Kitobni o'qish: «Аскетические творения. Послания»

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р17-712-3288

Святитель Феолипт Филадельфийский

Вступительная статья, перевод и комментарии А. И. Сидорова

При участии священника Александра Пржегорлинского

Жизнь, церковное служение и литературная деятельность свт. Феолипта Филадельфийского¹
А. И. Сидоров

Жизнь и церковное служение

Главный наш источник относительно жития Филадельфийского святителя, Никифор Хумн, в своей «Эпитафии» (Р. 187–188)² пишет, что родом он был из Никеи. Весьма смутное указание на происхождение свт. Феолипта служит, скорее всего, указанием, что его биограф ничего не знал ни о родителях, ни об обстоятельствах воспитания будущего митрополита. Возможно, семья святителя занимала очень скромное положение в социальной иерархии византийского общества. Год рождения его определяется как 1250 или 1251.

Творения самого свт. Феолипта и свидетельство Иоанна Кантакузина предполагают, что он обладал вполне приличным светским («внешним») образованием³. Однако судя по дальнейшему течению жизни святителя, основу основ становления его личности составляло прежде всего церковное и особенно монашеское воспитание. Никифор Хумн пишет, что в Никее («митрополии благочестия» – εύσεβείας μητρόπολιν) были у Феолипта отцы и наставники, «учители догматов Духа», под руководством которых происходило возмужание его, в первую очередь духовное (ουχι σωματικής μονον ηλικίας, άλλα καί ψυχικής κατά Χριστόν έπιδόσεως); здесь он постигал науку рассуждения над Священными Писаниями и глаголами Духа (μελέτην γραφών ιερών και λογιών του Πνεύματος), здесь научался страху Божию и поучался в заповедях Господних (Р. 188–189). Позднее, уже будучи женатым и рукоположенным в сан диакона, святитель почувствовал тягу к монашеской жизни и, видимо, в окрестностях Никеи присоединился к другим подвижникам. Претерпев многие искушения и духовные брани, он нашел себе одного мудрого и опытного старца⁴, под водительством которого постиг высокую науку подлинной жизни по Богу, то есть делания и созерцания, трезвения ума и т. д. С чем был связан столь решительный поворот в жизни свт. Феолипта, сказать трудно. Скорее всего, то было внутреннее призвание, тот Божий зов в душе, противиться которому он не смел.

Никея до 1261 года была столицей Византийской империи, поскольку Константинополь, захваченный крестоносцами, находился под властью латинян. Когда Михаил VIII Палеолог отвоевал обратно град Константина, изгнав оттуда латинян, то, казалось, прежняя империя возродилась. Однако угроза нового крестового похода, а также опасность со стороны турок поставили державу ромеев в сложную ситуацию. Поэтому, исходя из утилитарно-политических соображений,

Михаил Палеолог решился на заключение церковной унии с Римом, которая состоялась в Лионе в 1274 году. «Как и следовало ожидать, Михаил встретил упорное сопротивление к введению унии со стороны громадного большинства греческого населения»⁵. Среди наиболее непримиримых врагов унии оказался и Феолипт. Он был схвачен и предстал перед судом, на котором, по свидетельству Никифора Хумна (Р. 204–206), присутствовал и император (скорее всего, это происходило в 1276–1277 годах). Между Михаилом Палеологом и Феолиптом состоялся диалог⁶. Император стал спрашивать исповедника о его родине и происхождении, на что тот ответил, что речь в данном случае должна идти о другом: «О Христе и правом исповедании, данном нам от Него» (υπέρ Χρίστου και της ορθής ομολογίας της παρ αύτου δοθείσης ήμιν). Когда император вопросил: неужели «мы» кажемся Феолипту нехристианами, тот изрек, что не клятвами и словами, а делами и поступками (έργοις δέ καί πράγμασι) следует удостоверять в истине, затем прямо обвинил василевса и сторонников в извращении Священных Писаний. На это император в гневе ответил: «Священные – мы!» (τάς ιεράς ημείς!). Присутствующие, побуждаемые разъяренным царем, стали избивать исповедника, и только бывший там же Александрийский патриарх Афанасий II утихомирил вошедших в раж придворных. После этого Феолипт был отправлен в темницу⁷.

