Kitobni o'qish: «Потерянная надежда отца»

Shrift:

Глава I

К стойке регистрации билетов Алексей шел очень медленно, пропуская вперед всех, кого только мог. Татьяна Павловна суетилась, нервничала, не видя рядом сына. Михаил Иванович уже положил перед регистратором билеты с паспортами на себя и на жену, затем водрузил на ленту два огромных чемодана. Обернулся, чтобы взять документы у Алексея.

– Таня, где он? Черт, и где его носит?! – отрывисто бросил жене. – Найди его, срочно! Подождите, еще сын должен подойти, – он стащил обратно чемоданы с ленты.

Из очереди загалдели:

– Да что такое? Не тормозите… пропускайте следующих! Времени мало!

Алексей оказался в самом конце очереди. Он махнул рукой матери, перебивая возмущающихся:

– Мам, ма-ам, я здесь! Вы регистрируйтесь, я вас догоню.

Михаил Иванович «обласкал» сына любимым выражением, подойдя к нему после завершения регистрации своих документов:

– Нельзя было шевелиться быстрее, балбес? Мы вон там постоим, подождем, пока ты пройдешь регистрацию, – показал он на табло, где горело зеленым огоньком название рейса: «Москва – Стамбул». – Времени в обрез, давай двигайся! Чего ты опять всех вперед себя пропускаешь?! – Михаил Иванович чуть подтолкнул сына. – Двигайся, обалдуй, шевелись…

Татьяна Павловна тревожно посмотрела сначала на мужа, потом на сына, не находя слов от возмущения. Ресницы увлажнились – еще немного, и закапают слезы. Ей было обидно за сына, взрослого человека, которого отец ни во что не ставит.

– Миш, ну оставь его. Как только зарегистрируется, он тут же к нам присоединится. Правда, Лёш? Пойдем, пойдем пока, вон там есть свободные места, присядем.

– Конечно, мам, я сразу подойду. Куда же я денусь?

Алексей подал документы на регистрацию самым последним. Пока направлялся к родителям, заметил, как они нервно топчутся у входа в зал регистрации посадки. Отец яростно выговаривал матери:

– Все твое мамкино воспитание, полюбуйся! Скоро, думаю, скоро твой дебил меня на тот свет отправит! Вот оно, вот где ноет! – и ударил себя кулаком в грудь. – Останетесь без меня и при моих бабках, вот будет счастье-то, вот порадуетесь!

Алексей не слышал, о чем они говорили. Когда он подошел, мать с улыбкой потеребила его рукав:

– Лёша, ты в порядке? Что ты скис? Идем! Уже объявили посадку, слышал? – Как всегда, она не ждала ответов – ей было важно, что он рядом. Она резко дернула его за руку, потом отпустила и через весь зал рванула к стойке регистрации посадки, отец поспешил за ней. Слившись с потоком, они последними шагнули на телетрап.

Глядя, как идет Алексей – медленно, размеренно, – контролер, что стоял у входа, не выдержал:

– Молодой человек, поторопитесь! Где ваш посадочный талон?

Алексей не отдал талон. Молча постоял у стойки, глядя вслед родителям.

Татьяна Павловна обернулась на середине телетрапа и, не увидев позади себя Алексея, начала движение в обратную сторону. Догнав жену, Михаил Иванович остановил ее, прижал к груди:

– Не надо, Тань, ну пожалуйста, не надо! – А сам сжал челюсти так, что скулы свело. Произнес сквозь зубы: – Сукин сын, ты еще узнаешь, кто твой отец!

Сердце Алексея разрывалось на части, он видел, как мучается мать, но не мог поступить иначе. Ведь на кону была его судьба!

Он махнул им рукой на прощание и отошел от стойки, услышав, как отец крикнул ему вслед, словно бешеный зверь:

– Тридцать пять лет кровь мою пьешь, оболтус! А ну верни-ись! Кому говорят! – и, будто переведя дыхание, с новой силой продолжил: – Знай, я лишу тебя наследства!

Усаживаясь в такси, Алексей не видел, как от окна в зале ожидания отошла молодая женщина в черном наряде. Видя отъезжающего Алексея, она побежала на стоянку такси надеясь его догнать.

