Kitobni o'qish: «Кажется, мне пора…»

Пролог

То, что нас убивает – делает нас другими!

Ну ладно, я знаю, что Ницше сказал по-другому, но можно я тоже немного пофилософствую тут, ладно?

Мне кажется, я теперь имею на это полное право.

Я выбрала этот ресторан из-за заднего двора на поляне в парке, посреди почти лесных зарослей небольшого участка прямо в столице. Здесь пахнет хвоей и свежестью, от небольшого пруда веет прохладой и ароматом скошенной травы. Маленькие тропы усыпаны с двух сторон полевыми цветами и нежными травинками. Все столы накрыты светлыми голубыми скатертями и сервированы красивым тонким белым фарфором и граненым прозрачным хрусталём.

Ощущение, будто попадаешь в довоенное время, на какую-то писательскую дачу творческой семьи с богатой историей.

Солнечный свет так занятно играет на столе от хрусталя, что я невольно засмотрелась на танцы солнечных зайчиков на столовых приборах и тарелках.

Гости в этот раз не высказывали свое недовольство и не жаловались, что добираться сюда совершенно неудобно и пришлось идти по жаре через целый парк. Даже Сеня пришёл, хотя его вообще не звали.

А всё потому, что на моей фотографии сегодня красовалась маленькая чёрная ленточка в нижнем правом углу.

Моя любимая фотка. Я там скорчила такую рожицу, смотря на которую, невозможно не улыбнуться.

И погода не подкачала.

Отличный день!

Глава 1

– Сень, выходи. Это уже даже не смешно! – я поскребла по двери нашей ванны, но шум воды в ней был настолько громкий, что я даже засомневалась слышит ли он меня вообще.

– А до этого было смешно? – громко спросил он за дверью.

Кажется, мы сидим спина к спине на полу, просто я со стороны прихожей. Сеня закрылся часа два назад, когда я встретила его дома, после длительной командировки, с пачкой справок и увесистой распечаткой найденных чужих историй протекания болезни, подкрепленной исследованиями врачей и каких-то учёных.

– Нет. И не надо. – хихикнула я. – Иначе, не дотерплю до торжественного открытия комнаты.

Щеколда на двери клацнула и он приоткрыл дверь, сдвинув меня по скользкому ламинату. Наружу сразу же вырвался пар и стал разлетаться по потолку коридора.

– Тебе надо в туалет? – спросила появившаяся в проёме рука, я моментально развернулась и схватилась за неё.

– Если это выудит тебя из ванны, то я обязательно что-нибудь из себя выдавлю.

– Так не честно! – мой мужчина, кажется, всхлипывал.

Он хотел было вырваться, но только затащил мою руку в ванную.

– Попытаться закрыть дверь сейчас будет негуманно. – хмыкнула с улыбкой я.

– А зачем тебе рука? Ты же собираешься умереть.

– Но не прямо же сейчас. – улыбнулась я.

– А какая разница? – невесело отозвался мой жених.

– Давай, ты выйдешь, и мы продолжим философствовать на тему посмертно рабочих конечностей, например, за вином.

– Тут даже водка не спасёт. – недовольно хмыкнул он.

– Ну, тебе всё равно придётся выйти. – я сложила брови домиком.

Сеня встал, не выпуская мою руку, и выключил, наконец-то, воду. А потом вышел из распаренной комнаты и крепко зажал меня в объятьях во влажном коридоре.

– Милая, прости, что меня не было рядом почти три месяца. – шепнул он.

– Да, вроде, справилась. – отозвалась я.

– Ты не справилась! Я больше не поеду никуда. – неожиданно захрипел он и по спине от этих звуков побежали почему-то холодные мурашки. – Давай всё обсудим и решим, как действовать дальше. Составим план лечения.

– Я, вроде, объяснила, что не буду лечиться. – запротестовала тут же я, вырываясь из его крепких объятий.

– Это потому, что меня не было рядом!

– Это потому, что процент смертности всё равно высокий! – от моего утверждения, он сжал меня ещё крепче.

– Значит, есть и процент выживаемости!

– Очень низкий, Сень. – я закряхтела от силы его объятий – Там, считай, ноль перед запятой. Зачем мучить себя и тебя?! Я хочу пожить.

