Kitobni o'qish: «Счастье и слёзы Руси»

Молитва душой живого

Мне помог отойти от боли

Древний дед, сам за вёсла взявшись.

И направилась лодка к полю,

Когда сердце сбоило сжавшись.

Молча вышли мы с ним на берег.

Молча сели и даль ласкали.

Оборвали струну истерик,

И с гонцом небо дождь послало.

Мы укрылись его бушлатом.

Вата мокрая тяжелела.

И смотрели мы, редко моргая,

На макушки далёких елей.

Он обнял, улыбнувшись молча.

Нет, не ртом, только лишь глазами.

Мы смотрели на берег в кочках

Взглядом, полным любви слезами.

Просидели мы с ним пол ночи,

Не сказавши совсем ни слова.

Только помню его я очи.

В них молитва душой живого.

Понял он. Тишиной утешил.

Не под силу сиё другому.

Я с улыбкой, он с полной вершей.

Возвращаемся мы до дому.

Ритмы прошлого

Мой родной ты и мой хороший.

Мой любимый ты и желанный.

Во просторах лугов некошеных,

На прекрасных лесных полянах.

В вековых ты живёшь дубравах.

Ты мне в шорохе снишься мыши.

Да, конечно, я жить устала.

Всё равно продолжаю слышать.

Нет тебя ближе и торжественней.

По весне ты – грозою всполохи.

Помнишь ты ведь любимую женщину?

Ляжет поздно. Разбудят поутру.

А как хочется выпить радугу,

Целовать нашу Землю-Матушку.

Путь к порогу, заросший травами,

Ритмом в такт бьётся прошлому нашему.

Красиво, когда глубоко

Красиво, когда широко,

Когда босиком вдоль реки.

Красиво, когда глубоко.

А счастье? Не знает строки.

Не знает во гневе зла.

Не знает, ведая ложь.

И губит его на миг пустота,

Что ранит как острый нож.

Красиво, когда одно

Стремление, сила, суть.

Ударившись лишь об дно,

В крови продолжает путь.

Сомнения в мыслях есть.

Не знает сомнений душа.

Я знаю, ты рядом, здесь.

Но мне тяжело дышать.

Прости, упокой, прими,

Молитву мою тая.

Ты просто меня обойми.

Такой же ведь ты, как я.

Русская душа

Русская душа тянется к земле.

Потому ей одиноко в городе.

Мы любовь питаем к лебеде,

Даже искупавши руки в золоте.

Тянет нас на дачу, в огород.

Тянет нас на озеро, на реку.

Лес нас укрывает от невзгод.

Русскому так надо человеку.

В память врезалась нам старая изба.

Умиляемся мы бабушкой в платочке.

И на срубе древняя резьба

Молвит: не спеши поставить точку.

Тянет в баню, поле, на луга.

Тянет с родника воды напиться.

Привлекают взор наш облака.

Хочется в природу погрузиться.

Ценим то, что сделано с душой.

По доходам мы людей не меряем.

Мы жалеем тех, готов кто в бой,

Ради выгоды затратив уйму времени.

Мы живём как будто бы парим.

Созерцаем мир, его вкушаем.

Грустью от зари и до зари,

Светлой грустью сердце омываем.

Тянемся, идём наперекор.

И, порой, прогресс нам лишь мешает.

Он с душою заглушает разговор,

Влаги нашу он Любовь лишает.

Истинный

Как прекрасно лесное озеро

Водной гладью, глубин просторами.

Это – ты и твоя мелодия.

И тебя я таким запомнила.

Ароматом лесов навеянный

И в воде потаённой истинный.

Ты такой же, как я, уверенный

И такой же замученный, выжатый.

Ты прекрасен во Небе звёздами

И прекрасен травою в поле.

Помнишь ты ту тропу морозную,

Помнишь счастье и помнишь горе.

Ты себя сделал сам и выстрадал.

Ты собою объял Вселенную.

Мой родной, мой любимый, истинный.

Ангел мой, я в тебя так верую!

Взгляд обречённый

Речёшь ты обо мне так тихо, отречённо.

Глаз омут голубых так смотрит обречённо.