Глава II

Нина, нервничая, торопила водителя. Ни он, ни она не знали номера такси, на котором уехал Алексей, – ориентиром мог послужить только цвет авто. Но оказалось, что на дороге полно желтых такси. Нина показывала водителю:

– Вот, во-он, давайте быстрее, это он! – подъезжая ближе, Нина понимала, что ошиблась. Потом опять так же торопила водителя и, догоняя второй, третий автомобиль, заглядывала в окна в поисках Алексея, но, убеждаясь, что там опять не он, разочарованно просила ехать дальше.

Наконец водитель-кавказец не выдержал:

– Дэвушка, ви мне лучше назовите адрес, куда ехать. А то мы так ищем сами не знаем кого. Ну я, конечно, могу кататься весь день, если вам так нравится.

– Пока едем прямо, потом я вам скажу!

Нина не знала, куда мог поехать Алексей. Она снова и снова набирала его номер, но автоответчик вещал о том, что «абонент находится вне зоны доступа». Поглаживая живот, она улыбалась: «Где бы он ни был, сейчас он в Москве. Мой малыш, это очень-очень хорошо, что твой папа не улетел. Значит, мы с тобой его обязательно найдем!»

Нина стала перебирать в памяти адреса, где мог бы остановиться Алексей: «В своей квартире – исключено! Со вчерашнего дня туда заселились новые жильцы. Друзья его уже все улетели кто куда. Если ко мне на работу? Сегодня суббота, у меня выходной, он об этом знает. Или он мог направиться ко мне домой?»

Подъезжая к своему дому, Нина издалека увидела высокую фигуру Алексея. Он топтался у калитки, а его небольшой чемодан стоял на обочине. У Нины от счастья закружилась голова, она не верила своим глазам. Когда Алексей открыл дверцу такси, чтобы встретить Нину, девушка потеряла сознание. Алексей растерялся, поднял ее на руки, не понимая – что с ней и что делать дальше?

Растерянный водитель, подбежав к калитке, распахнул ее перед Алексеем, чтобы тот мог занести Нину в дом. Увидев, как внучку несут на руках, бабушка Вера выбежала и открыла дверь веранды.

– Нина, Ниночка, моя родная, что с тобой? – заговорила Вера Анатольевна чуть осипшим голосом, держась за сердце.

Алексей положил Нину на диван и увидел, что она открыла глаза.

– Нина, что с тобой? Ты нас напугала! – взволнованно заговорил он, помогая ей присесть.

– Ты меня так напугала, доченька! Что случилось? Почему опять обморок? – Вера Анатольевна присела на корточки у дивана, взяла руки Нины в свои. – Доченька, у тебя же это не впервые. Ты очень бледная – давай я скорую вызову?

– Бабушка, нет-нет! Не надо! Все хорошо! Ба, давай чайку попьем, а я за столом вам все расскажу.

Она встала с дивана, поправила неуклюже задранную юбку и побежала на кухню, чтобы накрыть на стол. Перед ее глазами еще мелькали звездочки, и ноги плохо слушались, но она старалась не показывать своего недомогания. Сердце трепетало от радости.

Пока Нина хлопотала на кухне, разогревая котлеты с картошкой, бабушка ушла в огород за свежими овощами. Алексей, пользуясь отсутствием бабушки, тихонько подошел к Нине со спины, нежно приобнял и, щекоча ее ухо губами, шепнул:

– Я по тебе скучал!

Нина успела только улыбнуться и поцеловать его в щеку, как на пороге появилась бабушка Вера – с огурцами, помидорами и зеленью.

Алексей, сидя на диване, ждал, пока две женщины накроют на стол. Они суетились так, будто чем-то ему обязаны. Почувствовав неловкость за то, что так нагло вторгся в чужое жилище, он вдруг вспомнил, что из аэропорта уехал с ручной кладью.

– Я сейчас вернусь! Схожу за чемоданом.

Как только Алексей захлопнул за собой дверь, Вера Анатольевна не смогла сдержать досады:

– С чего это твой бездельник здесь? Да еще с чемоданом? Доченька, на тебе лица нет, тебе плохо? – заметила она, входя к ней на кухню.

– Бабушка, все хорошо, не переживай за меня! – а у самой к горлу подкатывала тошнота, звездочки так и не прекращали кружиться перед глазами. – По поводу Алексея: прошу, пожалуйста, не выгоняй его. Я знаю твое отношение к нему… Мне тоже очень интересно выслушать, зачем он вдруг оказался у нас?