Сколь долго продолжалось заточение молодого исповедника, сказать трудно, но, видимо, оно не было, как указывает Никифор Хумн, кратковременным (διά καρτερεί κάνταΰθα χρόνον ούχΐ μικρόν). После освобождения свт. Феолипт возвращается на родину и здесь опять избирает жизнь монашескую, а точнее, отшельничество (ζην καταμονας ελομενος και εαυτω μόνω και τώ Θεώ προσλαλεΐν). На сей раз ему пришлось испытать сильнейшее искушение. Молодая и красивая жена Феолипта, которая, вероятно, первоначально согласилась на его избрание трудной иноческой стези, затем, побуждаемая, по словам Никифора Хумна (Р. 210–211), лукавым, пришла к келлии своего бывшего мужа, ставшего отшельником, и стала убеждать его вернуться в лоно супружеской жизни. Мужа она упрекала в том, что он отказывается от брака, им же некогда добровольно избранного, и приписывала ему мнение, будто он считает, что пребывающие в супружестве погибнут, а спасутся только те, которые отвергли его⁸. Феолипт увещевал ее возлюбить паче всего Божие, а не принадлежащее миру, но его увещевания не производили должного действия. Подобное искушение продолжалось около года⁹, пока подвижник Христов не преодолел, с помощью Божией, его. Вообще, можно констатировать, что отношения молодого Феолипта с супругой, как их изображает Хумн, оставляют много вопросов. Как бы то ни было, но, по сообщению того же источника (Р. 212), Феолипт стяжал в своем родном городе широкую известность как защитник Православия и духовный наставник: многие приходили к нему за назиданием и духовным утешением.

