Kitobni o'qish: «Венец безбрачия»

Полстакана пива.

У бабы Ани было двое детей – дочка и сын. И было двое внуков – внук Паша от дочки и внучка Варя от сына. Баба Аня любила одинаково и детей, и внуков, никогда не делала различий между ними. Ну, по крайней мере, так она говорила всем соседям по даче.

– Я так люблю, когда все мои родные рядом! Всегда говорю – приезжайте в любое время, живите, сколько хотите, я только рада буду!

И сын приезжал. Правда, не очень часто – иногда раз в год, иногда раз в два года – на целый день. Приезжал он – один или с семьей – в субботу утром, и сразу шел купаться на пруд, если погода позволяла. Или заваливался спать до обеда.

После сытного маминого обеда мог позволить себе небольшую физическую активность, без фанатизма: вывезти на тачке мусор, вскопать половину грядки или прибить отвалившуюся от забора штакетину. Его супруга предпочитала проводить время в гамаке, в компании книжки – дамского романа. Вечером – баня, шашлыки, водка – и спать. В воскресенье сын уезжал обратно.

На дачу приезжала и дочь бабы Ани с мужем – практически каждые выходные и на весь месяц отпуска. Зять, лентяй и бестолковый алкоголик, весной вскапывал огород, пилил и колол дрова, чинил все, что требовало починки, косил траву, поливал огород, поправлял завалившуюся баню и затевал стройку новой летней кухни. При этом старался не обращать внимания на ценные указания тещи, которая постоянно критиковала его действия и приводила в пример своего сына – умельца на все руки.

– Коля! Коля!!! Ты не слышишь, что ль? Ну как ты копаешь? Кто вообще ТАК копает? Вот почему тебе не приехать вместе с Сережей – поучился бы у него, как копать надо! И зачем ты ломаешь скамейку? Сорок лет простояла, и еще столько же простоит! Что значит – гнилая? Сережа сказал – подкрасить только надо. Зачем доски попусту переводить? Они денег стоят. И вообще. Я просила привезти два батона сырокопченой и один – варено-копченой колбасы, а ты два и два привез! Испортится же все, выбрасывать придется! Ни о чем попросить нельзя…

Наташа, дочка бабы Ани каждую весну сажала огород, полола, ухаживала за цветами на участке. Она не слишком любила возню с семенами и рассадой, работа в огороде была ей не в радость – уже с юности она страдала от повышенного давления. Но папа и мама просто не представляли себе дачу без своих огурчиков-помидорчиков. Чуть-чуть перца, несколько кустиков баклажан, морковочка, репка, свеколка. Ну и по мелочи – редиска, зелень, укроп-петрушка, лучок-чесночок. А, и клубничка еще. Как без клубнички-то? Своя – это вам не покупная, не рыночная. Да и перед соседками стыдно, если огород не засажен. Срам какой – овощи на дачу покупать!.. Вот и приходилось Наташе крутиться, чтобы не подводить маму.

А во время отпуска она не вылезала из кухни – родители любили плотно поесть, правда, готовить мама никогда не любила и делала это скверно. Зато Наташа готовила просто превосходно. Ничего сложного, ничего экзотического – но вкусно и сытно. Поэтому баба Аня была рада хоть месяц отдохнуть от ненавистной готовки и поесть вкусненького, приготовленного дочерью.

И Наташа весь месяц крутилась в режиме завтрак-обед-ужин (желательно, чтобы блюда не часто повторялись и, конечно, каждый день свежее, включая суп). Приготовить, накрыть на стол, убрать, вымыть посуду… Выдыхала она только около девяти вечера, буквально падая на скамейку возле дома и блаженно вытягивая гудящие ноги….

…В эти выходные ожидался полный аншлаг по гостям, поэтому Наташа была на ногах уже с самого раннего утра. Надо было нажарить-наварить побольше, чтобы никто не остался голодным. Кроме мамы, папы, самой Наташи и ее мужа, ожидались еще трое. Во-первых, собирался приехать и внук Пашка, только что хорошо сдавший сессию, и внучка Варя с мужем.

