Kitobni o'qish: «Вкус памяти. Кровь королей»

Shrift:

Глава 1

Хаген здесь. В лагере Химер.

Это не сон, не галлюцинация, не бред изнуренного сумасшедшей ночью рассудка. Мой оживший кошмар нашел меня даже здесь, сломав барьеры пространства и магии, уничтожив последние крупицы свободы, на которые я могла рассчитывать.

– Хаген, стой! – От собственного надсадного крика кожа покрылась мурашками.

Я протянула руку в сторону затухавшего портала, в последнем свете которого еще видела искаженные гневом черты утонченного лица. Пыталась остановить принца вампиров, но, ослепленный яростью, он не видел ничего, кроме Нокса, сидевшего на кровати рядом со мной.

– Убери от нее свои руки! – взревел Хаген, и воздух загустел от магии.

Мощная волна незримой энергии прокатилась по тесной комнатке, наращивая силу, чтобы в какой-то момент обрушиться на Нокса. Краем глаза я успела заметить, как парень выгнул кисть, пытаясь достать из-под полуперчатки свой проводник, без которого не сумеет воспользоваться магией. Бумажные амулеты, лигатты, были так близко, но Нокс не успел их применить.

Его отбросило к стене с такой силой, что вся немногочисленная мебель в комнате подскочила над полом, который завибрировал от мощи, исходившей от наследника короны.

Нокс хрипел, задыхаясь в невидимых путах. В тусклом свете алой луны, которая заглядывала в окно общежития Химер, я видела, как подрагивают пальцы парня, – единственное сопротивление, что он мог оказать.

– Прекрати! – завопила я, чувствуя, как начинаю задыхаться от подступающих рыданий.

Я подскочила со смятой постели, на которой не случилось ничего, из-за чего Хаген мог бы желать Ноксу смерти. В несколько шагов пересекла расстояние между мной и принцем. Встала так, чтобы Хаген видел не крючащегося от боли Нокса, а меня, полную ярости и обиды.

Его синие, злые глаза вдруг просветлели. Хаген словно очнулся ото сна, в котором не было ничего, кроме ненависти. Жесткая линия губ прекратила походить на тугую нить, уголки рта поползли вниз.

– Отпусти, Хаген. Ты же убьешь его, – донесся из-за спины принца протяжный женский голос, который я сразу же узнала.

Дакота шагнула из тени и осторожно коснулась плеча принца. Выходит, королевская стражница не оставила наследника и явилась в лагерь вместе с Хагеном. А я ее даже не заметила.

Дакота все еще держала свою ладонь на плече Хагена. Ее пальцы нервно сжимали белую ткань рубашки, расшитую золотыми нитями. Однако отрезвляющего эффекта не случилось. Взгляд принца метался между мной и Ноксом, все еще пригвожденным к стене. Парень задыхался. Каждый хрип, что вырывался из его груди, заставлял меня ненавидеть Хагена еще больше.

– Если ты убьешь его, я никогда тебя не прощу. – В эти слова я искренне вложила всю желчь, на которую была способна.

Мысленно я дала Хагену последний шанс. Если прямо сейчас он не отпустит Нокса, клянусь, я вытяну из своей души проклятый клинок и обращу его мощь, напитанную силой Хагена, против самого принца. Убью его прямо здесь…

– Падаль, – процедил Хаген, глядя на Нокса поверх моей головы.

Я начала закипать от ярости и едва не вскинула руку для удара, но Хаген вдруг отступил. Вампир, поджав губы, отвернулся, а в следующую секунду я услышала грохот. Это Нокс рухнул с высоты на пол.

Пронзив Хагена презрительным взглядом, я бросилась к Ноксу, который кашлял и тяжело дышал, схватившись за грудь. Я упала на колени рядом с ним, не зная, чем могу помочь.

Подумать только… Несколько секунд назад я была готова убить чуть ли не единственную надежду человечества на мир между людьми и вампирами. Хаген Колдрен – наследник рода, что уже не первое столетие сохраняет равенство между двумя расами. Поднять руку против него – значит нанести удар по человечеству.