– Умереть собралась и пожить. Ты нелогичная!

– Я всегда такая была. – отозвалась я и он, наконец-то, перестал меня сдавливать.

Уселась за стол на нашей тесной кухне и стала наблюдать, как мой жених наливает вино и нарезает закуску.

Он сделал мне предложение полгода назад, на вторую годовщину знакомства. Но мы всё откладывали само действо. Никак не хотелось классической свадьбы, которую подозрительно охотно предложили оплатить его родители, а свой вариант стремительно менялся каждый месяц. Искренне считая, что тесный костюм, тяжёлое платье и тонна унизительных конкурсов на глазах уймы родственников, – точно не наш вариант, мы придумывали всякие выездные тематики: затащить всех в лес на пейнтбол или устроить вечеринку стиляг на роллердроме. Моя последняя задумка была взять только самых важных людей и расписаться на море. Сеня остановился в своих задумках на спокойном мероприятии где-то в хорошем ресторане, без тамады и прочей суеты, но обязательно летом.

А когда лето, наконец-то, наступило, его отправили в командировку в Мурманск. Все три, практически ледяных, не свойственных даже Мурманску, летних месяца он промерзал там до костей и звонил раз или два в неделю, чтобы пожаловаться на местную погоду и количество задач, и уверял, что если вырвется на остаток лета, то непременно согласится с моим вариантом, чтобы погреться перед осенью хоть немного.

А я…

Я неожиданно и резко похудела этим летом и сбила цикл. Думала, от стресса на работе или в волнении перед свадьбой, дату которой мы даже не назначили. Или от того, что закончилась всякая интимная жизнь на три месяца, потому что мой будущий муж не умел подогревать отношения на расстоянии, и всячески отнекивался от моих голых селфи в переписке или от предложений секса по телефону.

Когда весь гардероб уже перестал на мне держаться, решила, не оставлять это без внимания и стала ходить по врачам.

А месяц назад, я узнала, что… умру.

И не так, как мне это представлялось до этого лета: в постели, в окружении взрослых своих детей и множества внуков, а совсем скоро, буквально, через полгода или год. Потому что у меня, прямо внутри мягких моих тканей, сразу несколько опухолей.

Ещё два врача подтвердили диагноз, и все, как один, с грустными лицами говорили о статистике с практически нулевым исходом в моем положении.

Я встала перед выбором: прожить, отведенный мне остаток, в болезненном лечении, потратив свою подушку безопасности на статистику с вероятностью в ноль перед запятой или прожить время, которое у меня осталось так, как я захочу, пока позволяют остатки здоровья.

Так что сомнений у меня даже не возникло.

Осталось только выяснить, что же я хочу?!

– А тебе вино можно? – вдруг задумался вслух мой мужчина, передавая бокал.

– Я же не беременная, Сень. – хихикнула я. Но тут же стёрла с лица улыбку, смотря на его хмурое выражение лица.

– Мира, это не смешно. – он похмурел ещё сильнее.

– Ну и? Плакать теперь что ли? Что это поменяет?

– Твоё отношение к этому! Если подойти со всей серьёзностью…

– То что, Сень?

– То можно выстроить план лечения… – снова заикнулся он.

– И повиснуть на лишние пару месяцев на твоей шее и на шеях родителей? – начала пояснять я по кругу.

– Меня это не пугает. – парень расширился в груди, как супермен в комиксе.

– А меня не пугает уйти на пару месяцев раньше. Всё равно этого не избежать. – пожала плечами я.

У Сени по каменному лицу потекли слёзы, и грудь моментально сдулась. Но лицо всё ещё было злое, как у ребенка, который разбивается о категоричное родительское “нет” после продолжительной истерики.

– Прости меня. – не выдержала я. – Я не хочу тебя расстраивать, но и решение это менять тоже не хочу.

– Но почему? – капризно всхлипнул он.

– Если бы врачи давали шансы выше, точно ещё поборолась бы. – я тяжело вздохнула, потому что говорила это два часа назад и не один раз. – Но в моей ситуации не стоит выбор жить или умереть. А надо выбрать между жить так, как захочешь ты или как решу я.

