Kitobni o'qish: «Девочка для Хана»
Глава 1. Венера
– Скучно-о-о. – Я сидела на уроке химии и в прострации катала карандаш по парте. Порой он улетал к соседу-зануде, приходилось тянуться туда или толкать его, чтобы передал. Парень грустно вздыхал, но покорно возвращал мою канцелярию.
Учительница монотонным голосом буквально уводила в дремоту.
Держусь из последних сил, чтобы не распластаться на парте в сладкой дреме. Голова тяжелая такая, пришлось подпереть рукой, чтобы не свалилась с положенного места. И время тянется просто бесконечно, наверное, на стрелку часов подвесили не один невидимый грузик.
Сонным взглядом обвела свой класс. Не подарок, конечно, но о лучшем я даже мечтать боюсь. Тем более что параллельный 11 "Б" – наши враги.
Нет, там не просто не сложились отношения. Просто мы из разных районов, и это мно-огое решает.
Уйдем немного в историю?
Вражда давно началась, еще до моего рождения. Группировки никак не могли поделить территорию нашего небольшого городка.
Я, правда, всего не знаю. Так, в общих чертах.
Было две банды, которые хотели присвоить себе город и подмять его под себя. Никто не хотел уступать, всем нужен был именно наш блеклый захудалый городишко в попе мира. Может, потому и хотели. Здесь не то что проблемы с законом, здесь какое-либо развитие отсутствует. И это и манит, потому что над ним легче взять полный контроль.
В итоге они поделились на Благорецких и Королевых, по названию района, в котором поселились. Одна группировка назвалась – "Благие", а вторая – "Короли", чтобы солиднее звучать.
Они откусили знатные куски от города, все же оставив там нетронутый островок, особо не заморачиваясь с названием. В Нейтральный район могут соваться обе банды, но если они столкнутся между собой…
В общем, это все взрослые проблемы. Мы-то – молодежь, нас особо не допускают к их делам. Мы скорее на побегушках у старших, если тем это нужно. Но в основном слоняемся сами по себе.
Но у юных есть своя банда. И свои проблемы. Порой кажется, что наша вражда жестче, чем у старших. Ребята готовы перегрызть друг другу глотки, дай им волю.
В каждом районе, конечно же, есть мирные жители, которые совершенно ничего не знают про их существование. Как скажем, наша учительница, которая сейчас преподает тему классу наследников благих.
Вот мой сосед-заучка тоже не в курсе, сидит, ковыряется в носу себе на радость и счастье.
Повезло же мне с ним сидеть…
Так, о чем я…
Школа тоже стоит на нейтральной территории, но при этом и неудачно затесалась между двумя районами. Это единственное место, где учатся и благие, и короли. Поэтому в основном здесь витает дух ненависти друг к другу. Она до последнего кирпичика пропитана им.
Весь школьный персонал – самые наивные и слепые на свете люди. Они совершенно не замечают, что происходит у них под носом. Хотя драку сложно не заметить, поэтому парни сцепляются вне школьной территории. Внутри же только ходят и соревнуются, кто кого больше заденет.
Параллельный нам класс как раз и есть те самые молодые короли. Бесят жутко. А понтов-то, ой-ой-ой. Будто они чем-то лучше нас. Да, район побогаче будет, но это не значит, что можно себя возводить на пьедестал и смотреть на всех свысока.
– Михайлова… МИХАЙЛОВА, – послышался такой далекий, но очень знакомый голос прямо над ухом. Как муха. Смахнуть, что ли?
На всякий случай открыла один глаз.
Вот черт, я же на уроке! Сплю!
Резко выпрямилась за партой, будто не я сейчас сладко сопела в обе ноздри. Выплюнула изо рта застрявший белокурый волос.
Надо было прическу еще короче делать. Вроде до плеч всего, а все равно порой мешают.
– Спать на моем уроке! – продолжала возмущаться над моим ухом преподша. – А ну живо из класса! Придешь на следующий, когда выспишься дома!
Молча пожала плечами.
Ну а что я скажу?
Что ваш голос, Вероника Астафьевна, просто как аудиозапись в замедленном режиме. И слушать можно только с закрытыми глазами.
Одним движением я сгребла учебники в рюкзак и под малочисленные равнодушные взгляды вышла из кабинета.
