Kitobni o'qish: «Приношение современному монашеству»

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви (ИС 11-025-2780)

Печатается по изданию книгопродавца И. Л. Тузова. Спб., 1886.

Предисловие

Приближаясь к концу земного странствования, я счел долгом моим составить духовное завещание на духовные блага, которыми ущедрила меня десница Бога моего. Завещанием называю душеспасительное слово: исполнители этого слова вступают во владение духовными благами. Завещание приношу в дар возлюбленным отцам и братьям, современным инокам. Духовным благом, объемлющим и совмещающим в себе прочие блага, называю монашество, к которому я призван с детства чудным призванием и неизреченною милостью. Не предоставлено мне было принести жизнь мою в жертву суете и тленью! Взят я, восхищен с широкого пути, ведущего к вечной смерти, и поставлен на путь тесный и прискорбный, ведущий в живот. Путь тесный имеет самое глубокое значение: подъемлет с земли, выводит из омрачены суетою, возводит на небо, возводит в рай, возводит к Богу, поставляет пред лицо Его в незаходимый свет для вечного блаженства. Чтоб доставить возможную удовлетворительность завещанию, потребовалось изложить его в книге. Книга содержит в себе правила для наружного поведения иноков и советы им о душевном подвиге или делании.

Со всею справедливостью могу назвать сочинение это моею таинственною исповедью. Прошу принять исповедь с вниманием и христианским снисхожденьем! Она достойна того и другого. Предлагаемое мною учение вполне заимствовано из святого учения святых отцов Православной Церкви, и теоретически и опытно ознакомившихся с учением Евангелия, усвоивших себе это учение. Упущения и увлечения мои, недостаточно твердое и неуклонное последование наставлениям отцов, неимение руководителя благодатного, частая, почти постоянная встреча с руководителями, болезновавшими слепотою и самообольщением, вольная и невольная зависимость от них, обстановка отовсюду предметами соблазна, а не назидания, внимание к учению, которому мир, враждебный Богу, придавал блеск и важность высшей мудрости и святости, которое, будучи тьма и скверна, заслуживало лишь презрение и отвержение, были причиною для меня многих потрясений. Потрясения, которыми я испытан, были потрясениями и горькими, и тяжкими, и жестокими, и упорно, томительно продолжительными. Потрясения по наружному положению, на суд совести моей, ничего не значат в сравнении с потрясениями, которым подвергалась душа. Свирепы волны житейского моря; на нем господствуют мрак и мгла; непрестанно воздвизаются на нем бури лютыми ветрами – духами отверженными; корабли лишены кормчих; благонадежные гавани превратились в водовороты, в гибельные пучины; всяка гора и остров от духовных мест своих двигнушася¹; потопление представляется неизбежным. Оно и было бы неизбежным, если б непостижимый Промысл Бога и столько же непостижимое милосердие не спасали избранных Его. Много пришельствова душа моя², не находя пристанища верного ни вне, ни внутри себя. Углебох в тимении глубины, и несть постояния – правильного и твердого настроения души, непоколебимого в добродетели – приидох в глубины морския, и буря потопи мя. Утрудихся зовый, измолче гортань мой: исчезосте очи мои от еже уповати ми на Бога моего³: яко погна враг душу мою, смирил есть в землю живот мой: посадил мя есть в темных⁴. Яко вода излияхся, и разсыпашася вся кости моя, изше яко скудель крепость моя⁵, одержашамя болезни смертныя, и потоцы беззакония смятоша мя; болезни адовы обыдоша мя, предвариша мя сети смертныя⁶; уны во мне дух мой, смятеся сердце мое⁷. Из этого состояния подаю голос отцам и братьям, голос заботливого предостережения. Так поступает путешественник, претерпевший страшные бедствия в многотрудном и продолжительном путешествии! Свои заметки, драгоценное сокровище, он передает тем, которые намерены предпринять подобное путешествие или уже и вступили в путь, не зная его, или ознакомясь с ним лишь поверхностно по описаниям устаревшим. Здесь указаны изменения, изменения не в сущности, а в обстановке, имеющей на сущность существенное влияние; здесь указано, каким образом должно пользоваться писаниями древних и применять их к современности, избегая того ложного положения с его пос ледствиями, в которое поставляется всякий, не понявший и не приметивший необходимости применения. Святой Иоанн Лествичник говорит, что некоторые, проходя по болотистым местам, увязли в грязи, и покрытые ею, поведали о том, как это случилось с ними, другим, которые тут проходили, для спасения их. За спасение ближних Всемогущий избавил из болота и тех, которые, попавши в него, предостерегли ближних от впадения в него⁸. Права течения твори ногама твоима, и пути твоя исправляй: не уклонися ни на десно, ни на шуе: отврати же ногу твою от пути зла. Пути бо десныя вест Господь, развращены же суть, иже ошуюю: Той же права сотворит течения твоя, и хождения твоя в мире, поспешит⁹.