Церковное Предание устойчиво связывает свт. Феолипта с Афоном. Это нашло отражение и в «Добротолюбии», где говорится: «Сначала он проходил подвижническую жизнь на Святой Горе»¹⁰. В «Афонском Патерике» уточняется, что молодой Феолипт начал подвизаться на Афоне еще до Лионской унии и арестован был уже здесь¹¹. Учитывая тот факт, что будущий святитель был еще очень молод, когда он подвергся аресту, то свидетельство о его пребывании на Афонской Горе до этого ареста и о том, что за столь краткое время он достиг здесь высот духовного преуспеяния, вряд ли следует признать достоверным. Но само пребывание его на Святой Горе не следует подвергать сомнению, только срок этого пребывания, скорее всего, необходимо отодвинуть на более поздний период. Напрашивается предположение, что свт. Феолипт, вернувшись в Никею и некоторое время предавшись здесь строгому подвижничеству, в какой-то момент поспешил на Афон для усовершенствования в «высшей духовной науке», то есть в стяжании равноангельского жития, ибо Святая Гора тогда была, несомненно, наипервейшей академией духовной жизни и богомудрия. Духовная дщерь святителя – Ирина Хумнена Палеологиня (в монашестве Евлогия)¹² – весьма точно указывает, что он стал архиереем в 33 года, до этого 8 лет подвизаясь как монах¹³. И вероятным представляется также то, что дополнительным побуждением его решения покинуть родные места служило желание избежать повторных искушений со стороны супруги, которая, как можно думать, осталась жить в Никее. Очень возможно, что до Афона Феолипт некоторое время подвизался на Горе св. Авксентия в Вифинии, где получил великую пользу от духовных собеседований с неким подвижником по имени Нил, которого Никифор Хумн (Р. 217) называет «великим» и который, как предполагают, тождественен преп. Нилу Италийцу¹⁴. Уже после «школы», пройденной на Горе св. Авксентия, Феолипт отправился на Афон. Весьма важным свидетельством в пользу его пребывания здесь является и повествование свт. Филофея Константинопольского, который, говоря о начале подвижнического пути свт. Григория Паламы, когда тот постигал начатки добродетелей (смиренномудрия, целомудрия и т. д.), замечает: «Этому научал, вместе с другими, Григория и тот подлинный светоч Филадельфийской церкви – Феолипт, который от того безмолвия и священного сожития Святой Горы (εκ της ίερας εκείνης ησυχίας τε καί ξυναυλίας του της άγιότητος όρους) перешел или, точнее, взошел на святое предстоятельство церковное. Он был отцом из названных выше отцов, введшим Григория в таинство [всего] наипрекраснейшего (μυσταγωγος των καλλίστων); когда Григорий еще жил в мирской суете, он был наилучшим образом посвящен Феолиптом в священное трезвение и умную молитву, о навыке которой тот чудным образом поведал [ученику]»¹⁵. Согласно этому ценнейшему сообщению, не верить которому у нас нет никаких оснований, свт. Феолипт был возведен на Филадельфийскую кафедру тогда, когда он был уже хотя и молодым, но известным афонским подвижником. Почему об этом умалчивает Никифор Хумн, главный жизнеописатель святителя, остается неизвестным. Не вызывает сомнений и тот факт, что учеником Феолипта был выдающийся столп Православия свт. Григорий Палама; его Феолипт назидал, уже став архиереем, во время своих неоднократных посещений Константинополя. В «Триадах» свт. Григорий, защищая исихазм, ссылается на преп. Симеона Нового Богослова и преп. Никифора Исихаста, а затем говорит: «Да только ли старые (древние – τους παλαιούς) святые? Мужи, свидетельствовавшие незадолго до нас и отличавшиеся силой Святого Духа, передали нам то же самое из собственных уст (ή ήμιν διά στόματος οικείου παρέδωκαν). Я говорю о богослове – воистину богослове и достовернейшем созерцателе (тайнозрителе – επόπτην) истины Божиих тайн, – о прославившемся при нас достоименном Феолипте, предстоятеле Филадельфийской церкви, вернее, светильнике, озарявшем из нее вселенную (мир – τον κόσμον)»¹⁶.

Следовательно, приблизительно в 1283 году свт. Феолипт был возведен на Филадельфийскую кафедру. Как то замечает Евлогия (Ирина Хумнена Палеологиня), до своего призвания (προ ταύτης της κλήσεως) сей боголюбивый муж не отдавал себя таковому делу (ούκ εαυτόν εις τό τοιουτον έργον – те есть не был, вероятно, иеромонахом), а проживал в пустынных местах¹⁷. Избрание Феолипта было связано, скорее всего, с серьезнейшими переменами в Византийской державе, сказавшимися на судьбе Православной Церкви. В конце 1282 года умирает Михаил VIII Палеолог и на трон вступает его сын Андроник II Старший – как политик и государственный муж, намного уступающий своему отцу, но человек, искренне преданный Православию. Одним из первых его деяний было расторжение ненавистной многим подданным византийского василевса унии и низложение патриарха Иоанна Векка, главного сотрудника Михаила Палеолога в проведении униональной религиозной политики¹⁸. После краткого патриаршества престарелого Иосифа, вскоре умершего, на Константинопольскую кафедру был возведен Григорий Кипрский (1283–1289 гг.) – человек, несомненно, выдающийся по своей учености, богатым дарованиям и поразительном трудолюбии¹⁹. Примечательно, что первоначально он был одним из активных соработников униональной политики императора Михаила, но затем встал в резкую оппозицию к унии. Подобное резкое изменение позиции Григория Кипрского вызывает ряд вопросов о причине подобного кардинального разворота, но этот разворот, несомненно, произошел²⁰. Пытаясь найти точный и ясный ответ на латинское учение о Filioque, Григорий, прежде всего в своем известном «Томосе», развил ряд идей по поводу учения о Святой Троице. Данный «Томос», который некоторые историки называют «ключевым догматическим документом» XIII века²¹, был сначала утвержден рядом православных архиереев на Влахернском соборе 1285 года, но вскоре некоторые формулировки в нем, главным образом тезис о «вечном проявлении Святого Духа через Сына», вызвал серьезную оппозицию, к которой примкнул и свт. Феолипт. В результате этой оппозиции Григорий Кипрский был вынужден покинуть столичную кафедру²².