Пиная ни в чем не виновный портфель, вышла из школы в залитый солнцем двор. Учебный год только начался, а я уже вымоталась. Радует то, что это мой последний год в этом ужасном месте.
Отучусь, поступлю в институт и уеду отсюда. Буду жить в общежитии. Все лучше, чем здесь.
Вроде осень началась, а пекло на улице не хуже обычного июльского дня. Пришлось снять красный бомбер с нашивкой, оставшись в одной водолазке.
Нашивка – своеобразная метка, чтобы своих отличать от чужих. Мы носим красное, короли – желтое. Это не строгий дресс-код. Просто обычно так легче понимать, на чьей ты стороне. Никто не хочет, чтобы в потасовке его запинали свои же. А мне же эта куртка просто очень сильно полюбилась. Удобная и практичная – в самый раз.
Мой путь лежал за школу, где раскинулись неровными рядами гаражи. Заходя за первую полукруглую шеренгу, можно было полностью скрыться от любого взора самого любопытного учителя, вздумавшего следить за учениками из окна.
Здесь стоял большой навес, прикрепленный к одной из этих низких стоянок. Под ним наспех смастеренный стол и деревянные лавочки. На них развалились ребята из благих.
Гаражи – это уже наша территория, сюда лишние не суются.
– Ну что, однокласснички. Как прогуливается? – Я небрежно закинула портфель под скамейку и развалилась над ним. Трое из шести повернули на меня головы и приветливо улыбнулись.
– Привет, Вень. А тебя снова выгнали с урока? – полностью развернулся крепкий плечистый парень, Тоха.
Антон – один из немногих адекватных людей в этом злосчастном болоте. Хороший парень, на спорте. Но это можно сразу понять, стоит только увидеть его мускулистую фигуру в футболке. Девчонки из нашего класса по нему долго сохли, впрочем, как и сейчас не перестают. А я как-то не могу воспринять его именно как парня. Мы же столько лет были друзьями.
Рядом с ним сидел Бродяга, медленно перестав водить пальцем по импровизированной пепельнице. Это прозвище к нему приклеилось, когда он сбежал из дома. Ненадолго правда, но какое-то время он жил на нашем Складе, сборным пункте для молодых благих. Он постоянно ходит в своей любимой черной толстовке с капюшоном. И даже разделение на цвета для него не помеха. Он ради прикола просто прикрепил к себе красный значок в виде мишени.
Я откинулась на неудобную спинку скамейки, вытянув ноги.
– Мне всегда было сложно сосредотачиваться на ее уроках. Ей бы тактику сменить. – Вздернула подбородок, подняв глаза к плохо покрашенному потолку навеса. – Ну, или работу. Вероничка может стать воспитателем и одним параграфом из учебника усыплять целую детскую группу. Да ее с руками и ногами заберут!
– И то верно, – поддакнул Бродяга.
– Чем сегодня заняты? – Мне пришлось наклонить и повернуть голову к ребятам, чтобы видеть их лица.
– Да чем. На караул пойдем, – подал голос с того края стола Князь, пристально разглядывая меня. Два года назад он признал себя главарем нашей небольшой банды, поэтому все решения принимаются по его слову. – Корольки повадились пробираться на нашу территорию по ночам. Разрисовывают стены в западной части. Я сначала засылал ребят подчищать их от матерных граффити, но это не прекращается. Поэтому дебилов нужно выловить. И наказать…
При этом его в его глазах блеснул злобный огонек.
Другие ребята поддержали его, одобрительно закивав.
Ну не живется парням спокойно…
Глава 2. Венера
Я какое-то время еще потусовалась с ними, но сообразила, что мне все-таки стоит заглянуть домой. Пообещала подтянуться к ним под вечер.
Да и Князь снова начал распускать свои лапищи и закидывать на меня.
Он почему-то уверен, что я от него без ума.
Мои слова о том, что я не его девушка, пролетают сквозь его голову и выходят с другой стороны, совершенно там не задерживаясь. Так что я просто смирилась с непринятием моего отказа и молча сбрасывала его руку с себя каждый раз, когда она оказывалась на моем плече. Что удивительно, его это не останавливало. Его бы настойчивость, да в другое русло.