Алексей краснел, идя по тропинке между домом и калиткой. Он несколько раз возвращался к мысли: «О чем Нина хочет поговорить?» Сам внимательно разглядывал дом. Если раньше, подвозя Нину домой, он замечал его ветхость, в душе осуждая будто напоказ выставленную нищету, то теперь рассматривал покосившуюся кровлю, по-мужски рассуждая, с чего бы он начал ремонт в первую очередь. Он сам не понимал, что с ним. Нина ему не дала долго думать, крикнув:

– Лёша! Где ты там пропал, заходи!

Присев за скромный стол между женщинами, он почувствовал прилив нежных чувств к своей любимой девушке и благодарность к пожилой женщине, которая хоть и с трудом, но пыталась оказать ему теплый прием. Ноздри щекотал аромат котлет, запах нарезанных свежих огурцов и зелени. Все выглядело гораздо привлекательнее и аппетитнее, чем в дорогих ресторанах.

Нина смотрела на него наивными глазами, будто ожидая начала разговора. А Алексей долго готовился к этой минуте, все никак не решаясь заговорить. Он не мог оторвать взгляда от бабушки, которая строго смотрела на него, словно парализуя все его движения.

– Бабушка, вот и Алексей! Помню, много раз ты возмущалась, почему он к нам не заходит. А сегодня он перед тобой. – Нина мило улыбнулась, легонько приподняв левую руку, будто приглашая. – Познакомьтесь!

– Поняла уже. Что-то случилось? С чего ты вдруг у нас?

Алексей был готов провалиться сквозь землю. Но продолжил, краснея:

– Вера Анатольевна, простите, видимо, раньше было некстати заходить.

– С чего же сегодня стало кстати? Неужели произошло смещение земной оси?

– Да, Вера Анатольевна, да, вы правы! Настал тот день… Я сегодня отказался вылететь в Турцию… Сбежал с трапа самолета… Специально!..

Нина взглянула в лицо Алексея полными любви и надежды глазами, ловя каждое сказанное им слово:

– А я обещала рассказать новость! Конечно, если вам это интересно.

– Да-да, конечно, слуша… – на нее одновременно обратились взоры в ожидании новости.

Незаконченная фраза повисла в воздухе над столом.

Нина взглянула на бабушку в поиске поддержки, рассмеялась легко, звонко, по-девчачьи, потом начала говорить, как о чем-то самом простом:

– Бабушка, у нас с Алексеем будет малыш!

Она вдруг стала пунцовой. Даже ладонями обхватила лицо, будто жалея о сказанном.

Вера Анатольевна зло посмотрела на Алексея и сквозь зубы процедила:

– С Алексеем? Так-так! А он-то согласен?

Алексей, ошарашенный новостью, совершенно не знал, как ему реагировать, но молча встал и подошел к Нине. Присел перед ней на корточки, взял ее руки, поднес к своим губам.

– Да уж! Так и поверили тебе! А завтра твоя мать потребует аборт сделать, так, что ли? Доченька, гони этого бездельника куда подальше! Аборт ты делать не будешь. Мы с тобой сами поднимем малыша! Ничего, с голоду не помрем, пока я получаю пенсию! И твои декретные будут! В конце-то концов, с земли прокормимся. Вон на огороде картошка растет, на зиму есть заготовки. Выживем!

Алексей посмотрел на Веру Анатольевну чересчур строго:

– Мой ребенок не будет голодать! И в чем-либо нуждаться.

Не дав ему договорить, Вера Анатольевна вскочила со стула и закричала, размахивая полотенцем:

– Ты, ты-то сам себя слышишь?! Ты что говоришь-то? Ты же сам себе не хозяин! Завтра, знаю, завтра же родители тебе прикажут забыть Нину и ребенка, а ты и рад стараться! Найдут «подходящую», как твоя мамашка вчера сказала! Унижала мою бедную девочку: «Ты никто, и звать тебя никак! Оставь моего сына! Ты не нашего поля ягодка! Ищи себе пару не здесь, а в Кукуево!» После этого, скажешь, можно верить тебе? Эта глупая моя девочка, она дурочка наивная! Да посмотри на нее, она же тебя любит, верит тебе! Я сама тебя терплю ради нее, родненькой! А то давно бы кочергой по хребту дала!

Алексей покраснел; лоб его покрылся пóтом, глаза загорелись. От услышанного волосы встали дыбом.

