Kitobni o'qish: «Туманы Книжного острова»
Пролог
Озерные волны тихо раскачивали старый катер, весело бились о его давно некрашеные борта. Сидевший внутри человек, скорее всего, дремал, причем уже давно и довольно крепко, потому что не заметил, как подкрались сумерки. Голова его была опущена на грудь, козырек бейсболки, надвинутой почти до самых глаз, скрывал лицо, руки сжимали удочку. Странно, но расшалившееся озеро не играло с красно-белым поплавком – он мирно нежился на поверхности. Но вот поплавок резко повело вниз, леска натянулась, дернув удочку за собой, та выскользнула из ослабевших рук приснувшего рыболова и плюхнулась за борт. Он ошалело завертел головой, пытаясь осознать, что происходит. Возвращение к реальности давалось трудно – мужчина никак не мог стряхнуть с себя остатки грез, сжимал и разжимал кисти рук, не понимая, почему в них ничего нет. Потом бросился к левому борту: удочка преспокойно покачивалась на волнах, иногда ударяясь о бок катера.
– Что же такое творится, а? – Голос мужчины был немного хриплым, как будто прокуренным.
Разумеется, на вопрос никто не ответил. Вокруг стояла тишина. Бледный серп месяца мелькал в облачных разрывах и словно ухмылялся с высоты.
Незадачливый рыболов вытащил свое имущество из воды, посмотрел на часы и присвистнул:
– Ничего себе, сколько времени прошло! Неужто я заснул? – Он недоуменно заморгал, потом потер набухшие веки. – Но как это вышло? И куда меня занесло?
Мужчина принялся осматриваться. В общем-то, все, что предстало его взору, было вполне привычным: по бескрайней озерной глади перебегали серебристые блики, в светлых северных сумерках отчетливо проступали контуры островков. Время от времени слышались тихие всплески, будто русалки шлепали ладошками по воде.
У рыбака никак не получалось сориентироваться, куда повернуть, чтобы добраться до поселка. Заурчал мотор. Рассекая волны и раздирая в клочья наползавший туман, катер рванулся вперед. Примерно с полчаса картина не менялась, а затем что-то произошло: катерок поперхнулся, закашлялся и заглох, прекратив движение. Напрасно рыбак пытался завести его, напрасно ругал вполголоса свою древнюю технику, пересыпая речь забористыми проклятиями.
– Влип ты, Иваныч, – тоскливо озвучил он свое незавидное положение.
Тут же ощутил, что мерзнет, и запахнул поплотнее дутый жилет защитного цвета. Это его не спасло, зато рука нащупала в одном из карманов прямоугольный предмет. Он тут же был извлечен наружу и оказался сотовым телефоном, но… слабо мигающий дисплей недвусмысленно намекал, что аккумулятор находится на последнем издыхании: на спасительный звонок можно не рассчитывать…
Иваныч поежился и… из его горла вырвался сдавленный вскрик: прямо перед ним возник остров – рыбак так и не понял толком, откуда он взялся, словно вырос из озерных глубин в мгновение ока! Каменную громаду, увенчанную островерхой хвойной короной, окутывал густой туман. В нем то и дело вспыхивали синие огоньки – мелькали в верхушках деревьев, точно птахи, порхавшие с ветки на ветку, спускались к самой воде, трепетали и перемигивались…
– Проклятый остров… – Прошептал Иваныч и наспех перекрестился, шепотом бормоча слова всех известных ему молитв, коих, кстати, знал не так уж много.
Видение не испарилось, наоборот, как будто стало еще яснее: теперь насмерть перепуганный рыболов различал в тумане человеческие фигуры в старинных одеждах.
Иваныч взвыл и бросился к мотору. Одной рукой он пытался завести непослушную посудину, другой же умудрялся беспрестанно творить крестные знамения. При этом его полубезумный взгляд приклеился к острову, который по-прежнему не собирался растворяться в тумане. Молчаливых обитателей как будто тоже нисколько не беспокоили манипуляции заплутавшего рыбака, последнему даже почудилось, что он видит улыбки на бледных лицах. Вот одна из фигур, длинноволосая молодая женщина, махнула рукой. Тут же, точно по волшебству, взревел мотор, катер развернулся и понес своего хозяина в обратном направлении так быстро, как только мог.