– Вот так, по-твоему, всё просто?

– Да! Поэтому, и выбор я сделала просто. – я протянула к нему бокал, чтобы чокнуться, потому что мои слова показались мне практически тостом, но он отвернулся и выпил свою порцию вина залпом, резко выдохнув перед этим, будто пьет водку.

Мы легли спать пораньше. Остатки закатных осенних лучей пробивались из окон сквозь глухие шторы, подсвечивая парящие микроскопические пылинки столичной экологии.

Когда они оседали, я поднимала ногу под одеялом и резко опускала, чтобы снова между балконной дверью и кроватью образовалась целая вселенная из парящих частиц.

Уже месяц я рассматриваю их, представляя, как ничтожна одна человеческая жизнь на фоне глобальной вселенной с миллиардами таких вот пылинок, как галактик в бесконечном звёздном небе и что, собственно, ничего не поменяется с моим уходом из этого мира.

Сеня тоже не спал. Слышала, как он тяжело вздыхает и ворочается за моей спиной. Поправляет или откидывает лёгкое одеяло и снова им укрывается.

Я повернулась к нему и, скинув его руку на подушку, уютно устроилась на груди, укрывая своё тонкое теперь тельце его большой ладонью в районе плечей.

Парень поцеловал меня в макушку и ещё раз тяжело вздохнул.

– Это нечестно! – прошептал он.

– Я знаю… – ответила я.

Тепло его груди, аромат мыла от кожи и стук сердца успокоили мои тревоги и веки стали тяжелеть, забирая сознание в мир снов.

Проснулась от шорохов, несвойственных нашей квартире по утрам.

Мы с Сеней сильно радовались, когда съехались, что оба не переносим лишние звуки или шуршания в утренние часы и даже, практически, не разговариваем, пока не позавтракаем. Ходим на цыпочках и говорим шёпотом, до тех пор, пока не проснёмся окончательно.

Сейчас в комнате шуршали молнии, звонко брякали вешалки о металлическую штангу шкафа, периодически прерываясь на всхлипывания и тяжёлые вздохи.

Меня это даже не столько разозлило, сколько удивило, но за ночь предательски склеились глаза и я никак не могла окончательно проснуться и открыть их.

На секунду, даже решила, что мне это снится, но почувствовала, как смялся матрац рядом под тяжёлым весом моего парня и всё-таки разлепила ресницы.

Сеня наклонился надо мной, уже одетый в строгий костюм, и поцеловал осторожно в лоб.

– Мира, проснись, пожалуйста. – шепнул он.

– Что? Что случилось? – я открыла глаза, но зрачки забегали, будто весь организм укачивал меня обратно в царство Морфея и комната поплыла.

– Я так не смогу… Прости… – тяжело и чересчур громко вздохнул Сеня.

– Что? – непонимающе уточнила я.

– Я не смогу быть рядом и ничего не предпринимать. Это неправильно.

Распахнула глаза и села на кровати, оглядывая комнату, которая ещё кружилась, и он накрыл мои плечи тёплыми ладонями.

На одеяле валялись мои доказательные распечатки про статистику и пачка справок от врачей, а на полу стоял его большой чемодан и две дорожные сумки с рабочим портфелем.

– Ты… – я не поверила своим глазам. – Ты от меня уходишь?

Повернулась к нему и стала вглядываться в мокрые опухшие глаза жениха. Можно было предположить, что у него очередная командировка, но взгляд у парня считался моментально. Он уже всё решил. И никакая доказательная база его сейчас не остановит.

– Прости меня. Я тебя очень люблю, но не смогу смотреть, как ты умираешь, даже не попытавшись бороться за жизнь. – вздохнул он.

И я тоже вздохнула.

– Это убьёт меня. – прошептал он.

– Я провожу тебя к лифту. – просипела я.

Глава 2

В моей комнате, ещё в родительской квартире, всегда стояло старое пианино. Такое раритетное, большое, лакированное и чёрное. С огромными, ржавыми или окислившимися струнами внутри и парой сколотых белых клавиш на рабочей панели. Оно безбожно фальшивило и издавало брякающие звуки на некоторых нотах.