Они поженились этой весной, и все родственники с облегчением вздохнули. Варя еле-еле окончила школу, потом какой-то техникум по дизайну, работу не нашла, впрочем, особо не искала – одним словом, непутевая. Зато она была красивой – родители очень рассчитывали побыстрее и получше ее "пристроить". Они-то и познакомили Варю с Алексеем – разведенным сорокалетним мужиком, твердо стоявшим на ногах: у него было несколько палаток на фермерском рынке.

Пашка приехал первым – на электричке. Расцеловался с мамой, выслушал поздравления от отца, вручил торт бабе Ане, полил грядки и отпросился на пруд – позагорать и искупаться.

Не успел он уйти, как на сверкающем внедорожнике прибыли Варя и Алексей. Из огромного багажника они вытащили несколько сумок с продуктами и алкоголем, быстро накрыли стол в беседке и пригласили бабу Аню с дедом посидеть с ними.

Супруг бабы Ани с утра маялся спиной, поэтому остался лежать перед телевизором, а она сама с огромным удовольствием присоединилась к гостям. Она дегустировала деликатесы, запивала своим любимым красным "сладеньким" и услужливо улыбалась шуткам Алексея.

Она как-то не подумала о том, что на душной кухоньке ее дочь варит борщ, забыла о том, что зять сейчас, на жаре, закапывает трубу в дренажную канаву, что внук – ее родной внук – совсем рядом, в пяти минутах ходьбы. Ей даже в голову не пришло, что их тоже нужно пригласить за стол. "Но Варя с Лешей ведь их не пригласили, а ведь продукты привезли они…" – все же на минуту задумавшись, решила она и потянулась за следующим куском красной рыбки…

Через час на столе остались лишь несколько заветренных маслин, подсохший по краям кусочек сыра и недопитый кем-то стакан пива. Варя и Леша удалились в дом отдохнуть.

Пашка вернулся с пруда и зашел на кухню. Его мама тихонько вытирала слезы полотенцем, а недовольная баба Аня молча сидела на диване. Увидев внука, она просияла:

– Пашка! Варенька приехала с мужем, пока тебя не было. Столько вкусного всего привезли!.. Ты иди, там, в беседке даже пиво еще осталось, полстакана, допей, они сказали, что больше не хотят…

"Не для тебя мы растили нашу принцессу!"

Когда Лялечка родилась, ее родителям было уже хорошо за тридцать, они почти отчаялись и думали, что будут доживать век вдвоем. И вдруг – дочка!.. Да какая!.. Голубоглазая красавица блондинка – в маму, умная, смелая и решительная – в папу. Конечно, родители в ней души не чаяли. Она стала смыслом их жизни.

Девочка росла избалованной и капризной принцессой. Ей было позволено все, что она хотела. Ее капризы исполнялись моментально. Правда, когда Лялечка немного подросла, родители озаботились ее будущим и сменили тактику.

Все, что касалось ее капризов относительно игрушек и нарядов, по-прежнему, исполнялось тут же, но у девочки появились и обязанности. Лялечка – настоящая принцесса, а принцесса должна быть идеалом во всем.

Танцы. Гимнастика. Фортепиано. Английский язык. Уроки этикета – мама нашла где-то старушку, в прошлом жену дипломата, ныне прозябающую на грани нищеты, которая учила Лялечку манерам дважды в неделю.

Девочке хотелось побегать на улице, поиграть с друзьями, да и просто – поиграть, но времени "на глупости" не было. Ни просьбы, ни слезы не помогали…

Лялечка закончила школу с золотой медалью, легко поступила на юрфак МГУ, хотя ей хотелось… Да, впрочем, какая разница, куда ей хотелось. Родители сказали – МГУ или ты нам не дочь. И Лялечка, поплакав, снова подчинилась.