– Вера Анатольевна, я не знал о малыше. Поверьте мне! Дайте шанс, не торопитесь прогонять! Ребенку нужен отец, это вы лучше меня знаете! Я сегодня начал новую жизнь. Впервые я принял самостоятельное решение.

– Да-да! Смешишь меня! Твое «самостоятельное» решение?! Конечно, так и поверила! Позвонит мамочка – побежишь…

– Мои родители улетели туда на постоянное место жительства, а я отказался сесть в самолет. Вот, остался в России. Теперь мне никто не укажет, никто не прикажет, я буду жить своим умом и по своей совести!

Растерянная Нина поднялась с места, обняла Веру Анатольевну и, поглаживая ее по плечам, успокаивала:

– Бабушка, Алексей говорит правду! Я свидетель, своими глазами видела! Пожалуйста, успокойся, послушай!

– Девочка моя, ну что ты такое говоришь? – Вера Анатольевна вернулась на свое место и уставилась на внучку.

– К-как? – произнес с удивлением Алексей.

– Прости, бабушка, я соврала тебе. Сегодня утром я уехала в аэропорт, а не на работу. Мне хотелось в последний раз взглянуть на отца моего ребенка. И из зала ожидания я видела все, что там происходило. Когда поняла, что Алексей не улетел с родителями, а вернулся на такси в город, я решила его догнать, но не смогла. Разочарованная, вернулась домой, увидела его у калитки и на радостях потеряла сознание.

– Вы простите, Вера Анатольевна, наверное, вы правы! Может, и правильно, что не верите мне! Но я готов доказать свои слова на деле! Я прошу у вас руки вашей внучки, Ниночки. Конечно, если Нина сама согласна! – Он подошел к Нине, опустился на колени, поцеловал ее руку. – Прости, у меня с собой нет кольца, но мы это исправим, обещаю! Завтра же подадим заявление в ЗАГС.

Нина, почувствовав горячие ладони Алексея, мило улыбнулась, и лицо ее прояснилось, как небо с радугой после дождя. Погладила его по волосам, поцеловала в лоб. Ее голубые глаза с нежностью смотрели на него.

– Не торопи меня! Я подумаю.

Вера Анатольевна, нервно теребя полотенце, произнесла:

– Я много книг читала о таких предложениях, типа «Богатые тоже плачут» Инес Родена, могу еще перечислять книги Драйзера, да ты вряд ли их читал. Вот что-то я не верю тебе и боюсь внучку доверить! У вас, у богатых, семь пятниц на неделе. Давай расскажи-ка нам теперь о своих планах! Где она будет жить? Не приедет ли твоя мать, не выгонит ли ее с ребенком на улицу? Учти, я ее в обиду не дам! Если что не так, будешь иметь дело со мной! Глаза выцарапаю!

– Вера Анатольевна, не угрожайте! – Вздохнув глубоко, он продолжил увереннее: – Пока ехал к вам, я все обдумал. Больше у родителей я деньги брать не буду! У меня хорошая зарплата, нам вполне этого хватит на жизнь. А квартиру куплю на вырученные от продажи машины деньги. Она уже выставлена в салоне. Будем жить отдельно. Ни мама, ни папа не смогут нам помешать.

– Алексей, у тебя, как я погляжу, какие-то нездоровые иллюзии! Кажется, ты не в курсе, сколько стоит сегодня квартира в Москве? Сколько же машин нужно продать, чтобы купить одну квартиру?

– Бабушка, ну хватит, ну что ты?.. – Нина стыдливо опустила глаза.

– Простите, Вера Анатольевна, но я очень хорошо представляю себе ценники. Взамен одной машины можно взять не одну квартиру – все будет зависеть от стоимости машины.

– Ах, даже так? И что же у тебя за машина?

– Бабушка, ну пожалуйста, прошу, успокойся! Ну зачем ты это начинаешь?

– Я хочу его поймать на обмане! Пусть назовет… Он так легкомысленно об этом говорит!

– «Мерседес Гелендваген».

– Сейчас-сейчас! – Вера Анатольевна взяла свой телефон с подоконника, открыла поисковик, ввела название машины. – Что «мерседес», я поняла, а дальше – как ты сказал? Ну-ка еще раз назови?

– Ге-ленд-ва-ген, – по слогам произнес Алексей.

