес, слева – пустырь и пару заброшенных гаражей. Зато так можно здорово сократить путь домой. А поторопиться надо, потому что родители, наверное, уже места себе не находят от тревоги. Мать вон весь телефон оборвала: «Где ты, где ты, уже почти двенадцать ночи!» А она что, виновата, что домой так далеко добираться? Да и уйти пораньше не смогла, все-таки последняя тренировка, а потом с девчонками засиделись в кафешке…
Погруженная в свои мысли, не сразу услышала оклик:
– Привет, красотка!
Замерла и будто дышать перестала. Прямо навстречу ей вышли двое молодых людей, можно сказать, из-за угла вынырнули, словно поджидали. Маша осторожно огляделась по сторонам: вокруг ни души. Только тусклые фонари слабо рассеивали темноту, а лес пугал тишиной и безлюдностью. Холод прошел по позвоночнику, вызвав невольную дрожь. Прищурилась и попыталась получше рассмотреть незнакомцев. Матовый свет фонаря осветил одного из них: одет в спортивную куртку и штаны, верхнюю часть лица скрывает кепка. На губах – неприятная ухмылка, руки спрятаны в карманах. На шее кулон болтается и поблескивает в полумраке. Второго толком не разглядела.
– Не здороваешься? Слишком гордая? – парень с кулоном начал стремительно приближаться, точно один из всадников Апокалипсиса. Такой же грозный и устрашающий. Ну или пытается таким казаться…
Она ничего не ответила. Решила молча идти дальше, не смотреть и не реагировать, как обычно проходят мимо злых бездомных собак.
– Мы тебя научим вежливости! – не унимался тот. – Кошелек давай.
Маша машинально отступила назад. Провода напряженно загудели над головой, усиливая тревогу.
«Ничего страшного, – мысленно приказала себе. – Все под контролем, ничего они не сделают». А голос все равно невольно дрогнул и предательски выдал волнение:
– Ч-что?
– Ч-что? – тонко перекривил второй парень и уже более грубым голосом потребовал: – Глухая? Кошелек давай!
Еще никогда Маша не сталкивалась с такими откровенно наглыми и липкими взглядами. Казалось, от них на коже остается слизь. Непроизвольно прижала сумочку к груди, внимательно следя за незнакомцами глазами, подмечая каждый их жест.
– Не, ну точно глухая!
– Или глупая! – психанул тот, что с кулоном. Сейчас, когда он находился так близко, Маша наконец смогла разглядеть безделушку, висящую на его шее. Кулон в виде полукруга. Почему-то именно он больше всего привлек ее внимание.
За секунду этот «всадник Апокалипсиса» преодолел оставшееся между ними расстояние и больно схватил Машу за руку.
– Не хочет по-хорошему, значит, будет по-плохому, – сорвался с его губ противный смешок. Он провел пальцами по ее щеке, заставив дернуться как от удара. Стойкий сигаретный дым, по ощущениям, въелся в кожу. – Ты сама все решила, малышка, – мерзко прошептал на ухо и повернулся к своему спутнику: – А крошка-то фигуристая попалась, есть за что пощупать. Виталька, присоединяйся.
Тот не заставил себя ждать. Слух уловил шаркающие шаги, и в следующую секунду дружок этого наглеца оказался за ее спиной, отрезав последний путь к бегству. Послышался его не менее ехидный голос:
– Тебе мама не говорила, что приличные девушки должны ночью сидеть дома?
– Потому что могут пристать неприличные парни типа нас, – добавил первый и бесцеремонно передвинул ладонь на ее грудь. – Ну же, детка, не стой как столб, покажи, на что способна, иначе нам придется самим проверить твои таланты!
Маша, растерявшись, попятилась и сразу же наткнулась на второго парня, который неприятно захохотал. Судорожно сглотнула, чувствуя, как участился пульс.
– Дайте пройти! – постаралась придать голосу твердости, но в ответ услышала издевательский смех.
– Мы тебе другое дадим, – отсмеявшись, пообещал парень с кулоном. – Тебе понравится.
За руку притянул ее к себе так близко, что Машу мгновенно обдало запахом спиртного. Нагло дернул за блузку, послышался треск разрываемой ткани… На мгновение закрыла глаза и выдохнула, взяв себя в руки. Раз… два… три… Одно ловкое движение – и парень с кулоном рухнул лицом на асфальт. Его приятель изумленно застыл, и эта растерянность сыграла Маше на руку. С нескрываемым удовольствием она проделала с ним то же самое.
– Идиоты! – презрительно бросила она. – Мама вам не говорила, что есть девушки, к которым лучше не подходить?