Как можно предполагать, основную часть времени свт. Феолипт уделял своим архипастырским обязанностям. Филадельфия была одним из важнейших малоазийских городов и славилась апостольской древностью своей церкви²³. Никифор Хумн (Р. 217) называет ее «градом христианнейшим» (πόλεως χριστιανικιωτάτος) и многолюднейшим, замечая, что Феолипт стал здесь предстоятелем народа верующего и боящегося Господа. В первое патриаршество Афанасия I (1289–1293 гг.) мы не имеем никаких сведений о внешней деятельности свт. Феолипта: скорее всего, он пребывал в Филадельфии, занимаясь делами митрополии. При патриархе Иоанне XII Косьме (1294–1303 гг.) он уже активно вступает в сложные перипетии церковных и политических событий своей эпохи. Частично это объясняется тем, что свт. Феолипт заимел весьма прочные связи при константинопольском дворе: тесные отношения поддерживал он с весьма влиятельным сановником – великим логофетом Феодором Музалоном, одним из образованнейших людей того времени. Когда в 1294 году Феодор Музалон умер, то логофетом стал ближайший друг и духовное чадо Феолипта – Никифор Хумн, который, как отмечалось, являлся его биографом и панегиристом. Дочь Никифора, также уже упоминавшаяся Ирина Хумнена Палеологиня (монахиня Евлогия), на протяжении многих лет окормлялась у святителя. Вероятно, и некоторые другие влиятельные лица из столичной аристократии ценили Филадельфийского митрополита и признавали его духовный авторитет. Все это поневоле вовлекало свт. Феолипта в сложные переплетения церковно-политических обстоятельств. Особые отношения сложились у Филадельфийского митрополита с патриархом Иоанном XII, и можно отметить, что в их судьбе было много общего²⁴. Иоанн когда-то был женатым священником, но затем, по добровольному согласию с женой, покинул белое духовенство и принял монашеский постриг. Проявил ревность к Православию, не признав Лионской унии, за что был отправлен в ссылку. Андроник II приблизил его к себе, избрав своим духовником, а затем, под влиянием василевса, смиренный монах возведен был на столичную кафедру. Однако вскоре между ним и императором начались трения. Одним из моментов этих трений было назначение главнокомандующим византийскими войсками на Востоке Иоанна Тарханиота – весьма влиятельного деятеля арсенитского раскола. Патриарх сопротивлялся такому назначению, и его активно поддержал свт. Феолипт: в результате Тарханиот был смещен с этой должности. Филадельфийский митрополит также поддержал патриарха и в спорном деле восстановления Иоанна Хилла на Ефесской кафедре (1301 г.). Особенно сближала Иоанна XII со свт. Феолиптом общая принципиальная позиция по отношению к арсенитам, не предполагающая никаких компромиссов с этими раскольниками. Поэтому когда Иоанна XII удалили с константинопольской кафедры, то это было, видимо, тяжелым обстоятельством для свт. Феолипта. Во второе патриаршество Афанасия I (1303–1309 гг.) он почти не участвует в церковно-политических делах. Хотя и этот патриарх был строгим ревнителем благочестия²⁵, но, как кажется, отношения с ним у Филадельфийского митрополита не сложились. Впрочем, сведений о серьезных конфликтах между ними у нас не имеется.

