Kitobni o'qish: «Три поросенка и Волк»

Три поросёнка и Волк

Со сказкой самый длинный день покажется нескучным.

Я расскажу тебе, дружок, один несчастный случай.

Он не у нас произошёл – в туманном Альбионе,

Где каждый, все до одного помешаны на доме.

Дом – это крепость, говорит надменный англичанин,

Который чай пьёт с молоком, а молоко – без чая.

Не страшен в доме ни мороз, ни серый волк, ни вьюга.

Особенно в густом лесу, где все едят друг друга.

И в этой сказке жизнь и смерть переплетутся плотно,

Но зло с коварством здесь себя не чувствуют вольготно.

Пока есть дружба и любовь, в семье благополучно.

Пусть разные, как день и ночь, но так же неразлучны.

Давным-давно, лет семь назад, а, может быть, и восемь

В обычном сказочном лесу среди дубов и сосен

Три поросёнка родились у мамы кабанихи:

Один – крикун, другой – шалун, ну а последний тихий.

Ниф-Ниф всегда был впереди, хвастун и задавака,

Нуф-Нуф – задира и драчун и никогда не плакал.

Наф-Наф – тот вечно отставал: то в небо заглядится,

То как трудяги муравьи плетутся вереницей.

«А ну-ка стройся! Раз, два, три», – их мама проверяла. —

Гуськом идите, впереди дремучая дубрава.

Там бродит страшный серый Волк с огромными зубами,

И он, злодей, всегда не прочь полакомиться вами.

Да-да, он любит поросят, меня-то он боится,

Я в ход пущу свои клыки и острые копытца».

«А почему, – спросил Наф-Наф, как самый любопытный, —

Он любит нас, а не зерно или личинок сытных?»

Вздохнула мама: «Так волкам назначено природой,

Запомни: хищники они, а вовсе не уроды.

Таков закон: один бежит, а кто-то догоняет.

Не спрятался, не убежал – догонят и поймают.

А если нет, когда умрёшь, тебя съедят личинки.

Мы с вами тоже неспроста спускаемся в ложбинку:

Чтоб пообедать! Я как раз нам червячков нарыла.

Кто сосчитает, сколько здесь: по три червя на рыло?»

Ниф-Ниф спросил: «Зачем в лесу таблица умножения,

К чему учиться, если жизнь – то прятки, то сражения?

Маскироваться хорошо уметь – вот это важно!»

«Я лично Волка не боюсь, – вскричал Нуф-Нуф отважный, —

Ты маскируйся под камыш, не зря спина в полоску,

Лежи тихонько. Мама, жаль, ты выбросила соску».

Ниф-Ниф ему: «Я старше всех! В последнюю неделю

Полоски только у меня заметно побурели!»

«Не ссорьтесь, – мама говорит, – ещё начнёте драться!

Где ж червяки?» Наф-Наф в ответ: «Их было там двенадцать».

И облизнулся. «Ха-ха-ха, вот умница, учитесь, —

Смеётся мама. – Вы ему в подмётки не годитесь!»

Ниф-Ниф, Наф-Наф возмущены: «Всё слопал тихой сапой!

Ты нас не любишь, вот уйдём и будем жить мы с папой».

Сопят, надулись и молчат, того не зная сами,

Что через несколько часов останутся без мамы.

Насторожилась вдруг она. «Я слышу запах дыма,

Охотники идут сюда и две собаки с ними.

Держитесь вместе, если что, – сказала кабаниха. —

Я за собой их уведу, а вы сидите тихо».

Поцеловала всех троих, захрюкала и мощно

Рванула через лес, хрустя валежником нарочно.

Они лежали в камышах, зарывшись пятачками,

И к ночи поняли, что всё, не возвратится мама.

Сначала плакали они: как мы без мамы будем?

Здесь рыщет страшный серый Волк, и ходят злые люди.

Кто нам нароет червячков, кто сказку нам расскажет?

Мы рады жёлуди считать, решать примеры даже.

Поищем папу своего – решили поросята.

А что поесть? Вот корешки, вот вкусные опята.

Подруга белка диких груш им с ветки натрусила.

«Нос пятачком, а хвост крючком! Когда мы вместе – сила!», —

Кричат, толкаясь и визжа, кто схватит грушу первым…