Kitobni o'qish: «Любовная магия в Ромашково»

Атмосфера на милонге искрилась страстью и жарой. Марго обмахивалась меню, словно веером: в такой духоте запросто можно было потерять сознание. Но уходить с вечеринки, пока не исполнится её мечта, не входило в её планы. Она пришла сюда станцевать танго, как в культовой сцене из фильма с Антонио Бандерасом, не меньше! Зря что ли она летела в Буэнос-Айрес, покупала шикарное красное платье и туфли, в которых можно покорить все танцполы мира?

Она уже оттанцевала танду с бодрым старичком, пахнущим дорогим мылом, который с сожалением проводил её к столику и одарил на прощание комплиментом, сказал что-то вроде: «Эса чика буэна байларина!»

Но разве ж это партнёр для её танца… И она снова села у стола в ожидании. Так, чтоб видеть входящих, при этом не глазеть по сторонам, чтобы снова случайно не включиться игру кабесео.

Жара стояла невыносимая. Марго казалось, что только она на этой вечеринке страдает от неё, а все остальные здесь как рыбы в воде. Больше всего она боялась, что в самый неподходящий момент упадёт в обморок. Хорошо ещё, если прямо в объятия смуглому красавчику, в ожидании которого она просидела уже не один час. Но такого пока что не наблюдалось в поле её зрения. Она заказывала освежающие коктейли один за другим, но ни освежиться, ни расслабиться не получалось.

И вдруг! Двери распахнулись, и появился он, тот самый! В элегантных чёрных брюках и белой рубашке, застёгнутой на все пуговицы. Взгляды их встретились, и она, как загипнотизированная, уже не могла отвести глаза. Лёгким кивком дала согласие, и мужчина направился к ней неторопливой походкой.

Её Антонио неотвратимо приближался, а она тем временем изнывала от желания быстрее выйти на танцпол. Даже встала ему навстречу, чтоб ускорить события. И тут же поняла, что поторопилась, он шёл совсем не к ней, он уже протягивал руку девушке за соседним столом.

Марго хотелось провалиться сквозь землю, чтоб никто не видел её в этом дурацком положении. Она закрыла порозовевшее лицо ладонями и… проснулась.

Секундное облегчение, что сцена на милонге всего лишь сон, очень быстро сменилось разочарованием. Уж лучше быть отвергнутой кавалером на милонге, чем проснуться в деревне Ромашково одинокой разведённой женщиной за тридцать, без денег, работы, друзей, c туманными перспективами.

Маленькую спальню ярко освещала полная луна, заглядывающая в плотно закрытое окно. Вентилятор не работал, видно, опять с электричеством проблемы. В этом доме постоянно что-то ломалось в самый неподходящий момент. Все три дня после приезда в посёлок Марго безуспешно пыталась наладить свой быт и ругала от души мастера, который, казалось, всю работу в доме делал так, чтоб скучать было некогда: только решишь одну задачу, как в другом углу что-то сыпется.

Сейчас проблемой Марго был старый вентилятор. Он периодически отключался из-за неисправной розетки. Майская погода стояла на удивление жаркая и сухая, и без него было некомфортно. Сон в душной спальне-сомнительное удовольствие!

Ночами наступала спасительная прохлада, но спать в чужом незнакомом месте с открытым окном ей было страшновато: мало ли чего…

Всё же в этот раз Марго решилась: поднялась с кровати, подошла на цыпочках по скрипучим деревянным половицам к окну и распахнула его. Потянуло предрассветной свежестью и волшебным запахом цветов. Вместе с тем комната наполнилась шелестом деревьев одичавшего и буйно разросшегося сада. За огородом на протоке загудела своё «у-трумб» выпь, заглушая лягушачий хор. Эти жутковатые звуки в придачу к скрипам и шорохам в доме вызвали у Марго озноб, она зябко повела плечами.

Сон как рукой сняло. Она устроилась на подоконнике в ожидании, пока спальня наполнится прохладой и можно будет закрыть окно.