Девушка заканчивала институт, шла, естественно, на красный диплом, а родители без устали работали по двум направлениям: папа уже нашел знакомого адвоката, который согласился взять Лялечку на практику, а потом и устроить к себе помощником. А мама, не без помощи дипломатической старушки, искала достойного кандидата на роль жениха принцессы.

Нужно ли говорить, что все мальчики, с которыми Лялечка знакомилась в институте, мамой жестко отсекались? В самом деле, разве для этих нищебродов они растили свою принцессу? Нет, конечно, среди них не было ни одного достойного кандидата, об этом нечего было и думать.

Родители сетовали, что их дочь превращается в холодную, циничную и равнодушную ко всему стерву.

– Вы же хотите компенсировать свои затраты на мое воспитание, а не сделать меня счастливой – с усмешкой говорила она, – Так не требуйте от меня радостных улыбок.

– Как ты можешь так говорить? – ахала мама. – Мы с папой только и думаем о твоем счастье. Это для нас самое главное в жизни!

Лялечка кивала, не спорила, но, со своей стороны, планомерно отваживала всех кавалеров, с которыми знакомила ее мать. Она не хотела скандалов и конфликтов, решив для себя, что институт закончит, раз этого так хочется родителям, но жениха себе найдет сама. Родителям она, конечно, благодарна, но расплачиваться своей жизнью она не собирается.

…Вручать родителям красный диплом Лялечка пришла не одна. Рядом с ней неловко топтался симпатичный парень простого, деревенского вида.

– Мама. Папа. Мы с Матвеем на прошлой неделе расписались. И через полгода у нас родится ребенок. Мама, пожалуйста, обмороков не надо. Вот диплом – как я и обещала. Мы за вещами. Жить будем с мамой Матвея, она обещала во всем помогать. А с деньгами у нас порядок – Матвей отличный сварщик, зарабатывает хорошо.

– Какой кошмар!.. – шептала мама, когда молодые ушли. – Как она могла с нами так поступить? Ведь понятно, что это назло! Нам назло! Неблагодарная! Ничего. Не пройдет и года, как приползет к нам просить прощения. Подождем.

…Прошло пять лет. Матвей оказался прекрасным мужем и отцом: обожал обеих своих девочек, гордился умной образованной женой, но и крутить собой не позволял. Впрочем, Лялечке этого особо и не хотелось. Мужа и дочку она любила, свекровь уважала. Дело себе по душе нашла – переучилась на экономиста, ведь ей всегда нравились цифры. Лялечка была довольна, что работать можно было и удаленно – Матвей уже вовсю уговаривал жену "сходить за сыном".

А родители?.. Они, конечно, общались с дочкой, внучкой и зятем, но так до конца и не простили ей то, что ее понимание счастья так сильно отличалось от их представлений и упрекали дочь в неблагодарности.

Теперь я уверен, что это наш сын!

Лёха, против обыкновения, в тот день был хмур и молчалив. Не шутил, не показывал забавные картинки из интернета, даже кофе вместе со всеми не пошел пить – остался за рабочим столом.

– Какая муха укусила? – удивлялись коллеги: Леха всегда был заводилой, весельчаком и балагуром. У него всегда было прекрасное настроение, энергия била через край, фантазия рождала самые невероятные идеи. А тут – как подменили человека…

Нет, с работой это точно не могло быть связано – полгода назад Леха получил повышение, начальник его очень ценил (сотрудником Леха на самом деле был хорошим – исполнительным, ответственным и, в то же время, очень инициативным) и зарплату ему определил максимальную для его должности. Да и вообще… Премия на днях была неплохая – вместе с зарплатой выдали. Словом, здесь видимых проблем не наблюдалось.