И прядь седых волос лишь ляжет на запястье,

Напомнив невзначай, что было в жизни счастье.

Но тихой ночью осени, глубиною глаз

Под сомненье ставит прожитый наш сказ.

И только мы рассеяно думаем в ночи,

Потому что сердце бешено стучит.

И долгая слеза вновь ляжет на ресницы.

И лишь в ночи покой мне долгожданный снится.

Глаз омут голубых так смотрит обречённо,

И всё тусклее свет из них высвобождённый.

Мой домовой рыдает у печи

Мой домовой рыдает у печи.

Он не ругался и не матерился.

Не стал сегодня есть он калачи

И молоко. В ночь брагой разживился.

Оставил чарку даже на столе.

Впервые мне налил. Не поскупился.

Туманный взор купая в синеве,

Я чуяла, что рядом взгромоздился.

Он не корил, зла слова не сказал.

Не бросил веник даже у порога.

Впервые слышала, как домовой рыдал.

Да и сама рыдала очень много.

Обнял в ночи в постели первый раз.

Я, честно, испугалась аж в начале.

Озноб по телу даже пробежал.

А может, что знобит не замечала.

Уткнулся чем-то. Носом или лбом.

Я чувствовала: дрожь бежит по шерсти.

Он на меня нисколе не был зол.

Теперь мы редко час проводим вместе.

Бедняга ждёт. Не жалует мышей.

Но даже с ними вроде подружился.

Давно не ел гусиных тёплых щей

И с одиночеством немного примирился.

Порой от скуки даже пол метёт.

Бросает быстро. Нервы на пределе.

Ведь домовой порядок бережёт,

Но убираться – не его то вовсе дело.

Мне кажется, сроднились больше с ним,

Хотя его тогда не забывала.

Но всё же иногда средь суеты

Ему вниманья мало уделяла.

Теперь всё реже видимся, всё врозь.

Но он душой проникся и открылся.

Хотя в роду у них так не велось,

Но с человеком домовой сроднился.

Подари мне искренность души

Подари любовь мне лебединую.

Подари озёра и пруды.

Дай послушать пенье соловьиное

В рощице у зеркала воды.

Подари мне Неба понимание.

Подари мне искренность души.

Подари сердечное признание

И холмы цветами распиши.

Подари Природы вдохновение,

Солнца свет и блеск Луны в ночи.

И пускай души прикосновение

В моём сердце радостно стучит.

Подари улыбку мне лучистую.

Подари своих сиянье глаз.

Подари росы мне каплю чистую

И бездонной нежности запас.

Идёт война

Война идёт. Незримые войска.

Они не в плоть. Они стреляют в душу.

Ранение… окутала тоска.

И сердце рвётся из груди наружу.

Кругом обман, коварство… слово честь

Лежит в строках забытого поэта.

Забыли мы, что счастье в жизни есть,

Ведь нам оно давно не шлёт приветы.

Деньгами подменили, суетой

То, что являлось ранее заботой.

И кто теперь готов дарить покой?

Кто пропоёт нам ласковые ноты?

Уходят лучшие. Уходят в Небеса.

И чахнет люд давно не от простуды.

Они сердец забыли голоса.

Забыли ритм былой и амплитуду.

Война идёт. Незримые войска.

Сорвав бушлат, предстали нам во фраке.

Осколки в венах, кровью на висках.

Калеки мы таинственной атаки.

Погоня – устаревший уж манёвр.

Мы сами грудь под пули подставляем.

Идём туда, где нас сожгут огнём.

Идём в тот край, в котором пропадаем.

Люди простые

Люди семейные с хваткой железною

Часто линейные, но эффективные.

В жизни, в хозяйстве и быте полезные.

Духом и плотью единые, сильные.

Люди простые. Понятия старые.

Совести, чести не чужды суждения.

Очи их часто грустят за обманами,

Плывут ведь навстречу течению времени.

Жизнь повидавшие, смысл вкусившие.

Ночи и дни потихоньку мотаючи.

Плоть изнурившие и обессиливши,

Молча глядели на мир загнивающий.

Сердце их бьётся старинной молитвою.

Часто по жизни с пустыми карманами.

Только с живыми и честными ритмами.