В том, чтобы быть девчонкой главаря, есть определенные плюсы, но нельзя же переступать через себя? Да и захоти он по-настоящему полезть ко мне, я бы ничего не могла сделать. Он крепкий, сильный парень, имеет репутацию среди своих. А темный и изучающий взгляд будто проникает под кожу, вызывая холодные мурашки. Только не от какого-то там легкого возбуждения, а скорее от страха. Хотя одноклассницам очень нравится именно эта его черта. Поэтому все его детские приставания – просто цветочки, с которыми можно уживаться.
Да и он неплохо разогнал назойливых и потенциальных ухажеров, спасибо ему. Можно назвать это единственным плюсом моего положения.
Кто ж будет лезть к девочке главаря?
***
От школы до дома мне предстояла пешая двадцатиминутная прогулка.
Солнышко, счастье, птички поют. Этот город имеет две жизни, и вторая начинается, когда начинает темнеть. Еле слышные крики, разборки, звуки машин и разбивающихся стекол – это уже что-то такое же обычное, как дневные визги детей под окном.
Город засыпает, просыпается мафия, хи-хи?
– Пап, я дома. – Хлопнула входной дверью, давая глазам привыкнуть к полумраку коридора. Меня встретила тишина и одиночество квартиры.
С этой фразой я вхожу в дом сколько себя помню. Но если раньше мне дружелюбно отзывались, то в последние годы мне не перепадало отцовской любви.
Маму я не помню, до десяти лет с нами жила мачеха. Женщиной она была строгой, и меня не особо любила. При моем появлении лицо Лиды начинало так странно кривиться, что выглядело при этом максимально уродливо. Пару раз я даже не удержалась и засмеялась с этого, за что, собственно, и получала.
Тогда я усвоила этот урок – больше сиди в комнате и не высовывайся.
Это не особо мешало моей личной жизни. Хватало просто закрыться в своей небольшой комнатушке изнутри и можно выбегать гулять через окно, благо первый этаж в доме.
Не скажу, что эта женщина особо мне докучала. Если мы не пересекались, то можно было сказать, что мне жилось даже очень неплохо. Правда, мой отец тогда работал на двух работах, чтобы удовлетворить ее необъятные хотелки. Но он любил ее и любил меня. Я надеялась, что меня все-таки больше, ведь я его родная дочь.
Приходя с работы, заходил ко мне в комнату и оставлял что-нибудь вкусное, рассовывая его по разным углам. Я могла найти шоколадку на полке с книгами, а пачку конфет – под подушкой. Мне нравилась эта игра. А ему нравилось видеть меня счастливой.
Он был крепким мужчиной, с грудой мышц, накачанных тяжелым физическим трудом. Но папа никогда не жаловался на работу, ему нравилось делать все для нас.
Каждый раз небрежно проводил рукой по своему короткому ежику волос на голове и улыбался, пока я раскрывала очередной маленький подарок.
И вот в какой-то момент мачеха бросила моего отца. Просто собрала вещи и уехала, позвонив ему, уже находясь далеко отсюда. Просто, чтобы сказать, что они больше не вместе. И что причиной их расставания, как ни странно, оказалась я. Якобы мое присутствие просто невыносимо, и она больше не может это терпеть. Я плохая – она хорошая.
И отключилась. Больше этот номер не работал, и она пропала из нашей жизни.
Ежу понятно, что я была просто отмазкой. Удобным поводом, чтобы не быть виноватой в чем-то. Официально они расписаны не были, поэтому ей не составило труда быстро покидать свои шмотки в чемодан, пока я в школе, а папа на работе.
Но о реальной причине я могу только гадать. Пару раз видела, как ее забирал на крутой тачке какой-то верзила. Не удивлюсь, если она сбежала к нему, почуяв запах больших денег.
Тогда я в первый и последний раз понадеялась, что все будет хорошо. Мы будем жить с папой вдвоем, радоваться всему на свете и есть мороженное по вечерам.
Я даже решила рассказать отцу о том, что видела. Чтобы он не пытался ее вернуть. Я хотела, чтобы эта змея никогда больше не появилась на пороге нашего дома.
Нам не нужен кто-то лишний.
Отец мне, конечно же, не поверил, тщетно выискивая способы связаться с ней. И тогда я узнала, что была у него не на первом месте среди важных людей.
Его лицо осунулось. Взгляд потух. Такие же зеленые глаза, как у меня, больше не излучали тепло. Отец закрылся в себе и пару лет отчаянно пытался ее найти. Будто свет на ней клином сошелся.