Иваныч не помнил толком, как он добрался до берега. Лишь когда перед носом катера выступил знакомый дощатый причал, а ветер донес теплый запах готовящейся еды, рыбак почувствовал, что страх выпустил его из своих когтей. Лай поселковых псов и вовсе показался музыкой – никогда еще Иваныч так не радовался возвращению домой!
Нагнувшись, чтобы забрать из катера удочку и небогатый улов, рыбак вдруг заметил, что к крючку что-то прицепилось. Вскоре Иваныч держал в руках небольшую книжицу в коричневом переплете. Продырявленный корешок и влажные страницы наглядно свидетельствовали, что именно она стала последней сегодняшней добычей. Изумленный Иваныч повертел ее в руках, не понимая, как мог не заметить книгу раньше. Переплет говорил о старинности находки, однако пожелтевшие листы были пустыми, только на самом первом вверху значилось одно-единственное слово, написанное чернилами (удивительное дело, вода ничуть не размыла их): похоже, чье-то имя… Иваныч почесал затылок, но не стал пополнять нестройный хор мыслей еще одной товаркой. В конце концов, это всего лишь очередная странность сегодняшнего в высшей степени необычного вечера…
Сунув книгу в карман, он потопал к дому, мечтая лишь поужинать как следует да забраться на печку – погреть озябшие косточки…
Глава
I
. Что происходит с дедушкой?
Светлана Резникова оторвала взгляд от учебника и перевела его на окно, за которым плескалось туманное море. Иногда оно отступало, выпуская из глубин шпили собора и крыши домов. Вот послышалась тихая ритмичная дробь – это дождик взялся штриховать оконное стекло. Нашелся художник – поморосит и закончится, а потеки останутся… Размышления оборвала пронзительная мелодия – кто-то отчаянно трезвонил в дверь. Света нехотя вылезла из уютного кресла и потопала в прихожую. Кого это нелегкая принесла в столь ненастный день?
Она ужасно не любила резкие звуки: обычный дверной звонок заставлял ее вздрагивать, а надрывающийся телефон был худшим из наказаний. Даже пылесос, и тот она выбирала по принципу бесшумности – готова была прилично переплатить, лишь бы этот пожиратель домашнего сора потише гудел…
Звон не прекращался до тех пор, пока Света не отперла дверь и не смерила отнюдь не ласковым взглядом гостью – у порога, старательно отряхивая лиловый зонт, стояла ее лучшая подруга Наташка Рыжикова, иначе именуемая Рыжая Напасть. Данное прозвище девушка заслужила не только за фамилию и прическу, но и за почти фантастическую способность втягивать друзей в различные авантюры. Синеглазая, с беспорядочно торчащими во все стороны короткими огненными волосами, жизнерадостная непоседа Наташка никому не давала жить спокойно, потому что искренне считала, будто иначе планета остановится.
– Ну и где пожар? – Поинтересовалась Светлана. – Чего трезвонишь, как ненормальная?
– И я рада тебя видеть! – Бойко отозвалась гостья и, решительно оттеснив подругу, просочилась в квартиру.
Света картинно вздохнула, но Наташка демонстрацию проигнорировала и отправилась в комнату – поставить зонтик сушиться.
– Дождь льет, как из ведра, ну прямо жди потопа! – Поделилась она впечатлениями, причем голос прозвучал уже из кухни.
Хлопнула дверца холодильника, звякнул чайник, зашуршали пакеты, затем в прихожей возникла вихрастая рыжая голова.
– Светка, чего ты там застряла? Прояви гостеприимство, напои чаем промокшего друга! В конце концов, почему я все должна сама делать?!
Светлана только хмыкнула, признавая свое поражение, и покорно проследовала на кухню:
– Будешь чай или кофе?