Марго переехала в пустующий после смерти тётушки дом, чтоб оформить документы, вступить в наследство, и подготовить его к продаже. А заодно сменить обстановку, сбежать подальше от свалившихся на неё неприятностей, связанных с разводом и увольнением c работы.

Сам по себе развод с мужем был для неё скорее облегчением, чем трагедией. Они и до этого уже отдалились друг от друга. Хотя внешне всё было хорошо: жили в достатке, путешествовали, ни в чём не нуждались. Но муж, в отличие от Марго, не хотел большую семью и ребёнка, считал, что они ещё молоды и должны пожить для себя. И она много лет ждала и надеялась, что он когда-то повзрослеет и изменит свои взгляды на семейную жизнь. Не дождалась! Добили брак вскрывшиеся проблемы с его кредиторами и долгами. Случилось это прямо перед поездкой в отпуск за границу, уже и билеты были куплены…

И как она могла не замечать, что весь его бизнес был только для того, чтоб пускать пыль в глаза? Возможно потому, что они уже много лет жили каждый сам по себе, только что по одному адресу… Но деньги, которыми муж сорил направо и налево, им пришлось в итоге отдавать вместе. От всего имущества у неё за короткое время осталось только дорогое обручальное кольцо, да небольшая квартирка, которая перешла после её родителей.

Семейные и финансовые неурядицы потянули за собой проблемы на работе. Коллеги стали косо смотреть: им было не понятно, как человек с экономическим образованием мог допустить такой просчёт в семейном бюджете. И начальник явно дал понять, что бухгалтер-банкрот для фирмы нежелателен. В их небольшом городке сплетни о чужой жизни распространялись со скоростью ветра.

В этот же момент пришло известие о смерти тётки, с которой Марго не виделась много лет. Тётка жила одиноко, наследников, кроме Марго, у неё не было. И она решилась круто изменить свою жизнь. Свой отъезд в деревенский дом в этой обстановке рассматривала не как побег от неприятностей, а как подарок судьбы и спасение. Свою квартиру можно сдать в аренду, это даст хоть какие-то деньги, пока пожить в доме – чем не выход?

Была ещё одна неочевидная причина переезда в этот дом, хотя Марго не желала себе в этом признаваться. У неё сохранились сказочные воспоминания о единственной поездке в этот дом в тринадцатилетнем возрасте. И она надеялась залечить свои душевные раны, окунувшись в воспоминания о том времени.

Тогда, двадцать два года назад, тётка, у которой не было своих детей, уговорила мать отправить к ней девочку на каникулы. Марго запомнила это знойное лето как самое яркое и счастливое в своей жизни. Лето, когда случилась её первая любовь, которую она долго не могла забыть. И Марго всегда хотелось вернуться в это место.

Но тогда же случилась семейная драма: мать с тёткой поссорились, и так и не помирились до конца своих дней. И Марго считала себя виноватой. Возможно, поэтому она так ни разу и не вернулась в дом при жизни тётки.

Хотя сёстры и до этого случая не были особенно дружны. Мать не одобряла свою родственницу. Тётка получила отличное образование, но после института вернулась в посёлок. Всю жизнь жила одна, работала в сельском клубе кем-то вроде культмассовика, а на жизнь зарабатывала ворожбой на картах. И мать считала, что общение с ней окажет на девочку дурное влияние.

Марго же казалось, что мать, замученная работой и домашними делами, просто завидует своей сестре, которая была словно не из их породы, из иного теста.

Она была высокой и красивой. Каштановые блестящие кудри густыми упругими локонами ложились на плечи. Яркие черты лица, тёмные брови, чёрные, слегка косящие глаза, которые делали её похожей на цыганку или ведьму. Невозможно было определить, сколько ей лет: казалось, она была женщина без возраста – вечно молодая.

Марго быстро нашла с ней общий язык. Общались они на равных, как подружки. Марго посвятила её во все девичьи секреты.

C ней можно было говорить обо всём: обсуждать знакомых мальчиков, друзей, одноклассников. Вечерами они пересматривали любимые тётушкины фильмы: мелодрамы с обязательным хэппи-эндом, которые полюбились с тех пор и Марго. А днём проводили время в беседке в саду. Сад благоухал всевозможными цветами и травами, много было экзотических, с мудрёными названиями. И среди этого великолепия были установлены качели.