Конечно же, как любящая дочь, я пыталась помочь. Но что могла маленькая двенадцатилетняя девочка?
Он только отмахивался от меня, прикладываясь к бутылке. Мне было больно на него смотреть, но при этом я старалась быть рядом. Показать, что он не один.
"Смотри, пап, у тебя же еще есть я. Помнишь?"
Через год он получил производственную травму. Месяцы реабилитации, и как итог – не сгибающаяся нога. Его, хромающего калеку, уже не взяли на прежнюю работу.
И вот отец засел дома, получая пенсию по инвалидности, неплохую кстати. И пропивая ее. Он редко выходил из запоев, много пропадал вне нашей квартиры со своими страшными мерзкими друзьями.
Я старалась вернуть прежнего отца. Вдалбливала ему, прятала бутылки, ссорилась.
Но тогда он вспоминал, что у него вообще есть дочь. И начинал учить жизни. Больно, жестоко, будто обвиняя меня во всем, что с ним произошло. Я не понимала почему. Что я такого сделала, что заслужила его гнев?
И для меня это были самые тяжелые дни…
Глава 3. Венера
Быстрым шагом я направилась на кухню и обследовала обшарпанные шкафчики.
Снова пусто. В углу паук начал плести свои сети. Эй, браток, для тебя тут тоже не будет еды.
То, что я принесла отцу, опять съедено его вечно ищущими закуску дружками. Так что я даже рада, что их сегодня нет у нас дома. Грязные словечки в мой адрес, вечные уговоры присоединиться к ним и самое худшее – легкие намеки на неприличные вещи. Отец только безвольно махал им рукой, мол, не стоит, и опрокидывал очередную стопку. Смотреть на это и слышать было выше моих сил.
Вздохнула и сбегала в комнату, мне нужен самый нижний ящик стола – там я хранила свою еду. Ту, что никто у меня не стащит. Моя комната закрывалась на ключ, и делала я это всегда. Особенно после одного случая, когда случайно забыла. Я тогда пришла домой и не узнала ее. Все было перевернуто вверх дном, вещи разбросаны, видимо, знакомые отца искали, чем поживиться.
И кстати, нашли. У меня были украдены мои небольшие сбережения, которые спокойно хранились в обычной стеклянной банке.
И ничего никому не докажешь. Будто у меня их и не было.
Сейчас на дне ящика примостились пачки с макаронами и крупами, немного быстро завариваемой лапши и печенья. Я могла хранить только то, что не портится. Помещать продукты в холодильник – все равно что ставить их на стол пьющему отцу. Поэтому, если мне и хотелось, скажем, консервов или мяса, приходилось брать на один раз.
Я достала пакетик чая, гречку и сбегала в магазин за молоком. Быстро соорудила нехитрый полдник и глянула на время.
Почти пять.
Собралась и, закрыв комнату, вышла в сторону Склада.
Он располагался практически в центре нашего района и раньше был большим и вместительным гаражом. Со временем он стал заброшенным и был облагорожен нашей юной бандой.
Парни обили стены гипсокартоном и даже чем-то, напоминающим обои. Юные благие отовсюду тащили мебель разной пригодности, чтобы создать хоть какой-то уют внутри нашего штаба. Там появились диваны: какие-то почти новые, другие же совсем старые и накрывались пледами и одеялами, чтобы не выглядеть так убого. Кто-то надыбал рабочую плиту и маленький холодильник, чему мы все были благодарны. Ведь розетки еще остались, хотя и были еле живыми.
В итоге огромная комната разделилась на небольшие секции.
Для готовки и еды, где появился стол со стульями. Осторожнее, некоторые могут быть сломаны!
И для отдыха. Даже было пара вполне пригодных кроватей.
На Складе можно было бы жить, если бы зимой здесь не было жутко холодно. У нас была небольшая печка, но она не могла согреть всю комнату сразу.
Через пятнадцать минут я уже толкала массивную железную дверь, из-под которой пробивался небольшой свет. Окна в помещении были очень маленькими и тусклыми, поэтому все без зазрения совести жгли дармовое электричество.