Парень с кулоном, потирая ушибленную голову, ответил ей глухим стоном. Спокойно поправив блузку, Маша направилась к многоэтажному дому, подмигивающему яркими окнами. За спиной еще слышались возня и ругательства, но никто из обидчиков не решился подойти во второй раз. Еще бы! Пусть радуются, что так легко отделались! Мысленно она уже применила на них самые жесткие удары из всех, которые знала.
Что ж, можно вздохнуть спокойно. Ее не обокрали, не надругались, парни совершенно справедливо получили по заслугам. Осталось только выдержать нудную лекцию матери на тему: «Ты слишком много работаешь и занимаешься единоборствами, совсем себя загоняла…» Она не понимает, что такой образ жизни Машу вполне устраивает и ничего менять она не собирается. По крайней мере, в ближайшее время.
Повозившись с домофоном, девушка шагнула в подъезд.
Пока лифт, натужно гудя, ехал на седьмой этаж, она думала о тех наглецах. Что могло бы случиться, если б на ее месте оказалась другая девушка. Вряд ли бедняжка смогла бы защититься… Пальцы невольно сжались в кулак, когда вспомнила липкий взгляд парня с кулоном. Вот пусть теперь эти гады хорошенько подумают, прежде чем устраивать ночной разбой. И как таких только земля носит?
Достала телефон и открыла сообщение в Whats’s Up. А та-ам… Просто кошмар! Лучшая подруга Ольга написала:
«Извини, не утерпела, решила тебя «порадовать!» Димка Петькин…»
«Не Петькин, а Питькин», – мысленно поправила Маша и тут же себя одернула. Какая разница! При одном лишь воспоминании о нем уже глаз дергается! Ладно, что там за «радостная» новость?
«…Димка Петькин вернулся!»
Вот счастье-то! Сто лет не виделись и еще бы не виделись столько же! Мерзкий тип, просто отвратительный!
«…и он тебя ищет».
А вот и зря, очень зря! Пусть этот самодовольный, наглый Питькин только попадется на глаза, да она его!.. Костяшки пальцев засаднило, когда представила, что сделает с ним при встрече.
– Надеюсь, наши пути никогда не пересекутся, – пробурчала себе под нос, выходя из лифта. Торопливо набрала текст и отправила Оле: «Просто не представляет, что его ждет, если мы встретимся». И дополнила сообщение смайликом в виде чертика. Затем нащупала в сумочке связку ключей и постаралась сосредоточиться на предстоящем разговоре с мамой. О да, «беседа» куда менее приятная, чем встреча с бывшим одноклассником. Сейчас главное не взорваться, спокойно выслушать и напустить на себя покаянный вид. А потом все равно сделать по-своему.
Владислав и Вероника Леонтьевы – формально ее усыновители, но для Маши они – любимые родители, потому что воспитали и вырастили. Дали все, о чем только можно мечтать. Не каждый способен похвастаться такой безграничной верой и любовью, которые ей достались, и, конечно, она это ценила. Правда, Вероника порою слишком переживала за нее. Возможно, еще не смирилась с мыслью, что Маша уже выросла. Со временем поймет. Надо только подождать. Терпеливо, совсем немножко.
Соединила большой и безымянный пальцы друг с другом подушечками и закрыла глаза, пытаясь поймать дзен. Раз, два… Осторожно повернула ключ и открыла дверь, надеясь бесшумно пробраться в комнату. Три, четыре… Фокус не удался. В коридоре зажегся свет, и взгляд выхватил Веронику, застывшую в воинственной позе: уперла руки в бока и грозно сдвинула к переносице брови. Однако это вызвало лишь улыбку. Наверное, бесполезно ждать, Маша все равно останется для нее маленькой и беззащитной, как все дети.
– Ну наконец-то! – Строгий взгляд скользнул по блузе, синим облегающим джинсам и остановился на объемной спортивной сумке. – Дождалась! Ты на часы смотрела?
– Смотрела.
– Почти двенадцать ночи! Ничего себе ты задержалась!
– Ну я же на чуточку! – сделала умоляющие глаза и осторожно по стеночке двинулась к двери спальни. Но Вероника преградила ей путь:
– Когда мы виделись в последний раз? Позавчера? А нет, в понедельник! Точно. Это же ненормально, Маша.
– Ты же знаешь, у меня теперь есть работа, – пустилась в нудные объяснения. – Учу малышей каратэ. Потом остаюсь в зале и сама тренируюсь. А сегодня вот с девчонками пошли в кафе, заболтались…
Вероника посмотрела на нее с укоризной.
– Дорогая, я же не об этом! Работа – это хорошо. Мы рады, что ты у нас такая самостоятельная выросла. Но, пойми, ты слишком себя нагрузила. Дома почти не бываешь. И себя совсем не бережешь! Так нельзя! Да, Влад?