Как я посмела допустить мысль о том, чтобы напасть на принца?! На принца, с которым окажусь связана нерушимой магией после коронации. На принца, от которого никогда не смогу сбежать, ведь часть моей души, заключенная в ритуальном клинке, Мергере, уже переплетена с силой Хагена.

Мне невыносимо думать о собственном будущем, но его не изменить. Такова часть ритуала коронации, через который мне придется пройти, чтобы не допустить страшного переворота, в котором людям уготована роль рабов и скота. Одна жизнь не стоит тысяч других.

Но сейчас я едва не променяла их все на жизнь Нокса.

Как глупо.

– Умеешь побеждать только спящих? – криво ухмыльнулся Нокс, когда ему удалось отдышаться. – Похвально.

– Следи за словами, щенок, – процедил Хаген, и даже в полумраке комнаты я увидела, как в его взгляде проскочила металлическая искра.

– А то что? – не унимался Нокс.

Он встал, а я так и осталась в ступоре сидеть на полу. Меня колотила крупная дрожь. Слишком много чувств охватило разом: гнев на Хагена, раздражение из-за дерзости Нокса, страх за родителей, которые остались в резиденции Колдренов во время жуткой облавы низших вампиров – безвольных тварей, что когда-то были людьми.

– Следи за языком, человек, – прошипела Дакота. Последнее слово она выплюнула с очевидным отвращением. – Ты говоришь с будущим королем.

Я скривилась, а Нокс вдруг хрипло рассмеялся.

– Так теперь нападение на беззащитных оправдывается высокородным происхождением? Мило.

– Нокс, заткнись, – шепнула я, дернув парня за край рукава кожаной куртки.

Но он от меня только отмахнулся. Нокс с садистским наслаждением смотрел на Хагена, который привалился плечом к стене, едва не сползая по ней на пол. Мое сердце сжалось от этого зрелища, дыхание перехватило.

Слабость принца напомнила о том, что случилось несколько часов назад. О событиях, из-за которых Хаген едва может стоять на ногах.

Он израсходовал почти все силы, отбивая подстроенное предателями нападение низших вампиров. И все из-за меня. Из-за сэйки, без которой ритуал коронации обречен на провал.

И мало того что в резиденции Хаген едва не истратил всю жизненную силу, которую вампиры могут преобразовывать в магию. Он еще и открыл портал прямиком в защищенный лагерь Химер. Наверняка наводку на мое местоположение дал кто-то из банды…

И все же не удивительно, что теперь принц едва стоит на ногах.

– Будет честно, если сейчас ударю в ответ, – сквозь зубы процедил Нокс.

Я похолодела от тона, которым парень проговорил эти слова. С ужасом ждала, что сейчас случится нечто непоправимое. Хаген хмыкнул и устало прикрыл веки, то ли смирившись, то ли поняв, что Нокс не рискнет напасть. Дакота оскалилась, глядя на чародея с неприкрытой угрозой.

– Ты смеешь бросать мне вызов? – прохрипел Хаген и провел ладонью по нижней части лица.

Я успела заметить темные пятна крови на коже принца и содрогнулась.

Хаген опять истощен, как и тогда, в резиденции. Ампулы с кровью не хватило надолго. Принцу нужно больше.

– Это не вызов, – глухо отозвался Нокс. Он шагнул к Хагену, который уже сидел на полу, и опустился перед ним на корточки. Склонил голову набок и с улыбкой произнес: – Это намек на то, что сейчас ты так же слаб, как спящий, ни о чем не подозревающий человек. Но я не настолько низко пал, чтобы бить лежачих. А вот ты…

– Хватит, – строго припечатала я, больше не желая наблюдать за развернувшимся представлением. – Это дико!

– Я рад, что ты понимаешь это, Сандра, – спокойно произнес Хаген, а у меня от его тона кровь забурлила в жилах.

– Спасибо, конечно, но в тебе, Хаген, я разочарована ничуть не меньше!

На меня удивленно глядели три пары глаз. Все терпеливо ждали, когда я выскажусь. Воздух загустел от повисшего в нем напряжения. Мое тело вибрировало изнутри от нарастающей злости.