Внутри было человек пятнадцать ребят, занимавшихся своими делами. Те, что постарше, матерились и распивали спиртное. В зоне отдыха, на диванах я заприметила Князя с пацанами, возле которых терлись две смазливые девчонки. Здесь были и совсем малолетки, желающие быть частью нас. Парни просто гоняли их в магазин и по мелким поручениям. Я бы возмутилась, если бы не знала, что двенадцатилетние просто воют от счастья, видимо, чувствуя себя важными и незаменимыми.
– Венера! – окликнул Тоха, махнув рукой в приглашающем жесте. – Дуй к нам.
Я сделала несколько быстрых шагов и плюхнулась между Бродягой и Тохой, нагло растолкав их локтям и освобождая себе место. Девчонки злобно покосились на меня. Видимо, уже полдня пытаются клинья подбить, а тут пришла я и все испортила.
– Что решили? – Кивнула на карту нашего города на столе и какие-то надписи. Князь молчал, восседая на кресле во главе стола и задумчиво шевеля извилинами.
– К двенадцати вступим в дозор, вот сюда. – Князь ткнул в левую часть карты, и парни, сидевшие напротив нашей троицы, удовлетворенно кивнули.
– А что, если успеют на свою территорию свалить? – подал голос один, где-то на год младше самого Князя.
– Не успеют, – он почесал подбородок, – оставлю там ребят, чтобы отрезали их от границы.
Я вальяжно развалилась на спинке дивана.
– Я с вами.
И тут же несколько пар глаз уставились на меня.
– Девчонке там нечего делать! – возмутился темненький парнишка, явно новенький.
Князь зыркнул на парня, и тот сразу же стушевался, чувствуя его авторитет и силу.
– Для тех, кто идет в первый раз, – он обвел глазами группу, – девчонки могут быть с нами, но есть пара условий: не ныть и не влезать в драку. А Веня очень полезна в вылазках, потому как самая тихая и незаметная.
– А если там будут другие девушки? – поинтересовалась брюнетка в огромной для нее толстовке. Из всей женской части она мне симпатизировала больше всех, так как не пыталась казаться кем-то другим или прибиться к парню посильнее, дабы чувствовать себя защищенной. Она, как и я, предпочла бы носить кастет в кармане, чем подстраиваться под кого-то.
– Тогда бой на равных, Мий. Но на практике девчонки остаются в стороне, – миролюбиво улыбнулся ей Антон, – никто не захочет лезть в самую гущу, чтобы огрести тумаков. Это нам легче, мы крепкие.
Он воинственно постучал себе кулаком в грудь.
– Значит, решено, желающие остаются на складе к одиннадцати. – И Князь свернул карту, сложив ее в стоявший возле стены старый сервант.
Глава 4. Венера
Оставшееся время мы просто бездельничали. Парни выбегали наружу подымить, девчонки глупо смеялись их шуткам. Тупые разговоры, музыка и громкий смех – все как обычно.
Где-то в углу парень зажимал девушку, та хихикала, но отвечала на его приставания. Надо бы попросить Князя стенку, что ли, какую-нибудь подставить, на крайний случай – занавеску. От сильно жаждущих и не сильно стесняющихся.
Я в это же время играла со своими в карты, даже не сдвинувшись со своего пригретого места на диване.
– Ты, кстати, готова к завтрашнему заезду? – Тоха кинул туза поверх моей карты.
– Спрашиваешь, – усмехнулась, отбив козырем, – я не пропущу первый старт осенних гонок. Да и свободные деньги кончаются…
– Я приду за тебя болеть. – Бродяга с одобрением похлопал меня по плечу.
– Только имя мое не выкрикивай, а то я тебе поболею.
– Правила знаю, не парься, подруга.
Мне в ответ хватило просто коротко кивнуть.
Завтра новый заезд.
Тот нелегальный трек – единственное место, где запрещена война между районами. Он находился за городом и раньше был просто заброшенным кольцом дороги. Со временем там появились первые обкатки на мотоциклах, и вскоре это переросло в целый бизнес для… а собственно, никто не знает, кто хозяин трека.
Но главное – гонщикам там можно было заработать. Причем нехило. А мне деньги ой как нужны, без этих гонок я бы сейчас здесь не сидела.
Там действовало только одно правило – никто не должен знать имя гонщиков и видеть их лица. Это позволяет оставаться инкогнито и защищает мотоциклистов. Также дает районам возможность одинаково болеть за них и делать ставки, не разделяя на своих и чужих.
