Kitobni o'qish: «Добро пожаловать в Некропсион I»

Ожидание. Наверно, это самое сложное в любой профессии или ситуации. Ожидание способно убить надежу и веру, оно может сломить дух человека и заставить вести себя как животное. А ожидание смерти, или куда более страшной участи, убивает людей ничуть не хуже самой процедуры последнего шага. Я был среди десятков людей, слышал, как рыдали женщины и молодые девушки в обнимку с такими же рыдающими мужчинами. Истерики случались все чаще, однажды кто-то даже подрался. Мы не знали будущего и не понимали, для чего нас отобрали из всех остальных. Но это ожидание уже убивало нас, медленно и верно…

Над головой, рассекая тьму, вспыхнул красный фонарь, источавший жуткий свет, и раскручивающий его вдоль стены. Вслед за красным источником света раздалась негромкая сирена, после которой часть стены начала расходиться, подобно зеву клыкастой пасти. Стальные створы дверей разъезжались медленно, впуская неяркий белый свет в нашу темницу, где перепуганные люди уже приготовились к чему угодно. Мы ждали огня, мы ждали газа и палачей, разъярённых собак или еще какой живности. В таком настроении и обычных дверей не грех побояться. Но пока я смотрел на эти створы, ничего страшного не происходило – на нас не бросались убийцы или животные, нас не жгли и не травили. Напряжение нарастало, ожидание усиливалось, пока к нам не вышел он…

Темная фигура в длинном плаще, с капюшоном на голове и скрытыми под короткими рукавами руками с тяжелыми браслетами. Он появился и небольшим планшетом в руке в неярком свете в гордом одиночестве. В помещении наступила тишина. Не то чтобы тут до этого было громко, но так как сейчас – точно не было. Фигура кашлянула в поднятый кулак и, развернув планшет, озарила скрытое под капюшоном лицо зеленоватым светом экрана. Затем тишину нарушил голос этого неизвестного, голос плавный, неторопливый и в то же время властно-расслабленный.

– Я приветствую вас, люди. Прошу вас, не совершать необдуманных действий, не принимать поспешных решений, – фигура убрала планшет и махнула рукой. – Прошу, выходите и успокойтесь, вашим жизням пока ничего не угрожает.

Не стоит обманывать себя, его брошенное «пока», услышали все, от редких детей, до столь же редких пожилых людей. Однако оставаться во тьме уже не осталось никакого желания – пусть  лучше все закончиться сейчас, чем снова ждать неизвестности. Я стоял не в первых рядах, но я и не первый шагнул в полосу света, покидая темный ангар, где мы провели не меньше двенадцати часов. Люди шли не спеша, но, тем не менее, не отставая, продолжая бояться того, что их заточение может продлиться еще.

За створами больших ангарных ворот все мы попали в куда более просторное помещение с мутными стеклами, возвышающимися до пятиметровой высоты, где сводчатый потолок усеивали редкие лампы дневного освещения. Темная фигура стояла у противоположной стены и явно ожидала нашего приближения. Группа людей за моей спиной собиралась минут пятнадцать, образуя полумесяц вокруг одинокого представителя нашего врага, вероломно напавшего на наши города. Никто не пожелал выйти к нему, никто не решился приблизиться, но каждый, я думаю, мечтал, чтобы этого персонажа неизвестной пьесы – кто-нибудь убил!

– Я рад, что вы не стали задерживаться, и я не стану напрасно тратить ваше время. Полагаю, вы уже поняли, что являетесь пленниками великого правителя и его чудовищной страны! Вас здесь сто человек, это не случайность. Я, представитель моего повелителя, открываю перед вами возможность стать частью моей страны, стать ее гражданином…

– Вы выродки! – наконец, у кого-то в нашей группе прорезался голос. Мужчина с сединой в бороде вышел на шаг вперед и, указав на фигуру в плаще, добавил. – Безжалостные убийцы! Вы напали на мой город! Убивали наших людей и сейчас смеете предлагать нам «гражданство»?! – последнее слово едва не формировалось в капли яда, с таким презрением человек его произнёс.

– Верно, но так как нам не нужны бездумные идиоты, я все, же расскажу вам о нас, а все остальное – решать вам. И что касается вашего города… – встречающий поднял планшет и в пару ловких движений вывел какую-то информацию для себя. – Вы из Карста, верно? – я не увидел лица того человека, но это было и не нужно. – Не отвечайте, мы уже все о вас знаем. Так что касается того, кто и на кого напал.… Из вашего города, по предоставленным мне сведениям, вышло коло тридцати тысяч военнообязанных для создания ударной группы, для атаки наших границ. Скрывать не стану – они почти все убиты. А что касается взятия самого Карста, то во время захвата погибло менее трех тысяч человек. При населении в пятьдесят тысяч, это как-то несерьезно. Ваши солдаты в частности при нападении убили в разы больше наших граждан.

– Вранье! Вы нас собрали голову морочить?!

– У меня нет на это времени, я ввожу вас в курс дела. Наша страна ничуть не хуже ваших, я бы даже скорее сказал – в разы лучше, – человек в капюшоне казался совершенно невозмутимым, а вот толпа вокруг начала заметно шевелиться и раскачиваться. – Но, чтобы не быть голословным или бестактным, я готов построить наше с вами знакомство, отвечая на ваши вопросы. Не стану скрывать, я обожаю опровергать ту ложь, которой вас пичкают ваши пропагандистские СМИ. Это с каждым годом все забавнее и забавнее!

– Что нас ждет? – спросила девушка, из первого ряда, я ее не видел, но голос ее был полон тревоги.

– Только то, что вы сами пожелаете, я лишь даю вам возможность примкнуть к нам, к государству справедливому и сильному.

– Где вы увидели справедливость?! – возмутился еще кто-то из нашей сотни. – Вы подчиняетесь Тирану!

– Не спорю, у нас здесь Тирания, – ни грамма не смутившись и не изменив интонации, ответил встречающий. – Лишь в данной форме правления и возможно достижение порядка, и только в порядке можно блюсти справедливость.

– Вы себя слышите? У вас ни свобод, ни права! Ваше правосудие кровавая каша, ни дня не проведшая без очередного убийства! – никак не унимался говоривший.

– Вот мы и вышли на ваши предрассудки. Во-первых, свобода у нас есть и ее более чем достаточно. Если вам повезет попасть в список граждан, то вы сможете свободно передвигаться, выражаться, выбирать, решать и все остальное, что предусматривает свобода одного человека. Во-вторых, наше правосудие не кровавое, а справедливое! – встречающий вновь поднял планшет и быстро нашел что-то в списке информации. – Вы из Соединенного королевства, верно? Не отвечайте. В прошлом году ваш министр управления промышленности в ходе махинаций смог ободрать до нитки почти три миллиона сотрудников трех крупнейших заводов, обрушив пакеты акций до стоимости жевательной резинки, после чего объявил о том, что его преследует правительство и убыл в соседнюю страну со всеми своими миллиардами. Я все верно сказал?