Открытый разрыв с Константинопольской кафедрой произошел у свт. Феолипта при патриархе Нифонте I (1310–1314 гг.), причем обстоятельства этого разрыва остаются до сих пор во многом неясными. Причиной столь печального события послужил все тот же арсенитский раскол, восходящий еще к царствованию Михаила VIII Палеолога²⁶. Патриарх Арсений (1255–1267 гг.), человек во многих отношениях вполне достойный и заслуживающий уважения, отлучил первого Палеолога от Церкви за его преступное деяние – ослепление малолетнего законного наследника Иоанна IV Ласкариса. В результате патриарх был низложен и сослан, скончавшись в ссылке (1273 г.), но его сторонники, к которым примкнули пестрые элементы различных оппозиционных Палеологам социальных слоев, остались непреклонными и под предлогом соблюдения строгой акривии откололись от Церкви. Хотя Лионская уния и противостояние ей основной массы православных в Византии отодвинули этот раскол на задний план, но арсениты продолжали сохранять свое внутреннее единство и ждали удобного момента для нового выступления. Этот момент наступил в царствование Андроника II, который, чтобы восстановить религиозный мир в государстве, пошел на самые широкие уступки арсенитам. По его указанию патриарх Нифонт I принял все унизительные для православных требования раскольников: в храме Святой Софии на патриарший трон торжественно водрузили мощи Арсения, в мертвые руки которого была вложена «разрешительная грамота», всенародно прочитанная Нифонтом. Все православные должны были подвергнуться епитимии: священнослужители обязаны были воздерживаться от совершения богослужений в течение сорока дней, а на мирян наложен был сорокадневный пост. Свт. Феолипт в это время отсутствовал в столице, поскольку Филадельфия находилась в турецкой осаде, но условия примирения с раскольниками для него были абсолютно неприемлемы, ибо в арсенитской схизме он видел не меньшую опасность для Православной Церкви, чем в ереси «латиномыслящих». Полемизируя против раскольников, «святитель Феолипт оставляет в стороне всю политическую, социальную, догматическую, каноническую подоплеку арсенитского раскола, но опускается к самым глубинным его корням, разветвившимся в человеческой душе, питающимся соками греха, таящегося в человеке. Именно здесь лежит основание всех иных причин и предпосылок схизмы. Все же арсенитские претензии – канонические, догматические – есть не что иное, как смоковные листья, под которыми первые люди прятали наготу своего греха»²⁷. Поэтому он, единодушно поддержанный, судя по всему, своей паствой, прервал общение с патриархом Нифонтом. Прерывая связь с Константинопольским патриаршим престолом, Филадельфийский архипастырь исходил из принципиальных соображений, считая, что исцеление раскола может осуществиться не чисто внешними решениями, а искренним внутренним покаянием раскольников. Его точка зрения резко дисгармонировала с позицией патриарха и императора²⁸. Сколь долго продолжался данный разрыв, установить трудно, но, скорее всего, это общение было вновь восстановлено в патриаршество Иоанна XIII Глики (1315–1319 гг.), хотя некоторые исследователи придерживаются чуть более поздней датировки (1321 г.). Однако источники указывают на то, что свт. Феолипт принимал участие в Константинопольском соборе 1317–1318 годов.