Аминь.

Епископ Игнатий

Правила наружного поведения для новоначальных иноков

Введение

Церковный устав говорит, что по завещанию святых отцов во всем должно наблюдать меру и правило. Упомянув вообще о святых отцах, устав приводит знаменательное изречение преподобного Ефрема Сирского: «Там настоит великое бедствие, где жительством не руководствуют законные правила»¹⁰. На сем основании мы предлагаем возлюбленным братьям, новоначальным инокам, нижеследующие правила для их наружного поведения.

Правила

1. Святые отцы называют монастырь врачебницею (больницею)¹¹. Точно: монастырь есть нравственная врачебница. Мы приходим из мира в монастырь, чтоб оставить греховные навыки, полученные в мирской жизни, и, вне влияния на нас соблазнов, которыми преисполнен мир, стяжать навыки или поведение истинно христианские. За жительство истинно христианское на земле надеемся получить вечное блаженство на небе. Итак: должно употребить все старание к тому, чтоб цель, с которою вступаем в монастырь, была нами достигнута, чтоб наша жизнь в монастыре послужила нам во спасение, не послужила поводом к большему осуждению нас на суде Христовом¹².

2. Поступающие в больницу для пользования обязываются руководствоваться во всем наставлением врача, не позволяя себе употреблять пишу, одежду, движение, лекарства по собственному усмотрению; иначе вместо пользы они принесут себе вред: так и всякий, вступивший в монастырь, обязывается упражняться не в тех подвигах и трудах, которые кажутся самому ему нужными и полезными, но в тех, которые будут ему указаны и назначены настоятелем лично или при посредстве других монастырских властей¹³.

3. Вообще все монастырские упражнения и должности называются послушаниями. Послушания должно проходить со всею тщательностью, с строгим хранением совести, веруя, что такое прохождение послушаний необходимо для нашего спасения. Монастырские занятия потому и называются послушаниями, что они соединены с отречением от своей воли и от своих разумений. По этой причине при исполнении послушаний совесть подвергается непрестанным опытам. Последствием упражнения в послушаниях бывают: истинное смирение и духовный разум. Произвольные труды, совершаемые по самомнению или прихоти, особенно с отвержением покорности, как бы ни были велики, не только не приносят никакого духовного плода, но, напротив того, будучи сами последствием самомнения и гордости, чрезвычайно усиливают эти страсти в иноке, совершенно отчуждают его от христианского благодатного образа мыслей, то есть от евангельского смиренномудрия. Преподобный Кассиан говорит: «Главнейшая забота старца, которому поручены новоначальные, состоит в том, чтоб новоначальный, во-первых, научился побеждать свою волю, посредством чего он, вводимый постепенно, мог бы взойти на верх высочайшего совершенства. Приобучая его к сему со всею тщательностью и прилежанием, старец намеренно старается всегда приказывать ему то, что противно его воле. Египетские великие отцы утверждают, будучи научены многими опытами, что монах в особенности юный, будет не в силах обуздать самых похотений вожделения, если прежде не обучится умерщвлению своей воли посредством послушания. Они решительно свидетельствуют, что тот, кто не научился прежде побеждать свою волю, никак не возможет погасить ни гнева, ни печали, ни духа любодеяния, ни возможет стяжать ни истинного сердечного смирения, ни всегдашнего единения с братьями, ни даже пребыть долго в общежитии. Они стараются преподать новоначальным эти правила, как азбуку, руководящую к совершенству, и по ним рассматривают, каково смирение новоначальных, истинное ли оно или притворное и мечтательное»¹⁴.