– Давай кофе, что ли…
Чашки стояли на столе и остывали. Бурный Наташкин напор сменился меланхолией, она сидела на своем любимом месте – у окна, лениво помешивала напиток и смотрела на улицу. Светлана молча наблюдала, как молочно-кофейная пена водоворотом закручивается вокруг ложки, и не спешила нарушать тишину. Она поняла: Рыжикова хочет о чем-то поговорить, но не решается. Не похоже на нее, однако бывают ведь в жизни необычные явления. Пауза затягивалась, и Светлана не выдержала:
– Кажется, кто-то чуть не с ножом у моего горла требовал горячего кофе, чтобы согреться…
– А я и согрелась. В твоей компании мне всегда тепло. И без всякого кофе, – отозвалась Наташка, по-прежнему не отводя взгляда от туманной пелены за окном.
«Ого!» – Мысленно отметила Света и нарочито небрежно осведомилась:
– Зачем пожаловала? Я же просила дать мне спокойно доучить последний экзамен!
– Чего тебе там учить, ты и так все знаешь, – отмахнулась подруга. – В любом случае пятерку получишь, ты же у нас отличница, гордость факультета. Если б вернули из забвения доски почета, твое фото красовалось бы в первом ряду!
«Нет, кажется, она все-таки в норме. А я уж испугаться успела!»
– Наташ, в чем дело, а? Ради чего ты выгнала себя любимую под проливной дождь да еще заставила тащиться на пятый этаж без лифта?
Та отодвинула чашку, к которой даже не притронулась, побарабанила пальцами по столу, взяла с блюдца печенье и, повертев его, положила обратно.
– Ты скажешь, что я чокнутая! – Наконец выдала она.
– Тоже мне новость!
– Ха-ха-ха, как смешно!
Наталья замолкла, закусила губу. Потом подняла свои круглые синие глазищи на подругу. В сочетании с рыжими вихрами они являли впечатляющую картину: ни дать ни взять – васильки во ржи…
– Светка, обещай, что никому не расскажешь…
– Обещаю. Хотя тебе ли не знать, что я не болтушка…
Рыжикова опять создала затишье, а потом на одном дыхании, точно боясь передумать, выпалила:
– Мне кажется, что мой дедушка очень-очень плох!
Света от неожиданности покачнулась на табуретке и пребольно дернула себя за светлую прядь:
– Наталья, ты в своем уме?!
– Вот видишь, я так и знала! Даже ты не хочешь меня выслушать!
– Наташ, – подруга сбавила тон, ее насторожило смятение в васильковых глазах. – Я только вчера видела Сергея Васильевича, мы в магазине встретились. Он был, как всегда, свеж и бодр, и даже напевал про степь, которая кругом! Твой дедушка совсем не выглядел больным!
– Я и не говорила, что он болен! Наоборот, только медосмотр прошел, здоров, как бык!
– Тогда какого черта ты почти хоронишь живого и здорового человека?!
– Ничего подобного! – Синева в Наташкиных глазах подозрительно задрожала. – Ты же знаешь, я обожаю деда! У меня с ним отношения лучше, чем с матерью!
Светлана все еще недоумевала.
– Ну и в чем же дело? С чего ты взяла, что Сергей Васильевич чуть не при смерти? – Устало спросила она.
– Я не говорила, что он при смерти, я сказала, что он плох… Только не так, как ты думаешь. Он… какой-то не такой, понимаешь? Словно что-то грызет его изнутри… Боюсь, он… он сходит с ума!
– По-моему, ты перезанималась. Говорят, стресс во время сессии – лучший друг студентов! Или книжек перечитала. – Решительно заявила Резникова.
– Ага! Кабы так, сбылась бы мечта всех преподавателей нашего родного филологического факультета!
Света минуту подумала и вынуждена была признать, что усердие никогда не входило в число Натальиных добродетелей. Если совсем честно, вообще не понятно, каким ветром ее неусидчивую и деятельную подругу занесло на филфак. Училась она с трудом, перебиваясь с троек на четверки, да и читать не особенно любила. Вот у Светланы все обстояло иначе: книги были ее постоянными спутниками – она то проглатывала их в мгновение ока, то смаковала каждую страницу, как иные знатоки наслаждаются хорошим вином, поглощая его глоток за глотком, и никогда не пресыщалась. Словно подтверждая сию истину, Наташка заметила:
– Ты – другое дело, если б у тебя шарики за ролики заехали на книжной почве, все было бы в порядке вещей!
– Спасибо на добром слове, – усмехнулась Резникова. – Но не сворачивай тему. Я хочу знать, почему ты прицепилась к своему чудесному деду?