Может, дома что? Да тоже все хорошо у него. Да что там "хорошо"! Замечательно у него все! Парень родился две недели назад! Четыре кило, здоровый! Сотрудники в этот раз даже не вздыхали, скидываясь малышу на подарок, как это обычно бывало по другим поводам: Леха буквально светился от счастья.

– Он… он такой… Мать говорит – вылитый я в детстве – и нос, и уши… И он… Он мне улыбнулся… Я его на руки взял, мать кричит "осторожно! головку ему поддерживай!" – а я что, дурак совсем, не понимаю? Читал, готовился, да и Ксенька как держит – тоже видел… Такой махонький, такой легкий… Страшно, что сломаю ему что-то… А он – улыбается мне… – у Лехи подозрительно заблестели глаза.

…И вот – словно другой человек вместо Лехи… Люди в отделе были тактичными, с расспросами не лезли, понимали, что человеку и так несладко. Захочет – сам все расскажет. А Леха молчал. Неделю. А как началась вторая – не выдержал.

– Ксенька моя на развод подала," – выдал он вдруг в курилке.

Четверо коллег вытаращили глаза, чуть не проглотив сигареты:

– Твоя Ксенька? – это было полным абсурдом. Жена Леху обожала, сдувала с него пылинки, смотрела ему в рот и на всех фотографиях светилась таким неприличным счастьем, что даже зависти не вызывала. За эту девушку хотелось просто радоваться.

Да и сам Леха жену любил. Мужики порой посмеивались над ним, называя "подкаблучником" – звонил ей по пять раз на дню, спрашивал, что вкусненькое купить по дороге с работы, частенько засиживался на разных сайтах, выбирая ей украшение в подарок или выискивая новое кафе для романтического ужина.

Когда Ксенька забеременела, число его звонков возросло вдвое. Леха переживал за нее, требовал отчета за каждый шаг, если ей приходилось куда-то ехать. На все УЗИ и на важные обследования жену сопровождал сам, лично беседуя с врачами.

А теперь – развод… Что за безумие? Развод – это абсолютно не про Леху и Ксеньку! У всех был только один вопрос – почему?

– Дурак я, – сознался Леха. – Сам виноват…

Встретив жену с сыном из роддома, как положено, с шариками, цветами, музыкой и фотографами, и вручив ей "за сына" потрясающей красоты серьги, Леха буквально на следующий день предложил жене сделать тест ДНК.

– Я даже не мог себе представить, что у Ксеньки может быть ТАКОЕ лицо: мне показалось, что она сейчас упадет в обморок. Зачем тебе это, спрашивает. Ну как же, говорю… Ну это… Сейчас вообще это хотят узаконить и всем в роддомах делать… ну мало ли что… "Что – мало ли?" – спрашивает. Ну… Вдруг, например, ребенка подменили… Ну, чтоб знать наверняка… И вообще… "Ах, вообще" – говорит. – "Ты точно уверен, что тебе это нужно? Да? Точно-точно? Тогда делай!.."

Да нет… Не то, чтоб я в ней сомневался… Но все-таки… мало ли… В интернете начитался – треть мужиков чужих детей воспитывают… Да и у брата моего двоюродного – дочке 8 лет, тяжело заболела, в больницу попала. Взяли анализы на какую-то совместимость, говорят – не его дочь. Нет, Ксенька моя не такая, но… Да и обиделась она как-то, видно, что заволновалась…Ведь если бы все чисто было бы – чего же волноваться, правда? Честные женщины не должны обижаться. Надо понимать, что мужчина тоже имеет право убедиться в своем отцовстве!.. В общем, сделал я тест, конечно.

Пока результатов не было, Ксенька со мной почти вообще разговаривать перестала: "да" и "нет". Так что еще сильнее я занервничал – чего ей так себя вести, если она меня не обманывала?

Короче, пришел результат – сколько-то там девяток, что я отец, сомнений нет.

– Поздравляю, говорю, Ксенька, теперь я уверен, что это наш сын!