Ситуация в самой Филадельфии отнюдь не способствовала отлучкам митрополита: город напоминал небольшой остров, затопляемый со всех сторон нашествиями турок. Уже в 1304 году он подвергся суровой турецкой осаде и был освобожден лишь при помощи каталонских дружин Рожера де Флора²⁹. Свт. Феолипт оставался в Филадельфии, всячески укрепляя мужество ее защитников. Каталонский хронист Франческо де Монкада, описывая освобождение города, пишет: «Жители Филадельфии, освобожденные доблестной каталонской армией от осады, которая так измучила их, вышли встречать освободителей. Их возглавляли правители и Феолипт, их епископ, человек редкой святости, чьи молитвы сделали для защиты города больше, чем оружие обороняющихся»³⁰. Однако жители Филадельфии недолго наслаждались миром: в 1310 году турки опять осадили город. Осада на этот раз сопровождалась жесточайшим голодом. По описанию Никифора Хумна (Р. 230–234), «нечестивцы» воспользовались отсутствием войск, которые отправились в поход, и внезапно окружили Филадельфию. Свт. Феолипт прилагал все усилия, чтобы облегчить участь страдающих от голода сограждан: он собственноручно готовил пищу для своей паствы, сделавшись «неким новым хлебопеком» (καινός τις αρτοποιός) и став «питателем и отцом», а также пастырем, «полагающим жизнь свою за овец» (Ин. 10,11). Затем святитель сам вышел из города и встретился с турецким военачальником (τον των πολεμούντων φύλαρχων). И этот «дикий и нечестивый варвар», по словам Никифора, «едва увидел тебя, как тронулся одним взглядом на тебя; потом еще более укротился от твоего голоса и присмирел чрез беседу твою, и преклонился перед всемогущими мудрыми увещаниями твоими, и почтивши, весьма почтивши, отпустил тебя с благоговением и торжеством. А сам, рассеявши всякий страх для города, оставил его и отступил, дав ему, кроме того, съестных припасов и от прежнего неистовства к городу перейдя к великому благоволению»³¹.

Одним из последних общественных деяний свт. Феолипта, о котором сохранились сообщения в источниках, было участие в попытке примирения Андроника II Старшего с его мятежным внуком и соправителем Андроником III Младшим в 1320–1321 годах. Однако эта попытка в конечном счете окончилась неудачей, и святитель возвратился в Филадельфию. В своем последнем послании к монахине Евлогии он пишет: «Сразу же после того, как я покинул [Константинополь], я еще пребывал в здравии, а все остальное время провел лежа в постели. Думаю, что я приближаюсь к концу [своего земного поприща]»³². Предчувствие не обмануло его: вскоре святитель отошел ко Господу. Никифор Хумн (Р. 236) описывает его кончину так: за день до разрешения от тела он делает праздник (ημέραν έορτης ποειται) для своей паствы, призывает всех сограждан, вразумляет, научает и наставляет их. Затем, благословив и запечатлев их крестным знамением, повелевает своему келейнику-монаху закрыть двери «домика» (топ oikigkoh). Почувствовав приближение Христа, он повелел прислуживающему снять образ Господа и возложить его на свою грудь. Затем, склонив голову, предал дух свой Христу и Всесвятому Духу, ради Которого подвизался великими и светлыми подвигами. Эта блаженная кончина святого произошла, скорее всего, в 1322 году, хотя некоторые исследователи относят ее к 1325 году.

Литературная деятельность

До XX века об обширном литературном наследии свт. Феолипта было известно очень мало. Практически только два творения его, вошедшие в состав греческого, славянского и русского «Добротолюбия»³³, были знакомы православному читателю. В XX веке были обнаружены две рукописи XIV века – Ватиканская (Otobonianus graecus 405) и Александрийская (Alexandrinus graecus 131), содержащие корпус творений свт. Феолипта. Основная заслуга в открытии этих рукописей принадлежит С. Салавиллю, который и начал публиковать (хотя и отрывочно) вновь обнаруженные творения святителя³⁴. Спустя довольно продолжительное время X. В. Буйер опубликовал еще одно сочинение свт. Феолипта: «Оглашение на Преображение Господне»³⁵. Изучением эпистолярного наследия Филадельфийского святителя занялась А. К. Геро³⁶, труд которой увенчался изданием всех пяти сохранившихся Посланий его³⁷. Два полемических произведения святителя, направленные против арсенитов, появились в свет благодаря трудам Р. Синкевича³⁸. Этому же ученому принадлежит и величайшая заслуга – издание всех аскетических творений свт. Феолипта, в которых наиболее ярко отражаются лучшие черты его святой личности³⁹. Одновременно с Р. Синкевичем и независимо от него работу над изданием полного корпуса творений Филадельфийского архипастыря осуществлял И. Григоропулу, однако результаты его трудов появились спустя четыре года после выхода в свет книги Р. Синкевича. Издание И. Григоропулу включает два тома: первый представляет собой солидную монографию, детально исследующую все грани жизни и творчества свт. Феолипта⁴⁰, а второй содержит текст всех творений его⁴¹. Эти творения греческий ученый подразделяет на следующие группы: 1) пять «Посланий» (издание их аналогично изданию А. К. Геро), 2) девять «Оглашений» (αί κατηχήσεις), 3) два «Увещевания» или «Назидания» (αί παραινέσεις), 4) два «Монашеских установления» (οί μοναστικοί κανόνες). 5) десять «Слов о трезвении» (τα νηπτικά έργα), 6) два «Догматических произведения» (они суть два антиарсенитских трактата, о которых упоминалось выше), 7) два «Слова на особые случаи» (τα περιστασιακα έργα) – их можно обозначить как «Поучения к филадельфийцам» и 8) шесть поэтических (или гимнографических) сочинений.