Нина звонко рассмеялась. Алексей сидел напротив и любовался ее небесно-голубыми глазами, наслаждаясь простодушным смехом. Он с восторгом отметил ее черное платье, которое шикарно сидело на ее пока еще безупречной фигуре, подчеркивая все прелести женской красоты. Теперь, зная о ее беременности, он заметил, что живот чуть округлился. В этой простоте была необъяснимая привлекательность, что-то родное для его души. Почему-то вдруг вспомнилась мама, и его будто обдали кипятком. Он чуть не вскрикнул: «Да! Да! Это же мамин смех! Как я раньше не догадался?» С горечью кольнуло в сознании: «В каком же возрасте я потерял это счастье?»

– Бабушка, ну ты прям как прокурор! Тебе нужно все доказывать! Может, не стоит так глубоко вникать?

– Надо, доченька, надо! Раз он хочет стать членом нашей семьи, мы должны знать, где он наворовал столько денег! Потом к тебе же, когда ты станешь его женой, придут с допросом из правоохранительных органов! Тебе надо знать, за что посадят мужа: за воровство или предательство? А может, за то и за то!.. Вот, во-от! Нашла… Ох ты, цена и впрямь на две квартиры!

Зазвонил телефон Алексея. Он растерянно посмотрел на Нину. Вглядываясь в глаза Веры Анатольевны, взял со стола трубку, будто ожидая от них разрешения на разговор, поэтому не спешил с ответом. Вера Анатольевна, увидев на экране мобильника надпись «Мама», сказала:

– Во-от, приехали. О чем я тебя и предупреждала! – посмотрев на перепуганную Нину, она встала и вышла из дома, с силой захлопнув за собой дверь.

– Алле! Да, мам! Все хорошо. Вы долетели? Чего-чего? Что с ним? К-как? Что врачи говорят? Понял! Понял! Сегодня и завтра выходные, как я возьму? Тогда жду, высылай номер. Я через час буду в гостинице, созвонимся! А куда? Жильцов выгнать? Нет, извини, мам, я так не могу. Я сам разберусь. Занимайся отцом, за меня не переживай!

– Лёша, что-то случилось? – Нина встала, подошла к Алексею, взяла его за руку. – Какие-то проблемы?

– Да… Нина, прости, мне надо срочно ехать! Отца из аэропорта Стамбула увезли в больницу с сердечным приступом. Мама звонила из больницы. У нее был перепуганный голос, и мне тревожно за них. Это я виноват, он перенервничал из-за меня! – Алексей вызвал такси и стал прощаться.

– А ты куда? Улетаешь к ним?

– Нет-нет! Как ты могла так подумать? – Он поцеловал ее в губы. – Мне нужно срочно взять выписку из ведомственной поликлиники отца и отправить ее маме. Сейчас она мне вышлет номер, я попробую туда позвонить сейчас же, может, дежурный врач оформит. – Проводишь? – Он обнял Нину, крепко прижал к себе и тихо сказал: – Береги себя! Спасибо за приятную новость! И за вкусный обед! Я тебя очень-очень люблю!

Нина опустила свои длинные ресницы, как птичьи крылья, спросила чуть осипшим голосом:

– Лёш, а если они потребуют, чтобы ты прилетел к ним, ты полетишь?

– Пока я не рассматриваю такой вариант. Давай надеяться на лучшее! Папа подлечится, и все будет нормально.

Подъехало такси. Алексей двинулся к выходу, навстречу ему вошла Вера Анатольевна:

– Уже уходишь? А что ж так быстро-то? Жених… и без чая? Нина, у нас же свежий торт в холодильнике, давай чайку попьем – у нас столько событий, отметим!

– Спасибо! Я это…

Видя, как волнуется Алексей, Нина пришла к нему на помощь:

– Бабушка, Алёше нужно срочно уехать! Может быть, в следующий раз?

– Вера Анатольевна, спасибо за обед и вообще… – Алексей с волнением неуклюже топтался в дверях.

– Алексей, ты на меня не серчай! Больно уж я бабка прямая, не привыкла ходить вокруг да около! Родственники должны общаться открыто, честно и без утайки. У нас, у Грицаков, так принято.

– Нет-нет, Вера Анатольевна, все правильно! Я тоже за честность в отношениях. Если что, и вы меня простите! До новых встреч! – Алексей поцеловал руку Веры Анатольевны.