– Хочешь верь, хочешь, нет, но его гнетет тайна. – Наталья наклонилась ближе к подруге и перешла на шепот. – Причем началось все давно. Я еще маленькая была. Дед летом постоянно ездил на рыбалку, куда – не помню, но привозил обычно очень много рыбы, делал из нее тарань, потом друзьям-приятелям раздавал, а остатками на местном рынке приторговывал: не для прибыли, конечно, больше для развлечения да чтоб пообщаться с такими же поклонниками удочки и крючка, как он сам. Хотя ты и сама знаешь, он ведь, бывало, неделями пропадал. Из одной такой поездки дед привез странный сверток: округлый предмет, завернутый в плотную темную ткань. Мне как раз лет десять было, и я захотела посмотреть, что там, но дедушка очень рассердился, отобрал эту штуку и строго-настрого запретил мне лезть к ней. Впрочем, я бы и не смогла, потому что он ее спрятал.
– Куда? – Света неожиданно для себя увлеклась рассказом и тоже зашептала.
– Не знаю. Скорее всего, в сейф в своей комнате.
– Откуда у вас сейф взялся? Вы вроде золото – брильянты дома не держите. Или я чего-то не знаю?
– Дед приволок и установил у себя. Он же всю жизнь строителем работал, много всяких штук в дом тащил, мастерил что-то… Еще мать ругалась: мол, всю квартиру хламом завалил. Тогда дедушка перенес свои находки в сарай, дома только сейф и остался…
– Ну и? – Светлана нетерпеливо передернула плечами и порывисто отбросила назад длинные светло-русые волосы.
– Вот и ну! С тех пор дед каким-то беспокойным сделался, часто запирался и меня к себе пускать перестал. – Продолжила Наташка. – Иногда я замечала, как он, собираясь на рыбалку, прячет в рюкзак сверток, причем воровато оглядывается… Потом время прошло, все как-то забылось, дедуля вроде очухался, хотя иногда среди ночи вдруг громко вскрикивал, и вид у него делался такой… испуганный, что ли? И глаза постоянно бегали по сторонам. Мама причисляла это к старческим странностям, а я… просто волновалась за дедушку. И сегодня все мои почти позабытые страхи вспыхнули по-новой: я ночью встала в туалет, и увидела, что у дедули свет горит. Я осторожно заглянула, и вижу – дверца сейфа открыта, дед за столом сидит ко мне спиной и бормочет что-то вроде: «Горько, горько! Надо отвечать за свои поступки. Когда же все закончится?! Сердцу неспокойно». Представляешь?! Мне так жутко сделалось! Я бегом под одеяло вернулась, а утром уже не могла точно понять, было все взаправду, или это мне сон приснился? Да и дедушка за завтраком бодренько так кашу трескал…
– Слушай, Наташ, может, и впрямь тебе все приснилось?
– Нет! – Отвергла такое предположение подруга. – Я чувствую, что-то здесь не так и хочу разобраться. Ты мне поможешь?
– Как, интересно? – Удивилась Светлана.
– Пойдем со мной, как будто в гости. Ты деда отвлечешь, а я тем временем стащу ключ и залезу в сейф!
– Ты сама-то себя слышишь? – Света совсем не жаждала записываться в сообщницы. – Как я должна отвлекать Сергея Васильевича? Да и вообще, черт-те что и сбоку бантик! Сюжет для детского ужастика, а нам с тобой как-никак по девятнадцать стукнуло! Кому скажи – пальцем у виска покрутят!
– Пусть крутят! Мне очень нужно понять, в чем дело! Ты должна мне помочь, больше я никому не доверяю! Светик, ну, пожалуйста! – Горячо взмолилась Наталья. – Ты ведь тоже любишь моего деда и не хочешь, чтоб ему стало хуже!
Истинная правда: Сергей Васильевич для Светланы был как родной, тем более что собственных бабушек-дедушек она и не помнила.
– Ну, а если в этом самом сейфе нет ничего подозрительного? – Сдаваясь, спросила Резникова.
– Тогда я вздохну с облегчением и забуду об этой истории, как о страшном сне!
– Лучше бы ты так и сделала, глядишь, меня б доставать не понадобилось! – Проворчала Света.