– Я тоже тебя поздравляю, – выдает она. – через месяц предварительное заседание. Разводимся мы с тобой, Леха

– Как? Почему? Все ведь хорошо! Я тебе теперь полностью доверяю!

– Прости, Леша, теперь тебе не доверяю я. И вряд ли смогу доверять в будущем.

Вот и думаю – вроде бы, и тест сделал, чтобы уверенным быть, что сын мой, а теперь его потерять могу. И Ксеньку свою тоже… Что делать – ума не приложу…

Мне не нужны предатели!

Вита была поздним и единственным ребенком. Родители ее любили, конечно, но очень боялись избаловать, наслушавшись советов родственников:

– Не вздумайте растить из нее принцессу! – в один голос твердили обе бабушки. – Жизнь – не сахар, пусть лучше сразу будет готова к ней!

И Виту усердно готовили. Уже лет с пяти она была "ты уже взрослая, ты должна", "свои проблемы надо решать самой" и "нельзя ни от кого зависеть".

Девочка росла довольно спокойной, умной, усердной. Она действительно внутренне была гораздо взрослее сверстников. Ей были неинтересны их пустые разговоры, глупые игры и бездумное веселье. Она знала, что школа – это ее работа, сюда она ходит учиться, а не развлекаться.

Она никогда не просила помощи ни у одноклассников, ни у родителей. Учеба давалась легко, а то, что она не понимала – ну, значит, это ее вина и ничья больше. Никто не обязан решать ее проблемы.

…Вита училась на втором курсе. В начале зимнего семестра их группа первый раз пришла делать лабораторки по новому предмету. Вита подняла глаза на молодого преподавателя-аспиранта и поняла, что пропала… А через полгода Вита и Фил поженились.

Брак оказался удачным – молодые прекрасно дополняли друг друга: мечтательный ученый Фил, спокойный, доброжелательный, но абсолютно оторванный от реальности и волевая прагматичная Вита – жесткая и решительная. Им было очень хорошо вместе и единственное, что огорчало – пока не получалось родить ребенка.

Да, они хотели ребенка, даже нескольких – оба были единственными детьми своих родителей, поэтому мечтали о большой семье. Да и родители Виты культурно, но настойчиво вопрошали: "Когда же?". Их тоже можно было понять – обоим было под 70, здоровье оставляло желать лучшего, и в жизни осталась только одна мечта: увидеть внуков.

Настойчивая и упорная Вита добилась своего. Годы обследований, лечения, больниц, и… это случилось! В 27 лет лет Вита наконец-то забеременела. Счастливы были все: и она сама, и муж, уже не юный аспирант, а кандидат наук и доцент на кафедре, солидный авторитетный мужчина, и, конечно, родители с обеих сторон.

Беременность с самого начала протекала тяжело, и Вите посоветовали лечь на пару недель в больницу. Снова уколы, таблетки, капельницы чуть ли не круглосуточно – но беременность удалось сохранить.

…Вита валялась на диване, просматривая ленту новостей в соцсети. Из больницы ее выписали, но больничный еще не закрыт, еще недельку можно отдохнуть дома. Внезапно ей на глаза попалась запись одной из молоденьких лаборанток их института: "Лучше быть счастливой любовницей, чем несчастной женой". "Как интересно… Настя, вроде бы, по чужим мужьям не бегает" – удивилась она, перешла в профиль девушки и похолодела.

Первой же фотографией на странице был кадр, где радостная Настя обнимает мужчину, уткнувшегося ей в плечо так, что был виден только затылок. Фоном служило застолье на кафедре. А сама фотография была сделана три дня назад.