Марго устраивалась на качелях, а тётка на старинном венском стуле в беседке за столом раскладывала карты таро. Она погружалась с их помощью в таинственный мир, в который непосвящённым дверь была закрыта. Не пускала она за эту дверь и Марго.

Она ей сразу сказала:

– Слишком велика цена этого знания. Одиночество. Был у меня за всю жизнь только кот Тимошка, и тот ушёл в люди.

– Куда ушёл? Как так: «в люди»? – допытывалась девочка.

Но больше на эту тему тётка c ней не говорила.

Марго во время таких посиделок в саду просила тётку заглянуть и в её будущее. Но та отмалчивалась. Только один раз, после долгих упрашиваний, уступила её просьбе. Разложила карты, взглянула и сразу же смешала их.

Девочка умирала от любопытства, а она какое-то время задумчиво молчала. А потом заговорила:

– Мне такой расклад ещё ни разу не выпадал… Такую судьбу увидела! Карты будто знают, как я тебя люблю и хочу тебе добра. Была б у меня такая дочь, как ты…

И замолчала, погрузившись в свои мысли. А Марго всё допытывалась:

– И что?! Что там меня ждёт-то?

– Ты обязательно будешь счастливой!

Но Марго, конечно же, не устраивал такой ответ. Она и без карт знала, что будет счастливой.

Все девочки в её возрасте знают, что впереди их ждёт сказочная жизнь с принцем, вопрос только в том, кто будет этим принцем и где его искать?

Вот и ей больше всего хотелось знать, какой у неё будет муж и где они встретятся. И она просила подробности.

Но тётка добавила только, что её мужчина будет богатый, сильный и добрый. Такие только в сказках да в фильмах встречаются, которые они вечерами смотрят. Просто мечта! А потом, всматриваясь в одну из карт, будто перед ней было реальное фото суженого, вдруг добавила:

– Марго, запомни: у него будет шрам на левом виске! Да, шрам! По нему ты его узнаешь.

Марго не раз потом вспоминала этот разговор после своего скоропалительного замужества с однокурсником. И почему она решила, что наличие у него шрама на виске залог их долгой и счастливой семейной жизни?

А тогда тёткино предсказание не устраивало девочку, хотелось больше подробностей, но c того раза она не соглашалась ей гадать.

Да вскоре их посиделки в саду с картами и так закончились.

Однажды Марго увидела в соседнем дворе симпатичного смуглого парня, который возился с мотоциклом. Он был старше её, лет семнадцати на вид. Высокий, спортивный и такой классный! На Марго он даже не взглянул, только вежливо поздоровался, когда увидел рядом с ней тётку.

И с тех пор она приходила в сад на полюбившееся ей место на качелях с одной мыслью: как бы привлечь его внимание и познакомиться с ним поближе?

Но он по-прежнему не замечал Марго, и не удивительно. Скучать ему было некогда: вокруг него всегда собирались друзья его возраста, байкеры. До Марго доносились обрывки разговоров: все они велись только о мотоциклах. Иногда к нему приезжала длинноногая девица в кожаной косухе, его подруга. Как Марго ей завидовала! И её модным нарядам, и сногсшибательной причёске: в какие только цвета она не красила свои волосы! А Марго до сих пор не разрешали даже состричь косу… Особенно хотелось быть на её месте, когда они всей компанией, под рёв моторов, уезжали.

Тётка заметила интерес Марго к соседскому парню и какое-то время задумчиво наблюдала. А потом вдруг сказала:

– Макс тебе не пара, конечно… Деревенский парень без особых амбиций. Даже в институт поступать не хочет, говорит, в армию сначала… Но не проводить же тебе со мной всё время, с молодёжью тоже нужно общаться.

И вскоре Марго услышала, как тётка окликнула Макса и попросила его об одолжении: показать городской гостье окрестности посёлка, местные достопримечательности:

– А то совсем она тут у меня заскучала…

И незаметно заговорщицки подмигнула племяннице.