– Хаген, ты ворвался сюда и напал на моего друга, даже не разобравшись в том, что происходит. Ты едва не убил Нокса, а теперь удивляешься, что он смеет огрызаться?! Ты слишком много о себе возомнил, а ведь еще даже не стал королем. Помыкаешь мной, как своей игрушкой, которую можно держать в кукольном домике и наряжать в красивые платья. Ты думаешь купить меня роскошью, но единственное, чего я желаю, – это свобода. Свобода, которой у меня никогда не будет из-за тебя, Хаген!

Я начинала говорить тихо, едва слышно, но, когда закончила, голос сорвался на крик. Грудь вздымалась от тяжелого дыхания, кончики пальцев нервно подрагивали.

– Это абсурд, – слабо хохотнул Хаген, а я удивленно выгнула брови.

Уже привыкла, что принц вампиров больше походит на ледяную скульптуру, а не на живого человека. Потому любое проявление эмоций от Хагена пугало куда больше холодного спокойствия и жесткого, привычного взгляда.

– Сандра, ты хоть понимаешь, что делаешь? – Хаген сделал над собой усилие и встал.

Теперь он снова смотрел на меня сверху вниз. После потасовки Хагена с Ноксом его белоснежные волосы растрепались, несколько прядей упали на бледный лоб. Однако Хаген на это не обратил никакого внимания, как и на Нокса, который возмущенно поджал губы, когда принц потеснил парня в сторону и сделал шаг ко мне.

– Сейчас нам как никогда нужно стоять друг за друга, – начал Хаген тихим, проникновенным тоном, от которого сердце забилось тяжело и гулко. – Настали смутные времена алой луны, когда прошлый король уже потерял власть над силой, способной подчинить вампиров, а будущий еще не овладел ею. Последняя связующая ниточка, на которой держится мир без войн и распрей между расами, – это наш с тобой союз.

Я до боли прикусила губу, чувствуя затаенную в голосе Хагена тоску. Опустила глаза, не смея смотреть в лицо принца, и крепко стиснула зубы, продолжая слушать, как голос вампира становится громче, строже, а слова – острее.

– От тебя требуется не так много. Всего-то пройти через ритуал, через который проходили десятки сэйки до тебя. Я не прошу становиться моей рабыней, не заковываю тебя в цепи и не собираюсь убить, когда все кончится. Я даю тебе возможность принять свою природу, ведь ты рожденный вампир. Не человек, которым так пытаешься казаться. Я не виноват в том, что именно ты родилась со способностями сэйки. Не я выбирал, с кем придется связать судьбу всего лишь из-за дара быть пустым сосудом для силы.

Я скривилась, услышав эти грубые слова. Вот как он меня видит? Просто скрытая вампирша, чья главная особенность в полном отсутствии своих сил. Зато такой удобный, прекрасный сосуд, в который с легкостью можно влить часть своей магии и так же просто забрать ее по кусочкам, когда на новоявленного монарха снизойдет вся королевская мощь!

Я просто орудие, часть ритуала, призванная сохранить жизнь короля от «передозировки» силой, а силу – от бессмысленной утечки.

Конечно, я и сама прекрасно знала это. Но слышать грубую правду от Хагена, вампира, с которым невольно окажусь скована после ритуала, вампира, который склеит кусочки моей души воедино и разбудит мою истинную суть, – омерзительно.

– От нас, от тебя зависит, что станет с человечеством. Я готов дать тебе все, что попросишь: новый дом, защиту, корону и все деньги мира, которые упадут к твоим ногам, если согласишься остаться со мной.

Эти слова должны были звучать мило или даже романтично, но Хаген произнес их так строго и холодно, что я невольно испытала стыд. Но все худшее ждало впереди.

– Мир стоит перед тобой на коленях, Сандра. Я готов встать перед тобой на колени. Но ты все еще требуешь свободы. Бежишь от меня, как от огня, меняя на уличного оборванца, который забудет о тебе, едва получит все, что хотел.

Хаген не сводил с меня глаз и никак не показывал, о ком именно говорит. Однако я сразу же вскинула взгляд на Нокса, и в груди поселилась ледяная тоска.

О чем Хаген говорит? Догадывается о странном помешательстве Нокса на мече, который я ношу в себе? Или намекает на нечто иное?