Мужа Вита узнала бы и по затылку, но обручальное кольцо на его руке, эксклюзивное, с алмазной гранью, сделанное на заказ, не оставляло никаких сомнений…

…Может быть, Филу не стоило признаваться, возможно, нужно было как-то выкрутиться, но он был не таким человеком. Когда Вита его прямо спросила, он ответил честно:

– Прости, милая. Виноват. Настя давно со мной заигрывала, а тут этот банкет… Ты в больнице… Я и напился. Потерял контроль… Честно, я не помню вообще ничего – что было, чего не было, проснулся утром у нее дома, извинился и ушел… Это все. Понимаю, что глупо просить тебя простить, прошу лишь не рубить с плеча…

Но Вита с детства знала, что зависеть ни от кого нельзя, рассчитывать на кого-то – тоже. Человек, предавший один раз, предаст снова. Свои проблемы она решит сама.

Уже через пару дней Вита перебралась обратно к родителям, а еще через несколько дней сделала аборт на критично большом сроке.

– Я не желаю воспитывать ребенка одна, а предатели мне не нужны. Это моя проблема, я ее решила. Я не желаю от кого-то зависеть – отрывисто бросила она своей заплаканной матери…

Венец безбрачия

Юлю воспитывали мама и бабушка, отца своего она никогда не видела, кажется, он даже не подозревал о ее существовании. Мама замуж так и не вышла, поэтому отношения с мужчинами, да и сами мужчины вообще представляли для Юли одну большую загадку.

Она имела весьма смутные представления об отношениях, основанные частью на женских романах и сериалах, частью на рассказах подружек, частью на жалобах мамы и бабушки на их "долю" и "родовое проклятие".

– На нашей семье венец безбрачия. Никто из нас никогда не будет счастлив. Не приживаются мужики в нашей семье, – поочередно вздыхали то мама, то бабушка.

Юле было тяжело в гнетущей обстановке, царившей дома, поэтому, после окончания школы она поступила в институт в Москве – не самый престижный, конечно, но главное, с первого раза и на бюджет, и уехала из родного городка, не собираясь в него возвращаться после окончания вуза.

Мама с бабушкой Юлю любили, желали ей счастья, поэтому не огорчились, что она вырвалась из семейного болота, а, узнав, что она познакомилась с молодым человеком и у них все серьезно, просто возликовали.

– Юлечка, ты не переживай, если ничего не получится, ты же знаешь про венец безбрачия. Но вдруг… А если ребеночек получится – это вообще замечательно будет. Мы с бабушкой поможем, – наставляла ее по телефону мама.

А у Юли с Антоном, действительно, все складывалось не совсем гладко. Они жили вместе совсем недолго, но уже начинали ссориться. Нет, ничего глобального не было, мелочи, мелочи, но…

Но Юля терялась, не зная, как правильно общаться с молодым человеком. Он ее не слышал. В прямом смысле этого слова. Нет, когда она, например, звала его ужинать, все было замечательно, но в остальных случаях слух ему полностью отказывал.

– Антоша, забери, пожалуйста, сегодня свою куртку из химчистки, вот квитанция. Я сегодня на работе задержусь, а завтра похолодание, без куртки замерзнешь – просила его Юля за завтраком.

– Ага, хорошо – кивал Антон, не отрывая глаз от экрана телефона. А вечером кричал на Юлю, почему она не забрала его куртку и почему пришла так поздно.

– Я же тебе утром говорила…

– Не делай из меня дурака! Ничего ты мне не говорила!

– У меня только наличные, заплати, пожалуйста, со своей карточки за интернет

– Да-да, – Антон даже не поворачивал голову, боясь пропустить интересный момент в футбольном матче. И через несколько дней интернет отключали за неуплату.

– Ты же сказал, что заплатишь – удивлялась Юля.

– Когда? Тебе это приснилось?

– И вот, представляешь, начальник мне и говорит – Юля, ваш проект отправлю на конкурс, а пока – небольшая премия по итогам работы. Представляешь? Это успех!

– Ага, точно – Антон доедал котлету, – А завтра мясо пожарь, ладно?

– Антоша… Ты меня не слышал, да?

– Все я слышал!