Макс тогда впервые задержался взглядом на Марго. И просто сказал:

– Хорошо, Вера Ивановна! Если не боится, и вы не против, я на своем байке организую… – он еле заметно краем губ улыбнулся, – экскурсию.

А потом они мчали на мотоцикле по полевым дорогам, Марго визжала от восторга и наслаждалась новыми для себя ощущениями. Скорость, адреналин, ветер, раздувающий волосы.

Марго крепко держалась за Макса, и ей было совсем не страшно c ним. Он так уверенно управлял мотоциклом, казалось, что он с ним одно целое. Он привез её к реке и остановился на крутом берегу, с которого был виден весь посёлок, дал ей возможность полюбоваться красивым закатом. Она тогда очень удивилась, как тонко он чувствует красоту. Её-то этому учили с раннего детства в художественной школе и многочисленных кружках, куда её определили родители, мечтая вырастить медалистку. А Макс так отличался от её друзей «ботаников» и «очкариков», которые ходили вместе с ней в эти кружки и секции…

Но сейчас ей не хотелось любоваться закатом. Ей вдруг пришла в голову идея: самой сесть за руль. Она думала тогда, что это единственный способ понравиться ему. Макс не соглашался, но она зачем-то соврала, что раньше уже ездила на мотоцикле, что умеет. Ей хотелось, чтоб он считал её такой же, как он, хотелось быть частью их крутой байкерской тусовки.

И он уступил её просьбе. Поначалу у неё даже получилось, а потом вдруг прямо из травы на дорогу выскочил заяц…

Само падение, которое для неё обошлось без особых последствий, если не считать синяки и ушибы, Марго не помнила. Первое, что увидела, когда очнулась, лёжа на земле, это красивые карие глаза Макса, так близко от её лица, что она смогла рассмотреть в них тёмные крапинки.

Этот взгляд потом не раз всплывал в её воспоминаниях. Однажды она так долго всматривалась в глаза мужа, пытаясь увидеть там знакомые крапинки, что он взвился от ревности:

– Ну, и кого ты хочешь во мне увидеть?!

Марго не раз потом вспоминала, как глаза Макса потеплели, когда он с облегчением убедился, что она в порядке, улыбнулся, помог ей подняться и только потом занялся собой. На испуганные «охи» и «ахи» сказал с улыбкой:

– Подумаешь, поцарапался! Первый раз, что-ли?

Рискуя потерять сознание от вида крови, она помогла ему обработать рану на руке средствами из аптечки и вытереть кровь с лица. Его шлем был на Марго, поэтому ему больше досталось во время падения. Домой они явились уже затемно, пешком, мотоцикл тащили вдвоём и всю дорогу болтали обо всякой ерунде.

Мать, узнав о происшествии, тут же примчалась и увезла Марго домой, не дав ей времени увидеться и попрощаться с Максом. В случившемся она обвинила тётку.

Марго хорошо помнила тот разговор. Мать не хотела никого слушать и бросала сестре злые упрёки в том, что та не в состоянии позаботиться о ребёнке, ей ничего нельзя доверить, что она свою-то жизнь не смогла устроить, не говоря о других…

Тётка молча обняла девочку, та чувствовала, как дрожат у нее плечи от еле сдерживаемых рыданий, и больше они не виделись.

И вот недавно тётки не стало. И Марго, покончив с делами и долгами, отказалась в самый последний момент от своей давней мечты: турпутёвки в Буэнос-Айрес на милонг, чтоб сэкономить хоть какие-то деньги, и даже не дождавшись, когда ей их вернут, взяла такси до Ромашково.

Если б она только знала, что вместе с тётушкой из дома исчезли сказка и магия, и жизнь в родовом гнезде на окраине небольшого посёлка на самом деле не такая чудесная, как она себе представляла…

Марго поёрзала, устраиваясь на узком подоконнике удобнее. Сидеть было не очень комфортно, у неё уже затекли ноги и спина, зато дышалось легко. За кустами на протоке выпь снова затянула свою мрачную песню. Она вздрогнула, всматриваясь в тёмный предрассветный туман, клубящийся между деревьев. И уже собиралась спрыгнуть с подоконника и закрыть окно, как вдруг, легонько задев её крылом, в спальню влетел тёмный комок. «Ночная птица!» – вспыхнула молнией страшная догадка. Марго была суеверной.