Она не хотела признаваться, что и ее вдруг начала одолевать неясная, но настойчивая тревога, смутное предчувствие…
– Значит, ты согласна?! – Возопила Наташка.
– Что мне остается? Ты же иначе не отвяжешься, а мне еще билеты учить!
Рыжикова выскочила из-за стола и повисла на шее подруги, после чего исполнила нечто, напоминающее ритуальные пляски аборигенов племени Тумба-Юмба, и ускакала в прихожую.
– Светка, шевелись! Не то мы ничего не успеем. Да не переодевайся ты, идти-то всего лишь до соседнего дома, и причешешься потом!
– Ты прямо сейчас предлагаешь идти?! – Светлана покосилась на хмурящееся за окном небо.
– А чего тянуть? Чем быстрее все выясним, тем быстрее успокоимся! Давай, давай, ноги в руки – и вперед, нас ждут великие дела! И зонт тебе не нужен, моим обойдемся!
Наталья бесцеремонно вытолкала подругу на лестничную клетку и стремглав помчалась вниз, не дожидаясь, пока Света закроет дверь.
Глава
II
. Синий огонек
– О-о, кто к нам пожаловал! Здравствуй, миленькая! – Сергей Васильевич приветливо улыбнулся Светлане, отчего его седые усы чуть приподнялись, пощекотав складочки в уголках губ. Затем, поправив на носу очки, видно, приход внучки с подругой оторвал его от чтения, обратил негодующий взор на Наталью.
– Ты что, под дождем подружку тащила? Она ж, как мышь, мокрая!
Дед был прав: Наталья, торопившаяся домой, таки оставила свой зонт у Светы, но возвращаться за ним отказалась наотрез, даже усилившийся ливень ее не смутил: мол, каждая минута на счету, нечего зря ступени пересчитывать. И вообще, они со Светкой не сахарные – не растают.
– Простудишь дивчину! – Продолжал отчитывать внучку Сергей Васильевич. – Заболеет она из-за тебя, будешь знать! Да и сама как бы не расхворалась…
– Я же не виновата, что дождь такой сильный! Думала, успеем добежать! – Оправдывалась Наталья и, подмигнув Светлане, заявила, – но ты прав: надо ее переодеть. Сейчас пороюсь среди своих запасов, авось, подберем чего-нибудь. Благо, мы почти одной комплекции! Ты, дедуля, пока поставь чайничек, а то что-то и впрямь знобит…
Рыжикова очень натурально затряслась, после чего взяла подругу за руку и потащила в свою комнату. Обе слышали, как Сергей Васильевич, бормоча что-то не очень лестное про свою «безголовую торопыгу-внучку», потопал на кухню, чуть шаркая подошвами тяжелых сапог (он всегда носил исключительно сапоги, только летний вариант был несколько легче зимнего). Загремела посуда, полилась вода.
– Удачно получилось! – Восторженно прошептала Наташка, оказавшись на своей территории. Почему-то ее саму ливень почти не затронул. – Теперь дед обязательно с нами сядет чаи распивать. Это хороший знак. Как здорово, что ты так сильно вымокла!
– Ну, ты… – Возмущенная Светлана попыталась придумать подходящий эпитет, но не смогла. К тому же она почувствовала, что ее слегка знобит.
Наталья не слушала – производила активный поиск в недрах своего гардероба. Вскоре Света облачилась в белую футболку и джинсовый мини-сарафан. Подруга критически ее осмотрела и вынесла вердикт:
– Сойдет! На мне, конечно, лучше сидит, но на тебя тоже смотреть можно!
Резникова не стала утруждать себя комментариями, только фыркнула.
На кухне все уже было готово к чаепитию. Сергей Васильевич разливал кипяток по трем большим красным кружкам в крупный белый горох – Наталья верно угадала: дед собирался составить им компанию.
– Ну-с, барышни, как жизнь молодая? – Поинтересовался дедушка. Он сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия.
Чай Сергей Васильевич обожал и непременно сыпал в чашку не меньше трех ложек песка. А потом пил, обязательно вприкуску с карамелькой или клюквой в сахаре, за что постоянно слышал укоры в свой адрес от дочери, дескать, в его возрасте вредно столько сладкого есть. Дед, которому нынешней весной стукнуло семьдесят пять, на такие высказывания давно перестал реагировать, просто закрывал глаза и наслаждался любимым напитком.