Дрожа от переполняющих меня эмоций, я продолжала смотреть на Нокса, но он отвел взгляд. От этого почему-то стало невыносимо больно, и я, снова повернувшись к Хагену, вскрикнула:

– Я сэйки, а не твоя служанка! Ты не имеешь права мне указывать, где и с кем быть!

– А кто имеет? Может, твои приемные родители, которые погибли из-за тебя?!

Слова – хуже пощечины. Они впились в душу, словно сотни острых зубов низших, и терзали ее, как те бездушные чудовища наверняка терзали моих родных. Воображение ярко нарисовало моменты, в которые я видела свою семью в последний раз.

Я не могла дышать, вспоминая наши последние объятия. Мамину руку, которая крепко сжимала мою. Папину улыбку, когда он обнимал за плечи нас с мамой. Их искренние слова о том, что они не жалеют, что восемнадцать лет назад рискнули и приютили потерянную девочку, даже не догадываясь, что тем самым спасли мою жизнь.

Они подарили мне целый мир, сделали все, чтобы передо мной открылись сотни дверей, а я отплатила за это болью. Сначала побегом из дома, прерванной связью, а затем – их смертью.

– Хаген, что ты натворил?! – Сквозь туман боли до меня донесся звенящий гневом голос Дакоты. – Сандра ни в чем не виновата!

Я нервно усмехнулась, ощутив соленый вкус слез на губах. Надо же. Даже не замечала, что плачу…

– Ты такой придурок, – голос Нокса, – начинаю жалеть, что не врезал тебе…

Это все моя вина.

Если бы я не сбежала, не обманула родителей, никогда бы не оказалась в Нью-Сайде. Не нашла бы чертов меч, который привел сначала к Химерам, а затем – в лапы к Хагену. Если бы не мои пустые капризы, Хаген бы никогда не пригласил людей в резиденцию вампиров, на которую внезапно началась облава. И опять из-за меня.

А еще я сбежала. Бросила родных, чтобы спасти свою драгоценную шкуру сэйки и ненавистный клинок, Мергер.

Почему-то мое сознание совершенно отказывалось принимать тот факт, что сбежать меня вынудил Хаген. Он силой утащил меня из столовой, которая в одно мгновение превратилась в ад. Я винила себя за то, что позволила ему. Ненавидела принца за то, что он сбежал вместе со мной, хотя мог остаться и спасти их…

– Пошли вон, – прохрипела я, стиснув ладони в кулаки с такой силой, что ногти до крови впились в кожу.

Вопреки моей просьбе никто не шелохнулся. Я чувствовала, что боль захлестывает все сильнее, что из-за нее начинаю терять рассудок. Хотелось разнести эту комнату, разломать мебель в щепки собственными руками. И плевать, что останутся ссадины и порезы. Любая физическая боль лучше того кошмара, который сейчас поглотил мою душу.

– Сандра, – виновато выдохнул Хаген.

Из-за пелены слез и полумрака, царящего в комнате, я не могла различить его лица, но слышала сожаление, которое плескалось в голосе. Однако оно не успокаивало, а еще сильнее злило, подпитывая мою ярость.

Хаген, всегда такой спокойный и сдержанный, впервые выпалил на эмоциях то, что действительно думает. Грязная, мерзкая правда, в которой я – последняя дура и несдержанная эгоистка.

Что ж, в этом есть истина, но это не значит, что за правду я не отвешу принцу хорошую пощечину.

– Пошел вон!!! – заорала так, что засаднило горло.

Хаген открыл рот, но тут же сомкнул губы. Медленно кивнул и покорно двинулся прочь. Скрипнула дверь, и вампир беспрепятственно вышел в коридор общежития. Похоже, чары, которые впускают внутрь только приглашенного, действуют лишь в одну сторону. И то не всегда.

Несколько секунд я, Дакота и Нокс стояли в полной тишине. Парень кашлянул, будто намекая на что-то вампирше, но я не позволила ему осуществить задуманное.

– Ты тоже, – глухо буркнула я, метнув колючий взгляд на Нокса.

– Что? – недоуменно спросил он, спрятав ладони в карманах куртки.