Но для родителей, этот инструмент был невероятно крутым. Он достался маме от какого-то прадеда по её отцовской линии, великого и гениального пианиста, собиравшего залы слушателей в царские времена. Мама заботливо стирала с него пыль, закрашивала трещинки чёрным лаком, затирала полиролем и рассказывала нам истории своей семьи.

Снаружи, благодаря маме и её стараниям, пианино выглядело идеально. А вот внутри безнадежно портилось с каждым годом, потому что ни родители, ни мы со старшим братом не ходили в музыкалку и не интересовались сильно музыкой.

Инструмент так потихоньку и умирает, до сих пор, в квартире родителей, оставшись снаружи всё таким же красивым и статным, но практически умер внутри.

Проводила бывшего теперь жениха к лифту, закрыла за ним дверь и сняла с себя всю одежду, которая пахла сейчас его прощальными объятиями, бросив её прямо на полу в прихожей.

Встала перед зеркалом совершенно обнаженная и стала разглядывать себя с ног до головы.

Никогда не была такой стройной, как сейчас. Всегда была в теле, с лишним весом, пухлыми щеками и руками. А с появлением фаст-фуда в столице, в школьные ещё годы, талия на моей фигуре затерялась на много лет.

Сейчас, я выглядела как с обложки: стройные ноги и худые руки, узкие плечи и практически плоский живот. Даже грудь в самом лучшем своем виде – подтянутая, ровная и округлая. Тёмные, длинные и густые кофейные мелкие кудри обрамляли острый овал лица и делали мою немного смуглую кожу чуть светлее, а серым глазам с широкими зрачками добавляли яркости на контрасте.

Чувствую себя этим пианино сейчас.

Снаружи я лакированная и гладкая, а внутри очень медленно меня поедает болезнь и бесповоротно ржавеет каждая струна, покрывается коррозией каждый её винтик.

Надела спортивный костюм и достала с полки старые спортивные кроссовки, решив выйти на улицу, выгулять свою неожиданно идеальную фигуру и, может, даже попытаться побегать.

Тем более, погода уже третий день прекрасная. Кажется, к нам пришло бабье лето.

Совершенно очарована районом, где сейчас живу. Девять лет назад, когда закончила универ и устроилась по специальности в небольшую контору здесь, ездила на работу из спального района дома родителей. Потом мы снимали жилье с подругой почти на такой же удаленности от центра, но я мечтала жить неподалёку от работы и могла часами тут бродить и разглядывать дома и людей, представляя себя их соседкой. А через несколько лет мы, вместе с этой конторой, разрослись до солидной дизайн-студии. Я стала у начальника на хорошем счету, как самый надёжный работник и доход позволил исполнить мечту – жить в нескольких минутах от офиса, почти в центре столицы.

Если бы офис открывался в это время, я бы пошла прямиком на работу, но утро настолько раннее, что ещё даже городские птицы толком не проснулись и поют будто вразнобой.

Перешла дорогу к набережной, заткнула уши наушниками, включив какую-то подборку для прогулок и стала мерить шаги, постепенно осознавая, что сейчас произошло.

Я даже не злюсь на Сеню. Он вот такой. Ему важно ставить цели и достигать их. Вся его жизнь – это четкая таблица с открытыми и закрытыми задачами, где нет места таким недоразумениям, как моя неожиданная болезнь и нелогичное решение её игнорировать.

В его таблицах когда-то не было места и для меня. Я просто ворвалась к нему в жизнь, пролив кофе на красивый бежевый костюм, и решила, что там останусь. У него не было шансов.

Поэтому, я должна была сегодня его отпустить, не спорить и не упрекать.

Ноги сами ускорили шаг. Я даже не заметила, что уже потихоньку бегу. С новым своим весом, тело подпрыгивает в воздух с каждым шагом, будто старается оторваться от земли и полететь.

Так вот, почему худые люди любят бегать?!

Разогналась посильнее, разогревшись от слепящего прямо в лицо солнца и красивые, зелёные ещё, деревья стали смазываться в яркие теплые полосы. Редкие автомобили пролетали словно мухи мимо моего взгляда, поддавая ветра в заколотые волосы и выбивая непослушные мелкие завитки на лоб.