4. Погрешности, в которые впадаем по немощи, свойственной всем человекам, должно исповедовать отцу духовному, а иногда, по свойству погрешности, и настоятелю, – и, не впадая в уныние и расслабление, с обновленною ревностью, продолжать послушание. Если мы не вдруг понимаем земные науки и художества, но при изучении их подвергаемся в течение продолжительного времени разным недоумением и погрешностям, тем свойственнее подвергаться погрешностям при изучении науки из наук и художества из художеств – монашеского жительства¹⁵.

5. Молитва есть мать добродетелей¹⁶. По этой причине в монастыре наибольшая часть времени посвящается молитве. Для новоначального неполезно совершение молитв наедине: посему церковный Устав, воспрещая самовольное моление, завещавает, чтоб все живущие в монастыре приносили молитвы Богу вместе, в церкви Божией, за исключением больных, удерживаемых в келье болезнью, и старцев, созревших для уединенной келейной молитвы¹⁷.

6. Молитва есть мать добродетелей; и потому все братья приглашаются к тщательному и неупустительному исполнению установленных молитв, а для сего к тщательному и неупустительному хождению в церковь Божию.

7. Идя из кельи в церковь предстать лицу Божию, должно в походке сохранять благоговение, отнюдь не бегать, по сторонам не смотреть, но иметь глаза опущенными к земле, руками не махать, но держать их опущенными вниз.

8. Каждый брат, придя к церкви Божией, должен пред дверями ее оградиться крестным знамением и положить поясной поклон, воздавая этим честь жилищу Божию, которое – церковь.

9. По входе в церковь каждый брат обязан встать посреди нее пред царскими вратами и положить три поясных поклона, а в Великий пост три земных; потом, поклонившись на обе стороны предстоящему народу, становиться на свое место.

10. Если брат – клиросный, и принадлежит к правому клиросу: то он, подошедши к своему клиросу, должен благоговейно положить поясной поклон пред иконою Спасителя, поклониться братьям, стоящим на клиросах, обращаясь сперва к левому клиросу, потом к правому, и встать с скромностью на свое место. Если же брат принадлежит к левому клиросу, то, подошедши к нему, должен положить поясной поклон пред иконою Божией Матери и, поклонившись клиросам, сперва правому, потом левому, встать на свое место.

11. Церковь – земное небо. Стоящие в ней должны стоять с благоговеньем, чинно, подобно святым Ангелам, иметь глаза опущенными к земле, на стены не облокачиваться, держать руки опущенными, не складывая их вместе, не отставлять ног, но стоять на обеих ногах равно.

12. Церковь – судилище Божие. Из нее можно выйти или оправданным, или осужденным, по свидетельству святого Евангелия¹⁸. И потому должно отправлять чтение и пение со всевозможным вниманием и благоговеньем, никак не позволять себе празднословия, тем более смеха и шуток. Иначе выйдем из церкви осужденными, прогневав Царя Небесного неблагоговейным предстоянием Ему¹⁹.

13. На народ, присутствующий при богослужении, не должно оглядываться. Должно всячески хранить зрение, как то отверстие в душу, чрез которое могут войти в нее заразительнейшие страсти²⁰.

14. На клиросах каждый должен занимать назначенное ему место. За отсутствием кого-нибудь следующий за ним становится на незанятое место, а отнюдь не младший по самоволию, самомнению или дерзости. Из этого исключаются те случаи, когда начальствующие на клиросах найдут нужным расстановить певцов соответственно их голосам.

15. В святой алтарь, как святая святых, отнюдь не входить никому из неосвященных, за исключением пономарей и свечников по 19-му правилу Лаодикийского собора и по обычаю, принятому в благоустроеннейших православных монастырях. Самое поминовение родственников одинаково слышит Бог, как из алтаря, так и из церкви, с того места, где ты стоишь. Богу приятнее будет молитва твоя из церкви, когда, по причине благоговения к Нему, ты устраняешься входа в алтарь, нежели из алтаря, когда ты вошел в него без должного благоговенья, нарушив преподанное тебе правило.

16. Брат, которого необходимость заставит войти в алтарь или пройти чрез него, обязывается сделать это с величайшим благоговением и страхом Божиим. Войдя в алтарь, положи, обратясь к святой трапезе, три земных поклона, а в воскресенье, субботу, в праздничные и полиелейные дни три поясных, потом, обратясь к иконе, стоящей на горнем месте, один поясной поклон; после этого поклонись настоятелю и прими его благословение; если настоятеля нет в алтаре, прими благословение от служащего иеромонаха.