Здесь ценят за скорость, а не за принадлежность к кому-то.
Единственные люди, которые знали, что я Искра, сидели сейчас рядом со мной. Даже Князь не в курсе, но ему и не стоит. Не думаю, что он допустил бы меня к ним, пытаясь уберечь от опасности. Что и говорить, спорт это опасный.
Само прозвище появилось из-за моего первого старого мотоцикла, который еле дышал. Выдав на старте сноп искр, он рванул на свой первый заезд. Никто не верил, что я вообще доеду до финиша, но я обогнала других новичков и победила. Тогда оно и приклеилось, а верхушка стала присматриваться ко мне, имея свой финансовый интерес. Это я поняла по немного большему гонорару, чем обычно дают новеньким победителям.
***
– Все готовы? – Князь оглядел компанию из двенадцати человек, двоими из которых была я с Мией. В этот раз решила тоже поучаствовать, наблюдая со стороны. Хотя обычно она та еще трусишка.
Я сунула в карман свой небольшой перцовый пистолет. Это защита на экстренный случай. Выводит противника надолго из игры, по себе знаю. Однажды случай нажала на курок, и патрон взорвался рядом с моим лицом, рассыпавшись красивым на вид оранжевым дымом. А потом он достиг глаз и дыхательных путей, и тогда я поняла всю прелесть этой вещицы. Теперь с ним не расстаюсь.
Парни кивнули своему главарю, и мы гуськом направились к выходу. Почти сразу же нашу компанию окутала местная городская ночь. Фонари, бродячие собаки, свет из некоторых окон. Для человека, который оказался бы здесь впервые, все показалось бы страшным, на грани с триллером. Но для меня это все… даже как-то романтично. Правда, идем мы отнюдь не в любви признаваться.
Через двадцать минут молчаливого шествия показались здания западной части Благореченской. Одинаковые, серые пятиэтажки. Они отличались от остальных домов тем, что стояли унылым строем, как солдаты-новобранцы, которые понимают, что в ближайшее время домой не вернутся.
Здесь было намного меньше фонарей, что давало фору и нам, и противнику. Поди разгляди их, когда темноту разгоняет только тусклая луна, прячущаяся время от времени за тучи и создавая вокруг непроглядную темень.
Князь отослал четырех человек незаметно патрулировать границу, а сам повел нас за дом, откуда открывался вид на самый большой двор. Здесь мы устроили небольшой привал, прямо на асфальте. Он еще был теплым после дневного солнца, поэтому ждать было даже приятно.
Ребята по очереди стояли на стреме, подменяя друг друга.
Князь сел рядом со мной и блеснул в темноте серьезным взглядом.
– Находись рядом, поняла?
– Хорошо, папочка, – не преминула съязвить ему.
– Я не шучу, мы не знаем, сколько их и насколько они отбитые. Самый легкий вариант – корольки, завидев нас, начнут убегать. Но если это их гопота… тогда постой в сторонке, пока "папочка" с ними разберется. – На его губах заиграла наглая улыбка.
– Да ну тебя. – Я хохотнула и дружески пихнула его в плечо. – Пойду подменю парнишку, а то устал пялиться постоянно на один и тот же пейзаж.
Тихо прошагала к огромному кусту, из-за которого и велось наблюдение. Кивнула тому самому темному парню, который изначально был против меня на этой операции. Тот нехотя сдал пост, оглядываясь на главаря.
Потянулись долгие и нудные минуты. Сзади меня тихо шептались ребята, ожидавшие сигнала. А перед взором – старая детская площадка, мусорка и припаркованные машины, между которыми перемещаются странные люди…
Стоп, что?!
Я вгляделась внимательнее.
Так и есть. Небольшая группа ребят, явно скрываясь, пыталась незаметно пересечь открытую местность.
– Красный сигнал тревоги, – негромко сообщила своим, и те подскочили с мест, выжидающе уставившись на Князя. Тот быстрыми шагами дошел до меня и оценил ситуацию.
– Они движутся в сторону магазинов, решили выйти на новый уровень, – усмехнулся и повернулся ко всем, – обходим дом и окружаем их. Быстро!
Все и так понимали, что времени мало, поэтому без лишних слов устремились в нужном направлении. Я постаралась не отставать, но догнать пацанов было просто нереально.