Я гневно скрипнула зубами, подошла к двери и сама распахнула ее перед парнем:

– Тоже выметайся.

Нокс пару секунд переминался с ноги на ногу и косился в сторону коридора, где бледной тенью уже застыл Хаген.

– Я бы хотел поговорить с тобой.

– А я с тобой разговаривать не хочу, – с нажимом произнесла я и еще шире открыла дверь, недвусмысленно намекая нежеланному гостю, что ему здесь больше не рады.

Нокс нервно прикусил губу, неохотно кивнул и вышел вслед за Хагеном. Я почти сразу услышала ядовитый шепот парней, но только презрительно фыркнула. Даже если этой ночью они поубивают друг друга – горевать не буду.

Я с хлопком закрыла дверь как раз в тот момент, когда Дакота уже сделала несколько шагов в сторону коридора. Девушка удивленно замерла и вскинула на меня недоумевающий взгляд, который я разглядела даже в потемках.

– Я сделала что-то не так? – спросила вампирша, а я слабо качнула головой.

– Ты единственная не достала меня, – вновь сорвавшимся голосом выдохнула я.

Подошла к кровати, опустилась на нее и спрятала лицо в ладонях – они быстро намокли от слез, которые я больше не могла сдерживать. Вся боль, которую держала в узде при Ноксе и Хагене, сейчас хлынула наружу.

Я плакала, вспоминая о родных, упрекая себя за их бессмысленную смерть и ненавидя несправедливый мир. От слез быстро начали болеть глаза и голова. Дыхания не хватало на рыдания, и очень скоро я начала захлебываться в своей тоске. Не видела ничего вокруг. Не чувствовала ничего, кроме всепоглощающей, разрушительной боли, которая съедала меня изнутри. Я даже не поняла, в какой момент Дакота села рядом и принялась гладить мои взмокшие волосы.

– Поплачь, – выдохнула девушка мне в висок и обняла за дрожащие плечи. – Дай себе прожить эту боль.

Не знаю, почему я позволила ей остаться. Присутствие Дакоты не успокаивало, но дарило отчетливое чувство – несмотря ни на что, я не одна.

Вскоре слезы перестали стекать по щекам, оставив после себя раскрасневшиеся больные глаза и дрожащие губы. Мне все еще сложно поверить, все еще больно, я все еще ненавижу. Себя – за слабость, глупость и эгоизм. Хагена – за то, что не спас моих родных, хотя мог.

Слезы не принесли желанного облегчения, но рыдания вымотали, и я, сидя в утешительных объятиях Дакоты, провалилась в беспокойный, полный кошмаров и частых пробуждений сон.

Глава 2

Я проснулась в комнате одна. Сознание, еще дремлющее после беспокойной ночи, прояснялось неохотно и медленно, а потому несколько секунд я не ощущала ничего. В душе таилась призрачная тревога, какая остается после пробуждения от кошмарного сна. Но когда ужасы ночи рассеиваются, то и страхи уходят вместе с ними, растворяясь в лучах утреннего солнца.

Моя же паника только нарастала и стала почти невыносимой, когда я заметила на тумбочке стопку стираных вещей. Кто их здесь оставил? Одежда явно не моя.

Я присела на кровати, откинула тонкое клетчатое одеяло и обнаружила, что спала в когда-то белом, но посеревшем от пыли и грязи платье. Полупрозрачные рукава превратились в лохмотья, лиф весь в темных пятнах, а подол разорван до середины бедра.

Широко раскрытыми глазами я таращилась на ткань, которую сжимала в дрожащих пальцах, постепенно обретая ясность происходящего. Воспоминания лавиной обрушились на меня, заставив тело похолодеть. Все, что хотелось оставить в ночных кошмарах, было явью.

Долг сэйки. Исчезновения людей. Армии низших вампиров. Предатели, которые помогли врагам прорваться в резиденцию, чтобы убить меня и устроить переворот. И хуже всего – смерть родителей.

Глаза защипало, но слезы не шли. Я крепко зажмурилась, до скрежета стиснула зубы и тяжело вздохнула.

– Сандра, ты проснулась? – послышался стук в дверь и осторожный голос Дакоты.