– Ну и что ты мне скажешь на это?

– На что? Мясо, говорю, завтра пожарь на ужин!

И Юля не знала, как ей на это реагировать. Она чувствовала, что уже начинает сама в себе сомневаться: Антон так искренне психовал, так громко кричал, что она ничего ему не говорила, что у Юли начали проскакивать мысли о том, что, может, с ней, правда, не все в порядке?.. Может, ей только КАЖЕТСЯ, что она это говорила? Может, она только СОБИРАЛАСЬ это сказать?

Последней каплей стала ее командировка. Юля предупредила, что ее отправляют на один день в другой город, Антон, по своему обыкновению, сказал "да-да".

– Ты меня слышишь? – уточнила она на всякий случай, потому что он снова уткнулся в телефон.

– Все я слышу, отстань! – психанул Антон.

В течение следующего дня он не позвонил ей ни разу, а ее звонки сбрасывал. На сообщения не отвечал, хотя читал их. Издерганная и наревевшаяся от неизвестности Юля вечером вернулась домой, закончив все дела досрочно. У порога ее встретила сумка с вещами.

– Убирайся туда, где ты шлялась все это время! – Антон недвусмысленно показывал ей на дверь.

Юля плакала, каялась, умоляла простить ее – оказалось, Антон снова не слышал, когда она предупреждала о своей командировке.

– Да ты просто сумасшедшая! Сама не помнишь, что говорила, а что нет! Тебе лечиться надо! – орал он на нее в бешенстве.

Тем не менее, Юле удалось выпросить последний шанс. Она поклялась исправиться и на полном серьезе начала потихоньку искать психиатра. Она должна была понять, что с ней не так. Возможно, она действительно больна.

– Да ты не больная. Ты полная идиотка! – высказала ей подруга, у которой, после долгих колебаний Юля решила попросить совета. – Ты что, не видишь, что он тебя "не слышит" только тогда, когда ЕМУ это не выгодно. Да еще тебя пытается сумасшедшей выставить!

– Я уже ничего не понимаю. Наверное, правда, с ума схожу, – вздохнула Юля. – А если это у меня на самом деле глюки? И я только СОБИРАЮСЬ ему сказать? Что делать?..

– Мозг включить! – рявкнула подруга. – А еще включить диктофон на телефоне! Элементарно! Вот тебе и доказательство будет, что ты ГОВОРИЛА. Что проще-то?

Юле стало стыдно, что такое простое решение не пришло ей в голову. Поблагодарив подругу, она решила так и поступить в самое ближайшее время. Случай представился буквально на следующий день. Уходя утром на работу, Юля попросила Антона, у которого был выходной, дождаться мастера Мосгаза – она вызвала на сегодня, потому что ей казалось, что где-то протечка.

– Это очень опасно, – говорила она, – Поэтому меры надо принять срочно. Прямо сегодня. Мастер будет в первой половине дня. Дождись его, пожалуйста!

– ОК – Антон не возражал.

Вскоре ей позвонил мастер, сказал, что будет через час. Перезвонив Антону, Юля узнала, что он уехал с другом выбирать ему машину, будет только вечером.

–А что такое? – искренне удивился он. Пришлось Юле отпрашиваться с работы и лететь домой.

…А вечером Юля совершенно спокойно поинтересовалась, почему Антон так ее подвел.

– Ты дура? – взвился он. – Ты мне ничего не говорила!

И Юля включила запись с телефона: и ее просьбу, и его "ОК" слышно было отлично. Тем не менее, Антон психанул еще сильнее:

– Подловить меня решила? Проверочки устраиваешь? Да как с тобой жить-то после этого? Пошла вон!

…"Подставу" Антон Юле так и не простил, и через несколько дней они расстались. Юля уехала домой приходить в себя. "

– Все нормально. – утешала ее мама, – Мы же говорили – венец безбрачия на нас. Никогда нам не быть счастливыми. Просто прими это.