Глава III

Когда водитель на ломаном русском спросил: «Адрес ехать улица Рождественка, дом три-шесть, строение один, да?», – Алексей как-то растерялся. Он не мог ответить утвердительно и даже вспотел от раздумий.

Куда же он едет? Сразу почувствовал себя маленьким, брошенным, жалким, как однажды в детстве. Тогда он отпустил руку матери на вокзале и вмиг оказался среди незнакомых людей. Окружающие толкали его, он отлетал от ударов то в одну сторону платформы, то в другую, пока его не подобрал какой-то дядя и на руках не занес в здание вокзала. То ли от своего громкого плача, то ли от испуга маленький Алёша начал заикаться. Только помнит, как показывал пальцы в реве, когда задали вопрос: «Сколько тебе лет?» До сих пор ему слышится громкий голос тети, объявившей на весь вокзал: «Мальчик Алёша, три года, ждет своих родителей в комнате матери и ребенка на втором этаже в здании вокзала».

В горле застрял ком. Он стал откашливаться. Подумал: «Я же не могу до пенсии за руку с мамой ходить! Я ведь скоро сам стану отцом!» Он подобрался, как в спортзале перед подъемом штанги, разозлившись сам на себя.

Когда водитель снова задал тот же вопрос, он чуть не накричал на него. Но сдержался и только резко спросил:

– А сколько еще до МКАДа?

– Пят и десят минут. Пробка же.

– Ага, хочешь сказать «пятьдесят минут»? – Алексей стал нервно теребить свой айфон.

– Да-а, да! – весело улыбнулся водитель.

Алексей очень не любил Носовихинское шоссе, всегда ругал его за несносные пробки, но сегодня вдруг обрадовался: у него было достаточно времени, чтобы найти подходящую гостиницу. Открыв в мобильном приложении свой расчетный счет, наморщил нос и даже покрутил головой, наверное, впервые огорчившись, что остаток такой маленький. Раньше он не забивал себе голову подобными пустяками – просто забирал из прикроватной тумбочки наличные, которые туда регулярно подкладывала мама.

Сейчас он мыслями возвращался к матери и отцу. Винил себя в случившемся. А Татьяна Павловна молчала. И обещанный номер телефона не прислала, и не отвечала на его звонки.

Разные мысли посещали голову Алексея. Даже думалось: «Может, это приманка? Чтобы я прилетел?»

Упреки Веры Анатольевны еще звучали в ушах, неприятно подергивая его нервы, и он стал открывать с телефона страницу сайта «VIP-Золото», чтобы узнать среднюю стоимость кольца. Его обещание выходило ему дорого. Он и до этого дорожил своим словом, но, кажется, в его окружении вряд ли кто-то мог это оценить. Если только на работе, за что его и любило руководство. Недоверие Веры Анатольевны, как бы ни ущемляло его самолюбие, было обоснованным. Анализируя весь разговор, он делал выводы и уже строил планы по поводу своей будущей семьи.

Сайт его неприятно удивил: предложений было много, цены бешеные. По всему лучше вначале найти гостиницу, а потом заниматься решением других вопросов. Желанный и привычный «Савой» «кусался». Сутки в полулюксе стоили пятнадцать тысяч рублей, а если брать с ужином и завтраком – все двадцать пять! Заглянув на их сайт, еще раз убедился, что цены не изменились. Подумал: «Если даже Полина сделает скидку в пятнадцать процентов – это не выход! Оставлять там последние деньги не стоит!»

Вспомнил про свою работу, зарплату, порадовался, что не успел уволиться, как приказывал отец. Вздохнул: «Как хорошо – в понедельник на работу! Если будет совсем туго, у кого-нибудь займу». Нервно барабаня пальцами по коленям, посчитал: «Так, сегодня семнадцатое, значит, аванс на следующей неделе! Это плюс двести тысяч. И на эти деньги нужно ухитриться прожить до зарплаты? А потом – триста в зарплату и все, опять до аванса?» Эти мысли повергли его в шок.

Он не мог представить, с чего ему начать.

После некоторых размышлений Алексей стал искать через интернет гостиницу с доступными ценами. «Киевская» – есть номера от пятнадцати тысяч…

– Ну и ну! – воскликнул он, пробурчав затем что-то непонятное, и увидел в зеркале глаза таксиста, не решавшегося его отвлекать от активного общения с самим собой. Заметив это, Алексей с удовольствием обратился к заскучавшему водителю:

– Как тебя зовут?