17. Кругом святой трапезы не должно ходить неосвященным. Если же по крайней нужде случится пройти, то должно исполнить это с великим страхом Божиим и осторожностью, идя тихо и обходя около престола Божия, как можно в дальнейшем расстоянии от него.

18. В алтаре нисколько не стоять без надобности, но по исполнении ее немедленно выходить. Впрочем, кто вошел в алтарь и по крайней надобности или будучи послан начальствующими, должен укорять себя, говоря: «Увы мне грешному и скверному, во осуждение себе дерзнувшему войти во святая святых». Самые священнослужители, призванные к служению и предстоянию Богу в алтаре, тем и соделывают себя достойными сего служения, что сознают свое недостоинство, стараются пред служением омывать себя обильными слезами покаяния в смирения, а самое служение совершают с величайшим благоговением, вниманием и страхом Божиим.

19. Читающий псалмы и суточное последование, то есть вечерню, утреню и часы, должен заблаговременно приготовиться и приискать тропари и кондаки дня, чтоб во время чтения в церкви не ошибаться, не производить остановки в молитвословии приискиванием тропарей и кондаков. Чтец должен стоять прямо, иметь руки опущенными, читать и не спешно, и непротяжно, произносить слова отчетливо, внятно. Читать должно просто, с благоговением, в один тон, без излияния своих чувствований переливами и изменениями голоса. Предоставим святым молитвословиям действовать собственным их духовным достоинством на слушателей²¹. Желание преподать предстоящим свои чувствования есть знак самомненья и гордости.

20. Суточная чреда чтения начинается с вечерни. Вступающий в чреду должен встать близ оканчивающего ее девятым часом. Когда тот окончит, – они оба вместе полагают поясной поклон к алтарю, потом поклоняются друг другу. Вступающий в чреду становится пред аналоем, а окончивший идет и становится на свое место.

21. Чтец Апостола, идя с клироса и на клирос, должен держать книгу в левой руке, несколько прислонив верх ее к груди. Выходя для чтения, чтец Апостола становится сперва пред иконою Спасителя или Божией Матери, судя по тому, к которому клиросу он принадлежит, полагает поясной поклон пред иконою, потом покланяется, обратясь к своему клиросу, а засим выходит на средину пред царские врата. Здесь полагает поясной поклон к алтарю; на слова служащего иеромонаха мир всем воздает поклон служащему и начинает сказывать прокимен. По произнесении заглавия Апостолу, когда служащие иеромонах или иеродиакон скажут вонмем, чтец опять воздает поклон служащему иеромонаху, и начинает чтение Апостола. По окончании чтения, на слова служащего мир ти, чтец воздает ему поклон пред царскими вратами, идет из среды церкви, становится близ своего клироса пред иконою, полагает пред нею поклон, потом, обратясь к противоположному клиросу, воздает ему поклон, затем такой же поклон своему клиросу, и становится на свое место.

22. Читая Апостол, отнюдь не должно чрезмерно и непристойно кричать, увлекаясь тщеславием; напротив, должно читать природным голосом, без отяготительного для слуха и совести напряжением, благоговейно, внятно, величественно, чтоб наша жертва хвалы была благоприятна Богу, чтоб не оказалось, что мы приносим Богу один плод устен²², а плод ума и сердца приносим тщеславию, причем и плод устен отвергается Богом, как оскверненная жертва. Это должно помнить и певцам, потому что для всех вообще клиросных крайне опасна страсть тщеславия, за которою входят в душу и другие пороки, особливо гордость, и отступает от человека хранящая его благодать Божия.

23. Идя на сход и со схода, должно начинать и оканчивать пение всем вместе; притом руками не махать, глаза иметь опущенными к земле, отнюдь не оглядываться по сторонам; должно идти в порядке, плавно, одному брату за другим, не толкая и не торопя друг друга. Встав на сход, должно выровняться, чтоб один не стоял впереди другого. При возвращении со схода на клиросы должно наблюдать тот же порядок, какой выше указан при выходе на сход. Стоя на сходе, должно иметь руки опущенными, отнюдь не складывая их вместе, поклоны класть отнюдь не произвольно, а когда следует – класть не порознь, а всем вместе, чтоб братья, находящиеся на сходе, представляли из себя единое тело, по выражению церковного устава²³. Для такового единообразного и благоговейного поклонения все братья должны применяться к головщику, который обязан наблюдать за своевременным исполнением поклонов и за тем, чтоб его собственные поклоны не были ни поспешны, ни преждевременны и братья имели всю возможность соображаться с ним.