Птица быстро металась по комнате и, мягко ударившись несколько раз о стены и потолок, улетела в кухню и затихла. Сердце Марго бешено заколотилось: влетевшая в окно птица сулила несчастье. Что еще хуже того, что с ней случилось, могло произойти?

Она отошла с окна, чтоб не мешать ей вылететь наружу. Cела на кровать, и, затаившись, прислушивалась. Стоило бы встать, найти её и выпустить. Но как? Включить свет и привлечь в дом ещё больше ночных визитёров? Птица не подавала признаков жизни, возможно, она поранилась и погибла…

Марго поднялась, взяла в руки фонарик. Находиться в доме с мёртвым или раненым существом ей было невыносимо. Включила фонарик, осмотрела пол и все поверхности на кухне. Заглянула под стол, кухонные шкафы и холодильник. Птицы нигде не было. Вылететь она не могла, могла только забиться куда-то с испуга.

Из тёмного угла на антресолях, где громоздились пыльные старые коробки, периодически слышалось шебуршание. Поставила стул и забралась наверх, осторожно осматривая коробки и снимая их вниз на пол. Наконец добралась до той, откуда, предположительно, раздавался царапающий звук.

Осторожно, чтоб не спугнуть птицу, взяла коробку в руки. К верхнему краю коготками прицепилось ушастое существо с маленькими чёрными глазками, завернувшееся в свои крылья, словно в плащ. Марго прошиб холодный пот от испуга. Но тут же наступило облегчение: это не птица, а всего лишь летучая мышь. Примета не сработает!

Она осторожно поднесла коробку к кухонному окну, открыла его и стряхнула мышь на улицу, поставила коробку на стол. Внутри коробки что-то глухо брякало и перекатывалось. Руки у неё были в пыли и паутине. Брезгливо отряхнувшись, помыла их.

Вернулась в спальню, закрыла окно и, наконец, уснула.

Проснулась в полдень, c трудом разлепила глаза. После ночных приключений совсем не выспалась. Отправилась на кухню чаёвничать, чтоб хоть немного взбодриться. На кухне там и сям валялись разбросанные ночью коробки. Пока закипал чайник, сдвинула их в угол, наводя подобие порядка. Увенчала эту пирамиду из коробок той, за которой ночью пряталась мышь. На ней тёткиной рукой красным карандашом было написано: «сжечь!» Решила именно так и поступить со всем ненужным хламом чуть позже.

Потом открыла свой дорожный чемодан и без всякого энтузиазма покопалась в вещах. Багаж, который она захватила с собой, был приготовлен для поездки за границу, но в спешке его пришлось захватить в деревню, добавив туда только скудный запас продуктов. Её ждал неприятный сюрприз: любимый сорт чая, который она привезла с собой, закончился. Осталась пачка печенья, да пятьсот рублей одной купюрой. Деньги тут же перекочевали в карман джинсов, а печенье она выложила на стол, в тарелку из тёткиного сервиза.

Судя по всему, придётся идти в поселковый магазин, а до этого надо как-то выкрутиться. Она проверила кухонные шкафы, но чая и там не было. Было несколько пучков трав, но Марго не стала делать напиток, не зная их назначения. Вместо этого надумала сходить на поиск смородиновых листочков или ромашки в сад, пока не решит вопрос с покупкой.

Она до сих пор не выходила туда, где жили её воспоминания о первой детской любви, опасаясь, что встреча с реальностью окончательно похоронит в душе остатки чудесной сказки. Ей и так хватило разочарований, когда таксист высадил её у старого домика с покосившимся забором. Совсем не так дом выглядел в её детстве! Но когда-то же придётся выйти в сад, не вечно же откладывать?