Она призвала на помощь мужа. Владислав выглянул из комнаты и, кивнув дочери, все же поддакнул:
– Угу.
Хотя очень редко вмешивался в их перепалки, считая, что Маша далеко не ребенок. В свое время именно он поддержал ее идею заниматься каратэ, хоть Ника изначально ее не одобряла. Помнится, чуть в обморок не падала, когда дочь возвращалась с тренировок с синяками. Постоянно говорила:
«Девочки ходят на балет, на музыку, на рисование, а ты! Выбрала самый жесткий вид каратэ! Дерешься с мальчиками на равных, еще и без защиты… Я больше тебя никуда не пущу!»
Отпускала. Скрипя сердце и со слезами. А потом все начиналось сначала. Правда, Влад всегда заступался и кое-как Нику успокаивал. Вот и сегодня он тоже не был настроен вступать в полемику. Так, показался для приличия, и снова скрылся в комнате. Вероника раздраженно от него отмахнулась. А Маша скрестила руки на груди и приготовилась к долгой, мучительной пытке.
– Девушки в твоем возрасте уже вовсю бегают на свидания, – «пытка» не заставила себя долго ждать, – ходят с подружками по магазинам, занимаются каким-нибудь хобби…
– У меня уже есть хобби, – перебила Маша, с трудом подавляя зевоту. – И оно меня кормит.
– Милая, ну это же…
– Ну что? Ты же знаешь, что я не брошу каратэ. А что касается мужчин… – Сдула со лба выбившуюся из прически прядь. – Они мне не нужны! Все одинаковые. Да я и сама отлично справляюсь!
– Откуда у тебя такие мысли! – всплеснула Вероника руками и огорченно покачала головой. – В твои-то двадцать два!
– Мне родного папаши хватило! – все-таки не удержалась от колкости и ушла к себе.
***
С папами Маше «повезло». У нее их целых три. Зато каких! Родной отец – тот, который изнасиловал мать. О нем ничего неизвестно, все молчат как партизаны. Второй тот, который воспитывал ее первые полтора года, пока мать была жива, – Андрей Гончаров. А потом, сделав экспертизу и узнав правду, отказался от Маши и уехал заграницу. Так появился третий папа – Владислав, его двоюродный брат. Он, собственно, и удочерил ее.
Запутано, да? Она сама еле распутала. Всегда думала так: Андрей отказался от родительских прав по неизвестной причине, поэтому ее удочерил дядя с женой. Но потом стали появляться вопросы: почему отказался? Почему уехал? Просто так нормальный отец не стал бы обрубать концы. Никогда ее не любил? Почему тогда сразу не отказался? Приемные родители отвечали расплывчато, каждый раз по-разному, и Маше все сильнее хотелось докопаться до правды. И однажды подслушанный разговор наконец-то прояснил все…
Это произошло, как она помнит, ранней осенью, ей тогда было одиннадцать лет. В тот день отменили последний урок, она вернулась домой пораньше, предвкушая хорошо провести время с подружкой, с которой уже договорилась о встрече. Спокойно сняла куртку и, напевая себе под нос мотив какой-то песни, стала расшнуровывать кеды. В этот момент услышала отчаянный возглас Вероники:
– Отец-насильник! Разве сможет она принять такую правду?!
Сердце так болезненно сжалось, что Маша застонала и приложила руки к груди.
– Необязательно говорить ей об этом, – донесся голос Влада.
Стиснув зубы, на цыпочках подкралась к двери спальни и прислушалась.
– А что ты скажешь?
– Ну… – тот замялся.
– «Понимаешь, милая, твой настоящий отец – не Андрей Гончаров… Он отказался от тебя сразу же, как только узнал, что ты не его родная дочь…» Слишком жестоко! Надо придумать что-то другое!
Маше показалось, будто ее ударили. Как это – не родной отец? А кто родной? Почему ей врали?
– Ну, не так прямо, а как-нибудь завуалировано…
– Да как ни крути, все равно жестоко! Ну? Есть еще какие-нибудь мысли насчет того, что мы скажем?
Повисло молчание. Маша зажмурила глаза и напряглась в мучительном ожидании. Настенные часы бездушно отсчитывали минуты и только усиливали напряжение.
– Ничего не скажем, – наконец выдал Влад.
– Но она продолжает задавать вопросы!
– Она слишком юная, чтобы знать правду! Тем более, такую. Будем и дальше говорить, что папаша заграницей. Все.
– А если Андрей расскажет правду? Ты представляешь, какой это будет удар для нее?
– Не расскажет, вряд ли он когда-нибудь вернется сюда.