24. Поклоны²⁴ при богослужении полагаются следующие и в следующем порядке: когда служащий иеромонах выходит пред царские врата, чтоб благословить чтение девятого часа или полунощницы, или в алтаре намеревается благословить чтение часов, то он пред возгласом благословен Бог наш полагает три поясных поклона; то же должны сделать и братья, равно как и пред начатием Божественной литургии. При начале Всенощного бдения полагаются три поясных поклона, когда головщик возглашает приидите, поклонимся. Вообще при всех службах на всяком трисвятом и на всяком приидите, поклонимся полагаются три поясных поклона, исключая приидите и трисвятое в самом начале Утрени, на которых принято только знаменаться трижды крестным знамением, так как и в начале шестопсалмия при троекратном произнесении стиха слава в вышних Богу, в средине шестопсалмия при троекратном произнесении аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже. Обыкновенно знаменуются однажды крестным знамением пред начанием Символа Веры на Божественной литургии. При пении стихир и стиховен тогда только полагается по одному поясному поклону, когда слова стихиры побуждают к поклонению. Впрочем, ни на сходе, ни на клиросах не кланяться в беспорядке и самовольно, но всегда последуя головщику. Когда при чтении кафизм поется, а при окончании их, равно как и при окончании шестопсалмия, произносится троекратно аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже, полагается по три поясных поклона, кроме воскресных и праздничных дней, суббот и полиелеев, в которые эти поклоны оставляются. Когда придут братия на сход и пред тем, как уходить со схода, полагают вместе, чинно, один поясной поклон, и потом все, в одно время, покланяются стоящему на сходе братству. При первом прошении каждой ектений и при возгласе, которым служащий иеромонах заключает ектению, полагается по одному поясному поклону. Пред чтением и после чтения святого Евангелия, при пении славы – по одному поясному поклону. На девятой песни при пении Честнейшую Херувим, при каждом повторении этих слов – по одному поясному поклону. На Божественной литургии после приидите, поклонимся и припадем ко Христу полагается один поясной поклон. По окончании всей Херувимской песни, то есть после аллилуиа – три поясных поклона. Приносимым дарам, как еще не освященным, воздается честь одним поясным поклоном, и, после него, наклонением главы. По окончании Тебе поем полагаются глубокие три поясных поклона, а неклиросными один земной: во время пения этой святой песни освящаются предложенные святые дары. По Достойно есть – один поясной поклон. Пред молитвою Господнею неклиросные полагают один земной поклон, а клиросные знаменуются только крестным знамением, потому что им немедленно нужно петь. После молитвы Господней, когда служащий иеромонах скажет: Яко Твое есть Царство и прочие слова возгласа, – полагается один поясной поклон. При возгласе Святая святым полагается три поясных поклона. Когда выносят Святые Тайны с возглашением со страхом Божиим и верою приступите, полагается клиросными один глубокий поясной, благоговейный поклон, как бы Самому Христу, невидимо присутствующему в Святых Тайнах, а неклиросными полагается один земной поклон. Точно также должно поступать, когда выносится святой потир во второй раз с возглашением всегда, ныне и присно, и во веки веков. По окончании Божественной литургии полагается три поясных поклона, и младшие обоих клиросов обращаются к старшим, все приветствуют друг друга поклонением. В воскресные и праздничные дни, в субботы и полиелеи, земные поклоны в церкви отменяются.

25. Камилавки снимаются с головы и становятся на плечо, так, чтоб крест, образуемый оконечностью клобука, не сходил с плеч, в следующая времена богослужения: на Литургии: при входе с Евангелием, при чтении Евангелия, при великом входе, при словах Христовых приимите, ядите до Достойно, включительно; при пении молитвы Отче наш и при явлении Святых Таин. На вечерне: при входе. На Утрене: при чтении Евангелия и при пении Честнейшей. При чтении Апостола на Литургии и паремий на Великой вечерне чтец снимает камилавку. Братья снимают камилавки при пении Отче наш пред трапезою и Достойно после трапезы²⁵. Братья должны как снимать, так и надевать камилавки, все в одно время, не предупреждая друг друга.