Точно. Как я могла забыть? Мало мне проблем, так еще и принц вместе со своей стражницей прибыли в лагерь Химер, чтобы… Чтобы что?

– Я встала, – хриплым ото сна и подступивших рыданий голосом отозвалась я и заставила себя подняться с кровати. – Можешь войти.

Дакота без лишних вопросов и церемоний распахнула дверь и шагнула внутрь комнаты. К счастью, одна.

– Хаген ждет тебя, – оповестила вампирша, привалившись к закрывшейся двери.

Звук его имени заставил скривиться. Ладони сами собой сжались в кулаки, когда я вспомнила, чем кончился ночной разговор. Обида, боль и тоска переплелись в гремучую смесь, которая непременно взорвется, если принц вампиров снова рискнет со мной пообщаться.

– Сандра, – на выдохе произнесла Дакота с такой тоской, что мне стало почти физически больно. – Я понимаю, ты не хочешь его видеть…

– На этом можно закончить разговор.

– Ты сама знаешь, что нет. – Вампирша качнула головой, спрятав изумрудный взгляд за сенью густых темных ресниц.

Я недовольно поджала губы и шумно втянула носом воздух. Можно сколько угодно капризничать, но Дакота права. От Хагена мне никуда не деться, как и от своей настоящей, уже до дрожи ненавистной природы.

– Вам нужно поговорить. – В тоне Дакоты не было привычного озорства, во взгляде не прыгали хитрые искорки. И это еще больше сгущало тучи в моей истерзанной душе. – Я походила по комнатам, попросила у других девушек одежду. Примерь, должно подойти.

Она указала на тумбочку, где ждала стопка чужих вещей. Я слабо кивнула в знак благодарности. Снова скрипнула дверь, и в комнате я осталась одна.

Злость, переплетенная с болью, – разрушительная смесь. Едва оставшись наедине со своими чувствами, я снова начала погружаться в них с головой. Ненависть слепила, от отчаяния хотелось свернуться в калачик и скрыться в самом темном углу.

Однако что будет с миром, если позволю себе расклеиться? Что будет со мной?

Я уже допустила ошибку, из-за которой погибли мои родные. Сбежала, когда нужно было сражаться. Неужели позволю себе вновь наступить на те же грабли и спрячусь в тень вместо того, чтобы добиться справедливой мести?

Не заботясь о том, что останется от вечернего платья, в котором пережила худшие моменты жизни, я чуть ли не рывком сняла его с себя и бросила на пол. Замок испорчен, юбка окончательно изуродована, рукава проще отсечь.

Несколько секунд, стоя в одном белье, я с ненавистью смотрела на упавшее платье. Однако видела в нем не просто испорченный наряд, а воплощение того короткого промежутка времени, который навсегда перевернул мою жизнь.

Не задумываясь над своими поступками, я наступила голой пяткой на подол, а руками схватила лиф. Крепко вцепилась в ткань и принялась с остервенением тянуть, пока не услышала протяжный треск ниток. На душе полегчало, и, ухватившись за эти чувства, я продолжила уродовать платье. Топтала подол, представляя низших, которые бросились на нас из порталов. Терзала рукава, воображая, что царапаю лица каждого предателя…

Я не могла копить темные чувства в себе. Рано или поздно они бы хлынули наружу разрушительным потоком. И лучше я направлю его сейчас на кусок ткани, чем сорвусь на единственных людей, которые остались рядом со мной.

Слезы все-таки скатились по щекам. Я хлюпнула носом, утерла скупые соленые капли и нервно хохотнула, осознав, что теперь у меня нет никого, кроме горстки людей и вампиров, которых знаю не дольше недели. И все они со мной по какой-то причине.

Хаген не может отвернуться от меня из-за ритуала. Дакота – тень своего принца. Она здесь ради него. Ну, а Нокс… Его я вовсе не понимаю, хотя и догадываюсь, что чародей следует лишь за своей выгодой.