– Да все нормально. Экзамен на носу, слава Богу, последний! – Протянула Светлана, чувствовавшая себя не в своей тарелке.
– Ох, ты ж, как серьезно-то! Когда сдавать?
– После-после-завтра! – Отрапортовала Наталья и закинула в рот вторую шоколадную конфету.
– Чего ж вы тогда не готовитесь? Знай, друг к дружке шастаете!
– Так мы и готовимся, коллективно! Вдвоем веселее! – Рыжикова нервно потеребила клеенчатую скатерть, покрывавшую кухонный стол.
– Ну да! – Сергей Васильевич бросил на внучку ироничный взгляд. – Светлана-то, не сомневаюсь, готовится, а вот ты… Что с тебя, троечницы, взять!
В другой раз Наташка состроила бы из себя обиженную, но сейчас ее занимало иное, поэтому она просто пожала плечами, заодно пнув под столом Резникову. Света дернулась и выпалила:
– Ой, Сергей Васильевич, а вы нынче на рыбалку собираетесь?
Старичок пожевал губами. Светлана поняла: ему не хочется говорить на эту тему. Как будто подтверждая догадку, дед крайне неохотно проговорил:
– Нет, силы уж не те…
Наташка резко вскочила, стул полетел на пол, заставив вздрогнуть дедушку и его собеседницу.
– Ну, чего прыгаешь? – Недовольно осведомился дед и потянулся за салфеткой – протереть пролившийся чай. – Вот ведь давно вымахала, уже, почитай, девица на возрасте, а все такая ж егоза, как и в пять лет!
– Я нечаянно! – Жалобно пискнула Наташка. – Мне… Очень выйти надо!
– Так иди, чего стулья-то ронять? – Пробурчал Сергей Васильевич. – Спокойнее надо быть!
Наталья скрылась за дверью, не забыв метнуть в Светлану заговорщицкий взгляд. Той оставалось лишь поймать его и перетянуть внимание старика на свою персону. Не придумав ничего другого, она вновь завела речь о рыбалке.
– Я помню, как вы нам с Наташкой разные рыбацкие истории рассказывали, они были настолько увлекательные, что мы с ней мечтали тоже научиться рыбу ловить!
Сергей Васильевич нахмурился, правая щека его чуть дернулась, словно схваченная слабой судорогой: девушка явно наступила на больную мозоль. Но почему? Отчего обыкновенная рыбалка вызывает такие странные эмоции?
Повинуясь одолевшему ее любопытству, Света спросила:
– А на каком озере вы рыбачили, если не секрет?
– Зачем тебе? – Старик казался напряженным и встревоженным.
– Да просто… У нас после сессии каникулы, и мы с ребятами хотим на несколько дней на природу отправиться. А им взбрело в голову порыбачить, и уху сварить на костре… Вот я и подумала, вы-то наверняка отлично знаете рыбные места, где улов хороший… Так на какое озеро вы ездили?
– Озеро… Гладь-озеро… – Пробормотал вдруг Сергей Васильевич. Его глаза, такие же синие, как и у внучки, ясные, несмотря на возраст, затуманились. Сквозь эту пелену из самой глубины души выглянула наружу жгучая злая тоска.
Светлана замерла, с ужасом глядя на Наташкиного деда: еще минуту назад бодрый пожилой человек моментально ссутулился, даже как-то скукожился. Мятущийся страдальческий его взгляд блуждал по кухне, не останавливаясь ни на чем.
– Сергей Васильевич, – робко позвала гостья, и даже осмелилась тронуть старика за рукав. – Извините, может, я что-то не то ляпнула… Я совсем не хотела вас расстроить!
– Ты не причем, – горько ответил дед. – Я один во всем виноват, бес попутал. Одолела меня жажда кладоискательства, легкого богатства захотел на старости лет, через то и наказан.
Он говорил, совсем не глядя на девушку, будто видел сон наяву и никак не мог проснуться. Резникова окончательно стушевалась и мысленно ругала свою бедовую подругу, втянувшую ее непонятно во что.