– Ну не знаю… Я и так очень мягко объясняю ей, что Насти больше нет на свете, что Андрей от отчаяния доверил ее воспитание тебе… Это трудно. Очень трудно! Я же вижу, как больно ей это принять! А если она узнает все… Правда убьет ее. – Вероника помолчала. Маша с трудом удержалась, чтобы не забежать в комнату и не потребовать подробностей. – Да, наверное, так и сделаем. Пусть и дальше считает своим настоящим отцом Андрея. Еще неизвестно, где ходит этот монстр, который Настю сгубил! Если бы власти знали, что он насильник и убийца, они бы не выпустили его тогда из следственного изолятора!
– Его вину не смогли доказать, Ника. Ну вышел и вышел, вряд ли он помнит о Маше, столько лет прошло. А ей вообще лучше не знать о нем. Так что делаем, как договаривались.
– Хорошо.
Закрыла рот рукой и попятилась. Слезы застилали глаза, и она почти ничего не видела. Сердце отчаянно билось о грудную клетку, напоминая, что она жива, что мир не рухнул, но мозг отказывался воспринимать действительность. Перед глазами вспыхивали страшные картинки, представлялась зловещая ухмылка незнакомца, разрушившего жизнь ее матери. В полуобморочном состоянии сняла с крючка куртку, попыталась зашнуровать кеды, но пальцы так сильно дрожали, что пришлось буквально заталкивать шнурки внутрь обуви. Почти бесшумно выскользнула на лестничную клетку. Спустилась на несколько этажей вниз и остановилась, села прямо на ступеньку. Грудную клетку сдавило, еле выдохнула, сердце вновь болезненно сжалось.
В тот день она решила заниматься каратэ, чтобы никто и никогда не смог ее обидеть так, как маму. Правда, когда родители спрашивали, почему она выбрала именно единоборства, она лишь пожимала плечами. Не признавалась, что подслушала разговор. Влад помог найти хорошего тренера, и уже через несколько лет Маша привезла им медаль. Потом поступила в университет физкультуры и спорта, решила и дальше идти по намеченному пути. В целом, жизнь ее вполне устраивала, только одна мысль грызла душу: как найти родного отца? Спросить прямо у родителей не решалась. Хотя чувствовала, что неспроста они ее удочерили и дали свою фамилию. Словно хотели защитить от чего-то. Скорее всего, не расскажут правду. А если узнают, что она в курсе, кто на самом деле ее отец, начнут еще сильнее опекать, переживать и контролировать. Не уж, спасибо. Как-нибудь сама его найдет. Не зря столько лет училась защищаться. Не зря слезы пролила, пряча синяки, заработанные на тренировках. И работу нашла, чтобы на шее родителей не сидеть. Они, конечно, готовы и дальше поддерживать ее, ни разу слова худого не сказали, но она сама решила: хватит! Пора вступать во взрослую жизнь. Наверное, гены родной мамочки берут свое. Мамочка в детдоме выросла, замуж вышла, жизнь наладить пыталась, а все равно чудовищу не смогла отпор дать. Сломалась. А Маша не сломается!
…Она постаралась отогнать грустные воспоминания. Достала из кармана смартфон, надела наушники и включила Modern Talking. Приятный и нежный голос Томаса Андерса, рассказывающий о «молодой и неугомонной», которую спасет немного любви, заставил забыть обо всем, так что она не услышала короткий разговор родителей:
– Маша выросла мужененавистницей, – вздохнула Вероника, устроившись на диване рядом с мужем. Даже в домашней одежде она выглядела привлекательно и ухоженно. Только из аккуратной прически выбивалось несколько прядей. Влад улыбнулся и заправил их ей за ухо.
– Нет, ты слышал? Она говорит, что ей хорошо в одиночестве!
– И что в этом страшного?
– Ей всего двадцать два! В этом возрасте у многих девушек еще ветер в голове, они активно общаются со своими подругами, встречаются с парнями… А у Маши на уме только работа и тренировки.
– Ну да, она у нас серьезная, целеустремленная, но это скорее плюс, чем минус, – философски заметил Влад, снова взглянув на нее из-за стекол очков. – Да ладно тебе! Она обязательно выберет себе жениха, самого достойного, но всему свое время.
Он сжал ее ладонь, но прикосновение не успокоило Веронику.
– Маша постоянно думает о прошлом, только лишний раз причиняет себе боль. Не может смириться с тем, что Андрей от нее отказался. Как-то тревожно за нее.
– Такое не забывается, Ника.
– Я знаю, – вздохнула она и положила голову на плечо мужа. – Сама иногда вспоминаю Настю, прокручиваю в голове ту историю… Но Маша такая вспыльчивая! Как бы глупостей не наделала!
– Не наделает, все будет в порядке.
– Надеюсь. Главное, чтобы она не узнала, что Андрей вернулся. Если он проболтается, мы уже не сможем держать ситуацию под контролем…