Отдышавшись после короткого приступа разрушительной ярости, я бесстрастно взглянула на комнату, усыпанную обрывками ткани. Эта картина напомнила о том, как совсем недавно я оставила похожий погром в резиденции, уничтожив там с десяток перьевых подушек. Тогда я злилась из-за того, что Хаген не хочет отпускать меня из своей обители. Заключение в золотой клетке казалось главнейшей проблемой. Я еще не догадывалась об истинной сути ритуала, ничего не знала о своем прошлом и о том, что худшее только впереди.

Выгорев, ярость оставила на душе зияющую пустоту и спокойствие. Но не умиротворенное и тихое, а смиренное. Когда больше не можешь кричать, потому что голос осип.

Понимая, что потратила и так много времени, я поспешила одеться. Вещи, которые принесла Дакота, действительно подошли мне. Темные узкие джинсы и кожаная короткая куртка сели отлично. Чужие поношенные ботфорты тоже пришлись впору. А вот красная водолазка под горло, судя по рукавам, оказалась большой. Они торчали из-под черных манжет куртки и доставали до костяшек пальцев. Может, так и задумано? Почти замена перчаткам.

Пожав плечами, я решила, что сойдет. Наспех причесалась гребешком, который нашла на той же тумбочке. Старалась не думать, что его Дакота тоже у кого-то позаимствовала. Не стала делать никакую прическу и оставила розовые локоны распущенными.

Пока торопилась в общую ванную комнату, чтобы умыться, в голову пришла странная, совершенно неуместная мысль: краска для волос хоть и дешевая, но держится отлично. Не то что я.

* * *

– Я уже думал, ты замуровалась в своей комнате, – вместо приветствия протянул Нокс, поймав меня на выходе из общежития Химер.

Чародей появился из-за угла здания так неожиданно, что я не смогла скрыть изумления во взгляде, которое быстро сменилось целым ворохом чувств. Как мне относиться к Ноксу теперь, после всего случившегося?

Ненавидеть его было просто. Раз за разом повторять, что маг возится со мной не ради меня, а ради меча, который ношу в своей душе. Вспоминать, как Нокс столкнул меня с крыши, а потом поцеловал, чтобы вывести на эмоции. Злиться и плеваться ядом, видя в нем все плохое, – легче простого.

Но после сегодняшней ночи темные краски разбавились светлыми штрихами, а густая черная тень приобрела более реальные очертания человека.

Найдя меня в лесу, Нокс не отвез прямиком к Хагену, хотя наверняка знал, что получит за это хорошее вознаграждение. Он не оттолкнул меня, когда я попросила его остаться со мной. А то, как он пытался согреть мои босые ступни своими грубыми, но горячими ладонями…

– Ты в порядке? – В шелест его голоса закралась тревога.

Нокс осторожно коснулся моего плеча, и только тогда я пришла в себя, вдруг осознав, что все это время глупо пялилась в серебристые глаза парня, думая о чем-то своем.

– Не выспалась, – сухо отмахнулась я и спешно отвернулась, засмущавшись самой себя.

– Так и знал, что не стоило вас с Дакотой оставлять наедине, – криво ухмыльнулся Нокс, а я вспыхнула.

Весы снова качнулись в сторону ненависти, утратив едва выстроенное равновесие. Я даже испытала некоторый стыд за то, что позволила себе думать, будто Нокс может быть нормальным. Не хорошим, а хотя бы нормальным!

– Тупая шутка. – Брови стянулись к переносице. Я резко развернулась на пятках и размашистым твердым шагом двинулась куда глаза глядят.

Перед взором всего на пару секунд выросли знакомые недостроенные здания, кирпичные стены которых покрыты граффити, и цветные жилые фургоны. А затем все краски резко смешались, картинка сменилась. Это Нокс поймал меня за шиворот и дернул, поворачивая лицом к себе.

– Нам в другую сторону. – Он наклонился так, чтобы наши лица были на одном уровне.

Неожиданная близость парня прогнала по телу волну жара. А когда мой взгляд опустился к нижней части лица мага, кровь прилила к вспыхнувшим щекам. Нижняя губа Нокса, чуть пухлее верхней, была сильно покусана, из-за чего нежная раненая кожа имела бледно-красный оттенок. А ведь это след моих зубов…

– Хватит, – слишком резко выдохнула я.