– Саид!

– Саид, у тебя какая зарплата?

Саид широко улыбнулся. Бросил взгляд в зеркало заднего вида на модно одетого Алексея и произнес с сильным акцентом:

– Хороший, я много работает! Когда день и ночь работай, то день два тищи.

– А дети есть?

– Да-а! Три!

– Денег хватает?

– Да! Хватай, хорошо хватай! Даже мама Узбекистан отправляй!

– А где в Москве живешь?

– Гостиница на шосси Энтузиаст, «Гобой».

– А там свободные места есть? Мне тоже гостиница нужна.

– Да-а, друг, я помогай! Комендант мой дружбан.

Раздался звонок. Алексей глянул на экран, отключил дребезжащий звук, глубоко вздохнув, собрался с духом, затем поднес трубку к уху:

– Алле, алле! Сынок, что-то ты долго трубку не берешь!

– Мам, я до сих пор не получил номер телефона поликлиники. И ты пропала. Что, папе стало хуже?

– Нет-нет! Не хуже! Я уже сама до врача дозвонилась. Она сейчас выписку оформит и мне на почту пришлет. Тебе туда не надо ехать. С болезнью отца я все упустила из виду, ты меня прости! Боже мой, Алешенька, сыночек, ты же без машины! Сейчас вечер, пожалуйста, очень прошу, будь аккуратнее, особенно в такси, тебя могут ограбить! Я звонила Полине, у нее там остался один номер гранд люкс, я попросила его для тебя придержать. Когда ты до нее доедешь? Завтра днем поезжай к тете Тамаре, она мне сказала, что ты можешь пожить у нее, все равно одна квартира пока пустует. Сейчас она в театре. С утра ждет тебя, отдаст ключи. Да, Лёш, сынок, пожалуйста, позвони в салон и аннулируй договор, пусть твою машину пока не продают. Завтра же забери ее! Когда к нам соберешься, тогда снова к ним отвезешь. А вообще интересный вопрос: когда ты собираешься к нам? Может, забронировать тебе билет на завтра? Как думаешь?

– Мам, ну пожалуйста, остановись! Кажется, ты все сказала. И я все услышал. Я уже не маленький, сам разберусь. Но к Полине я не поеду. Сейчас пробки, мне совсем неудобно туда добираться. Так что бронь номера отмени! Раз не надо ехать в поликлинику, значит, я сейчас найду гостиницу, устроюсь и потом тебе сообщу. Мам, не волнуйся за меня. Занимайся отцом.

– Меня к нему не пускают. Я осталась в гостинице при больнице, чтобы быть к нему поближе.

– Мам, я понял, наберу позже. – Он отключился. – Саид, отвези меня к себе в гостиницу!

– Харош! Там один номир стоит дорого, тысяча и пятьсот руп. Поэтому наши пацан живят четыр-пят вместе. То получается тристы с одного.

– Я понял! – Алексей слегка улыбнулся.

Подъезжая к старому двухэтажному корпусу, Алексей немного оробел. Он не хотел выходить из такси, припомнив слова мамы по поводу того, что его могут ограбить. Но потом улыбнулся: «Я же совершенно гол, грабить нечего. Если только майку от «Армани» или кроссовки «Дольче&Габбана»? Вряд ли здешние воры разбираются в таких брендах». Тщательно разглядывая каждое окно гостиницы, Алексей выбрался из такси.

Тут же, сильно хлопнув дверью, из здания во двор выбежал мужчина-армянин лет сорока. Подошел к Саиду, который крутился возле своей машины, протирая тряпкой фары, о чем-то поговорил и поспешил к Алексею. Натягивая какую только возможно добрую улыбку, мужчина подал руку:

– Самвел, хозяин гостиницы, – показал рукой на грязно-желтый фасад здания.

– Алексей! Мне нужен номер на сутки, есть у вас?

– Нет, дорогой, нет! Откуда? Такой спрос, такой… – Самвел топтался, нервно сжимая резиновый круг в ладонях. – Во-он, видите? – Он показал пальцем на серое пятиэтажное здание через дорогу. – Это тоже гостиница. Там номеров много. – Обратившись к Саиду и ткнув пальцем в сторону, Самвел приказал: – Отвези Алексея к Ивану Васильевичу, вон туда! Понял? Под мостом на развороте которая. Что ты смотришь тупым взглядом, ты понял, спрашиваю? Денег не бери!