26. Вообще в церкви Божией должно сохранять всевозможное благоговение и порядок, как для славы Божией, так и для собственной душевной пользы и для душевной пользы предстоящего народа, который благоговением иноков назидается, а неблагоговением их смущается, соблазняется, повреждается. Не должно выходить из церкви безвременно; не должно позволять себе какого бы то ни было, самомалейшего нарушения правил благочиния и благоговения. От небрежения к малому и ничтожному легко и скоро переходим к небрежению о важнейшем и о всем. Чтоб сохранить внимание к важным обязанностям своим, должно постоянно наблюдать за собою и быть внимательным ко всем, самым мелочным своим действиям²⁶.

27. При встретившейся нужде излишнюю мокроту должно с осторожностью собирать в платок, а не повергать на пол при непристойном шуме. Не должно кашлять и сморкаться громко: эти и другие подобные естественные необходимости должно исполнять с тихостью и благопристойностью. В церкви табаку не нюхать. Если употреблять пищу, что составляет для человека естественную потребность, не позволяется в церкви, тем непозволительнее нюхать табак, что совсем не естественная необходимость, но худой навык и прихоть. Да и вообще вступающему в чин монашеский должно отучиться от употребления табаку. Мирские братья наши весьма соблазняются на употребление табаку монашествующими: непременный долг любви требует, чтоб мы не подавали повода к соблазну мирским братьям, которые, соблазнившись чем-нибудь ничтожным, не будут доверять нам и в важном. Тот, кто не может преодолеть привычки, да сознает свою немощь, да восполняет самоукорением недостаток самоотвержения²⁷, а привычку да не обнаруживает пред братьями, потому что вред, причиненный одному, не столько тяжек, сколько вред, причиняемый многим. Таково мнение отцов о побеждении нашем немощами нашими.

28. Строжайшее благоговение и порядок установлено сохранять в церкви: они да сохраняются и в трапезе. Пребывание в трапезе для подкрепления пищею должно быть как бы продолжением богослужения. Братья, питая тело с благоразумным довольством предлагаемыми яствами, должны в то же время питать душу словом Божиим, которое читается во время трапезы. Для этого соблюдается в трапезе глубокое молчание. Если понадобится что сказать, то говорится весьма тихо и кратко, чтоб не воспрепятствовать слышанию чтения²⁸.

29. Все братья должны употреблять пищу в общей трапезе, а не по кельям, кроме больных, которым дозволяется употребление пищи в келье, но не иначе, как с ведома и дозволения настоятеля. Старайся быть участником общей трапезы, не избегая ее по какой-нибудь маловажной причине, имеющей личину правды: в свое время увидишь особенную душевную пользу от постоянного участия в общей трапезе.

30. Употребление пищи как в трапезе, так и в кельях, должно быть по отношению к количеству самое благоразумное. Новоначальные должны употреблять пищу почти до сытости, но не до пресыщения. Пост, столько полезный монаху впоследствии²⁹, для новоначального должен быть умеренный. Если новоначальный не будет употреблять пищи вне трапезы, то такой пост будет вполне удовлетворительным для него. Употребление пищи в трапезе почти до сытости нужно для новоначального по той причине, что он обязан исполнять послушания, иногда трудные, и для того не ослаблять телесных сил излишне. Для должного ослабления их достаточно качества и количества трапезной монастырской пищи. Страсти умаляются в новоначальных не от усиленного поста, но от исповедания греховных помыслов, от трудов и от удаления от свободного обращения с ближними.

31. Хотя употребление вина и разрешается церковным уставом на трапезе, но оно разрешается только для тех трудящихся старцев, для которых оно нужно и полезно. Для юных вино вредно: почему, несмотря на то, что оно в некоторых монастырях предлагается в трапезе, весьма полезно для юных совершенно воздерживаться от вина. «Похвала монаху – воздержание от вина, сказал святой великий Симеон чудотворец; если же по причине телесной немощи монах и будет принужден употреблять его, то да употребляет мало»³⁰. Преподобный Пимен Великий сказал: «Монахам отнюдь не должно пить вина»³¹. – «Вина ниже да обоняет юность», сказал преподобный Марк Подвижник³².