Зажмурилась, чтобы не видеть чертовы губы и не вспоминать, как целовала Нокса, пока где-то умирали мои родители. Сделала пару шагов назад, чтобы не ощущать терпкий запах корицы и машинного масла, в который куталась, как в мягкий плед, пытаясь уснуть. Запах, который вдыхала, думая о Ноксе, хотя должна была волноваться о родных. Должна была быть рядом с ними и Хагеном.

Должна была. Но думала только о себе.

Все-таки Нокс был прав, когда отстранился первым. Нам вообще не стоило сближаться, даже зная, что эта мимолетная игра в чувства ни к чему не приведет. Я пыталась забыться, ощутить себя живой в объятиях парня, которого хотя бы на одну ночь выбрала сама. Я хотела сделать последний глоток свободы, но она оказалась ядом, который жадно глотала, пока из-за меня умирали люди.

Я ничтожество. Ненавижу себя.

– Прости. – Нокс и шагу не сделал мне навстречу и буркнул извинения так быстро, неохотно и тихо, что я успела решить, будто мне показалось. Но парень вдруг продолжил: – Не нужно было так шутить. У тебя ведь родители…

Он запнулся, недоговорив. Несказанное слово повисло в воздухе. Было бы лучше, если бы Нокс не умалчивал правду, которая и так нам обоим известна. Понимаю, он не хотел меня ранить, напоминая о больном. Но так он невольно сделал еще больший акцент на фразе, конец которой оба знаем.

– Умерли. Они умерли, Нокс, – надтреснутым голосом произнесла я то, на что ему не хватило духа. – Как еще сотни людей, которых военные считали пропавшими. Которые стали монстрами. Из-за меня.

Я кожей ощутила на себе чужие взгляды, но оглянуться не решилась. И так слышала, что по полупустынным улицам лагеря уже ходят проснувшиеся Химеры, группками направляясь к зданию столовой. Где-то сбоку скрипнуло окно, и мое воображение лихо дорисовало новых зрителей.

А чего я ожидала? То, что я сэйки, больше ни для кого не секрет. Химеры и вовсе узнали об этом одними из первых, когда сама призналась им в том, на какие фокусы с мечом способна. А теперь в лагерь прибыл сам принц вампиров. Настоящий театр под окнами!

– Сандра, не здесь, – понизив голос почти до шепота, произнес Нокс и мотнул головой, как бы прося следовать за ним.

– Меня Хаген ждет. – Я сначала потопталась на месте, затем упрямо попятилась.

Нокс тяжело вздохнул, поймал меня за локоть и потянул за собой, уже на ходу говоря:

– Знаю. К нему мы и идем.

– Мы? – глупо повторила я, а парень ухмыльнулся. Но не весело, а как-то устало, почти болезненно.

– Если Хаген думает, что на моей территории может устанавливать собственные правила, то придется его разочаровать. Может, он и король вампиров, но король Химер здесь я.

Мне пришлось прикусить губу, чтобы не нарваться на очередную проблему. Я вспомнила о том, как в первый день своего пребывания в лагере подслушала собрание Химер, на котором Феликс возмущался тем, что Нокс берет на себя слишком много. У Химер нет предводителя. Их власть – в унисоне голосов.

Я недоумевала, чем недоволен Феликс. Почему парень считает, что Нокс перегибает палку? Но теперь, кажется, поняла.

Когда Нокс решил, что я точно не буду сопротивляться, он отпустил мой локоть. Однако все пять минут, пока мы шли, он постоянно оборачивался, проверяя, иду ли следом.

Как нелепо. Сбегать я не собиралась, прекрасно понимая, что это бессмысленно. Если не приду к Хагену сейчас, он сам найдет меня. Пока что на мирный разговор есть хотя бы слабая надежда. Но, ослушавшись, непременно обреку нас на очередную ругань.

Мы шли молча, хотя я видела, что Нокс хочет мне что-то сказать. Поняла это по тому, как часто он оглядывался, проверяя, есть ли кто-то рядом. Но вокруг полно людей и вампиров. Химеры уже проснулись и, такое чувство, первым делом побежали смотреть на меня, маскируясь за какими-то не особо важными делами.