Поэтому, когда мы с Мией обогнули дом, наши уже пытались окружить тех ребят, но кто-то замешкался, и короли дернули со всех ног обратно к границе.
– Лови! – послышался чей-то крик, и толпа побежала за толпой.
Мы в мгновение ока пересекли темный двор и почти упустили их, но прямо перед дорогой, разделявшей районы, словно выросли наши четверо отосланцев. Варит все-таки черепушка у нашего главы. Иногда.
Парни резко преградили им дорогу, отрезая путь к отступлению.
Противники сбились в одну кучу, обреченно оглядываясь на те триста метров, что отделяли их от пешеходной дороги, разделявшей два района.
Запыхавшись, я подошла поближе.
Парни оказались совсем мелкие, лет по тринадцать. Они затравленно рассматривали нас, ожидая своей участи. Кто-то начал дерзить, кто-то шмыгать носом.
И зачем только их потянуло на приключения?
– Ну что, графитчики, – посмотрел на них исподлобья Князь, – сдавайте свое оружие.
Те молчали. Даже не собирались шевелиться по его приказу.
Кто-то из наших подошел к ним и выдрал рюкзак из рук одного из юных корольков.
– Эй! – тут же взвизгнул мелкий, и остальные стали его оттаскивать.
Сквозь шепот слышалось: " Не стоит", " Будет только хуже".
– Так, так, – продолжил глава благих, – баллончиками балуемся. А вы хоть знаете, – взгляд потемнел, а металл стал медленно гнуться в его руке, – куда я эти баллоны могу вам засунуть?
Мелкие сжались. Да, если честно, мне тоже стало не по себе.
– Князь не стоит… – начала я.
– Нет, Вень, – оборвал меня на полуслове, – они должны получить сполна за то, что творят.
Он стал медленно надвигаться на них.
– СТОП! – Резкий, грубый окрик нарушил тишину и сон района.
Мы все обернулись.
По ту сторону стояло по меньшей мере двадцать человек, и все парни. Крепкие, злые и явно готовые сорваться в драку. От желтого у меня запестрило в глазах, они будто заменяли солнце ночью. В любое другое время я бы отпустила пару шуточек, но явно не сейчас. Сейчас лучше даже не дышать.
Во главе этой небольшой роты стоял рослый парень в желтом худи, напряженно засунувший руки в карманы.
– Какие люди, – отозвался Князь, – сам Хан решил посетить границу своих владений.
– Мне не до светских бесед, – его стальной голос въедался в уши, – отпусти мелких.
– С чего это вдруг? Они портили наши здания, а я должен им сказать спасибо и проводить до дома?
– Ты знаешь меня, благой. Я бы не стал отправлять их раскрашивать твой унылый район. – Он сделал пару шагов и остановился прямо у узкой дорожки-границы. Вся его сущность излучала силу и уверенность. – Я проведу с ними воспитательную беседу, и больше серость твоих зданий не будет нарушена.
Ноздри Князя стали раздуваться. Его добычу уводят прямо из-под носа.
– А мне что с того?
Хан обвел безразличным взглядом нашу небольшую группу, задержавшись на мгновение на мне. Под кофтой поползли мурашки от его пронизывающих глаз. Он будто сканировал меня.
– Ты же хочешь уйти домой целым? – Предводитель королей наконец-то повернулся к нашему главарю. – Я предлагаю небольшой уговор. Ты отпускаешь их, и мы расходимся, будто ничего и не было. Я вижу, среди вас есть девушки, – его взгляд снова коснулся меня, – подумай хотя бы о них. Каково им будет смотреть на то, как вас всех избивают?
Князь замешкался, задумчиво разглядывая нашу разношерстную компанию. Тихо матерясь, отдал приказ расступиться. Мелкие сразу же побежали на свою территорию, тушуясь под строгим взглядом их главаря. Видимо, он и правда не знал об их добровольных вылазках. Или же все это показуха.
И мы, тихо переговариваясь, двумя большими группами разошлись в свои стороны. Ребята молча проводили Мию, затем меня. Никто не издал ни звука, понимая, что эта битва проиграна.
Я предварительно вгляделась в свои окна. Темно.
Значит, можно идти не через окно, а как цивилизованный человек. Дома закрылась в своей комнате и устало рухнула на кровать, погружаясь в беспокойный сон.