Тут со стороны коридора донеслось бряцанье: это Наташка, поспешая обратно, зацепила ногой тумбочку и обрушила телефон. К счастью, последний отделался «легким испугом» и был благополучно водружен на свое законное место. Этот же шум вывел из ступора Сергея Васильевича – тот словно очнулся, огляделся и, кряхтя, привстал с табурета:
– Ну, что за голова садовая! – Посетовал он. – Непременно что-нибудь снесет на своем пути. Хоть к полу прибивай мебель, честное слово!
Тут же в кухне возникла растрепанная Наталья, потиравшая между делом ушибленную коленку.
Светлана украдкой рассматривала дедушку: сейчас он выглядел совершенно обычно, так же, как и всегда. Прямо хоть не верь глазам своим! Старичок как старичок: сухонький, бодренький, веселый, добродушный, словно не он мгновение назад зачарованно смотрел в никуда, бормоча туманные признания.
– Дедуля, не ворчи! – Наташка любовно чмокнула Сергея Васильевича в макушку. – Я просто спешила, потому что вспомнила: мне придется опять к Светке шуровать, я учебник у нее не забрала! Надо ж мне для приличия хоть что-то почитать!
– И то верно, не помешает! Ну, ступайте, барышни. Рад был повидать тебя, Светланка! Желаю удачно сдать последний экзамен и с чистой совестью уйти на законный отдых! – Напутствовал девчонок дедушка.
– Ага, пока! – Помахала ему Наталья и уже у самого порога добавила, – посуду не трогай, вернусь – сама помою!
– Иди уж, – ухмыльнулся старик, – хозяюшка!
***
К тому времени, как подруги вышли из подъезда, дождь закончился, и дальнейших переодеваний не потребовалось.
– Ну, получилось? – Первым делом спросила Светлана, едва девчонки оказались дома.
– Конечно! – Наташка извлекла из пластикового пакета округлый предмет небольшого размера, завернутый в темно-синюю тряпку, похожую на ту, которой моют полы.
– Ты не посмотрела, что это? – Удивилась подруга.
– Я, по-твоему, совсем с катушек съехала? А вдруг дедуля бы меня хватился и нашел в своей комнате?
– Как же ты сейф открыла?
– Гораздо проще, чем думала: ключ-то от него у деда в стаканчике с ручками и карандашами лежал!
Девушки прошли в зал и водрузили находку на стол. Почему-то ни у одной не возникало желания приоткрыть завесу тайны, хотя по кончикам пальцев у обеих будто бы пробегал электрический ток. Мысль зажечь лампу миновала их головы, поэтому в комнате властвовал сумрак.
– Давай уже, – не выдержала Света. – Ты ведь так рвалась добыть этот неопознанный объект!
Наталья явно колебалась.
– Я не могу, – чуть не плача, призналась она. – Мне почему-то очень-очень жутко, просто внутри все холодеет…
– Глупости! – Резникова вдруг рассердилась. – Ради чего я, по-твоему, комедию ломала перед Сергеем Васильевичем? Да и что там может быть особенного?
– Тогда сама и открывай! – Обиженно отозвалась Рыжая Напасть, – раз ты у нас такая смелая!
Света, буркнув что-то нечленораздельное, одним жестом стянула ткань. Под ней скрывалась обыкновенная литровая банка, а вот в банке… прыгал и подмигивал синий огонек. Он то зависал посередине, то поднимался вверх, пытаясь поднять крышку, бился о стекло, но, не в силах преодолеть преграду, снова замирал. Внутри огонька точно перебегали цветные нити. Его сияние завораживало, хотелось бесконечно смотреть на удивительные переливы синего цвета! Огонек казался живым, но холодным…
Подруги безмолвно взирали на пленника стеклянной темницы. Он же вертелся в разные стороны, порой ненадолго застывая, как будто вглядывался в лица девчонок.
– Что это такое? – Одними губами спросила Наталья.
Светлана лишь качнула головой: способность разговаривать к ней еще не вернулась.
– Такого ведь не бывает, правда? – Рыжикова взглянула на подругу в надежде услышать подтверждение, но, не дождавшись ответа, проговорила уже громче, – такого просто не может быть!!!