Путь проложившие между капканами.

Люди простые, не знавшие зависти.

Опыт годами копили отточенный.

Бьют по рукам их, они ж всё стараются,

Чтоб свет излучали любимые очи.

С верой в душе, путь однажды избравшие,

Преданно, верно его сберегаючи,

Тихо идут меж листвою опавшею,

Жить никогда никому не мешаючи.

В водах глубоких далёкое плаванье.

Подводные камни, ветра ураганные.

В мире сегодняшнем кажутся странными

Те, что пути презирают обманные.

Никогда я не был собою

Ты мой сон украла случайно.

Вместе с ним ты нырнула в реку.

Соловья трель в лесу звучала.

Я прикрыл от волненья веки.

Как открыл: только рябь играла.

Может мне показалось только?

Ну, а может ты хвост скрывала?

Вдруг плясала ночами с волком?

Ты русалка? Лесная фея?

Выдры друг или ведьма вовсе?

Почему пред тобой робею?

В голове будто шум колосьев.

Дальний гул, топь болота, Небо…

Вижу выход с дупла да в поле.

Никогда ведь таким я не был.

Никогда я не был собою.

К 80-летию Высоцкого В. С

.

За что мы Высоцкого любим?

За то, что о жизни писал.

Им поняты были, как люди,

Как будто он каждого знал.

Ничто ему было не чуждо.

Сочувствовал, верил, любил.

Народу поэт такой нужен,

Чтоб вечно в сердцах наших жил.

По-прежнему включишь приёмник,

И голос знакомый давно

Ты выделишь сразу из многих.

Прибавить уж звук решено.

Ты вспомнишь стихи, монологи,

Его характерную роль.

Хлопуши и Глеба Жеглова,

Принц Гамлет – наследный король.

Играл убедительно, сильно.

Всё гнал сквозь себя самого.

В одной он прожил много жизней,

Хотя век был краток его.

Вклад внёс он в культуру и души,

Которым всегда отвечал.

Себя раздавал он наружу

И совестью нашей звучал.

В этих родных колосьях

Я бы упала просто,

Теряя бы почву, сжала,

Но никогда бы больше

Вечность не отпускала.

Я б предпочла скитаться

Или закрыться вовсе,

Только б всегда купаться

В этих родных колосьях.

В этих святых просторах,

В этих седых глубинах.

Я бы не знала больше

Дней и ночей бы длинных.

Быстро б старухой стала

С тёплой такой улыбкой.

Я б, просто счастье зная,

Вырвалась с почвы зыбкой.

Я бы сама им стала.

Снова. Уже навеки.

Я бы опять летала,

Не уходя за реки.

Ангелы

Чтобы было больше света,

Чтоб душою мир воскрес,

Чтобы в сердце было лето,

Чтобы мир не рухнул весь.

Ангелов Бог посылает,

Что в обличии людей.

Их нам женщины рожают,

Как и всех других детей.

Как и все, они взрослеют,

Ходят в школу, детский сад.

Так же, как и все, болеют,

Тоже самое едят.

Так же дышат, сердце бьётся,

Чувствуют не меньше боль.

Ангел плачет и смеётся,

И влюбляется порой.

Чем же, спросите, отличны?

В чём их ангельская суть?

Видеть то нельзя критично.

Нужно сердце распахнуть.

Ангел говорит глазами,

В его взгляде нету дна.

Свойственно им состраданье,

Верность, преданность сполна.

Ангел выручит, поможет.

Не за деньги. Просто так.

Он судить не будет строго.

Вечности душе маяк.

Ангел может быть мужчиной,

Женщиной он может быть.

Может Божьею любовью

Он супруга одарить.

Может сделать он счастливым,

Лучшей мамой быть, отцом.

Жаль, что век его недлинный.

Будет призван он Творцом.

На земле ему не место.

Потому здесь краток путь.

Забирает Бог, известно,

Нам лишь к телу дав прильнуть.

Много он за срок успеет.

Многих выучит добру.

Мысли светлые навеет,

Даст надежды поутру.

Он для многих, как спасенье,

А кому-то дарит кровь.

Боль утраты ж – как отмщенье

За взаимную любовь.