Всё к лучшему. С женихом или без него, врачи дали мне полгода, максимум год. Мне нечего терять. Четких целей и таблиц в моей жизни никогда не было, и теперь уже и не будет.

Я больше не буду паниковать из-за дедлайнов на работе.

Больше не буду париться, какое произвожу впечатление на людей вокруг.

Какую фотку выложить в соцсетях.

Убрано ли дома, в чём выходить гулять, помыта ли посуда…

– Могу вообще голой тут бегать! – воскликнула я вслух, ровно в момент неожиданного столкновения с очень крепким и большим телом.

Я вошла лбом чётко в камеру его смартфона в руках, как бык! Будто он нарисовался на набережной, где секундой раньше его не было.

– Я бы на это посмотрел! – засмеялся парень, который против солнечного света показался мне огромной тенью. Он подхватил меня свободной рукой, когда понял, что я заваливаюсь и прижал к себе, чтобы я не рухнула на спину. – Лоб не разбила? Жить будешь?

– Какое-то время ещё буду. – я потёрла место удара и нервно хихикнула.

– Может, к врачу? – спросил приятный хриплый голос. Я всё ещё видела только тёмное очертание парня и щурилась, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

– Нет, достаточно с меня врачей! – я махнула рукой и как только он меня отпустил, сделала шаг к парапету и плюхнулась на асфальт, уперев спину в кованые прутики ограды набережной.

Голова кружилась так сильно, что взгляд никак не мог поймать фокус. Деревья через дорогу всё ещё смазывались, как при беге, только статичный его силуэт давал мне понять, что я уже не бегу.

Большая тень, не раздумывая, уселась рядом и протянула мне большую мужскую руку:

– Мир. – почему-то сказал он.

– Мы ругались или знакомы? – удивилась я.

– Что ты имеешь в виду? – смутился парень.

– Почему мир? – уточнила я.

– Потому что Мирон. – хмыкнул весело он. – Но все меня зовут просто Мир.

Я не сдержала заливистый хохот.

– А тебя как зовут, спринтер? – он всё ещё держал руку для знакомства.

– Мира. – отозвалась я и пожала теплую и крепкую ладонь.

Теперь парень громко хохотнул.

– Правда что ли?

– Нет, по паспорту я – Клавдия. Но люблю представляться незнакомцам их именами. – саркастичным тоном ответила я.

– Ты как? – заботливо уточнил Мир.

– Голова немного кружится. – задумчиво отозвалась я и зажмурилась, чтобы улица перестала скакать.

– Приятно, что произвожу на девушек такое впечатление. – не без удовольствия заметил он.

– Не обольщайся! Это, скорее, сделал твой телефон. – тут же стрельнула я.

– Чёрт! – парень, вдруг, схватился за телефон и посмотрел в экран. – Друзья, простите. Как вы, наверное, заметили, у меня тут форс-мажор. – он развернул экран в мою сторону, но из-за солнца я ничего не разглядела, даже приложив ладонь ко лбу, как козырёк.

Парень стал внимательно вглядываться в экран своего телефона, будто что-то читал, а я стала ощупывать лоб на предмет большой алой шишки на нём, но я, вроде, цела. Даже болит не сильно.

– Ребят, спасибо большое, я, наверное, закончу эфир на сегодня. И помогу Мире добраться до дома. – сказал он своему телефону.

– За что спасибо? – спросила я, потирая место столкновения.

– Мне тут подсказывают, как к тебе подкатить. – хохотнул он.

Парень, похоже, вёл трансляцию в сети.

– И какие варианты? – с любопытством задала я вопрос.

– Нууу… – он стал пролистывать комментарии внизу экрана. – Пригласить на кофе, только время около шести утра и едва ли что-то открыто. Вызвать такси и отвезти в травмпункт, но это не похоже на подкат. О! Вот это прикольно… – парень замолчал и, кажется, заулыбался.

– Что там? – невольно улыбнулась я.

– Положить на плечо и унести добычу домой. – с улыбкой в голосе прочитал Мир.

– Это я добыча? – возмутилась я.

– Скорее, я – твоя. Ты меня чуть не убила. Но я просто читаю. – не стал спорить парень. – О! Такого наплыва у меня в такое время ещё не было!