– Понял, Самвел Арамович!

Прибыв к указанной гостинице, Алексей обрадовался. «Кажется, это именно то, что я искал. Фасад облицован керамической плиткой, а не мрамором, значит, и цены ниже должны быть! Но и район…» – подумал он.

Получив на телефон уведомление об остатке денег после оплаты за гостиницу, Алексей не поверил своим глазам, а губы растянулись в улыбке от удовольствия: всего пять тысяч рублей за сутки, и это с ужином и завтраком! Конечно, увидев из окна номера заводские трубы, а не башню Кремля, понял, за что берут деньги в дорогих отелях. Однако он сам себя успокоил, что уже давно насмотрелся на достопримечательности столицы, теперь ее можно изучать с практической стороны. И зачем ему в номере десять диванов, три холодильника и золотые кантики на потолках? Подумал: «Здесь очень даже комфортно, чистенький небольшой номер с двуспальной кроватью. Душ и все такое, для одного человека вполне себе…»

Осмотревшись еще раз, Алексей обнаружил полное соответствие с тем номером, что они снимали с друзьями в Одинцово, на день рождения Саши Павлова. С тех пор прошло пятнадцать лет, но отвращение из памяти никуда не испарилось. Тогда, уходя из гостиницы, Сашка с Колей помочились в цветочные горшки, что стояли в холле, а в номерах не оставили ничего целого – все было разрушено, как после землетрясения. Они гоготали от удовольствия, что «опустили» хозяина борделя, прекрасно понимая, что тот сдавал номера именно для подобных развлечений. Потом сам именинник в пьяном угаре сел за руль и протаранил БМВ-5, стоявшую тут же, во дворе. Хорошо, что повредил только кузов, а не задавил детей, которые в это время садились в машину. Откупился его родитель с помощью отца Алексея, и то с трудом, потому что пострадавший тоже оказался высокопоставленным начальником из МВД.

Отогнав неприятные воспоминания, он стал выгружать содержимое чемоданчика на кровать. Большой чемодан улетел с родителями в Турцию. А в маленьком не нашел почти ничего, что можно было бы надеть после душа. Ни сменного белья, ни носков!

Вздохнув, Алексей прилег на кровать. Он был так счастлив! Ни звонков от друзей, ни назойливой материнской опеки, ни диктатора-отца… Ему казалось, что, смывая с себя дневную усталость, он снял кольчугу, которую носил до тридцати пяти лет, – настолько легко дышалось среди заводских труб, что торчали вокруг гостиницы! Шум, доносившийся из открытого окна, ему не мешал; монотонное шуршание шин об асфальт ласкало слух.

По привычке он прокрутил сообщения в ватсапе и ленту новостей в телеграм-канале. Ни читать, ни звонить кому-либо у него не было сил. Очень хотелось отключить телефон и просто выспаться. Однако отец находился в больнице, и это не давало ему покоя, а еще щемила сердце внезапная новость о беременности Нины. И все это – в один день! Будто ему на плечи водрузили гору.

Во время ужина он даже не включил телевизор, прокручивая в голове утренний разговор с Ниной, которая успела уточнить детали общей радости, когда вышла его провожать. И эти слова в его ушах звенели до сих пор: «У нас с тобой будет сын!» На вопрос Алексея: «Откуда такая уверенность? Может, дочь?» – она с улыбкой ответила: «Лёша, мой сладенький, точно-точно будет сын! – как продрогший птенчик, она прижалась к нему и продолжила тихо, заговорщически: – Это уже второе УЗИ за пять месяцев! Я даже ему имя придумала – Максим, конечно, если ты не против». Теперь душу Алексея грело это: «Максим! Максимка! Макс!» Он подумал: «Нина, Ниночка, моя любовь, как же не согласиться? Кто же, кроме матери, имеет право выбрать имя своему дитяти?», хотя ему самому нравилось имя Глеб, и он мечтал когда-нибудь назвать сына этим именем. Может, от того, что скучал по институтскому другу Глебу, который уже много лет работает в Швейцарии? Его спокойный и уверенный характер нравился Алексею. Он так же, как и Алексей, не любил ночные тусовки, пьянки. Скорее, Глебу было не до них.