И она спустилась по деревянному скрипучему крылечку во двор, подошла к оплетённой вьюнами калитке. Долго и бережно отодвигала повилику и девичий виноград, пока, наконец, смогла открыть её. Затем прошла вглубь по выложенной камнями дорожке, высматривая среди сорняков мяту, мелиссу и душицу, собирая из них букетик. Дорожка вывела её к беседке, где они проводили время с тёткой. И тётушкин стул, и качели— всё по-прежнему находилось на своих местах. Если бы не признаки запустения в саду, не разросшиеся без хозяйки сорняки, можно было бы представить, что она вновь вернулась в прошлое.

Вмиг чувства и эмоции, полученные в детстве, ожили в ней, проснулись. Марго постояла немного, прислушиваясь. Ей казалось, ещё мгновение, и она услышит знакомые голоса, увидит знакомые лица. Она прошла к качелям, потрогала рукой облупившуюся краску. Даже краску, судя по-всему, тётушка с тех пор не обновляла. Всё было такое реальное и осязаемое! Затем решилась заглянуть во двор соседей. Прошла по чуть виднеющейся тропинке к потемневшему от времени забору из штакетника.

В соседском дворе было пусто, на дверях дома висел замок. Но дом не выглядел заброшенным: тропинки были аккуратно выкошены, дверь гаража была приоткрыта. Интересно, кто сейчас живет в этом доме и пользуется гаражом? И как сложилась жизнь Макса, где он сейчас?

Марго попыталась представить, каким он сейчас стал. Хотела бы она его ещё раз увидеть? Она не раз об этом мечтала, хотя и боялась разочароваться.

Она уже развернулась, чтоб уйти в дом, когда услышала звук подъезжающего мотоцикла. Ещё раз оглянулась на соседский участок и сразу отпрянула, укрывшись за кустом черёмухи.

К дому подъехал мотоциклист в кожаной куртке и шлеме, остановился, открыл ворота и завёл мотоцикл в гараж. Неужели Макс? Снял шлем, и Марго сразу узнала Макса, хотя он повзрослел и возмужал: смуглое загорелое лицо украшала стильная трехдневная щетина, накачанные мускулы просматривались даже под одеждой.

Когда он повернулся спиной, Марго выскочила из сада, как ошпаренная, стараясь не попасться ему на глаза. Сердце колотилось, словно у школьницы на первом свидании. Лишь бы он её не заметил! Встретиться вот так, неожиданно— плохая идея. Он всё такой же красавчик. Даже лучше! А она?

Так себе принцесса, после всех злоключений, выпавших на неё в последнее время… Хотя он, похоже, тоже не принц, раз до сих пор прозябает в этом посёлке. Да и женат, наверное, на какой-нибудь поселковой красотке. А если не женат, то и того хуже! В его-то возрасте…

Раздираемая этими противоречивыми мыслями, Марго влетела на кухню, бросила букетик из трав в чайник. Но чай пить уже расхотелось. Нашла зеркальце, внимательно себя рассмотрела. Вдруг придётся встретиться, обидно будет при этом выглядеть, как бледная моль.

Косметички в чемодане не оказалось, видимо, забыла взять, как и массу других нужных вещей. Решила поискать хоть что-то в доме, хотя бы увлажняющий крем и пудру, чтоб замаскировать следы усталости и бессонных ночей.

Обошла весь дом, но, кроме полупустого флакончика с тёткиными духами, ничего не нашла. Странно, ведь она всегда выглядела с иголочки. Вернулась на кухню.

На глаза ей снова попалась коробка с надписью: «сжечь». На этот раз любопытство пересилило, и она решила проверить содержимое, вряд ли тётка стала бы так маркировать простой мусор.

Открыла коробку. Внутри было несколько баночек с кремами, некоторые начатые, некоторые почти целые. Это была такая удача! Ещё в коробке на самом дне лежала тетрадка с записями и подписанный конверт с письмом. Бумаги Марго отложила, а вот косметика была очень даже кстати.

Надписи на баночках были сделаны от руки. Марго раскрыла первую, с надписью: «для лица». Субстанция была переливающаяся, нежная, очень приятно пахла.

Взяла немного крема и нанесла на лицо. Крем очень легко впитался, будто испарился, не оставив следов. Так-то лучше! Слегка припудрила лицо и щёки запашистой пудрой, вернув коже румянец и свежий вид, а себе уверенность. С удовольствием посмотрела на своё отражение. Теперь она готова встретиться с кем угодно, даже с Максом.