– Чего?

– У меня свой блог. По утрам я, иногда, хожу гулять в прямом эфире. В такое раннее время не очень много людей, зато, сильно много хороших мыслей и небольшая постоянная аудитория, которая уже стала родной.

– И сколько там людей сейчас?

– Почти две тысячи уже. А обычно, человек двести, максимум четыреста.

– Ого! Так много человек видели, как я в тебя врезалась? – обалдела я.

– Да. – извиняющимся тоном отозвался он. – Я могу не сохранять эфир, если тебе неловко.

– Шутишь? Обязательно сохрани! Я тоже хочу на это посмотреть! – засмеялась я.

– Сильно головой ударилась? – с иронией в интонации спросил он.

– Вроде, нет. – улыбнулась довольно я.

– Тогда, откуда ты свалилась такая Единорожка? – улыбнулся Мир.

– В смысле?

– Даже бровью не дёрнула. Или ещё не поняла, что зрелище, скорее, комичное.

– А разве не в этом суть? Разойдусь на мемы, стану популярной.

– Ты тоже ведёшь блог?

– Ха! Этого ещё мне не хватало. – отмахнулась я.

– Тогда она точно Единорожка, ребят! – подытожил он, смотря в камеру телефона. – Друзья, на сегодня у меня больше нет интересных мыслей для вас, потому что очаровательная Мира, кажется, из меня их вытряхнула при столкновении. Думаю, надо заканчивать этот эфир…

– Подожди! – неожиданно для себя, запротестовала я, поднимая в памяти рассказы моей лучшей подруги про нелегкий труд блогеров.

– Чего? – удивился он.

– Ну если у тебя такая активность, зачем подводить людей? – выдала я логичное утверждение.

– Да это и не в моем стиле. – задумчиво ответил парень.

– Какие там ещё варианты, кроме добычи? – сфокусировалась я.

– Пересесть в тень, чтобы можно было тебя разглядеть. Взять интервью в эфире, отвезти в травмпункт, поцеловать, проводить до дома…

– Целуй! – моментом согласилась я. Не ехать же в травму.

– Кажется, тебе точно надо в больницу! – хохотнул парень.

Я нагло взяла телефон из его руки и вгляделась в своё отражение на бликующем от солнца экране, под которым один за другим всплывали лестные комментарии в мой адрес и занятные возгласы.

Миру Мир

Целуй её, чего тупишь?!

Давайте свидание!

Хочу продолжение этого сериала

А она симпатичная

МируМир! Какая милота!

Мир, не тупи!

Мира и Мир!

Боже, как романтично!

Парень, не пасуй!

Какие кудри роскошные у неё!

Миру Мир. Целуйтесь, мы ждём!

МируМир!

– Нам уже и прозвище придумали! – его приятный голос оказался прямо над моим ухом и я повернулась к парню лицом.

От хрипотцы его интонаций, по телу побежали мурашки. Или это сентябрьское тепло так обманчиво и я стала промерзать, сидя на асфальте в тонком костюме из футера.

Целиком парня я так и не разглядела, но вот ровный, чуть вздёрнутый, нос, красивую линию чувственных губ, и небольшую родинку на щеке уже смогла заметить.

Мир, вроде бы, тоже изучающе разглядывал меня и улыбнулся, едва заметно облизнувшись.

Мне такой жест польстил. Он явно заинтересован в этом недоразумении не меньше меня. Я подмигнула в камеру его активной аудитории и сама поцеловала парня. Думала, прикоснусь к губам и задержусь на несколько секунд, но он нагло придвинулся и ворвался в мой рот со страстным поцелуем. Таким, от которого ноги подкосились бы, если б я стояла.

На пару секунд оторвалась от реальности, в макушку словно стали отстреливать нервные окончания и глаза так сильно закатились, что можно было бы сейчас разглядеть голову изнутри. Я тоже не растерялась и ответила на его поцелуй. По губам проскользнул мягкий язык, с ароматом мятной зубной пасты и чуть кислого лимона, и я неожиданно резко отстранилась.

– Не понравилось? – всё ещё улыбаясь спросили губы.