32. В кельях должно заниматься душеполезным чтением и таким рукоделием, которое не возбуждало бы пристрастия к себе. Иначе все твое внимание отвлечется к рукоделью, к которому имеешь пристрастие: Бог и твое спасение соделаются чуждыми для тебя. Книг светских, тем более вредных для нравственности, отнюдь не читать, даже не иметь в келье.

33. Новоначальным не должно заводить в келье мшелоимства³³, то есть различных предметов прихоти и роскоши. Келейное мшелоимство привлекает к себе ум и сердце новоначального: таким образом отвлекает их от Бога. Кроме того, оно возбуждает мечтательность, противодействующую преуспеянию духовному. Лучшим украшением иноческой кельи служить избранная библиотека, которая должна состоять из Священного Писания и писаний отеческих о монашеской жизни. «Необходимо иметь христианские книги, – сказал святой Епифаний Кипрский, – одно воззрение на эти книги отвращает от греха и поощряет к добродетели»³⁴. Священные книги должно содержать честно, воздавая честь живущему в них Святому Духу. У старцев, известных по своему особенному благочестию и духовному преуспеянию, Новый Завет помещается при святых иконах³⁵.

34. Новоначальным воспрещается принимать в келье женщин, даже ближайших родственниц; о принятии родственников и знакомых мужского пола новоначальные обязываются испрашивать дозволение у настоятеля.

35. Новоначальные не только должны охраняться от принятия в келье мирских людей, но и от безвременного хождения в кельи друг к другу. Безвременное посещение друг друга новоначальными служит для них поводом к празднословию, смехословию, к дерзости, чем истребляется в сердце новоначального страх Божий и благое произволение к подвижнической жизни; возбуждается сильнейшее действие страстей, особливо уныния, гнева и блудной страсти. По этой причине великий старец, Симеон Благоговейный, заповедал ученику своему, святому Симеону Новому Богослову, при вступлении его в монастырь, отказаться от всякого знакомства вне и внутри монастыря. Ученик, тщательно исполняя завещание старца, вскоре достиг высокого духовного преуспеяния³⁶.

36. Новоначальный! Посещай часто келью твоего духовника или твоего старца для духовного твоего назидания и исповедания твоих согрешений и греховных помыслов твоих. Блажен ты, если нашел старца сведущего, опытного и благонамеренного: удовлетворительный наставник в наши времена – величайшая редкость. Почитай святилищем ту келью, в которой ты слышишь оживотворяющее тебя слово Божие³⁷. Если же в монастыре не имеется удовлетворительного наставника, то чаще исповедуйся в согрешениях пред духовным отцом, а наставления почерпай в Евангелии и книгах, написанных святыми отцами о подвижничестве. Келья твоя соделается для тебя пристанищем и убежищем от мысленных и сердечных бурь.

37. В келье отнюдь не должно иметь никаких снедей, никаких лакомств, особенно же никаких напитков. Не для увеселения себя исполнением плотских пожеланий, не для земных радостей и утех мы вступаем в монастырь! Мы вступаем в него с тем, чтоб посредством истинного покаяния, непрерываемого развлечением и увеселениями, примириться с Богом, и получить от Него неоцененный дар спасения.

38. Одежду должно иметь по возможности простую, но приличную и опрятную, требуемую обычаем и положением монастыря и отношениями его к посещающим мирским братьям, которых может одинаково соблазнить и пышная, и неопрятная одежда. Цветных подрясников и подкладок под рясами не иметь: такая одежда нейдет для плачущих о умершей душе своей; им идет одежда черная, в которую облекаются человеки в знак своей глубокой печали. Новоначальному необходимо соблюдать это правило, потому что душа его сообразуется состоянием своим состоянию тела и не может удерживать в себе чувства покаяния, когда тело украшено пышною и блестящею одеждою. От роскошной одежды являются в новоначальном тщеславие и ожесточение, плоть его оживает для блудных ощущений и движений³⁸. Грешнику неприлично иметь красивую одежду, иначе он будет подобен повапленному и позолоченному гробу, снаружи светлому и богатому, внутри – со смердящим трупом.

39. Старшим должно оказывать уважение, к иеромонахам подходить под благословение с благоговением и верою. Уважение это должно иметь по долгу и из любви, а не по человекоугодию или другому какому-нибудь побуждению века сего, чуждому монашеского настроения, чуждому духа Церкви.