Затем взяла в руки отложенные бумаги, рассмотрела конверт: он был заклеен и адресован некоему Василию. Отложила его на самое дно коробки: уж точно тётушка не хотела, чтоб его прочёл кто-то посторонний, видно, просто не успела передать. А вот тетрадь решила быстренько полистать: очень любопытно!

Марго открыла её и замерла, забыв обо всём на свете, даже про встречу с Максом. В ней были записи, сделанные разным почерком и в разное время, похоже, не одно поколение женщин её рода составляло эту тетрадь. Были там рецепты всевозможных зелий, лекарств, косметических средств из трав, а ещё заговоры и заклинания. Так вот какие знания оберегала тётка от неё в детстве!

Марго полистала тетрадку, погружаясь в атмосферу и таинственный мир волшебства. Открыла страничку посередине, где была закладка. Там было заклинание на вызов человека. Сердце Марго остановилось от предвкушения: неужели существуют способы управлять кем-то при помощи одних только слов?

Она представила Макса и еле слышно, почти шёпотом, начала читать, соблюдая ритуал, как было написано в тетрадке: «Ты иди ко мне, сокол ясный, не по одной дороге, а по всем враз…»

И вздрогнула от резкого звонка. Кто-то настойчиво жал кнопку на уличных воротах.

Кто это там? Неужели Макс? Так дочитать даже не успела!

Быстро спрятала тетрадь обратно в коробку и вышла во двор, заинтригованная. Ворота в домовладении были довольно основательные, глухие, с большим засовом, несмотря на то, что сам забор был старый, ветхий и ненадёжный. Такую преграду мог легко одолеть любой желающий.

На заборе изнутри до сих пор красовался старый почтовый ящик с заржавевшим замком без ключа и узкой щелью для писем со стороны улицы. Ворота же были такой высоты и такие глухие, что стоящего за ними человека не было видно.

Поправила волосы, отодвинула тяжёлый ржавый засов, приоткрыла ворота и остолбенела.

Перед ней стоял бравый дедок лет так за семьдесят в выцветшем картузе, тренировочных штанах с вытянутыми коленками и футболке с надписью: «ДАВАЙ GOODBYE». Поверх футболки красовался серый пиджак, а на ремне через плечо висел баян. Оба удивлённо смотрели друг на друга.

– Я к Вере Ивановне, – дедок галантно приподнял картуз вместо приветствия, и попытался бочком протиснуться во двор.

– Вера Ивановна умерла месяц назад, – cухо сказала Марго, загораживая проход.

Дедок медленно снял картуз и смял его в руках. Видно было, что это известие явилось для него ударом:

– Как чувствовал, прямо с автобуса к ней пошёл… Как был, при параде, с дороги…

Марго с сомнением осмотрела его «парадную» экипировку.

– C другой стороны, – лицо деда прояснилось через минуту,– все там будем! И долг отдавать не надо! Тоже плюс!

Дедок уже нацелился уйти, но Марго встрепенулась. Если бы ей, как наследнице, вернули сейчас хоть какие-то деньги, это было бы очень кстати:

– Подождите! Какой такой долг?

– Ну, я занимал у Веры Ивановны на опохмелку пятьдесят рублей. Вот пока уезжал к дочке жить в город, она, стало быть… того… – дедок опять снял надетый было головной убор и погрузился в свои думы.

– А-а-а, понятно, – разочарованно протянула Марго.

Ей уже хотелось закрыть ворота и вернуться в дом, но незваный гость стоял, держась за створку, и не уходил. И она спросила, чтоб только не молчать:

– Откуда вы тётю Веру знали?

– Ну, я Вере Ивановне помогал кое-чего по хозяйству. Электричество там, розетки, звонок вот на ворота сделал…

– А! Так это вы тот умелец, из-за кого у меня ни одна розетка толком не работает? – не удержалась от ядовитого замечания Марго, обнаружив виновника своих бессонных ночей, неработающего вентилятора и духоты в доме, – переделать-то свои недоделки не хотите?