– Ты такой вкусный, с лимоном и мятой. А я вчера вино пила и, кажется, забыла почистить зубы с утра.

– Я не заметил… – хрипло отозвался голос.

Попыталась поднять взгляд, чтобы посмотреть на его глаза и определить, говорит он правду или просто вежливо соврал, как вдруг, картинка перед лицом поплыла в ярких солнечных лучах, смазываясь в зеленой листве и бежевых фасадах домов с другой стороны дороги.

– Мира? Ты в порядке? – заволновался хриплый голос.

– Да! Или нет… Не знаю… Проводишь меня до дома? – нагло спросила я.

Он забрал свой телефон из моих рук, улыбнувшись в экран. И встал, что-то быстро в нем нажимая.

– Вызываю такси. Пока не вставай. – его голос резко изменился на строгий.

– Эфир сохранил? – заволновалась я.

– Да, Единорожка. – рассмеялся он. – Но вышел по-английски.

– Да почему Единорожка? – капризно спросила я.

– Потому что таких красивых сказочных девушек не существует. Врезалась, эфир попросила не удалять, поцеловала, аудиторию мне разогрела. Впору запускать продажу курса. – хмыкнул парень.

– Какого курса? – не поняла я.

– Да любого! После такого эфира, у меня, наверное, купят что угодно! – развеселился он. – Такси подъезжает. – Мир протянул мне руку и помог встать.

– Мой дом недалеко. Можно было и дойти. – засмущалась я.

– Можно было и донести тебя на плече ко мне. – он указал рукой на дом через дорогу. – Но, боюсь, ты неправильно бы поняла, после того, что произошло.

Я хмыкнула, будто для меня это была ерунда и заметила краем глаза, как мой новый знакомый немного нахмурился.

Он помог мне сесть в машину на заднее сидение, а сам сел рядом с водителем.

– Ты-то зачем со мной едешь?

– Хочу узнать, где ты живёшь, чтобы почаще там гулять, а ты бы в меня иногда вреза́лась во время своих пробежек. – хохотнул он. – Может, охваты начнут расти.

– Какой ты, оказывается меркантильный! – хихикнула я.

– Хочу убедиться, что ты доберешься до дома и не потеряешь сознание. – его голос снова стал серьёзным.

– Я и не теряла! Даже шишки не будет! – похвасталась я.

– У тебя зрачки как мячики для пинг-понга только что скакали! Никогда не видел такого.

– Это от сладости твоего поцелуя! – нагло заявила я и таксист откашлялся, давая понять, что не нарочно слушает наш разговор.

– Ну точно – Единорожка! – подытожил мой новый знакомый как раз, когда такси подъехало к арке с закрытыми воротами.

– Во двор вы не заедете. А я без пульта. Дойду пешком, спасибо. Сколько я должна? – спросила у водителя и тот многозначительно посмотрел на Мирона.

– У меня с карты уже списали за поездку. – пояснил он.

– И сколько стоит мой поцелуй? – я дотронулась до плеча таксиста, который вовсю уже веселился от нашего диалога, когда мой новый знакомый со смехом вышел из машины.

Мир открыл мне дверь, подавая руку и я наконец-то его разглядела в тени дерева возле моей арки.

Крепкий парень, немного выше меня, с ровной осанкой. Каштановые густые волосы со стильной стрижкой. Наверное, если отпустить, тоже будут виться, потому что лежали неровно и прикрывали слегка лоб непослушными волнами. Взволнованный светлый взгляд, слишком ярких, почти прозрачных голубых глаз с небольшими темными вкраплениями. Несколько родинок на другой щеке и очень мужественные скулы.

Я бы однозначно ещё раз его поцеловала.

Кто я такая? И что случилось с той Мирой, которая была вчера?

Вместо того, чтобы расстраиваться, что от меня ушел жених, я тут целуюсь в прямом эфире, а теперь стою и откровенно пялюсь на парня в уютном свитере, который внимательно разглядывает меня.

– Я провожу тебя до подъезда, если ты не против. – Мир выставил локоть, предлагая за него взяться, и я не отказалась от его помощи, решив действовать по обстоятельствам.

Пока мне всё нравится.