Датировку творений свт. Феолипта далеко не всегда можно установить с более или менее определенной точностью: мнения издателей и исследователей здесь порой сильно расходятся. Например, сочинение «О трезвении и молитве» Р. Синкевич датирует 1307 годом, а И. Григоропулу – 1317 годом. Если следовать датировке греческого исследователя, то можно констатировать, что из «Посланий» святителя первое написано в 1308 году, а остальные – в 1321–1322 годах. «Оглашения» относятся к периоду 1318–1321 годов, «Увещевания» – к 1317 году, а «Монашеские установления» – к 1318–1319 годам. Как и у «Посланий», достаточно обширен хронологический диапазон «Слов о трезвении»: первое датируется 1308 годом, а остальные – 1317–1321 годами. Нет ясности относительно времени написания антиарсенитских трактатов святителя: оно определяется периодом 1285–1310 годов, но, скорее всего, ближе к первой дате⁴². «Поучения к филадельфийцам» произнесены и написаны, судя по всему, в 1299–1300 годах. Что же касается гимнографических творений свт. Феолипта, к которым он, возможно, и сам сочинял музыку⁴³, то их датировка весьма гипотетична и колеблется от 1296 до 1322 года.

Таким образом, основная литературная деятельность свт. Феолипта протекала в сравнительно небольшой период времени, но была достаточно интенсивной. Выделение отдельных жанров в его литературном наследии представляется во многом условным, ибо большинство сочинений святителя можно охарактеризовать как аскетические творения. Темы духовной брани, борьбы со страстями в процессе подвижнического делания и обретения духовного ведения в созерцании, немыслимого без опыта исихии, а также темы подражания Христу в неусыпном подвиге смирения, стяжания даров Святого Духа, предвкушающей радости близости Царства Небесного, которое «внутрь нас есть», и ряд других тем, постоянно встречающихся в святоотеческой аскетике, составляют главное содержание творений свт. Феолипта. Как и все святые отцы, он «традиционалист» в лучшем и высшем смысле этого слова, и именно такая верность Священному Преданию и позволяет раскрыться удивительной неповторимости его творческой личности. С младых лет взращенный Православной Церковью, «нашей общей Матерью», по его собственным словам, питающей своих чад, словно млеком, правотой догматов и чистотой жизни⁴⁴, святитель в своих творениях четко обозначает тот единственный тесный и узкий, но светлый и благодатный путь, которым и следует шествовать каждому православному христианину.

Перевод творений святителя в основном печатался в различных периодических изданиях. В своем переводе мы ориентируемся на издание И. Григоропулу, но в полной мере стараемся учитывать и издание Р. Синкевича (в скобках под названием каждого отдельного сочинения указывается обозначение его в издании канадского ученого). Обычно разбивка на главы каждого произведения дается по изданию И. Григоропулу, хотя в отдельных случаях, когда главы являются в нем слишком обширными, нам представлялось целесообразным разделять их на более мелкие части.