Дедок задумался, почесал лоб, помолчал минутку и неожиданно изрёк:

– Не хочу!

– Что? – растерялась Марго от такой наглости, – вот так мастер! Всё в доме рассыпается, а вам хоть бы хны!

Дед равнодушно пожал плечами. Затем подумал и добавил утвердительно:

– Вот именно!

Марго и вовсе оторопела:

– У меня просто нет слов! Мастер! Ещё и музыкант, я смотрю? Наверняка и на баяне так же пиликаете!

– А ты заплати полтинник, я тебе сыграю, тогда и посмотришь! – раззадорился дедок, —Бесплатно не собираюсь перед каждой пигалицей доказывать свой талант!

– Не дам! – отрезала Марго, сразу решив, что уж она-то точно не позволит местным аферистам вытягивать из неё деньги, как из тётушки, и поспешно добавила: – нет у меня денег!

– Ну что ж, – хитро прищурился он,– нет денег, могу и даром. Бюджетный, так сказать, вариант!

Затем приготовился, выпятил грудь, растянул меха и объявил так громогласно, что должна была услышать вся деревня и выпь на протоке:

– По настоятельной просьбе дорогой фанатки…

А затем грянул со всей мочи:

– По реке плывет топор из села Кукуева, а куда он там плывёт деревя…

Марго в ужасе выпучила глаза, сконфуженная, замахала руками, показывая жестами, чтоб музыкант замолчал, но тот и не думал останавливаться, только больше входил во вкус. Тогда она в спешке достала из кармана пятьсот рублей, приготовленные для похода в магазин, сунула старику в карман пиджака и вытолкала его прочь за ворота.

Выдохнула с облегчением, оглянулась по сторонам: вдруг кто-то видел этот «концерт»? И только тут заметила зрителя. Макс, прислонившись плечом к тополю у ворот, наблюдал за происходящим, явно наслаждаясь зрелищем. Он прикусил губы и с трудом сдерживался, чтоб не рассмеяться.

Марго, взбудораженная встречей с баянистом, была совсем не готова увидеть сейчас Макса. Да ещё эта его издевательская улыбочка! Она в дурацкой ситуации, а ему смешно! Что тут смешного? Она вопросительно уставилась на него.

Макс подошёл ближе, приветливо улыбаясь, с интересом её рассматривая:

– Вижу, у меня соседи новые! Добро пожаловать! Вот, познакомиться пришёл. Подумал, вдруг вам какая-то помощь понадобится. Если что, на будущее, не стесняйтесь.

Обида на Макса приглушила все чувства от встречи: она тут за кустами от него прячется, волнуется, как школьница, щёки пудрит… Думала о нём столько лет! А он… даже не помнит её!

– Я Маргарита, Веры Ивановны племянница, – нарочито холодно ответила она.

Макс на миг изменился в лице, потом лицо его снова стало ироничным, он шутливо осмотрел её с ног до головы:

– О! Вы та самоуверенная девочка-байкерша? Не ожидал вас здесь увидеть…

– Да, я тоже не ожидала. Взаимно! А насчет помощи, так вы только что упустили шанс, – не удержалась Марго от того, чтоб не съязвить, – На ваших глазах у меня выцыганил последние деньги, приготовленные для покупки продуктов, какой-то проходимец, а вы даже пальцем не пошевельнули!

– Да он, в общем, неплохой человек, безобидный. Тимофей Степанович зовут, тоже по соседству живёт, – Макс указал на домик чуть поодаль, – музыку у нас в школе преподавал. А денег я дам, это вообще не проблема…

– Что?! Вы меня за кого принимаете? – возмущенная и раскрасневшаяся Марго резко повернулась на каблуках, зашла в ворота и со злостью закрыла их.

Прошла в дом, на кухню, налила себе чаю. Потом, успокоившись, поняла, как глупо поступила. Зачем было ссориться с Максом, вряд ли он хотел её обидеть. Столько раз мечтала увидеться с ним… И вот, увиделись! Что он о ней теперь будет думать? Теперь и не подойдёт больше к ней, зачем ему знаться с такой грубиянкой?